Текст книги "Чужой в своём времени (СИ)"
Автор книги: Зрячий Старец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Обо мне, кажись, забыли. В общем, я смог спокойно рассмотреть баночки, но так и не понял, чего от меня требует этот настырный звон в голове.
Пожалуй, напомню людям о своём существовании, а то они, кажись, сильно расслабились.
– Где эта охрана, когда она так нужна? – С этими словами мужчина схватил с лабораторного стола автоматический шприц с прозрачным содержимым.
Руководитель постарался достать меня. Признаюсь, для своего возраста этот дедок очень хорошо бегает, прыткий. Ладно, каюсь, с дедом загнул, не настолько он и старый, но дяденькой его точно можно назвать.
– Помоги мне, – приказал главный, кивая на меня. Он хотел, чтобы тот молодой учёный, ранее им уволенный, поучаствовал в моей поимке? Что-то мне подсказывает, что тот хлопец проигнорит бывшего наставника. Я уже запыхался метаться от одной стороны длинного лабораторного стола к другой. Как-никак, годы бездействия сказываются на теле, да и мой недавний фокус на ослабленное тело мог подействовать скверно.
Я случайно зацепил хрупкие колбы. Они звонко затрещали, и эта мелодия мне даже нравилась. Жаль, насладиться ею не было времени, так как шустрый дяденька не хотел от меня отставать.
– Диас, – обратился ко мне учёный. – Тебе не удастся прыгнуть, так что…
– У меня на вас нет времени, – ответил я человеку и снова помчался в одну сторону, при этом специально сделав обманный маневр.
Чёрт. Не сработало.
Мужчина протянул руку, не задумываясь о содержимом хрупких колб, и крепко схватил меня за предплечье.
– Чёрт, – с досадой произнёс главный. Хотя он не долго горевал, а протянул вторую руку и жёстко воткнул иглу в кожу. Казалось, он не намеревался попасть в вену. Мужчина стремился лишь ввести лекарство в тело. – Это был труд нескольких десятилетий.
Мы действительно опрокинули несколько флаконов, что, смешавшись, быстро стали испаряться. В воздухе эта смесь превратилась в лёгкое облако дыма.
Мужчина разозлился, и это очень плохо. Мои силы слабеют, а сознание туманится.
– Сочувствую. – С насмешкой ответил ему, всё-таки вырвавшись из захвата, несмотря на склонившую меня усталость.
Не вижу. Сложно что-то делать чётко, ноги заплетаются.
Я не могу позволить себе здесь застрять, нужно действовать. Второго шанса может и не быть.
Тот учёный увидел мою слабость. Наивный, он считает меня насколько тупым?
– Не дождёшься, – сквозь зубы прошипел я.
Прыжок. А приземление на больничную койку не самое мягкое. Зато теперь я рядом с этим человеком.
Не знаю, зачем нас закинуло в это время и почему я обязан опекать этого парня, но пора делать ноги.
– Нам пора. – Известил этого человека, с которым мы даже не успели познакомиться.
Тот, второй, учёный, которого уволили на моих глазах, молча отошёл в сторону. И на том спасибо.
Главный в этой лаборатории что-то закричал. Он снова отдавал приказы? Хорошо, что мужчина не думает о последствиях.
Глянул на своего пассажира. Знаю тело, прыжки очень сложно контролировать, но мы должны уйти из этого времени. Как ни прискорбно это признавать – вместе.
– Прости. – Заранее извинился перед невольным пассажиром. – Мне сложно сейчас контролировать прыжки.
Пришлось открыть портал внизу. Под пациентом и провалиться в холод.
Только не отключайся, прошу. Потерпи ещё немного.
Темнота, холод, голоса. Получилось? Не могу знать наверняка. Как же хочется спать.
Ничего не могу сделать. Даже во сне мне порой удавалось проникнуть в чужие воспоминания, прочитать, что ожидает людей или просто живые существа. А здесь, сейчас – ничего.
Выходит, то ведение о братьях было сном? Интересно, чьё то было будущее. Те малыши, «дьявольские выродки», неужели они существа или люди со сверхспособностями? Ладно, тогда всё становится более-менее понятным.
Я никогда ранее не ощущал такой лёгкости. Это значит отдохнуть от прыжков? Хорошо выспаться?
Я что-то забыл, что-то очень важное. Когда начались эти провалы с памятью? Они меня напрягают. Чёрт, что-то ведь должно быть. Наркотики…
Сон ушёл. Я приоткрыл глаза, и голова снова была пустой.
Голоса? Они доносятся с соседней комнаты. Так стоп, а что это за место?
Шкаф, диван, календарь на стене, ход секундой стрелки на циферблате – очень милая обстановка. А часы?
Вытащил руку – моя позолоченная ракушка так и лежала в руке. Неужели, белохалатники её не забрали? Но одежда другая, больничная.
Ладно, потом разберусь.
Голова болела. Её будто пронзали копья, стоило приподняться с подушки. Но разлёживаться нет времени, стоит понять, куда меня бросило на этот раз.
Вышел в коридор, и тогда отдалённо услышал человеческие голоса.
– Какие люди? – спросила, по всей видимости, девушка, так как голос был милым и тонким.
– В белых халатах, их было много и они говорили по-разному. – А это, похоже, мой собеседник. – Было много стеклянных пробирок, игл с полупрозрачными флаконами.
Неуверенно прошёл вперёд, постоянно опираясь на стену. Когда я стал таким слабым? Как старик, честное слово.
– Больница? – заключила девушка. – Тебя пытались от чего-то вылечить?
Вот и они. Голубки мирно воркочут, а на меня ноль внимания.
– Наоборот, – пояснил я.
Да, они меня видят. Незачем теперь скрываться. Особенно, когда тело такое слабое.
Мне пришлось постоянно опираться на расположенные возле меня предметы, боясь не выстоять и упасть на пол без сил.
– Диас. – Интересно, мы уже познакомились? И когда только успели? Тогда почему я не помню его имени, или это очередной провал в памяти? – Ты проснулся?
А люди не изменились, задают такие же тупые вопросы. Неужели я должен на них отвечать?
Странно. Агрессия и апатия. Я всегда был таким бесчувственным?
Головная боль – она снова дала о себе знать. Вместе с ней появились какие-то размытые кадры. Холод, крик чаек, бледная радуга и привкус земли. Может, именно это я и забыл?
– Как видишь. – Крепко ответил собеседнику, не желая разводить сопли. – Мы можем поговорить наедине?
Не стал ожидать ответа. Естественно, этот парень пойдёт за мной. Уверен, у него очень много вопросов, и нет на них ответов.
Зашел обратно в тёмную комнату. Наверное, это сейчас самое безопасное место для переговоров. Опираться на стену почти не пришлось, так как тело пусть и ощущало нехватку сил, но вполне могло себя обеспечить.
– Это было грубо с твоей…
– На тебе что-то тестировали. – Перебил собеседника. – Я не могу вспомнить, что именно.
Ох уж эти провалы в памяти. Уверен, когда-то они сыграют со мной злую шутку.
– И на тебе тоже? – уточнил собеседник.
Я должен подыгрывать этому человеку? Ладно, улыбнусь ему, пусть считает, что говорит с себе равным.
– Нет. – Быстро ответил. – Я случайно оказался там, наверное.
– Слишком много «наверное». – Этот человек пытается меня упрекнуть? Дожили. Теперь вопрос: зачем я должен был вытаскивать его из лаборатории? – Но они ведь вернутся за нами?
Сомневаюсь. Судя по изменившейся обстановке, мы попали в более развитый период времени.
– Никто за нами не придёт. – Обнадежил собеседника. – После стольких лет они про нас уже вовсе забыли.
Я вспомнил о календаре, и это стало для меня лучшим путеводителем.
Прыгая во времени, я уяснил очень важное правило: не важно, куда ты попадаешь, старайся запоминать период – пригодится в дальнейшем.
– А сколько лет прошло? – спросил парень.
Кстати, мы не знакомились, вернее, я не знаю его имени, и это уже точно. На могу припомнить, как мы встретились.
– Смотря в какой мы год теперь попали. – Осмотрелся в попытке найти тот календарь. И это оказалось не так сложно, ведь он видел на стене недалеко от окна. – Две тысячи двадцать пятый.
Головная боль. Она всегда выбирает не самые лучшие моменты. В голове замелькали картинки, какие-то нечеткие кадры. Размытые образы.
– С момента зарождения ротинов прошло более ста лет. – Пробубнил себе под нос.
Откуда эта информация? Стоп, Марта – ротин. Выходит, мы с этим парнем были во времени, когда родились ротины?
Ладно, в интуиции как не сомневался, так и не буду. Теперь вопрос: на кой чёрт мне эта информация?
– Что? – переспросил собеседник, что не смог разобрать моих слов.
– Если мне не изменяет память. – Я повернулся к парню. Мысленно старался построить временную шкалу и наметить на ней свои прыжки. – Ранее мы были в тысяча девятьсот двадцатом году.
Наверное, так, точнее сказать не могу. Вот именно для этого и стоит смотреть на дату. В какой год прыгнул, сколько там пробыл.
Прозрел. А ведь точно, как долго я пробыл в том временном отрезке? Меня ведь ждут. И снова ступор. Кто?
– Чего? – Этот человек начинает действовать мне на нервы. Может, заткнуть его? Не даёт сосредоточиться.
– А ты думал, что эти разломы просто так возникали? – Безразлично ответил собеседнику. Может, он хотя бы так поймёт, что у меня нет желания поддерживать бессмысленный трёп. – Что тогда, что сейчас.
Я понял, как только становился что-то известно и происходят сдвиги в памяти, голова начинает невыносимо болеть.
– Чудовище, что уничтожило твою деревню, пришло из другого мира. – Верно, это был Кэпкуэн. Двухголовая тварь, предвестник конца света. Чем ему не угодил этот хлопец? Хотя, скорее, вся деревня. Зачем он вырезал людей? Это не животный инстинкт насытиться им руководил, а нечто иное. Азарт, восторг, наслаждение от убийства.
– Если мою деревню уничтожили. – Собеседник стал медленно подходить ко мне. Зачем он это делает? Неужели плохо меня слышит? Но сокращать дистанцию вовсе не обязательно. – Тогда зачем ты спас мне жизнь?
– Когда?
Чего этот человечишка от меня хочет? Я работаю один и не по хотелке, а потому, что надо.
– Ты не помнишь? – встревоженно спросил собеседник.
Он близко, почему парень решил ко мне подойти?
– Когда я истекал кровью, после того как острые когти прошлись по моему телу, ты забрал меня.
Может, он говорит правду, но я-то этого не помню. Хотя и на свою память полагаться не стоит, учитывая, какие с ней недавно произошли метаморфозы.
– Я этого не помню. – Открыто признался парню. – Но, знаешь, сейчас вопрос в другом. Уже тогда люди готовились к предстоящей войне, они сто лет назад создавали оружие для борьбы. Но с чем?
Не знаю, зачем это говорю. Быть может, просто рассуждаю вслух. Если так, то хотя бы не перед этим человеком. Я ведь о нём совершенно ничего не знаю. Можно ли ему вообще доверять?
– В этом времени мне не по себе. – Признался собеседнику. – Я должен что-то сделать.
Лучше уйти пока не поздно. То, о чём я забыл, похоже, очень важное. Стоит вспомнить как можно быстрее. Может, есть какой-то рычаг? Тогда его стоит найти.
– Подожди. – Этот человек меня нервирует своими вопросами, прикосновениями. Вот какого он сейчас меня схватил? Разве для этого была острая необходимость? – Ты говоришь только загадками, а ответы на них знаешь?
– Это не важно, – холодно отрезал я.
– Как это не важно? – Снова рукоприкладство. Парень, если желаешь кого-то припереть к стенке, найди соперника своего уровня.
Парень стал оглядываться. Неужели услышал мои мысли? А, нет, он просто тихо повторил свой вопрос.
– Я ничего не помню. – Лучше сохраню нейтралитет.
Парень отпустил меня и отступил в сторону.
Снова эта слабость. Неужели я всё ещё не восстановился? Кажется, что и времени прошло достаточно.
– Тогда как ты выбираешь время, в которое должен прыгнуть, и период времени, в котором должен оказаться?
Признаюсь, иногда люди могут мыслить. Жаль, что на один нормальный вопрос у меня нет ответа.
– Я это просто знаю. – Холодно произнёс. – Сейчас мы должны быть здесь.
Кажется, что я теряю опору, и в попытке найти поддержку выставляю перед собой руки. Не знаю, что мне там вкололи в лаборатории, но похоже, та жидкость по-прежнему действует на меня.
– Почему? – Недолго мне пришлось радоваться. Кажется, людям по приколу «включать дурачков».
Почему я должен с ними общаться? А есть ли в мире существо, с которым не будет ощущения этой тревоги, скуки, неудобства?
– Потому что люди должны заплатить за свою ошибку.
– Ошибку? – Собеседник снова повысил голос и стал ко мне приближаться. – О чём ты?
Не знаю, что меня выматывает больше: то лекарство или тупые вопросы собеседника. Если там кто-то хотел спасти этого дурачка, то я спешу их разочаровать. Этот парень не оправдает их надежд.
А вообще, мы не знакомы. Он задаёт мне самые примитивные вопросы и хочет общаться точно так же, как… Марта. Она что-то говорила. Нет, эта женщина со мной всегда вела беседу. Так же, как…
– Я не знаю. Эти сведения есть, мне просто надо им следовать.
Кажется, мои слова ему понравились. Сложно с людьми. Может, когда я научусь их понимать, нам станет в разы легче? Или хотя бы мне.
– Но это значит, что ты не полностью потерял память. Лишь частично.
– Нет. – Этот парень не знает меня, мы вообще не знакомы. Не стоит посвящать человека в свои воспоминания, которые его совершенно не касаются. – Потерял полностью. У меня в голове только эти установки и воспоминания о прыжках с момента, как мы оказались в лаборатории.
Парень с интересом на меня смотрел. Неужели он меня считает какой-то неведомой зверюшкой? Не люблю этого. Те учёные, они смотрели так же. Я представлял для них чисто научный интерес. А моих желаний никто не учитывал. Им это просто неинтересно.
– Частичная потеря памяти?
А этот парень настойчивый, пусть и слегка глуповат.
Я запрокинул назад голову. Шея начала побаливать, но, с другой стороны, может, это сигнал к тому, что тело приходит в норму?
– Это не она. – Мне в очередной раз пришлось отстаивать свою точку зрения.
– Ладно, закрыли тему. – Он отступил? Было бы неплохо. Этот парень не даёт мне возможности подумать, сложно собраться с мыслями. – Если человечество в опасности, нам необходимо постараться этого избежать.
Неприятно ошибаться, но если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, то… Этот парень, кто бы он ни был, говорит со мной.
Мне об этом ранее приходилось только мечтать. Вернее, выслушивать Марту изо дня на день со временем надоедает. Но здесь мой сверстник, хотя таким он был несколько лет назад. Теперь этот парень старше, как ни прискорбно признавать.
– Ты ведь можешь прыгать во времени, – напомнил мне собеседник, желая упрекнуть в этом. – Так давай вернёмся в лабораторию и узнаем, что они замышляли.
Как же я устал, хоть волком вой. Закатил глаза, стараясь хотя бы отстраниться от внешнего мира и настойчивого раздражителя в нем, что меня поджидает на каждом углу.
– Я не считаю эту затею разумной.
Ну успокойся ты уже.
Мы оба были в лаборатории, на нас ставили опыты, исследовали, так почему хреново чувствую себя только я? Где в этом мире справедливость?
– Почему? – Неугомонный, да ещё и кричит.
Что мне тебе сказать, чтобы ты поумерил свой пыл? Я ведь не нянечка, чтобы присматривать за тобой день и ночь. А ведь и правда. Не нанимался на эту роль, но как-то само вышло.
Кажется, у меня тоже есть такой человек. Не помню кто, но он был мне дорог. Я знаю, что он есть, вот только…
– Мы с таким трудом сбежали оттуда, и ты хочешь вернуться?
Достучаться до сознания этого человека невозможно. Я это понял и не рассчитывал получить достойный, логичный ответ.
– Чтобы спасти людей. – Парень с каждой новой фразой повышал голос. Он считает, что я глухой? Или, может, что этими криками изменит моё решение?
Вообще меня волнует та девушка. Что-то мне подсказывает, что наша неразрешимая дилемма могла привлечь её внимание. Но, учитывая, что этот дурень всё ей рассказывает, может, оно и к лучшему?
– Чтобы спасти её. – Буду действовать наверняка и использовать для этого всевозможные методы. – Я ведь вижу, что она тебе нравится.
Собеседник отступил от меня, может, даже немного угомонится. Одно я знаю наверняка, теперь можно спокойно вздохнуть полной грудью.
– И что с того? – спросил он после недолгой паузы. – Разве тебе никогда не нравились люди, девушки?
Зря. Разворошил осиное гнездо.
Как же сложно с людьми: ты им слово, а они тебе десять, и ведь нет абсолютно никакой логики.
– Я не помню, – сухо ответил собеседнику.
– Конечно, – громко выдохнув, заявил он. – Как я мог забыть, ты ведь у нас бесчувственная машина.
Собеседник смерил меня презрительным взглядом и ушёл. Он направился к двери, однако почему-то не вышел, а застыл на пороге.
– Но когда ты меня спас от того монстра, и в лаборатории в твоих глазах была жизнь. – В его голосе ощущается тревога.
Этот парень хочет достучаться до моей совести. Это она отвечает за эмпатию?
– Значит, тогда был не я, – монотонно ответил я ему. – Я не хочу уничтожать людей, но мне кажется, что мы не должны препятствовать времени.
Не вижу смысла. Все как-то блекло. Даже этот парень, зачем я его спасал? Какую он играет роль и почему мы прибыли в это время, в котором чудак стал радушным гостем, а я – снова изгоем.
– Почему?
Кто ты? Обычный человек? С тобой очень сложно.
Почему он не может прочитать в моих глазах эту неприязнь и просто оставить в покое? Или людям следует всё разжевывать?
– Если бы у тебя был шанс спасти мир, разве ты бы им не воспользовался?
– А что, если он есть? – Всегда есть выход, выбор. Вопрос стоит в другом: захотим ли мы им воспользоваться. Жаль, что мне такой роскоши не предоставили. – Я знаю, как можно избежать конца света, но… мне кажется это неправильным.
Этот парень хотел продолжить разговор, это видно. Я же – нет. Хочу вернуться домой. Мне кажется, что там меня ждут. Не знаю, кто и где этот дом, но хочу туда вернуться.
– Что может быть неправильным в спасении мира?
– Его конец. – Не хочу говорить, давай поскорее закончим. Кажется, человек понял мою апатию и нежелание продолжать разговор. – Я не имею в виду, что не надо спасать мир вовсе, просто в данный момент нам лучше не вмешиваться в течение времени.
– Правда? – со злобой спросил собеседник. – Тогда когда разрешишь действовать?
Он начал ко мне прислушиваться? Это ведь невозможно. Люди не могут так быстро меняться, особенно этот нравственный, гордый человек.
– Ты можешь начинать сейчас. – Безразлично ответил ему. – Оля исследователь, она сможет выделить мутировавший ген в твоей ДНК и создать лекарство.
– Что? Подожди… – Парень начал запинаться. – Ты хочешь сказать, что я стану причиной конца света?
Мне стало легче. Я более уверенно себя чувствовал. Мог твёрдо стоять на земле, да и головная боль отступила.
– Не совсем. – Поправил его. – Ты лишь инструмент, способный уничтожить лишних людей, а причиной конца света займусь я.
– Хочешь сказать, что оставишь меня одного? – А он смышлёный, но я это уже говорил.
Звон в голове, а он, как обычно, без приглашения. Ну и что, зато стал спасительным лучом. Всё равно я не испытывал восторга от беседы с этим человеком.
– Ты не один. – Напомнил парню и указал на закрытую дверь за его спиной.
Он успокоился, или мне так только показалось? Как бы там ни было, меня это более не волновало, да и собеседник не предъявлял ультиматумы.
– Ладно, значит, хочешь сам остаться в одиночестве? – спросил парень.
Как его зовут? Мы так и не познакомились. Впрочем, не важно. Какое это имеет значение? Спрошу как-нибудь в другой раз.
Разорванное пространство. Знакомый холод. Кажется, я очень давно не прыгал. Очень соскучился за этим ощущением.
Комментарий к 3. Человеческое мышление
Оригинальная история этого перса. В фф не афишировали, но его зовут Алекс, сокращённо от Алексея (https://ficbook.net/readfic/8829005). Вы всё равно, перейдя по ссылке, всё узнаете, так что хранить молчание нет смысла.
Сон, что увидел Диас, напрямую связан с его историей. Той, которой он не помнит. Историй персов, что там упоминались, пока нет, ведь они входят в сам период войны.
Да, то животное, что в начале упомянули, и несколько других важных героев, также порешил (https://ficbook.net/readfic/8988103/23635974#part_content). Но читать лучше с самого начала, чтобы понять всю суть.
========== 4. Диалог с создателем ==========
На этот раз портал доставил меня в знакомое место – комнату, где ранее мне доводилось бывать.
Старые деревянные стены, в воздухе ощущается сырость. Перевернутые кровати и матрасы, что безучастно лежат на полу.
Кто-то здесь явно бесился, выпускал пар.
Из дальнего угла донёсся скрип и невнятное бормотание. Я действительно здесь был, и никакие провалы в памяти не стёрли эти кадры.
За дверью послышался звон ключей, шаги и голоса. Ладно, пока спрячусь, не стоит пугать людей раньше назначенного срока.
Если прежние прыжки были вслепую, то сейчас я чётко понимал, зачем меня доставили в это место и – более того – знал, зачем подкидывал той девушке героин.
– Обустраивайся, – посоветовал незнакомец. – Я позже вас навещу.
Этот человек протянул руку, приглашая в помещение какого-то подростка. Сам парень неуверенно прошёл, часто озираясь на своего проводника.
А вот и он, этот человек. Мы точно знакомы. Не лично, но этот парень знает мою историю. Он может мне рассказать то, о чём я позабыл.
Мужчина закрыл дверь. А вместе с этим и исчез свет. Помещение снова погрузилось во мрак.
Мне легче, так как я успел привыкнуть к темноте, но человек лишь устало спустился вниз, опираясь позади на дверь.
Кажется, он устал. Не могу представить, что ему пришлось пережить, ведь установки следить за ним не было. А если когда-то была, то на память я не могу всецело полагаться.
– Надо успокоиться и найти выход из этой западни. – Парень не собирался унывать.
Я не собираюсь так быстро раскрывать свою личность, даже зная, на что способен запертый со мной человек.
Подросток всматривался в темноту. Он надеется в ней что-то увидеть?
Стоит его огорчить, так как в этом помещении кроме одной наркоманки и пустых железных кроватей ничего нет. Даже окон – вернее, что-то похожее на них есть. Те проёмы, сквозь которые пробивается свет. Они надёжно заколочены толстыми досками.
Подросток недолго сидел без дела. Интересно, о чём он думает? Очень жаль, что с прыжками во времени я не получил способность проникать в чужое сознание. Могу только представить, насколько с ней упростится моя задача.
А при встрече с ним так я вообще мог бы узнать о нашем мире всё: о себе, своём предназначении и причине, по которой… Неважно.
Парень достал из кармана тёмный футляр. Может, он имел какой-то другой цвет, но в темноте все кошки чёрные.
Я присел рядом с ним и стал всматриваться в его черты лица.
Не могу поверить, что мне предоставили возможность встретиться с создателем нашей реальности.
Эту информацию от меня никто не скрывал. Она всегда при мне, будто необходимый элемент, факт. И при всём этом присутствует нечто, что отдаляет подростка от того идеала, который представляет собой реальность.
Кудрявые волосы, понурая фигура – этот человек тоже устал от жизни.
Вообще, если подумать, я могу его понять. Мне самому доводится видеть много странных вещей, и при этом разум, как назло, ограничивает мои возможности. Порой скрывает важные факты, события.
Несложно представить, что испытал парень. Обычный человек – он ведь может легко сойти с ума. Или уже…
– Вышел погулять, – с грустью в голосе произнёс собеседник.
Нет, Константин не знает о моём присутствии, и мы даже не говорим. Но мне легче его так воспринимать.
Подросток всё ещё старался что-то рассмотреть. Он сильно щурился, из-за чего в уголках глаз появлялись мелкие морщинки.
Плохое зрение? Люди всегда стремятся увидеть то, что находится очень далеко от них. Однако мне немного обидно. Пока он смотрит вдаль на скрытые в тени предметы, я сижу прямо перед его носом и рассматриваю лицо, мелкие кудряшки и бездонно тёмные в неосвещённом помещении глаза.
Протянул руку и выставил один палец, желая легко толкнуть человека.
Интересно, он как-то отреагирует на меня?
Учитывая, что Константин создатель, думаю, у него должно было больше привилегий, чем у всех остальных.
– Чёрт, – произнёс он.
Мальчишка отвернулся и стал растирать глаза кулаками.
Моя промашка – не заметил, как близко поднёс палец к глазу, из-за чего случайно коснулся ресниц.
Значит, результат всё-таки есть. Примем к сведению: больше так не делать. Хорошо, что выяснил, впредь буду очень осторожен с обществе людей.
Сзади послышался шум. Неужели наркоша проснулась? Немного неожиданно.
Обернулся. Та наркоманка действительно вылезла на одну кровать и уселась на ней, сложив ноги в позе лотоса.
Глянул на собеседника – и от его внимания она не ускользнула.
Девушка медленно спустилась на пол и стала ползком приближаться к моему гостю.
Это что – мне стоит уйти с её пути?
Ладно, это пока. У меня нет намерения выдавать себя раньше времени.
Женщина приблизилась к Константину и уселась на холодном полу и прижала ноги к груди. Наркоманка кусала едва отросшие ногти.
– Есть? – спросила она.
Константин её не понял. Думаю, мне стоит вмешаться. Но она пока не проявляет никакой агрессии, значит, можно ещё немного выждать.
Девушка сильнее прижала колени к груди и начала покачиваться.
Всё-таки люди странные. Они сами доводят себя до подобного состояния и становятся зависимы от определённых вещей.
С тем парнем было иначе. Он не хотел принимать наркотики. Это было неприятное стечение обстоятельств. А кто он, тот парень? Это то, о чём я забыл?
– Ну не ломайся, – настаивала на своём наркоманка.
Стоило мне ненадолго отвлечься, как эта барышня стала лезть к гостю. Стоит её проучить.
Женщина подняла вверх руку, вероятно, желая ударить моего гостя.
– У него нет. – Пояснил наркоманке. Девушка, вероятно, испугавшись наличия ещё одного человека в комнате, вздрогнула и стала осматриваться по сторонам. – Это мой гость.
Она глянула на меня и как-то поумерила пыл. Сложно представить, что я произвожу впечатление страха и ужаса. Хотя, может, люди с расстроенной психикой все так реагируют. Кто их знает.
Также и Константин, он смотрел на меня скорее с любопытством, нежели со страхом. Глаза всё ещё были скрыты в тени, хотя в них отчётливо было видно, почему Вселенная от него отказалась. Если он пустышка, сломанная деталь, то что здесь делаю я?
Ладно, будем рассуждать логично. Несмотря на расстройство психики, Константин продолжает внушать доверие, и кажется, что я нахожусь рядом с создателем.
Вспомнил о наркоманке. Прошёл в угол и, склонившись, отодвинул в сторону одну половицу. Из тайника достал пакетик с ненавистным героином.
– Держи. – Тогда девушка, как послушный щенок, проскакала по полу, для поддержки опираясь на ладони спереди и выхватила из моих рук желаемый предмет. – Чтобы я тебя сегодня не слышал. – Грубым тоном приказал ей.
Наркоманке всё равно, что со старых половиц она может загнать в руку занозу. Зависимых людей вообще ничего не волнует, кроме дозы.
Я прошёл ближе к заколоченному окну, в который попадал лунный свет, насколько мог, разумеется, через оставленные щели.
Нащупал возле себя выключатель, клацнул его, и помещение сразу залил яркий свет.
Обернулся, но мой гость зажмурил глаза. Вероятно, он уже привык к другому освещению.
Любопытство – это именно оно. Теперь Константин с интересом меня рассматривал. Почему? Если он создатель, то и моя нестандартная личность не должна вызывать у него удивления.
С людьми сложно начинать разговор, когда ты лично знаешь о них очень много, при том, что они ничего не рассказывали.
По-моему, их это пугает. Я так до конца и не разобрался с механизмом возникновения эмоций у людей.
– Прости за это. – Произнёс, показывая на наркоманку. Признаюсь, мне было бы в разы легче, если бы этой девушки не было. – Я не знал, что она…
– Кто ты? – шёпотом спросил Константин.
Он меня боится? Почему? Разве этот парень не создатель? Или это на нём сказывается поставленный диагноз?
– Люди свято верят, что в этой комнате находится лишь один наркоман. – Заявил, отходя подальше от яркого светильника. Снова скрылся в тени, но, может, так моему собеседнику станет легче. – И они правы.
Константин смотрел на меня загадочно. Он хотел понять, почему моя речь лишена всякой интонации? Кстати, на счёт этого стоит у него спросить.
– Наркоман действительно один. – Продолжил рассказывать собеседнику. – Но помимо него есть и нормальные люди.
Не знаю о чем говорить с создателем. Мне кажется, что он всё уже должен знать и так. Мне просто нечего ему рассказать.
Сел рядом с ним, и тогда голову пронзила острая боль. Благо, за столько времени подобные скачки воспоминаний можно было скрыть. Я лишь сильно сощурился и, как только стало легче, продолжил разговор:
– Я лишь изредка балую её дозой, чтобы она не выдала моё местонахождение и не разрушила возможность поговорить с тобой. – Правда, неожиданно. А чего греха таить, если Константин создатель, то он всё сам прекрасно понимает. Мне нет смысла шифроваться перед ним.
– Ты меня ждал, – спросил собеседник. – Зачем?
Уже хорошо, хоть какой-то прогресс. Набрав в лёгкие воздуха, решил во всём признаться.
Это странно, так как нет ощущений, что я сделал что-то плохое, но увиденное мной события говорят иначе.
– Перво-наперво извиниться… – Мне действительно было жаль, но внешне это невозможно показать. Не знаю, почему это очень сложно сделать. – Я виноват…
Знаю: пожалею, но лучше говорить начистоту. Если те воспоминания правдивы, то люди обычно извиняются. Указал на собеседника, полностью захватив его тело ладонью.
– Я виноват в твоём нынешнем состоянии, так что… прости меня за это.
Сложно. Вернее, слова говорить легко, но вот собраться с духом, чтобы озвучить очередную фразу, очень трудно.
– Но ты не сожалеешь об этом, – заприметил Константин, слегка сощурившись.
Ну вот опять. Почему моя интонация стабильная и безэмоциональная? Теперь меня снова неправильно поняли, но будь что будет.
– Правильно. – Произнёс в ответ. Константину легче будет поверить в свою правоту, чем сейчас выслушивать мои причины о невозможности выразить эмоции. – Я не знаю, как проявляется это чувство.
Очередная бесчувственная речь. Как я так вообще смогу подружиться с людьми?
Подождите, но мне ранее удавалось проявить эмоции. Не со всеми людьми, а с кем-то… Кто-то был… Это и есть забытое воспоминание?
– Просто Кайл говорит, что это проявление человечности, и оно должно у меня быть. – От подобных слов несло неуверенностью. – Видно, мы не с того начали.
Это имя. Я забыл какого-то конкретного человека – Кайла? Что он из себя представляет и почему именно его стёрли из памяти?
Раздумывая, невольно сложил ладони вместе и приложил их к лицу, пальцами касаясь лба, а нижней частью ладони – подбородка.
Мы встретились недавно, ну не считая тех долгие нескольких лет в лаборатории. Кайл помог мне увидеть красоту природы, мира, построенного людьми, проявить эмоции и столкнуться с ограничением.
Как только задание выполню, непременно вернусь к нему.
Приоткрыл глаза и увидел перед собой удивлённого собеседника. Зрачки снова засветились. В темноте их сияние очень легко заметить. Вероятно, это и насторожило собеседника.
