Текст книги "Дороже всех денег мира (СИ)"

Автор книги: Заблудившаяся мечтательница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Бросив взгляд на часы, застонала от досады. Всего семь утра! Кому не терпится увидеть меня в столь ранний час? Матвей ушёл на работу полчаса назад и никак не мог звонить на домашний, так как в основном по нему связывался с нами лишь консьерж, уточняя какие-либо детали или напоминая о чём-либо. Иногда это были напоминания от мужа, который что-то забывал договорить мне, а по пути вниз вспоминал и просил Фёдора Анатольевича передать. Реже это были напоминания об оплате. Как-никак Матвей исправно оплачивал все счета.

Потому что уже два с половиной года он являлся главным директором фирмы, сменив на этом посту своего родителя, решившего отойти от дел. И именно тогда мой муж разорвал все отношения с моим отцом. Я думала, что таким способом он просто мстит ему за, так сказать, навязанную женитьбу. Но на самом деле оказалось, что отец проводил какие-то подозрительные махинации с деньгами, и Матвей просто не хотел в этом участвовать. Как же он тогда ругался со своим отцом, пеняя ему на то, то тот попросту закрывал на всё это глаза. Муж же мириться с этим не стал. Новость о том, что с моим отцом прекращено всякое сотрудничество, Матвей преподнёс мне на нашу пятую годовщину свадьбы. Не сказать, что новость обрадовала меня, но я всё же не могла не спросить о «нас». Всё же семейными наши отношения назвать было нельзя. Мы относились друг к другу скорее, как близкие друзья, чем как законные муж и жена. Он «прикрывался» мною от слишком назойливых поклонниц, а я… я просто жила в своё удовольствие, котором меня обеспечивал муж. И вот, спустя пять лет, этому мог прийти конец, хотя я и привыкла к такой жизни. Но Матвей наотрез отказался разводиться со мной, обосновав своё решение тем, что ему так попросту «удобно». Да и я была не против.

За семь лет я побывала во многих странах, куда отправлялась в командировку вместе с Матвеем. Он устроил меня в свою фирму внештатным сотрудником и исправно платил зарплату, позволяя являться на работу не чаще чем раз в месяц.

Что же касается личной жизни… Ну, тут всё сложно. Я так и не подпустила за всё это время ни одного мужчину, ни к своему телу, ни к своему сердцу. Хотя для всех окружающих – я была без ума от своего мужа. И только мы вдвоём знали, каково мне приходилось на самом деле. Но то было по первости. Вскоре я привыкла постоянно притворяться. Даже научилась жить с этим. Ещё бы родственники со стороны мужа не наседали со своими намёками по поводу детей, то было бы всё вообще хорошо. Раз за разом они тонко, но очень ёмко намекали на то, что хотят поняньчить внуков, особенно усердствовала в этом свекровь, но мы с Матвеем на эти нападки лишь молча закатывали глаза и переводили тему. Только это мало помогало…

Вот и сейчас закрадывалось у меня подозрение, что это опять Лидия Ивановна пожаловала. Только она может уговорить Фёдора Анатольевича названивать в нашу квартиру в такую рань.

– Да иду я, иду! – недовольно крикнула на раздражающую трель. Меня конечно, никто не услышит, но мало ли. – Подождите пару минут!

Накинув халат, поплелась к телефону.

– Да? – спросила угрюмо, с трудом подавив зевок.

– Оксана Викторовна, простите за столь ранний звонок, – виновато начал оправдываться наш консьерж. Я даже по голосу слышала насколько ему неудобно передо мной, но видимо посетитель оказался слишком уж «настырным», чтобы не разбудить меня в столь ранний час, – но тут к вам… посетительница.

Ну точно, свекровь! Только что-то рановато.

– … говорит, что ваша сестра, – прервал мои мысли голос Фёдора Анатольевича, – Абрамова Лана Викторовна…

А вот это было странно. Уже два года как я не общалась со своей семьёй, обвиняемая отцом во всех его неудачах. Он был убежден, что это я подговорила Матвея разорвать все отношения с его фирмой, и поэтому запрещал даже вспоминать о том, что когда-то у меня была семья. А тут такая неожиданность. Да ещё с самого утра. Как бы не случилось чего плохого!

– Да, это моя сестра, – поспешила заверить консьержа, – пусть её пропустят.

– Хорошо, я передам на входной пост.

Элитная многоэтажка с охраняемой дворовой территорией – место жительства для высокопоставленных чиновников и просто богатых людей – поэтому попасть так просто сюда нереально. Вот и Лану тормознули прямо у ворот. Теперь, пока она доберётся до входа, а там и до нужного этажа и нашей с Матвеем квартиры, пройдёт минут пять-десять, как минимум. За это время я успею немного привести себя в порядок.

Звонок в дверь раздался как раз тогда, когда пропиликала кофеварка, повещая о том, что кофе готов.

Немного нервным движением расправив невидимые складки на домашнем платье, пошла открывать.

За два года Лана практически не изменилась. Если только похорошела и стала более женственной что ли? Идеальная причёска – локоны уложены один к одному, идеальный макияж и идеально севшие по фигуре джинсы с блузкой, подчёркивающие самые привлекательные и выдающиеся места.

У меня так никогда не получалось. Даже имея прилично денег, я не могла выглядеть лучше, чем сестра.

– Привет, – выдохнула, отступая от двери, чтобы Лана могла войти.

Но она отчего-то медлила. Рассматривала меня. Слишком пристально и долго. А затем неожиданно сорвалась с места и бросилась ко мне. Думала, будет бить за что-то, но Лана повисла на мне и уткнувшись куда-то в основание шеи, всхлипнула жалобно:

– Оксан, спаси меня!

Рассказывала о случившемся Лана только спустя полчаса, сидя на кухне и грея руки об третью чашку кофе. Хотя у неё, в отличие от меня, никогда не мёрзли ладони – это был мой бич.

– После того, как фирма твоего Матвея разорвала все контракты, отец попал на крупную сумму денег. И чтобы не обанкротиться окончательно, он… он… он решил, что может меня продать! Так как это сделал с тобой!

Чашка в руках сестры затряслась сильнее, грозя вылить через край всё своё содержимое. Пришлось её практически вырывать из трясущихся рук. Лана была на грани истерики. Крупные слёзы текли по её щекам, а саму её колотило.

О да, я помнила, каково было мне, когда узнала о своём «женихе». И я как никто другой понимала страдания сестры.

– И кто он? – прижимая Лану к себе, спросила сокрушённо.

– Какой-то очередной денежный мешок. Не помню фамилию, но… но он старше меня! На целых шесть лет!

М-да, многовато, конечно, но…

– Смею напомнить, что Матвей тоже старше меня на пять лет, – я ещё не успела закончить данную фразу, как на меня возмущенно вскинулись.

– То есть ты предлагаешь мне смириться?! А если он какой-нибудь тиран и деспот? Это тебе повезло с мужем!

– Так, Лан, успокойся! – одёрнула я разошедшуюся сестру. – Тебе вообще-то уже двадцать два. А ведёшь себя как малое дитя. Ты бы сначала посмотрела…

Меня вновь перебили.

– Ты серьёзно? Посмотреть?! – обиженно всхлипнула эта страдалица. – Я думала, что ты меня поймёшь, а ты… Зачем я вообще к тебе пришла?

– Сядь! – рявкнула, когда меня оттолкнули и попытались встать, чтобы гордо и обиженно удалиться.

Лана вздрогнула, не ожидая от меня такого тона, но подчинилась, только смотреть продолжала исподлобья.

– Я тебя выслушала и понимаю твои чувства. – Сказала спокойнее, усаживаясь рядом, и чтобы занять чем-то руки, обхватила чашку сестры. – Но я не понимаю, чем я могу помочь тебе?

– Ну… – ненадолго замялась Лана, заставляя меня понервничать, – можно я поживу у тебя? Точнее у вас с Матвеем. Тут охраняемая территория и никто просто так попасть не сможет, тем более отец и этот… жених, чтоб его! Пожалуйста, Оксан! Ну ты же знаешь, каково это, выходить замуж за нелюбимого!

О да, знаю. Но стараюсь забыть. Все семь лет стараюсь. Выходит не очень. А сестра попала по больному месту, словно знала, куда нужно надавить. И ведь глаза такие невинные и умоляющие…

– Мне надо… с Матвеем поговорить… – растерянно пробормотала, уже понимая, что сдалась под напором этой мелкой манипуляторши. Хотя какая она мелкая? Уже двадцать два года, а всё надеется, что я, как старшая, разрешу все её проблемы. Мои бы кто-нибудь разрешил…

Дальше мою мысль заглушил радостный визг.

– Оксаночка, ты самая лучшая!!!

В тот момент я ещё даже не догадывалась, чем обернётся моя доброта…

***

Матвей даже не удивился, когда пришёл вечером домой и застал Лану у нас в гостях. И согласился на то, чтобы она какое-то время пожила в нашей квартире – благо та была достаточно просторной и с лёгкостью могла вместить всех нас троих.

Так наша странная семья увеличилась ещё на одну персону. И всё бы хорошо, да только проблемы это не решило.

На второй день пребывания Ланы, ей стали названивать родители. Она поначалу брала трубку и что-то пыталась объяснить, доказать, но её никто не собирался слушать. Были уговоры, а после угрозы – как знакомо! – но сестра оказалась упорнее меня. И более предусмотрительной. Поэтому, если и был у неё любимый человек, то родители о нём даже не догадывались. И надавить не могли. В итоге всё сводилось к очередному скандалу. А после Лана просто перестала отвечать на звонки от родителей.

Тогда звонить стали мне.

– Если у тебя осталась хоть капля совести…. – шипела мне в трубку мама, – вразуми свою сестру. Ты и так подгадила нам жизнь, теперь и за Лану взялась?

Это было неприятно. Хуже того – это было больно. Её слова ранили меня, жалили острыми иглами ненависти, которой я не заслужила.

Ведь не я виновата в проблемах отца. Но мама почему-то думает иначе. Странно ещё, что Лана до сих пор оставалась на моей стороне. Как она сама призналась: она просто не поверила отцу. А уж Матвей и вовсе открыл ей на всё глаза. Хорошо ещё, что остались родные люди, которые верят в меня.

– Чего молчишь? Язык проглотила? – голос в трубке набирал обороты, выжигая всю душу. – Как подговорить своего муженька перекрыть нам доход, так это быстро, а как отвечать за свои поступки, так и сказать нечего, да?! Из-за тебя мы теперь живём в такой дыре, что даже подумать страшно! Как ты могла так с нами поступить?! Мы нашли тебе нормальную пару, обеспечили хорошую жизнь, и чем ты нам отплатила?!

Больше я слушать не могла. Это оказалось выше моих сил.

Как же я раньше не замечала, что деньги для этих людей, являющихся моими родителями – превыше родных детей? Что они готовы ломать наши судьбы, только чтобы удовлетворить свои амбиции и желания?! Как низко пали те, кто считался моей семьёй…

– Оксан? – голос сестры вырвал меня из прострации. – Всё хреново, да?

С трудом разжала пальцы, чтобы положить уже выключенный телефон на стол. Сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить:

– Ничего, прорвёмся…

Но с каждым днём становилось только хуже. Родители постоянно названивали то мне, то Лане. Пару раз досталось и Матвею, но он быстро осадил звонивших.

А в один из дней сестре и вовсе позвонил «жених» с предложением встретиться и спокойно поговорить.

– И что мне делать? – в панике сновала туда-сюда Лана, нервируя меня своим мельтешением и мешая спокойно всё обдумать. – Что, если это очередная ловушка и меня попросту принудят силой выйти замуж? Хотя и голос у него довольно приятный… Но… я не знаю! Оксан!

– Успокойся! – не выдержав, прикрикнула на сестру. – Собирайся и поедем вместе. Посмотрим на твоего «жениха»…

– Он не мой! – тут же вскинулась Лана.

– Не твой-не твой, – кивнула согласно, поднимаясь с дивана, на котором сестра и застала меня после своего разговора с «не-женихом». – Как его хоть зовут-то?

Ответ меня немало удивил.

– А я откуда знаю? Он не представился!

– То есть как? – я даже замерла на полпути, удивлённо глядя на недовольно сопящую Лану.

– А вот так! Сказал, что нам нужно встретиться и спокойно поговорить. А когда спросила, кто он вообще такой, ответил, что тот, кто предложил материальную помощь отцу в обмен на мою руку и сердце. Урод!

Такое положение дел было довольно-таки неожиданным и чем-то смущало. Вот только чем, понять не могла.

– Во-первых, ты его ещё не видела, а во-вторых, хватит паниковать. Я буду с тобой. Так что никто тебя посреди бела дня никуда не утащит.

Хотела отшутиться, но Лана шутку не оценила. Сестра подбоченилась и надулась, точно мышь на крупу. Но хотя бы не стала брыкаться и согласилась съездить на встречу с «наглым, самовлюблённым кретином» – как ласково обозвала незнакомца.

К назначенному месту мы прибыли на десять минут пораньше. Ресторан «Белые паруса» был одним из самых изысканных и фешенебельных заведений в городе. Раньше, когда отец ещё был при деньгах, мы пару раз посещали его всей семьёй. Но даже тогда столик здесь заказывался только по самым «особым» случаям, в которые входили дни рождения – точнее юбилеи, годовщина свадьбы и встречи с партнёрами. Мы с Ланой за всё время попадали сюда от силы раз пять.

И вот теперь очередной «особый» случай привёл нас в «Белые паруса».

Милая и улыбчивая администраторша тут же подскочила к нам с радушной улыбочкой и протараторила стандартное приветствие.

– У нас тут заказан столик, – начала было Лана, но тут же замялась и в поисках поддержки посмотрела на меня.

А я тоже застопорилась с ответом. Ведь как сказать, на кого заказан столик, если «кавалер» даже не представился?

Спасла ситуацию сама администраторша.

– Позвольте узнать вашу фамилию? – деловито уточнила девушка по имени Анжелина – как указывала надпись на бейджике, прикреплённом к утончённой чёрной жилетке поверх белоснежной блузки.

– Абрамова Лана, – поспешно ответила сестра.

Я незаметно сжала её похолодевшую ладошку, чтобы хоть немного успокоить и поддержать – слишком уж сильно она волновалась. Лана благодарно улыбнулась в ответ, пока администраторша что-то выискивала в своём журнале.

Наконец-то Анжелина нашла нужную запись и кивнула нам.

– Да, столик для вас заказан. Прошу следовать за мной.

И нас повели по ковровой дорожке мимо столиков, укрытых белоснежными скатертями, мимо огромных кашпо с живыми цветами и декоративными деревцами; мимо бросающих на нас заинтересованные взгляды посетителей. Мы прошли по лестнице, резные перила которой украшали цветочные гирлянды, источающие тонкий и нежный аромат, поднялись на второй этаж и проследовали к столику, сокрытому от остальных таких же достаточно уединённых мест полупрозрачными шторами.

– Прошу, – галантно указала администраторша на мягкие изысканные стулья, приглашая нас присесть, – сейчас принесут меню.

– Спасибо, – поблагодарила я, пока Лана нервно теребила свою сумочку.

Мне тоже, как и ей было не по себе, но я старалась гнать прочь плохое предчувствие. Всё же не просто так кто-то скрывает своё имя от будущей невесты – есть в этом что-то… пугающее. Ну или этот человек просто не знаком с элементарными правилами приличия. Хотелось бы верить во второе.

– Ну и где он? Почему опаздывает? Решил поистезать ожиданием? – раздраженно спросила Лана, когда нас оставили одних. – Это в конце концов неприлично!

– Лана, – укоризненно покачала головой, присаживаясь за стол рядом со всё больше нервничающей сестрой, – во-первых, мы пришли на десять минут пораньше, во-вторых…

Закончить фразу я не успела. Нам принесли меню, и сестра тут же попросила винную карту. Мне пришлось лишь сокрушённо вздохнуть. И пока Лана выбирала чем бы себя успокоить, я смотрела в огромное, от потолка до пола, окно.

На улице светило тёплое весеннее солнце, оповещавшее о скором приближении лета, а вот у меня на душе отчего-то сгущались тучи, предрекая грозу. И я никак не могла отделаться от этого чувства. Возможно, всё дело в родителях, которые отказались от такой «бракованной» дочери, как я. Или же я просто настолько прониклась ситуацией с Ланой, что вновь вспомнила прошлую себя и подобную ситуацию. Тогда, перед обедом на котором меня познакомили с Матвеем, у меня тоже было нехорошее предчувствие, но я в силу своего возраста не обратила на него никакого внимания. Теперь же вот задумываюсь над чем, что же судьба преподнесёт мне на этот раз?

– Оксан! – вырвал меня из размышлений голос сестры. – Ты чего там увидела?

– Да ничего, – улыбнулась, отворачиваясь от окна и встречаясь с взволнованным взглядом Ланы.

Она уже крутила в тоненьких пальчиках бокал с вином. И когда только успела? Или я настолько выпала из реальности, что потеряла счёт времени? Хорошо ещё, что «жених» пока не объявился. Значит, или ещё не прошло десяти минут с момента нашего пребывания, или он просто задерживается.

– Нам надо решить, как отговорить этого… – под моим строгим взглядом сестра проглотила пытавшееся сорваться с языка ругательство и сделала глоток вина, – в общем, надо отговорить его жениться на мне. Я вообще замуж не планирую выходить как минимум лет пять! Я ещё не нагулялась!

Кое-как подавила желание закатить глаза. Я, между прочим, тоже не планировала замуж в восемнадцать, но кто меня спрашивал? Да, родители не собирались так рано делать меня чужой женой и всему виной моя дурость и желание отомстить, но это ничего не меняет. Меня продали, и теперь то же самое хотят сделать с Ланой! Но я не позволю ломать ещё одну жизнь!

Я уже собиралась ответить сестре, что не сделаю всё возможное и не дам её в обиду, как к нам пожаловал «жених».

В этот раз Судьба-злодейка оказалась куда безжалостнее, чем прежде. Осознание этого ударило меня по голове, не хуже молота, стоило только встретиться с глазами, забыть которые я пыталась последние семь лет.

Этого. Не. Может. Быть.

Моё наваждение и мой кошмар… Казаков… Даже спустя столько лет я узнаю эти черты лица, что навсегда врезались в память; эти губы, что целовали меня, а теперь сжаты в тонкую изогнутую линию, лишь отдалённо напоминающую улыбку; эти руки, что дарили ласку, а теперь небрежно убраны в карманы отглаженных брюк… И этот взгляд… который преследовал меня во снах, заставляя просыпаться в слезах…

Это длилось всего несколько мгновений, но казалось, прошла целая вечность прежде, чем он разорвал со мной зрительный контакт и обратил своё внимание на притихшую сестру. Я же и вовсе про неё забыла.

– Прошу прощения за опоздание, – обратился он к ней, а я вдруг потерялась от его голоса… за семь лет он изменился, как и его обладатель: стал мужественнее и сильнее. – Меня зовут Владислав и я – ваш будущий муж.

Если небо и упало на землю, то именно в этот момент. Сказанное Казаковым доходило до меня слишком долго и слишком болезненно… Я просто не могла принять этого. Я не верила ни глазам, ни ушам своим. Но вот она – реальность: моя первая любовь, мой первый мужчина и самая незаживающая рана в душе, говорит, что является женихом моей сестры… будущим мужем. И говорит открыто и уверенно. Убедительно.

А Лана просто сидит с распахнутыми от удивления глазами и молчит. Смотрит на него и ни слова не произносит. Хотя рвалась отстаивать свои права на свободу. Что изменилось сейчас? Увидела безумно привлекательного мужчину, с обаятельной улыбкой и лучистым взглядом? Услышала его бархатный голос и разглядела под рубашкой совершенное тело?

За столько лет Влад не потерял форму, но и не переусердствовал над ней: он всё также был высоким и широким в плечах, но без консервных банок мышц, которые так любят другие спортсмены. Да и вообще, насколько я помню, Казаков ушёл из баскетбольной команды универа, как только перевёлся. Продолжил ли он играть или нет? И как сложилась его судьба за эти семь лет? Почему он вдруг решил сделать такое предложение моему отцу? Захотел отомстить? Но кому: ему или… мне? Ответы на эти вопросы я вряд ли узнаю… Да и хочу ли?

Единственное, чего я сейчас хотела, так это уйти. Чтобы не видеть, как мой мужчина улыбается другой.

– Лана, – наконец неуверенно ответила сестра, протягивая свою дрожащую ладошку. Я же немигающим взглядом смотрела на то, как Влад берёт её руку в свою и прикасается губами к коже. В тот же момент у меня внутри точно кипятка плеснули. Даже дышать трудно стало.

А Лана наоборот, задышала чаще. И на её идеальном личике проступил смущённый румянец. Мне же вдруг захотелось стереть его своими ногтями. Куда делось уязвлённое женское самолюбие и желание не выходить замуж ближайшие пять лет?! Почему на её губах расцветает глупая улыбка, а в глазах загораются опасные искорки интереса?

И главное, почему мне так больно?

– Ой, а это моя сестра – Оксана, – не вовремя спохватилась Лана, привлекая внимание Влада ко мне.

И зря она это сделала. Зря. Мне и так нелегко было находиться в его компании, а уж выдерживать его ничего не выражающий взгляд – и того хуже.

– Рад, – мне даже не улыбнулись. Казаков на какую-то долю секунды замолчал, чтобы выдать ещё одно довольно сухое: – рад.

Он не сказал: «рад знакомству» или «рад встрече». Он просто дважды повторил: «рад, рад». И ведь по нему не скажешь, действительно ли он рад или просто отмахнулся от меня, как от назойливой мухи?

– Я тоже… рада. – Выдавила из себя улыбку, в то время как внутри всё корёжило и ломало.

Особенно, когда от меня так легко и непринуждённо отвернулись, чтобы присесть рядом с сестрой и с намёком произнести:

– Я конечно, понимаю – поддержка и всё такое, но мне очень бы хотелось поговорить наедине. Только ты и я…

Он уже и на «ты» перешёл. А последняя фраза прозвучала так проникновенно, что мне вдруг стало тошно: от поведения Казакова – будто я пустое место; от реакции сестры, что так глупо улыбается ему и от самой себя, что слишком остро реагирую на всё это. Ведь прошло целых семь лет!

– Оксан… – извиняющий тон сестры ударил по нервам, – ты… не могла бы нас оставить?

Она замялась, и я прекрасно видела, как ей неудобно просить меня об этом.

– Лан, ты серьёзно? – мой же голос некстати подвёл меня, зазвенев от напряжения. – Ты же сама только что говорила, что мечтаешь избавиться от навязанного замужества, а теперь готова остаться наедине с…ним?!

– Оксаночка, сестрёнка, ну я очень тебя прошу! – Лана подскочила ко мне с мольбой в глазах. Мне же эти глаза захотелось выцарапать ко всем чертям! – Ты просто побудь внизу… Ну пожалуйста!

Вот так просто меня выпроваживают. Хотя… ах да, это же я сама предложила поехать вместе. Решила оказать поддержку. Оказала? Получи и распишись!

– Ладно, – резко выдохнув, постаралась взять себя в руки, – только потом не беги плакаться ко мне!

Прозвучало грубо, но мне было плевать. Почему-то от поступка сестры стало намного больнее, чем от разговора с матерью и её обвинений.

Развернулась и быстрым шагом покинула место, где мне разворошили старую рану, залив её ядом, что сейчас медленно уничтожал меня изнутри.

Я обещала себе быть сильной, но это оказалось сильнее меня…

Лана спустилась вниз минут через пятнадцать. И странная улыбка на её губах очень настораживала.

Сердце предательски ёкнуло. А вдруг она согласилась? Хотя какая мне разница? Казаков – моё прошлое, которое нужно просто отпустить. И смириться с тем, что он будет принадлежать сестре. Только вот внутри всё противилось этому. Я, может, и готова отпустить Влада, но только не к ней. С этим я смириться не смогу. Слишком больно.

– Ну… как всё прошло? – решилась всё же задать вопрос, когда мы вышли из ресторана и направились к моей машине.

Её мне на нашу пятую годовщину подарил Матвей. Он хотел и раньше это сделать, но я его отговаривала, так как безумно боялась водить. В итоге, спустя пять лет ему всё же удалось меня убедить в том, что нет ничего страшного в управлении новенькой, красивенькой и очень комфортабельной ауди. Так что два года я уже колесила на собственном автомобиле.

– Не так, как я ожидала, – беспечно пожала плечами Лана, вперёд меня ныряя в салон.

– Так что вы решили-то? – я не понимала её легкости и веселья. Она же совсем недавно как на иголках была, а теперь… Не сказать, что сияет от счастья, но уже не кусает губы от нервного напряжения. Она будто камень с души скинула, и мне хотелось надеяться, что причина тому – отказ Влада от женитьбы.

– Ну… Влад дал мне немного времени решить кое-какие дела… – загадочно протянула сестра, нервируя меня всё больше.

– А потом что? – я уж чуть ли не рычала. А ей хоть бы что! Сидит, хитро на меня поглядывает и давит улыбку!

– А потом посмотрим… Поехали уже!

Вот и поговорили. Толком ничего не выяснила, а в груди уже узел скручивается от различных предположений. Но ясно мне стало одно: свадьбе всё же быть. И от осознания этого хотелось выть и кричать – лишь бы унять боль в душе.

Почему судьба так жестока? Почему Казаков вновь ворвался в мою жизнь и окончательно её разрушает? Почему?!

***

После встречи со своим прошлым, я словно выпала из настоящего. На меня накатила такая беспросветная грусть-тоска, что хоть волком вой. Нет, я честно пыталась отвлечься, но нахождение сестры в нашей квартире и осознание того, что скоро она будет целовать те губы, что когда-то давно целовали меня, и это ей будут дарить всю любовь и нежность – угнетало. И я всё собиралась поговорить с ней на тему, что раз она больше не бегает от жениха, то можно и домой вернуться – да только не могла подобрать нужных слов, чтобы это не прозвучало слишком грубо. На самом деле мне хотелось её просто вышвырнуть, как нашкодившего котёнка, но рука не поднималась. Даже после такой подставы с её стороны. Я успокаивала себя тем, что она не знала и до сих пор ничего не знает о том, что произошло семь лет назад. Правда, легче от этого не становилось.

А спустя неделю после той злополучной встречи произошла ещё одна. Встреча, которая в очередной раз перевернула всю мою жизнь.

Я находилась в квартире одна: Лана была на учёбе, а Матвей – на работе. И поэтому, когда зазвонил домашний телефон, сразу же насторожилась. Помнила ещё, чем мне аукнулся прошлый звонок от нашего консьержа. И сейчас очень не хотела брать трубку. Но в конечном итоге, всё же ответила, коря себя за свою мягкость.

– Оксана Викторовна, прошу прощения за беспокойство, – Фёдор Анатольевич как всегда был в своём репертуаре – он всегда, по любому поводу и без извинялся «за беспокойство», – но к вам тут посетитель…

И вот опять эти слова. Всё повторяется. С одной лишь разницей – это уже не сестра. Но кто? Родители? Вряд ли…

Следующие слова, произнесённые консьержем, выбили из меня весь воздух.

– Казаков Владислав Сергеевич…

Ноги вдруг подогнулись, и я едва не рухнула на пол. Благо, успела в последний момент схватиться за тумбочку, на которой стоял этот адовый аппарат, приносящий такие «благие» вести.

В голове крутилось множество вопросов: зачем он здесь? Почему пришёл? Что ему нужно? Как он узнал, где я живу? И почему пришёл именно сейчас, когда я совершенно одна и так беззащитна перед ним?

– Так что мне ему сказать? – словно сквозь толщу воды до меня донёсся голос Фёдора Анатольевича.

А действительно, что? Прогнать? Сказать, что я не хочу его видеть? Пусть приходит, когда его «невестушка» будет дома? Нет, это будет проявлением слабости. А я не могу показать ему свою слабость. Я сильная – я справлюсь.

– Пусть поднимается, – я с трудом узнала свой голос: настолько глухо и сипло он прозвучал.

Всё. Сейчас Влад будет здесь. Наедине со мной. В целой квартире только он и я…

Почему меня охватывает дрожь лишь при одной мысли об этом? Почему сердце ускоряет свой бег, грозя пробить рёбра? Что вообще за реакция на обычный, пусть и неожиданный визит? Или это не простой визит? Тогда что? Я же так с ума сойду от предположений, пока нежданный гость поднимется на нужный этаж!

Звонок в дверь отозвался вибрацией в груди, расходящейся по всему телу. Дыхание перехватило, и последний решающий шаг, оказался слишком трудным. Надо собраться. Взять себя в руки. Надо показать ему, что он в прошлом, что безразличен мне. Надо быть сильной… надо…

Все остальные «надо» вылетели из головы, стоило только открыть дверь и увидеть его. Снова. Такого далёкого и чужого, но как выяснилось, по-прежнему любимого…

– Привет, – Казаков вновь не улыбается – и мне почему-то до рези в глазах хочется обратного. – Впустишь?

Молча отхожу в сторону, незаметно кусая губы. Мне до дрожи в пальцах хочется коснуться его, проверить: реален ли этот мужчина, раз и навсегда завладевший моим сердцем или это всего лишь моё воображение разыгралось? Сжимаю похолодевшие пальцы в кулак и продолжаю хранить молчание. Это ведь он пришёл сюда, так пусть и говорит первым – объясняет причину своего прихода.

Но Влад также, как и я молчит. И смотрит. Смотрит на меня, переворачивая все внутренности наизнанку.

Дверь закрывается, отрезая все пути – и для него, и для меня.

Я не выдерживаю первой.

– Ланы нет дома, – как можно безразличней произношу, складывая руки на груди в защитном жесте.

– Я и не к ней пришёл. – Влад продолжает рассматривать меня так, словно не может насмотреться. Неотрывно. Слишком пристально. – А к тебе…

Его слова заставляют вздрогнуть, отступить назад, изумлённо глядя на Казакова. Бред. Это какой-то бред!

– Зачем? – голос в очередной раз подводит, дрожит. Следом приходит иррациональная злость. – Ты же вроде на Лане жениться собрался?! Вот и приходи, когда твоя будущая жена будет дома!

– Да плевать я хотел на твою сестру! – Казаков тоже повышает голос, внезапно оказываясь слишком близко. – Мне нужна только ты! Понимаешь?! Ты – и никто другой!

Влад хватает меня за плечи не давая возможности вырваться и сбежать, чтобы не слышать этих невыносимо жестоких слов! Слов, которые я хотела услышать давно… И даже не надеялась…

– Если я на ком женюсь, то только на тебе, слышишь? – выдыхает прямо в губы этот невозможный мужчина. – Я люблю тебя, Оксана. Всё это время любил. С ума сходил, думая, что ты и твой муж…. – он на мгновение прервался, с шумом выдохнув. – Ненавидел себя из-за того, что отпустил. Не мог смириться с тем, что ты добровольно решила принадлежать другому, пока не узнал истинную причину твоего поступка. Родная моя, как же я долго пытался стать достойным тебя, как много упустил времени из-за своей глупости и упёртости. Прости меня…

Его слова оглушали. Разрывали сердце на части и снова собирали его воедино, вдыхая жизнь и отбирая дыхание… Поцелуй обрушился точно лавина, смял мои губы, заставил подчиниться и сойти с ума окончательно.

Если всё это сон, то я не хочу, чтобы он заканчивался. Никогда. В тот момент, когда Влад целовал меня, мне было плевать на сестру, на Матвея и на целых семь лет разлуки и тоски. А когда Казаков подхватил на руки и прижал к стене, забираясь под подол домашнего платья – мне стало плевать совершенно на всё.

Я отдавалась ему со всей яростью и болью, которая жила со мной всё то время, пока его не было рядом. Влад отвечал не менее пылко, но в то же время был аккуратен, словно боялся причинить ещё большую боль. В любом случае это было сумасшествие, поглотившее нас полностью и без остатка. Мир растворился в наших стонах и движениях тел, а потом взорвался, рассыпался мириадами звёзд, осел туманом в голове. Это было нереально, невозможно и…неправильно.