Текст книги "Безликий (СИ)"
Автор книги: Зуки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
У человека не было лица. Говоря откровенно, у него не было вообще ничего: лысая голова спрятана под капюшоном, скрюченное тело, лишённое каких-либо половых признаков, закутано в огромный мешковатый пёстрый плащ, а негибкие пальцы рук, скрытые за чёрными перчатками, больше напоминали изломанные ветки, чем пальцы. Но больше всего Ашу поразило именно лицо.
Вместо лица у человека был белый чуть выпуклый овал, на ощупь напоминавший то ли дерево, то ли ставшую слишком твёрдой кожу. Овал впивался в голову там, где начинался капюшон, но не оставалось никакого сомнения – это не маска. Это нельзя снять.
Человек передвигался медленной косой походкой, и не всегда можно было понять, где у Безликого перед, а где зад. Он не мог говорить, не ел, его дыхания не было слышно, и никто не мог с уверенностью утверждать, что ночами он спит, а не сидит неподвижно, скорчившись на своём месте и глядя в пустоту перед собой. И всё-таки Аша знала: Безликий всё видит, слышит и помнит.
А ещё он умел писать. Именно с помощью неуклюжих закорючек на бумаге этот человек общался с другими людьми, но другие люди избегали Безликого. Даже на Рыбомордой, матросы которой ко всякому привыкли, его сторонились.
– Не человек это, – уверял Ашу старый Барно́ри, тыча ей в нос половником. – Посмотри, какие люди бывают. И на это существо посмотри. Человек? Не человек, точно тебе говорю.
Аша злилась, ругалась и обзывала Барнори плешивым псом, но кок лишь посмеивался и неодобрительно скалил зубы, когда Безликий проходил мимо кухни.
– Если он не человек, какая же я красотка? – спрашивала Аша.
– Человеческая, – отвечал ей подвыпивший Ге́ндри. – С руками, ногами, носом, ртом и сиськами. Когда ты смотришь, видно, чем и куда ты смотришь, а этот что? Урод. Нелюдь. А ты – красотка, да. Неудержимая!
– Да пошёл ты, – зашипела на него Аша, но Гендри начал петь, и дела ему не было до её мыслей.
Ходили слухи, что Безликого когда-то прокляла великая Богиня Луны и Ночи, Ния́ра Асаха́на. Мол, его уродство – наказание за то, что в прошлом он позарился на одну из её жриц. А ещё говорили, что Безликий был рабом, пока не убил своего хозяина и всех его слуг. Безликий никогда не подтверждал и не опровергал это. Судя по всему, рассказывать о своём проклятии он не мог. Или не хотел.
Зато он рассказал Аше, что действительно когда-то был человеком и сейчас считает себя человеком. Молодым мужчиной со светлой кожей, чёрными, как воронье крыло, волосами и жёлтыми, как свет Луны, глазами. Он сказал так, и Аша это приняла.
За свои восемнадцать лет Аша многое увидела и многое поняла, а потому считала, что гордится собой по праву. Она видела мужчин, которые считали себя женщинами, и видела женщин, которые считали себя мужчинами, но всё равно тянулись к мужеложству. Она видела взрослых, глупых, как младенцы, и детей, чья мудрость превышала мудрость многих стариков. Она видела красавиц со змеиными взглядами и уродок, от чьих улыбок расцветали улицы. А ещё Аша видела огонь. Видела ближе, чем когда-либо хотела, и уяснила для себя навсегда: человек не то, что он снаружи. Человек – то, чем он себя считает. И если богатый мужчина из Ларанта́нского порта хочет считать себя женщиной, носить платья и томно прикрывать глаза, ловя на себе взгляды толпы, Аша тоже будет считать его женщиной. А если Безликий говорит, что он мужчина, она будет считать его мужчиной.
– А может, врёт он, – бормотал Барнори, перемешивая в котле уху. – И никакой не мужчина он на самом деле, а очень даже женщина. Хотя как по мне – не человек он вовсе.
– Да какая разница? – возмущалась Аша. – Он верит в то, что он мужчина, значит, мужчина.
Веру людей в себя она была готова защищать до последнего. Аша слишком хорошо усвоила данный ей урок. Ты можешь мечтать о чём угодно, ты можешь строить свою жизнь, стремиться к чему-то, но всё это не имеет значения. Любого, и королевскую дочь, и сына плотника на пути жизни может ждать неожиданный поворот, обвал и крах.
– Вот есть ты, и есть твоя жизнь, – рассказывала Аша Безликому. – И ты знаешь, что ты – это ты. А потом что-то случается, и всё, что делало тебя тобой, исчезает. И что тогда делать?
Зашуршал уголь, бегающий по бумаге.
«Тебе придётся стать кем-то другим?» – спрашивал её Безликий.
И всё-таки Аша была уверена, что он не всерьёз. Что её друг когда-то уже нашёл другой ответ, такой же, какой и она когда-то.
– Тебе придётся самому делать себя собой. Таким собой, каким хочешь. За это стоит побороться, правда?
Безликий медленно склоняет голову в согласном жесте. Аша видит, что она ему нравится. Ему действительно интересно слушать её рассказы и рассуждения, а ей нравится говорить с ним. Ещё с первых дней, как он, заплатив капитану баснословную сумму, взошёл на борт Рыбомордой, Аша взяла Безликого под свою опеку. Кое-кто пытался смеяться над этим, но недолго. Аша умела затыкать болтунов и делать то, что ей хотелось делать. Даже капитан не смел с этим спорить, а её прозвище – Неудержимая – произносили не с насмешкой, но с искренним уважением. Аша доказала, что достойна его.
Хватая Безликого за тонкие изломанные пальцы, она водила его по кораблю, рассказывала истории про матросов – этих вечно занятых чем-то не тем простофиль, – про места, мимо которых они проплывали, про морских тварей и про далёкие звёзды, а в портах – про людей, проходивших мимо.
– Вон та дама, видишь? – спрашивала Аша, показывая на женщину в шелках и золоте, в окружении своих служанок шествующую к кораблю. – Как думаешь, куда и зачем она плывёт? Такие обычно не плавают, а сидят дома и ждут мужей. Но, может быть, её муж теперь сам ждёт её в другом месте? Или её призвала ко двору сама Императрица. Или её дочь, жена дворянина из далёкого города, родила ей внучку и настаивает на их знакомстве. Как ты думаешь?
Безликий не отвечал, но Аше ответ не был нужен. Она принюхалась и уловила знакомый запах. Дамы шли по грязным доскам пристани, утыкая носы в пахучие мешочки, и при одном воспоминании об этом запахе Неудержимая начинала морщиться. Запах солёной воды, рыбы и грязных людей нравился ей куда больше удушливых ароматов благовоний.
«Ты никогда не говорила о себе, – написал однажды Безликий. – Как ты попала сюда?»
Аша лишь пожала плечами.
– Я ослепила капитана своей красотой.
«А на самом деле?»
– А ты считаешь, что я для этого недостаточно красива?
Она разозлилась. Аша всегда злилась, когда в её красоте сомневались. Когда-то её ласково называли Жемчужинкой, когда-то весь порт собирался под её окнами, если она садилась на подоконник, чтобы петь, когда-то шестеро знакомых парней разом пришли просить у отца её руки. Дочь градоначальника хотела видеть её своей личной служанкой, а старшая жрица храма Нияры Асаханы заманивала Ашу в их ряды. Что бы ни случалось с ней, Неудержимая помнила: она красива, она умна, она храбра и яростна, и никто не может встать на её пути.
Снова зашуршала бумага.
«Не грусти, – просил Безликий. – Ты действительно красивая, особенно когда улыбаешься. А у меня даже лица нет. Я никто и ничто, существо без пола и смысла к существованию».
И Аша улыбнулась, показав ему белые зубы, красивые, как жемчужинки. Она вырвала из рук Безликого уголь, вцепилась свободной рукой ему в лоб и криво, как сумела, нарисовала на белом овале лицо. Улыбающееся лицо. И засмеялась громко и звонко.
Безликий растерянно развёл руками: он не мог увидеть художества Аши.
– Ты – человек, – решительно сообщила ему Неудержимая, тыча углём в пёстрый плащ там, где должна была быть грудь. – Молодой мужчина с чёрными, как воронье крыло, волосами, и жёлтыми, как как свет Луны, глазами. А я – Аша Неудержимая, Аша Красотка, Аша, которая однажды станет Пиратской Царицей! Я выцарапаю нынешней Царице глаза и запрещу торговать людьми. Мы будем освобождать рабов и делать их одними из нас, чтобы все вместе грабить богачей. Понял? Ты понял меня?
Безликий кивнул, давая понять, что понял. И тогда Аша поцеловала его маску там, где должна была быть щека, и ушла ссориться с Барнори на кухню.
А утром Безликий исчез.
– Утоп, – флегматично отметил Кирк. – Посреди океана с Рыбомордой только два пути – по воде да по воздуху. Все шлюпки на месте, так что, если этот не умел летать, всё очевидно. Утоп.
Аша кричала и не хотела верить. Она чуть не расцарапала Кирку лицо, но капитан велел команде оставить её в покое и дать ей побыть одной. Он, как и все остальные, ценил Неудержимую за её многочисленные таланты и небывалую решимость, даром, что женщина. Он, как и все остальные, в глубине душе верил, что однажды Аша Красотка станет Пиратской Царицей и никто в южных морях – да что там, во всём мире! – не осмелится насмешливо щуриться, произнося её прозвище.
А Аша лежала, свернувшись в клубочек на полу своей каюты, и рыдала, и слёзы из её единственного глаза катились через уцелевшую сторону носа и ручейком пробегали по правой стороне лица – красной и сморщенной, где не было губ и крылышка ноздри, где от уха остались одни ошмётки и не росли волосы. Аша Неудержимая. Аша Красотка. Аша, которая выжила, когда её родной порт сожгли пираты, чтобы быть проданной в рабство. Аша, которая предпочла прыгнуть в морскую воду сквозь пламя, поймав раскалённые угли лицом, чем позволить сделать её кем-то другим. Аша, которую выловили моряки с Рыбомордой, бывшей тогда простым торговым судном с рыбьей головой на носу. Аша, которая считала себя красоткой несмотря на свои уродства, вплоть до этого самого дня.
К вечеру, когда небо на западе загорелось огнями заката, поджигая море, Неудержимая умылась и привела себя в порядок. Матросы смотрели на неё с подозрением, но несколько гневных взглядов заставили их вернуться к работе.
– Ну, чего, – ворчливо спрашивал её старый Барнори. – Нормально ты?
Аша кивнула.
– Корона Пиратской Царицы ждёт меня, – ответила она ему и откинула волосы с правой стороны лица, подставляя её ветру.
Пять лет спустя легенды о флоте Аши Неудержимой, преследующем Пиратскую Царицу и ловко увиливающем от военных кораблей, ходили по всем портам южных морей. В И́схарне, где к пиратам относились с уважением и почётом, вошедшую в бухту Рыбомордую встречали едва ли не парадом. Аша улыбалась всем, развязно сидя на бортике, и махала рукой. Она больше не прятала свои ожоги, напротив, зачёсывала волосы вбок, чтобы дать всем и каждому понять: она и с ними красотка. И только отсутствующий глаз Неудержимая скрывала за повязкой.
В порту было людно, именно потому, закутавшись в плащ, Аша легко затерялась в толпе. Ей хотелось немного побыть одной, чтобы, как прежде, бродить среди людей, смотреть на них и гадать, кто они и кем они себя считают. Внимание Неудержимой привлёк молодой мужчина, сидевший в тени деревьев маленького пустого дворика и как-то особенно пристально на неё смотревший. Возмущённо фыркнув, Аша подошла к нему, на ходу доставая саблю.
Когда она приблизилась, человек встал и заглянул ей в глаза. Он был высок и красив, его кожа оказалась совсем бледной, волосы – черными, как воронье крыло, а глаза – жёлтыми, как свет Луны. Неудержимая замерла, глядя на него и не веря тому, что она видит.
– Вот мы и встретились снова, – сказал ей Безликий, ибо это мог быть только он.
– Кто ты? – спросила Аша.
– Ты знаешь.
Неудержимая покачала головой, начиная злиться.
– Ты не он. Ты не можешь быть им. А если ты не врёшь, докажи это!
– Закрой глаза, – попросил её исцелённый от проклятия друг. – И, что бы ни случилось, не открывай.
И Аша послушалась, хотя здравый смысл твердил ей, что это очень плохая идея. Она стояла, зажмурившись, и не шевелилась, а что-то шершавое бегало по её лицу и шее с той стороны, где были ожоги. Неудержимая догадалась, что происходит. Безликий рисовал.
Когда уголь коснулся её глазной повязки, Аша всё-таки отдёрнулась. Смыть уголь с лица легко, но Неудержимой не хотелось до самого вечера красоваться с нарисованным на зелёной повязке глазом.
– Хватит, – сказала она и открыла глаза.
Перед ней никого не было. Загадочный человек исчез.
В изумлении оглядевшись по сторонам, Аша стянула с глаза повязку, посмотреть, что с ней стало, и зажмурилась, когда дневной свет ударил по глазу, которого совсем недавно не было. Вскрикнув, Неудержимая схватилась за лицо, и вместо грубых шрамов, оставленных огнём, нащупала нежную кожу.
– Как… – шептала Неудержимая, мечась по пустынному дворику. – Зачем? Где?!
Но она так и не нашла человека, подарившего ей исцеление.
Не нашла, пока десять лет спустя ни прибыла в далёкий северный порт. Здесь было особенно холодно. Северяне даже летом носили шкуры убитых животных и поклонялись странным богам, на юге они считались дикарями, но даже дикари склоняли голову перед красотой и мощью Пиратской Царицы – Аши Неудержимой. И даже здесь среди людей носились слухи.
«Говорят, раньше она была уродлива».
«Говорят, раньше она была рабыней».
«Говорят, её ближайшие друзья – демоны с рыбьими лицами, рыбомордые!»
«Говорят, её поцеловал Безликий Бог».
Аша долго стояла, глядя на статую возле маленького невзрачного храма. Статую, изображающую человека с изломанным телом, не имеющим каких-либо половых признаков и лица. А прежде чем уйти, она достала из сумки угольный карандаш и нарисовала на чуть выгнутом овале улыбающееся лицо.
– Всё-таки ты не был человеком, – тихо сказала ему она.
И ветер, шуршащий совсем как бегущий по бумаге уголь, ответил ей:
– Нет.
