Текст книги "Дороже всех денег мира (СИ)"

Автор книги: Заблудившаяся мечтательница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Часть 1. Прошлое

7 лет назад

– Отец, ты не можешь так поступить! Я люблю его!

– Чтобы я даже не слышал этого! Никаких «люблю»! Он – оборванец! Ему нужны только мои деньги! Он и позарился на тебя только из-за них!

Последняя фраза ударила не хуже пощёчины. Даже мама, с досадливым молчанием слушавшая наш очередной скандал, возмущённо вскинулась.

– Виктор! Не смей говорить такое ребёнку!

Внимание отца тут же переключилось на неё.

– А что, хочешь сказать, что я не прав? Около Оксанки только и вьются прохиндеи, желающие отхватить себе лакомый кусочек от моих денег. Сколько я уже таких отвадил?

– Да ты просто помешался на своих деньгах! – в сердцах выкрикнула я, с трудом сдерживая слёзы. – Везде только и видишь, как их у тебя пытаются отнять!

– Оксана! – недовольно рявкнула мама, пока отец просто багровел от злости.

Деньги – его больная тема. Именно из-за них у нас с ним и происходят постоянные скандалы. Дело в том, что все парни, с которыми я когда-либо пыталась завести отношения тут же были причислены родителем к категории «альфонсы» и исключены из моего общества. Отец просто спал и видел, как они через меня тянут у него деньги, хотя такого не было ни разу. Создавалось впечатление, что грозному генеральному директору самого крупного предприятия в нашем городе всего лишь не нравилось, что его, по сути уже взрослая – восемнадцатилетняя между прочим! – дочь пытается наладить свою личную жизнь.

Мама же в данных вопросах всегда оставалась на стороне отца, потому что тоже любила деньги. Выбравшаяся из маленького провинциального городка, она вытащила «счастливый билет», захомутав богатого дяденьку с солидным денежным багажом за спиной. И теперь держалась за этот багаж всеми руками, подкрепив своё положение штампом в паспорте и двумя дочерьми, родившимися с разницей в три года.

Я была старшей – и мне доставались все шишки. Лану же оба родителя боготворили и чуть ли пылинки с неё не сдували. Она была примерной и послушной девочкой. В отличие от меня. Меня родители считали бунтаркой, которая постоянно идёт против их воли. Хотя я никогда ничего подобного не делала! Всегда слушалась их, закончила школу с красным аттестатом, поступила в университет, который они мне указали, и учусь там исправно. Хожу на дополнительные курсы управления и занимаюсь дополнительно иностранными языками. Но этого им мало. Они уже решили мою дальнейшую судьбу – и парни «со стороны» туда никак не вписывались.

Смешно, но мне даже нашли жениха, на пять лет меня старше! Он в свои двадцать три уже заместитель директора в фирме-партнёре. И брак между нами – всего лишь дело времени.

Когда мне объявили об этом – это был самый крупный скандал с уходом из дома. Именно в тот день я решила отомстить отцу за такую подставу, и переспала с парнем, который мне безумно нравился.

Влад был на три года меня старше и учился в том же университете, что и я. Можно сказать, что это была любовь с первого взгляда. Высокий, подтянутый, гибкий, весёлый и нереально красивый – таким я впервые увидела Владислава Казакова – капитана местной баскетбольной команды.

Тогда на игру меня притащила однокурсница Аня, которая, как и многие девушки универа пускала слюни на Казакова. Увидев его игру, я стала понимать поклонниц парня, вздыхающих на первых рядах и пожирающих глазами звезду баскетбола. Он действительно был хорош. Даже несмотря на то, что являлся самым мелким из всех двухметровых парней, он с лёгкостью обходил соперника и забивал трёхочковый.

Благодаря Казакову, я полюбила баскетбол и присутствовала на всех играх команды нашего универа. И однажды меня заметили. Невероятно, но факт! В конце победного броска, Влад, встретился со мной взглядом и подмигнул! Подмигнул! Мне! Это были нереальные ощущения!

Хотя я и старалась подавить радостный визг и бешено колотящееся сердце, повторяя про себя, что возможно, это подмигивание было не мне, а у меня просто разыгралось воображение – получалось плохо. Я так и просидела, приложив подрагивающие ладошки к беснующемуся сердцу и во все глаза следящая за Казаковым, пока он не скрылся из виду, а меня не утащили из зала.

– Это любовь, – посмеивалась над моим глуповатым выражением лица, Аня.

«Это конец», – мысленно стенала я.

Ну кто в трезвом уме и светлой памяти посмотрит на невысокую, слегка полную, русоволосую и на фоне других красоток – невзрачную студентку-первокурсницу? Да, даже имея достаточно так называемых «карманных денег», я не тратила их на свою внешность. Для меня было чуждо наращивание ресниц, десятисантиметровых ногтей, покраска бровей и даже татуаж. Своя изначальная красота была как-то ближе к телу. Даже если заключалась она в миловидном личике, с невыразительными серо-голубыми глазами, блеклыми губами и довольно-таки бледной кожей. Я лишь подкрашивала ресницы тушью, да наносила на губы блеск, чтобы хоть немного выделить их. И всё. По мне – лучше подчеркнуть свои достоинства в одежде, чем скрыть недостатки за тонной косметики. Поэтому я тратила деньги только на то, чтобы прилично выглядеть в том или ином наряде. И у меня это получалось! Так как я раз за разом ловила на себе завистливые взгляды местных красавиц, которые ядовито шушукали вслед, что на мне эта юбка от Гуччи смотрится преотвратно, не то, что на них. Но вот беда – у них не было такой юбки. Вот и шипели, радуя моё самолюбие.

Но то девушки! Парням до моды было как до луны. Им плевать, одежду какого бренда ты носишь. Они смотрели на то, что выставляли на показ. В так называемой «моде» у парней нашего универа были параметры 90-60-90, а также длинные стройные ноги, не скрытые за коротенькими юбочками, и глубина выреза верхней детали одежды. В общем, под эти параметры я не подходила от слова «совсем». А у местной баскетбольной команды поклонницы были только такие. И я не раз видела их, обжимающимися с накрашенными куклами.

Вот только сердцу-то не прикажешь! Оно уже начинает биться быстрее, стоит только услышать фамилию «Казаков». А тут ещё и это подмигивание, которое я гнала прочь.

В общем, поняла я, что попала конкретно. Но оказалось, это были только цветочки.

Каждый год перед новогодними праздниками в нашем городе проводится региональный турнир по баскетболу между университетами. Команда нашего универа на протяжении двух лет занимала призовые места, но никогда ещё не побеждала на турнире. В этот год они готовились основательно и настраивались на победу. И как обычно, у команды есть такая традиция, как «поцелуй на удачу». На всех играх, что я присутствовала, перед выходом на поле, игроки целовали девушек, прося принести им удачу. Каждый раз эта были разные студентки, которые чуть ли не дрались за право «подарить удачу». В таким случаях я всегда старалась держаться от них подальше, зная, что мне ничего не светит.

Не светило мне и в этот раз.

Пока все желающие «подарить удачу» толпились у края баскетбольной площадки, потешая своими перепалками публику, я сидела на самом дальнем ряду, ища глазами Казакова. Сегодня, на финальной игре за первое место народу было много, и наш зал не вмещал всех желающих. Благо мне место заняли заранее. Вся наша группа пришла поддержать наших студентов, которые прошли в финал. Да что наша группа – весь универ пришёл поддержать нашу команду! Были кричалки, флаги с эмблемой команды, баннеры со словами: «Вперёд, Казаков!», «Мы вас любим! А Влада больше всех!», «Только победа! Только Казаков!» и всё в таком же духе.

Я каждый раз вздрагивала, когда слышала знакомую фамилию и тут же принималась мысленно успокаивать себя. И так погрузилась в переживания, что не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается. Только лёгкое похлопывание по плечу привело меня в чувство.

– Что?! – огрызнулась на руку, посмевшую меня отвлечь.

Но стоило только поднять взгляд выше, как слова застряли в горле, и мне стало стыдно за свой порыв.

Передо мной стол сам Казаков! И это на его руку я посмела огрызаться! Но кажется, никто не обиделся. Ни рука, ни её обладатель.

– Прости, – пискнула стыдливо, не зная куда себя деть. Так неловко мне ещё не было никогда. Я даже не заметила, как тихо стало на нашем ряду.

– Подаришь мне поцелуй на удачу? – огорошили меня вопросом, улыбаясь такой улыбкой, от которой сердце помирает в конвульсивных судорогах.

Моё недоумённое: «Я?» потонуло в шквале встречных предложений.

– Влад, давай я тебя поцелую!

– Влад, поцелуй лучше меня!

– Я! Я принесу тебе удачу!

Мне казалось, что я сплю, и это происходит совсем не со мной. Но вот он тут, Казаков, стоит и смотрит невероятно притягательными серыми глазами, не обращая внимания на другие возгласы, и ждёт ответа.

– Ну же, не тупи! – шипят мне в спину однокурсники.

– Соглашайся! – подбадривает Аня.

– Выбери лучше меня, Влад! – кричат со всех сторон, пока я медленно поднимаюсь со скамейки.

Боже, какой он высокий! Я ему едва до плеча достаю! С моим-то ростом в метр шестьдесят не мудрено. И как мне его целовать-то?

Влад, словно прочитав мои мысли, склоняется ниже. А бедное сердце рвётся наружу, сотрясая своим набатом всё тело.

Хочу быстро чмокнуть его в щёку, но стоит только моим губам едва коснуться тёплой, слегка колючей кожи, как хитрец резко поворачивает голову, и в ответ накрывает своими губами, целуя по-настоящему и напрочь лишая воздуха, выбивая почву из-под ног.

Какого это, целоваться со звездой местного баскетбола? Не знаю. А вот целоваться с тем, кто безумно нравится – крышесносно!

Ту игру наша команда выиграла, впервые заняв первое место. Но я этого не увидела, так как сбежала практически сразу, как Влад отпустил меня и нежно улыбнувшись, чмокнул в кончик носа, так сказать для закрепления эффекта.

Он легко сбежал вниз, под шум толпы и даже не обернулся. Зато на меня смотрели другие. И взгляды их были недобрыми. Этого я выдержать не смогла. Просидев в какой-то прострации первые несколько минут игры, я по-тихому сбежала. Благо, никто не ринулся меня догонять. Ни чтобы вернуть, ни чтобы отомстить за украденную возможность поцеловать самого Казакова.

Этот поцелуй я трепетно хранила в душе весь оставшийся вечер и ночь. Постоянно касалась губ, вспоминая как их сминали чужие. Такие горячие и твёрдые. Засыпала я с улыбкой на губах.

Следующий день изменил всю мою жизнь.

Придя в универ, я как-то не обратила внимания на то, что вся наша баскетбольная команда столпилась в фойе и что-то бурно обсуждала. Я вообще старалась пройти как можно быстрее и незаметнее. Но увы, ничего не получилось. Меня заметили.

– О, пропажа нашлась! – раздался радостный возглас со стороны собравшейся команды, пока я мысленно умоляла охранника поторопиться с проверкой студенческого.

Дядя Вася же, вместо того, чтобы отдать мне студенческий – усмехнулся. И мне не понравилась эта пусть и добродушная, но всё же усмешка. Когда я требовательно протянула ладонь, дабы забрать документ, мою руку перехватили, нежно обхватив за запястье.

– Теперь-то не сбежишь? – от этого голоса волна мурашек поднялась из груди, высыпая на поверхности кожи.

Охранник понимающе улыбнулся и покачал головой отдавая студенческий…не мне, а Казакову!

И пока я возмущённо хватала воздух, меня куда-то повели. Причём не к остальным членам команды и другим пятикурсникам, а совсем в другую сторону. При это руку никто не отпустил.

На нас оборачивались и смотрели как на десятое чудо света. Я смущалась и нервничала, а Влад был совершенно спокоен. Остановился он только в коридоре, куда студенты ходили очень редко – тут находились кабинеты деканов, и других преподавателей, а также кабинет ректора и всех его заместителей.

Меня прижали к стене и даже не дали возмутиться, вновь целуя. На этот раз жадно и страстно. Если бы Влад не держал меня, я бы упала, потому как ноги у меня реально подкосились. Волна жара накрыла с головой, а Казаков ещё и отбирал дыхание, выпивая меня досуха.

Сама не заметила, как обхватила его за плечи, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы прижать ближе…. Ещё ближе.

Это было какое-то безумие в чистом виде! Я потеряла себя, потерялась в Казакове.

И только лишь деликатное покашливание привело в чувство.

– Молодые люди, университет не место для личных встреч, тем более учебная часть.

На нас сурово смотрел один из преподавателей. Но увидев, кого оторвал от столь увлекательного и недозволенного в стенах альма-матери действа, лишь устало вздохнул, посетовав:

– Казаков, только не здесь, пожалуйста.

– Понял, простите.

И дезориентированную и в конец устыдившуюся своих действий меня потащили дальше, остановившись на лестничном пролёте.

– Почему ты вчера сбежала с игры? – хриплый голос Влада будоражил до дрожи.

А вот его действия вызывали недоумение. Ладно вчера, это была всего лишь традиция перед игрой. Но сегодня. Почему сегодня он набросился на меня, как оголодавший зверь на кусок мяса? Он же вроде раньше и не замечал меня вовсе! Что изменилось? Всего один поцелуй? Или какая-то игра? Пари?

Вместо ответа на чужой вопрос, я задала свой.

– Почему я? – спросила у… груди парня. Поднять взгляд выше попросту не могла. Это было выше моих сил.

Несмотря на то, что вопрос мог вогнать в ступор своей нелогичностью, меня поняли.

Влад обхватил мой подбородок и потянул вверх, вынуждая поднять голову. Теперь наши взгляды встретились, а я забыла, как дышать.

– Потому что ты мне давно нравишься, Оксан. – Это была полная капитуляция.

Но удивительно было даже не то, что он знает моё имя, а то, что я могла ему понравиться. Не крашенные куклы, не стройные и длинноногие красавицы, а я. И на очередной мой глупый вопрос: «почему?», мне ответили просто:

– Ты – это ты. Не несколько тонн косметики, не напыщенное самомнение, а просто ты. Этим и покорила меня. Тем, что ты настоящая.

– И это не игра и не пари на то, кто вперёд затащит меня в койку, и не очередная галочка в списке? – всё ещё не веря в собственную удачу, прошептала я.

Мне ответили отказом, подтвердили это дело ещё одним невероятным поцелуем и в очередной раз огорошили предложением встречаться.

И я просто не могла не согласиться.

Вот только счастье моё длилось совсем недолго.

Мы встречались с Владом уже полгода, но до более интимных отношений дело так и не дошло, хотя я очень хотела этого. И в то же время боялась. Казаков отшучивался, что ждёт моего восемнадцатилетия, а я сходила с ума от желания, особенно, когда он так откровенно ласкал меня, целуя до неприличия сладко. Но как всегда останавливался в самый последний момент. Я видела, с каким трудом он держится, чтобы не сорвать с меня окончательно одежду и наконец удовлетворить наше совместное желание. Но Влад оказался стойким. Даже слишком.

Всё изменилось в один миг. И решил дело случай. Точнее отец.

Как же я ждала своего восемнадцатого дня рождения! Как надеялась, строила планы и уже предвкушала нашу совместную ночь с Владом! Но все мои мечты были самым жёстким способом разрушены.

На моё совершеннолетие родители познакомили меня с Матвеем… моим будущим мужем. И самое главное, что наша свадьба – дело уже решённое. Осталось только дождаться окончания университета, чтобы официально узаконить наш брак.

Тогда при гостях закатывать истерику я не стала, а вот после вышел грандиозный скандал. В итоге я хлопнула дверью и ушла из дома, напросившись переночевать у Ани в общаге. Одногруппница не отказала. Вот только в ту ночь я к ней так и не попала. Точнее я пришла к ней, но лишь для того, чтобы попросить прикрыть меня. Сама отправилась к Владу, который тоже жил в университетском общежитие.

Если Влад и удивился моему появлению, то вида не подал. Пригласил к себе в комнату, выслушал сбивчивый рассказ о ссоре с родителями – я не стала говорить о причине ссоры – и успокоил так, как мог только он.

Но мне оказалось мало нежных объятий и поцелуев, разжигающих пожар в животе. Мне было необходимо потушить этот самый пожар. Мне нужен был Казаков. Весь и полностью. И прямо сейчас.

Я потянулась к нему, чтобы снять майку, но была остановлена:

– Ты же пожалеешь об этом, – перехватив мои руки и прижавшись к моему лбу прошептал Влад, тяжело дыша.

– Пожалуйста, – всхлипнула я, пытаясь выдернуть руки из крепкого захвата и продолжить ими свои поползновения по такому желанному телу, – не останавливай меня. Не прогоняй. Ты нужен мне, Влад. Очень.

И он сдался.

Это была лучшая ночь в моей жизни, наполненная откровенными ласками, жарким шёпотом, нежностью и страстью. Эта ночь сделала меня счастливой.

А на утро меня вызвали в деканат, где сидел молчаливый отец и суровый декан факультета. В итоге мне устроили лекцию на тему, как плохо уходить из дома и тайно пробираться в общежитие к парню.

И всё это втолковывал мне декан, в то время, пока отец буравил недовольным взглядом. А после нравоучений меня официально отпустили с пар, чтобы дома разобраться с возникшей проблемой.

И вот дома мне поставили жёсткие условия.

– Или ты сама прекращаешь эти отношения, или я устрою такую жизнь этому парню, что мало не покажется!

– Отец, ты не можешь так поступить! Я люблю его!

– Чтобы я даже не слышал этого! Никаких «люблю»! Он – оборванец! Ему нужны только мои деньги! Он и позарился на тебя только из-за них!

– Виктор! Не смей говорить такое ребёнку!

– А что, хочешь сказать, что я не прав? Около Оксанки только и вьются альфонсы, желающие отхватить себе лакомый кусочек от моих денег. Сколько таких я уже отвадил?

– Да ты просто помешался на своих деньгах! Везде только и видишь, как их у тебя пытаются отнять!

– Оксана!

– Значит так, – резко выдохнул родитель, остановив мамины возмущения, и бросив на меня тяжёлый взгляд, – ты уже взрослая, а значит можешь работать. Будешь набираться опыта у меня под боком. А в университете я договорюсь, чтобы тебя перевели на заочное обучение. Так меньше времени будет на всякую дурь.

– Папа!

– Не «папкай»! Или так, и ты сама разрываешь все отношения со своим, «ухажёром», – последнее слово он точно выплюнул, – или это сделаю я. А ты знаешь, что я могу. Так что решай, дочь. И делай что хочешь, но за Матвея всё равно замуж выйдешь! Я всё сказал!

И он развернулся и ушёл, растоптав мою жизнь. Но самым горьким было то, что и мама оказалась на его стороне.

– Дочка, послушай. Матвей – уже обеспеченный взрослый парень, не то, что тот твой, как там его? – но её вопрос был проигнорирован, как и следующие нравоучения. Я просто молча развернулась и ушла.

– Ты ещё поймешь, что мы поступили правильно! – неслось мне вслед, когда я сама неслась по лестнице вверх, в свою комнату, чтобы закрыться там и дать волю скопившейся горечи.

Вот так просто можно играть чужими судьбами, даже если эти судьбы принадлежат собственным детям. Деньги меняют всё. Они меняю жизнь. Чью-то, как, например, мамину – в лучшую сторону, а чью-то… сталкивают в пропасть. В этот раз пропасть раскрылась надо мною. Но вопрос в том, не утянет ли она вместе со мной и остальных?

Следующий день стал для меня настоящим кошмаром. Я знала, что у отца достаточно связей, чтобы разрушить жизнь Влада и именно поэтому должна была разобраться во всём сама. Вот только я понятия не имела, как это сделать. На душе было так плохо, что даже едва увидев Казакова, мне хотелось взвыть от безысходности и горечи. Как не старалась, успокоиться не могла. Слишком тяжело было даже думать о расставании, не говоря уж о том, чтобы сделать это.

Первую половину дня я старательно избегала встречи с Казаковым, искала причины, чтобы не пересекаться вообще и корила себя за трусость. Мне нужно было поговорить с ним в открытую, рассказать всё как есть, но я…боялась. Боялась, что он тогда отвернётся от меня и бросит, хотя именно этого и хотел от меня мой отец. Как же тяжело быть дочерью того, кто полностью контролирует твою жизнь, от и до, включая личные отношения. Навязывать своих женихов только ради укрепления каких-то связей и пополнения банковских счетов? Противно! И слишком эгоистично. А страдать от этого приходится мне.

Как я не старалась, но после третьей пары Влад всё же поймал меня. Перехватил, когда я, скрываясь за спинами одногруппников, пыталась прошмыгнуть мимо него. Выдернул из толпы подхихикивающих предателей, разошедшихся, стоило только Казакову бросить на них очень выразительный взгляд, и тут прижал к стене, нависая надо мной всем своим высоченным ростом.

– Поговорим? – спросил вкрадчиво, пока я лихорадочно соображала, что же такое сказать, чтобы избежать его внимания.

– Прости, но я спешу, – пискнула полузадушено, стараясь не смотреть на объект своих внутренних страданий, – давай после пар…

Близость Влада безумно волновала и в то же время нервировала и тяготила. Я безумно хотела прижаться к нему и скрыться от всего мира за его широкой спиной. Но вместо этого мне предстояло оттолкнуть его. Разрушить то хрупкое счастье, что успело зародиться между нами.

Ведь только позавчера он стал мом первым мужчиной, а уже сегодня приходится всё разрушать. Всего одна ночь, наполненная чувственностью и желанием – и я больше не смогу ощутить его ласки, прикосновения, нежность…

Как же в тот момент я ненавидела отца!

– Оксан, что происходит? Почему ты меня избегаешь? – Казаков склонился ещё ниже, обдавая своим умопомрачительным запахом, который я готова была вдыхать вечность. Вот только этой вечности у нас не было. Как и будущего.

– Я… – горло запершило и в итоге следующие слова вышли сиплыми, и такими не убедительными, – я не избегаю, правда.

– Пожалуйста, не надо врать, – мягко упрекнул Влад и тут же, сбавив голос до шёпота, спросил: – Это из-за той ночи, да? Ты всё же жалеешь…

Последнее он произнёс с горькой усмешкой на губах, которую мне захотелось стереть поцелуем. Но вместо этого приходилось сдерживаться и оправдываться.

– Нет! Я ни о чём не жалею!

Вышло достаточно громко – на нас даже обернулось несколько проходящих мимо студентов. Я уж не говорю о тех, кто остановился рядом по каким-либо причинам, грея свои уши.

– Тогда в чём дело? – Влад же не обращал на посторонних никакого внимания, одаривая меня тяжёлым взглядом, от которого заныло сердце.

Ну как ему сказать, что отец против наших отношений? Как признаться в том, что у меня уже есть жених?

Поджав губы, качнула головой, с трудом проглатывая подступающий комок слёз. Попыталась сбежать, но мне не дали.

Когда меня схватили за руку я ещё держалась. И пока вели в укромное место – тоже. Держалась, когда, найдя пустую аудиторию, Влад втянул меня туда, бережно придерживая за талию, и закрыл за собой дверь, вставая на входе точно страж, отрезающий все пути к отступлению. И даже взгляд очередной выразительный выдержала. Но стоило ему подойти ко мне и обнять так нежно и трепетно, что я не выдержала и разревелась.

– В чём дело? Ну чего ты плачешь? Оксан? – он целовал моё мокрое от слёз лицо, собирая губами солёные капли, и всё шептал, спрашивал. – Я тебя чем-то обидел? Или родители опять? Ну, маленькая, перестань, пожалуйста…

А у меня сердце рвалось на куски. От его слов, от теплоты его рук, от искреннего беспокойства в голосе. Всё это я должна уничтожить, растоптать, как это сделал мой отец. Но лучше я, чем он.

– Влад, прости, – пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и немного прийти в себя. Вот только зря я так сделала. Такой родной и любимый аромат заполнил собой лёгкие, вновь вызывая слёзы. Пришлось зло смахнуть их рукой, а после оттолкнуть от себя опешившего от моих действий Влада. – Между нами всё кончено!

Как же больно было это говорить! Хотелось кричать и топать ногами от несправедливости! Но я не могла иначе. Влад не должен страдать лишь из-за того, что мой отец решил, будто меня полюбили из-за его денег. Да и вообще, есть ли эта любовь? Да, Казаков предложил мне встречаться, да он сдался под моим напором и стал моим первым мужчиной. Но он никогда не говорил, что любит меня. Возможно это слишком сентиментально, но так мне легче воспринимать действительность. Раз не говорил – значит, не любит. А если не любит, то и не зачем встречаться. Да, всё правильно. И не надо на меня так смотреть, будто у меня на лбу появился третий глаз!

– Оксан…. – он снова попытался обнять меня, но я вывернулась.

И, наконец, решилась.

– Я… я замуж скоро выйду. – Говорить было трудно, а смотреть в любимые, ничего не понимающие глаза – ещё труднее. – Тогда мы с родителями поссорились из-за того, что они решили всё за меня. Нашли мне жениха, так сказать, по статусу… Я была зла на них и… решила отомстить, расставшись с девственностью. Конечно, это было глупо… Но я ни о чём не жалею. А теперь… теперь всё…

– Ты… что такое говоришь? – боль в голосе Казакова я слышала отчётливо, ибо это был отголосок моей боли, которую я всеми силами старалась скрыть, и не могла. – Если это родители тебя заставили, так и скажи… Только не надо мне врать, пожалуйста.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

– Я не вру! – нервы всё же не выдержали, и голос сорвался. – Всё, хватит! Всё кончено! Отстань от меня!

Влад дёрнулся точно от удара, и отшатнулся. Его боль и горечь стала осязаемой. И я больше не могла этого выдержать.

Развернулась и пока Казаков не пришёл в себя, обогнула его и выбежала в коридор, расталкивая всех попадавшихся на пути.

Я думала, что Влад не ринется за мной, но уже на лестнице услышала за спиной окрик:

– Оксан, постой!

Но это придало мне только сил и ускорения. Выбежав на улицу, наткнулась взглядом на знакомую машину, и сердце рухнуло в пятки. Матвей. Что он забыл возле моего места учёбы? Хотя, скорее всего, его прислал отец. Мой или его. И прислал слишком уж «удачно».

Навязанный жених как раз вышел из машины и теперь смотрел прямо на меня. А сзади уже нагонял Влад.

Сделать последний, решающий шаг, который полностью перечеркнёт наши отношения с Казаковым, оказалось невыносимо. Но я его сделала.

– Увези меня отсюда, – схватив мужчину за дорогую рубашку, вцепилась в неё, точно в спасательный круг.

Лишь бы не смотреть назад. Лишь бы не скатиться окончательно в истерику.

– И я тоже рад тебя видеть, дорогая невестушка, – усмехнулся на мой внешний вид Матвей, но просьбу выполнил.

Передо мной открыли дверь, и я юркнула в салон, краем глаза всё же уловив знакомую фигуру, застывшую на крыльце. Сердце в очередной раз болезненно дёрнулось, но я шикнула на глупый орган и отвернулась, смахивая слёзы.

Половину пути ехала молча, медленно успокаиваясь.

– Ты вообще зачем приехал? – угрюмо поинтересовалась, продолжая таращиться в окно. На душе было гадко.

– О, ты и говорить умеешь? – очередная подколка прошла по касательной, не задев выжженную душу. Мне, если честно, было плевать. Накатила усталость и апатия.

– Что ж, я тоже от тебя не в восторге, – как-то резко помрачнел Матвей, чем привлёк моё внимание.

– То есть ты… тоже против женитьбы? – в груди вспыхнула искорка надежды.

– Представь себе, да – против. – Матвей сам того не подозревая только что разжёг эту искорку до настоящего пламени. – Но отец поставил довольно жёсткие условия. И если я не выполню его просьбу, – издевательски протянул он, барабаня пальцами по рулю, пока мы остановились на перекрёстке на красный, – то он лишит меня всего.

– Как знакомо…

Только-только разгоревшаяся надежда сразу же потухла, не успев полностью оформиться.

– Значит, у тебя тоже без вариантов, – с тоской заметила я, окончательно успокаиваясь и смиряясь с неизбежным.

– Без вариантов, – подтвердил мои самые мрачные предположения будущий муж. – Но у меня к тебе есть выгодное предложение.

– Да неужели? – саркастично заметила я, в очередной раз прогоняя из мыслей Влада.

Разговор с Матвеем отвлекал от слёз, но не от тупой боли в сердце.

– Мы с тобой оба заложники сложившейся ситуации, – проигнорировав тон моего голоса продолжал вдохновлённо вещать «жених». – Так давай подстроим эту ситуацию под себя!

– Говори яснее, я не понимаю тебя.

И мне всё доступно объяснили. И даже обрисовали положительные стороны этой затеи.

– Значит, только штамп в паспорте и никаких супружеских обязанностей? – в который раз уточнила у собеседника. Или называть его сообщником?

– Никаких, – охотно подтвердил Матвей, – ни к чему я тебя принуждать не собираюсь. У нас не средневековье в конце концов! Только лишь на важных встречах и перед родителями придётся делать вид самой порядочной семейной пары.

– А как же эмммм…. Интимная сторона?

– Тут уж никого из нас не должно волновать, кто, где и с кем проводит свои ночи. Главное, не палиться. Не хочется, знаешь ли, слыть в обществе рогоносцем.

– Что ж, я тебя поняла. – Предложение Матвея мне начинало нравиться. Но всё же кое-чего не хватало. – Только мне нужны гарантии. Письменный договор, заверенный нашими подписями. Сам понимаешь…мало ли что может произойти…

На меня посмотрели долгим внимательный взглядом, а потом салон автомобиля наполнился мужским смехом.

– Теперь я понимаю, что ты точно дочь своего отца, – и не ясно, комплимент это был или насмешка.

– Так ты согласен?

– Согласен.

На этом и порешили.

А через несколько дней я преподнесла родителям «радостную» новость.

Ох, как же приятно было видеть их лица, когда за обедом я сообщила, что выполнила их волю и вышла замуж. А в подтверждение своих слов, продемонстрировала паспорт со штампом о браке.

Скандал был обеспечен. Только в этот раз от мамы, которая хотела устроить настоящее торжество с сотней гостей и белоснежным платьем невесты. Но тут уж ничего не поделаешь. Хорошо всё же иметь родственников в ЗАГСе.

Отец же, справившись с первым шоком, лишь хмыкнул:

– Отомстила, да?

Отомстила. Вот только и себе тоже. Теперь, когда я училась заочно, мы практически не виделись с Казаковым. Возможно, это было и к лучшему, но стоило нам пересечься, как меня одаривали взглядом полным ненависти и тоски. Отец не простил мне тайного заключения брака и настоял на том, чтобы я сменила свою фамилию на фамилию мужа. Естественно, новость о моём поспешном замужестве облетела универ и обросла просто-таки нереальными подробностями. Больше всех злорадствовали завистницы наших отношений с Казаковым. Они и распространяли слухи о том, что я так скоро вышла замуж из-за нежданной беременности. Конечно, это не могло не дойти до Влада. И в очередную сессию я узнала, что Казаков перевёлся в другой университет.

После этой новости я проревела всю ночь, а на следующий день переехала к Матвею, так как не могла больше видеть лица того, кто разрушил мою жизнь.

И я снова начинала с чистого листа. Вот только он не был белым. Мой лист, как и моя жизнь, отныне были лишь серым пятном, в котором не было места такому светлому чувству, как любовь.

Часть 2. Настоящее

Наши дни.

Меня разбудила настойчивая трель домашнего телефона.