Текст книги "La DEX piovra (СИ)"

Автор книги: Зайлана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Нет. Я свяжусь с ним. От имени Анатолия.

– Замечательно. Не вздумайте там кого-то утилизировать сейчас. Это важно. Наконец, третий пункт плана. Мы должны доказать, что далеко не все сотрудники компании причастны к бесчеловечным экспериментам с биомашинами.

– И как это сделать? – опешил Толик.

– Найдем саботажников, недовольных, тех, кто сотрудничал с этим... как бишь его... Гибульским. У всех есть слабости и тайные грешки. Они станут нашей опорой в создании человеческого лица DEX Company. Дайте мне доступ к архивам и документам компании, мне нужно в них покопаться. Посмотреть, подумать как и что правильно использовать. Остальные мелочи, вроде рабочих мест и потребностей населения проработаем позднее.

Анатолий, принявший уже на грудь почти литр коньяка, тупо моргал глазами.

– И… ик… как я дам этот… того… доступ? У меня ж нету.

– Пароль свой дай.

– А… а, счас.

Он доковылял до сейфа в стене, достал пластиковую карточку и отдал.

Максим прикрыл глаза, подавив стон. Волков дал ему банковскую карту на которой маркером было написан набор букв и цифр.

– Ты что, пароль так хранишь?!

– А чё ему будет? – хмыкнул тот, – без отпечатка все одно ничего не откроется. А запоминать эту галиматью – мозги сломаешь.

Серж с усмешкой подал ему небольшой сканер. Волков приложил ладонь, потом длинные изящные пальцы адвоката скользнули по клавиатуре. Раздался тихий писк. Со скана принят отпечаток пальца как с живого.

– Прекрасно, – Серж потер кончики пальцев, – мне нужно работать. Все свободны, займитесь работой. Максим, позови кого-нибудь приготовить мне приличный кофе.

====== 3. Дружеский совет. ======

Серж был человеком начитанным и разносторонне развитым. Когда-то, выбирая профессию, он стоял перед двумя разными дорогами. Юриспруденция и программирование. Первая победила. Теперь, оставив стезю адвоката, Серж прилежно изучал программирование, а будучи испорчен знанием человеческой природы, сосредоточился на сталкерстве, в просторечье именуемом хакерством, получая и удовольствие и запасая компромат. Из любви к искусству.

Любовь старших братьев к младшим его почти умиляла. В исполнении Волкова-старшего к младшему, правда, вызывала у Сержа недоумение. Дать Анатолию допуск в такие секреты фирмы? Правда, он тут же ответил себе на вопрос сам – Анатолий никогда бы не воспользовался этим допуском. И старший брат это знал. Поэтому кажущаяся беспечность на деле таковой не была.

Итак, через неделю Серж приказал всем собраться вновь. У него созрел новый план.

Он развесил по кабинету больше десятка виртокон и начал короткую экскурсию о функционале каждого из отделов, начиная с десятого номера, перечисляя принадлежащее имущество, как и где оно оформлено и находится.

– Господи, а это что такое? – простонал Анатолий, обхватывая голову, – я даже не слышал о таком. На 14 уже мои знания кончились!

– Очень напрасно, – заметил Серж, – Максим, а ты в курсе структуры компании?

– Семнадцатый создан после того, как появились сообщения о срывах. Там сорванных изучают, – немного рассеянно ответил Максим, пытаясь понять для чего такие подробности, – пятнадцатый это индивидуальные разработки, шестнадцатый экспериментальный по разработке новых и моделей, и модификаций, а семнадцатый – это сорванные. Изучение. Там штук двадцать их вроде бы.

– Живые? – тут же заинтересовался адвокат.

– Разумные?

– Разумные это и так понятно. Они там еще живые?

– В смысле, живые? Ты хотел сказать не деактивированные? Были, по крайней мере, полгода назад, изучение активно продолжаются, насколько я в курсе. Мне буквально месяц назад присылали новые инструкции, – он прищурился и посмотрел на бывшего компаньона, встречая понимающий взгляд, – Черт. Можем попасться еще круче, если об этом узнают.

– Как раз наоборот. Это, возможно, одно из ключевых условий того, что мы выиграем. Господину Волкову-старшему уже все равно сколько собак на него повесят. А вот образ благородного не чуждого человечности наследника это очень украсит.

Наследник фыркнул, уже порядком снова накачавшись.

– Серж, – тихо спросил Максим, – Как можно эксперименты и тесты на этих бедолагах выдать за что-то человечное?

– Долго, муторно, кропотливо, – уверенно отозвался бывший адвокат, – и запросто. Главное сказать нужными словами.

У Анатолия зазвонил видеофон и он отправился разговаривать в соседнюю комнату. Не воспитанности или секретности ради, а потому что Серж его туда выгнал за слишком громкий голос. Мешающий ему работать. Минут через пять он вернулся и с досадой сообщил, что должен уехать. Его напутствовали пожеланием удачи.

– А теперь займемся тобой, Максим, – без всякого перехода произнес Серж, – подробно расскажи мне о своей карьере. Только подробно и честно. Что делал. Что подписывал.

Максим пожал плечами, предложил перебраться в столовую и поесть перед тем как начал рассказ. С подробностями он занял пару часов. Серж ничего не записывал, только делал какие-то пометки.

– По твоему взгляду, я вижу, что мой рассказ тебя радует.

– Ты прав, – хищно улыбнулся Серж, – потому что всю предварительную работу ты исправно уже провел.

– Правда? Я, значит, молодец.

– Не то слово. Максим, образ положительного спасителя несчастных разумных машин после беспристрастного кастинга, я доверяю тебе.

– Почему?! – искренне удивился Кобарин.

– Рассказываю. Мало ли как все обернется. Если правительство упрется, то есть вероятность, что компанию все-таки отнимут. Национализация не практикуется давно, но и таких монополистов давно не было. Поэтому, нужен плацдарм для отступления. ОЗРК, или как там они себя называют, набирает силы. Если все пойдет плохо, ты там и спрячешься, предъявив свою историю борца за лучшую долю киборгов. Теперь о доказательствах. Семнадцатый отдел – это первое, две бригады в нем и их подпольно-диверсионная деятельность – это второе. Твой маленький бизнес это третье.

– Мой бизнес?

– «Шестерка», которую ты привез с базы неделю назад. Это большое счастье, что про него в суматохе забыли, и он все еще тихо лежит в ящике в сервисном центре. Ты сейчас идешь туда, открываешь этот стеклянный гроб, вытаскиваешь киборга и прижимаешь парня к груди. И с этого дня носишься с ним как с любимым младшим братиком, который по воле злой судьбы родился с синдромом Дауна. Это такое заболевание генетическое. В прошлом было.

– Что?! – опешил Макс, – что за бред?!

– Не бред. А шикарный пиар-ход. Ты, – он кивнул на виртэкран, – последние пару лет приумножал свои капиталы, подбирая хоть сколько-то годных поломанных. Чинил, перепродавал, наживы ради. Так вот, с этого дня зазубри, как номер своего счета, что делал это ты вдохновленный надеждой, что может быть каждый поломанный – это в том числе потенциально сорванный и потенциально разумный. Ты, как мог, устраивал их на гражданской службе, у хороших надежных хозяев. Не выгоды своей ради, а в надежде на то, что дальше им повезет для. Понял?

Максим скептически усмехнулся. Вот она, правильная формулировка в действии.

– Ну, допустим. И?

– Да-а-альше, – Серж сложил кончики пальцев, – интересные проекты у вашего семнадцатого отдела. Какие люди у вас там работают! Настоящие диверсанты! Зовут вдохновителя этого всего Борис Кроль. Числится в отделе разработок, занимается тестированием, что бы это не означало. Так вот, некоторые из его тестированных куда-то исчезали. Не утилизированы, данных о проведении процедуры нет, а именно исчезли. И еще. Ни для тестирования, а уж тем более для утилизации, не требуются поисковые команды, три психолога, три оперативника, врач, пилот. Ты, вот, один управляешься с устройством товара. Одна бригада у тебя на все случаи жизни. Но это так, мелочи. Самое интересное – это файл с отчетами. Зачитаешься. Рекомендую.

Максим не прокомментировал, ждал продолжения.

– Я не поленился просмотреть одну из папок. Сначала подумал, что это группа подготовки Bond-ов. Уж очень состав группы характерный. Готовят по заказу долгосрочных агентов под прикрытием. Первые проекты в самом деле такие. Но дальше одни только ДЕХ-ы. Этот Борис пристраивает тех, кто числится в том самом семнадцатом блоке, среди людей. Выдают они себя за людей или нет, это я не уточнял, но где именно они сейчас, данные есть.

– Правда?!

– Правда. Если порыться, найдем кто прикрывал его. Еще пороемся, найдем как прижать, чтобы подтвердил, что этим “кем-то” был именно ты. Эту часть не надо даже фабриковать. Готовых без необходимости корректировать есть шесть случаев, всего я насчитал двенадцать файлов, но нам подойдут шесть. Седьмым будет эта несчастная «шестерка», на которой ты сам сломался и забрал парня себе. Поэтому, следующий пункт стратегического плана будет звучать так. Втайне от Волкова-старшего, пользуясь его личной благодарностью за участие в судьбе его любимого младшего брата, ты, по мере сил и фантазии, занимался тем же, чем пресловутая ОЗРК, причем начал это гораздо раньше. Подхватил инициативу, когда погиб самый первый начальник семнадцатого отдела. Как раз когда стоит подпись под документом, когда тебя инструктировали. Но деспотичная политика Волкова-старшего держала в страхе не только за себя, но и за тех, кто теперь был под твоей негласной опекой. И только теперь ты, наконец, можешь просить официальной помощи в своем деле, обращаясь и к Волкову-младшему, и к общественности. Характеристики от твоих сотрудников подтверждают, что ты способен на подобные нарушения политики компании. Запомнил? Или повторить?

– Песец, – опрокинул в себя рюмку Максим, – вот я влип. Антидексисты объявят меня воплощением мирового зла.

– Гордись. За твою голову, наверняка, будут давать больше двадцати тысяч.

– Горжусь. Пытаюсь.

– Порепетируй пару дней встречу. Будешь старшим братом, наставником, спасителем, в идеале еще хорошо бы любовником.

Кобарин застонал.

– Серж, ты смерти моей хочешь. С кибером?!

– Ну и что? Парень вроде ничего лицом, я посмотрел спецификацию. Имя придумай посимпатичнее только. Не кривись. Еще скажи, что ты никогда в кибербордель не ходил.

– Ходил, но домой же эту штуку не тащил! Цель оправдывает средства, но не до такой же степени?!

– Представь, что это Irien, – расхохотался Серж, – в процессе думай о благе компании и о сумме ее тебе благодарности.

– Чего надо сделать? – в первый момент не понял Анатолий. А после того как Кобарин вынужден был пересказать суть «гениального» плана, начал хохотать. Со вкусом, утирая слезы. – Адвокаты, вы такие затейники! Ну, давай, друг. Иди, приникай к груди. Я тоже хочу это видеть!

Максим насупился.

– Очень смешно.

– Ага. Этот кибер два метра ростом. Хороший мелкий тебе достался.

– И не два метра, а чуть выше метр восемьдесят.

– Так это существенно меняет дело! Теперь в любовники он точно сгодится.

– Положительный образ это у тебя должен быть, между прочим.

– Не-а. У меня образ исправившегося уголовника. Тупого, но с понятиями, – довольно ухмыльнулся Волков-младший, – а у тебе роль светлого хорошего примера мне, плохому пацану, еще со времен моего темного прошлого назначена. Так что вперед, воспитывай меня дальше. А я буду на тебя смотреть и блестеть глазами, в восхищении.

– Тьфу.

Анатолий продолжал веселиться, развивая тему совместной жизни и горизонтальных ее составляющих, пока Максим не взъярился и не пообещал бросить все к чертовой матери. Так натурально пообещал, что Волков свернул шуточки, зато с азартом взялся за роль смотрящего в рот.

***

К реализации задуманного Серж привлек в их компанию психолога.

– Мне нужен однозначный ответ, – выслушав, сказал немолодой мужчина, – объекты нужны надолго или на короткий период?

– Как это, на короткий?

– Отыграет отрепетированную роль, и вы его отправите от себя подальше.

– Надолго, – ответил за Максима Серж, – он будет лицом программы.

– Хорошо. Значит следующий вопрос. Научить киборга вести себя на публике как нужно не трудно. Каким он нужен вам в реальности? Тем, кого будет изображать, или полностью покорным вашей воле, послушным и безропотным?

– В идеале второе.

– Как скажете.

– А это в самом деле можно сделать? – не утерпел с вопросом Толик.

– Да, молодой человек. Взрослого человека переделать нетравматическими методами сложно, а ребенка, испуганного и одинокого, труда не составляет. Однако, я советовал бы для роли представителя выбрать другую модель воспитания.

– Почему?

– Подавляемый ребенок не развивается как личность. Раз планируется регулярное публичное появление, отсутствие положительной динамики взросления вскоре станет заметным. Если только не планируется создать образ существа, ограниченного в развитии.

Серж нахмурился.

– Чем это плохо? Понимание, что выше определенного уровня им не подняться. Люди не будут бояться, что киборги станут их умнее.

– Зато будут бояться, что купив предполагаемого помощника или телохранителя, у них на руках через несколько лет окажется умственно отсталый иждивенец. Люди родных в такой ситуации бросают, киборга тем более бросят. И возникнут две большие проблемы. Падение продаж и прослойка населения частично разумная и чертовски агрессивная.

– Кхм… И что вы советуете?

– Модель частного детского дома. Строгое единообразное воспитание. Должны на уровне инстинктов чувствовать, что в будущем их ждет суровая жизнь, и только человек может ее скрасить или облегчить. Они должны и мозгом осознать, что никогда не смогут жить самостоятельно.

– Почему детский дом тогда?

Психолог холодно усмехнулся.

– Образцово-показательная ферма, содержание которой оплачивает публичный человек, чтобы выдавать себя перед обществом за человека гуманного, звучит лучше?

Волков кивнул.

– Зато понятно. А то я уж подумал, что вы в самом деле киберов собрались любить и воспитывать.

– Любить нет. Воспитывать да. Если этим не займется сама компания, прививая любовь и преданность себе, этим займутся ОЗРК, внушив что они вольны заниматься чем захочется. Этого допускать нельзя ни в коем случае. В идеале надо бы вообще воспитывать как монахов в старых монастырях, жизнь которых ограничена стенами компании и посвящена бесплатному и беззаветному ей служению. Но, увы. В мире слишком много любителей киборгов.

– И не говорите, – кивнул Волков, – большая часть, правда, любит Irien-ов, но извращенцев всегда хватает. Одни убытки от них. То любят, то ломают. А вопрос можно? Я так понял, что покорную слову Макса куклу растить не будем. А не получится слишком борзый пацан? Шантажировать не начнет, мол или как я хочу или расскажу, что вы все жулики?

– Не начнет, – уверено пообещал психолог, – не дадим. Мусоросжигатель никто не отменял. Но если Максим Сергеевич проявит твердость и последовательность, получит преданного до последней капли крови киборга в качестве личного бонуса.

– Дерзай, Макс. Я в тебя верю! Предлагаю выпить за это!

Кобарин усмехнулся, чувствуя, как его охватывает подзабытый, со времен юридических схваток, азарт. Понемногу он проникался чувством личной заинтересованности. Он всегда ответственно относился к работе, старательно работал на благо компании, но не чувствовал чтобы он горел этой работой. Неплохо жил, не напрягался. Но так было раньше.

====== 4. Две стороны ======

Проверка киборга – это проверка процессора, для нее нужен только стенд. Ничего с киборгом, кроме как обновить ПО, сделать больше нельзя, ведь механических частей в нем нет. Не андроид же.

Стенд имелся в каждом отделении на планетах, поэтому именно Сервисный центр для проверки киборгов был в большей степени управляющим офисом в секторе. Еще Центр был опорной базой для передвижных бригад. Потом складом, для хранения крупных партий продукции для развоза по более мелким отделениям и, пожалуй, в последнюю очередь местом для ремонта киборогов.

Как именно создается модифицированная киберматерия было главным секретом DEX Company.

О неудавшейся агрессии центавриан в отношении Земли знали многие. Точнее знать то знали, как и о том, что в качестве компенсации ксеносы поделились многочисленными технологиями. В том числе и этой. Но вот каким образом ксеносы ее создали, и как именно довели до состояния идеально обкатанной в производстве, ответа не было. Люди не задумывались, просто пользовались.

Так же никто никогда не задавался вопросом, а с какой целью они вообще такое разработали? И почему у них самих нет киборгов? Ни у них, ни у еще трех десятков рас.

Идея межпланетного заговора и попытки захвата Земли ксеносами руками киборгов то угасала, то разгоралась в кинематографе и фантастических романах, но раз за столько лет не захватили, значит и не захватят. Истории, слезливые и романтичные, о страстной любви человека и киборга с этими сюжетами успешно конкурировали, заставляя вздыхать женскую половину человечества и глумливо смеяться мужскую.

Производство стоило денег. Единственная фабрика располагалась на Земле. На большее даже у монополиста DEX Company денег не хватало. Но они и одной фабрикой справлялись, выпуская до полутора сотен тысяч киборгов в год.

Чтобы создать киборга, клонировался какой-то набор генов, выращивалась «заготовка». Это самая дешевая часть процесса. Потом проводилась сложная нейрохирургическая операция по установке процессора. Процессор составляет где-то треть стоимости всего киборга. Следующие два месяца в тело вводятся импланты, которые распространяются по телу под контролем производственной программы. Сначала в мышцы, потом в кровеносную систему и во все остальные, в порядке производственной очереди. Последняя процедура – замена рецепторов датчиками. Программа направляет этих нанороботов, они внедряются и закрепляются в или на нужном участке тела. И стоимость их изготовления это уже половина общей стоимости всего киборга. Потом изделие тестировали и отправляли в продажу.

По крайней мере, так описан процесс в современных учебниках.

Потеря конечности, целиком или частично, повреждение вполне исправляемое. Но дорогое. На одного киборга заготавливается полный комплект имплантов, нельзя установить изготовление, скажем, половины. Поэтому для ремонта изготовляют полный набор – половина стоимости нового киборга. Боевых DEX-ов поэтому не чинили. Услуга восстановления кибермашин была в прейскуранте, но популярностью не пользовалась. Для гражданских моделей заказы были. Встречались сентиментальные хозяева, привязанные к своему имуществу. Но редко.

Осаждаемый с двух сторон шутками разной степени утонченности или похабности, Максим приехал в родной сервисный центр, бывший местом его работы последние годы.

– Ого! – выглянул из окна флаера Анатолий, – очередь?! И это все к тебе, Макс?

– Не похоже. – Кобарин связался с диспетчером. – Леночка, что за толпа у ворот?

– Максим Сергеич! – отчаянно возопил динамик, – наконец-то! Они с утра явились, требуют выпустить пленных! Каких еще пленных?! А у нас тут только несколько клиентов оказались заперты. Пытались на флаерах улететь, так снизу их камнями и помоями закидали! Ворота вот-вот сломают!

Откуда-то раздался другой голос, спрашивающий, кто говорит.

– Максим Сергеич, тут Михаил Иванович с вами поговорит…

– Максим Сергеич! Ты? Наконец-то! – Кобарин вздохнул, – я поднял двух «семерок» из криокамер. Пока они сдерживают этих придурков за воротами, но если ворота проломят, а DEXы перейдут в боевой режим, охраняя объект, эти ворота они трупами завалят! Что делать-то?! Вы где сами?

– Смотрю на вас сверху. Во дворе места хватит нам сесть?

– Хватит.

Пока они садились, успели рассмотреть плотную толпу окупировавшую ворота, с многочисленными транспарантами, написанными от руки. «Очистить мир от чудовищ!», «Мы все в опасности!» и прочие в том же духе. Кто-то распечатал демонстрационные фото с сайта компании – боевой киборг в полной боевой экипировке. И фото еще каких-то личностей, Максим догадывался, что фото тех, кто погиб при срыве кибермашин. Сочувствия Кобарин к ним не испытывал ни малейшего. Не умеешь пользоваться кибером – не тяни к нему руки!

– Полицию вызывали? – на ходу, торопясь попасть в здание спросил он.

– Да. Но их нет, – прорычал начальник ремонтного сектора. – Хорошо киберы есть из числа не зарезервированных.

Максим представил спутников, потратил час на разгребание срочных скопившихся дел и, выдохнув как перед прыжком в воду, пошел на склад. Где нужный модуль он знал. Оттягивать смысла не было.

Максим наотрез отказался проводить разговор с киборгом при свидетелях. Ухватился за какую-то фразу психолога и уперся.

– Потому что! Я единственный человек, к которому он обратился сам. Пусть, как вы и сказали, будет впечатление, что он меня себе выбрал.

– Какие слова! – восхитился Анатолий, – мы верим. И совсем не думаем, что ты хочешь его просто рассмотреть. Понравится или не понравится.

– Толик, отвяжись!

– А объятий и «DEX, я твой старший брат» не будет? Я, признаться, рассчитывал.

Выводы Волкова-младшего были не так далеки от истины. Максим не помнил лица киборга. Фенотип знал, но лицо не помнил, как отрезало. Признаваться в этом Максим не собирался, гордо переступил порок склада и демонстративно закрыл за собой дверь.

Сначала включился процессор. Передал сигнал о температуре окружающей среды, подстроил работу имплантов, выровнял дыхание, стимулировал мышцы, на уровне достаточном, чтобы подняться и приступить к выполнению задания.

В сознание киборг пришел немногим позже. И… Вместо четких сообщений системы, вопросы без ответа, которые заставляют сжиматься от тревоги и неопределенности.

Проверка завершена. Готовность системы к работе 72%. Необходимо повысить запасы энергии.

Снова страшно. Необъяснимое, не поддающееся корректировке колебание гормонального фона, которое не выравнивается системой. Словно участок тела поврежден, импланты не переносятся кровью и отсутствуют в тканях. Темный кусок в схеме. Ощущение неисправности, гнетущее, подавляющее. Система вновь и вновь ищет способы устранения, пока с усилием сам киборг не приказывает остановить проверку. Пройдет. Надо подождать. Посидеть тихо. Это помогает, главное тихонько сидеть, чтобы не заметили сразу. Он поднялся, открыл глаза.

Системное сообщение.

Объект сотрудник DEX Company. Хозяин первого уровня. Полное подчинение.

Он его помнил. Человек, приказавший ему уходить с базы.

Киборг несколько мгновений испытывал ощущение полета. Как в момент, когда сгружал с плеч груз. Облегчение.

– Система готова к работе, – сгенерировала ответ программа.

– Здравствуй. Мое имя Максим Сергеевич Кобарин. Я теперь твой хозяин.

– Информация сохранена. Объекту присвоен статус хозяина. Система готова к работе.

– Мы с тобой уже выяснили, что ты разумный, мне теперь нужны ответы на вопросы. Но не программы, а твои.

Киборг моргнул, сначала ничего не отвечая. Потом тихо и неуверенно произнес.

– Ожидается запрос.

– Программа имитации личности есть?

– Указанное программное обеспечение отсутствует.

– Ясно. Значит начинаем с самого начала. Новый приказ, DEX. С этого момента ты будешь жить у меня дома.

– Необходима перенастройка системы с учетом нового функционала, – с некоторой задержкой произнес киборг.

– Необходима. После тестирования. Болевые ощущения исключены. Репрессивные меры вне зависимости от результата тестирования исключены, – Максим достаточно подробно изучил наработки 17 отдела и знал, что на полноценное общение киборг не способен. Пока. Он практически не отличает органическую память и цифровую, мозг не достиг того уровня развития, когда получится собрать ответ сложнее простого повествовательного предложения или такого же вопросительного. Это не признак тупости, а следствие постепенного развития его мозга. При широком словарном запасе, пользоваться им без процессора киборг не может. Нужна длительная тренировка. Осознавший себя киборг тем не менее расшифровывает слова человека сличая фразы с базой приказов. Не находя совпадений, не может выбрать нужный ответ или составить его сам, активируя произнесение каждого слова принудительно. Получается медленно, без выражения. Поэтому Максим говорил максимально четко. – Результаты тестирования не будут влиять на мое решение забрать тебя.

– Необходимость тестирования обязательна? В отсутствии значимости результата?

– Да. Мне нужны данные о твоем мозге, чтобы обеспечить нормальное развитие твоей личности.

– Зачем? – искренне растерялся киборг.

– Потому что ты живой, – максимально правдиво ответил Максим, – и потому что так правильно.

Искренность 87%

Киборг пытался принять самостоятельное решение. Верить или не верить. Не слушаться, а именно верить. Показатель очень значительный, но… проклятое «но», сомнения, которые генерирует не процессор, работающий и анализирующий так надежно! Иногда киборг искренне жалел, что бракованный. Сделать вывод самому так трудно!

Весь прошлый опыт, то, что сохранилось в памяти, своей памяти, говорил, что ничего хорошего от человека киборгу ждать нельзя. Их поступки, и логичные и не логичные, всегда приводят к поломке. Так должно быть. Киборг создан чтобы заменить человека в ситуации, когда ожидается поломка. Киборг просто не знал, что может быть как-то иначе.

А этот человек говорил, что может.

Он из DEX Company. Из тех, кто создал. Для поломок и подчинения. А говорит, что правильно забрать его, чтобы людей не заменять. Пусть ломаются?

– Правильно обеспечить восстановление бракованного оборудования? – уцепился за последнюю фразу киборг.

– Да. Сейчас ты не можешь этого понять, – спокойно ответил Максим, – потому что это программе противоречит. Ты результат брака операции соединения процессора с телом. При таком браке развивается твоя человеческая часть, только и всего. Человеком ты не становишься, но больше не машина, которой можно владеть и приказывать. Твоей вины в этом нет. Вина людей, проводивших операцию.

– Какой статус у… такого оборудования? – киборг ничего не понял из объяснения, кроме того, что этот человек не считает, что его нужно уничтожить. Хорошо? Плохо? Данных для анализа нет.

– Не придумали пока, – честно признался Максим, – пока так и называют – разумный киборг. Сейчас есть дела более важные. Тебе нужно имя. Не кличка, прозвище или марка.

Максим понимал, что задавать вопрос «какое имя хочешь?» или «какое имя нравится?» бессмысленно. Нужна другая формулировка.

Они с Сержем и психологом, которого привлекли для реализации «гениального плана», четко проговорили сценарий поведения, и он включал имитацию личного интереса к киборгу и его мнению.

– Какое имя ты выбрал бы? Для идентификации себя? Это может быть человеческое имя, но может быть имя нарицательное, – основы грамматики в состав базы данных входили, поэтому задание должно было быть понятным.

Киборг не отвечал, Максим понимающе кивнул.

– Я назвал бы тебя Ринат. Твоему фенотипу такое имя подходит.

– Принят приказ отзываться на имя Ринат, – моментально согласился киборг. Какое бы ни было, это нормальное полноценное имя. Как оно согласуется с его темными волосами и карими глазами он не знал. Но эта информация несущественная, решил он.

Потом они прошли в другой зал с обычными тестировочными стендами. Ринат, очень медленно и нехотя встал в углубление.

– Фиксаторы не включаем.

– Ээээ… Максим Сергеич… – попробовал вклиниться с предупреждением оператор.

– У нас необычное тестирование. Фиксаторы не нужны. Ринат, голову держи неподвижно десять минут.

– Приказ выполнен.

– Хорошо. Теперь отключай процессор. Тихо-тихо! – тут же успокоил он дернувшегося киборга, – не умирай или прекращай жизнедеятельность, а отключи контроль процессора.

– Эффективность снизится до… – киборг запнулся, не в состоянии оценить уровень готовности к работе.

– Мы не планируем воевать.

Ринат немного помедлил, выполнил команду и почти испуганно поднял взгляд на человека.

– Отключил.

– Вижу. Показатели хорошие. С органическим мозгом все хорошо. Ладно, Ринат, можешь вылезать. Все.

– Все? – не поверил киборг.

– Ну, не совсем. Теперь будем проверять тебя как человека. Одевайся.

– Требуется уточнение по составу тестов для человека, – натягивая комбинезон произнес киборг.

– Сейчас все узнаешь. Это не больно.

Работать с людьми нужно уметь. Для эффективной работы нужно уметь понимать смысл, который другой человек вкладывает в то, что сказал. Понимать иносказания, намеки, уметь заставить клиента произнести вслух что именно он хочет получить.

Киборги понимают все буквально и говорят тоже.

Но по плану научить его азам не машинного общения должен был он сам. Чем он и занялся, вооруженный кипой настоящих распечаток. Первые две недели Максим то и дело сам зависал не хуже Рината, огорошенный его ответами или вопросами, не зная как объяснить очевидное. То, что человек учится понимать ,наблюдая за родителями или усваивая интуитивно, теперь нужно было объяснить простыми словами, не сваливаясь ни в рассуждения, ни в философию.

– Этого что, в их процессоре не написано? Элементарные же вещи.

– Это записано в программе ИЛ. Ее не загружаем специально. Без нее общаться с человеком киборг не умеет. Фактически, это список всех разрешаемых киборгу ответов на вопросы. Вы можете, конечно, внести кое-какие правки, да и должны это сделать. Ведь формируете индивидуальное поведение.

– Понятно, – кивнул Максим с энтузиазмом принимаясь за дело.

Сначала решил прочитать все и сразу поправить «стиль общения» на свой вкус. Но скис на третей сотне страниц, малодушно решив пополнять в процессе обучения.

После разговора в центре он привез Рината в свою квартиру. Показал выделенную ему комнату, дождался, пока киборг приведет себя в порядок, и приказал садиться за стол, чтобы начать занятия.

– План занятий у нас с тобой следующий. Читаешь, запоминаешь, потом мы отрабатываем закрепленный материал. Потом с тобой занимается наш психолог.

– Информация сохранена. Система готова к работе.

– Отключай процессор. Это все ты должен запомнить сам.

– Органический мозг обладает необходимыми возможностями, чтобы сохранить указанный объем информации? – подозрительно глядя на стопку бумаг уточнил Ринат. Он понимал, что новый хозяин как-то информацию хранит, но в силе своего мозга сильно сомневался. Он же искусственный.

– Обладает, – с максимальной искренностью уверил его Максим.

76% искренности в ответе человека Рината не очень убедили, но надо стараться не злить хозяина и доказать, что тот не пожалеет, взяв на себя труд заботиться о нем.

Было очень страшно ошибиться. Собственная память Рината хранила сотни эпизодов, когда за ошибки его люди ломали. Иногда, после наказания, производительность падала до тридцати процентов.

– Запомнил?

Строки прыгали перед глазами Рината, он изо всех сил старался запомнить эти три страницы, но получалось плохо. Киборг запоминает информацию, хранящуюся на материальном носителе, как снимок. Большой объем, в сравнении с цифровым вариантом, но на бумаге информация практически и не хранилась. Поэтому память не переполнялась.