Текст книги "От иррациональности (СИ)"

Автор книги: Юрстэрки Кихохимэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Остановившись возле его дома, я сразу же обратила внимание на то, что света нигде не было. Мертвенная тишина волной задела это место, лишив признаков жизни. Везде виднелась мрачность и покинутость этого места.

Было холодно, ветер сильно дул. Мои пальцы к тому времени уже покраснели и требовали хоть малейшего тепла. Поднеся их ко рту поближе, я выпустила небольшой горячий поток воздуха, который на мгновение дал тепло, а после, не собираясь и дальше топтаться на месте, подхватывая ненароком какую-нибудь простуду, я прошла по дорожке, на которой виднелась засохшая трава, земля и множество всяких, небольших по размеру, жучков, резвых при обнаружении посторонних или же врагов, коими для них являлись мы.

Деревянные ступени издавали свой противный звук под каждым моим шагом. Калитка, которую я забыла за собой закрыть, начала ударяться об железный столб, принеся этому месту ещё больше жути. Некие появившиеся вдруг ребятишки, увидев, как я готова постучать в дверь, начали мне свистеть и кидать словесными пугалками. Я не стала обращать на них внимание, но некоторая настороженность всё же появилась. В конец, когда мне надоело робеть, я всё же сделала задуманное, но ответа так и не последовало, однако мальчишки, ещё раз прокричав: «ты пожалеешь», убежали, не оставив после себя ни малейшего признака.

Долго мне пришлось стоять и чувствовать, как исходящее отсюда одиночество, оно будто проникает в меня, портя всё настроение и перечёркивая всякое желание. Что и произошло: почувствовав сильный импульс, я решила бросить это дело, да вот только стоило мне развернуться спиной к двери и сделать шаг, как дверь, скрипнув, открылась, и голос, заставивший меня вздрогнуть, пригласил войти.

Зловещая тишина, даже тут встретила меня, разрываемая на мгновение хлопком двери.

– Здравствуй, Люсьен, не стой на пороге, проходи скорее сюда, я в гостиной.

Диван, издав скрипящий звук, будто бы подтвердил это.

– Я рад, что ты здесь, Люсьен, – осмотрев меня с ног до головы, указав рукой на соседнее кресло, проговорил до боли знакомый голос, и продолжил чуть строже: – У нас мало времени, хоть мой рассказ и не займёт его у тебя, но всё же оно требует немедленного начинания, ибо всякое промедление будет браться двойной ценой, а мне, человеку, которому осталось не больше одного дня, хочется напоследок очистить себя и свою душу чистосердечным признанием, хоть я и понимаю, что ты не священник, который и отпускает грехи, но всё же только тебе я могу доверить терзающую, скребущую и рвущую моё сердце, нутро и душу тайну. Так что, прошу, милая моя сестрёнка, дослушай до конца и, во что бы то ни стало, помолись за меня, а также обязательно расскажи и Эмилии, хоть подобного рода история будет для неё как кинжал в её горячее сердце, как повод для проклятия на всю жизнь. Её эгоистичного и халатного мужа, не заслужившего её ни капельки.… Но всё же так надо, чтобы я смог очиститься и признаться в том, что совершил, ведомый только личными убеждениями и выгодой…

Пожалуй, тебя удивляет, почему я говорю о том, что часы мои уже вот-вот подошли к концу? Да, у любого бы, знающего меня достаточно хорошо человека, немой вопрос отразился бы на устах, не имея сил вырваться наружу. Я. Совершил. Тройное. Убийство.

Тише-тише, ведь ты ничего не знаешь! Зачем же раньше времени пугаться и строить на мой счёт глупые и неправильные догадки? Ведь убивать можно по-разному. Даже самого себя.

Ты, видать, знаешь, какая новость омрачила нас, жителей, что, мол, мистер Интрест был найден в своей квартире с перерезанным горлом и обокраденным с ног до головы неким вором-убийцей, преследующим именно эти цели. И женщина, чьё лицо было изуродовано до такой степени, что найти в базе данных информацию об этом человеке, не составило возможности, притом, что остальные части тела были неплохим материалом для поиска, но по какой-то неведомой причине (эксперты полагают, что технической) ничего не удалось. А дальше всякие формальности и поиск убийцы.

И снова этот взгляд… Люсьен, ты ни-че-го не знаешь, да и, по-твоему, плохо скрываемому поведению и не хочешь докопаться до истины. Я знаю, сестрёнка, как это сложно неподготовленному человеку слушать подобное и не знать, как себя повести, чтобы ненароком не вызвать у человека действие, влекущий за собой только мрачный финал для тебя. Но всё же я ещё пока человек и, обещаю, что не трону пока тебя, но и ты дала слово, не забывай!

Вот и славно, я рад, что некая уверенность в тебе проснулась и твой стержень теперь твёрд, не собираясь разламываться на части. И всё же, как говорят, то ли ещё будет.

Человека, которого я убил этими руками, звали Рэйси, прекрасная как лилия, опасная, будто шипы розы, непокорная, как дуб, и умная, будто сова из детских сказок. Она была идеалом из идеалов, мужчины падали к её ногам и в прямом и переносном смысле и она, зная силу, которой обдала, принимала всё это на протянутой руке, близко никого не подпуская к себе. Будто прекрасная жар-птица, она была светом, манящим и до которого хотелось дотронуться, но этот жар, это понимание недоступности, прерывали все потуги, заставляя наслаждаться тем, что имеется.

Семья её была богата, наследство всё досталось ей, а не гадкому-утёнку Эмилии, не знающей и не ведающей ни о состоянии своей семьи, ни о сестре, совсем брошенная и одинокая, на попечение к бабке, которая измывалась над ней, как только могла и всё это по велению её старшей сестры, не признающей в ней свою родню. Понимаешь, не хотелось ей видеть, как нечто бракованное должно находиться с неподдельным оригиналом. Она была тем самым пятном, от которого нужно было избавиться и, как видишь, лишив её всего, она стала солнцем с пока ещё маленькой чёрной дырой, не дающей о себе знать.

Сверхъестественное… её призрак преследовал меня. Понимаешь, я видел её везде. Эти глаза, смотрящие на меня с холодным презрением и ядовитая улыбка, они снились мне, чтобы я не делал, я постоянно натыкался на её образ.

Однажды, на ежедневной пробежке, я оступился и начал падать вниз по небольшому склону, чудом не вывернув себе ногу, отделавшись пару царапинами, увидел в озере её отражение. На этот раз эта была не улыбка, а оскал. Она будто бы смеялась, ей было весело наблюдать за моими муками. Я был в её власти. Слабак, не сумевший ничего сделать, лишь от бессилия ударил по воде, убирая её образ. Моментально сориентировавшись, встав, вернулся весь потрёпанный домой и пролежал в полной темноте больше недели, вставая лишь за самым нужным.

Моё воображение, мой больной разум, – все эти нереально-докучливые видения я осознавал, но ничего с этим не мог поделать. Психологи, психиатры и гипноз, – всё это было мной пройдено, но, поверь, ничего мне не помогло, все было потрачено впустую, лишь время отняло у меня, да болезненных мук прибавилось.

И всё же, до поры до времени этого истязания не было, даже её смерть, по вине которой я был, не так сильно меня и тяготила. Ну, подумаешь, умерла дива, ей на смену пришла другая – расцвёл тот самый гадкий-утёнок, принеся в мир куда больше очарования и простодушия.

Та кукла, которую я специально заказал, точь-в-точь была похожа на Рэйси и стала неким проклятием для неё…

То было странным. Мы с ней встречались, наш роман был страстен, а чувства неподдельными. Признаться друг другу в любви, мы не могли, понимая, что любимая свобода станет для нас под запретом, поэтому наши непринуждённые встречи, всегда заканчивались на приятной ноте. Но оба чувствовали, как становилось тоскливо и грустно, когда ей или мне, приходилось покидать общество и уезжать в свой мирок, где нет места «нам». В одно мгновение мы становились друг другу чужими, но под нашими масками скрывалась истина, глубоко сокрытая и не признаваемая. Были глупы, но что не делает любящий человек, какие не совершает поступки под этими чарами.

Однажды, я признался ей, предложив руку и сердце, на что получил отказ, а в следствие и полный разрыв отношений. Моё милое солнце уже грели другие руки, она этого даже не скрывала, довольствуясь новым ухажёром и вниманием. О боже, тогда я был раздавлен и желал много плохих вещей, но о них я уже не помню, так как после был пьян и безрассуден. Помнишь же мои драки, посещение тюрьмы и многое-многое, чем обернулся месяц.

И так бы всё шло, но тихой ночью, я повстречал старца, хотя по виду он мне напоминал бомжа, да и я сам, честно, далеко от него не ушёл, хотя был достаточно влиятельным человеком и имел целое состояние.… Проникнувшись ко мне симпатией, выслушав мою историю, наполненную множеством слёз и сожалений, ненависти и любви, рассказываемая всяким зевакам, он решил мне помочь, цена же его была большой. Какой – я узнал спустя время.

Кукла. Вот, что мне он продемонстрировал через неделю моего забвения и лежания в подворотне. Она была такая же, как моя голубка, но в миниатюрной форме. Ох, вечно молодая, красивая, и только моя, но не живая, а искусственная.

« – Она то, что осуществит твоё самое сильное чувство к той женщине, но взамен она возьмёт больше. Согласен ли ты пойти на это, чтобы сердце твоё стало свободным и больше не страдало? Лёгкий путь, который встретится тебе в следствие водоворотами и камнями или же тяжёлый, где тебе самому надо будет что-то в себе изменить, а точнее принять, чтобы жизнь вернулось в прежнее русло. Всё зависит от тебя»

(Это были его первыми и последними словами, больше я его не видел. Может, он и наблюдал за мной или мне хотелось этого, но одно я знал точно, что этот человек был мудр и знал, что предлагать.)

Не слишком поверив в эту чушь, я так и продолжил свои дни, куклу же я засунул в самый тёмный угол, лишь изредка приходя туда и восхищаясь её привлекательностью…

Серое небо вдруг уступило место лазурному. Силы во мне появились, а мои тяготы вылились из меня. Я многое осознал, вернулся к прежней жизни. Мои друзья очень этому обрадовались, как и женщины, с которыми я больше кутил и играл. В местах, где раньше могла засветиться её персона, я более не появлялся, переменив всю атмосферу и компанию в новые, где нам стало весело в двойне, о ней я лишь вспоминал изредка, смотря на куклу. Кардинально пошли изменения в лучшую сторону – новая любовь вошла в моё сердце, эта была она – Эмилия, повзрослевшая. Все на неё смотрели и боялись заговорить. Женщины, завидуя, прожигали её ненавистными взглядами, даже сторонились и старались навредить ей, а когда то получалось и бедная девушка перед толпой незнакомых людей, выглядела смехотворно, её невинность и смущение, покоряли выстрелом сердца мужчин, которые бросались к ней и, боясь не столько упрёков своих жён, подруг, сколько опорочить это прекрасное дитя. Она была той самой редкой жемчужиной, которую можно поймать лишь однажды. И им стал… я. По её, конечно, простодушию и по моей чёрной душе. Я знал, кто она такая. Другие – нет. Месть моя к ней воспылала, я хотел ангела свергнуть в Ад, опорочить её и светлые крылья. Будто поймав демона, я придумал план, прогоняемый в голове множество раз.

Наши встречи, её искренний смех, её живость, всё это я впитывал, и раз за разом показывал ей новый мир. Она ничего не знала о союзе между женщиной и мужчиной, а точнее того, что может быть между ними. О, как она была невинна и робка в те минуты, когда я мог овладевать её телом. Этот румянец, стыдливость, но в тоже время смелость и вера в меня. Она смотрела в моё тёмное сердце, возможно, всё понимая изначально, но по какой-то причине отдавала себя на растерзание ненасытному волку. Но даже после этого, не веря своим глазам, она всё так же продолжала сиять.

В тот день было пасмурно, Эмилия покинула город и мою квартиру на небольшой срок по личным обстоятельством – бабка, которая за ней «ухаживала», умерла по естественным причинам, я хотел поехать с ней, но она, мягко улыбнувшись, коснувшись легонько моего плеча, потушила весь порыв. В тот момент она казалась сильной, хотя в сердце своём переживала тайфун, потому что какой бы не была жестокой та старуха, она её любила. Но по-своему и никогда не питала ненависти к ней, а всякий раз искала причины, почему заслужила гнев и рукоприкладство с её стороны.

Именно Рэйси пришла ко мне, как побитый зверь, которого было не узнать. Это был совершенно другой человек. Я даже оторопел на месте, не в силах что-либо выразить, а она, увидев весь ужас, хихикнула и вальяжно зашла в дом, оглядывая его, примечая какие-то важные именно для неё детали. Остановившись у зеркала, долго смотрела на своё отражение, я же постоянно опускал глаза в пол. Не мог я поверить, что женщина, пленяющее моё сердце, выкинувшая меня на улицу, превратилось в нечто… меня самого. Неужели я стал причиной? Таковы были мои мысли. Я вдруг почувствовал огромный прилив сил и засмеялся, на что получил укоризненный взгляд с её стороны.

Долго мы вот так стояли, собираясь что-то сказать друг другу, но слова не вылезали наружу, я – потому, что не знал, как начать, она же – думала, как точнее выразить свою мысль, ведь то, что стало с ней – причиной был и в самом деле я один.

В тот момент я неправильно это понял и так был рад, что поднялся на седьмое небо, но, однако, презрительный взгляд бросил меня на землю, измазав в грязи.

Я убивал её. А точнее – моя ненависть к ней. Не понимая, что она от меня хочет, я начинал сердиться, она истерить. В конец всё дошло до куклы, похожей на её прошлую как две капли воды. От этого заявления, я вздрогнул и с непониманием посмотрел на неё.

« – Я знаю, что эта чёртовая кукла здесь! Разве ты не видишь, что она со мной сделала и всё из-за тебя! Ты хотел моей смерти, так чего не быстрой, зачем же мучить других, коли сам прошёл через это?»

Сколько яда было в её словах, что я возненавидел её больше. Она мне стала до такой степени отвратительной и мерзкой, что я просто выпер её из дома, выбросив на порог, хлопнув дверью. Стуки, крики, царапанье. Она пыталась привлечь моё внимание, но я не желал этого. Спустившись в подвал, взял куклу за горло и начал душить. Тогда я был безумен и мог вытворить всё, что угодно. Время вокруг меня шло быстро, я и не заметил того, как вернулась моя Эмилия, и прошло больше недели. А следом – смерть Рэйси.

Понимаешь, сестрёнка, что-то было не так, я это чувствовал. Как будто грань, которую не стоит переходить, я перешёл и узнал об этом уже в письме, которое, по человеческой глупости, не счёл важным.

Точного оригинала у меня нет, ибо я сжёг его, но суть такова, что та кукла стала причиной её смерти. Она забирала все её жизненные силы, удачу, красоту. Жизнь вокруг Рэйси стала рушиться именно тогда, когда маленькая фарфоровая девушка попала в мои руки и впитала ненависть, зияющую во мне. В тот момент всё моё нутро хотело её смерти – в муках и страданиях. Я не ведал того, о чём желал. И желания исполнились, да, будь эта любовь или что-то светлое, всё бы было иначе, но я не смог простить её, я и погубил, лишив её жизни вот таким вот специфическим методом.

Понимаю, очень хорошо видное на твоём лице недоумение и неверие, но такова жестокая правда, в которую разумные люди не захотят поверить, пока не убедятся в этом. Но как я могу доказать? Пережить то, что было моими глазами – невозможно для тебя. Остаётся лишь одно – поверить.

История, к печали, ещё не закончена, потому что есть еще одна немаловажная сцена, повлиявшая на дальнейшую мою судьбу. Первый месяц прошёл хорошо. Мы поженились с Эмилией, мои финансовые дела подскочили в гору, новые знакомства не заставили себя ждать, как и враги, поджидающие наилучшего момента, чтобы урвать свой кусок.

Да, недоброжелателей у меня было много, но одним из них, кто попал в сети Рэйси, как я, был тот самый Интрест, а точнее его брат-близнец, из-за которого я провёл множество бессонных ночей, придумывая план мести. Не подумай, что я делал это из-за той, которую давно любил, нет, из-за собственной жадности.

Всё моё существо свелось к тому, что я начал тратить деньги, запил, мои старые привычки и желания вернулись, и белый ангел на время покинул меня, я сам убежал, не в силах видеть, сколько я приношу ему страданий. Интрест был богат и влиятелен, лучше, чем я. Разузнав тайком и наяву обо всём, я и задумал недоброе.

Хочешь верить или нет, но я убил человека, который уже был убийцей, поэтому моё непонимание и в большей степени негативное отношение, вызывало в нём огромное недоумение, хоть я и не старался это скрывать. Понял я это однажды, когда прогуливаясь в его доме, увидел портрет погибшей, как по волшебству, и он подошёл со спины ко мне, навлекая мой интерес в его сторону.

« – Так прекрасна, что ради такой богини, я бы отдал всё, лишь бы на мгновение поймать её взгляд и удостоиться подержать её нежную ручку»

« – Вы её не знаете?»

Я старался быть спокойным, хотя мои действия показывали иную точку – сжав кулак, готов был нанести сильный удар.

« – О нет, если бы! Эта Мадонна, наверное, жила ещё во времена да Винчи, когда покров такого платья, был в моде, а красота, чарующая и умопомрачительная, могла вызвать войну с соседним государством»

Тогда, повернувшись в его сторону, я увидел живой интерес и восхищение. Не оставалось сомнений, что этот человек не является тем Интрестом, который мне нужен был. В кои-то веке я вздохнул спокойно и даже проникся к нему симпатией, до поры до времени.

Этот эпизод был ещё тогда, когда богатства были при мне, но именно он въелся в мою память, построив мост доверия с его стороны и нечто ещё неопределённое, зарождающееся, с моей.

Я начал плохо спать. Видения преследовали меня и она, её образ, начал доставать. Потихоньку я сходил с ума. Не мог есть, смотреть на те предметы, способные отображать поверхность. И просто, в порыве дикого перевозбуждения, крушил всё. Вёл себя, будто безумный или помешанный. В один из таких дней, пригубив бутылкой хорошего вина, вышел на мостовую, завязав разговор с самим собой. Была ночь, пьяные люди такого порядка, не новость для простых граждан. Что я делал дальше, смутно припоминаю… люди… крики… гудение машин… и вот я перед колодцем, снимаю крышку, заглядываю внутрь – темнота, беру фонарь, который странным и неведанным образом оказывается в кармане пальто и заставляю рассеиваться черноту, показав тело убитого человека. Это был он… тот самый Интрест, … а дальше я просыпаюсь в своей кровати – и не знаю по началу, кошмар это или явь. И всё же я проверил это.

Вот так началась моя вторая фаза, сестренка, упав на дно, искалеченный и хватающийся зубами, я пришёл к тому, что мне нужны были деньги, а чтобы их достать, я должен был устранить одну помеху.

План мой был прост и понятен. Вытащив тело из колодца, я начал приводить его в должный образ, пока фальшивый румянец и живость не вернулась на первое время к нему. Дальше же, я начал сближаться с его пока ещё живым братом, примечая всё, что тот делал. Конечно, мой приход был для него чем-то таким отвратительным, ведь я уже не был тем человеком, я был отбросом, но некая моя уверенность, бросающаяся ему в глаза, нагоняющая страх, не позволяла выгнать меня из дома. В вполне вероятно, не малые мои уловки навели его на мысль, что я знаю о его главном секрете и он выжидал того самого момента, когда можно было меня стереть с лица земли, как и своего покойного братца. Эти наши взгляды, непринуждённые разговоры, скрываемая неприязнь, едкость, всё это мы делали с такой аккуратностью, будто, тыкая палочками, искали углубление пошире.

День икс настал. Пробравшись в его дом, когда ни гостей, ни прислуги не было, где перед судом должен был предстать он и я, я посадил тело в дорогое кресло, а сам спрятался за ширму. Стоит сказать, что я не знал, о том, каким голосом обладал Интрест, но питал надежду, что прошлое когтистой лапой перекроет логичность всей ситуации; также предварительно подготовил и саму комнату, расставив пару ловушек. Конечно, всё это я сделал не по приходу, а по возможности выпадающего шанса или неловкого происшествия – случайно пролил вино на пиджак, испачкал брюки о торт. Но план мой на половину был выполнен.

Нет, не подумай, я не хотел убивать его собственными руками, лишь довести до помутнения, когда он сам наложит на себя руки, хотя если бы это не сработало. У меня был ещё один план, который мне придётся самому реализовывать.

Так всё и произошло. Задуманное явило себя в свет. Поддельный Интрест увидел тот самый отпечаток прошлого и обомлел. Я видел весь ужас. Его губы дрожали, само тело одеревенело, он смотрел и пытался поверить, что это правда, что такое вообще возможно.

« – Это не правда, – делает тяжелые шаги, чуть ли не падая в обморок, – как такое возможно… ведь я… я… – дотрагивается до его плеча и с криком одёргивает руку, отступая на шаг. – Это ведь сон, да?.. Ты же мёртв, такого быть не может!..»

Его всего трясет, шатаясь, он начинает ходить из стороны в сторону, бормоча что-то невнятное.

« – Ты ошибаешься. Я жив!»

Остановившись, поддельный смотрит на него и падает назад. Глаза брата были открыты и луч света от фонарика, падает на его мертвенное лицо, пустые глаза.

Фокус удался, потому что свет в комнате был тусклым и при рассмотрении, он не заметил этого важного факта.

« – Ты убил меня и кинул в тот колодец, думая, что таким образом избавился от меня. Как бы ни так!»

Со стены падает картина, окно с грохотом ударяется, книги одна за другой летят в его сторону, одна даже попадает в лоб. Всё это я делал сам, потихоньку подбираясь к предметам, наводя больший животрепещущий ужас на того.

« – Нет! уйди, оставь меня! оно моё! деньги, они все принадлежат мне!»

Его крик пронзает стены, в порыве ярости он хватает перочинный нож, подходит уверенно к брату и начинает им быстро пронзать по множеству раз грудь мертвеца. Долго он это делает, пока кресло, дав, трещу, валит тех на пол и тот, восседая на нём, был настолько не в себе, что абсолютно не видел никого и ничего, даже меня, вышедшего на свет и готового поставить мат ему.

Совсем обезумев, бросается в мою сторону, тогда нереально испугался и я, ибо вся моя жизнь промелькнула перед глазами, однако, его пенящуюся ярость испытывает по случайности попавшая под руку миловидная девушка, похожая отдалённо на Трэйси. Он истязает её: лицо, руки, та, как вкопанная хватает воздух ртом, на том и кончает, что её обезображенное лицо и отдельно тело, падает на пол, устилая пол и ковёр кровью.

Сцена эта была настолько пугающая, что у меня спёрло дух. Я… был в полном ужасе, как и он.

« – Как видишь, все мы не без грехов, – разворачивается ко мне, с безумной улыбкой. – Я сно-ова убил, – его смех вызывает во мне озноб, – сколько раз я видел тельце брата своего, а та глупая игрушка взяла цену в двойне, – скосив взгляд на девушку, он тяжело вздыхает, – а ведь у нас должны были быть дети, – падает на колени, беря её за голову, кладя на колени, – она была так прекрасна, но не доступна мне, пока я не избавился от брата, что имел всё и лишь из-за того, что был первенцем. Всего-то родился на секунду раньше, – нежно гладит по волосам, целует в лоб. – Та кукла, будто проклятие, забирает всё, что было мне дорого, но самое главное – душу, – опускает её голову на пол, смотрит на меня. – Ты ведь тоже пошёл на это?.. О да, пошёл. Но твоя причина отличалась от моей, – преподносит нож к горлу, чуть лезвием надавливая на кожу, – но скоро оно придёт за платой, ведь именно тебя она послала сюда, напомнив мне о содеянном. Интересно, а кто придёт к тебе? – заливистый смех вырывается из его рта и он перерезает себе глотку, падая ничком».

Знаешь, Люсьен, это было не описать. Помню после этого случая, я обратился в клинику, заперев себя на неделю там, не подпуская к себе никого, обдумывая его пронесенные слова и все эти картины, прокручивая в голове. И понял, что единственное, что мне остаётся – смерть, дабы спасти вас!.. Какое самопожертвование, но что ещё мне остаётся? Нет сил, способных разрушить это, всё, что будет дальше – судьба, которая будет окровавлена красными красками.

Приподнимаясь с кресла, он берёт свой мобильный и набирает номер, подходя ко мне, жестом показывает, чтобы я молчала.

Мой брат сошёл с ума, но самое страшное, что я начинаю проникаться к нему некоторой жалостью, хоть вещи, о которых он мне поведал, очень пугающие и субъективные.

– Здравствуйте. На днях я вам звонил по одному вопросу.… Да, я тот самый убийца, кто убил Интрест, готов предъявить улики. Вы на месте? Замечательно. Под ковром, который доселе был белым, как снег, есть дощечка, хорошо замаскированная. Под ней вы найдёте ножик, на котором будут отпечатки моих пальцев, естественно, чтобы убедиться в том, что это улика, вам придётся провести анализ, однако, второй же уликой будет тряпка.… Да, та самая картина, которую нарисовали в честь погибшей Трэйси. Снимите её, потом прощупайте обои. Чувствуете некоторый сдвиг? Это вторая улика – тряпка, которой я вытер ножик, чтобы убрать кровь… Замечательно. Я рад, что вы делаете всё оперативно. И последнее – это сами деньги, увы, вы там не найдёте, они в моём доме, спрятаны в надёжном и недоступным ни для кого месте. А теперь… слушайте меня внимательно. В моём доме сейчас сидит невинная жертва, если через десять минут вы не окажетесь около него, я перережу ей глотку, пройдусь лезвием по её прекрасному лицу и сделаю ещё множество отвратительных вещей, о которых вы будете долго вспоминать, ложась ночью в кровать, а свои следы и существование, скрою. Вы никогда больше обо мне не узнаете.… Ну, так что, выбор за вами, время пошло.

С грохотом роняет телефон на пол, переводит свой холодный с примесью отчуждения взгляд на меня, и я чувствую, как сил, чтобы сопротивляться, у меня больше нет. Рывком хватает меня за волосы, заставляя встать, шипя и хватая его за держащую руку, стараюсь уменьшить боль, на что он подводит к стене – дальше моя голова встречается с ней и я, охая, падаю на пол, естественно к тому времени он отпускает их.

В руках я примечаю лезвие, которым он делает небольшую царапину на щеке, следом же бледнеет шприц, и он бегло руками проходит по моему запястью, найдя нужную точку, вкалывает всё содержимое туда, и я чувствую, как мир вокруг меня расплывается. Веки сами опускаются. И темнота, распахнув свои объятия, забирает, увлекает за собой.

***

Как и его история, всё закончилось быстро и стремительно. После недолгого времени, отряд, затаившийся в кустах, выжидает нужного момента. Переводчик, старался как можно дольше попридержать его внимание, чтобы другая команда смогла проникнуть в дом и спасти меня. Предвидя же такую ситуацию, убийца, мой брат, стреляет в одного из них, промахиваясь, получает точный выстрел в сердце и, как сказали, с улыбкой, падает замертво. Его муки закончились, а план, который мог быть чистой случайностью или хорошо продуманной стратегией, воплотившийся в реальность – исполнился.