Текст книги "Выбор, которого нет (СИ)"
Автор книги: znaika
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Выбор 1. – «Все будет хорошо» ==========
Последний глоток обжег горло.
«Все будет хорошо».
Чтобы завести его с полуоборота, многого не требовалось. Стоило просто в разговор ввинтить ненавистную фразу – и все, понеслась. Сэм часто подначивал его на этот счет, мол, может пора бы уже спрятать уязвимое место. Может, пора отпустить то, что так глубоко пробралось под кожу и не давало нормально жить? И хотя Сэм никогда прямо не говорил ему этого, Стив сам прекрасно знал: прошлое стоит оставить в прошлом. Надо бы наконец возвести стены вокруг конченых воспоминаний и залить их цементом.
Надо бы, ага. Стив обязательно начнет с понедельника.
В бокале не было ничего кроме льда, конденсат холодил пальцы.
– Ты бы оставил ключи, Роджерс, – несмотря на музыку, шум и толпу завсегдатаев, Брок успел заметить, когда он засобирался уйти.
День выдался не из лучших, скорее попал в серию тех, о которых надо забыть будто о страшном сне. Виски на голодный желудок картину не то чтобы поправил, но хотя бы приглушил тошноту и горечь во рту. Стив засунул в карман помятый галстук. Пуговица больно впилась в шею под серьезным взглядом Брока Рамлоу, который на их выпускном торжественно клялся не продолжать дело отца, но что ж поделать, если больше некому.
– Да я вроде не собирался лихачить, – хмыкнул Стив, положил двадцатку на столешницу и прижал бокалом.
– Смотрю, по штрафам соскучился, – Брок закусил зубочистку и протянул ладонь. – Ты к Пирсу сегодня заскочишь?
Выбирая между выслушиванием нотаций от Сэма, кому Брок точно позвонит минут через пять, если он все-таки поедет, или прогулкой в пару кварталов, Стив остановился на втором варианте.
Ключи заняли почетное место на стенде у барной стойки, когда он подошел к дверям.
На похороны Ребекки Коулсон, в девичестве Барнс, не приехали ни сестры, ни родной отец. И даже новоиспеченный сержант Уилсон не смог, но у того хотя бы была уважительная причина.
Злость клокотала внутри, правда не так сильно, как в начале дня. Неужели Бекки не заслужила почтения от собственной семьи?
Стив шумно выдохнул и крепко сжал телефон в кармане. Семьи. Как же.
Единственное, в чем ей повезло, – ее Фил оказался достойным человеком. Фил оказался лучше, чем кто-либо из ее родни, ее дочь в надежных руках. И Стиву стало даже почти стыдно за то, как он вспылил в конце вечера из-за ненавистной фразы. Почти. Впрочем, он все равно не планировал надолго оставаться в Нью-Йорке. Где-то в глубине теплилась надежда, что стыд не станет его преследовать за границами города или даже штата.
Осенний вечер был слишком похож на летний. Дождь, зарядивший с самого утра, наконец угомонился. Десяток прохожих за пять кварталов, снующие повсюду машины такси. Бруклин засыпал, прямо как тогда, когда три шалопая на всех парах летели навстречу приключениям, ведь не зря же сестра Сэма нашла карту сокровищ.
Кто же знал, что Сара просто подшутила над надоедливым братцем. Гениальная месть, да. Стоило только остановиться на пару минут и подумать, но у каждого из них была причина, зачем в это лезть.
«Барнсы уходят осенью», – после третьей, увиденной воочию итерации действительно поверишь в глупую байку.
Мятая пачка сигарет терпеливо ждала своего часа в правом кармане.
Все началось из-за мальчишеского безрассудства и храбрости, сейчас-то он это понимал. Толку теперь от такого понимания? У него же нет машины времени. Как, впрочем, ни у кого другого.
Но когда тебе двенадцать, в голове еще есть место сказкам и мечтам. Целый мир перед тобой раскрыл объятия, все возможно, стоит лишь приложить усилия, и… Какой только чуши ни поверишь, пока нет строк в списке поражений. А тогда, в последний день теплой осени, городская легенда о сокровищах старого дома, который должны были снести в начале октября, не давала покоя.
Сбегать под покровом ночи через окно к тому времени уже вошло в привычку: то был последний год, когда мама закрывала глаза на такого рода шалости. Капитан Пирс, сосед с нижнего этажа, заговорщицки подмигнул, когда он бежал по наружной лестнице, пожелал удачи и запустил окурок в полет.
Оставить велики на заднем дворе Баки оказалось, наверное, лучшей идеей за тот день. Тогда все было перед глазами, стоило только спросить, Бак вряд ли бы соврал. Но тогда Стив не хотел ставить себя на место Баки, воспоминания о похоронах отца еще были слишком свежи – под флаг мать отвела целую полку в шкафу после того, как вымела подчистую отцовские вещи и забросила их в корзину для благотворительности в церкви. Осенью девяносто третьего Баки лишился матери, а четверо детей тяжелым грузом легли на плечи мистера Барнса. И Стиву было больно смотреть, как жадно тот цеплялся взглядом за каждое действие его мамы – со своей Баки не смог найти контакт до последнего.
Весь тот год Баки часто язвил почем зря, ругался как с домашними, так и со Стивом и Сэмом, задирал что одного, что другого. Тогда же, двадцать девятого сентября, Баки узнал, что мистер Барнс продал их дом и во скором времени они переберутся то ли в Ричмонд, то ли еще куда, – маме рассказали об этом на следующий день, который трем семьям пришлось провести в полицейском участке.
Скорее всего, Баки вряд ли бы полез в ту авантюру, но ради последнего приключения с друзьями решил рискнуть.
Рискнуть.
Стив все-таки не выдержал, зажал под мышкой бумажный пакет с презентом от Брока и поджег сигарету, хотя обещал Шэрон бросить уже который раз. Что же, ему ничто не помешает продолжить обещать.
Небо синее-синее, ни облачка. Где-то вдалеке заливисто лаял пес.
Стив вернется в Вашингтон в лучшем случае завтра к полуночи. Сейчас же все-таки стоило навестить Александра Пирса, благо адрес он знал слишком хорошо: именно капитан купил дом Барнсов, но, что удивительно, с Бекки проститься так и не пришел.
Идиотская вылазка изначально была обречена. Сэм редко когда противился вытворить что-то за гранью разумного, вроде влезть в кабинет директора и поменять содержимое дел студентов – это сейчас Сэмми стал до жути правильным моралистом. Но тогда Сэм был слишком настороже: и дополнительные фонарики взял, и ультразвуковые свистки где-то раздобыл, даже больше мешков для сокровищ припрятал на дне рюкзака. А вот Стив сглупил – веревка осталась на кровати.
И Баки первым ринулся вперед, хотя был бледен больше обычного, – это прочно врезалось Стиву в память. Перелез забор, традиционно обозвал их слабаками, через разбитое кухонное окно пробрался в дом, несмотря на просьбы подождать.
Не стоит детишкам играть в аварийных постройках, это для себя Стив уяснил. Правда, крайне высокой ценой. Не было внутри дома Уилкинса ни чудовищ, ни несметных сокровищ. Свою роль сыграло время: пол в подвале резко ушел из-под ног. Двенадцатилетним искателям приключений на свои задницы было невдомек, что деньги семья Уилкинса заработала бутлегерством, а под домом сокрыт протрухший и слишком глубокий тоннель.
И Стив бежал, бежал настолько быстро, насколько мог, хотя был хлипким астматиком и с раненым другом на спине – Сэм выхватил открытый перелом. Полтора квартала до жилых домов, он до сих пор не знал, сколько потерял времени.
Баки был внизу. Баки был живой. Баки пришлось оставить, чтобы помочь Сэму.
«Бегите, сопляки, я не пропаду. Все будет хорошо, Стиви», – услышал он тогда из темноты.
Но когда подоспела помощь, хорошо не было. Баки в тоннеле не оказалось. Собаки не взяли след.
Аккуратная лужайка перед домом, высокий забор. С заднего двора виднелась крыша стеклянной оранжереи. Приглушенный свет горел в гостиной и кухне капитана Пирса.
Баки не нашли даже спустя четырнадцать лет.
Но, как Стиву удалось выяснить, мистер Барнс не искал своего сына. И вся та семья. Мистер Барнс забрал заявление, чтобы без проблем сбежать в Ричмонд, а всем остальным было глубоко наплевать.
Стив подошел к крыльцу. Брок говорил, что капитан Пирс не закроет двери ради долгожданного подарка, но Стив не думал, что Брок всерьез.
Подозрения, что что-то пошло совсем не так, усилились, когда он зашел внутрь. Перевернутый пуфик, сбитый в кучу плед на полу, у камина осколки и разбитые рамки с фотографиями.
– Капитан Пирс?
Звуки со стороны кухни не прекращались.
Стив опустил пакет на пол, достал глок из кобуры на голени и прошел вперед.
Подставка для кухонных ножей валялась у плиты.
Что-то в тощей фигуре над Пирсом было неправильным. Длинные, спутанные волосы закрывали лицо.
У парня – а это точно был парень, – была только одна рука.
– Медленно опусти нож. Не заставляй меня стрелять.
И парень посмотрел на него.
Серое, изможденное лицо, кровоподтек у левого виска, рассечение на скуле и полные ужаса голубые глаза.
– Баки?..
========== Выбор 2. – Помощь ==========
Узнавание ударило наотмашь, c новой силой всколыхнуло то, что столько лет мешало жить. На состаренных Тони фотографиях Стив видел именно это лицо.
Баки, точно выброшенная на берег рыба, отрывисто дышал ртом. Баки перевел взгляд с него на нож, уставился на красные пальцы. Трясущаяся ладонь сама собой разжалась, нож со звоном упал на плитку.
Баки дернулся от звука, отполз, уперся спиной в тумбу.
Баки.
– Господи. Как же это возможно?
Глубокое, учащенное дыхание со свистом. Еще немного – и точно будет гипервентиляция. Баки во все глаза смотрел на его руки, Стив понял слишком поздно, что не опустил глок.
Свет горел так ярко, как никогда раньше в его жизни.
– Сейчас. Я сейчас, – он убрал пистолет в кобуру.
Баки выдохнул, сгорбился, пальцы вцепились в бедро.
Пирс глядел пустыми глазами в потолок. Судя по белой рубашке, выхватил не меньше восьми ударов в грудь и живот.
В голове роились сотни мыслей, одна хуже другой. Нужно вызвать полицию. Согласно протоколу, нужно вызвать полицию, с неотложки уже толка не будет.
Баки неотрывно следил за тяжелой, обшитой акустическим поролоном дверью в подвал, точно еще минута – и оттуда полезут черти.
– Баки? – Стив вошел в поле зрения, держал раскрытые руки перед собой.
Бледное лицо чисто выбрито, все та же ямочка на подбородке, сухие, потрескавшиеся губы. И бесконечный дикий ужас в глазах.
Пирс всегда был один. Старый друг отца последние годы вообще мало с кем общался, но никогда никого не пускал в купленный дом, сколько он Пирса помнил. Встречи проходили или в баре у Рамлоу до прошлогоднего инцидента, или где-то в центре, стоило ему заглянуть в Нью-Йорк.
Почему же Брок?..
Трель звонка взорвала тишину. Баки вжался в тумбу еще сильнее, уставился в пол, обхватил себя поперек груди, задел пустой рукав вылинялой серой футболки.
Пустой рукав.
Стив тупо пялился на Баки, сжимая телефон.
Брок пошел на второй круг.
– Можно я отвечу? – зачем-то спросил он. Но Баки по-прежнему молчал. – Да?
– Роджерс, ты совсем идиот? – наверное, никогда в жизни Стив не был так рад слышать Брока. – Кто карту мотеля вешает на ключи от своей машины? – по ту сторону трубки звучала музыка, обрывки разговоров и такой неуместный сейчас смех.
Темные круги под глазами, острые скулы, пропущенный удар в левый висок, кровь из рассечения на щеке, синяки в виде пальцев на предплечье, на запястье след от веревки. Отсутствующий взгляд направлен на Пирса. Босые ноги Баки не доставали до алого пятна.
– Помнишь, где дом Барнсов?
– Пирса, ты хотел сказать? – Стив отчетливо видел оскал, точно Брок был совсем рядом. – Вы там уже бутылку оприходовали?
– Брок, пригони мою машину к церкви на углу.
– Я что, водилой тебе заделался? – судя по звукам, Брок добрался к припрятанному за стойкой арахису. Голос резко сменился с веселого на встревоженный в ответ на молчание. – Что-то у вас не звучит Рахманинов. Стив, у тебя там все нормально?
Он окинул взглядом обстановку, потер переносицу.
– Нет, Брок. Но это далеко не телефонный разговор.
За последние два года Стив многое повидал. Но это точно был первый случай, когда он очень хотел оказаться по другую сторону закона.
9-1-1 набрался слишком легко, осталось только нажать кнопку вызова. А дальше… Господи, не так он себе представлял эту встречу. Но что есть, то есть.
– Какой год?
На мгновение Стиву показалось, что ему послышалось. Слова будто вытянули последний воздух из легких вместе с хрипом. Если бы мог, Баки стал еще меньше.
– Что?
Острый кадык прошел по горлу.
– Стив, какой сейчас год?
***
Брок вел чрезмерно аккуратно, хотя пальцы на руле побелели от напряжения. А Стив все клялся себе, что бросил бы эту затею, вызвал копов, если бы Брок, который припарковался на каком-то левом додже у церкви, только сказал, что измученный парень – это не пропавший в сентябре 94ого Джеймс Бьюкенен Барнс.
Как же легко перевешивать важные решения на других, давно он такого не вытворял.
Баки кутался в его пиджак на заднем сидении. У Пирса для Баки не нашлось даже обуви, зачем же она парню из подвала.
Видит Бог: он хотел поступить правильно. Или относительно правильно – забрать орудие убийства, вызвать полицию, оставить Баки в подвале еще на каких-то пятнадцать минут. Но…
«Пожалуйста. Что угодно. Пожалуйста. Не подвал».
И ему хватило шести слов.
Они выбрались во двор, и Баки наконец увидел ночное небо. А пока они шли к машине, Стив боялся сильнее, чем за всю свою жизнь, и от этого было так гадко. Осознание медленно, но верно прогрызало себе путь в голову.
Висок пульсировал болью. Стив потер переносицу. Проклятый ад.
– Это, Роджерс, переплюнет все мои долги. Мы в расчете, раз и навсегда, – зная Брока, тот был бы не прочь надраться. Только уже год как бросил. Хоть кто-то учится на своих ошибках.
Стив просто кивнул. Кольцо на безымянном пальце жало сильнее обычного. Шэрон будет счастлива.
– У тебя есть план?
Вытертые влажной салфеткой пальцы ковыряли край футболки – Стив пытался выбросить из головы, как Баки вздрогнул, стоило ему коснуться запястья. Баки смотрел в окно и хмурился. Оно и неудивительно. За последние десять лет тут многое изменилось, Стив сам порой не узнавал родных мест.
– Стив, что будешь делать?
И он как никогда был благодарен Броку за участие. Баки в отражении сцепил зубы и насторожился.
– «Буду» или «будем»? – никакого давления. Молодец, Стив.
Желваки заходили по щекам, Брок шумно выдохнул, свернул вправо, не к отелю. И камень в животе враз стал легче.
– Баки, зайдешь ко мне в гости, пока Стив разбирается с ситуацией?
Баки будто не слышал, все также не мигая смотрел в окно.
– Ты ведь неслучайно в его дом влетел, – он вышел из машины следом за Броком.
– Это просто совпадение, Роджерс, – Брок хлопнул по карману джинсов с ключами и поспешно отвел взгляд.
Вокруг было так тихо, точно кто-то выключил звук, будто они снова оказались под домом Барнсов. Но вокруг были старые, обшарпанные домишки. Ни тебе белых заборчиков, ни чистых террас. Только шум от вагонов метро.
– Ты знал, – бессильная ярость клокотала в груди. Пирс тогда не хотел идти на мировую, а добивался суда, баснословной суммы и запрета на приближение. Брок скривился, промолчал, и молчание это было красноречивее любых ответов. Руки сами собой потянулись к воротнику клетчатой рубашки. – Чего же ты ждал, почему не вызвал полицию?
– А на что, Роджерс? Вот скажи, что ему предъявить? – ледяные ладони сжались на запястьях, заставили отпустить. – Он даже тогда копов спровадил, они не прошли дальше крыльца. Последнее время Пирс почти не покидал дом. И что со всем этим мне было делать?
– Мне сказать не вариант?
Смех Рамлоу был слишком похож на скрип.
– Я пытался, но ты не слушал. – И тут Брок прав: ему оказалось проще подкинуть деньжат внезапно вспомнившему о нем однокласснику и пару раз позвонить Пирсу, чтобы уладить ситуацию, чем приехать сюда, когда Брок так настаивал на личной встрече. – Ну вот, сейчас узнал. И, чудо-мальчик? Что теперь?
В воздухе витала горечь прелых листьев и дым от костров.
Баки выбрался из машины, пока они спорили, стоял босиком на усыпанной мусором лужайке Брока и смотрел на звезды. Брок шумно выдохнул, покачал головой. Вряд ли Баки их не слышал. Но что тут поделать? Слов-то обратно не вернуть.
– Присмотри за ним. Я должен все исправить.
========== Выбор 3. – Долги ==========
«Должен, должен, должен», – молоточком билось в голове. Если бы он только смог дотянуться, если бы взял веревку, все было бы совершенно иначе. Мысль о том, что тогда Стив сам расставил приоритеты, пыталась захватить сознание, но по традиции он прогнал ее в дальний угол. Проще смириться с тем, что все это было случайностью, судьбой или чем еще, только не тем, что он своими руками обрек Баки на такую жизнь.
Убийство второй степени, не меньше, от десяти лет. Ну или лечебница до бесконечности, победа со всех сторон, если или пока не докажут факта похищения. Но вот ведь незадача: труп-то не допросить. Восемь ударов, один в печень. Скорее всего, умер мгновенно, даже не успел моргнуть. Легко Пирс отделался, вот ведь везучая тварь.
В гостиной ни телевизора, ни ноутбука, ни электронных часов. Проигрыватель и сотня виниловых пластинок с классикой, стены заставлены горшками с комнатными цветами и книгами от пола до потолка.
Фотографии, которые кто-то смел с каминной полки, ярко рассказывали историю его жизни. Первая игра в бейсбол, первая победа на шахматном турнире в парке, первое попадание в десятку на стрельбище, день рождения, который капитан Пирс провел вместе с ним и мамой в Большом Каньоне. Выпускной. И всюду улыбчивые лица. Кто мог подумать, что Пирс устроил там чуть ли не алтарь в его честь.
И не в подвале водились черти. Отнюдь.
Сердце бухало в ушах, силы воли едва хватило на то, чтобы не сорваться и не сжечь весь дом. В подвале были тонкий матрас, ведро, свежеокрашенные стены, одинокая, моргающая лампа на проводе, книга по анатомии в углу, небольшое пятно крови ближе к центру, кусок обрезанной веревки, которую кто-то обмотал вокруг колонны. И самолетики из пожелтевших страниц.
Сотни самолетиков. Господи.
А если бы Баки не назвал его имя, он сделал бы хоть что-нибудь? От самой мысли было тошно. Как и от той, что в Ричмонд Барнсы переехали только месяц спустя.
Баки был в том же доме, что и он, но через два этажа? Как же этого никто не заметил?
Голова шла кругом.
– Агент Роджерс? Примите мои соболезнования, ваш отчим…
– Он был другом семьи, лейтенант Браун. И вы об этом наверняка уже знаете.
В который раз пришлось сбросить звонок. Шэрон нельзя волноваться, он обязательно извинится. Потом. Лейтенант Арнольд Браун снисходительно улыбнулся, когда получил объяснение, что беременная жена сильно переживает о нем, даже позволил отправить смс, конечно же, после просмотра текста.
История свелась к полуправде: он прибыл на похороны подруги детства, посетил кладбище, поминальную службу, бар одноклассника, по просьбе того же одноклассника понес бывшему соседу и другу семьи передачу, поблуждал по городу, а после, когда в доме Пирса обнаружил следы вторжения, вызвал полицию. Все это легко подтвердить – приезда патруля Стив дожидался вместе с соседом из дома справа. О бахилах, перчатках и полотенце, в которое он завернул нож и положил в багажник за канистрой, запаской и подсохшим зонтом, Стив, конечно же, промолчал. Собственно, и про то, как он к своей машине добирался, лейтенанту знать было совсем не обязательно.
– То есть вы утверждаете, агент Роджерс, что не видели никого, кроме капитана Пирса, в доме?
Затянувшийся разговор начал утомлять. Серые стены, полутемное помещение, зеркало. Классика детективного жанра, не хватало второго полицейского, который отыграл бы роль добряка. Что стало с обычными разговорами в кабинете, хотел бы он знать. Неужели местное отделение бюро настолько достало этот участок, что лейтенант решил отыграться на нем?
– Тело капитана, да. И нет, лейтенант, никого. Вторая дверь была открыта настежь, как не закрыта и входная.
Массивный замок лежал на барной стойке. Тяжелая дверь чирила по полу – он видел следы, – и открывалась вовнутрь. Баки не мог выломать дверь или поддеть петли, сил бы не хватило. Скорее всего кто-то ее открыл.
– А подвал? – лейтенант приподнял бровь. Какой грозный, уверенный взгляд.
– Что «подвал»? Как только я понял, что кто-то пробрался в дом, я достал глок, прошел в кухню и увидел Александра на полу. Он уже был мертв. Я вышел из дому, зашел к его соседу, набрал службу спасения, продиктовал адрес и дождался вашего приезда, – ладони на столе расслаблены, даже позыва не было собрать их в замок.
Машина стояла на полицейской парковке, ближе к разгадке дела Браун вряд ли когда-либо был.
– Агент Рождерс, а вы знали, что ваш друг семьи жил не один?
Знал ли?
Пирс всегда был опрятно одет, ухожен. Таким его Стив помнил с самого детства, когда Пирс еще звал их с мамой в свою квартиру, до затяжного ремонта в 94ом. Фотографии на стенах были неотъемлемым атрибутом гостиной – всюду Пирс и его отец, молодые, в большинстве на фоне горячих песков.
Что Стив вообще о Пирсе знал?
– За последние годы общение свелось к минимуму. Потому нет, лейтенант, не знал. – Браун хмыкнул в усы. – Где она? Надеюсь, с ней все в порядке?
– А с чего вы взяли, что она? – кривая ухмылка еще больше исказила мрачное лицо. Лейтенант достал из папки фотографии, протянул ему.
И там был не только подвал.
– Что это?
– А вы не видите? – От уровня профессионализма лейтенанта у Стива почти зачесались кулаки, еще немного – и вполне возможно, что задергается глаз. – Рука, агент Роджерс.
Высокая банка, спиртовой раствор или формалин – кто там разберет. И детская левая рука от пальцев до плеча.
– Как это оказалось у капитана дома? – изобразить удивление, наверное, было самым сложным за всю его жизнь. Кроме, конечно, того, чтобы не отойти от своих принципов и выматериться от души. Конченый ублюдок хранил трофей.
– Я думал, вы знаете, агент.
Диктофон на столе все еще писал.
– Лейтенант Браун, в чем конкретно вы пытаетесь меня уличить?
Объяснения с Шэрон он оставил на утро после того, как лейтенант наконец разрешил ему уйти. Голову будто сжало в тисках, Стив сел в машину и тупо пялился на брелок с картой-ключом из мотеля. Прав был Брок, он идиот. Он чертов идиот, раз взял тогда трубку, раз вообще взял телефон с собой, когда поперся в дом Пирса. Но кто же мог знать.
Кто мог знать.
Желание побиться башкой об руль выросло до невообразимых размеров.
Он вывернул с парковки буквально за пять минут.
– Старк, я знатно облажался.
Трубка разразилась заливистым смехом, несмотря на поздний час. Тони смачно отпил что-то на той стороне и демонстративно прочистил горло.
– Роджерс, ты не перестаешь меня удивлять. И чем тебе, бедолаге, я могу помочь? А главное – что мне за это будет?
***
К Броку он добрался далеко за полночь, пришлось еще заскочить на набережную. Квартал встретил его музыкой и гомоном, которого Стив совсем не ожидал. Для целостности картины не хватало разве что подожженных бочек и громогласных колонок на соседних участках. На удивление Стива, Брок позволил даже загнать машину в гараж.
– Есть хочешь? – спросил Брок после того, как закрыл за ним дверь. – Давай на кухню, у меня там вечерний жор намечается.
Стейк, вареный картофель, пиво из холодильника. Третьего набора приборов не было на столе.
– Баки?
– Напился воды от души, поковырял свою порцию и завалился спать. Он на втором этаже, если чего, – Брок подал ему тарелку.
Да, Стив видел горящие окна, когда сворачивал на развилке.
– Похоже, уже не спит.
– Он жестом попросил оставить свет, – Брок принялся за еду. – Не хочет он со мной говорить, Роджерс. Даже не знаю почему.
Еда была совершенно безвкусной, пытка специями не улучшила положения.
– По шкале дерьмометра от одного до десяти, как оцениваешь наши дела? – Брок отпилил левой кусок мяса и самодовольно, с видом победителя потянул ко рту.
– Скоро тебя вызовут, раз меня взяли в оборот, – Стив сдался и положил вилку на стол. – Я упомянул тебя и твой бар при восстановлении событий.
Аккуратно он сработал. Чисто. Никому не влетит. Брок, который вроде как был в завязке, спокойно потягивал пиво из бутылки.
– Как ты узнал?
Брок хмыкнул, потер бровь, откинулся на спинку стула.
– Ночь откровений в разгаре, да, Роджерс? – большой палец растирал горлышко бутылки, улыбки не было в глазах. – Тебе не понравится мой ответ. А после мне понадобится помощь адвоката. И не только по нашему общему делу.
– Потому и не заявил?
Брок поднялся, подошел к окну, прислонился спиной к раковине.
– Толку сейчас прошлое ворошить.
На мгновение Стиву показалось, будто Баки спустился по лестнице. Он оглянулся – в коридоре по-прежнему не было никого.
– Я виноват, что к тебе не прислушался и не приехал. Ни тогда, ни после суда, – и внутри действительно не было ничего, кроме изничтожающей злости на самого себя. – Мы с Шэрон готовились к свадьбе. И впервые за столько лет я смог о нем забыть. Я позволил себе поверить, что… – эта фраза далась так же трудно, как и когда пустила ядовитые корни. – Он мертв. Мой напарник меня убеждал, мол, еще не все потеряно. А я… Я облажался в единственном деле, которое было для меня по-настоящему важным.
Брок задумчиво кивнул. Сказал, что он остается, а спорить им совсем не с руки, сгонял к кладовке и положил простыню, подушку и одеяло на диван в гостиной.
Стив зашторил окна, еще раз глянул на лестницу – показалось; усталость последних дней все же дала о себе знать. Утром ему предстоит одна из худших задач: как-то объяснить ситуацию Шэрон. На утро проще было бы оставить и второй не менее тяжелый вопрос, который он даже формулировать не особо-то и хотел. Но от реальности не скроешься, ведь так?
Он должен помочь Баки.
Он наконец нашел Баки.
Хотя нет, скорее не так. Он и здесь оплошал. Баки нашелся сам.
– Я не горжусь тем, что делал, у каждого бывают тяжелые времена, – тихий голос Брока без привычных насмешек казался совсем незнакомым. – Но как думаешь, Стив, домушнику поверили бы, что награжденный медалью за доблесть капитан Пирс волоком тащил однорукого парня в подвал?
И Стиву просто нечего было сказать, кроме паршивого со всех сторон «вряд ли». Брок поморщился, хмыкнул, пожелал спокойной ночи и ушел к себе в компании початой бутылки виски.
Совесть жрала и раньше, как ему казалось, в полную мощь. Но когда в три утра он нашел себя пялящимся в потолок без толики сна в глазах, шорох с кухни стал настоящим спасением.
Задняя дверь была приоткрыта. Клен украсил двор желтыми листьями, высокая трава, по крайней мере, гораздо выше той, что была у Пирса, еще не утратила цвета.
Баки сидел по-турецки дальше патио, гладил рукой влажные травинки, точно живое существо. Другая футболка, другие спортивные штаны. Баки не дернулся от его шагов, будто только этого и ждал.
– Ночи уже холодные, – в голову не пришло ничего умнее. Во рту было сухо, точно в пустыне, когда он уселся рядом.
Баки снова перевел взгляд в небеса. Безлунное небо, ясные звезды, ни единого облачка. С самого детства, сколько они со Стивом были знакомы, Баки грезил полетами, жил этой мечтой.
Сколько же таких мечт распалось за эти годы?
– Замерзнешь ведь.
Баки наверняка замерз. Кончик носа был слегка красным. Рука крепко-накрепко вцепилась в траву.
– Ты выбрался, Бак.
– Правда? – пронзительный взгляд пригвоздил к месту, будто ударил под дых.
Уголки губ опущены, как и плечи. Баки снова ломался у него на глазах.
Снова.
– Что, если это сон? Просто редкий хороший сон, который пришел после череды плохих, – полные боли глаза впились в его лицо. – Или я жил во сне? Стив. Я жил во сне?
Сердце Стива пробралось под самое горло. Баки вздрогнул от прикосновения, но не вырывался, холодная костлявая спина была словно из камня.
– А если это был всего лишь сон, – Баки уткнулся лбом в ключицу. Хриплый голос превратился в шепот: – Ничего страшного, когда ты сделаешь подобное в своем кошмаре, – слезы прошли сквозь его футболку. – Убьешь того, кто сделал такое с тобой. Разве это плохо?
Его пальцы гладили волосы Баки, жилка пульсировала на разбитом виске.
И в этот раз, как, впрочем, и в прошлый, он должен был помочь Баки. Защитить. Сделать хоть что-нибудь, черт возьми, а не искать себе оправдания.
– Нет, Баки, нет, – говорило глупое сердце, пока Баки плакал в его объятиях.
Господи. Как же он мог это допустить?
========== Выбор 4. – Цена ==========
Свет пробирался сквозь зазоры между жалюзи. Там, за окном, начался новый день: машины, прохожие, шум от вагонов метро. И все это было так, как раньше, будто они ночевали в их с мамой квартире, а Баки выиграл кровать в битве на пальцах.
Баки почти успешно притворялся, что спит – лежал на правой стороне спиной к стене и периодически поглядывал на него из-под опущенных ресниц. На то, чтобы уговорить Баки отдохнуть, ушло добрых два часа – тот резко подрывался и оглядывался, когда за окном проезжали машины, пока Стива не осенило, что необходимо опустить жалюзи и остаться сторожить сон. Правда и сном это можно было назвать с сильной натяжкой: пару минут – и открывал глаза, будто что-то или кто-то выталкивал Баки оттуда.
Стив потянулся к телефону. 9:15AM. Давно он на полу не ночевал: спина уже выразила свою благодарность, настал черед шеи. Стив бросил одеяло на кресло у окна, кивком поприветствовал Баки и очень хотел, чтобы ему просто показалось, как Баки дернулся, когда пересекся с ним взглядом.
– Еще полежишь или спустишься вниз?
Баки закрыл глаза, нахмурился – скорбная морщинка пролегла между бровей, и Стив едва удержался, чтобы не коснуться плеча в утешающем жесте. Под одеялом увечье было почти незаметным, складки скрадывали черты.
– Я… – попытался ответить Баки, когда пауза слишком затянулась. – Еще побуду здесь. Можно?
– Конечно. Отдыхай. Скажешь, как будешь готов, тогда и поедем домой, ладно?
«Ладно».
Он вышел в коридор и сжал руки в кулаки. Выдавить ответ из человека, у которого наверняка много лет не было какого-либо выбора. Отлично, Стив, все прямо как по учебнику.
После короткого сна голова меньше болеть не стала. Лестница скрипела под шагами. Удивительно, что Баки, точно как и Брок, знал, куда ступать, чтобы идти бесшумно. Впрочем, в доме Брока тот пробыл чуть дольше по времени, пока его мариновали в участке.
Как свидетель, Стив оставил свои контактные данные, объяснил ситуацию, что со вторника ему нужно быть у себя в отделе, но в случае чего по первому зову прилетит для дополнительных показаний. Похоже, Фьюри еще до сих пор никто не позвонил, чтобы запросить на него характеристику: шеф первым поднял бы вой. Сейчас главное – дождаться, что скажет Тони, тот вряд ли не засунет в это дело свой любопытный нос.
Умыться, переодеться не заняло много времени – благо в зарезервированный номер рюкзак с вещами он не успел забросить; сомнительная идея приехать из Вашингтона на машине теперь вполне могла оказаться спасением.
