Текст книги "Белый пират"

Автор книги: Зелена Крыж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

3.

Всё началось, когда мы думали, что это конец.

"Милую бестию" прижали в открытом море три судна Черной биржи. Причем, все налоговики крупнее нас и лучше вооружены. Но крошка – быстрее! Как она распустила косые крылья и полетела, словно чайка к родным островам. Не скрою, я не рассчитывал укрыться на Островах, но если хорошо лавировать, там можно оторваться, переждать в тихой бухте и…

Мы частью отстреливались, частью бегали наперегонки до вечера. Пока черная тройка не окружила крошку, отрезав все пути к свободе.

Но тут закат зловеще потемнел и налетела буря. Вблизи островов то ещё удовольствие! С востока шквальный ветер, волны ломаются на уровне леерных ограждений над бортами, с юга – рифы, мелкие частые Акульи зубы, с трех сторон черная тройка никуда не делась, только отошла на безопасное расстояние, чтобы не врезаться и залегла в дрейф, выжидает добычу. А с запада ухмыляется, глядя на всю эту картину, отвратительно кровавое солнце.

Это Витёк определил. Выглянул на секунду из каюты, почувствовал приступ аллергии и нырнул обратно. А мы с ребятами кое-как сложили крылышки и тоже легли в дрейф.

А куда деваться?

Качаемся, бурю пережидаем. И чтобы она скорей закончилась не хочется, и уже грот трещит, и в любой момент можем на рифы навернуться. Ситуация, как в домино: куда ни кинь, всюду "рыба"!

– Что делать капитан?

А я почем знаю? Стою, за бинокль спрятался, обшариваю горизонт в поисках лазейки. Эх, если бы на небе вдруг приоткрылась щель и забрала нас в другой мир! Говорят, на Островах это часто случается. Моряки даже не замечают, ведь с той стороны тоже море и островные цепи, только потом дорогу к ним не найдешь, если захочешь.

Я бы сейчас обратного пути и не желал, лишь бы отсюда слинять!

– А что ты предлагаешь, боцман?

– Другого выхода, кроме как звать морскую ведьму, не знаю, капитан!

Это Марко ляпнул, вообще не думая. У него присловье такое. Чуть что сразу: "Ох, ребята, услышит вас морская ведьма, пропал рейс!" Или: "Куды прёшь, каракатица безрогая! Хочешь всех нас отправить к морской ведьме?!"

Но мне как будто в голову ударило! Вижу, красное солнце рвется сквозь тучи, еще не вечер, ору, все по местам!

Команда без понятия, то ли вдобавок ко всем сегодняшним прелестям пришла пора искать нового капитана по причине полной невменяемости действующего, то ли и правда есть надежда?

Собрались все. Смотрят на меня, как полагается: как на первого после Бога.

– Кто точно знает обряд договора с морской ведьмой?

Матросы переглядываются:

– Вроде как надо трижды ее позвать…

– Ей надо жертву кровью! – это Марко. Боцман в одном уверен, зато на тысячу процентов.

– Можно не кровь, можно вино, – кок рылся в своем знании береговых легенд и заодно прикидывал, что есть на камбузе.

– Кто произнес это отвратительное слово?! – взвизгнул Витёк.

– Простите, сэр ВиктОр, мы обсуждаем…

– Ты очень кстати, – обрадовался я. – Знаешь обряд договора с морем? Какие-то особые слова нужны?

– Кажется, нет. Договор составляют в свободной форме, только надо сразу исключить, чего ты НЕ МОЖЕШЬ заплатить. Потому что ведьмы, они такие… всегда найдут лазейку! И нужно что-то бросить за борт.

– Точно не кого-то? – усомнился Марко.

– Нет, точно! – Витёк наморщил бледный лоб. – Нужна любая ценная жертва. Можно и золотом.

– Обрадовал! Откуда у нас золото? Рейс только начат и уже сорвался! Ладно, – я принял бесповоротное решение. – Тащите лучшее вино, непременно красное и сухое! Это важно.

Я встал на носу, ближе к штирборту, чтобы видеть Акульи зубы. Кок подал мне вино, Марко протянул свой "китобойный" нож.

– Все на стаксели! Если сейчас сработает, мы проскочим рифы и уйдем в бухту Медузы. Там всегда тихо, в любой шторм. "Черные" в этот проход не сунутся, для них он слишком узкий, а крошка может… Если позволит морская ведьма.

Над палубой прошелестел ропот, моя команда поняла, что будем пробиваться сквозь Акульи зубы в любом случае. А если разобьемся, пусть налоговикам достанемся только мы, но не крошка. На всех стакселях и бизани ребята приготовились поймать ветер по моей команде. На руле встал Витёк, он водит очень аккуратно. Вообще-то, он мой первый помощник, но лучшего рулевого и штурмана в команде нет. Одни матросы, каждый – на все руки, и Марко, вечно рычащий на них, как укротитель сине-белых тигров.

Мне показалось, или волны стали ещё выше? Ножом я отрубил горло бутылки и поднял ее над бортом.

– Ни одной жизни, ни одной души я не дам за услугу, остальное бери, что хочешь! Только останови волны, чтобы "Милая бестия" благополучно проскочила в бухту Медузы, а те, кто гонится за нами, не могли пройти! Я призываю море, солнце, кровь и вино в свидетели нашего договора… Витёк, зажмурься! – я кольнул ножом палец и уронил за борт каплю крови. Следом вылил вино, надеясь, что именно сухое лучше всего укротит бурю.

Внезапно волны исчезли, словно их выключили. Солнце пробилось сквозь завесу туч, и вокруг нас плескалась красная вода.

– Сейчас! – заорал я.

Синхронно хлопнули три стакселя, Витёк открыл глаза и крутанул штурвал, шхуна легла на ветер.

– Два румба влево! – рявкнул я, и крошка почти со скрипом разминулась с самым большим акульим зубом. – Так держать!

Мы ещё заложили два манёвра, вывернулись из пасти рифов, успели увидеть, как наши преследователи всей стаей тоже ринулись вдогонку… И снова стена волн и тьма закрыла их от нас. А мы уже качались в тихой бухте, где волны напоминают желе из-за сильнейшей солёности. В бухте Медузы всё дно булькает соляными источниками.

Все были так потрясены, никто не обсуждал недавний случай. Я думаю, команда, как и я, боялась спугнуть удачу, празднуя раньше времени чудесное избавление.

Утром мы тихо-тихо просочились вокруг необитаемого вулканического островка, который назывался по имени своей единственной горы, да в общем и состоял только из нее. А вулкан назывался по имени бухты: вулкан Медузы.

Тройки преследователей нигде не видно, но это не значит, что они отстали. Мы бы ушли в открытое море, подальше от островных цепей и частых встреч с другими судами. Но как назло заканчивался запас пресной воды. Заправиться решили на крупном острове, где есть не только рыбачьи деревушки, но и нормальный портовый городок.

Ближайшим к нам островом с цивилизацией оказался Угрек.

*****

Порт Угорь и остров Угрек обычное явление мирной колонизации. Везде, где в карте Островов в названиях есть "р" и шипящие, можно не сомневаться, что раньше остров был необитаем. Но силами добровольцев-поселенцев и предприимчивых торговцев с континента свободный остров становился важной точкой в морском пути.

Островитяне снабжали новых соседей всем необходимым, сбывали здесь свою рыбу и жемчуг, получали большие заказы на фрукты, морские драгоценности, украшения из дерева и ракушек. Вот только выговорить на своем диалекте новые названия никак не могли. Так что Угрек у них назывался в лучшем случае "Угольник". А если не стараться, то "Углелик".

Пока под присмотром Марко на борт вкатывали десять бочек с отличной питьевой водой местных глубинных родников, ВиктОр и кок ушли на рынок за свежими закупками к столу, а я бродил туда-сюда вдоль борта, прикидывая, сколько у нас останется после остановки в Угре?

Пятьдесят грошей? Пожалуй, это слишком оптимистично. Допустим, двадцать пять. Ползолотого. Что можно наторговать на эти деньги? Придется взять заказ на перевозку. Но это снова заходить в порт. А нас там как раз ищут…

– Сынок, пассажирку возьмешь?

Я удивленно смотрел на странную старушку в красной шали, увешанную ракушками, кораллами и древними монетами, как ёлка. Она как будто хотела выглядеть более старой и бедной, чем на самом деле. Редкое явление! Скорее всего, тоже драпает от кого-то.

– Говорят, ты здесь капитан? Возьмешь или нет?

– Мне крысы на борту без надобности. – Я намекнул, что, судя по ее виду, тетенька – воровка международного класса. Она обиделась. И резко сменила тон. Голос стал властный, низкий, недружелюбный.

– Что на мне, то моё! И я чужого не беру, только то, что обещано!

Меня пробрал по спине холодок. Так вот как она выглядит! За долгом пришла!

– Что вам угодно, сударыня? – из всех правил общения с ведьмами, я помнил одно: ни в коем случае нельзя показывать страха, не поддаваться на угрозы, отказываться от подарков и четко держаться своего слова.

– Узнал? – она расхохоталась. И сразу из скрюченной старушки стала статной, высокой, мощной старухой. – Меня Моревной кличут. А сам кто будешь? Кровный должник, а имени не знаю!

– Капитан Белый, – я пригласил гостью к себе в каюту. Побаивался, честно сказать, что она начнет метать громы и молнии на глазах у команды.

– Красиво живешь, – оценила ведьма. – И собой хорош, вежливый. Свободен?

– В смысле?

– Девушка есть?

– Да, – соврал я.

– Обманывать не дело, – ласково пригрозила ведьма. Ухмылка Моревны не обещала ничего хорошего.

– А я не вру. Я обручился с единственной, кого люблю больше жизни. Ее зовут "Милая бестия". И эта крошка всегда со мной! – я погладил доски каюты.

– Мда, вижу, одичал парень без присмотру. Совсем пропадешь! Ты мой должник и обещал любую плату за спасение! Что скажешь, если я захочу взять твой кораблик?

Я внутренне окаменел.

– Вы не посмеете. Я не обещал вам ни одной души со своей шхуны, а крошка для меня тем более живая!

– Да мне она и не нужна! – хмыкнула ведьма. – Ничего я у тебя не возьму. Наоборот, кое-что подарю… – она сняла с волос нитку кораллов: мелкие бусины, но очень дорогие – черных больше, чем красных. – Держи!

Я отказался. Как мне казалось, благоразумно.

Но ведьму так легко не убедить. Она обвила бусы вокруг настольной лампы и сказала:

– Не хочешь брать, возьми в залог. Береги-береги, а как придет посланник со дна морского – отдай. Тогда узнаешь свою судьбу.

– Очень приятно с вами иметь дело!

Моревна собиралась уходить, а на пороге оглянулась.

– Что-то ты слишком часто врёшь, капитан Белый! Мне нужен честный должник. Исправляйся, пока не поздно!

– Всенепременно!

– Третий раз, – покачала головой старуха и вышла на палубу.

Я не знал, куда она делась, только никто не видел, чтобы сошла на берег. А тут как раз Витёк прямо на рынке нашел нам выгодный заказ. Мы загрузились и отчалили.

Ожерелье морской ведьмы я сам не трогал, только Витьку показал. Он посоветовал отдать любому, кто попросит и поскорее развязаться с этим долгом. Но в ближайшие дни никто не попросил, я даже перестал замечать это украшение на лампе.

*****

Сдав груз, мы получили наличность, купили всякой ерунды, которой всегда не хватает на островах. В местных посёлках хорошо идет посуда, ткани, на "цивилизованных" берегах почти вся еда покупается с кораблей. Ничего же не растет! Где могут, сажают деревья для тени и жесткие изгороди, но с них не наешься.

Так можно долго курсировать между островами, перепродавая оптовые партии в розницу и зарабатывая потихоньку. На Побережье мы обычно возвращались с тугими кошельками и полным трюмом кокосов и ещё десятком сортов других орехов в твердой скорлупе. Удобный груз, не беспокоишься о том, чтобы довезти в сохранности. Само собой, если повезет, старались собрать урожай жемчуга. На островах он стоит как хлеб, а пройдешь всего-то сотню миль до континента и цена вырастает в десятки раз.

Но мы пока боялись возвращаться.

Да, нам везло, но почти каждый встречный земляк сообщал, что очень близко видел черных биржевиков, еле ушел. Нам не хотелось второй встречи.

Снова зашли в Углелик, вернуть расписку за доставку груза и продать несколько тонн свежей рыбки. Нашу "Милую бестию" осаждали торговки. Шум, гам, каждая хочет набрать скорее, больше, самого свежего товара. А одна, плотная такая тетка в пролетарском красном платке, расхаживает с корзиной по палубе, а рыбы не берет.

– Что вам угодно, мадам? – спрашивает Марко. – Или наш товар для вас не хорош?

– Мне угодно пройти в каюту капитана!

– В его отсутствие никак нельзя.

– Так позовите!

Я издали давно ее заметил. Чувствовалось, тетка ищет повод устроить скандал.

– Чем могу служить?

Она так зыркнула на меня, словно из пушки выстрелила.

– Ты – Белый?

– Я.

Тетка мгновенно подобрела и по-хозяйски схватила меня под руку.

– Я к тебе с приветом со дна морского! От моей мамочки ты получил на хранение ценность. Махнемся, не глядя?

– Не глядя, не могу. Что взамен?

– Ты женишься на той, кого я укажу. Такая цена за услугу от нашей семьи.

– Нечестно! – я вырвался из ее цепких лап. – Жениться, это отдать и жизнь, и душу! Не дождетесь!

– Тебе больше по сердцу быть вечным должником? – она оскалилась, и я увидел, как она похожа на свою мамашу.

– Простите, как вас?..

– Мара.

– Мне больше по сердцу, уважаемая Мара Моревна, самому выбирать свою судьбу!

– Что ж ты не выбрал? Там, на рифах? Думал, проскочу здесь, проскочу и там… Должок с тебя, капитан! Я могу взять всё, что захочу!

– Кроме главного в жизни каждого из нас! – отрезал я. Опытные моряки говорят, с ведьмами надо держаться своего слова. Вот я и держусь! – Если вам ожерелье нужно, идите, забирайте! Я эту дрянь пальцем не трону!

– Да как ты смеешь, мальчишка, так о дорогом подарке?!

– Подарки ваши мне задаром не нужны! Скажите нормальную цену, я отдам! Хоть всю жизнь отдавать понемногу буду, но расплачусь за наше спасение. А на блесну меня ловить не надо! Сами женитесь на ком хотите!

Я не заметил, что мы орали друг на друга. Мара крепко схватила меня за руку:

– Ты клялся кровью! За неуплату долга я могу выпить ее всю до капли!

– Идите вы на дно с такими обещаниями! У нас свои вампиры есть, других не требуется!

– Ты пожалеешь! На коленях приползешь! Умолять о пощаде будешь!

– Понятия не имею, что вы говорите! У меня как-то резко слух пропал!

– Ещё раз так пошутишь, насовсем пропадет!

– Не пропадет! Слух, руки, ноги – часть моей жизни! Что, нечем крыть?..

Мара резко развернулась на месте и пропала в вихре соленой воды. Словно фонтан ударил из-под палубы. И тут же прекратился. Зато рыба и в трюме, и в корзинах взбесилась. Стала выпрыгивать из рук торговок и моих ребят, прыгала снизу по ступенькам, и за борт… Вся ушла за борт!

Мы снова были на мели.

Не привыкать. Сегодня пусто, завтра густо. Переждав вопли разъяренных торговок и вернув деньги, мы смотались на необжитый остров, заросший пальмами-нари, натрясли бесплатных орехов, из которых варят наш знаменитый брут и делают настойки типа кофе. Продали плоды нари тут же в Угре и снова закружились между островами. Жизнь!..

*****

Так бы нам и сейчас бороздить моря, если бы не Маруська.

В очередном порту мы бойко торговали с берегом, и я уже прикидывал: самое время брать полный груз орехов и домой.

Нас задержала ярмарка в Мальпорте. Сюда съехались лодки с дюжины ближайших островов с разными народными товарами, а главное, с жемчугом. Все проходящие суда, видя издали этот слет, становились на рейд и вливались в ярмарку. Половина моей команды болталась на берегу, Марко взял ещё троих и вел переговоры с островитянами в порту, а я дежурил на палубе. Караулил наиболее активных торговцев, которые по десять раз на дню швартовались под бортом у крошки с разными предложениями.

Дела делами, но к обеду все собрались в кают-компании. Я спустился к себе, одеться чуточку более прилично, чем простой матрос, и застал в каюте непрошеную гостью.

Молодая цыганка в пестрой шали и красной юбке до пят, шарила по моему столу и полкам. Как раз сняла с лампы кораллы.

– Как ты сюда пролезла? – я удивился, потому что сам неотлучно торчал на палубе.

Она даже не дернулась. Медленно обернулась, блеснула зубами:

– Да всё открыто! Бери, что хочешь!

Кокетничает. Не на того напала! Меня такими штучками не проведешь.

– И что ты выбрала?

– Кораблик твой понравился! Да, жаль, в карман не влезет!

– Проваливай отсюда! Ты как предпочитаешь, по трапу или за борт?

Она нахально рассмеялась. Мне отчего-то сразу захотелось придушить ее. Но я предполагал, что девчонка наводчица, ее будут искать. И не хотелось иметь дело с теми, кто может прийти следом.

– Эй, молодой, красивый, не спеши! Хочешь, судьбу твою скажу?

– Спасибо, не требуется. Я всё и так о себе знаю: молодой, красивый, богатый. Что ещё нужно?

– А ты богат?

Ух, как заинтересовалась!

– Достаточно богат, если ты пришла что-то украсть.

– Я не краду, я беру своё!

Где я уже это слышал?..

– Ты кто?

– Маруся. – Она поиграла кораллами, явно не собираясь их отдавать: – Подари бусики Марусеньке!

– Положь, где взяла!

– Ха, не хочешь дарить, продай! Я тебе золотой дам! – она показала монету, висящую, вместо серьги.

Так, по-хорошему не хочет. Придется припугнуть.

– Руки прочь, я сказал!

– Чем тебе эти мелкие камушки так дороги?

– Наследство моей бабушки!

Она преувеличенно вытаращилась, словно у меня выросло сразу три хвоста:

– Серьезно?! Так-таки, родной бабушки?

– Нет, дедушки! Бабушке эти бусы подарил дедушка. Он их украл у одной Клары, а самого дедулю звали Карл!

– Я так и поняла, – она внимала моему бреду с восхищением. Отчего-то я чувствовал, что краснею.

Маруська знала, что делает. А я преступно поздно сообразил, что она внучка той самой бабушки, и дочка Мары, о которой я вообще не знал в тот момент, что она кузина Кощея Кощеевича!

Она видела мои мысли насквозь. И точно усекла момент, когда больше не нужно разыгрывать из себя наивную береговую дурочку. Её улыбка, правильнее сказать, их фамильный оскал, блеснул совершенным превосходством над всем мужским родом. Она демонстративно покрутила на пальце бусы.

– Так что, отказываешься отдать?

Я равнодушно пожал плечами, стараясь сохранить лицо.

– Бери. Я сохранил и возвращаю. Это и всё условие?

– Не беги вперед бабушки акуле в пасть! Условие ты знаешь. Ты должен отдать этот знак той, на ком женишься. Если ты предлагаешь мне руку и сердце…

– Я?! Предлагаю?!! – моему терпению тоже есть предел. – Я предлагал тебя выкинуть за борт, это было! А насчет свадьбы мы не договаривались!

– Пора договориться, – она стала властной, перечисляя мои промахи. – Ты звал морскую ведьму, просил о помощи и получил ее! Обещал всё что угодно за услугу. Но когда бабушка пришла за платой, ты врал ей и вел себя невежливо. Ещё хуже ты обошелся с ее дочкой. Отказался платить, повысил на нее голос, послал на дно! А что ты скажешь ее внучке? И врал, и угрожал, принял подарок, а платить долги не хочешь?

– Возьми всё, что угодно, что не является физической или духовной частью меня или любого из моих людей. Возьмите, хоть в тройном размере! Но то, о чем не договаривались, я не отдам!

Младшая ведьма усмехнулась:

– Ты обманул нас. У тебя ничего нет, кроме тебя самого, команды и корабля. Вот это всё я и возьму. А знаешь, почему? Потому что нельзя врать женщинам!

– Какая ты женщина, селедка в юбке!

– Ах, так? Ты пожалеешь!

– На вас не угодишь! Врать нельзя, а правда уши колет! Как с тобой говорить?

– Разговоры прошли, теперь дело будет.

– Ну-ну. Дрожу и падаю!

Что-то во мне смеялось всем ее угрозам.

Многие, узнав, что я встречался с младшей Моревной, спрашивают, как она выглядит? По легендам Марья Третья редкостная красавица.

А я, что ли, присматривался? Лохматая девица, ехидная, зубастая, наряжена как на ярмарку! Губы, талия, грудь – всё при ней. Ног особо не рассмотрел – юбка длинная. Не уверен, вообще, у нее человечьи ступни или щупальца? Совершенно точно могу сказать, что брюнетка. Необычные волосы. Бывает чернота с синим отливом, как вороново крыло. А у нее с зеленым. Не знаю, от природы такие, или она красит их чернилами цветной каракатицы?

Когда Маруська злится, в ее глазах сверкают зеленые молнии. И даже волосы искрят.

– Прокляну я тебя, морячок! Или всё-таки извинишься?

– Не дождешься! – я помнил, что в споре с ведьмами бояться нельзя, хуже будет.

– Дождусь! – она самоуверенно фыркнула и поправила зеленые волосы. – И скорей, чем ты думаешь! Страшно?

– Нисколечко!

– А скажи, такой честный, разве я тебе ни капли не нравлюсь?

– Ни капельки!

Меня что-то мягко ударило, вроде голова закружилась или сознание на секунду мигнуло. С удивлением я видел, что Моревна возвышается надо мной, как самбист, применивший какой-то хитрый прием.

– Слушай и запоминай, – ее голос долетал гулко, как из глубины морской раковины. – За длинный язык, за враньё, за обиду моей семье, быть тебе всем слугой, пузом палубу мести, вместо швабры! А избавиться от проклятья ты сможешь, только если я прощу и верну тебе эту штучку, чтобы снова получить ее по всем правилам! – Ведьма потрясла ожерельем у меня перед носом. Нацепила кораллы и нахально пошла из каюты, стопроцентно уверенная, что ее никто не удержит.

Я ринулся следом, но запутался на ступеньках, стукнулся головой о дверь, а когда выскочил на палубу, Маруськи уж след простыл.

*****

Я обреченно поплелся в кают-компанию. И на ступеньках удивился, как они близко. Что со мной? Голова кружится? Я падаю? И почему передо мной шагают здоровенные лапы с когтями, как у белого медведя?

Я хотел поднести руки к лицу… и понял, что не могу оторвать их от пола, поскольку стою на них! Это, что, мои руки?!

Попробовав рассмотреть себя на крутой лестнице, я почти кувырком влетел в общий зал. Отметил, какими непривычно высокими кажутся столы и стулья, и бросился к своему месту.

За капитанским столом сидели Витёк и Марко. Ждали меня. Я начал говорить, но со стороны услышал, как кто-то лает басом, стоит мне открыть рот. Похоже, я не медведь…

– Витёк, такое дело!..

Вампир вместе со стулом отскочил в угол.

– Отстань! Фу! Кыш! Хороший пёсик… Принеси палочку!

Вместо палки или мячика Витёк бросил мне вилку с наколотой оливкой. Лишь бы отвлечь "чудовище". Я посмотрел на него укоризненно. Друг, называется! Потом подумал, что удастся вилкой нацарапать послание и объяснить, кто я.

Когда я возвращался к столу, зажав вилку в зубах, внезапно заметил перед собой вместо белых лохматых лап обычные руки. Выплюнул вилку, встал, отряхнул колени. Команда смотрела на меня с мистическим восторгом.

– Не знал, что вы так умеете, капитан! – выразил общую мысль Марко.

– Это ты? – поразился Витёк. – Ты только что был огромной венгерской овчаркой!

– Эта порода ещё называется комондор, – уточнил кок.

– Во-во! Серёга, что ты творишь? Как это?

Я загадочно пожал плечами, мол, понимайте, как хотите, и сел обедать. Позже рассказал только Витьку, как всё случилось.

– Ты понимал, что я говорю? Значит, мозг у тебя остается человеческий. Никакого полнолуния близко нет… как бы понять механизм твоего превращения?

– Думаешь, это повторится?

– Клык мудрости даю! А ты сам веришь, что так легко отделался от проклятья?

Мы перебрали все варианты, но не могли понять, что меня расколдовало и что может снова сделать собакой. Ясно только, как правы те, кто говорил: умнее сразу прыгать башкой на рифы, чем связываться с морской ведьмой! От ее помощи хорошего не жди!

*****

Очень скоро после встречи с Маруськой наше везение закончилось.

После мальпортской ярмарки мы зашли на Луриск, снарядить крошку в обратный путь на Побережье. Взяли пресной воды, орехов, массу сушеных четвертинок – это местные сладкие стручки, похожие на полуметровые бананы в темной кожуре, которые разрываются в длину на три или четыре дольки, сушатся на солнце и потом эти сладости очень хорошо идут на континенте.

Мы уже развернулись носом к морю, и тут выход из гавани нам преградила отвратительная пятимачтовая туша!

Даже в темную ночь трудно не узнать по силуэту шхуну "Синий дятел". С точки зрения своего капитана это грозный пиратский корабль с тяжелым тараном на носу, который должен был называться "Единорог". Но только привезли таран, все работники в доках единогласно называли будущую грозу морей "дятлом". Так при спуске на воду шхуну и крестили, разбив о нос бочонок рома.

Увидев закрытый "шлагбаум" на выходе из порта, моя команда схватилась за голову. Хуже всего не эстетическое соседство, а то что "Дятел" на службе Черной биржи.

– Приплыли, караси? – издевательски весело приветствовал нас Жора Мезенцев, без приглашения поднявшись на борт крошки.

А как его не пустишь? Выход в море у них, что мне бросить корабль и бежать в леса? Возможный выход, не будь Луриск отвратительно цивилизованным островом. Да и крошку отдать в их щупальца не хочется.

– Правда, что "Милую бестию" недавно звали на свидание сразу трое наших, а вы невежливо сбежали, без всяких объяснений? Ну как же так, Серёга, как же так?

– Штопор, если ты грабить, давай скорее. У меня стынет вечерний чай, – ответил я.

– А светская беседа?

– Перебьешься.

Жора состроил гримасу, осуждающую наше негостеприимство.

– Тогда просто подпиши, – он картинным взмахом развернул передо мной свиток с печатью Черной биржи.

Я мельком пробежал договор и стал наверное одного цвета с моей фамилией.

– Это что? – заморожено спросил я, еще скрывая свои чувства от команды. Витёк и Марко настороженно вытягивали шеи, ожидая моего слова или взгляда, объясняющего дальнейшие действия.

– Ты про такие циферки, а внизу прописью? Сумма долга.

– Откуда?!!!

– Значит, без светской беседы не обойдется, – ухмыльнулся Штопор. – Пойдем и посчитаем. Кстати, налей чего-нибудь гостю, у меня это очень способствует арифметическим занятиям.

– Я тебя кину за борт без всяких разговоров!

– И что? – угроза нисколько не задела мерзавца, он смеялся. – Желаешь подраться? Давай, отойдем в море, я наколю твою крошку, как саранчу на прутик!

Это он может. На Побережье про "Дятла" говорят: "Таран есть, пушек не надо!" А у него и пушки есть.

– Пират! – обиженно взвыл Витёк.

– От кого слышу? – удивился Жора. – По-моему, я почтенный служащий легальной организации, защитницы народных интересов, а вы как раз пираты!

– Шел бы ты… – проворчал Марко и прикусил язык. После наших приключений боцман остерегался посылать кого-либо к морской ведьме и из-за этого испытывал постоянные трудности в формулировке мыслей.

– Пойдем в каюту, Белый, не позорься. Кого возьмешь на совет? Этих дикарей? – незваный гость пренебрежительно оттопырил витой мизинец в сторону моих помощников. Вместо правого мизинца у него торчал штопор, который и наградил Жору новым прозвищем.

Несколько лет назад Жора Мезенцев начинал на нормальных торговых судах, сначала старшим матросом, позже боцманом и его страшно бесило прозвище Мизинец. Как насмешка судьбы, в абордажной рубке пиратская сабля пришлась ему точно по правому мизинцу, и боцман не успел его поймать, чтобы потом пришить – палец улетел в воду, на корм акулам.

Другой бы так и стался с четырьмя пальцами, но Жора поставил себе пижонский протез – штопор. Как мы смеялись, на крюк места не хватило и неудобно, за всё цепляешься! Действительно, была у бывшего боцмана привычка в напряжении оттопыривать мизинцы, на манер жеманной барышни. Палец заменила стальная острая спираль, но привычка осталась.

Что удивительно, с тех пор карьера Жоры пошла в гору. Меньше чем за год он построил своего "Дятла" и стал капитаном Штопором. Злые языки болтали, что бросив за борт отрубленную конечность, Мезенцев заключил какой-то кровный договор. Только вот неизвестно, с кем и о чем.

Зато его договор с биржей хорошо известен. Скорее всего, если без мистики, "Синий дятел" построили в кредит, заранее продав его на службу налоговикам-пиратам.

Я согласился пойти в каюту и на совет собрал всю команду, включая вахтенных. "Синий дятел" так старался отрезать нам путь и не дать сойти с места, вот пусть сам нас и охраняет!

Все мы заранее знали, что прояснить долговые претензии к нам невозможно, поскольку они законны ровно настолько же, насколько поддается контролю шторм или женская логика.

Свободные торговцы, как мы, считают "почтенных служащих" пиратами и рэкетирами, а самоорганизовавшиеся налоговики преследуют как пиратов нас.

Морской рынок в порту Атоллы назвали "черным", то есть "народным", когда он захватил монопольный контроль над грузовым портом и всей таможней. Кроме чудовищно разросшейся сети купли-продажи и кредитов на всё, что только можно взять в залог, включая долговое рабство, совет учредителей создал полную перепись рабочих мест, создав Черную биржу. Им с потолка упало, что без выданной ими лицензии с печатью ни одна сделка не действительна. Тех, кто веками обходился без посредничества, старались хитростью выгнать с торговых площадок или напрямик вымогали процент за "крышу".

Если внутри Атоллы с тем, что владельцы порта и рынка слились и устанавливают свои правила ещё можно мириться, то их претензии на всё Побережье и даже в морские рейсы более чем сомнительны. Но капитал позволил Черной бирже снарядить нехилый флот и, где могли, они доказывали своё право сильного. Так же как мы, где могли, отстаивали свободу своей торговли.

До сих пор я ни разу не платил налог, теперь счет пришел оптом.

– Ты спрашивал, Серёга, за что такая сумма? – когда мы сели за столом в кают-компании, представитель Черной биржи любовно разгладил свиток с печатью. – Давай считать. Ты сколько ходишь капитаном? Уже три года?.. "Милую бестию" купил у прежнего хозяина тоже без отчислений в народный фонд, но это мелочь. Главное, что я сам присматривался к ней и знаю, сколько эта крошка может принести с рейса. Берем средний процент с трех годовых оборотов, и получаем триста шестьдесят золотых, всего-то! Это без всяких штрафов за просроченные платежи и за все твои гонки между рифами.

Ты заплатить не можешь, нечем, это я понимаю и благородно даю отсрочку. Тут мы накидываем до четырехсот, и тяни с возвратом сколько угодно. Разве плохие условия? Но…

Я сжимал челюсти, изо всех сил стараясь хладнокровно и достойно выслушать претензии, на которые не могу возразить. Но то, что Жора сказал дальше…

– Учитывая, что капитан Белый уже много раз пытался сбежать от справедливого преследования, совет решил не верить тебе на слово, а самим взяться за возврат долга. "Милая бестия" будет моей заложницей, пока не отработает четыреста золотых. Радуйся, что вас прижал именно я, другой мог бы плохо обращаться с твоей крошкой, гонять ее как сидорову козу, а я обязуюсь ее лелеять и беречь, и вернуть в целости и сохранности!

– Если ты думаешь, что я… – очень хотелось вцепиться Жоре в горло, забыв о последствиях.

– Не думаю, – безмятежно перебил Штопор. – Конечно, ты не захочешь бегать у меня на поводке, ты всё же капитан! Гордый свободный торговец. Но если мы не договоримся, я вызову подмогу, ты все равно лишишься корабля, и твою команду на берегу так и так ждет Черная биржа. Если договоримся полюбовно, ты уйдешь, но я оставлю всю команду и гарантирую им работу и еду. Никто чужой не ступит на палубу твоей красотки как хозяин. Я сейчас сгоняю на ней в пробный рейс, чтоб оценить, как вы вели дела. На обратном пути я буду в Атолле, заходи, если интересуешься новостями. Возможно, потребуется перерасчет.