Текст книги "Д. Н. Мамин-Сибиряк (1852—1912)"

Автор книги: А. Груздев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

В пору полной творческой зрелости писатель твердо высказывал надежду на светлое будущее своей страны. Залог ее расцвета он видел в талантливости и силе трудового народа, богатейших природных запасах страны, ее бескрайних просторах. Мечтая о будущем великой реки Волги и судьбах своей страны, он писал: «Тысячелетняя русская история еще не осилила могучей реки, – Волга вся еще в будущем, когда ее живописные берега покроются целой лентой городов, заводов, фабрик и богатых сел. Эта мечта невольно навевается самой рекой, которая каждой волной говорит о жизни, о движении, о работе. Может быть, уже не далеко то время, когда все это совершится, и нет основания сомневаться в осуществлении такой мечты».

Неустанно обличая буржуазию, Мамин-Сибиряк являлся убежденным сторонником промышленного развития страны. Большинство положительных героев его произведений любит и ценит заводы. Героиня романа «Приваловские миллионы» Надежда Бахарева говорит: «Что-то такое хорошее, новое, сильное чувствуется каждый раз, когда смотришь на заводское производство. Ведь это новая сила в полном смысле слова…» Идеи писателя о промышленном развитии России смутны и противоречивы. С одной стороны, он ведет борьбу с пережитками крепостничества и высказывается за развитие частной, то есть в итоге буржуазной, инициативы. С другой – он часто мечтает о таких формах развития промышленности, при которых одинаково соблюдались бы общие интересы страны и запросы заводских рабочих. Но такие формы развития промышленности возможны лишь при социалистической системе хозяйства. До понимания этой глубокой истины писатель подняться не сумел.

4

В 1891 году Мамин-Сибиряк переехал с Урала в Петербург. Здесь и в Царском Селе он прожил до конца своих дней (умер в Петербурге, в ночь с 1 на 2 ноября 1912 года).[12]Note12
  По старому стилю.


[Закрыть] В 1891 году он потерял жену, которая умерла от родов, оставив ему дочь Аленушку (имя ее увековечено в наименовании цикла сказок). Последний период его жизни не богат внешними событиями. «Мое время – это большее или меньшее количество написанных глав, а с последней главой заканчивается и то, что называется жизнью».

В 90-е годы он состоял членом правления Литературного фонда, а затем членом комитета Союза русских писателей.

Отзывчивый к общественным делам и запросам, Мамин-Сибиряк участвовал во многих мероприятиях, проводимых правлением Литфонда и союзом писателей. Он читал и печатал свои произведения в пользу голодающих и переселенцев, для Литфонда и недостаточных студентов, в пользу женского медицинского института и «обездоленных армян» и т. д., и т. д.

1890-е годы были для Мамина-Сибиряка временем серьезных колебаний. В острой идеологической борьбе марксистов с народниками, окончившейся разгромом народничества, Мамин-Сибиряк разобраться не сумел. Политическая незрелость, непонимание сущности марксизма привели его даже к временному сближению с народниками. Он вступил в дружеские отношения с Н. Михайловским, С. Кривенко, С. Южаковым. Это сближение не могло не сказаться отрицательно на его творчестве. В 90-е годы значительную часть своих произведений (роман «Падающие звезды», цикл рассказов «Детские тени», очерки «Медовые реки» и др.) он печатал в журнале «Русское богатство», органе либеральных народников. Естественно, что во многих из этих произведений была приглушена та острая социальная проблематика и антинародническая направленность, которые характеризовали его творчество 80-х годов. Социальные проблемы подчинялись психологическим и моральным, что лишало некоторые произведения Мамина-Сибиряка прежней силы, содержательности и общественной значимости.

Воздействие либерально-народнической идеологии и литературы в силу незрелости политических воззрений автора проявилось с наибольшей силой в тех произведениях, в которых он попытался развернуть свои положительные взгляды. В начале 90-х годов Мамин-Сибиряк встал во главе литературного отдела журнала для юношества «Мир божий». Свою задачу он видел в том, чтобы дать молодому читателю жизнерадостные произведения и показать пути к осмысленной общественной деятельности, но при попытках осуществить эту задачу, то есть создать положительные образы, он невольно сбивался к повторению шаблонных для народнической литературы фигур удалившихся в деревню больных и изломанных интеллигентов, которые находят душевный покой и счастье в здоровой деревенской обстановке (роман «Весенние грозы», 1893, и др.).

Писатель не столько «пришел» к народникам, сколько был вовлечен в их среду. После попыток «замолчать» его творчество представители народнической критики попытались привлечь его на свою сторону. Дружбу с Н. Михайловским и другими народниками Мамин-Сибиряк на первых порах мог воспринимать как продолжение связи с кругом редакции «Отечественных записок». Ему было известно, что Н. Михайловский входил в редакцию этого журнала, а С. Кривенко и С. Южаков были активными его сотрудниками. «Этот журнал, – писал Мамин-Сибиряк о «Русском богатстве», – возрождается, и около него собираются последние могикане из «Отечественных записок». Во главе стоит Михайловский, то есть стоит негласно».

Однако следует подчеркнуть, что связь его с народниками была временной и неорганичной. Одновременно с рассказами с народнической тенденцией он писал произведения, развивающие и углубляющие мотивы его творчества 80-х годов. Его тяготили субъективно-народнические позиции «Русского богатства». Те произведения, которые создавались с учетом направления журнала, вызывали недовольство автора. Недовольство «Русским богатством» и своим положением в нем отразилось во многих письмах Мамина-Сибиряка. В октябре 1899 года он писал: «Кончаю роман для «Русского богатства», который мне надоел до смерти»;[13]Note13
  Речь идет о романе «Падающие звезды», который впоследствии получил отрицательную оценку М. Горького.


[Закрыть] в ноябре 1902 года: «Моя повесть «Любовь куклы» в «Русском богатстве» совершенно не удалась»; и еще через несколько времени: «не бываю никогда даже в редакции «Русского богатства». Вечно одно и то же».

В конце 90-х годов он открыто возмущался демонстрациями народников против марксистов и все больше отходил от редакции «Русского богатства».

Литературно-общественная позиция Мамина-Сибиряка 90-х годов выражена не столько в его тенденциозных произведениях, сколько в тех его романах и повестях, где он продолжал свою прежнюю линию обличения растлевающей власти капитала.

В 1892 году в «Русской мысли» Мамин-Сибиряк напечатал историческую повесть «Охонины брови». Восстание уральского населения под руководством Пугачева раскрыто в повести как естественный ответ фабричных мастеровых на жестокое обращение с ними заводчиков. Картины истязаний мастеровых в медном руднике заводчика Гарусова объясняют и оправдывают активное участие рабочих в восстании Пугачева. В повести «Охонины брови» нашла художественное воплощение мысль о том, что именно в рабочей массе таится большой запас революционной энергии. Это свидетельствует, насколько внешни и неглубоки были связи ее автора с либеральным народничеством. «Охонины брови» появились в печати в пору начавшегося нового подъема освободительного движения в России. Решительное оправдание массовой освободительной борьбы XVIII века придавало исторической повести Мамина-Сибиряка острую актуальность и большой общественный смысл.

Тема романа «Золото» была выдвинута уже в ранних очерках «От Урала до Москвы». Впоследствии на эту тему Мамин-Сибиряк написал очерки «Золотуха», роман «Дикое счастье», цикл рассказов «Золотая лихорадка» и др.

В центре романа стоит судьба нескольких рабочих семей – Родиона Зыкова, Тараса Мыльникова, бабушки Лукерьи. В истории этих семей отражены судьбы десятитысячного рабочего населения Балчуговского завода, а за ними, в свою очередь, рисуется положение рабочих всей страны.

Основное действие романа укладывается в сравнительно небольшой отрезок времени – около двух лет. но в кратких отступлениях автор знакомит читателя с предысторией действующих лиц, что значительно расширяет хронологические рамки и дает возможность представить жизнь героев на протяжении многих десятилетий.

Содержание романов «Три конца», «Золото», повести «Охонины брови» свидетельствует о пристальном интересе автора к жизни рабочего населения. Мамин-Сибиряк входит в историю русской литературы как писатель, творчество которого дает широкую картину жизни и быта русского рабочего, рисует начальные формы его борьбы и раскрывает выдвигаемые в этой борьбе требования.

Сюжетное развитие романа «Хлеб» (1895) определяется событиями голодного года в Зауралье. Но проблематика произведения шире и глубже изображения событий, связанных с голодом 1891 года. В центре внимания автора становится новая фаза развития капитализма в его банковско-монополистических формах. Мамину-Сибиряку удалось показать, как банковские монополии приводят к бездействию и разрушению первоклассных промышленных предприятий, застою промышленности. Не выдерживающие конкуренции предприниматели средней руки сжигают первоклассные фабрики, чтобы получить страховые платежи. Основные средства вкладываются капиталистами не в промышленные предприятия, а в спекуляции и ростовщичество. Миллионер Стабровский, Мышников, Штофф и другие крупные банковские дельцы – это монополисты, разоряющие производителя. Губительное влияние объединившейся вокруг банка группы капиталистических хищников начинает сказываться во всех сферах экономической и культурно-общественной жизни.

Писатель-демократ показал антинародную сущность капитализма, утверждающего благосостояние немногих на основе разорения массы производителей. Знаменательны финальные сцены романа, рисующие пожар города Заполья. Возбуждение толпы во время пожара, угрозы бросить в огонь миллионера Стабровского, а затем народная расправа с мельником Ермилычем даны как законное выражение народного гнева.

Роман «Хлеб» – последнее крупное произведение Мамина-Сибиряка. Наступила новая эпоха русской жизни, исторический смысл которой писателю не был ясен. «Я уже в стороне от российской словесности и стараюсь только быть самим собой», – писал он в 1903 году. Однако в предреволюционные годы Мамин-Сибиряк продолжал создавать образы «озорников», протестующих против неправды.

В 90-е и 900-е годы Мамин-Сибиряк много пишет для детей. Заслуги писателя в области детской литературы высоко оценила дооктябрьская «Правда». В статье-некрологе «Правда» писала: «Его влекла чистая душа ребенка, и в этой области он дал целый ряд прекрасных очерков и рассказов».[14]Note14
  «Дооктябрьская «Правда» об искусстве и литературе», стр. 167.


[Закрыть]

Мамина-Сибиряка глубоко интересовали вопросы воспитания детей и детской психологии. «Если бы я был богат, – писал он в одном из писем, – то я посвятил бы себя именно детской литературе. Ведь это счастье писать для детей и чувствовать напряженное внимание тысяч детских головок, которые будут ловить каждое слово и дарить автора своими чистыми детскими улыбками».

Ему было свойственно чувство высокой ответственности перед детской читательской аудиторией. Детские рассказы, по его словам, «требуют особенного внимания, потому что дети – самая строгая публика». Задачу детской литературы, как и всего своего творчества, Мамин-Сибиряк видел в том, чтобы организовать сознание детей и юношества «для борьбы с общественным злом» во имя свободы и счастья народа. В произведениях для детей он изображал в доступной и увлекательной форме самые различные явления социальной действительности, прививал детям чувство горячей любви к родине и народу, учил понимать жизнь природы. Об остроте и важности вопросов, которые писатель выдвигал перед юным читателем, свидетельствует факт серьезных цензурных гонений против его исторического рассказа для детей «Сударь Пантелей – свет Иванович». Этот рассказ оправдывал борьбу новгородской вольницы против бояр и купцов, против имущественного неравенства и утверждал право трудового народа на свободу и независимость.

Проникнутые высокими гуманистическими идеями рассказы и сказки Мамина-Сибиряка для детей – произведения большого художественного таланта. Они твердо упрочили за ним славу одного из выдающихся русских детских писателей. Об «Аленушкиных сказках» он писал: «Это моя любимая книжка – ее писала сама любовь, и поэтому она переживет все остальное». Его «Емеля-охотник», «Зимовье на Студеной», «Серая шейка», «Аленушкины сказки» – это, бесспорно, классические произведения, известные не только миллионам детей нашей страны, но и детям многих стран мира; еще при жизни писателя они были переведены на многие языки Европы. Количество переводов этих произведений на языки Запада и Востока год от года увеличивается.

Детские рассказы Мамина-Сибиряка – одно из ярких проявлений многогранности его яркого художественного таланта.

5

В период революции 1905 года писатель был тяжело болен и известия о ходе революционного движения получал из третьих рук. Угадывая в фабричном мастеровом новую, значительную силу, Мамин-Сибиряк не понял исторической роли пролетариата. Ему был не ясен социально-исторический смысл революции.

Однако он по-прежнему продолжал трезво оценивать действительность и критиковать тех, кто ждет «милостей» для народа со стороны правительства и господствующих классов «Разговоры о новых веяниях, – говорится в письме от 25 октября 1904 года, – считаю пустяками, ибо никакую свободу даром не дают, а надо ее взять».

Он скептически оценивал конституционные иллюзии либеральной буржуазии («не верю в русскую конституцию и ничего от нее не жду»). Участие в выборах во II Государственную думу приводит его к выводу, что в программах и декларациях буржуазных политических партий нет «ничего интересного». С горькой и злой иронией он говорит о деятельности Государственной думы, куда «набрался пуганый народ», где «мужички слушают и помалкивают до поры до времени. Оторопь берет и животы подводит перед начальством».

Болезнь помешала писателю откликнуться в печати на революцию 1905 года. Как только ему удалось приступить к работе, он начал готовить отдельное издание своих рассказов и выпустил в 1906 году сборник под общим названием «Преступники».

Изданием сборника, в котором поэтизируются сильные люди – «борцы за правду и общее дело», где исторически оправдан протест уральского заводского населения, Мамин-Сибиряк высказал свое отношение к событиям 1905–1906 годов.

После долгого перерыва он выступил в печати в 1907 году с рассказом «Мумма». Этот рассказ представляет собой последний отклик писателя-демократа на важнейшие события общественной жизни.[15]Note15
  Рассказ «Нимфа», напечатанный в 1908 году, был написан значительно раньше.


[Закрыть]

В условиях, когда либеральные ренегаты вели нападение «по всей линии против демократии, против демократического миросозерцания»,[16]Note16
  В. И. Ленин. Сочинения, изд. IV, т. 16, стр. 108.


[Закрыть] Мамин-Сибиряк встал на защиту демократических традиций шестидесятников.

Проповеднику модных идеалистических теорий и зоологической, ницшеанской философии Бурнашеву в рассказе противопоставлен «богатырь» – шестидесятник Образов со своей здоровой философией и твердой верой в необходимость борьбы за демократические идеалы. Бурнашев, крайний эгоист и жалкий человек, вызывает отвращение «мыслящих реалистов» – шестидесятников. Авторское отношение к Бурнашеву проявляется в портретной характеристике: он был «какой-то весь сдавленный и съежившийся. Он и говорил такими же сдавленными словами, напоминавшими палый осенний лист. Но всего неприятнее была его покровительственная манера спорить, точно он делал величайшее одолжение каждым звуком своего голоса». Философию Бурнашева и его сторонников один из персонажей определяет как «больничный бред ницшенианства…, политико-экономический мистицизм, безумный эгоизм…, горячечные галлюцинации декадентства».

Писатель-демократ до конца своих дней оставался «самим собой». Не сумев понять и отразить новую действительность в ее полноте и развитии, он твердо заявил о верности демократическим традициям и заклеймил ренегатство изменившей демократизму буржуазной интеллигенции.

6

Значительный вклад внес Мамин-Сибиряк в развитие русского литературного языка. Отбор языковых средств основан у него на глубоком изучении наследия русских писателей-классиков, речи различных слоев современного ему общества и на сознательном использовании типических оборотов и метких слов из произведений устного народного творчества.

Подготовляя материалы своих будущих произведений, писатель намечал речевые характеристики основных персонажей. Талантливые и умные представители народа в его произведениях широко используют пословицы и поговорки, которые придают их речи необходимый колорит, выражают мудрость и опыт трудового народа, показывают силу его ума и наклонность к поэтическому выражению мысли. Иносказательные выражения и намеки пословиц и поговорок позволяют людям из народа вести разговор, не раскрывая до поры до времени перед «власть имущими» своих затаенных дум и намерений; в беседе с друзьями те же средства придают речи необходимую яркость, образность и убедительность.

Мамин-Сибиряк умело использовал языковые средства, принадлежавшие к различным стилям. В зависимости от темы произведения, его основного содержания и от настроения отдельного отрывка, отдельной сцены, в тесной связи с общим контуром того или иного образа он пишет то в стиле строгого, даже несколько приподнятого литературно-обработанного языка, то в тоне непринужденной беседы. Даже в таком маленьком произведении, как, например, рассказ «В худых душах», несколько раз меняется тон повествования и подбор языковых средств. Вот один из выразительных примеров авторского повествования в тоне непринужденной беседы: «Вечером мы долго калякали с попом Яковом, сидя на завалинке во дворе. Говорили о разных разностях и, между прочим, о местных новостях». Страницей ниже, в иной ситуации, автор пишет словами и конструкциями совсем другого стиля: «Только давно это было, много воды с тех пор утекло, а, право, доктор Никашка остается для меня лучшим и самым дорогим воспоминанием, как хороший юношеский сон, смутный и неопределенный, но после которого чувствуешь такой прилив молодых сил».

Диалектизмы, меткие народные слова, образные обороты, профессионализмы автор использует тоже по-разному. Чаще всего они встречаются в речи персонажей. Такие слова и обороты включаются и в авторский контекст, но тут они никогда не нарушают общего строя обработанного литературного языка, никогда не перегружают фразы и не затемняют ее смысла. Писатель отбирает для авторской речи только такие диалектизмы, которые не имеют вполне равноценных по смыслу слов в литературном языке. Они выражают какой-либо новый оттенок и указывают на особое понимание явления в сознании людей той среды, где родилось и бытует своеобразное слово. Уральское слово «бойцы» вместо «скалы», «утесы» Мамин-Сибиряк вводит первый раз там, где он подробно описывает опасности, которыми грозят эти утесы проплывающим баркам. Слово «бойцы» по сравнению со словами «утесы», «скалы» отразило особенный, частный оттенок выражения опасности прибрежных утесов для сплавщиков.

Рядом с неупотребительными в литературном языке словами писатель ставит синонимы общенационального языка, и это делает понятным не только общий смысл необычного слова, но и его своеобразный оттенок: «Большинство настоящих «бойцов» стоят совершенно отдельными утесами», «барка… успела отуриться, т. е. пошла вперед кормой»; «Так в худых душах и живем: ни живы, ни мертвы, а один страх» и т. д.

Мамин-Сибиряк прекрасно понимал ту силу художественного обобщения, которая так характерна для оборотов русской народной речи.

Вся глубина обобщения, весь круг ассоциаций, которые вызываются многими русскими оборотами, раскрываются иногда в содержании целого рассказа. На этом основано использование народных слов и выражений в заглавиях произведений («Бойцы», «В худых душах», «Летные»). Значение слова «бойцы», например, замечательно гармонирует с содержанием повести, в которой чусовские бурлаки смело вступают в неравный бой с грозной силой природы.

В произведениях Мамина-Сибиряка действуют разнообразные круги русского общества: фабричные рабочие и крестьяне, ветхозаветные скитские старцы и семинаристы, европеизированные буржуазные дельцы с университетским образованием и патриархальные купцы, русские и иностранцы, а также многочисленные представители братских народов, населяющих западное и восточное Приуралье. Автор умеет индивидуализировать речь многообразной и пестрой галереи персонажей, достигая высокого мастерства в передаче коренной русской речи.

* * *

Мамин-Сибиряк не ожидал понимания и признания со стороны «салонной», кабинетной критики, которая, по его словам, держалась за «лохмотья старинной высохшей эстетики». «Критика, – писал он, – бессильна освободиться от прежних рамок и категорий и топчется на одном месте: роман, повесть и т. д., а жизнь творит все новые формы, которые не подходят ни под одну из указанных рубрик».

Он сумел создать глубоко правдивые, реалистические произведения в самых различных жанрах: романы и повести, рассказы и очерки, легенды и драмы, публицистические статьи и воспоминания, этнографические очерки, сказки, газетные корреспонденции. Во всех этих жанрах и видах творчества самобытно и оригинально проявилось его художественное дарование.

Необычайно широк тематический диапазон его художественных произведений. В них обобщен огромный жизненный материал и заключена большая художественная правда.

Гнев и возмущение писателя вызывали декаденты и сторонники «чистого искусства», отходившие от реалистических традиций русской литературы. В отходе от реализма он видел измену литературы ее высоким преданиям, отрыв искусства от жизни народа и как следствие этого отрыва – подражание плохим образцам буржуазной культуры. «Русская литература, – писал он о проявлениях декадентства в искусстве начала XX века, – и не туда идет, и сама не верит собственным словам, и разные новые слова берет с чужой и далекой стороны».[17]Note17
  Рукописный отдел Института русской литературы АН СССР. Архив Скабичевского. Ф. 283, Письмо Мамина-Сибиряка к А. М. Скабичевскому от 25 ноября 1908 года.


[Закрыть]

Тесную связь с народом, умение понять и передать богатый и образный народный язык Горький считал одной из важнейших особенностей творчества Мамина-Сибиряка. «Ваши книги помогли понять и полюбить русский народ, русский язык, – писал он Мамину-Сибиряку. – Когда писатель глубоко чувствует свою кровную связь с народом – это дает красоту и силу ему.

Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открыв нам целую область русской жизни, до Вас незнакомую нам».[18]Note18
  М. Горький. Собрание сочинений в тридцати томах, т. 29, 1955, стр. 277–278.


[Закрыть]

В этих замечательных словах М. Горького дана высокая оценка творческой деятельности Мамина-Сибиряка и определено его место в истории русской литературы.