Текст книги "164 боевых дня"

Автор книги: А. а. Аллилуев

Соавторы: Н. и. Слесаревский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7
ДИВИЗИОНЫ БЕРЕГОВОЙ ОБОРОНЫ

Береговую оборону военно-морской базы Ханко обеспечивали два отдельных артиллерийских дивизиона – 29-й и 30-й.

29-й дивизион включал в себя две стационарные трехорудийные 130-мм башенные батареи: 178-ю под командованием старшего лейтенанта В. А. Брагина и 179-ю под командованием старшего лейтенанта И. С. Ничепорука; последняя для ночной стрельбы имела 150-см прожектор. Командовал дивизионом капитан Борис Митрофанович Гранин, а после его назначения командиром десантного отряда – капитан Лев Маркович Тудер.

Десантный отряд Б. М. Гранина – четыре роты моряков-десантников общей численностью 600 человек – отлично зарекомендовал себя в дни обороны Ханко.

Обе стационарные батареи размещались в гряде скал в районе мыса Утиный (ранее называвшийся Уддскатан, что в переводе со шведского означает «Утиный нос»), невдалеке от порта. В скальном грунте строители оборудовали укрытия для орудий, погреба для снарядов и командные пункты.

Командир 178-й батареи Виктор Андреевич Брагин умело организовал тренировочные занятия с личным составом и боевая выучка его батареи была доведена буквально до автоматизма. Батарея несла минимальные потери – укрытия были сделаны так, что и другие командные пункты переоборудовали по их образцу. Генерал-майор И. Н. Дмитриев вспоминал:

«Сидим мы как-то ночью с Виктором Андреевичем на его командном пункте… Неожиданно раздается тяжелый давящий звук. Два тяжелых снаряда врезались в толщу камня, которым был дополнительно обвалован КП. Уши заложило! Между тем Брагин, как будто ничего не случилось, кричит мне: „Давайте, товарищ генерал, еще по кружечке. Глухота скорее пройдет!“».

В состав 29-го дивизиона входили также три четырехорудийные противокатерные 45-мм батареи. Две из них располагались на Утином мысе, одна – на маленьком островке Граншер в 1,5 милях к югу от Ханко. Ею командовал старший лейтенант М. Е. Шпиляев и она считалась секретной, поэтому практические стрельбы личный состав выполнял с такой же батареи, расположенной в парке на Ханко.

Позиции 30-го отдельного артиллерийского дивизиона располагались на северо-востоке полуострова. Командовал дивизионом капитан Сергей Федорович Кудряшов. Планировалось укомплектовать дивизион пятью стационарными батареями, но к началу войны были готовы лишь две: 130-мм трехорудийная под командованием капитана Колина на острове Хесте-Бюссе и 174-я 100-мм трехорудийная под командованием старшего лейтенанта Н. Д. Руденко на острове Лонгшер. В состав дивизиона входило также три 45-мм противокатерных четырехорудийных батареи.

Проектная расстановка батарей 30-го дивизиона предусматривала закрыть артиллерийским огнем бухту Тверминде (Лаппвик); в Первую мировую войну эта бухта служила маневренной базой для крейсеров и подводных лодок Балтийского флота. При этом остров Хесте-Бюссе с востока и севера являлся границей арендованной территории, а находящийся в 20 м соседний остров Вальтерхольм был уже финским. Так была определена арендованная территория и, как позднее написал С. И. Кабанов, «границы базы были определены неправильно».

С первых дней войны 30-й дивизион оказался в гуще боевых действий. Огнем его орудий были сбиты все наблюдательные вышки финнов на правом фланге, в их числе и главная – на острове Юссаре, что позволило «ослепить» противника. Уже в июне финны стали обстреливать 130-мм батарею на Хесте-Бюссе из пулеметов и минометов с острова Вальтерхольм. Ответным огнем батареи огневые точки были подавлены, а в начале июля на остров высадился отряд десантников и окончательно очистил его от финнов.

Прикрытие береговой артиллерии с воздуха осуществляли две четырехорудийные зенитные артиллерийские батареи. Одна из них (командир – старший лейтенант Н. П. Титов) размещалась на острове Меден. Вторая (командир – майор Г. Г. Мухамедов), входившая в состав 18-го отдельного дивизиона ПВО военно-морской базы Ханко, находилась на острове Руссарэ, неподалеку от недостроенной 305-мм башенной батареи. Эта батарея была оборудована прожектором и звукоулавливающей установкой.

Более 50 000 снарядов обрушила на противника за 64 дня береговая артиллерия ВМБ Ханко. Она была надежной опорой героического гарнизона, действовавшего на самом дальнем правофланговом участке всего фронта битвы за Ленинград.

Глава 8
БРОНЕПОЕЗД

16 июля 1941 года пароход «Волголес» доставил на Ханко боеприпасы и различное вооружение, в том числе – три 100-мм орудия, предназначавшихся для оборудования стационарной береговой батареи. Комендант сектора береговой обороны базы генерал-майор И. Н. Дмитриев предложил использовать эти орудия для другой цели – создания новой железнодорожной батареи. И ханковцы своими силами соорудили это «чудо на колесах» – так с легкой руки С. И. Кабанова назвали железнодорожную батарею-бронепоезд.

Для этого из находившегося на Ханко подвижного состава подобрали три новые 60-тонные четырехосные платформы, годные для использования в качестве транспортеров для орудий, несколько крытых вагонов под боезапас и вагоны для личного состава будущего бронепоезда. Командиром был назначен старший лейтенант Митрофан Ермилович Шпиляев, с 1940 года командовавший «секретной» батареей на острове Граншер. Теперь, во время войны, он стал командиром знаменитого на полуострове «неуловимого бронепоезда».

Работы по созданию бронепоезда велись в лесу в 1,5 км южнее города Ханко под руководством начальника инженерной службы сектора А. С. Котова и завершились уже к концу июля. Для ведения разведки бронепоезду придали две мотодрезины. Готовность орудий, в целях секретности, проверялась на мысе Утиный в районе расположения 179-й батареи.

На бронепоезд командование базы возложило задачу прикрытия взлета и посадки самолетов, препятствуя обстрелу противником аэродрома; борьбу с батареями противника, обстреливающими территорию порта; уничтожение транспортных средств, десантных барж, катеров противника в пределах дальности стрельбы орудий (21 км); содействие нашим десантникам в обороне захваченных ими островов.

Для развертывания и подготовки к стрельбе на огневой позиции полагалось 2 мин, на свертывание и уход – 1 мин. С появлением вспышки выстрела на какой-либо из батарей противника должен был немедленно следовать выстрел бронепоезда; отдавая такой приказ командование базы исходило из 20–40 с полетного времени снаряда противника – именно с такой быстротой должен был действовать экипаж «неуловимого бронепоезда».

К концу августа стационарные береговые батареи, израсходовавшие значительную часть своего боезапаса, стали реже открывать огонь и на бронепоезд легла основная тяжесть контрбатарейной борьбы: из 50–60 расходуемых в сутки снарядов на долю «неуловимого бронепоезда» приходилась половина этого количества, если не больше.

С середины августа по 2 декабря 1941 года бронепоезд провел 569 артиллерийских стрельб, более 450 раз подавлял батареи противника, уничтожил два склада с боеприпасами, потопил несколько катеров и лодок, вывел из строя много живой силы; его огонь неоднократно вызывал пожары в расположении противника.

При эвакуации ВМБ Ханко 2 декабря 1941 года в 15 ч 00 мин все орудия, паровоз и другая техника были взорваны, а боевые документы сожжены.

Глава 9
ОСТРОВ ОСМУССААР

Остров Осмуссаар – плоский, скалистый, покрытый известняком и песчаником клочок земли площадью около 10 км², находится примерно в 10 км от западной оконечности южного берега Финского залива и в 60 км от полуострова Ханко на северном берегу.

Имя острова вошло в историю еще в годы Первой мировой войны (тогда употреблялось старое, шведское, название – Оденсхольм). Здесь 14 августа 1914 года германский крейсер «Magdeburg», пытаясь проникнуть в Финский залив для проведения разведки и постановки мин на фарватере у Ревеля, сел на камни.

Германские моряки при приближении русских кораблей подорвали свой крейсер, но часть экипажа попала в плен, и, самое важное, русские водолазы нашли выброшенную за борт сигнальную книгу и журналы радиошифров. Противник об этом не узнал, поскольку получил по различным каналам тщательно подготовленную дезинформацию, русские же смогли в течение длительного времени дешифровывать германские радиограммы. Шифры были переданы и союзникам по Антанте, что, в частности, позволило английским линейным крейсерам уничтожить в декабре 1914 года германскую эскадру адмирала Шпее в районе Фолклендских островов.

Прошло четверть века. 28 сентября 1939 года между СССР и Эстонией был подписан пакт о взаимопомощи и достигнута договоренность об аренде Советским Союзом некоторых островов и портов для нужд Балтийского флота. При обсуждении системы обороны Финского залива, разработанной Главным штабом ВМФ под руководством флагмана 1 ранга С. П. Ставицкого было отмечено, что в первую очередь артиллерийскую оборону следует создать на острове Оденсхольм (Осмуссаар). Тогда же было сформировано командование береговой обороны Балтийского района под руководством С. И. Кабанова со штабом и политотделом в Палдиски.

В начале 1940 года по договору между правительствами СССР и Эстонии остров Осмуссаар был передан СССР. Здесь, как и на мысе Тахкуна острова Хийумаа и на острове Руссарэ, намечалось строительство крупнокалиберных дальнобойных батарей, перекрывающих артиллерийским огнем устье Финского залива. Летом 1940 года на мысе Тахкуна велось строительство 180-мм батареи в составе двух двухорудийных башен; во вторую очередь здесь должна была сооружаться самая мощная в СССР 406-мм батарея – четыре одноорудийные башни.

В начале июня 1940 года батальон строителей (командир – капитан Н. П. Токарев, военком – старший политрук Е. Ф. Васильев), 1200 москвичей и ленинградцев на транспорте «Днестр» прибыли из Ораниенбаума к лоцманской пристани Осмуссаара; местного населения на острове к этому времени уже не было.

В июле началось строительство 180-мм четырехорудийной башенной батареи, а во вторую очередь должно было начаться строительство 305-мм башенной батареи (точно такая же батарея строилась на острове Руссарэ к югу от Ханко), входивших в состав 205-го артиллерийского дивизиона. Через несколько месяцев военные строители отрыли три котлована: два, глубиной 12 м – для двух башен, третий – для командного пункта. Весной 1941 года закончилось бетонирование башенных блоков и начался монтаж самих башен и приборов управления огнем на командном пункте. Сборку артиллерийских систем вели 60 ленинградских мастеров-монтажников с завода «Большевик» под руководством инженера П. П. Белозерова, имевших большой опыт сооружения оборонных объектов. Плановая готовность башенной батареи ожидалась к 1 июля 1942 года. Но начавшаяся война внесла коррективы в намеченные сроки.

В оборудовании береговых батарей участвовал, кроме строителей и монтажников, и прибывший на Осмуссаар личный состав 180-мм батареи под командованием старшего лейтенанта И. Т. Клещенко, выполнявшего одновременно обязанности коменданта гарнизона; военкомом был старший политрук В. П. Усков. Первой, 3 июля, была установлена и подготовлена к стрельбе трехорудийная открытая 130-мм батарея, орудийные расчеты которой состояли из артиллеристов еще незаконченной первой башни лейтенанта Ф. С. Митрофанова.

В начале войны гарнизон острова и артиллеристы 205-го дивизиона подчинялись коменданту береговой обороны главной базы Балтийского флота полковнику И. А. Кустову. В июле командиром 205-го дивизиона и начальником гарнизона назначили капитана М. Р. Цепенюка, военкомом – полкового комиссара Голубева, начальником штаба – капитана Г. Г. Кудрявцева. Все внимание было сосредоточено на ускорении строительства тяжелых батарей, формировании штаба и управления дивизиона. Вскоре на остров прибыл и личный состав 130-й батареи.

205-й отдельный артиллерийский дивизион составляли:

314-я 180-мм четырехорудийная башенная батарея (командир – капитан И. Т. Клещенко); вместе с краснофлотцами ее обслуживали мастера и рабочие ленинградских заводов. Монтаж продолжался, командный пункт батареи был готов, но не смонтированы приборы управления стрельбой; боезапас составлял 300 выстрелов, огонь можно было вести только при ручном заряжании;

90-я батарея – три 130-мм орудия (командир – капитан А. Н. Панов);

509-я зенитная батарея – четыре 76-мм орудия (командир – старший лейтенант П. Л. Сырма). Эта батарея располагалась у южной бухты острова, в той стороне, откуда угрожал десант противника.

В августе, в связи с тяжелой обстановкой на фронте под Таллином, на берег убыл 46-й отдельный строительный батальон, что отодвинуло сроки ввода в строй башенной батареи. 28 августа Таллин был оставлен, из Палдиски эвакуировался штаб береговой обороны. Прекратился подвоз боеприпасов, продовольствия и горючего на Ханко, Осмуссаар и Моонзундские острова, оказавшиеся теперь в глубоком тылу противника. Особенно мало на Ханко оставалось бензина для катеров, самолетов, танков и автомашин.

Командование базы предполагало, что на Осмуссааре остались запасы горючего. В ночь на 4 сентября туда с Ханко на малом охотнике прибыл старший оператор штаба базы капитан-лейтенант А. И. Зыбайло. Выяснилось, что бензина на Осмуссааре осталось всего 10 т, а на острове «не все благополучно», среди гарнизона распространились «нездоровые настроения», как писал впоследствии С. И. Кабанов. Осмуссаару требовалась помощь.

7 сентября 1941 года приказом командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца 205-й отдельный артиллерийский дивизион и гарнизон Осмуссаара поступили в подчинение ВМБ Ханко. На остров прибыли ханковцы: комендантом стал капитан Е. К. Вержбицкий, комиссаром – батальонный комиссар Н. Ф. Гусев. После смены командования обстановка на острове коренным образом изменилась.

На Осмуссааре, после вывода с него 46-го отдельного строительного батальона, оставалось Особое линейное строительство № 3 (ОЛС-3) во главе с начальником строительства В. И. Сошневым и главным инженером Б. Я. Слезингером. 16 сентября Е. К. Вержбицкий направил С. И. Кабанову шифрограмму с просьбой узаконить зачисление в ряды ВМФ всех рабочих и мастеров. Рабочие ОЛС-3 были призваны на службу и ими доукомплектовали 314-ю башенную батарею, сформировали трехротный батальон численностью 450 человек и одну резервную роту из 80 человек; командиром батальона стал военинженер 2 ранга П. И. Сошнев, начальником штаба – военинженер 3 ранга Б. Я. Слезингер.

Операция противника по захвату Моонзундских островов началась 8 сентября 1941 года с высадки десанта на острове Вормси. Но еще 6 сентября первые вражеские снаряды разорвались на Осмуссааре, не причинив, однако, никакого вреда. Ответный огонь в тот день не открывали, чтобы не дать засечь места расположения батарей.

13 сентября транспортные средства противника пытались пройти между мысом Шпитгамн и островом Вормси в западном направлении, на усиление своего десанта. 180-мм батарея Осмуссаара, несмотря на то, что монтаж приборов управления стрельбой не завершился, обстреляла транспорты и не пропустила их.

21 сентября 314-я и 90-я батареи открыли огонь по транспортам и тральщикам противника, появившимся далеко к западу от Осмуссаара. Из-за большой «поправки дня» башенная батарея не могла достать до цели даже усиленным зарядом. Но капитан И. Т. Клещенко приказал вынуть заряды из пеналов и подержать их некоторое время в теплом помещении. Стрельба подогретыми зарядами оказалась успешной: один из транспортов получил прямое попадание; тральщик взял его на буксир и караван скрылся за поставленной им дымовой завесой.

К 1 октября первая линия противодесантной обороны побережья Осмуссаара вступила в строй. С. И. Кабанов писал:

«Люди почувствовали, что они не одни, что есть командование, которое о них заботится и в беде их не бросит, есть общая боевая задача и единая боевая организация, а это в военном деле имеет решающее значение… Трудно в таких обстоятельствах сохранить веру в необходимость действий на одиноком клочке земли… Теперь это была часть нашего Гангута, только на более опасном и отдаленном участке».

Гарнизон продолжал строить крепкую сухопутную оборону, используя для этого все наличные материальные ресурсы, а главное – инициативу и изобретательность специалистов-строителей. Каждому нашлось дело, каждый что-то придумывал и предлагал. Построили, например, из прутьев арматуры электрофицированное противодесантное заграждение – «забор Слезингера». Особенно отличился изобретательностью сержант Г. А. Вдовинский, в недавнем прошлом мастер по применению взрывчатки в мирных целях. Он устроил на острове целую фабрику по производству различных мин, используя для этой цели все, что попадалось под руку. Из тола выброшенных прибоем на берег мин образца 1908 года и зачем-то завезенных 37-мм патронов (37-мм пушек на острове не было) изготовили множество мин и всевозможных противодесантных фугасов, установив их по всему побережью.

Для защиты тыловых позиций 2-й и 3-й рот батальона П. И. Сошнева сформировали сводную батарею из вооружения, снятого с выброшенного на камни гидрографического судна «Волна» и поврежденного малого охотника.

Капитан Е. К. Вержбицкий учел все запасы продовольствия, боеприпасов и горючего, дав приказание рассредоточить их в нескольких местах острова, с расчетом продержаться не менее года. Так, в короткий срок, если считать по меркам мирного времени, на Осмуссааре была создана круговая оборона и готовы к действию все имевшиеся там артиллерийские орудия.

Германское командование не располагало какими-либо данными о гарнизоне и батареях Осмуссаара. Историк Ю. Мейстер писал:

«В начале сентября русские внезапно обстреляли с острова эстонское побережье и временно вывели из строя германскую батарею. Кроме того, русские мешали перевозкам снабжения и пополнения из Ревеля в гавани, расположенные к западу. Таким образом, имелись более чем достаточные основания, чтобы овладеть этим опорным пунктом».

21 октября противник овладел самым северным из Моонзундских островов – Хийумаа – и единственным опорным пунктом балтийцев у южного берега Финского залива, за 300 с лишним километров от линии фронта под Ленинградом, остался небольшой остров Осмуссаар с гарнизоном чуть более тысячи человек. Теперь противник довел артиллерийскую группу, которая вела огонь по Осмуссаару, до двух полков (защитники острова засекли до 19 огневых позиций) и с 23 октября ежесуточно проводил по три огневых налета – утром, днем и ночью. В промежутках между ними немцы обстреливали любые замеченные ими цели на острове – трактора, автомашины, даже обыкновенные повозки. Особенно сильно обстреливалась 509-я батарея, располагавшаяся у южной, ближайшей к берегу, оконечности острова. В некоторые дни по Осмуссаару выпускалось свыше тысячи снарядов, а в районе мыса Шпитхамн концентрировались, готовясь к десанту, отряды эстонской националистической организации «Омакайтсе».

Последней с Даго (Хийумаа) на Осмуссаар пришла 22 октября парусно-моторная шхуна «Мария», имевшая на борту 60 человек, из которых многие были ранены. На подходе к острову шхуна села на мель и маломощный двигатель не мог снять судно. Выручить судно вызвался начальник штаба дивизиона Г. Г. Кудрявцев: погрузив на него раненных осмуссаарцев, он распорядился, в дополнение к двигателю, поднять паруса, снял шхуну с мели и сам повел ее на Ханко.

На остров с материка прибывали на подручных плавсредствах и одиночные краснофлотцы. Так, ночью на старой рыбачьей лодке пришли краснофлотцы Ежиков и Жиров (раненный в руку) – оба мокрые, в грязных рваных бушлатах, изнуренные борьбой со стихией. По их словам, они сумели бежать с занятой врагом территории. Моряков обогрели, накормили больше, чем позволял скудный паек на Осмуссааре, и включили в состав башенной батареи в подразделение старшины Надеждина. За старшиной не раз замечалось стремление обрисовать обстановку самым черным цветом, иногда он прямо говорил, что сопротивление бесполезно, немцев не одолеть… Включились в такие разговоры и Ежиков с Жировым – мол, гарнизон на острове небольшой, а они видели на эстонском побережье огромное скопление войск, вот-вот падет Ленинград… Замечено было, что с появлением Ежикова и Жирова Надеждин не только вел пораженческие разговоры, но и просто стал агитировать подчиненных сдаваться в плен.

Особый отдел ВМБ Ханко принял решение арестовать всех троих. Надеждин был отдан под суд военного трибунала, а Ежиков и Жиров отправлены на Ханко, где их поместили на гарнизонной гауптвахте. Утром 2 ноября в особый отдел пришел краснофлотец, несший охрану на гауптвахте и доложил, что накануне красноармеец, отбывавший наказание за кражу спирта, при освобождении из-под ареста просил передать, что следует еще раз тщательно обыскать Ежикова и Жирова – у одного из них что-то спрятано в сапоге. В результате в голенище сапога у Ежикова был обнаружен пакет, запечатанный сургучной печатью со свастикой и словом «Абвер». Во время допроса выяснилось, что кроме ведения пораженческих разговоров, они должны были передать пакет коменданту Осмуссаара, чего однако не сделали, а склоняли к предательству других – струсили, как струсили еще в сентябре, сдавшись в плен на батарее мыса Тохара (остров Хийумаа). Сотрудничество с немцами Ежиков и Жиров объяснили стремлением скорее вырваться из плена. В письме от командующего германскими войсками адмирала Карлса, адресованном коменданту Осмуссаара Е. К. Вержбицкому, расхваливались защитники острова, отлично выполнившие свой воинский долг, далее говорилось: «Не думайте, что Осмуссаар – неприступная крепость, острова Даго и Эзель посильнее были укреплены и то пали. Так что, сдавайтесь в плен на милость победителей». «Гарантировалось» хорошее питание, посильные работы для краснофлотцев, право ношения холодного оружия для офицеров. Предлагалось 5 ноября в 12 ч 00 мин построить гарнизон у кирхи в южной части острова; сигнал сдачи – белый флаг на кирхе.

На складе военторга на Осмуссааре комиссар 314-й башенной батареи В. П. Усков нашел большой отрез красного шелка и 5 ноября в 12 ч 00 мин на кирхе взвился красный флаг. Одновременно все батареи открыли огонь по расположению германских войск. Этот эпизод обороны острова послужил основой сюжета рассказа В. П. Катаева «Флаг».

Задолго до рассвета 14 ноября, после нескольких дней затишья, артиллерия противника вновь открыла огонь по острову. После 8 ч дальномерщики обнаружили 18 больших моторных катеров с десантом, шедших вдоль эстонского берега. На траверзе Осмуссаара они резко повернули и тремя группами двинулись к острову. Когда катера подошли на расстояние 33 кб от южной оконечности Осмуссаара, все батареи 205-го дивизиона открыли по ним огонь, а прибывшие вскоре с Ханко три истребителя И-16 на бреющем полете обстреляли уцелевшие катера, потом взмыли вверх, сделали круг над островом и на прощание покачали крыльями. Разгром десанта был полным. В сообщении Совинформбюро от 19 ноября 1941 года отмечалось:

«Береговые батареи Балтийского флота отразили попытку немцев высадить десант на остров О. Метким огнем советские артиллеристы потопили шесть катеров с солдатами противника».

Ю. Майстер свое изложение событий у Осмуссаара закончил так:

«В связи с большой активностью советских батарей германское командование решило предоставить остров самому себе и ждать момента, когда русские, измученные голодом, вынуждены будут сдаться… Фактически этот момент так и не наступил».

На Осмуссааре находилось 1008 человек. По приказу командира ВМБ Ханко эвакуация гарнизона началась 22 ноября 1941 года с посылки туда тральщика ТЩ № 49, ведшего на буксире три катера типа КМ, которые могли производить погрузку в любом месте у берега Осмуссаара. В течение 23, 25, 29 и 30 ноября с острова на Ханко вывезли 649 человек с оружием, боеприпасами и продовольствием. 2 декабря тральщик БТЩ-205 снял с острова еще 342 человека.

Теперь на Осмуссааре осталось 17 человек во главе со старшим лейтенантом В. М. Вассериным (военным представителем флота, принимавшим от строителей 180-мм батарею) и опытным подрывником сержантом Г. А. Вдовинским. Этой группе в ночь со 2 на 3 декабря 1941 года предстояло уничтожить все ценное и они подорвали орудия, погреба боезапаса, блоки башен, маяк и другие объекты. 3 декабря вся группа подрывников была снята с Осмуссаара малым охотником МО № 307 и не заходя в Ханко прибыла на остров Гогланд, а затем – в Кронштадт.

Защитники Осмуссаара с честью выполнили поставленную перед ними боевую задачу и вместе с защитниками Ханко отвлекли на себя часть сил противника, наступавшего на Ленинград.