Текст книги "Всё, что было или есть, началось с мечты…"

Автор книги: Жнец-кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

63

…

Что.

Это.

Значит.

ГДЕ ПЕНТАГРАММА?!

– Аня, – Серас осторожно тронула меня за плечо, – ты как? Тебя ранили?

Я не среагировала, продолжая всматриваться в лужу. В смысле, в своё отражение в луже.

Почему.

Пентаграмма.

Исчезла.

ПОЧЕМУ?! КАКОГО ХРЕНА?!

А может я… Опоздала?

Опоздала с приказом?

Не, такого не может быть!

– Себастьян! – шепнула я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. В основном к левому глазу, конечно.

Мне показалось, или стало чуть прохладнее?

А если мысленно позвать?

Себастьян! Себастьян, чтоб тебя, победи, я сказала! Это приказ! Или ты настолько расклеился за время плена с Сиэлем, что не можешь побороть какого-то там вампирёныша? Низшего демона?

Ну, я постаралась. Попробовала задеть гордость Себушки. Если и это не сработает, то его можно не ждать…

Видимо, мне всё-таки показалось…

Себаааааааааастьян…

Мне сдавило горло. Дышать было невозможно. Слёзы застилали глаза.

– Очень не люблю чувствовать себя идиотом, – вдруг сказал Алукард, – но мне кто-нибудь объяснить, где этот… Себастьян?

– Ты забыл? – изумился Уолтер.

– Забыл что?

– Как мы нацистов в далёких пятидесятых в Варшаве били?

– Нет, это я помню.

– Так этот ушастый гад тоже там был!

– Ах, так это он – личный адъютант Майора? – вспомнил Алукард.

– Да, над ним ещё Авондейл Напьер, ну Док, эксперименты ставил…

И так далее. Алу с Уолтером снова погрузились в пучину воспоминаний полувековой давности.

– Дурак… – прохрипел кто-то.

Я обернулась.

Тубалькаин…

Виктория нацелила на него свой Харконен.

– Кто дурак? – грозно спросила она, передёргивая затвор.

– Да Шредингер этот, кто же ещё…

– И почему же?

– А тебе-то какое дело?

Алукард начал многозначительно поигрывать Шакалом. Тревожно покосившись на носферату, Альгамбра стойко продолжал молчать.

Перед моими глазами появилась красная пелена.

– Говори! – рявкнула я, припечатывая этого козла когтями к земле. Глаза остальных повылазили на лоб. Ой ёпт, я же «человек»… А пофигу! Где мой Себастьян?!

Тубалькаин забился под моей рукой, выплёвывая отдельные слова:

– Дурак Шредингер… Его послал… Алукарда… А… Простого солдата…

Расшифровка – «Дурак Шредингер. Майор его послал специально на нейтрализацию Алукарда, а не простого солдата». Ну по смыслу вроде так…

– Уолтер, – с милой улыбочкой обратилась я к дворецкому, – окажите услугу?

– Всегда готов!

– Подержите Альгамбру, будьте так любезны!

– С превеликим удовольствием!

Уолтер окутал картёжника своими нитями.

– А теперь ты будешь говорить, – зловеще сказала я, скаля клыки. Откуда они у меня взялись, я как-то не подумала.

– А если не буду?

Оу… У Тубалькаина чрезвычайно плачевная ситуация, а он ещё и дерзит? Начинаю уважать гадёныша.

– Будешь, – ухмыльнулась я во все зубы. От вида зубов акулы Альгамбре стало жутко, – как миленький будешь.

Тубалькаин сглотнул. Подумал о чём-то. Что-то просчитал. Ещё раз покосился на мои зубы. Оглядел каждый коготь длиной в полметра. Прикинул, как я буду медленно отрезать от него по кусочку тела за молчание. Прикинул, что это будет ОЧЕНЬ больно. И затараторил:

– Этот солдат застрял в собственных воспоминаниях. Ему оттуда не выбраться, только если в рай или в ад. Умереть, в общем. Наша база прямо под нами! Сдвиньте вон тот валун!

Я покосилась на упомянутый валун. Андерсон принялся его сдвигать.

– Ну? – с надеждой спросил Тубалькаин, – Я ведь буду избавлен от медленной и мучительной смерти?

– Конечно, будешь, – обворожительно улыбнулась я и одним рывком вырвала из его груди сердце, – взамен тебе будет быстро и удобно.

Хрипнув в последний раз, картёжник мешком свалился на землю. А я, вытерев когти о шорты, покосилась на открывшийся под камнем туннель.

Что там говорил Себастьян? Сколько времени может уйти на моё полноценное пробуждение? Месяцы? Года? Чувствую, что столько времени мне не понадобится.

Ах, как же хорошо, что я – создание ночи! Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь!

Я – ДЕМОН!

И, оскалившись, я кинулась вниз по туннелю.

64

От лица Себастьяна.

– Госпожа, предоставьте Шредингера мне, – сказал я, натягивая перчатки, – ведь он может быть везде и нигде, а значит – представляет для вас опасность.

– Хорошо, – ответила госпожа и кинулась на помощь Серас. Я же, сверкнув глазами (ну не удержался…), повернулся к коту.

– Т-ты кто такой? – заикаясь, спросил Шредингер.

– А это так важно? – прошептал я ему на ухо, перемещаясь за его спину. Котяра вздрогнул, но не повернулся.

КОТ! Он же кот! Котик… Так, мне нужно собраться! Нельзя думать о нём так!

– Знаешь, я так голоден, – таким же тоном сказал я коту, крепко подхватывая его под локти, – ты не утолишь мой голод?

Мне так надоело поглощать гнилые души упырей… Не еда, а хрень какая-то…

Кот что-то прошептал и обречённо зажмурился. Я не всё расслышал, только что-то насчёт того, что я могу быть опасней Алукарда… Да, я опасней, намного, но прямо сейчас это не играет никакой роли…

Развернув котяру лицом к себе, я впился губами в его сонную артерию. Губами, а не зубами. Хм, смахивает на вампиризм. Но так тоже можно высосать душу…

Выпив Шредингера без остатка, я довольно облизнулся. А его душа оказалась на удивление хороша! Но всё же не так, как душа госпожи.

Что за…

Тело Шредингера рассыпалось у меня в руках. Почему? Я же не протыкал его серебром. Что это тако…

Тело пронзило волной боли. Не столь сильной, сколь неожиданной. Захрипев, я упал на землю. Да что же это за существо было?!

В мутнеющем поле зрения я заметил бегущую ко мне госпожу, которая что-то кричала… Громко кричала, надрывая горло до крови… Но что, я уже не слышал…

* * *

Снаружи холодно, а внутри пусто. В голове нет ничего, кроме этих мыслей. Я не могу вспомнить, что было до этого. Так темно, что я даже не понимаю, открыты у меня глаза или нет. Что-то липкое обволакивает тело, становится тяжело дышать… Это что, смерть? Она такая?

Резкая вспышка света ослепила меня, и, когда зрение вернулось, я понял, что стою на огромном старом кладбище. Я видел себя и его. Он мучил меня, смеялся. А мне было всё равно. Всё потеряло смысл, и казалось, что навсегда. Мальчик и демон из глубин ада. После этого был только дворецкий Себастьян Михаэлис, но я не сдался, ни пятьдесят лет назад, ни сто, когда вроде уже ничего не могло спасти. Или, может, я тогда сдался, стараясь подарить себе вечное забвение. Я так и не определился. Но, так или иначе, это был мой собственный выбор, и ничто его уже не изменит. Он опять смеётся, а я тайком утираю слезу…

Отворачиваюсь от ненавистного зрелища. И перед моими глазами предстаёт уже другая картина. Огромный крест на стене, господин и его ручное чудовище на коленях, клянущееся ему в вечной верности. Но изображение дрогнуло, и вот уже вместо креста – развалины, на них трупы упырей и вампиров. На месте остался монстр, но только не господин уже стоял перед ним, а госпожа. Аня!

Теперь воспоминания о происходящем сейчас вернулись. Аня, моя госпожа, там одна. Единственная, кто может её защитить – это Виктория Серас. Но она ещё слишком слаба, чтобы противостоять всему Миллениуму сразу. Мне надо вернуться…

– Ты не сможешь, демон!

Снова тьма обволокла всё, и предо мной появилось маленькое ушастое создание с ехидной ухмылкой на лице.

– Ты никогда не сможешь вернуться. Ты застрял в собственных воспоминаниях благодаря мне, – улыбка стала ещё шире, – ты не в состоянии помочь им.

– Не сдавайся…

Тихий голос разрезал нависшую тишину. Такой знакомый и неузнаваемый.

– Замолчи. Тебя никто не спрашивал! – разозлился зверёныш, оскалив белые клыки.

– Она ждёт тебя. Надеется. Это еще не конец.

– Сдавайся! – рявкнуло существо, – Здесь тебе не надо ничего делать. Не надо воевать! Здесь покой, которого ты так жаждал.

– Разве это твой выбор, Себастьян… Она верит в тебя. Возвращайся.

Я слушал их и воспринимал происходящее как сон. Не я решал, а они. Кто они?

– Зачем тебе ещё мучаться?! Забудь о ней. Ты теперь свободен.

Я опустил глаза и взглянул на свою руку. Действительно, на ней больше не было ни перчатки, ни печати.

– Это твой мир. Делай, что хочешь, – Шредингер не отступал, видя, что нашёл моё слабое место, – тут нет господ, ты сам себе указ.

– Не сдавайся. Ты же ведь никогда не сдавался.

– Вернёшься – снова слугой станешь! – проговорил кот, – Ты этого, что ли, хочешь? Выполнять приказы девчонки? Слушаться каждого её каприза? Быть мальчиком на побегушках?

– Вернись…

Я поднял глаза на вампирёныша.

– Себастьян…

Это уже была Аня.

– Себастьян… – немного со всхлипом.

Я закрыл глаза и представил развалины неподалёку от Берлина, довольного Тубалькаина, смеющегося Майора, радующегося ватиканского священника и поражённую Аню.

– Если вернёшься – снова слугой станешь! – повторил Шредингер.

– Выбирай…

Я вспомнил! Вспомнил, что кричала мне Аня перед моим исчезновением!

«СЕБАСТЬЯН! ПОБЕДИ ШРЕДИНГЕРА! ЭТО ПРИКАЗ!»

Да, моя госпожа.

Я никогда не сдаюсь!

В нос тут же ударил запах гари и запёкшейся крови. Коже стало горячо от полыхающего вокруг огня, тело, казалось, потяжелело. Я начал подниматься.

Я никогда не сдаюсь…

«Я рад! Я так рад!» – раздался тот же голос в голове.

– Кто ты?

«А ты не узнаёшь?»

– Нет…

«Ну… Я так и обидеться могу… Огонь-то этот – мой. Иначе тебе было бы тяжелее выбираться».

– Каин? Акацки Каин?

«Наконец-то узнал!!!»

– Но зачем ты мне помогаешь?

«Ха! Я всё ещё жду, пока ты поглотишь одну душу Анны-сама. За просто так я бы чёрта с два тебе помог».

Я усмехнулся. До чего же корыстны аристократы.

Пара шагов – выхожу на свет. На руке мерзкая печать жжёт кожу… Я бы мог всё бросить, уйти в ад, поднабраться сил после плена у Фантомхайва, и уже после этого начать вновь поглощать души, но…

Но меня ждёт она.

Единственная, владеющая мной. Единственная, которой хочется подчиняться.

Моя госпожа.

Это мой собственный выбор.

Вижу перед собой виновато смотрящего Шредингера:

– У меня не получилось, Док. Простите.

Я запрокидываю голову и смеюсь. Громко смеюсь. Чудовищно. Затем замолкаю и уже с улыбкой говорю:

– Я вернулся.

65

– Что ж Вы так, прапорщик Шредингер? – спросил Док у кота.

Котяра замялся:

– Ну… Я… Я нечаянно… Я не знаю, почему у меня не получилось! Я…

– Да я не об этом! – раздражённо оборвал кота Док, – Зачем ты впустую потратил силы на простого солдата?! Мы зря, что ли, готовили тебя для Алукарда?!

Я ухмыльнулся. Вампиры всё-таки неисправимые идиоты…

– Но Док! – завозмущался Шредингер, – Этот Себастьян намного опаснее Алукарда! И к тому же он может оказаться нам более полезен, чем носферату!

– И как же ты пришёл к такому мнению?! И почему не поделился им с вышестоящим руководством?! – ядовито спросил Авондейл.

– Мне ОНА так сказала, – промямлил Шредингер, нервно дёргая ушками.

Жалкая пародия на неко.

– Кто – она? – удивился Док.

Зверёныш помялся:

– Её зовут Ха… – но он не договорил, внезапно согнувшись в три погибели.

– НУ?! – поторопил Авондейл.

– Я не могу сказать её имя в присутствии Себастьяна… – тихо выдохнул Шредингер с земли.

Хех. А котик, похоже, завёл опасную игру с высшими силами тьмы. Об этом свидетельствует то, что он даже имя выговорить не в силах, когда я рядом. А я – далеко не последняя личность в аду. Значит, этот, точнее, эта неизвестная является довольно сильным демоном. Неужто Миллениум в попытках сломить Хеллсинг начал заигрывать с силами из средних кругов? Похоже на то! Круг где-то пятый-шестой, я бы так сказал, но никак не выше…

Я опять отвлёкся. Об этом, конечно, подумать надо, но потом. Всё потом. Я слишком расслабился после недолгого пребывания в собственных воспоминаниях. Непростительно для того, кто является слугой семьи Ким!

По-быстрому отправив Шредингера с Авондейлом в первый круг, я огляделся.

Никого.

Те же развалины, куча трупов упырей… Тубалькаин Альгамбра?!

Подойдя к трупу картёжника, я внимательно его осмотрел. Множественные длинные неглубокие раны, вероятно, от нитей Уолтера, короткие, но глубокие порезы на горле… Это уже дело рук, вернее, когтей, моей госпожи, и вырванное, судя по всему, одним рывком, сердце.

Ну и ну! Не ожидал я от Вас, госпожа, такой злости! Как же Вы так ухитрились?

Тааак… Что-то тут не то…

Я заново осмотрел горло трупа Тубалькаина. То, что мне сперва показалось короткими глубокими порезами, на деле являлось сквозными отверстиями. Этого не могла сделать моя госпожа, так как под трупом в месте вонзания когтей на земле были дыры длиной в сантиметров сорок. У госпожи, конечно, когти острые, но они никак не могут быть длиной в полметра!

Если она только не…

Нет, этого не может быть. На полноценное пробуждение должны уйти месяцы, если не года!

Хотя…

Когда она меня вызвала? В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое февраля. А сейчас какое число? Двадцатое декабря. Уже десять месяцев я следую за ней везде, словно тень. Чем не срок? Вполне нормально, хотя и несколько неожиданно. Для неё, по крайней мере.

Чёрт. Нужно прекратить отвлекаться. Итак, сейчас главная задача – найти госпожу. Внимательно оглядевшись, я заметил под большим валуном подземный ход. Чтоб мне снова Фантомхайва встретить, если он не ведёт прямо к базе Миллениума. Поправив одежду (ибо я обязан быть безупречным абсолютно во всём), я направил все чувства и мысли в печать.

О да… Вы там, госпожа.

Я направился вниз по туннелю.

Труп, труп, труп, трещина в земле, труп, труп, растерзанный труп… Интересно его растерзали! Зубами и когтями, я бы сказал. Я даже догадываюсь, чьи это были зубы.

За поворотом послышались выстрелы. Судя по двойному негромкому грохоту, веселится сейчас там именно Алукард.

– Сколько у тебя, Уолтер?

– Сто пятьдесят!

– А у меня сто семьдесят!

– Нечестно!

Снова грохот. Ну прям как дети малые, честное слово.

Равнодушно пройдя мимо ошарашенных дворецкого и вампира, я, следуя тянущему ощущению в ладони, направился в левый коридор.

Разбитые пробирки, искорёженное оборудование и ОЧЕНЬ ГЛУБОКИЕ борозды от когтей. Что-то Вы больно нервная, госпожа. Надо бы Вам валериану почаще в чай подливать.

– А это – за Себастьяна, – услышал я мстительный голос, затем звук отрываемой плоти, – а это – за то, что ты тварь такая…

Пара десятков быстрых шагов – и вот я вижу сидящую на полу госпожу, с упоением выковыривающую глаза Майору одной рукой и попутно разбирающую его на винтики другой. Не прочитай я мангу – был бы в шоке от того, что этот Майор является машиной. Механизм интересен, но приказа на изучение я не получал.

А госпожа продолжала пилить (в прямом смысле) главу Миллениума, не замечая, что он давно мёртв…

– Госпожа, – окликнул я её.

Воцарилась такая тишина, которой я не слышал, пожалуй, со времён Юлия Цезаря. Госпожа, как в замедленной съёмке, обернулась.

Ёб твою мать! Я никогда не видел полноценных неко, поэтому ТАААКИЕ когти и зубы а-ля Грель Сатклиф меня… Э… Несколько ошеломили. Да и к тому же глупое человеческое тело у госпожи сменилось на полноценное нековское. Изящные руки, длинные пальцы, ухоженные ногти, тонкие черты лица… Да даже Агуане рядом с ней будет страшной, как мумия! Цвет волос и глаз – это уже индивидуально, но… В общем, если бы не печать контракта в её левом глазу – я бы госпожу не узнал. Она даже пахнет по-другому. Аромат её души стал вкуснее. Намного…

– Себастьян?

Ах, как мелодичен её голос! Будто перезвон колокольчиков ранней весной! А шокированный взгляд этих новых, тёмно-розовых глаз!!! Он прожигает до самых глубин моей демонической сущности!!!

– Себастьян… Ты…

– Ваш приказ выполнен, госпожа, – я встал на одно колено, – Шредингер побеждён.

– Но… Ты же… ТЫ ЖЕ УМЕР!

– Ну уж нет, – я позволил себе ухмыльнуться и подойти к ней вплотную, – у Вас, госпожа, есть то, что принадлежит мне. И я обещал быть с Вами везде, даже в аду. Так что Вы от меня так просто не отделаетесь.

66

От лица неизвестного демона.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

В порыве злости и отчаяния я швырнула кристалл в стену. Он, разумеется, разлетелся на мелкие кусочки. Но какое мне дело до него сейчас, когда Шредингер…

Я всхлипнула. Один из слуг (за несколько сотен лет я так и не научилась их различать – на одно лицо, гады) аккуратно вытер выступившую слезу носовым платком.

– Уйди, – пробурчала я, отталкивая его руку, – и вообще – уберитесь тут.

Слуга покорно поклонился и вместе со своими братьями принялся заметать осколки. Я же попыталась успокоиться.

Нет, сейчас это ну никак невозможно! Шредингер умер… Ну не то чтобы умер, но из первого круга ему не выбраться. Он же всего-навсего вампир. Если только его не вытащит тот же, кто и закинул…

Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, СЕБАСТЬЯН МИХАЭЛИС!

«Тётя, не надо…» – прозвучал внутри меня детский голосок.

Чего тебе на этот раз нужно, мальчик?

«Братик беспокоится о тебе, тётя…»

Ну а мне-то какое с этого дело?!

«Тётя, ну пожалуйста, не злись!»

Почему бы твоему братику самому мне это не сказать?

«Он ещё не научился».

Нормааально… Уже прошла сотня с лишним лет, а он до сих пор не научился. Впрочем, мальчишка всегда был слаб. Ничто без нас пятерых. А особенно – без НЕГО.

«Тётя… Я прошу тебя… Нет, мы просим тебя – не надо так убиваться!»

Оригинально!

«Тётя…»

Не могу я не убиваться, не могу!!! Себастьян Михаэлис, ты даже не представляешь себе, КАК я тебя ненавижу… Как может ненавидеть только любящая женщина… Ты отнял у меня смысл жизни! Ты отнял у меня ЕГО! Ты его убил! Мы всё сделали для ЕГО возможной победы, а победил всё равно ТЫ! ПОЧЕМУ?! ЧТО Я СДЕЛАЛА НЕ ТАК?!

Всхлип. Не мой. Того пацанёнка.

Ах, как я могла забыть…

Созданий тьмы много. Рас, на которые мы делимся, тоже великое множество. И живёт, именно ЖИВЁТ в аду только одна из них. И я, увы, к ней принадлежу. За нашу беспощадность, кровожадность и фанатичное стремление добить раненого до конца нас лишили права любить.

Жестоко.

Почему мы?! Почему именно мы?! Ах, Люцифер, какая же ты сволочь! Понавоспроизводил подобных себе после падения с небес, да и множество других демонов создал… И дал им всё. А нам, твоим ПЕРВЫМ детям – лишь силу… Интересно, сколько демонов прокляли тебя за отсутствие права на прекрасное? Подозреваю, что не слишком много, буквально единицы, ибо пресловутое человеческое чувство очень презираемо среди таких, как я.

А я когда-то была такой же! Образцовым демоном – души, сила, презрение, власть… У меня было всё, о чём только может мечтать демоница! Теперь у меня так же есть всё, но… Но я бы предпочла лишиться всего этого в обмен на НЕГО. Как же я низко пала! Привязалась, да что там – полюбила, всей своей гнилой демонической душой полюбила себе подобного! Ниже меня пал только этот чёртов Михаэлис!

А всё начиналось вполне безобидно… Снова душа, снова желание… Но одно-единственное «спасибо» перевернуло всё моё мировоззрение. Такая сильная привязанность кого-либо к кому-либо была мне в новинку. А буквально через пару месяцев я встретила ЕГО…

А ведь он тоже меня любил! Мы были счастливы. Про наш роман никто не знал, даже мои пронырливые и вездесущие слуги. Всё было хорошо в тот период, когда ты, Себастьян Михаэлис, был рядом. Всё было хорошо, когда ты исчез. Всё было хорошо даже тогда, когда мой любимый совсем не мог выбраться из девятого круга ада. Но всё рухнуло в одночасье. В тот момент, когда ты обманом проник в Небесную Канцелярию. Жаль, очень жаль, что Лиля не разгадала твой замысел, но её я не виню. Она же всего-навсего начинающая жница. Стажёр. Куда там ей!

Эх, Лиля! Ты так великолепно обвела всех, даже жнецов из высшего управления, вокруг пальца, но тебя учит ТАКОЙ ИДИОТ…

Тот красноволосый жнец тоже виноват, но ты виноват ещё больше. Ты уничтожил не только ЕГО тело, но и душу! Ты, похоже, забыл про меня, но не думай, дворецкий, что я забыла про тебя. Я всё помню. ВСЁ. А нам, созданиям ночи, детям Люцифера, свойственна мстительность.

Я никогда не понимала, когда ради любви люди и другие создания шли на всё. Теперь же я их очень даже понимаю.

Один из слуг молча протянул мне починенный кристалл. Я так же молча взяла его обратно. Кристалл из подгорного тончайшего хрусталя – вещь довольно распространённая, но его зато хрен уничтожишь. А ещё он полезен тем, что с его помощью можно связываться с кем угодно. Замечательный аналог человеческого мобильного телефона.

Сердито постучав по кристаллу, я дождалась изображений двух людей.

– Шредингер провалился, – коротко сообщила я.

– Твою ж мать! – разочарованно вздохнули девушки хором, – И что теперь делать?

– Работать, дорогие мои, работать, – процедила я.

– Как? – спросила одна из них. Та, что была слева.

– Молча! Дворняжка на тебе! – отрезала я, – Дуй давай! И продолжай пудрить мозги очкарику!

Девчонка слева отключилась.

– А мне что посоветуешь делать? – растеряно спросила оставшаяся.

– То, что ты и так делаешь. Ты ещё стажёр?

– Стажёр пока.

– Ну и вот! Будь прилежной ученицей!

– Да поняла я, поняла. А ты чем займёшься?

– А я займусь ЕЁ ближайшим кровным родственником, – плотоядненько ухмыльнулась я, – я тут в истории ЕЁ семьи покопалась – куча родни имеет на неё зубик размером с Пизанскую башню!

– Уж кому, как не мне, это знать, – стажёр отключилась.

Я старательно протёрла кристалл и спрятала в тайничок.

Ну что ж, Себастьян Михаэлис, настало время мести! Сперва ОН хотел убить тебя лично, но увы, не сложилось. Затем я пыталась действовать через Шредингера – но и это не сложилось. Ты силён, я признаю это. Ты по прежнему остаёшься силён даже после плена у графа Фантомхайва. Его душа была подпорчена, и это тебя ослабило. Поглотив душу неко, ты обретёшь прежнюю силу, снова станешь правой рукой Люцифера… А что останется мне? Наблюдать за тобой, смотря снизу вверх? Ну уж нет, на это я не согласна.

Если я так слаба, что не могу убить тебя своими руками, я сделаю это по-другому. Я морально уничтожу душу твоей госпожи. Её саму я даже пальцем не трону, но поверь… То, что я ей приготовила, сломает её. И не просто сломает, а растопчет и размажет! И её душа станет для тебя настолько непригодной, что, поглотив её, ты не почувствуешь разницы между ней и упырём!

Я снова испорчу твой деликатес, Себастьян Михаэлис.

Жди меня.