Текст книги "Семёнов"

Автор книги: А. Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Выехав за ворота, автобус сперва по служебной дороге, а затем по бездорожью объехал парк, развернулся так, чтобы его камеры охватывали возможно большее пространство, и замер на пустыре среди чахлых кустов. Внутри щёлкали контакторы, отключая оборудование, которое могло помешать оператору. Оператор был доволен.

Семёнов посмотрел на свои руки: они тряслись. Ему было трудно представить себе, что прошло всего десять минут. Пора было налить себе чаю (не заказывайте, дети, чай на этаж!). Переключился на Виктора: ничего нового. Минута спокойствия. Чашка крепкого чая с лимоном. Глядя на жёлтый кружок, Семёнов, чтобы немного расслабиться, похвалил себя: часто покупаешь лимон, особенно с доставкой, а в коробке вместо долек в целлофановых пакетиках – порошок горчичного цвета. Семёнов не жалел времени на поиск настоящего лимона. Теперь закрыть глаза. Десять секунд, двадцать, тридцать. Всё, отдых закончился. Место встречи ещё не готово.

– Вас приветствует главный коммутатор Центральной Городской больницы. Представьтесь и назовите внутренний телефон или название службы.

– Майор внутренней армии Белкин. Соедините с больничным моргом.

Практически сразу в трубке послышался высокий женский голос:

– Морг, Иванова, слушаю.

– Здравствуйте. Белкин Борис Петрович, майор городского отдела безопасности. Мне нужны сведения об одном из умерших сегодня.

– Вы должны знать, что по телефону мы таких справок не даём. Либо отправляйте официальный запрос, либо приезжайте лично с документами.

– Я приеду чуть позже, мне бы пока определиться, стоит ли приезжать. Может, он и не у вас. Дело в том, что это срочно. Про генерала Баркова слышали? Так вот, предположительно, он погиб этой ночью, и сейчас необходимо провести некоторые действия. По нашим сведениям, к вам сегодня попал мужчина лет сорока, рост…

– Так, постойте. Давайте, диктуйте, за ночь ещё не все данные есть. Придёт санитар, я его спрошу. Вам перезвонить по этому номеру?

– Да. Так вот, рост около 170, вес 80… Был. Брюнет, стрижка ёжиком, усы. Довольно плотный, но не жирный. Ну, главное, что сегодня ночью или утром.

– Записала. Позвоню.

Попрощавшись с Ивановой, Арсен решил, пока идёт санитар, поискать ещё информацию. Информация, генерал, более мощное оружие, чем твоя взрывчатка. Семёнов на миг ощутил запоздалое чувство бессилия: все их с Барковым предприятия, хотя и тщательно спланированные, несли на себе отпечаток личности Игоря, который в свои сорок бегал с пистолетом по подворотням, вместо того чтобы с блокнотом или ВК в руках спокойно планировать операции, законные и не очень. И Семёнов никак не мог его переубедить. Что же, сейчас перед ним открылась прекрасная возможность проверить свои способности «в свободном плавании». Сайт городской больницы, список сотрудников… Ему нужен кто-то, точно умеющий брать кровь из вены. Теоретически он мог сделать это и сам, но в данном случае предпочёл бы довериться профессионалу, пусть и случайно найденному. Скажем, страница отделения переливания крови. Диновец Леонида Константиновна… Ну и имечко. Детей вроде нет, но замужем. Не подходит. Ари Анна Викторовна. Ладно, не замужем, детей нет. Фото: женщина-вамп. Самое то кровь переливать. Трансфузиолог второго класса, по-старому – высшей категории. Судя по страничкам в «кваке», активно ни с кем не общается. Если близкие друзья и есть, то общение личное. Семёнову подходил такой типаж: по крайней мере, до Сыска сведения о её пропаже дойдут не сразу.

– Горбольница, отделение переливания крови!

– Здравствуйте, я был у вас недавно, влюбился в Анечку. Она работает сегодня?

– Влюбился! Влюбился бы – узнал бы! Вы что, пьяны?

– Как можно! Доктора запретили! Премного виноват, могу я загладить свой проступок при личной встрече?

– Нет. Знаете, мне и без ухажёров забот хватает.

– Не буду Вам докучать, но ещё позвоню – вдруг Вы передумаете? Или, может, Вам цветы на работу принести?

– Ох, приносите. Только до часу!

– Конечно же!

По меньшей мере выяснил, что она существует, находится на работе, смена была, вероятно, ночная, и она не против цветов, что косвенно подтверждало версию об отсутствии ухажёра либо о достаточном их количестве, что, по сути, то же самое. Тут позвонили из морга:

– Борис Петрович, есть двое похожих, записывайте. Номер 87, доставлен в час ночи, умер вчера вечером, и номер 92, доставлен в четыре утра, умер сегодня, вскрытия ещё не было. Правда, вы говорили, усы? Этот без усов.

– Мог и сбрить. Скорее, второй. К вам когда можно подъехать?

– Если документы в порядке, в любое время дня и ночи. С удостоверением и допуском – отметка на удостоверении, либо отправьте со служебного терминала на наш адрес.

– Да, конечно. Один вопрос, а хотя бы группу крови определили?

– Им вообще ещё не занимались. Впрочем, если нужно срочно…

– Нет-нет, не нужно, мне всё равно ехать. Там всё и сделаем как положено. А кстати, можете сказать, где примерно нашли?

– Центральный район, Школьная улица. Прохожие заметили. Наши говорят, скорее всего, свалился с крыши.

– Спасибо. Судя по всему, наш клиент. До встречи!

…Ну и имечко у этой Диновец. Похоже, родители слишком уж хотели мальчика. Леонида Диновец, как солёный огурец. Память подала тревожный звоночек. Диновец. Вроде эта фамилия фигурировала в Даниных накладных, копии которых в своё время Виктор отдал им с Барковым. Стоит запомнить и проверить. Информация, генерал… Он нашёл на домашнем ВК копии накладных. Да, Леонида Константиновна была замешана в мелких, но от того не менее опасных махинациях. Пожалуй, поторопился он с этой Анной.

Семёнов всё же сделал заказ в службе доставки цветов – обмануть девушку сегодня он ещё успеет. Правда, оператор сомневался, что цветы доставят прямо в ОПК, поэтому указал, чтобы оставили на проходной на имя Ари. Постепенно план, мелькнувший двадцать минут назад в виде неясной идеи, приобретал очертания и резкость реальности. Оставалось добавить деталей. Например, имя погибшего. Звонок на службу – эта информация не должна быть засекреченной, но от своего имени он запрашивать её не хотел.

– Лена, это снова Семёнов. Посмотри для меня, нет ли потеряшек в районе Школьной, что в Центральном?

– Может, и есть, а может, и… Есть. Некто Бердяев. Семён Семёнович. А что, знакомый?

– Не совсем. Скажем, знакомый знакомых. А что известно?

– Алкоголик, тунеядец. Не наказуемо, но в поле зрения коллег попадает периодически. Пропал вчера вечером.

– А что значит «пропал»? Камеры не видели, а заявление есть?

– Да, так получилось, исчез из клуба любителей спиртного. Ушёл в туалет и не вернулся. Вот собутыльники и забеспокоились. Есть информация?

– Конкретики нет, но, похоже, с концами пропал. Спасибо. Буду искать.

– С чего это? Или в Криминальный сыск хочешь перейти? Там нашего брата не любят.

– Ну, нашего брата и у нас не любят. Но нет, не хочу. Просто появилась возможность немного помочь. Отбой.

Семёнов зачеркнул строчку на разлинованном листе и остановил карандаш на следующей. Судя по накладным, сегодня должен был вылетать очередной самолёт под эгидой «КибОрга». Нарушение графика могло привлечь внимание противников. Впрочем, можно было надеяться, что благодаря Виктору им будет не до того.

Возможно ли, что не один Барков с компанией в настоящее время имеет счёты к «КибОргу»? Семёнов предполагал, что это весьма маловероятно: если бы существовали другие подобные группы, они наверняка бы так или иначе пересеклись. Как, например, пересеклись с Алексом и этим… Кузьмичом. В общем, рыбак рыбака и далее по тексту. Но Алекс с Машей остались в прошлом, да и не были в курсе войны вокруг «КибОрга», их задело самой верхушкой айсберга. Кузьмич же, насколько ориентировался Семёнов, был далеко не ключевым персонажем в группе, возглавляемой покойным Башлачёвым. Семёнов явственно ощутил горечь, которую, должно быть, чувствовал генерал: нейтрализовать Башлачёва, заполучить Виктора, обойти «КибОрг»… И всё это – чтобы дожить до этого дня, когда счёт пойдёт на минуты и секунды, и значение будет иметь только первое место. Второе место – проигрыш, что бы это ни значило. Те, кто боролся за третье, уже мертвы.

Но совсем забывать их не стоило. За Алексом был Даня, с которым Семёнов даже как-то раз виделся, у Кузьмича в активе была как минимум избушка на задворках ойкумены. Избушка. Как полагал Семёнов, о домике этом не знал никто за пределами их отдела – а скорее всего, никто, кроме самого Семёнова и, возможно, кого-то из техников. И кроме Баркова, конечно. Семёнов поймал себя на том, что уже думает о генерале в прошедшем времени, и ему стало не по себе. Помимо избушки у Кузьмича могла быть кое-какая информация. Ведь группа Башлачёва интересовалась не только – и даже не столько – отделом Баркова, сколько другими сторонами конфликта. Семёнов подумал о том, не является ли и сам «КибОрг» со всеми присными частью какого-то ещё более величественного проекта? Единственная, помимо киборгостроения, область, в которой намечался технологический прорыв – какие-то революционные медикаменты, которые правительство то анонсировало на весь мир, то делало вид, что никаких исследований не ведётся; та же самая Диновец… Что она передавала неведомым получателям? Кто знает? Семёнов про себя улыбнулся: если препараты шли за рубеж, – а похоже было на то, – Барков, обладая такими сведениями, даже не стал бы извещать Следственный комитет, сам бы пристрелил всех, кто к этому причастен.

Семёнов вернулся мыслями к Кузьмичу. Тот не мог знать, кто стоит за убийством Башлачёва и компании, так что должен был сейчас сидеть тише воды, ниже травы, боясь каждого шороха. Стоит ли его припугнуть? Или он полезнее как соратник? Несмотря на философскую постановку вопроса, решить его следовало как можно скорее и не ошибиться.

В любом случае выполнению текущих задач Кузьмич помешать не мог. Интерпол – тоже: в соответствии с последними регламентами, введёнными по инициативе сицилийской мафии, они обязаны были оповещать общественность обо всех своих операциях минимум за три дня. Правда, если уж перебирать все варианты, нельзя было сбрасывать со счетов всевозможных непредсказуемых одиночек со своими странными мотивами. Но с этим Семёнов, конечно, ничего поделать не мог.

Глава 3. Новый начальник

Человек в серой толстовке – имени своего он тогда в клубе не назвал – знал, что шантажисты плохо кончают. Но никогда не думал, что шантажировать будут его. Начиналось всё вполне безобидно, даже буднично: однажды на улице к нему подошёл нищий и попросил сто рублей. Уточнил, что они виделись в клубе неделю назад. Поначалу даже не верилось, что это шантаж: помог джентльмен джентльмену. Но нищий встретился через неделю, и ещё через неделю… Однажды он вспылил и ударил нищего. Тот попросил сто рублей и пообещал больше не приходить. Обещание своё сдержал: через месяц этого нищего нашли повешенным. Но недавно ему позвонили и сказали, что тот продавал наркотики. Не стоит бояться, говорили ему, только напиши одно письмо…

Человек по имени Иван Иванович Иванов, недавно разменявший четвёртый десяток, готовился к этому дню уже давно. Он понимал, что информация, собранная им за несколько лет, тянет на плохую теорию заговора. Но в то же время все разрозненные документы и видеозаписи, бывшие в открытом доступе, все архивные записи об удалении сайтов, которые пропадали в те моменты, когда становились действительно интересными, – всё это могло свидетельствовать о том, что кто-то скрывает большую часть информации о крупных игроках военной промышленности, таких как «КибОрг», «ХимОрг» и другие. Могло, конечно, и не свидетельствовать. Но Иван Иванович имел свои слабости. Например, не любил по десять раз перепроверять информацию.

Иван не был психопатом. Во всяком случае, когда лет десять назад один из знакомых полушутя-полусерьёзно сказал, что пути только что официально вошедших в ВПК молодых компаний подозрительно схожи, он только посмеялся. Однако позже – из пустого любопытства – стал копать самостоятельно и тогда выяснил любопытные вещи: например, что данные по владельцам этих компаний волшебным образом исчезают раз в полгода, причём их не остаётся и в архивах интернета; что в архивах не сохраняется даже прежних адресов их сайтов. Спустя пару лет Иван Иванович – тогда он ещё носил другое имя – пошёл к психиатру, сказав тому, что подозревает у себя не то паранойю, не то шизофрению. Тот надел ему на голову какую-то проволочную сетку, заставил пройти десяток тестов и через пару недель сказал, что технически Иван здоров. Вернее, что лечение, если оно ему необходимо, может лежать в области психологии, а не психиатрии.

Примерно тогда Иван Иванович и начал действовать. Если бы он прислушался к словам про психологию, то, возможно, этот день сложился бы иначе. Но Иван привык действовать в одиночку.

Первым делом он потерял документы. За год сумел выйти на людей, сумевших относительно недорого удалить его лицо из федерального списка граждан. Конечно, людей, стремившихся скрыться от Большого Брата, хватало, и их быстро находили. Поэтому он сам пришёл к зданию Сыска и стоял там пять минут – столько понадобилось дежурному, чтобы обратить внимание на сигнал уведомления о неизвестном. Его вежливо, но твёрдо отвели, как он потом любил говорить, «в застенки», допросили, а спустя пару месяцев (денежная сумма, с которой ему пришлось при этом расстаться, осталась неизвестной) ему удалось получить документы и стать человеком без прошлого.

Вначале Иванов намеревался устроиться работать в «ХимОрг», где у него работал знакомый, и по мере сил саботировать производство. Но, устроившись на должность младшего техника, он быстро понял, что у случайного человека, не обладающего, объективно говоря, талантами в области новых и перспективных материалов, мало шансов попасть в отделы, имеющие дело с военными заказами. И, возможно, его запал угас бы, ничем не завершившись, если бы не громкое событие, молнией мелькнувшее в заголовках газет пару месяцев назад. Взрыв у «ХимОрга». По счастливой случайности в тот день у Иванова был незапланированный выходной, ведь взрыв прозвучал как раз в то время, когда работники обычно шли по площади на работу! Если бы Иванов больше интересовался жизнью коллег, он удивился бы, узнав, что в тот день в это время никто из них на площади не был; по слухам, погибло несколько случайных прохожих. Но Иванову было не до всего того, что не лежало, на первый взгляд, на пути к его цели. Зато взрыв подтолкнул его мысль в другом направлении: ему не хотелось прозябать на работе, душа требовала масштабных действий. И раз уж кто-то – человек или судьба – устроил диверсию, прямо навредившую «ХимОргу», то Иванов готов был взять на себя «КибОрг».

Подготовку он начал с изучения легальных противников корпорации. Такие фамилии, как Башлачёв или Барков, не были для него пустым звуком. Хотя эти двое противостояли друг другу на политической арене, оба они выступали с критикой «КибОрга» – правда, один из-за чрезмерной зависимости компании от государства, другой же – напротив, из-за нежелания допускать до армии частные фирмы. После исчезновения первого Иванов сосредоточился на втором. Барков представлялся ему энергичным человеком, который вполне поддержал бы террористические методы, будь они осуществлены частным лицом. Взамен Иванов мог бы рассчитывать на прикрытие со стороны генерала внешней армии. Почему он думал, что Баркова должно заинтересовать его предложение, Иванов объяснить не смог бы.

В очередной раз, когда «ХимОрг» отгружал заказ для «КибОрга», Иванов, будучи сопровождающим, придрался к документам, поднял небольшой скандал, задержал груз и, пока не подъехало начальство, тщательно изучил накладные, переписывая себе адреса складов получателя. Но одной из накладных он заметил рукописную пометку простым карандашом: «передать на адрес…», дальше шёл какой-то числовой код. В справочной он узнал адрес, к которому этот код относился, и в ближайшие выходные поехал по нему разведать обстановку. Там он увидел серебряное трёхсотметровое здание, на входе которого была табличка, не говорящая ничего определённого: «Принадлежит Правительству России», и чуть ниже: «Вход только для сотрудников!». Так Иванов узнал, что в этом здании, возможно, и сидит враг.

Возвращаясь в тот день домой, он обратил внимание на господина, сидящего в автобусе позади него: где-то он уже видел сегодня эти расклешённые голубые брюки в крупную красно-оранжевую клетку. Господин вышел на той же остановке, что и Иванов. Замешкавшись на пару секунд, чтобы тот подошёл поближе, Иванов внезапно развернулся и схватил незнакомца за горло:

– Следишь?!

Незнакомец от неожиданности чуть не упал и прохрипел:

– Отпустите… Я могу вам помочь.

Иванов слегка ослабил хватку, однако остался настороже. Тот продолжал:

– Вы меня не узнали? Я работаю тоже в «ХимОрге», только вы в поставке продукции, а я – в ОТК. Это правда, я следил, и я догадываюсь… Вот, держите.

Незнакомец медленно, чтобы не провоцировать Ивана, достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

– Это план здания, куда вы… Ну, в некотором смысле мы сегодня ездили. У них там секретный центр. Это «КибОрг», они захватят власть, и всем крышка. Я, знаете, этим тоже болел, но уже возраст не тот, а вы молоды. Попасть внутрь несложно, если точно знать, куда идти. Как меня зовут, вы не знаете, лучше, наверное, и не представляться.

На том они и распрощались. Полученный Ивановым лист бумаги содержал грубо нарисованные планы двух этажей. На одном из них красной точкой было отмечено помещение с подписью «серверная». Видимо, туда и должен был быть нанесён удар.

В течение нескольких недель он уточнял информацию. По общедоступным данным, попасть туда было невозможно; здание использовалось только для внутренних нужд гособеспечения и, как теперь узнал Иван, для нужд «КибОрга». Но спустя некоторое время тот же «коллега» дал ему телефон, по которому должен был ответить человек, всё же ведущий приём где-то на средних этажах. Для активной фазы, которая должна была наступить сразу после входа, у Иванова были нужные знакомства, оставалось определиться с датой посещения. Он предполагал пойти туда в начале июля – несмотря на постоянно ухудшающийся климат, это был сезон отпусков. Но однажды он прочёл в газете, что человек, с которым он предполагал действовать далее, смещён со своего поста. Тогда он решил перенести штурм на июнь.

В эту майскую ночь ему не спалось. Он вчера закончил последние приготовления и теперь готов был выступить в любой момент, ожидая сам не зная чего – если угодно, знака свыше. В знаки он не очень верил, но… В семь утра домашний терминал звякнул: уведомление было настроено на получение любых новостей о Баркове или «КибОрге». Прочтя заголовки газет, Иванов пришёл в крайнее возбуждение: облава на Баркова! Медлить далее смысла не было. Заветный телефон не отвечал, и Иванов решил действовать сам.

Итак, весенним утром 20… года человек без прошлого и с достойным настоящим пришёл к зданию «КибОрга». Долго слонялся вместе с отдыхающими, разговаривал со случайными прохожими: он хотел насладиться последним днём сполна. Лениво смотрел на людей, ставших вдруг такими незначительными со своими мелочными заботами. К нему пришло вдруг понимание того, что все они одинаковы. Те (он махнул левой рукой) радуются зарплате и боятся потерять работу. Эти (он махнул правой) упиваются своей ничтожной властью и боятся потерять её. И только он ничего не боится и принесёт миру благо – пусть не великое, пусть такое, какое можно заслужить, заплатив одной человеческой жизнью (о том, что он может банально провести годы за решёткой, он старался не думать: по его мнению, это было не так эстетично).

На этой высокой ноте он внезапно замер. Дыхание перехватило. Ощущение было, будто он увидел привидение: прямо перед ним, рядом с недавно высаженными розовыми кустами, стоял непримечательной внешности мужчина с большим пакетом. Он явно никуда не торопился. Создавалось ощущение, что он засыпает на ходу, но Иванову вдруг стало ясно, что полуприкрытые немигающие глаза незнакомца не упускают ни одной детали. Какой-то отстранённостью его взгляд напоминал самого Иванова.

Возможно ли, что помимо Иванова ещё кто-то имеет счёты к «КибОргу», да ещё и решился на штурм в тот же день? Иванов такими вопросами не задавался.

«Вычислили!» – первым порывом Ивана было бежать куда глядят глаза, но, сообразив, что бегство ему точно не поможет, решил подождать. На всякий случай ненадолго ушёл из сквера, убедился, что за ним никто не следует, а вернувшись, увидел, что все уже разошлись. Напугавший Ивана незнакомец, уже без пакета, заходил в здание «КибОрга». Видимо, был всё же из этих, упивающихся. Иванов снова позвонил по номеру, владелец которого мог бы впустить его внутрь. На этот раз трубку взяли. Спросив только фамилию, мужской голос на той стороне несколько растерянно, как показалось Иванову, произнёс: «Заходите». Подождав ещё десять минут, Иванов вошёл внутрь. Его взяли сразу.

Возможно ли, чтобы дерзкое, хотя и обречённое на провал нападение одиночки на могущественную организацию, к тому же имеющую прикрытие на государственном уровне, осталось без внимания Федерального сыска? Едва ли.

***

От кого: объект 783400043943144-1.

Кому: МВС/КС, дежурный 2; МВС/ФС, дежурный 2.

Копия: Золотарёв А. Е.

Важность: низкая/уведомление (авт.).

Тема: запланированная атака на объект.

Состояние: отражение атаки, ПОМОЩЬ НЕ ТРЕБУЕТСЯ.

***

Генерал Золотарёв был назначен начальником бывшего отдела Баркова больше недели назад, однако никаких дел ему ещё не поручали. Ощущение было, будто его спровадили подальше с глаз долой. Садясь сегодня рано утром в вагон метро, он с тоской думал, что, похоже, застрянет здесь надолго. С одной стороны, это было существенным понижением в должности (как в своё время и для Баркова, некстати вспомнилось Золотарёву), с другой – руководство, похоже, не видело иного способа навести порядок в отделе, где зрел бунт. Но до сих пор Золотарёв занимался передачей дел, а на новом месте ограничивался кадровыми указаниями и старался свести активность отдела к минимуму. Сегодня, впрочем, день обещал быть свободным, потому он ехал на метро, чтобы через три часа выйти в сером городе рядом с местом своего нового назначения – Серым домом, как его называли. Он знал, что отдел сегодня пустует, и пока что просто хотел пообщаться с секретарём и осмотреть рабочее место.

Золотарёв уважал бюрократические процедуры, поэтому билет он не стал покупать, а ещё вчера выписал его через техника, предупредив его, что, возможно, на неделе переедет с семьёй. Отправил сообщение о своём приезде секретарю и тут же выбросил всё это из головы; гораздо больше его волновало, что сын, только что закончивший с отличием третий класс, может из-за переезда потерять право на личные занятия в школе, ради которых он последний год и совершал подвиги на ниве учёбы. По горькому опыту сослуживцев Золотарёв знал, что связи здесь не помогают: образовательные учреждения, кроме узкопрофессиональных, не входили в РУРК11
        Реестр учреждений с регулируемой коррупцией.


[Закрыть]. Конечно, он написал во все инстанции, но вежливый тон ответных сообщений оставлял мало надежды. С этими невесёлыми мыслями он опустил шторку, решив пару часов поспать.

Разбудил его сигнал терминала: три сообщения, одно – о хулигане в правительственном здании (знать бы, где это… Судя по номеру, где-то на севере города – и зачем по таким поводам Сыск дёргают, к тому же отдел защиты снабжения, а не сооружений?), другое – из Комитета по образованию – его он прочтёт позже, и третье – от секретаря. В последнем говорилось, что сегодня в отделе один из техников проводит профилактику оборудования связи, но вроде никаких сбоев в работе это повлечь не должно. Ну и замечательно. Золотарёв достал планшет. Список неблагонадёжных, составленный ГВКИИ анализа служебных отношений, занимал почти две страницы. Золотарёв пробежал его глазами и нахмурился: он точно помнил, что вручную добавлял туда оператора Семёнова, однако теперь эта фамилия куда-то пропала. Может, память подводит? Насколько Золотарёв знал, после ручных правок списки уже не должны были обновляться автоматически. Но кто знает… Золотарёв, в отличие от того же Баркова, не очень внимательно следил за новшествами, считая это делом технического подразделения. Секунду посомневавшись, он всё же добавил Семёнова в список. Не то чтобы этот Семёнов был подозрительным, просто Золотарёву показалось странным, что достаточно опытный сотрудник последние пару лет занимался исключительно третьестепенными делами – вроде сопровождения Криминального сыска и т. п. Нужен ли такой сотрудник в отделе? Бунт бунтом, а работать тоже кому-то нужно. Золотарёв намеревался поговорить с ним при случае, чтобы составить своё мнение. Возможно, даже вызвать сегодня для встречи, а заодно, если запросит Криминальный сыск, отослать его туда сопровождением. При мысли об этом Золотарёв поморщился и проворчал себе под нос: «Дожили, Федеральный сыск помогает допрашивать хулиганов». Он открыл справочник и удивлённо прищурился: здание по указанному в сообщении адресу хотя и числилось государственным, однако не имело никакого закреплённого ведомства, только в примечании с грифом ДСП значилось: «передано в аренду до 31.12.20… года». Прежде чем подключать старые каналы, Золотарёв решил попробовать разузнать о здании через своих новых подчинённых. Как раз будет и повод познакомиться. Он уже было подготовил извещение для Семёнова, но в последний момент передумал: сперва всё же зайдёт, поговорит с секретарём. И, возможно, с кем-нибудь из техников, раз уж у них профилактика.

Золотарёв вынул из кармана таракана и пустил его побегать по дивану. Таракан петлял у самого края, будто стараясь вырваться за пределы, обозначенные его нейроповодком. Обычно это зрелище успокаивало, но сейчас генерал почувствовал иррациональное раздражение: такое поведение, хотя для насекомого и вполне естественное и отвечающее его инстинктам, напомнило об этом дурацком несвоевременном назначении, из-за которого он теперь ехал в метро как… Да, как таракан на поводке. Он со злостью приказал таракану вернуться в карман, тот только недовольно шикнул и побежал, перебирая лапками, в своё жилище.

Вспомнив про третье сообщение, Золотарёв достал терминал и прочёл его; как он и предполагал, «с великим сожалением… Квоты исчерпаны… Вы можете обжаловать…», но внизу была сделана приписка от руки: «если Вы меняете место работы, отправьте ответным письмом дату и номер приказа, а также повторно напишите заявление, сегодняшним числом. Возможно, удастся поменять Вашего ребёнка с другим, отъезжавшим в тот же день, если место ещё не занято». Приписка давала призрачную надежду, и Золотарёв тут же ответил, приложив копии приказа о своём назначении, удостоверения и прочих общих документов. Наскоро набросав на экране заявление о переводе сына на очное обучение, на всякий случай приложил к нему помимо автоматической электронной подписи отпечаток пальца и, достав стилус, подписал его ещё и от руки. Сделав всё это, он взглянул на часы, зеленеющие у двери купе.

Ему оставалось около часа спокойного сна.