Текст книги "Чужой в своём времени (СИ)"
Автор книги: Зрячий Старец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
========== 1. Пустое пространство ==========
Сегодня снова льёт дождь, мне нравится такая погода. Легко думать, наблюдать, как по холодному стеклу спускаются прозрачные капли дождя. Как они ударяются об асфальт и разбиваются на множество небольших осколков, вот только не ранят, как стекло. Хотя такие же прозрачные и холодные.
Но острые осколки могут повредить лишь кожу. Она заживёт, потом, когда-то. Быть может, останется небольшой шрам, но он тоже со временем исчезнет.
Собственно, как и я. Я тоже должен исчезнуть из их жизни. Хочу ли я этого? Не знаю.
Сменил приятную картину действия на привычно бесчувственную, холодную и пустую. Белое пространство. Оно всегда здесь. Я лишь изредка представляю дождь или другие приятные вещи. На можно ли испытать радость от того, что не слышишь шум разбитых капель и свежего запаха озона в воздухе?
Вернёмся к моей больной теме – люди. Они всегда были рядом, наверное, может даже поддерживали меня. Думали, что помогают, когда, на самом деле, просто повторяли одно и тоже из раза в раз, из одной жизни в другую.
Странно говорить о жизни, когда сам не живёшь. Сейчас, по крайней мере, так. Было время, я тоже жил как человек. Наверное. Не уверен, было ли то реально. Все происходившее кажется сном. Будто не я жил, а кто-то другой.
Ладно. Время лишь ступень, чтобы перейти на другой уровень, более сложный, чем этот. Возможно, люди никогда его не достигнут. По крайней мере, я этого не видел. Интересно, а как могут видеть все?
Эра динозавров мне нравилась, одно правило: выживает сильнейший. Эти существа были примитивными, но они не испытывали проблем с выбором. У них его не было, как и у меня. Хотя я не динозавр. Вообще на них не похож.
Античность – появились разумные люди. На тот момент их можно было так назвать. Особенно если сравнивать со Средневековьем. Одни дикари.
Во всех эпохах были свои нюансы, традиции, привычки. Но этот путь прошли люди. Интересно, на какой ступени революция пошла вспять? Из-за какой ошибки в коде ДНК появился я и мне подобные?
Пусть я и путешествую между мирами и временем, ответа не знаю. По какой тогда причине мне дана эта сила? Почему мне?
Придётся вернуться к истокам, чтобы найти истинную причину. Но не к истокам вечности, а к началу моей жизни. Или моменту, с которого все началось, с которого я испытал чувства, которые знакомы только людям.
– Привет, – произнесла одна знакомая мне личность.
Да, сейчас я в начале. У истоков. Светло. Вернее, было темно, невыносимо холодно. Но теперь мне приятно.
Ветер дотрагивается ко кожи и пробуждает мурашки, они бегут по телу, вынуждая вздрогнуть. Приятно, хоть и холодно.
Я знаю мою собеседницу. Хорошая женщина. При жизни имела семью, славного сына. Кстати о нём. Стоит будет его навестить.
Вероятно, её зовут Марта. Она в этом мире частый гость. Всегда обходительна со мной. Она не человек, это я точно знаю. Разумеется, женщина ничего не говорила, Марта предпочла сохранить подобные сведения в тайне. На дне тёмных непроглядных глаз.
Думаю, она не знает, что я знаю. Откуда? Сложно сказать. Просто подумал, и очевидный ответ сам пришёл в голову, будто я всегда знал это и много других вещей.
– Что ты здесь делаешь? – безразлично спросил у неё.
Мне чужды эмоции. Хотя нет, не так. Я знаю, что они есть, люди часто ими пользуются. Вот только мне их сложно выражать.
Такие примитивные ощущения, как жар, холод, боль – всё это физические проявления. У людей есть что-то ещё, и я хочу понять, что именно.
– Мне уже нельзя просто навестить своего друга? – расстроенно спросила Марта.
Эта женщина бывает здесь не так часто. Обычно возникает из тени, моей собственной. Жутко.
Не знаю откуда здесь тень, да и вообще источник света. В пустом месте ничего нет, и это меня порой очень сильно успокаивает.
– Друга? – уточнил у неё. – Мы друзья?
Странное слово: друг, приятель, товарищ. Зачем они его используют? Для кого? Если люди вообще со многими общаются, почему это обращение они используют для некоторых?
– А разве нет? – настойчиво спросила Марта.
Может, уточнить у неё? А если она посчитает меня тупым? Друг? Кто это? Не знаю, никогда над этим не задумывался.
– Что это за место? – настойчиво спросила Марта.
Эта женщина мне непонятна. Она спокойна, даже после пережитой смерти.
– Здесь пусто, одиноко. – Марта продолжала рассуждать.
Знаете, а она права. В этом мире нет ничего. Может, потому, что я не нуждаюсь в каких-то человеческих вещах, или мне они просто неинтересны.
Белое пространство без пола и потолка. Не ограниченное стенами, какими-то правилами. Разве не в этом счастье?
– Мне хватает, – холодно ответил ей.
Почему так? Вообще не вижу повода для радости, печали. Ничего не хочется.
– Тебе здесь комфортно? – продолжала спрашивать женщина.
Я посмотрел на собеседницу. Не могу понять, чего она хочет.
Снова говорит. Марта, как и прежде, навестила меня. Может, у неё выработалась какая-то привычка? Или так она проявляет свой материнский инстинкт, избавляется от одиночества.
Вообще это здравая мысль. Она пленница теней, а я заложник времени. И только мы есть у друг друга.
– Что это значит? – спросил у неё.
Плевать, что я буду глупцом в чужих глазах, мне не привыкать.
Женщина склонилась. Она подперла голову ладонями и встала напротив меня, пристально вглядываясь в золотистые глаза.
Благодаря Марте я знаю, как выгляжу. В её тёмных зрачках отчётливо видны яркие, тёплые глаза и почти такого же цвета волосы.
– Кажется, что ты только-только родился и ещё ничего не знаешь о реальном мире, – заключила собеседница. Она уселась рядом со мной и смотрела свысока. – Диас, откуда ты? Кто ты? И почему сидишь в этом пустынном месте?
Женщина задаёт интересные вопросы. Я над ними не задумывался. Вернее, времени у меня много для этих и других размышлений, но схожие вопросы ранее не тревожили моё сознание.
– Не знаю, – ответил ей.
Ну что мне ещё сказать? Ничего не могу придумать, не знаю как поддержать разговор. А Марта продолжает сидеть и говорить. Вероятно, ей действительно скучно.
– Ну как это? – недоверчиво спросила собеседница, повиснув на моих плечах. – У тебя ведь были мама, папа, сёстры, братья? Кто-нибудь из родни?
Может и были. В голове мелькают какие-то разорванные кадры, нечёткие и бессвязные.
– Слушай. – Марта уселась поудобнее возле меня и стала руками что-то изображать на белом безликом пространстве. Наивная – это место под моих контролем, и только я могу в нем рисовать.
– У меня остался сын. Он такой милый, и совершенно не хотел, чтобы я уходила. – Снова незнакомые слова. Зачем люди их используют? Почему они такие эмоциональные, когда говорят о близких? – Представляешь, схватил меня за одежду маленькими ладошками, крепко сомкнул пальчики и не хотел отпускать.
Марта радуется, ей хорошо. Если она так скучает по сыну, почему проводит время со мной?
– Ты его любишь? – спросил у неё.
На мои слова женщина лишь усмехнулась. Я что-то смешное сказал?
– А какая мать не любит своего сына? – спросила она. – Диас, неужели ты ничего не помнишь?
Больно. Не знаю, что это. Внешне кожа цела, но больно. Что-то щемит в груди. Неприятное чувство.
В ответ на её колкие слова я лишь покачал головой.
– Яркий свет и пустота, – признался ей. – И это место.
Женщина встала и отдалилась от меня. Я её обидел? Вместе с ней ушло и тепло. Она помощница тени, так почему от неё идёт такое приятное тепло?
– Марта, как зовут твоего сына? – Зачем спросил? Разве мне не известна эта информация? Пустая болтовня. – Может, я с ним встречусь.
– Андрюша, – нежно, ласково прошептала Марта. – Если увидишь его, не говори обо мне.
Она отвернулась. Что это было? Проявление эмоций? Почему? Что я сделал не так? Не буду продолжать разговор, кто знает, какие у людей ещё причуды.
Мои намерения Марта не учитывала. Женщина снова подошла ко мне и глянула свысока. Кажется, ей это нравится.
– А у тебя какие планы на жизнь? – неожиданный вопрос от умершего один раз ротина. – Ты ведь не станешь сидеть здесь безвылазно?
– Пока жду, – ответил ей, теперь глянув в тёмные глубокие глаза.
– И чего же? – не унималась она.
И что мне ей сказать? Когда я сам не знаю.
– Начала, – холодно, в своей привычной манере, произнёс я.
Кажется, снова обидел. Она отвернулась. Что Марта видит в этих белых просторах? Сомневаюсь, что смогу понять.
– Загадочный ты, – призналась собеседница. – Кажется, брошенный.
– Марта, я не знаю значений этих слов.
– Действительно, – согласилась она. – Маленький неопытный младенец.
Почему женщина меня так называет? Чего она этим хочет добиться?
– Что? – спросил я у неё. Однако стоило поднять вверх глаза, как девушки уже не было рядом. – непонятная.
Я снова глянул на пустое белое пространство. Здесь действительно ничего нет. А разве мне что-то нужно?
Ладно, обеспечу себе пути отхода.
Встал. Говорить об этом очень сложно, так как в белом пространстве ничего нет. Не на чем сидеть, лежать, да и стоять тоже.
Единственным, что отличается от этого малоразличимого пространства, были разломы. Я мог их создавать, вернее, раскрывать эту канву. Место, что располагалось за ней, всегда было разным, оно вело в интересные миры. Так мне удалось увидеть историю, её ключевые моменты. А теперь пришла пора остепениться.
Звон в голове. Он меня раздражает. Пора идти.
Разорванная канва пространства. Холод, исходящий оттуда. Как же это знакомо.
Ступил на ту запретную территорию. Да – холодно, чуждо, но это мне более приятно и знакомо, нежели все другое, ранее увиденное.
Свет, тьма, холод – они быстро уходят прочь, куда-то вдаль. На смену этим однообразным физическим ощущениям приходит серость дня.
Старые деревянные стены, запах сырости и гнили. Темнота, холод и люди.
Я их не понимаю. Не знаю, зачем они себя гробят, медленно уничтожают живой организм. Их тела слабы, сознание нестабильное, особенно под воздействием этой белой субстанции с привкусом сырой земли.
Снова вижу её. Девушка постарше меня, замызганная и голодная. В ней очень сложно рассмотреть былого человека, который радовался жизни. Этой наркоманке плевать на грязь, голод, холод. Она жаждет одного.
Достаю с кармана толстовки маленький пакетик, наполовину заполненный белой сыпучей субстанцией. Бросаю ей. Животное сначала бережно подходит, а различив в том свертке желаемое лакомство, быстро хватает и скрывается из виду.
Зачем я это делаю? Не знаю. Очень много вещей для меня являются непонятными.
Лишь этот звонкий колокольчик в голове вещает, куда и когда стоит прыгнуть. Ему искони подыгрывает ход стрелок на часах.
Снова поднимаю вверх голову, закрываю глаза и прислушиваюсь. Тик-так, тик-так… как же они красиво идут. Спокойно, без спешки. Люблю их слушать, каждый шаг звучит в сознании, пока очередной звонок не известит об откате. Может, в иное время, место и реальность. Но всегда куда-то вдаль, в незнакомые мне дали.
Снова звон. Настойчивый, протяжный.
Марта спрашивала, имею ли я планы на жизнь. А следовать звону часов – разве не цель? Идти туда, куда он позовет и видеть то, что он приготовил.
Разорвано пространство. Новый мир. Холод, тьма и солнце.
Комментарий к 1. Пустое пространство
Непривычный способ изложения текста, но для Диаса он подходит лучше всего. Так как я хочу показать видение мира с его точки зрения и приблизить парня по ощущениям к тому, чем он является.
========== 2. Ограниченные возможности ==========
На этот раз странный шум в голове направил меня на обычную школьную площадку.
Вообще, самой лучшей отличительной чертой моей способности является то, что меня не увидят, если не знают о моем существовании или если я сам не проявлю инициативу, чтобы раскрыть свою личность.
Так школьники занимались своими делами, играли, весело проводили время. А я, натянув капюшон на голову и скрыв за ним половину лица наблюдал за ними.
Без понятия, почему в это место, что меня может здесь заинтересовать. Но игнорировать предчувствия не стоит.
– Кайл. – Я услышал довольно громкий голос одного спортсмена.
Только потом увидел, как с баскетбольного поля к двум ребятам приближался другой студент. У одного из них была другая школьная форма, что сильно выделяла студента из общей толпы. Также, мне могло показаться, но я чётко видел у этого человека несколько длинных шрамов на лице. Желая утолить своё любопытство, спустился ниже и подошёл ближе к студентам.
– Ты обещал зайти ко мне, – заявил тот спортсмен, что прибежал с поля.
Внешне он казался в довольно-таки хорошей форме. Вот только с коротко остриженных волос с небольшой чёлкой сейчас капали крупные капли пота. За свободной кофтой можно различить довольно подкачанную грудь и слабое сияние, тоже от выступившей на коже влаги. Густые брови и почти прозрачные серые глаза. Этот парень смотрел на окружающих хищным взглядом, а особенно на довольно скромного мальчишку, что и проводил новичку экскурсию.
– Прости, – досадно, со скрытым спасением прошептал этот тихий хлопец. – Я обещал показать школу новому ученику…
Внешне этот парнишка разительно отличался от спортсмена. Само телосложение, поведение говорили о намного скромной натуре, нежели тем, которым располагался спортсмен. Его правую щёку и подбородок покрывали родимые пятна, тогда как левая сторона была совершенно чистой. Также сильно выделялась внешность хилого парня: светло-карие глаза с тёмным ободком вокруг зрачка и слегка растрёпанные русые волосы.
Почему-то любые сомнения по отношению к звонку в голове отпали. Я понял, зачем сюда прибыл. Ну, может, не зачем, но для кого – так точно. Что-то притягательное есть в этом человеке. И это не скромность, не неуверенность, а нечто совершенно другое.
– Этому? – спортсмен скривился, поглядывая на новичка. Будто тот, только что перешёл ему дорогу.
Ребята представились и даже пожали друг другу руки в знак приветствия. Как оказалось, новичок со шрамом на лице – Стивен, а тот переборчивый спортсмен – Джейком.
Ладно, всё это хорошо, но эти два петуха меня совершенно не интересовали. Как некстати моё внимание привлёк именно тихоня. Я не мог отделаться от ощущения, что именно ради него меня направили в это время.
Да, оплошал и не посмотрел дату. Но разве это важно?
Пока разбирался со своими мыслями, школьники о чём-то условились и разошлись. Но не все. Остался тот тихоня, что ранее меня заинтересовал.
Он посмотрел на часы и как-то встревоженно закусил губу.
Может, воспользоваться моментом и вступить в переговоры? Очень жаль, что моя способность просто кидает в определённый период времени, но не говорит, когда стоит вмешаться.
– Прости, долго ждал? – Мои намерения были нарушены. Тот спортсмен вернулся и снова вступил в разговор с тихоней.
Интересно, друзья – это они? У этих школьников отношения, о которых говорила Марта?
Пока я раздумывал, те школьники направились к выходу из территории школы.
– Ты не должен разговаривать с кем-то помимо моего окружения, – с угрозой в голосе заявил спортсмен.
Не знаю, к чему он это сказал и ведут так себя друзья или нет, но мне кажется, это довольно грубо. Или люди все так общаются?
– А ты не имеешь права запирать меня в своём тесном мирке, – неожиданно резко возразил тихоня.
Не ожидал от него подобных слов. Выходит, они вовсе не друзья?
Наблюдать за происходящим со стороны, как немой зритель, скучно.
Люди живые. Они столько всего чувствуют, делают, а я – как немая безликая кукла.
– Пока нет.
Тот спортсмен подступил ближе к тихоне и стал поглаживать его по щеке. Те движения казались мягкими, неуверенными, робкими. Однако человек быстро отступил, видно, что-то вспомнив.
Дальнейшее наблюдение было бесполезным: они пошли домой.
Думаю, мне стоит переместиться во время поинтересней.
Снова разорванное пространство, холод и солнечный тёплый день. Осень как-никак, а листья на деревьях едва-едва зарумянились.
На этот раз действующая локация классная комната. Среди множества студентов я заметил того шкета со шрамом и тихоню. К Стивену набежала толпа других учеников и о чём-то его оживленно спрашивала. Сам скромный парень быстро выскользнул из кабинета, и, если бы я за ним не следил, сто процентов мог потерять его из виду.
Студент снова встретился со спортсменом. Они зашли в какое-то помещение, но, думаю, мне не стоит привлекать к себе их внимание, так что я зайду с тыла.
Разрывать пространство не всегда приятно, кажется, что я создаю дыры в нём. И для меня не имеет значения, что они быстро затягиваются.
Немного не рассчитал и чуть не врезался в окно. Сложно контролировать способность, когда пользуешься ею только по острой необходимости.
Меня привлекли голоса позади, и тогда, обернувшись, я действительно обомлел от увиденного.
Тихоня пытался отстраниться от спортсмена и что есть силы отступал. Вот только стена позади стала непреодолимой преградой. Так, в какой момент я должен вмешаться? Когда мне начинать действовать?
– Тебе не хватило вчерашней ночи? – испуганно прошептал тихоня.
Ладно, теперь я пожалел о том, что решил проскочить несколько сюжетных сцен.
Трудно сказать, что нынешние отношения дружеские. Просто очень сложно представить друзей в подобном положении.
Наблюдать, как один парень обнимает другого за талию и совершает довольно резкие движения. Неприятно.
Интересно, но сейчас я ощущаю отвращение. Это противно. Если все друзья так делают, то я, вероятно, не хочу дружить.
– Хватит, – тихоня громко закричал. Он постарался скинуть с себя спортсмена, что у него совершенно не получалось.
Может, помочь? Но это ведь человеческие разборки?
– Это не тебе решать. – Джейком не собирался останавливаться. Парень резко схватил тихоню и закрыл его рот своим. Очередные попытки вырваться ничего не дали.
Не знаю какой чёрт меня дёрнул, но не хватило терпения. Я хотел двинуться навстречу, разнять студентов, однако ничего не вышло. Стоило встать на ноги и сделать один шаг, как тело парализовало. Двигаться стало невозможно, хотя желание было, и довольно сильное, явное.
Что меня глушит больше отсутствия эмоций? Вероятно, беспомощность. Не могу двинуться, помочь тому парню, ничего не могу сделать. Как же это… Несправедливо.
Вскоре тихоня прекратил сопротивляться. Неужели он сдался? Как жаль, что и у меня связаны руки.
Я видел, как тот спортсмен приподнимал одежду и сжимал тёплую плоть. Он больше не осторожничал, а действовал жёстко и решительно, с неистовым звериным блеском в глазах. Видеть, как худое тело с силой ударяют о стену, ощущать то касание кожи к холодному кафелю – это снова физическая боль. Её причиняют не мне, так почему я всё равно чувствую боль?
Снова попытка вырваться из тисков, разорвать тот ограничитель, что держит меня, – и ничего.
Лишь яркая вспышка, свет – и я шлёпнулся на кафель в туалете.
Приподнявшись на локтях, я увидел как встревожился спортсмен и старался кого-то догнать. Неужели всё позади?
Перевёл взгляд на тихоню – тот сжался клубочком и тщетно прикрывал наготу.
– Пока всё не уляжется, поживёшь у меня, – заявил спортсмен.
– Нет, – тихоня отказал, причём громко и уверенно. Не сказать, что ранее его волю целиком и полностью подавили.
– Ты будешь жить со мной. Это не обсуждается.
Сейчас я свободен, но сил совершить задуманное нет. Казалось, тот паралич лишил меня возможности не только двигаться, но и осуществить желаемое.
С какой целью? Зачем ограничивать мои способности в самый важный момент?
Тихоня привёл себя в порядок. Застегнул пуговицы, натянул обратно одежду и поправил причёску.
Он ушёл, напоследок обменявшись с насильником несколькими фразами.
Думаю, мне стоит внимательнее следить за ним во избежание повторных эксцессов.
С этими мыслями я действительно сопровождал парня везде. Ну, до вечера, так как потом он остановился на пристани у моря.
Никогда раньше я не видел столько воды, а запах – это просто чудо. Если люди живут возле такой красоты, то почему настойчиво её игнорируют? Не понимаю я людей, вот просто убейте, но не понимаю.
Парень сел на пристани и молча наблюдал за закатом. Это явление невероятно красиво. Смотреть за тем, как блеклые цвета радуги сменяют друг друга, и каждый раз на более тёмный, тёплый – приятно.
Остаться рядом с Кайлом было верным решением. Рядом с ним спокойно, тихо, нет мирской суеты, а ведь он такой же человек, как и все.
Он так и просидел здесь всю ночь, и как только не замёрз? Да, я присел рядом. Наблюдал, как разбиваются мелкие волны о высокий каменный причал, слушал, как кричат чайки с утренней зарёй и как протяжно воет пароход.
Глянул на собеседника. Он не знает о моём присутствии, но мне с ним неимоверно спокойно. Кто же ты? Почему меня к тебе приставали?
Может, пора? С этой мыслью я протянул ладонь к собеседнику, но нам помешали.
– Земля вызывает Кайла, ты ещё с нами? – Снова этот тип со шрамом.
А он, кстати, вблизи выглядят намного уродливей. Интересно, кто это его так?
Похоже, и Кайла наличие этого парня напрягает. Согласен, он помешал нам наслаждаться звуками природы.
– Почему ты сегодня прогулял? – настойчиво спросил Стивен.
– Хотелось побыть наедине с мыслями…
– А разве для этого ты не слушаешь музыку?
Настырность пацана меня напрягает. Странно. Рядом с людьми или, скорее, с одним из этих парней пробуждаются те чувства. Не сказать, что это приятно и всегда хорошо. Однако какие-то новые ощущения мне нравятся.
– Нет, она мне нужна, чтобы не слушать тебя…
– Как страшно, я же могу обидеться, – пригрозил парень со шрамом.
Не понимаю, он его провоцирует, или что? Подождите, а может, между ними есть дружеские отношения? Неужели так должны себя вести друзья?
Соглашусь, читать о людях из каких-то источников интересно, но куда приятнее с ними лично контактировать.
И куда мы теперь пошли? Стоит мне на минуту погрузиться в собственные мысли, как я теряю основную нить повествования.
Они пошли на автобус? Да, я запомнил названия транспорта. Пришлось: эти железяки здесь на каждом углу.
Школьники прибыли в незнакомое мне место. Чья-то квартира, и порядком в ней вообще не пахнет.
Может, зря я сопровождаю везде и всюду Кайла? Непохоже, что ему потребуется защита от этого… Стивена. Непривычные у них имена.
Этот парень со шрамом спрятался на кухне, пока мы с тихоней осматривали квартиру.
Что ж, пожалел о своём решении везде следить за Кайлом. Он просто мирно беседовал с тем новеньким.
И что мне оставалось? Да, я присел на подоконник и наблюдал за ночным городом.
Люди говорили о школьных предметах, своих семьях. Они имеют общие темы для разговоров. Это и называется весело проводить время с друзьями? Хотя, в данном случае – с другом.
Протянул ладонь. Хотел выдать свое присутствие, но передумал. Кто я такой? Они не должны меня принимать в свой круг общения. Мне нельзя себя выдавать. Я для них чужак.
Ничто так не промоет мозги, как собственные наставления.
Молча наблюдать за происходящим как немой зритель – неинтересно. Но, в самом деле, кто я для людей? У них свое время, увлечения, цели, желания. Мне нет места рядом с ними. Мой дом – то пустынное пространство, чистый белый холст.
Я молча следовал за Кайлом. Шёл за ним, как послушная тень, но теперь не возникало желания вмешаться, поговорить с ним. Наверное, отбило охоту.
Мы сели в лифт. Вернее, зашёл Кайл, а я его уже там ожидал.
Спрятал руки в карманах и снова опустил вниз голову. За глубоким капюшоном совсем не было видно лица. Хорошо я скрылся от мира, как тень. Так и должно быть. Как не прискорбно это признавать.
Двери открылись. Парень вышел первым, но почему то застыл на месте.
Я тоже выглянул. Одна дверь была приоткрыта, и именно туда пошёл тихоня.
Кайл окликнул вошедшего, но не получил ответа.
Я чувствовал, как моё сердце билось быстрее, как оно ускоряло темп. Хотя внешне сохранялась прежняя невозмутимость.
– Где ты был? – спросил незваный гость.
Джейкоб? Интересно, как он зашёл, ведь это не его квартира. Расселся на кровати, да ещё в обуви.
– Стивен пригласил меня на ужин, а потом было поздно…
– Никогда не любил в тебе эту черту. Трудно было солгать? – Спортсмен перешёл на крик, кажется, и я испугался. – Ты с ним спал? – Немного тише, но таким же грубым голосом добавил он.
Не знаю, что я должен делать и должен ли вообще, но назревающий конфликт мне не нравится.
В отличие от меня, что сильно переживал за тихоню, он сам не выказывал никаких эмоций. Теперь вопрос: кто из нас более человечен?
– Нашёл к кому ревновать, этот чудик не в моём вкусе. – Кайл постарался оправдаться.
Я знал, что тщетно. Не думаю, что у Кайла получится образумить этого быка.
– Я спросил: занимался ли ты с ним сексом? – Джейкоб резко подорвался с кровати. Он с силой впечатал тихоню в стену. А руки крепко сжали горло, из-за чего послышалось прерывистое дыхание.
Нет, ну это уже переходит всякие границы.
Снова жгучее желание помочь и та черта, что я не могу переступить. Да что это такое? На этот раз не паралич – западня, без входа и выхода.
Почему Кайл спокоен, почему он не боится? Видно, парень только с виду скромник. Он притворяется слабым? Неужели я это должен был понять, увидеть? Но что, если этот бык его убьёт?
Отступил. Осознание ножом прошлось по моей гордости. Переживаю за человека? Как? Почему за этого скромного подростка? Не верю.
Меня вернули в реальность дерзкие слова:
– Нет. – Кайл говорил чётко, уверенно, не давал никому усомниться в правдивости своих слов.
Казалось, тот бык успокоился, и я тоже остыл. Правда, спортсмен резко врезал Кайлу по лицу, и тогда я забился в импровизированной клетке с новой силой.
Голос, крик – ничего не было слышно. Неужели ещё не время? Неужто моя задача не защитить этого парня? Тогда что я, мать его, должен делать?
– Уйди, – сквозь зубы процедил спортсмен. – Пока я тебя не убил.
Джейкоб отступил. Он отпустил Кайла?
Парень послушался его совета, и я двинулся за ним. Почему мои действия ограничивают, когда Кайлу грозит опасность? Что я делаю не так, а его ли мне надо сопровождать?
Ну, как-бы, другие ребята меня вообще не заинтересовали, так что, думаю, здесь все логично. Тогда что мне надо сделать? И главный вопрос: «когда?»
Мы покинули дом. Хочется спросить у Кайла: и что теперь? В самом деле, что люди делают в подобных ситуациях.
Он был таким сильным, непоколебимым, а теперь? На его изуродованное лицо больно смотреть, да ещё и с глаз готовы хлынуть слезы.
– Хватит, – твердил он сам себе, закрыв ладонью глаза.
Он себя сам настраивает? Кто же ты такой?
– В этом нет твоей вины…
– В этом нет моей вины, – твёрдо произнёс Кайл.
– Ты меня услышал? – Я выдал желаемое за действительность.
Может, мы просто мыслим одинаково?
Парень шёл по улице. Походу, она располагалась в центре, но людей было мало. Как-то безлюдно.
Перед глазами возник магазин, очень яркий. Вообще он был одним из немногих источников света, что освещали темноту.
Я не знаю, что мне делать. Чего от меня хотят. Ничегошеньки не смыслю в произошедшем.
Снова спрятал руки в карманы толстовки. Прохладно на улице. Интересно, ему тоже?
На странной штуке перед нами загорелся красный цвет. Кайл стоял и пристально на него смотрел. Казалось, гипнотизировал. Чего он от него хочет?
Люди странные. Стоит ли мне их понять? А Кайл? Почему с ним ощущения становятся другими? Более острыми. Когда смогу, непременно спрошу у него.
– Простите… – Сзади послышался незнакомый голос. Это был какой-то тип в жёлтой куртке, капюшон которой почти полностью закрывал лицо опущенной вниз головы. Рыжие короткие волосы и руки в карманах. Ровный, но слегка круглый, нос и брекеты. В них отражались редкие огни ночного города. – Не подскажете, как мне найти Стива?
– Вы ошиблись… – Кайл ответил быстро, а на той штуке загорелся другой цвет.
– Мы видели тебя с ним, – продолжал настаивать незнакомец. – Может, поговорим в более уютном месте? – Парень указал на небольшое кафе на углу, которое работало в такое время суток.
– Мне не о чем говорить…
Кайл держался достойно, и мне очень сложно сказать, что ранее от был готов расплакаться.
Может я и не должен был вмешиваться в его жизнь, так как он сам без меня прекрасно справляется.
– Это не просьба, – заявил незнакомец, тогда он что-то быстро провернул, заломив руку Кайла за спину. – Пошли.
Наученный горьким опытом, я не стал вмешиваться. А то вскоре начну чувствовать себя ангелом-хранителем. Это притом, что путешественники во времени подобным не занимаются.
Да, я называю себя так, ведь другого смысла в своих прыжках просто-напросто не вижу.
Мы шли, вернее, Кайла вели куда-то, ну а мне оставалось следить за ним и действовать по ситуации.
Тут этот неизвестный остановился и что-то пробормотал. Местность была пустынной и тёмной. Лично мне от подобного хотелось держаться подальше.
Из одного заведения вышли люди, и тогда я сразу перевёл взгляд на Кайла. Он стал бить себя по карманам. Вероятно, что-то искал.
Люди обступили Кайла, но не меня. Я держался поодаль от людей, ближе к стене. Пусть невидимость давала мне преимущество, но во всём на неё полагаться было бессмысленно.
Кстати, о том парне, что заманил Кайла в ловушку. Это вовсе не хлопец, а баба. У неё насыщенно-рыжие волосы, чётко обведённые брови и чёрные густые ресницы, накрашенные тушью. Непривычный мне образ, хотя, по-моему, это приемлемо для молодёжи из не самых лучших слоев общества.
– Это он? – уточнил лидер компании, что завязал вокруг шеи широкий шарф.
Этот тип говорил исключительно со своей бандой и время от времени задавал Кайлу вопросы.
Жаль, что у меня нет возможности общаться с людьми. Ощущение, что мы с ними находимся по разные стороны. А вообще, так оно и есть.
Люди живые, радуются жизни, могут позволить себе ошибаться, а мой каждый шаг – опасен.
– Где мне найти Стивена? – настойчиво спросил главарь этой банды. – Он должен будет сделать выбор, как и ты сейчас.
Всё вертится вокруг того парня со шрамом. Но если предположить, что эти ребята его знакомые, то я понимаю откуда у Стива тот шрам. Логично, ведь царапины, оставленные в результате несчастного случая, были бы другими. А в этом случае ровные, лишь изредка скошенные, но зарубцованные края чисты и хорошо соединены.
– В каком смысле? – уточнил Кайл.
Я позабыл о нём, а парня, между прочим, обступила толпа недоброжелателей. Но если в этом виноват Стивен, то пусть знает, что он не уйдёт от моего гнева.
– Грядёт война, надёжные союзники сейчас редкость, – заявил тот парень. – Поэтому я и хочу завербовать Стивена, пока не стало поздно.
Он подошёл ближе и встал за спиной этого главаря. Интересно, а он откуда знает о надвигающейся угрозе? Я считал, что в эту информацию посвящают только избранных.
Ну я-то понятное дело, от меня мало что можно утаить, но он? Это человек, самый обычный и я сомневаюсь, что парню когда-то доводилось встречаться с охотниками. Вот насчёт них вопросов нет. Эти люди посвящены в дела существ и вполне могут знать о неприятном статусе в мире.
