Текст книги "Превратности судьбы (СИ)"
Автор книги: Загадка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 10
Фагос встретил бродячих артистов проливным дождем и резким ветром, будто и не стояли совсем недавно погожие дни. Фургоны пока поставили недалеко от городских стен, лошадей не стали распрягать. Хозяин цирка по непогоде отправился в городскую магистратуру за разрешением на выступления. Цирковые поделились с Эвианом, что это может затянуться надолго, поэтому он, оставив Горлину под присмотром Айлы, тоже пошел в город.
Горлина с нетерпением ждала возвращения Эвиана, они давно обговорили, как будут дальше добираться до Шебея. Фагос и Шебей – портовые города, нужно только устроиться на ближайший корабль, идущий в правильном направлении. Несколько дней – и они на месте. Последнее время девушка с нетерпением ждала, когда они уже доберутся. Там бабушка, там ее любят и ждут, там привычные удобства, можно спать не в повозке, а на нормальной, удобной кровати, на чистой постели, мыться теплой водой, вкусно есть. Но в то же время, едва Эвиан выполнит клятву, которую дал Ивону, он станет свободным и уйдет из её жизни. За время их путешествия Горлина привыкла, что он всегда рядом, надежный и молчаливый.
– О чем задумалась? – Голос Айлы вырвал её из грустных мыслей. – Еще немного, и ты здесь такую же сырость разведешь, как и на улице.
– Мы скоро расстанемся, вы здесь останетесь, мы дальше поедем…
– Вся жизнь – это встречи и расставания, не стоит каждый раз плакать из-за этого! – Айла обняла девушку и прижала к себе. – Просто помни о хороших людях и всегда желай им добра, а злых забывай, не держи их в своем сердце. Я, например, всегда буду тебя помнить, и детям про тебя расскажу.
– У тебя же нет детей? – удивилась Горлина.
– Будут, я еще не старуха, – улыбнулась циркачка.
Хозяин пришел только к вечеру, вымокший до нитки, но довольный.
– Завтра с утра станем на городской площади, – объявил он, – место денежное, сборы будут хорошими. Перезимовать будет с чем.
Эти слова были встречены одобрительным гулом. Горлина тоже поддалась общей радости и захлопала в ладоши.
– Ну что, не передумала в труппе остаться? – спросил подошедший к ней хозяин. – Подучишься немного, чтобы не только шарики и кольца подкидывать, а еще и ножами жонглировать. Зрители ради тебя одной к нам ходить будут…
Девушка отрицательно помотала головой.
– Смотри, не пожалей потом.
Вскоре появился Эвиан, промокший и уставший.
– Нам повезло, есть корабль, через два дня отправляющийся в Шебей. Правда, судно торговое, пассажиров не берут. Но я договорился с капитаном, меня возьмут матросом и, вместо жалования, тебя берут единственным пассажиром.
Горлина от радости крепко обняла Эвиана.
– Как хорошо! Я так рада! – воскликнула она и тут же погрустнела. – Только ты ведь уйдешь?
– Да. Есть незакрытые долги.
– Я понимаю, – девушка вздохнула и отвернулась. – Хоть иногда, если сможешь, пришли мне вестника.
Мужчина нежно взял её за плечи, повернул к себе.
– Если у меня все получится, я буду просить тебя стать моей женой, – твердо сказал он.
Горлина улыбнулась сквозь слезы.
– Правда?
– Правда…
Дождь ночью прекратился и, как только открыли городские ворота, цирковые фургоны въехали в Фагос.
Сразу чувствовалось, что это столичный город, хоть он и был всего лишь столицей провинции. Высокие добротные дома вдоль улиц были оштукатурены и выкрашены в светлые цвета, повсюду стояли нарядные, желтые с золотыми куполами храмы Солнца. Огромная городская площадь, на которой легко смогли бы разместиться целых два цирка, встретила их гулкой пустотой и, по раннему времени, полным безлюдием. Повозки с фургонами остановились, цирковой люд дружно высыпал наружу. Без лишних разговоров все принялись споро доставать, раскладывать и устанавливать огромный расписной шатер, который должен стать на несколько месяцев их домом. Вскоре город начал просыпаться, на площади появились зеваки, с интересом наблюдающие за работой циркачей. Вездесущие мальчишки крутились под ногами и предлагали свою помощь за возможность посмотреть представление бесплатно.
Горлина вместе с остальными женщинами тоже помогала растягивать жесткую парусину, распутывать веревки, носила не слишком тяжелые вещи. За общим трудом время пролетело незаметно, к полудню успели установить и закрепить столбы, на которых будет накинут купол, и начали натягивать парусиновые стены. Хозяева ближних таверн при виде фургонов оживились, предчувствуя большую выручку от зрителей и самих артистов.
Хозяин зорко следил за установкой, подбадривая и поторапливая остановившихся для отдыха циркачей крепким словцом и ласковой руганью. Стало известно, что в полдень на площадь приведут преступников для суда и наказания, сразу после чего циркачи дадут первое представление. Зрители с одного зрелища сразу перейдут к ним, для другого. Поэтому, одновременно с цирком, на другом краю площади рабочие неспешно сколачивали деревянный эшафот. Следующий день обещал хорошую выручку, и хозяин не собирался ее терять.
Шатер ставили до глубокой ночи, остались только мелкие недоделки, которые можно было исправить лишь при дневном свете. Пока одни циркачи работали, другие репетировали свои номера. Хозяин пообещал Эвиану расплатиться после первого представления, поэтому они с Горлиной все еще оставались в цирке. Правда он уже с утра побывал на корабле и подтвердил, что до вечера они явятся на борт, на что капитан небрежно ответил, что времени у них до рассвета следующего дня.
Приближался полдень, народ стягивался на площадь, заполняя все пространство. Какие-то горожане разместились на крышах, другие забирались на плечи друг другу, чтобы лучше видеть происходящее. Цирковой люд, тоже не лишенный любопытства, вышел на площадь поглазеть на редкое развлечение.
Наконец, часы на башне городской ратуши пробили полдень, затрубили трубы и черно-белые барабанщики выступили на брусчатку. Позади них важно шествовал глашатай в таком же синем камзоле, как и в Майлине, за ним четверо дюжих солдат тащили на плечах носилки с роскошным креслом, на котором важно восседал тщедушный человечек в черной мантии и вышитой золотом шапке. Он со скукой и презрением смотрел на волнующуюся людскую толпу. Носилки поставили на возвышении рядом с эшафотом, и четверо солдат, что их принесли, стали с четырех сторон для охраны.
Загремели барабаны и, будто вторя им, зазвенели цепи. На площади показались преступники, ожидавшие суда. Они представляли из себя довольно жалкое зрелище: худые и обросшие, в грязных лохмотьях, с язвами от кандалов.
– Жители провинции Остергам! – крикнул глашатай. – Вы все наслышаны о разбойнике Никлосе Удачливом, презренном воре и душегубе!
Стражники вытолкнули из толпы одного из кандальников, выглядевшего чуть получше остальных, в менее рваной одежде. Да и держался он с наглым достоинством, в отличии от прочих. Толпа угрожающе загудела, кто-то засвистел.
Глашатай немного переждал и заговорил снова:
– Были опрошены свидетели и найдены пострадавшие от рук его шайки.
Вперед выступили несколько человек, которые кивали головами, будто болванчики, соглашаясь со словами чиновника. Все это напоминало Горлине постановку кукольного театра, который она в детстве устраивала с Реей для Ивона. Глашатай говорил, выходили разные люди, произносили заученные фразы, все стороны уже знали, каков будет результат, но старательно играли свои роли. Наконец, судья протянул глашатаю свиток с печатью и тот огласил приговор.
– Волею герцога Остергама, по решению суда города Фагос, провинции Остергам постановили: клеймить разбойника Никлоса Удачливого и всю его шайку как злостных преступников и отправить на бессрочную каторгу в Драконьи рудники.
Толпа на площади встретила это решение одобрительными криками. Тем временем принесли огромную жаровню с раскаленными углями, на которых грелись длинные пруты с клеймом. Несколько стражников натянули кожаные рукавицы, другие подтаскивали упирающихся разбойников к жаровне. Послышались крики клейменных, запахло горелым мясом.
Горлине стало не по себе, она захотела покинуть площадь и уже двинулась в сторону циркового шатра, чтобы больше не видеть и не слышать происходящего, когда на эшафот привели еще одного человека, которого девушка могла узнать даже в темноте – ее брата, Ивона. Сердце пропустило несколько ударов, потом забилось раненой птицей. Она не слышала, что говорит глашатай, в чем его обвиняют, она пробивалась сквозь толпу, чтобы рассказать всем, что Ивон не преступник, что это какая-то жестокая ошибка. Но чьи-то сильные руки остановили ее, схватили, зажали рот, не давая крикнуть и потащили прочь.
Горлина отбивалась изо всех сил, укусила палец чужой руки, но все тщетно. Ее буквально втолкнули в глухой, узкий проулок, прижали к стене, не давая двинуться. Она билась изо всех сил, плакала, пыталась кричать.
– Да тише ты! Успокойся наконец! Ты думаешь, если заберешься на эшафот и станешь рядом, то поможешь брату?
Голос Эвиана наконец сумел пробиться сквозь её отчаяние.
– Ты сделаешь только хуже! – строго сказал он. – Поверь!
– Почему-у-у-у?! – с надрывным плачем спросила девушка.
– Потому, что он специально отослал тебя в Шебей! Он знал, что такое случится!
– Ты поможешь ему? Ты его спасешь? Он же тебя спас? – с надеждой спросила она.
– Я не могу сделать ни шагу в сторону, пока не выполню приказ твоего брата.
Слезы полились из глаз с новой силой, ноги подкосились и Горлина опустилась прямо на камни под ногами. Немного успокоившись, девушка подняла взгляд на Эвиана, он был бледен, под носом запеклась тонкая полоска крови.
– Это я тебя? – спросила она.
Парень рассеянно провел рукой по лицу, посмотрел на выпачканную руку.
– Это печать. Ивон приказал мне слушать тебя во всем, но в тоже время беречь от глупостей. Ты требовала отпустить, а печать требовала беречь.
– Извини, – мрачно пробормотала Горлина. – Они его клеймили?
Эвиан покачал головой.
– Только принародно выпороли и заковали в кандалы. Его отправят вместе с остальными в рудники…
– Ты поможешь ему? – Горячо спросила девушка. – Бабушка даст тебе коня, какого выберешь, и денег сколько нужно, только помоги ему. Пожалуйста.
– Я постараюсь, – уклончиво ответил тот.
Горлина поняла, что просить о большем она не может и, опустив голову, снова заплакала.
Она бы так и просидела в этом проулке до самой темноты, но пошел мелкий, занудный дождь, прогнавший ее в сухой фургон, в котором они с Эвианом прожили весь последний месяц.
Хозяин, как и обещал, полностью рассчитался с ними, хоть и не упустил случая попытаться соблазнить работой в цирке.
– Девочка, подумай, ты же просто находка, – твердил он, – всего за месяц научилась жонглировать, еще немного и ты станешь нашей звездой.
– Спасибо, но нет, – вежливо отказалась Горлина.
Наконец, он с неохотой отсчитал медяки, несколько серебряных монет, и со вздохом вручил их Эвиану. Они собрали свои нехитрые пожитки, распрощались с артистами и покинули пусть не очень богатую, но дружную цирковую семью.
Девушка, погруженная в свои грустные мысли, не видела дороги, не смотрела на город и куда они идут, в себя пришла только когда Эвиан привел её на корабль.
– Это, что ли, твоя жена?
Горлина с опаской подняла глаза и увидела крепко сбитого мужчину с аккуратной бородой, белой рубашке и парусиновых штанах. В руке у него была дымящаяся трубка, он с любопытством разглядывал её. Горлина смутилась под его взглядом. Кошка, так и следовавшая за ними, уселась перед ней и грозно посмотрела на встретившего их боцмана.
– На несколько дней я вам отдам свою каюту, – он посмотрел на Эвиана, потом снова на Горлину. – Одна по палубе не ходи, меньше попадайся на глаза матросам. Они тебя не тронут, но лучше, чтобы они тебя меньше видели. Понятно?
– Понятно. – Тихо ответила девушка.
Мужчина махнул рукой с трубкой, приглашая следовать за собой. Каюта оказалась крохотной, вмещала только узкую деревянную койку, шкаф с раздвижными дверцами, да стол возле круглого окна. К удивлению Горлины здесь было несколько книг. Она с нежностью провела по корешкам, потом взяла одну и спросила хозяина каюты:
– Можно?
– Здесь нет картинок с рыцарями, – хмыкнул мужчина.
Девушка насупилась и убрала руку.
– Я знаю. История государства интересна и без картинок с рыцарями.
Боцман снова ухмыльнулся, выпустил облако дыма.
– Бери, если поймешь, о чем написано, – бросил он и удалился.
Следом за ним ушел Эвиан. Горлина опустилась на край койки, положила рядом свои нехитрые пожитки и бездумно перевела взгляд на окно. Кошка, мурлыча, залезла к ней на колени и удобно улеглась. В окно был виден еще один корабль, стоявший неподалеку, бескрайняя водная гладь, серая, под серым же небом, в котором летали чайки. Слышались голоса матросов наверху. Через некоторое время картина начала меняться: соседний корабль пропал из вида, изменилось покачивание судна, послышался скрип снастей, свистки боцмана и топот ног по палубе. Почти не спавшая прошлую ночь, она не заметила, как уснула.
Следующие дни она почти не выходила из каюты, как ей и было сказано, много читала, еще больше болела от качки. Только когда Эвиан приходил отдохнуть после вахты, они вместе выбирались на палубу. В один из таких выходов Горлина решилась спросить.
– Скажи, а это правда, что когда умрет последний из вашего рода, рухнет замок Древ и разрушится печать, удерживающая драконов в другом мире?
– Нет никакой печати, – после недолгого молчания ответил Эвиан. – Да и другого мира, скорее всего, тоже нет.
– Тогда как появилась легенда?
Эвиан помолчал немного и ответил.
– Лет двести назад наш род обеднел, утратил силу и влияние. Были те, кто хотел забрать наши земли себе. Прапрадед, Гвион Древ, сам придумал эту легенду и заплатил бардам. Те сочинили песни и разнесли её по королевству. Скоро все поверили легенде. Людская память короткая, драконов никто не видел, а легенды про них есть. Вот так и про замок…
– Грустно, Гвион придумал легенду, чтобы спасти род, а она чуть его не погубила, – сказала Горлина задумчиво.
Она взяла Эвиана за руку и переплелась с ним пальцами, он нежно обнял ее за плечи свободной рукой.
На пятый день плавания в утренней дымке показались розовые стены Шебея. Девушка с нетерпением ждала, когда корабль пришвартуется и они сойдут на берег, ей очень хотелось, чтобы это путешествие наконец закончилось, она даже смогла послать небольшого вестника, надеясь, что он не рассеется по пути. Но, как бы ни было велико ее нетерпение, на берег они сошли уже почти под вечер. На причале их ждала карета с рыжей лисой на гербе. Горлина просияла.
– Бабушка получила вестника, у меня получилось!
Кучер придирчиво оглядел ее, как и Эвиана, спрыгнул со своего сиденья и церемонно открыл дверцу кареты. Внутри восседала величественная пожилая дама.
– Бабушка! – радостно ахнула девушка.
Она одним прыжком оказалась внутри кареты и бросилась женщине в объятия. Та тепло и нежно обняла внучку, после обратилась к ее спутнику:
– Садитесь, сударь, в карету, не до утра же нам тут стоять.
Эвиан забрался внутрь и уселся на сиденье напротив.
– Бабушка, позволь тебе представить князя Эвиана Древ, а это моя бабушка, графиня Избора Брайт.
Князь чинно наклонил голову и вежливо ответил:
– Рад знакомству, графиня.
Избора холодно улыбнулась.
– Скоро прибудем в имение, там вы отдохнете с дороги, а завтра расскажете о вашем путешествии. Ивон отправил мне вестника о вашем прибытии почти два месяца назад, и запретил посылать ответного, уверяя, что вы все объясните лично.
– Безусловно, графиня.
Ехать пришлось довольно долго, они почти миновали город, когда перед ними распахнулись ажурные кованые ворота и карета остановилась перед высоким зданием, рассмотреть которое не удалось из-за сгустившихся сумерек. Служанки сразу увели Горлину вверх по лестнице, Эвиану же предложили следовать в другую сторону.
– Возможно, в дороге вам приходилось общаться несколько более тесно, чем это принято, но в моем доме приличия нужно соблюдать. Тем более, внучка уже вступила в тот возраст, когда приличия наиболее необходимы, – твердо произнесла графиня, увидев его обеспокоенный взгляд. – В моем доме ни вам, ни ей ничего не угрожает.
Эвиана привели в комнату, посредине которой уже стояла большая, исходящая ароматным паром ванна. Рядом на скамье лежали всевозможные скребки и щетки для тела и волос, мыло, чистая одежда. И лишь погрузившись в горячую воду он наконец-то понял, что путешествие закончилось. Одновременно колдовская вязь рабской печати ярко засветилась на его плече и пропала.
Договор выполнен.
Глава 11
Утром Эвиана разбудил легкий стук. За дверью стоял слуга, облаченный в форменную ливрею. При его появлении он поклонился и почтительно произнес.
– Ваша светлость, госпожа графиня просит вас в малую гостиную.
За его спиной в коридоре стояли служанки с одеждой и кувшином воды для умывания. Забрав и то и другое, князь привел себя в порядок и оделся. Слуга все также ожидал его. Они пришли в светлую, уютно обставленную комнату, в которой стоял сервированный легким завтраком стол. Графиня Брайт уже была здесь.
– Доброе утро, сударыня, – Эвиан вежливо поклонился.
– Присаживайтесь, князь, – хозяйка дома приветливо улыбнулась и указала на свободный стул. – Я бы хотела поговорить с вами без внучки. Заодно прошу прощения, что не дала спокойно отдохнуть с дороги.
– Ничего страшного, я привык рано просыпаться, – просто ответил Эвиан.
– Вот и отлично, – кивнула графиня. – Любой разговор легче вести не на пустой желудок, поэтому угощайтесь.
Служанка положила в его тарелку каши с вареными фруктами и налила чашку какао.
Спустя некоторое время графиня произнесла.
– Я бы хотела узнать более подробно, чем мне рассказала внучка, причину её отъезда из замка. Понимаете, после смерти родителей Ивон не дал мне забрать ее к себе и настоял, что сам справится с воспитанием. А теперь, некоторое время назад, неожиданно присылает вестника, запретив отвечать ему и кому-либо говорить, что Горлина едет в Шебей. Без малого через два месяца появляется моя девочка, почти без сопровождения, без денег, выглядит как крестьянка и заявляет, что с братом все плохо, а вы ее жених. Большего добиться не получается, она плачет и засыпает на ходу от усталости.
Графиня вопросительно глянула на гостя.
– К сожалению, я тоже не все знаю, – отодвинув тарелку, ответил Эвиан. – Знаю лишь то, что сказал барон. У герцога Остергама скоропостижно умерла жена и он настойчиво приглашал Горлину и Ивона к себе.
Услышав это, графиня нахмурилась.
– Ивон беспокоился, что герцог найдет способ заставить девушку выйти за него замуж, – продолжил Эвиан. – Поэтому послал ее к вам в провинцию, здесь Остергам властью не обладает. В крестьянской одежде и с единственным сопровождающим, чтобы не привлекать лишнего внимания. Уверен, когда Горлина отдохнет, она с радостью поделится с вами всеми подробностями нашего путешествия.
– Хорошо, с внучкой более-менее понятно, – графиня поднялась из-за стола. – Теперь, я бы хотела узнать, что случилось с Ивоном.
– Это уже более длинная история, – ответил Эвиан, также вставая.
– Я всегда прогуливаюсь после завтрака, надеюсь, вы составите мне компанию, и все расскажете, – произнесла хозяйка дома, направляясь к двери, а князь последовал за ней.
Во время неспешной прогулки по тропинкам изящного сада, полного тропических растений, Эвиан рассказал графине обо всем, что знал сам, и что произошло в замке Омура и окрестностях. Графиня Брайт оказалась внимательной слушательницей. Несколько раз она недоверчиво переспрашивала его. После того, как князь окончил свой рассказ, она помолчала, а потом спросила:
– Что вы планируете делать теперь? Я так понимаю, что поход к королю уже не столь срочен?
– С одной стороны я знаю, что Ивон нужен герцогу живым, его вряд ли убьют, – размышлял вслух Эвиан. – Но я и сам был в его шкуре, и знаю насколько тяжело в ней находиться. Хотя, мне было несколько легче, чем ему сейчас.
Графиня остановилась и внимательно посмотрела в глаза своему гостю.
– Поэтому вы собираетесь выполнить просьбу моей внучки и сунуть голову в пасть тигру? Что заставляет вас рисковать собой? Вряд-ли вы питаете дружеские чувства к моему внуку.
– Мне трудно ответить. С одной стороны, я очень зол на него, а с другой – у нас, оказывается, общий враг. Между собой можно разобраться и позже, – немного подумав, ответил Эвиан.
– Это хорошо, что вы честны, – одобрила Избора. – Когда вы планируете в дорогу?
– Нужно узнать, когда ближайший корабль в Фагос. Немного денег у меня есть: удалось заработать в цирке и на торговом судне…
– Не стоит настолько плохо обо мне думать, – Графиня нервно сцепила пальцы. – Да, я не питаю особо теплых чувств к Ивону, но несмотря на это, он мой внук. Я дам вам денег, лошадь и своих людей для помощи вам.
Эвиан остановился в задумчивости.
– Лошадь и деньги в дорогу это отлично, но людей, если они мне понадобятся, я бы лучше нашел на месте. Пусть это будут те, кто никаким образом не связаны с вами или ещё с кем-то.
Избора остановилась, обдумывая его слова.
– Разумно, – согласилась она.
– Как только соберу все необходимое, можно будет возвращаться, – заключил Эвиан.
– Хорошо, – кивнула графиня, – мои люди во всем вам помогут.
– Благодарю, сударыня, – Эвиан церемонно поклонился.
– Всем доброе утро! – раздался радостный голос Горлины. – Гуляете? Почему меня не разбудили?
Девушка обняла Избору и звучно чмокнула ее в щеку, потом тепло улыбнулась Эвиану. Вместо привычного крестьянского, на девушке было надето светлое домашнее платье, выгодно подчёркивающее её стройную фигурку и тонкую талию.
– Я проснулась – а никого нет, – щебетала Горлина, – хорошо, что Верея сказала, где вас искать.
Внезапно она стала серьезной.
– Эвиан, ты же не уедешь просто так? Ты же не откажешься от обещания помочь Ивону?
– Дорогая, – мягко остановила ее бабушка, – дай гостю хотя бы отдохнуть с дороги.
– Да, извини. Я не гоню тебя, – девушка закусила губу. – Ты совсем не обязан рисковать собой.
Эвиан подошел к ней, нежно поцеловал руку и тихо сказал:
– Ну, малыш, выше голову. Я тебя еще ни разу не обманул. Я же обещал тебе.
– Я боюсь и за тебя, и за него, – всхлипнула девушка.
– Все будет хорошо, я обещаю.
Глядя на них, графиня недовольно покачала головой.
Через два дня Эвиан покинул дом графини Брайт. Обратный путь дался ему намного легче и быстрее. Оно и понятно, когда достаточно денег на еду и ночлег, есть выносливый конь и не надо ни о ком заботиться. Впрочем, когда он въезжал в родную провинцию, его неприятно удивили конные разъезды, проверяющие всех, покидающих ее. Зато въехать можно было вполне свободно.
Драконьи рудники, как и родной замок Эвиана, находились рядом друг с другом, у дальней границы королевства. Остергам продолжал настойчиво искать его, глашатаи не умолкали ни на день, но добились только что, что их попросту перестали слушать. Это не обозначало, что никто не хотел получить обещанную награду за его голову, темноволосые незнакомцы пользовались пристальным вниманием, и горе тому, кто не мог на месте доказать, что не является беглым князем. Неожиданно это принесло и другой результат: разбойники и бродяги попросту бежали из провинции от греха подальше.
Темнело. Эвиану подумалось, что если не встретится постоялого двора, придется снова ночевать в лесу. Впрочем, теперь это не пугало. Его в последнее время мало что стало пугать. Зачастую он не узнавал себя. Куда-то делся изнеженный княжич, который обитал в далеком замке и всегда знал, что окружающие придут на помощь, за деньги или из преданности. Мужчина, появившийся вместо него, рассчитывал только на себя. Деньги и преданность, конечно, прекрасно, но не всегда надежно.
Неожиданно из леса послышался сдавленный вскрик и грубые ругательства. Эвиан попытался убедить себя, что происходящее – не его дело, мало ли, кто ругается в лесу, но ничего не вышло. Кто-то был в беде, этого довольно. Эвиан соскочил с лошади и, осторожно ступая, пошел на голоса. Открывшаяся картина его возмутила до глубины души: двое мужчин прижимали руки женщины к земле, третий задрал ей юбку, спустил штаны и уже пристраивался между ее ног, четвертый просто смотрел, улыбаясь. Несчастная ерзала, тщетно пытаясь вырваться, да куда там.
– Сучка! Она меня укусила! – вскрикнул один из мучителей и отвесил женщине звонкую затрещину.
– Лежи смирно и тебя не будут бить! – хохотнул мужик без штанов.
Эвиан метнул в него нож, и одновременно с этим шагнул к насильникам. Они не сразу поняли, что случилось, почему их товарищ завалился лицом вниз и судорожно задергал ногами, а когда увидели рукоять ножа – было уже слишком поздно, Эвиан и его меч оказались рядом. Увлеченные своей жертвой, они даже не успели схватить оружие. В считанные минуты все было кончено. Откинув голозадого насильника с ножом в спине, князь наклонился над женщиной, с ужасом смотревшей на него.
– Вы можете встать?
Незнакомка не ответила. Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но она с коротким вскриком вцепилась в нее зубами, словно помешалась от ужаса пережитого. Эвиан отдернул руки и демонстративно отошел. Неподалеку стояли оседланные лошади, четыре – с мужскими седлами, пятая – с женским. Незнакомку била крупная дрожь, она крепко обхватила себя руками и, кусая губы, пыталась совладать с собой. Эвиан отметил, что даже в таком состоянии она хороша собой, а порванное платье для верховой езды – из дорогой ткани и прекрасно сшито. Князь привел своего коня, вытащил из седельной сумки плащ и укрыл женщину. Она, казалось, этого даже не заметила.
Решив, что женщина вряд ли сможет продолжить путь, или хотя бы объясниться, Эвиан принялся собирать сухие ветки для костра. Ночи стояли теплые, постоялый двор был далеко. Заночевать в лесу – не самый худший вариант, а утром он разберется, что делать. Подготовив место для костра так, чтобы его не заметили с дороги, Эвиан оттащил трупы насильников далеко в сторону, свалил в овражек и засыпал ветками – пусть темные заботятся о них. Перевел и привязал лошадей, после чего вернулся к женщине.
Она сидела на том же месте, бессильно прислонившись к дереву.
– Госпожа, пойдемте к костру, – произнес он.
Незнакомка медленно подняла отрешенный взгляд.
– Кто вы? Это вы меня спасли? – тихо спросила она.
– Здесь холодно, пойдемте со мной, – терпеливо сказал он, протягивая руку.
Женщина оперлась на нее и тяжело поднялась. Она послушно шла за ним, спотыкаясь на каждом шагу, видимо, силы полностью покинули ее. Усадив незнакомку у огня, Эвиан протянул ей флягу с водой. Незнакомка сделала несколько глотков и оживилась.
– Там, в сумках, должны быть хлеб, сыр и мясо, – она указала на стоящих рядом лошадей. – Я сейчас.
Она встала, кутаясь в плащ и пряча под ним разорванное платье, подошла к смирным животным. Затем вернулась с сумкой, из которой достала обещанную снедь. Кажется, первый шок прошел.
– Как вас зовут? – поинтересовалась женщина.
– Аск, просто Аск, – представился он. – Хотелось бы знать, кто вы, и почему оказались в лесу, в такой странной компании?
Женщину передернуло от гадких воспоминаний, она вздохнула и ответила:
– Баронесса Стасия Блай. Вдова барона Блая. Я наняла этих людей, чтобы они сопроводили меня в Фагос. Да, видимо, не судьба… Кстати, что с ними? Вы их…
– Темные о них позаботятся, – мрачно ответил Эвиан.
Женщина немного помолчала, потом с надеждой посмотрела на него.
– Может, мне поможете вы? Я заплачу. Отдам все, что обещала тем… – она мотнула головой. – Заберите лошадей, это из моей конюшни кони, они сильные, выносливые…
– Сожалею, сударыня, но мне в другую сторону, – уклончиво ответил Эвиан.
– Но это не так долго, всего несколько дней, и вы сможете продолжить свой путь! – горячо заговорила Стасия. – Понимаете, мне нужно спасти человека. – Я точно знаю, что он не виновен, а его отправили на каторгу…
В голосе баронессы зазвенели слезы.
– Я могу проводить вас только до вашего дома, – твердо ответил Эвиан. – Далеко до него?
– Вы жестокий человек! – воскликнула баронесса. – Вы можете допустить, чтобы страдал невиновный! А Ивон точно ни в чем не виноват!
Эвиан вздрогнул и внимательно посмотрел на Стасию. Растрепанные волосы, полные сосновых иголок, опухшие от слез глаза, наливающаяся синевой щека и разорванное платье ее, казалось, не беспокоили. Ее тревожило только одно – попытка спасти любимого.
– О каком Ивоне вы говорите? – спросил он, чтобы подтвердить свою догадку.
– Ивон Омура! – быстро ответила женщина и с надеждой посмотрела на него.
Эвиан взял длинную палку и поворошил угли в костре. Искры огненными звездами взлетели и погасли во тьме.
– Если вы явитесь к герцогу Остергаму просить за барона, то сделаете ему только хуже.
Взгляд Стасии стал недоверчив.
– Вы просто не хотите мне помочь! – упрямо воскликнула она.
Мужчина вздохнул.
– Не хочу, – согласился он.
– Я поеду в Фагос с вами или без вас! Мне все равно!
– И доедете до ближайшей таверны. У вас заберут лошадей и деньги, в лучшем случае, заставят обслуживать заезжих мужиков по ночам, в худшем – просто похоронят в лесу. Кто вас будет искать? Никто!
От этих слов Стасия сникла и снова заплакала.
– Но что мне делать? – жалобно спросила она.
– Вернуться домой и не делать глупостей.
Женщина отвернулась, не желая признавать его правоту, и с головой укуталась в плащ. Вскоре Эвиан заметил, что она попросту спит, тогда и сам задремал.
Утром баронесса достала из седельной сумки сменное платье и, отойдя за деревья, переоделась. Стасия упорно молчала, не общаясь с Эвианом из-за его отказа в помощи. Щека опухла и стала фиолетовой, ее женщина прикрыла полою шляпы.
– В какой стороне ваш замок? – настойчиво спросил Эвиан.
Женщина не ответила, только махнула рукой вдоль поля. Ну что же, ему пока по пути с нею. Проследит, чтобы она вернулась к себе, и поедет своей дорогой. Их лошади мирно трусили рядом, остальные, без всадников, шли следом.
– Кто вам этот Ивон? – решил спросить он, наконец. – Почему вы отправились спасать его?
Стасия помолчала, потом, вздохнув ответила:
– Мы были дружны в юности. Думали, мои родители не будут против нашей свадьбы. А они выдали меня замуж за другого. Муж был богат и стар, он вскоре умер, наследников у него не осталось. После его смерти ничего не мешало нам пожениться. Но Ивон сильно изменился, стал холодным, непонятным… Потом исчезла его сестра, моя подруга. Затем пришла весть, что обвинили в измене и укрывательстве преступника, отправили на каторгу… Он хороший, пусть меня и не любит. Я не понимаю, за что с ним так?
Эвиан промолчал, он бы нашелся, в чем возразить, но не стал.
– Когда вы покинули свой замок?
– Вчера утром.
