Текст книги "Соучастник (СИ)"

Автор книги: znaika

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ну, других вариантов нет.

– А в 4В что-то нашли?

Блэйк будто не слышит ее, достает из кармана куртки пачку и зажигалку, щелкает и от горького дыма у нее першит в горле настолько, что ей приходится отойти по воду к раковине.

– Так, а ты чего в это влез, раз из ФБР свалил?

Джейден облизывает разбитую губу, кладет на стол подтаявшие брокколи. Только два дня – а уже с травмами. И Джейден будто читает ее мысли:

– Соскучился по психопатам. Надо уразнообразить жизнь.

– Хренов мазохист, – качает головой Блейк, тянется за пепельницей, и Мэдисон, честно говоря, разделяет выводы лейтенанта.

9

– Так ты ему сказал, что у меня ночевать будешь? – спрашивает она, как только за Блейком закрывается дверь.

Джейден засовывает любопытный нос в пакет с зернами, парочку, если Мэдисон не подводят глаза, даже забрасывает в рот.

– Ну я навскидку прикинул развитие событий. И мне показалось, что можно забить на бронь в отеле. Сэкономлю. Безработный, все дела, – кофемашина противно жужжит. Джейден выгребает в мусор чайные листья из своей, попутно моет ее чашку и ставит под рожки. – Так значит, я не подарок, мисс Пэйдж? – интересуется он с горестным вздохом, будто она задела его в самых нежных чувствах.

– Никогда не слышал о работе с отказами и возражениями?

Джейден хмыкает, смотрит оценивающе, кивает головой как умудренный опытом старец.

– О, да, это красиво.

– Ой, да иди ты к черту.

Он передает чашку с ароматным кофе, а она ловит себя на мысли, насколько ей с ним легко. Примерно так же, как было с Сэмом.

Наверное, что-то меняется в ее лице, причем довольно резко, потому что Джейден подходит ближе и даже отставляет свой «напиток богов».

– Опять о нем подумала, да? – мягкая улыбка, открытый взгляд, едва проступившие поперечные морщинки на лбу.

Дышать тяжело, противный ком точно камень.

– Он – мой лучший друг. Я не могу, не могу и его потерять.

Джейден почему-то оказывается выше ее, раньше она этого не замечала или просто так близко рядом не была. Он не говорит ничего, но прикосновения к плечам вполне достаточно.

– Пока полиция будет отрабатывать версию о Сэме как главной жертве, ты… – в горле чертова пустыня. Мэдисон поняла это еще вчера. Да и сегодня Джейден снова подтвердил. – Где находили не главных жертв? Почему ты не сказал Блейку об этом и смсках?

Обожженная рука вздрагивает, будто Джейден борется с собой.

Ее телефон у кофемашины моргает экраном.

«Сэм Харрис:

Я на связи. Перезвоните мне, пожалуйста».

«Сэм Харрис:

Иди и смотри».

========== IV – Харбор-стрит, 411 ==========

10

На самом деле у Джейдена уходит около пятнадцати минут, чтобы переодеться и привести себя в порядок, но для Мэдисон это целая вечность. Сэм говорил ей, что нужно изменить в настройках время блокировки телефона и тогда меньше будет садиться аккумулятор, но она, как и всегда, проигнорировала дельный совет.

– Можно? – Джейден опускается перед ней и бережно касается ладоней.

Она моргает раз, другой и карие глаза меняются на серо-голубые, светлые волосы на каштановые с проседью.

Мэдисон сидит на диване, дома, и рядом с ней не Сэм.

– Дыши. Давай, вдохни вместе со мной, – Норман убирает телефон из ее рук. Аромат кофе настойчиво лезет в нос, страх разжимает зубы, и волна мурашек бежит по телу вниз.

Норман подключается к виртуальной приватной сети, заходит на неизвестный ей айпишник, быстро логинится и, пока прогружается баннер ФБР, в поле ввода вбивает номер Сэма. Лоадер долго крутится на странице, Мэдисон уже не рассчитывает на ответ, но тут по центру появляется карта.

– Я еду с тобой, – говорит она, проталкивая ком в горле.

И Норман молчит. Норман кликает на точку с карты и открывает результат в соседней вкладке, хмурится, натягивает рукав на обожженную ладонь.

– Тебе говорит о чем-то Харбор-стрит, 411? Мэдисон? – во взгляде нет жалости, и Мэдисон действительно благодарна ему за это. – Открыть окно?

– Не надо, – после массажа висков мысли перестают скакать и цепляться одна за другую. – Все в порядке.

Норман тянется к пачке и откидывается на спинку дивана, срывает целлофан, достает сигарету, щелкает зажигалкой и делает первую затяжку.

– Ага. Я вижу, – он трет фильтром по нижней губе, меряет ее взглядом и качает головой. – Сэм не упоминал при тебе этот адрес?

– Сэм дал мне этот адрес, – Мэдисон наклоняется над журнальным столиком и вцепляется в волосы. – Там жил Лиланд Уайт.

Старый шрам слева под ребрами часто зудит. Мэдисон накрывает халат рукой и воспоминания о льющейся из раны крови встают слишком живо перед глазами.

– Таксидермист, восемь убитых женщин. Ты едва не стала девятой. Да, я читал о приключениях одной безрассудной журналистки, – Норман хмыкает, вылогинивается из сети, поднимается, гасит сигарету в пепельнице. – Еще тогда удивился твоей живучести.

– Я поеду с тобой, – она готовится отстаивать свое решение до конца.

– А как иначе? – Норман обувается, тянется к вешалке за курткой, засовывает кошелек во внутренний карман и безуспешно трет подпалины на рукавах. – Мне самому страшно, знаешь ли. Я же не отважная Мэдисон Пэйдж.

– Это совсем не смешно, – Мэдисон понимает, что снова купилась на поддевку, когда складывает в защитном жесте руки на груди, а Норман нагло ухмыляется в ответ.

– Говорить, что там может быть засада, тебе не надо, правда? Ты хоть упряма, но вроде бы не глупа.

Где-то внутри Мэдисон уже давно сомневается насчет этого «вроде бы».

– У Сэма нет шансов? – спрашивает она и на самом деле не хочет знать.

Только Норман слишком честен:

– Нет.

11

– Все-таки надо было тебя вырубить и засунуть в самолет на Колумбус, – выдает вместо извинений Джейден, когда она садится на пассажирское сидение в машину напротив 411 дома по Харбор-стрит. – Нормальная же была идея.

Мэдисон даже не удивляется, что Джейден знает, откуда она родом. И, возможно, впервые за долгие годы ей просто нечего сказать. Джейден спер ее ключи и телефон, выбежал из квартиры и закрыл снаружи, несмотря на ее крики. Единственное, в чем ей повезло через полчаса, когда домоуправитель освободил ее из заточения, – в ближайшем прокате в квартале от дома после разыгранной сцены о сбежавшем с ее деньгами муже подсказали, какую машину искать.

Салон пропах табаком. Джейден опускает окно, и мелкие снежинки бьют ему по лицу. Джейден подкуривает очередную сигарету, а она прикидывает, какой оплеухи будет достаточно.

– Я правильно понимаю: инстинкт самосохранения у тебя отпал за ненадобностью? Давно карманников в ФБР вербуют?

– Ой, на себя посмотри, – парирует Джейден и стряхивает пепел. – Как выбралась?

– Чтобы учел на будущее?

Джейден хмыкает, прячет окурок в мобильную пепельницу, закрывает окно.

– Твой ноут я не смог бы незаметно утянуть, – Джейден искренне улыбается и на щеках проступают ямочки.

Знает же, гаденыш. А еще он протягивает Мэдисон телефон.

И она просто не может не ударить Джейдена в плечо.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты не приезжала.

– А мне спокойнее не отпускать тебя одного, – говорит она с вызовом и запоздало понимает, что это не просто желание подражать его тону.

– С-спасибо? – как-то растерянно тянет он, но Мэдисон не покупается на подозрительную искренность и открывает дверь.

Противное белое крошево сыпется за воротник, наказывает за нежелание искать шарф. И во всем этом, конечно же, Джейден и виноват. Кто же еще, а нечего было сбегать.

С виду на участке 411 все осталось как прежде – те же мусорные баки, одинокий почтовый ящик, окна второго этажа заклеены газетами. Только разве что краска немного облезла с фасада и табличку «Продается» кто-то криво поставил по центру лужайки. В The American Tribune мелькали заголовки, что сестра Уайта продала дом, но, похоже, новый хозяин так и не заселился.

– Поговоришь с соседями, пока я осмотрюсь?

– Если бы тут было действительно опасно, ты бы в одиночку сюда не сунулся.

Джейден качает головой и натягивает кожаные перчатки.

– Пэйдж, ты правда не понимаешь, что здесь может быть тело твоего лучшего друга?

Как ни готовь себя к такому ответу – все равно будет больно. Тошнота подкатывает к горлу, только нечеловеческое упрямство заставляет ее сделать глубокий вдох.

– Я должна ему. Он спасал меня слишком часто. И тебя нашел в этот раз.

Норман хмурится, отводит взгляд, шипит себе под нос что-то смутно похожее на «клинический случай» и протягивает ей глок.

– Стрелять хоть умеешь?

– Да, – и она наконец понимает, насколько неподготовленной приехала. Беретта, конечно же, осталась в тайнике.

Он достает второй из кобуры на голени.

Норман смотрит на часы на новом мобильном и кивает на дом.

– Знаешь, что больше всего меня напрягает в этой истории? – лестница противно скрипит, как и тогда. Несмотря на оледеневшие ступеньки, она брезгует касаться перил. – Между смс и первой жертвой прошло порядка двух недель. Почти во всех случаях убийство происходило в тот же день. Что он делал эти две недели?

Страх шевелится в желудке активнее, чем когда она была в машине. Кровь набатом стучит в висках. Мужчина в темно-фиолетовом пуховике заходит в соседний дом.

Норман не использует ее отмычки: дверь оказывается открытой. Свет фонарика дрожит примерно так же, как ее руки; как хорошо, что скованная льдом река осталась в Огайо.

И Мэдисон сразу понимает, где нужно искать. Окровавленная бензопила, похожая на бензопилу Уайта, лежит посреди гостиной.

12

– Вам, блядь, религия перезвонить не позволила?

Блейк не изменяет традициям, и Мэдисон отчасти рада хоть какому-то постоянству: даже проникновение на частную собственность попало обожаемому семнадцатому участку. Некий мистер Уэйкфилд, сосед Уайта, позвонил в полицию, и Мэдисон считает, что это и был тот мужчина в темно-фиолетовом пуховике.

Новый кабинет больше похож на кабинет изгнанника, чем на ведущего специалиста, и раньше ей это не так бросалось в глаза. Дверь Блейк закрывает беспощадно, еще удивительно, что петли не вылетели из стены.

Норман у капитана вместе с фбровцами, и все ее силы уходят на то, чтобы хоть как-то держать лицо.

Норман был прав. Не стоило давать себе надежду.

– Вот скажи мне, как получилось, что уже в третий раз вы вдвоем влезаете на место преступления? За последние дни я вас вижу чаще сослуживцев. И куда вы ни попретесь – всюду какой-то лютый пиздец.

Глаза жжет, но они по-прежнему сухи.

Нижняя половина тела была у выхода из гаража. Примерно там же, где лежал Лиланд Уайт, когда Мэдисон смогла дотянуться до бензопилы. Норман схватил ее за плечи, пока она окончательно не поломала своей рвотой всю картину преступления, вывел из дому, усадил на ступени и вернулся снять на телефон улики.

Холод лезет изнутри, будто вместо крови течет по венам. И ждать ответ от коронера действительно сейчас хуже всего.

На столе в рамке стоит фотография миловидной блондинки с мальчишкой лет пяти. Мэдисон скручивает от осознания, что у Сэма не осталось семьи. Сердце бьется где-то под горлом, и сколько ни пытайся ладонью вернуть на место, оно не слушается.

– Сэм недавно упоминал дело Таксидермиста, и мы проверяли эту версию, – врет она.

Столешница вроде не из дерева, а точно изо льда. Тяжелый взгляд Блейка прибивает к стулу, но к подобному Мэдисон уже давно привыкла.

Сэма похитили или убили из-за нее. Из-за того, что она сделала.

Этот человек ее палач?..

– И часто тебя посещают подобные озарения? – Блейк садится за компьютер. Такой монитор был у нее в студенческие времена. – Как бы там ни было, ноутбук мистера Харриса мы не нашли. Я правильно понимаю, при обыске твоей квартиры мы тоже ничего такого не найдем? – Блейк что-то набирает на клавиатуре и даже не поворачивает к ней головы.

– Вы меня в чем-то подозреваете, детектив? – злость быстро расходится по телу. Мэдисон не успевает проследить за своим ртом. – Мне нужен адвокат?

– Все еще лейтенант вашими молитвами, – поправляет ее Блейк. – И адвокат вам понадобится только в случае, если вы что-то натворили или скрываете, мисс Пэйдж, – Блейк смотрит на нее в упор, может, надеется дыру в ней прожечь, кто ж этого лейтенанта разберет. – Впрочем, довольно скоро меня это вряд ли будет интересовать. И на вашем месте я был бы внимательнее с… Партнером? Вроде так это сейчас называется, – Блейк многозначительно хмыкает и скабрезно ухмыляется. Мэдисон впивается ногтями в бедро. Блейк видит, что ей нет дела до этого вопроса, но продолжает: – Вы узнайте у Джейдена, из-за кого устроили обыск в его доме.

– А это тут причем?

Блейк откидывается в кресле.

– Да так. Решил, что стоит вас предостеречь, – Блейк пожимает плечами. – Не попадайтесь больше, мисс Пэйдж. Фбровцы не будут настолько снисходительны.

Ее так и тянет съехидничать, но она находит в себе силы промолчать и идет в холл.

Только, похоже, Норману промолчать не удается. Мэдисон отчетливо слышит его голос, пока холеные фбровцы в чистеньких костюмчиках покидают кабинет капитана:

– Да когда же вы головы из задниц повытаскиваете?! Это не подражатель. Прайс, из-за Маккейба у этой твари теперь могут быть доступы ко всему.

========== V – Выбор ==========

13

Небо затянули облака. Скоро снова пойдет снег. Яркие оранжевые фонари прорезают сумерки.

– Я не сбрендил, Мэдисон, – говорит Норман уже на парковке, делает затяжку одну за другой. Красные от холода руки сильно дрожат. Раньше Мэдисон списывала это на его общую нервозность и недосып, судя по темным кругам. Сейчас, после мерзкой сцены в участке, у нее есть правильный ответ. – Я чист уже год.

Бывший профайлер-наркоман, который в своем доме хранил запасы, и бывшая журналистка The American Tribune, из-за чьей статьи погиб человек. Команда мечты. Мэдисон не удивляется, что Гастингс закинул на имейл сообщение о расторжении контракта, правда, пообещал выплатить неустойку в размере трехмесячного оклада и предоставить рекомендацию. Хотя куда уж больше рекомендаций. Пестрящие ее именем и фото передовицы сами делают ей спрос.

– Тебе важно будет услышать, что я тебе верю?

Норман вряд ли намного старше ее. Возможно, они с Сэмом ровесники.

Он прячет полупустую пачку в карман, греет дыханием ладони. Если бы синоптики снова ошиблись, не пришлось ставить мотоцикл в гараж. От ветра и скорости ей точно стало бы легче.

– Поехали домой, – она открывает пассажирскую дверь. – Здесь нам делать нечего.

– Мэдисон? – он как раз проворачивает ключ в зажигании. Удивительно, что Норман выбрал механическую коробку передач, а не автомат. Удивительно, что эта развалюха вообще заводится с первого раза без прокленов всего сущего. – Спасибо.

14

В квартире холодно несмотря на то, что она подкрутила термостат. Мэдисон уже подумывает набрать домоуправителя, но в дверь как раз звонит доставщик пиццы – готовить у нее нет ни малейшего желания.

Норман возвращается из ванной, когда она ставит тарелки.

– И давно ты стал вегетарианцем?

Ей все фразы кажутся неловкими, и, как назло, ничто другое не приходит в голову. Слова агента Прайса задели даже ее за живое. Плечи Нормана опущены, он бледен больше обычного, с влажных волос капает вода на серую футболку. Сам противоречит брошенномой фразе у дома «не надо меня жалеть».

– Не смог смотреть на мясо после подобных находок, – он ставит локти на стол, прячет лицо в ладонях.

Мэдисон садится слева, а не как раньше хотела напротив.

– Покажешь фотографии?

Он даже не пытается отшутиться, настолько устал. Его телефон лежит рядом, руку протяни. Норман разминает шею, тянется к сырной пицце и подкладывает ей на тарелку кусок.

– Тебе мало бессонных ночей? – спрашивает он и принимается за еду.

– Что?

– Ну, если заснуть только в шесть утра для тебя нормально… – он пожимает плечами.

– Ты бы это знал, если бы спал? – Мэдисон копирует его позу и тон.

И когда Норман поворачивает к ней лицо, глаза больше не кажутся пустыми. Мягкая улыбка касается его губ и неожиданно теплые пальцы вытирают уголок ее рта и нежно гладят щеку, спускаются к шее.

Осознание обрушивается на Нормана секундой позже. И предлог сбежать в виде свистящего чайника на плите подворачивается ему весьма кстати.

Не может быть.

– Тетя всегда готовила мне горячий шоколад, когда я не мог уснуть, – он говорит легко, но спина снова напряжена. – Где у тебя здесь какао?

Один триггер следует за другим. Мэдисон сжимает салфетку так, что костяшки белеют.

– Мэдисон? Все в порядке? – голос Нормана спокоен, но его выдает морщинка между бровей.

– Да, очень даже, – лжет она и накрывает правую ладонь левой. Для полноты картины не хватает ружья. Дрожь стыдливо прячется в костях, пока нервный смех царапает горло. Сэм точно также пытался напоить ее горячим шоколадом в первую ночь, а после начала истерики держал в объятиях до самого рассвета. Подумать только, больше десяти лет прошло. – Норман, мне нужно знать. Там, в гараже, Сэм?

Норман отводит взгляд.

– Коронер завтра даст ответ.

– Но ты знаешь.

– Мэдисон, я не знаю. Я лично с Сэмом не знаком. Я ничего уже не знаю, – он прислоняется спиной к стене у окна, будто ему срочно нужна опора, трет переносицу. – Аллан погиб из-за меня и уже не вернется домой к дочери. – Норман с силой хрустит костяшками. – Я в тупике. Просматриваю один за другим отчеты, пытаюсь поймать то, что упустили другие снова и снова. И ничего. Есть все и ничего. Никаких точек соприкосновений между сериями жертв, будто объект выбирает их наугад. Но это не так, Мэдисон. Совершенно не так. Есть система, должна быть. Это все один человек.

Кулак раненой руки встречает столешницу, Норман не меняется в лице, а только сильнее стискивает зубы.

– И ты пытался меня успокоить, пока у самого внутри бушует буря? – Мэдисон подходит настолько близко, что различает мелкие веснушки на его лице.

От Нормана идет такое тепло, несмотря на несусветный холод в квартире. Она берет его руку в свои ладони и делает то, что давно следовало – снимает повязку. И все выглядит не настолько паршиво, как в ее представлении должно.

Норман утыкается лбом ей в плечо и от этого простого жеста у нее почему-то перехватывает дыхание.

– Что, если Прайс прав, и я гоняюсь за тенями? – его голос хрипит.

Мэдисон сглатывает вставший в горле ком.

Волосы Нормана мягкие, чуть вьются на затылке. Кто же знал, что Норман тоже держится исключительно на упрямстве?

– А что, если ты прав?

– Значит, этот ублюдок не остановится.

15

Крупный снег за окном точно пух. Когда-то давным-давно, когда Мэдисон еще знала, где ее настоящий дом, любимая мама, храбрый отец и братья, они с Марком довольно часто устраивали сражения на подушках. И надо же было такому случиться, что в один из вечеров шов на напернике ее подушки не выдержал и вся комната утонула в теплом снегу.

Впрочем, горячий шоколад тоже тогда был.

Молоточки стучат в голове. Мэдисон трет виски и не особо надеется, что это поможет.

Норман протягивает от розетки сетевой фильтр и подключает блоки питания ноутбуков.

На столе лежат желтые папки с собранными материалами по девяти условно поставленным на паузу делам вместо ее с тремя жертвами, о которых она не решилась Норману рассказать. Подшивки от коронеров, опросы свидетелей, медиафайлы Норман перебросил ей через скрытую сеть.

– Ты столько правил нарушил.

– И что? Уволят они меня теперь? – он останавливает пиццу на полпути ко рту.

– Я намекаю, что тебя могут посадить, Норман.

– Ты просто не представляешь, сколько дерьма вылезет наружу, – уголок губы приподнимается в подобии улыбки.

– Это так ты себя успокаиваешь?

– Ну, у меня выбор между «испугаться, перестать, ждать новых жертв» и «врать себе, действовать, уповать на чудо». Думаю, тут все очевидно, – хмыкает он и впивается в корочку. – Причем первый способ не сработал.

– То есть, без вариантов?

– Ага, только вперед.

Мэдисон отпивает из чашки кофе и открывает первое дело.

Алекс Сеймур, 29, уроженец Гринсборо. Системный аналитик, не женат. Голову нашли в квартире, что мистер Сеймур снимал несколько лет со своей невестой. Невеста мистера Сеймура, Ненси Стюарт, 27, умерла за девять месяцев до жениха. В причине смерти указан оторвавшийся тромб. Исходя из подшивок, Норман заинтересовался именно невестой – ее последний день расписан по часам. Ненси вернулась из Дейтона, что в Огайо. По показаниям лучшей подруги, мисс Стюарт была там не развлечения ради, Ненси решилась прервать беременность на довольно позднем сроке.

– Если передумала, не стесняйся сказать. Я пойму.

Мэдисон на эту фразу лишь отмахивается и продолжает чтение.

В папке находится вырезка из газеты за месяц до гибели жениха: некролог, гласящий, что мать Ненси, Элизабет Стюарт, 52, умерла во сне. На ноутбуке, в папке по делу жертвы еще есть и отчет о вскрытии, Мэдисон проглядывает тот наискосок: судмедэксперт выявил, что Элизабет Стюарт ввели слишком большую дозу анестетика, хотя у той не было следов никакого оперативного вмешательства за последние дни. Миссис Стюарт, как и ее дочь, по официальной версии умерла из-за оторвавшегося во сне тромба. Алиби мужа на день смерти супруги подтверждено десятком человек.

Собранные полицией материалы не проливают свет на обстоятельства. На квартире, готовой ко въезду новых съемщиков, было чисто. На заднем дворе нашли отпечатки ботинок десятого размера у забора и каплю крови на одном из подоконников. Соседи не слышали и ничего не видели, дело числится в полицейском департаменте Гринсборо, четвертый участок, следователь Т. Уоллес.

– А откуда у тебя полицейские дела и отчеты судмедэкспертов?

– Аллан принес, когда я вернулся после Шелби, – не отрываясь от ноутбука, говорит Норман, будто ждал именно этот вопрос. – Он первым заметил связь между делами. Тогда еще у меня было УРС – устройство расширения сознания. Собрать и проанализировать данные не составило бы никакого труда, но я забросил дело в ящик. А когда Аллан исчез, стало слишком поздно и начались проверки.

– Так ты и попал на радары?

Норман расправляет плечи, морщится. Смотрит в окно.

– Да, что-то вроде того.

И Мэдисон очень хочется, чтобы Блейк снова ошибся в своих выводах. Только Норман совершенно не умеет лгать. Мэдисон хмурится и возвращается к папкам.

Во втором деле тоже фигурирует фамилия Стюарт. Согласно заметке с мелким размашистым почерком, новой главной жертвой стал Николас Стюарт, 53, отец погибшей Ненси. Через полгода мистер Стюарт перебрался в скромный Эшберн, Вирджиния, на должность управляющего гериатрическим пансионатом. В деле вырезки из местной газеты, что в пансионате умерли две подопечные при странных обстоятельствах, ведется следствие. Голову мистера Стюарта нашли в его же кабинете.

– Во втором деле фигурировала только одна жертва, Николас Стюарт?

Норман долго молчит, что-то набирает на клавиатуре, шумно выдыхает и поворачивается к ней.

– Вначале я тоже не поверил, что это тот же убийца, и много времени ушло на то, чтобы найти недостающие звенья. В том пансионате из-за комбинации препаратов, от которых погибли подопечные Стюарта, умерла и ночная медсестра.

Третья главная жертва – Энди Моррис, 32, Вашингтон. Семь месяцев спустя после Стюарта, обнаружен в своей новой машине неподалеку от леса. За пару лет до этого мистер Моррис побывал в автокатастрофе, где чудом выжил вместе со своим соседом и школьным другом, когда они возвращались с вечеринки. Проверка контактов показала, что именно сосед со школьным другом пропали за месяц до смерти Морриса. В машине никаких следов, лишь частичный отпечаток большого пальца у замка с водительской стороны. Проверка по базе не сузила поиск.

Норман чертыхается и сминает очередную пустую пачку.

Мэдисон листает одно дело за другим. Роквилл, Бел-Эйр, Балтимор. Резонансное дело об убитой учительнице в Балтиморе мелькало по телевизору пару лет назад, тогда из каждого новостного канала кричали о череде самоубийств в Брайтвуде: трое мальчишек за полгода, двоих из которых затравили из-за нетрадиционной ориентации.

Родственники, соседи, коллеги, сокурсники проверены. Все молчат. На некоторых из мест преступлений нет ни ДНК предполагаемого убийцы, ни отпечатков. По мере увеличения количества жертв убийца становится более внимательным к деталям.

– Он не хочет, чтобы его поймали, вошел во вкус. Он играет в судью и палача, – Норман опускает дисплей ноутбука, щелкает задвижкой. – После того, как Аллан набрел на след, ему тоже в пределах месяца пришла смс, похожая на твою. Его одногруппница, с которой он прервал общение лет десять назад, погибла в тот же день. С остальными жертвами обстоит та же ситуация.

Осознание общих черт дел пробуждает глубинный ужас. Сердце лихорадочно колотится в груди. Норман подходит ближе, поднимает ее ладонь, берет мышь и кликает по файлу в главной папке. В пдф-е текста смс, даты, номера и имена получателей. Отправка через онлайн-сервис, два или три ре-директа через прокси, которые ведут в Бразилию, Чад и Вьетнам.

«Сколько трупов на ваших руках?»

«Кто следующий?»

«Иди и смотри»

«После всего вы достойны жизни?»

Две из четырех. Последовательность, по словам Нормана, всегда одна и та же. Но… Ей первая смс пришла семнадцать дней назад.

Все жертвы были так или иначе замешаны в чужих смертях, за которые им удалось избежать расплаты: полиции не хватило или понимания, или улик.

– Ты знаешь больше, чем я в начале и даже сейчас, – Норман прислоняется к столу, накрывает ее ладонь своей. Тепло руки и жест поддержки не дают необходимого эффекта: ее колотит. Серые глаза впиваются в лицо, хватка усиливается. – Скажи мне, Мэдисон. Сэм – соучастник убийства Адриана Бейкера и Лиланда Уайта?

Сэм был скорее информатором. Но вот Марк…

Черт.

– Нет. Нет. Пожалуйста, нет.

Руки не слушаются, блокировку экрана удается снять с третьей попытки. В списке контактов не сразу находится «Марк Пэйдж».

– Мэдисон, что?

Она поднимает руку в останавливающем жесте, Норман отходит на шаг. Гудки в телефоне идут до пятого. После – сброс. Точно как с Сэмом. Все так же, как и начиналось с Сэмом. И Мэдисон больше не решается перенабрать.

– Он знает, – собственный голос ей звучит чужим. Как же здесь душно. Рука сама по себе тянет горловину гольфа. – Он знает, Норман.

– Что он знает?

Телефон вибрирует, оповещает о входящей смс.

«Марк Пэйдж:

Кто следующий, Мэдисон?»

========== VI – Марк ==========

16

Испуганное выстрелом воронье кружило над полем, разрезало крыльями темные тучи. Мэдисон бежала несмотря на то, что снег лез как за шиворот, так и в сапоги. Рука ныла от тяжести ружья. Хлопковое платье промокло до нитки, вязаная кофта не спасала от холода, волосы лезли в глаза, но ей нельзя было останавливаться, вот совсем нельзя. Реку сковал лед и под дрожащим светом фонарика тот проглядывался в следах братьев.

Мэтт увел Марка и взял револьвер.

Мэтт уже один раз выстрелил.

– Сколько тебе было?

– В мае должно было исполниться тринадцать.

В темноте деревья казались чудовищами, Мэдисон жмурилась, тряслась от страха, но не позволяла себе сдаться. Она увидела Мэтта, Марк уже был на земле, и Мэтт не стеснялся бить младшего брата ногами в живот.

Лед был еще слишком хрупок, трещал под ее шагами.

– Почему родители его не остановили?

– Тогда их дома не было, их часто не бывало по вечерам. А Мэтт присматривал за нами, хотя ему было скучно следить за детьми. Он варил нам вкусный горячий шоколад, укладывал спать. А после шел играться с отцовским револьвером. И не все игры заканчивались одинаково невинно.

– Отпусти его, – отец не только Мэтта научил стрелять. Она уперла ружье в плечо, прицелилась. Крупные снежинки падали на лицо и стекали водой к подбородку.

– Ты не выстрелишь.

Марк дрожал, поджимал коленки к груди. Мэтт целился Марку в голову, и младший плакал так жалобно, просил Мэтта остановиться.

– Банки на заднем дворе, белки в сезон охоты. Отец им гордился – Мэтт был отличным стрелком. На то, что Мэтт истреблял соседских кошек и собак, отец закрывал глаза. Как и на многое из того, что творилось в доме.

– Ты позвонила в полицию?

Блейк, конечно же, задает самый важный вопрос.

– Ты правда не знаешь, что в большинстве случаев отвечают детям диспетчера?

Норман держит ладонь по центру ее спины, позволяет сжимать вторую. Бинт пахнет мятой.

Мэтт коснулся ее, а Марк не стерпел. Марк ударил Мэтта подушкой, и пух разлетелся.

Красные пятна россыпью усеяли снег, как те белые перышки деревянный пол. Тело Мэтта пробило хрупкий лед.

– Марк соврал ради меня. Возможно, впервые за свои десять лет, – горечь ползет по груди, вот рту точно пустыня. – Он сказал, что Мэтт повел нас ночью пострелять в снеговиков, но поскользнулся, уронил ружье и оно выстрелило Мэтту в голову.

– На это купились? – хмыкает Блейк и набирает очередной номер из блокнота. В Колумбусе, о чем вчера узнал Норман, у Блейка есть несколько друзей в полиции.

– Отец уладил дела, квалифицировали как несчастный случай. Он простил Мэтту все, что тот натворил, – Мэдисон обхватывает себя поперек груди. – Мать была за отца, вскоре стал и Марк. И при первой возможности в восемнадцать я сбежала сюда с семидесятью баксами в кармане.

В дешевом номере на краю Филадельфии Мэдисон единственный раз за те пять лет повезло: во время выселения ей встретился сын владельца отеля, Сэм Харрис, которому она почему-то оказалась небезразличной.

Блейк прибыл к ней домой буквально за пятнадцать минут, будто дожидался звонка Нормана, а вся та показная ненависть между ними – лишь дань традициям. И после ее рассказа Блейк не стал ерничать больше обычного, сходу раскрыл все карты: в доме Адриана Бейкера полиция тоже провела обыск.

– Голову с верхней частью тела мистера Харриса нашли в подвале.

И теперь «мне очень жаль» действительно не выглядит фальшивым.

Нужно было все сразу им рассказать.

Норман говорит. Норман что-то говорит, но в голове стоит сплошной шум. Блейк подключается в своей обыденной манере, а она, опираясь на стены, доносит себя до ванной и открывает холодный кран на максимум. Обезболивающее прыгает по раковине, скачет местами на пол, Мэдисон выхватывает еще сухие таблетки, выбирает из них три и мигом бросает в рот.

– В порядке, насколько возможно при этих обстоятельствах, – отвечает она через закрытые двери. – Сейчас, Норман. Дай мне пару минут, пожалуйста.

Ей даже не за что себя корить: она уже знала, что так и будет.

Так есть и теперь всегда будет, ничего не изменится. В поле у реки Сайто лежит Марк с простреленной головой. Что стало с ребенком и девушкой Марка – это единственное, что ее тревожит, ведь Блейк дозвонился коллеге, уточнил, не подали ли Марка Пэйджа в розыск по округу за последние полгода. И спустя пару минут получил в ответ: «нет».

Мэдисон достает деньги и беретту из тайника в ванной, бросает в рюкзак, незаметно забирает ключи с журнального столика и выходит из квартиры, пока Блейк продолжает собачиться с Норманом по поводу привлечения к операции ФБР.