Текст книги "Ассистентка"
Автор книги: Юлия Оайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 7
В девять утра, как примерная ассистентка, уже стою возле кабинета Авдеева. В голове до сих пор шок от событий вчерашнего дня, но нужно заставить взять себя в руки и не отвлекаться на пустяки. Хотя Виктора я бы не назвала пустяком, но все же.
Не знала, как именно нужно одеваться для этой работы, строго или свободно, поэтому решила совместить два стиля, надев джинсы, кеды и белую блузку. Не шибко официально, не шибко свободно.
Как я и предполагала, ночью отец выкурил почти всю пачку даже не заморачиваясь с выходом на балкон. Специфический «аромат» женской курительной дряни заполонил квартиру, благо моя дверь была закрыта.
Когда уходила – он снова спал, но как проснется по традиции отправится за бухлом. Предусмотрительно из нашей семейной «банки» с деньгами достала карточку, где одиноко лежат последние пять тысяч, оставив отцу пятьсот рублей наличности, чтобы сильно не буйствовал и не упился до посинения.
Позвонила врачу в больницу, спросила как самочувствие у мамы и снова услышала заученную фразочку. В обед обязательно вырвусь к ней, чтобы навестить, поговорить в пустоту, рассказать о произошедших событиях. Она не ответит, но мне хочется думать, что мама слышит.
– Доброе утро, Лия, – слышу знакомый глубокий баритон за своей спиной. – Ты пунктуальна…
– Доброе утро, Станислав Юрьевич, – улыбаюсь я. Начальник кривится, словно от зубной боли.
– Я же просил, давай без вот этого всего, – напоминает он. – Стас, без всякой прочей мишуры.
– Я постараюсь, извините, – смущенно отвечаю я, разглядывая мужчину.
Интересно, сколько ему лет? Тридцать? Тридцать пять? Выглядит он очень молодо и пребывает в отличной физической форме, без пивного дряблого живота. Именно эта физическая форма и вводит в еще большее заблуждение о его возрасте. Задумчиво и совершенно непроизвольно разглядываю широкие плечи, крепкие мускулистые руки и цепочку на шее.
– Итак, твоя программа максимум на сегодня, – серьезным тоном начинает Стас, вырывая меня из размышлений, а на губах едва заметная улыбка, словно он заметил мой изучающий взгляд и потешался. – Я планирую выставить на трек настоящие соревнования, а не это буйство красок и травм. Для этого мне нужны реально хорошие спонсоры и реально хорошие судьи. У Рика вот в этом компьютере была подготовлена база, где есть номера агентов и прочая информация. Твоя задача – обзвонить и записать тех, кто готовы будут вложить свои деньги и силы в мои соревнования. Текст с описанием соревнований на рабочем столе посередине, специально на видное место сдвинул. Понятно?
– Да, – киваю я, нервно заламывая ремешок на своей сумочке. Серьезный тон Станислава меня даже немного пугает. Очень сильно переживаю, хотя задание не сложное, не хочется в первый же день провалиться с треском.
– Тогда садись за компьютер, – наконец, широко улыбается Авдеев и на душе сразу теплеет. Проскальзывает мысль, что ему совершенно не идет серьезность, мне кажется, что этот человек должен улыбаться и заряжать своими лучами позитива всех окружающих. – Работай, я скоро вернусь.
Начальник уходит, а я приступаю к работе, устраиваясь на мягком кресле возле компьютера.
Мне потребовалось время, чтобы не заикаться при каждом звонке агентам и не спотыкаться на каждом слове, зачитывая тонкости соревнований, описанных в оставленном Авдеевым документе. Не каждый агент горел желанием даже слушать суть моего звонка, отпираясь массой отговорок по типу: «Мы уже финансируем подобные проекты и мест больше нет», «Спасибо, это не наш профиль», «Извините, но мы никогда не слышали о вашем стадионе, мы не будем сотрудничать с малоизвестной организацией».
Но все же удалось договориться с одним из спонсоров. Один – мало, но когда ты три часа обзваниваешь более сотни номеров и получаешь отказы – это целое достижение.
Приступаю к поиску судейского состава. Чувствую себя уже более уверенно и даже закрываю документ-шпаргалку, поскольку выучила все описание и пояснения наизусть. И снова…
Отказ.
Отказ.
Отказ.
Один за другим, я получаю отказы, а некоторые даже посмеиваются, мол, куда вы полезли, малоизвестная новая организация, еще не нахлебавшаяся должной пыли. Стерпела пару оскорблений, не стала отвечать грубостью в ответ, хотя желание такое внезапно появилось, несмотря на мою неконфликтную натуру.
Договорилась с одним единственным гонщиком, который с великим удовольствием согласился хоть на следующей неделе прилететь в Россию и помочь с организацией и аккредитацией трека.
Смотрю на две записи на листке и ощущаю разочарование и гордость одновременно. Нужно дождаться Стаса и показать ему свою проделанную работу.
Боже мой, «Стаса». Как же это тяжело заставить себя переключиться с официального обращения с людьми что старше тебя, на обычное бытовое. Уверенна, что это просто дело привычки и скоро я смогу спокойно «тыкать» начальнику, но пока что мне даже в собственных мыслях дико называть его «Стас». Это все воспитание и возрастная пропасть виновата.
– Ну как обстоят дела? – словно на зов моих мыслей, в кабинет возвращается Станислав.
Вскакиваю с места и протягиваю ему листок с двумя записями. Начальник садится на диван и долго читает написанное. Слишком долго, для шести строчек с данными… Чувствую, как нарастает мое беспокойство, а сердечко в виски «тук-тук-тук».
– Ты издеваешься, да? – поднимает на меня взгляд Авдеев, а я окончательно столбенею от страха.
– Что-то не так? – дрожащим голосом спрашиваю я.
Где и чем я могла накосячить?! Ну же, Лия, давай вспоминай! Может быть ты сделала не то, что нужно? Может быть, ты не в ту базу Валерия Дмитриевича залезла?
– Ты вот это серьезно? – трясет листком Станислав, прожигая меня темным взглядом. Вот-вот и лазеры вспыхнут, как у Супермена, и останется от меня лишь кучка пепла. Не могу прочитать эмоции на его лице, но он вроде бы и не злится, а вроде бы и не совсем доволен… – Лия, я с тобой разговариваю, ау, милая!
– Скажите, что нужно переделать и я все переделаю, – растерянно хлопаю глазами я, а от нервов руки снова хочется чем-то занять.
– Ничего не надо переделывать, – откидывается на спинку дивана Авдеев и запрокидывает голову к потолку. На его губах появляется тень улыбки и я даже тешу надежду, что не все так плохо. – Просто в этом мире существует всего два человека, с которыми я не хочу сотрудничать и просить помощи. И как ты думаешь, чьи имена записаны на этой бумажке?
Глава 8
– Вы только скажите и я еще раз обзвоню агентов, – нервно говорю я. – Перезвоню тем, кого записала, и откажусь от их услуг, если вы не желаете с ними работать. Обязательно найду других!
– Нет, оставь все как есть, – поднимается с дивана Авдеев и подходит ко мне. – Видимо это судьба, – усмехается он. – Перезвони Славину и скажи, что я согласен на его помощь и буду очень рад, если он приедет и поможет с организацией.
– Хорошо, а что передать Бергеру Кириллу Викторовичу? – подглядываю в листочек, чтобы правильно назвать фамилию.
Начальник немного мрачнеет, а в глазах появляется отблеск неведомой мне обиды.
– Все то же, Лия, – спокойно отвечает мужчина и протягивает листок.
– Хорошо, я сейчас же все сделаю! – часто киваю, стараясь показать весь свой рабочий энтузиазм.
Станислав как-то слишком пристально рассматривает мое лицо, словно цепляясь взглядом за мелкие черты. Ощущаю себя более чем неловко и не знаю как вести себя дальше, тишина и этот странный взгляд щекочут и без того напряженные нервишки.
– У тебя линзы? – вдруг спрашивает Авдеев, глядя прямо в глаза.
– Нет, – смущенно опускаю взгляд. Вот и он заметил мои идиотские разноцветные глаза…
– Невероятно, – с улыбкой произносит Станислав. – Очень необычно и красиво, даже сказал бы, что волшебно.
– Спасибо, – краснею, как помидор, но мне приятны его слова. Щеки жжет, уши пылают, а сердце колотится, как заведенное.
– Прости, что смутил, просто никогда подобного не видел, – усмехается Авдеев и смотрит на свои наручные часы. – Хочешь пообедать? Как раз время обеда, между прочим.
– Я хотела у вас отпроситься, чтобы съездить в больницу в это время. Вы позволите? – с надеждой спрашиваю я, сминая уголки на листке с контактами спонсора и судьи.
– Что-то серьезное? – обеспокоенно уточняет начальник.
– Не со мной. В первую больницу, у меня там мама, – ответ получается слишком тихим, а голос сам собой срывается на последнем слове.
– Ты не поверишь, мне тоже нужно в эту больничку, – отвечает начальник. – Собирайся, Лия Яновицкая, поехали.
Не стала отпираться, раз Авдееву было по пути. Села на переднее сиденье его машины и погрузилась в телефон, наслаждаясь какой-то приятной иностранной мелодией по радио. Не знаю о чем говорить с мужчиной и стоит ли вообще, поэтому открываю диалог с Ингой, так жаждущей моего внимания.
Инга: «Ты решила зажопить свою днюху?»
Я: «С чего ты взяла?»
«Не слышу объявления о месте
и времени тусовки, красотка!»
«Еще целая неделя, угомонись!
Уж тебя и Вову я точно позову, не переживай.»
«Как первый рабочий день?
Опоздала, нагрубила, не справилась?»
«А ты в меня веришь, подруга.
Все хорошо, еду с начальником в больницу к маме.»
«Когда это у нас стало обязательным
знакомить босса с родителями?»
«Нам просто по пути, дуреха!»
«Как Виктор? Ничего не писал?»
«Нет.»
«Пригласи его на днюху, напиши сама!»
Убираю телефон и с грустью смотрю на пролетающие мимо автомобили. И ведь правда, возможно, что мое приглашение на вечеринку послужит первым шагом. Вот только проводить эту вечеринку негде, не на что и не хочется совсем.
– А что с мамой? – вдруг прерывает тишину Авдеев, как бы невзначай задавая вопрос.
– У нее не так давно был сердечный приступ, она в очень тяжелом состоянии в больнице. На аппарате жизнеобеспечения…
– Значит, ты живешь с отцом?
– Да, – искренне надеюсь, что Станислав не спросит что-то про отца или его работу. Не станет уточнять, почему я еду одна. Не хочу рассказывать слезливых историй. – А вы к кому едете? – стало невыносимо интересно мне.
– К Рику, он лежит там в отделении хирургии вроде бы, весь поломанный, бедняга, – вздыхает Авдеев, заворачивая на парковку. – Номер мой запиши, если освободишься раньше – позвони.
Поднялась на нужный этаж, провела все необходимый стерильные процедуры, надела халат. Как-то слишком печально в этот раз смотрела на меня дежурная медсестра, пропуская в палату.
– Доктор скоро подойдет к вам, – коротко говорит милая женщина и оставляет меня наедине с самым родным и близким человеком.
Куча разных трубок, проводов, лампочек и каких-то показателей. Когда я в первый раз увидела маму в таком состоянии – мне стало до ужаса страшно, не могла смотреть на нее без слез, рыдала днями и ночами. Но со временем человек способен адаптироваться ко всему в его жизни, при этом надеясь на лучшее.
Рассказываю маме про работу, про Виктора, про своего начальника – все, что произошло со мной за эти пару дней. В ответ получаю лишь размеренное пиканье медицинского прибора.
– Добрый день, – заходит в палату пожилой доктор. – Лия, нам с вами нужно поговорить.
Сердце словно чувствует неладное, а по позвоночнику бежит холодок. Мы выходим в коридор, где доктор обрушивает на мою голову слишком тяжелую для принятия правду.
– Жизненные показатели вашей мамы стремительно падают, – словно обухом по голове, а перед глазами в миг все расплывается от нахлынувших слез. – В силу отсутствия должного финансирования и материальной части, мы не сможем больше ничего сделать.
– Чем ей можно помочь? – стараясь сдержать всхлип, спрашиваю я. Снова чувствую холодный страх, пожирающий душу изнутри.
– В наших условиях ничем, – грустно пожимает плечами врач. – Если бы вы смогли транспортировать ее в какую-то коммерческую клинику, а лучше всего – заграницу…
– Сколько это может стоить? – в ответ получаю страшную сумму. Тут даже продажей себя на органы не расплатиться. – Вы мне предлагаете сидеть и ждать, смотреть, как моя мама медленно умирает? Неужели нет никакого другого пути?!
– Простите, но мы и так делаем все возможное, – вздыхает врач.
Не помню, как выбралась на улицу. Задыхаюсь от бессилия, мне катастрофически не хватает воздуха. Трясущимися руками расстегиваю воротник блузки, безжалостно отрывая неподдающуюся пуговицу. Прислоняюсь к стене спиной, размазывая по щекам горькие слезы, а в голове лишь одна отчаянная мысль:
Как же так, Господи, за что, почему?!
Глава 9
Стас
Я зарекался больше не работать с помощницами. Но тут в мой кабинет робко стучит маленькое чудо с разноцветными глазами и умоляет дать ей работу.
«Я могу даже уборщицей!» – жалостливо просит она, а мне хочется поскорее скрыться и уйти прочь, лишь бы не попасть под магию этих завораживающих глаз. Но уже слишком поздно.
«Дети дьявола» – так раньше говорили про людей с разными глазами, но тут дьяволом и не пахнет. Маленький хрупкий ангелочек с подрезанными жестокой жизнью крылышками.
Пока поднимаюсь на лифте на нужный этаж больницы, постоянно прокручиваю образ ассистентки в голове. Невероятная – одно слово, которым я могу описать всю Лию Яновицкую.
Эталон скромности, нежности и доброты. Неизбалованная и честная, что редкость в ее возрасте. Ох, как же не хочется, чтобы это сокровище досталось кому-то другому… Был бы помладше – приударил бы, забрал себе этот подарок судьбы.
Черт! Попахивает первой стадией одержимости!
А хороших девочек всегда тянет к плохим парням, таким как Виктор. Он чуть старше ее, красивый, гонщик, горячая кровь – все как любят девушки в этом возрасте.
Непроизвольно скривился, словно от зубной боли.
Это она еще меня лет в восемнадцать не видела. Чертом не просто так прозвали!
Я никогда не отличался сдержанностью в своих чувствах, если что-то или кто-то западал в душу, то это уже никак не выковырнуть и не стереть.
Зачем взял девчонку на работу?
Затем, что не хочу, чтобы она пошла к какому-нибудь другому озабоченному мужику, а она бы пошла. Вижу и чувствую, что в ее семье не все так гладко и очень нужны деньги. Так что, лучше уж у меня под боком на хорошей зарплате, чем у какого-нибудь придурка в постели за те же бабки. Мне так спокойнее и, объективно, приятнее.
Захожу в палату и вижу старого друга с перевязанными загипсованными ногами.
– Привет, Рик! – подбадривающе улыбаюсь я ему, хотя понимаю, что мое веселье для него послужит лишь дразнилкой.
– Привет, друг, – хрипло отвечает Рик. – Прости, что так вышло перед аккредитацией трассы…
– Забудь, все нормально, – сажусь напротив друга и рассматриваю до сих пор опухшее сине-фиолетовое месиво вместо лица. – Рассказывай, что произошло.
– Да так, попался на пути четырем придуркам с битами, – хрипло кашляет Рик.
– За что они тебя? – выпытываю я. Уверен, что друг что-то старается скрыть и даже догадываюсь, за кого отхватил знатных пиздюлей.
– Да не важно, так, мелочи, – старается не смотреть мне в лицо Рик.
– Вот это мелочи? – киваю на разбитое лицо друга. – А вот это, тоже мелочи? – осторожно тыкаю загипсованные ноги. – Ты слышал заключение врача? Три года, Рик, три года ты не сможешь кататься!
– Не очень-то и хотелось, я уже слишком стар для этого дерьма, – фыркает друг. – Пора пересаживать свою жопу с байка на тачку.
– Мне-то можешь не врать! – рычу я. – Говори, кому задолжал и сколько?
– Никому, – отпирается Рик, но, по нервно сжимающим край одеяла пальцам, я понимаю, что уже на верном пути.
– Задолжал не ты, да? Виктор?
Мужчина переводит взгляд, наполненный болью, на мое лицо и старается набрать побольше воздуха в легкие, чтобы сказать правду.
– Тор вписался в какую-то мутку и похерил почти десять тысяч баксов, – отвечает Рик.
– Какую мутку?
– Вот этого не знаю, – качает головой друг. И вижу, что действительно не в курсе.
– Что сказали про бабки? Когда и кому отдать? – стиснув зубы, спрашиваю я.
– Дали неделю и если Виктор не вернет долг – нам обоим пиздец. Отдать должен сам Виктор, я не знаю кому.
– А Виктору насрать, да?
– Ты сам все прекрасно понимаешь, – вздыхает Рик. – Он привык, что я выгребаю за ним любое дерьмо… Промашка моего воспитания, чтоб ее…
– Я заплачу его долг, но это в последний раз, Рик, – тыкаю в грудь мужчины, вкладывая в свою речь как можно больше металла и угрозы. – Я не нефтяной магнат и все, что только можно было угрохать в трек – я угрохал.
– Спасибо, Стас, – пытается подняться мужчина, но кривится от боли и вновь опускается на подушку. – Стас, ты… Спасибо! Я буду работать бесплатно, как вернусь…
– Я ещё как-нибудь зайду, давай выздоравливай, а то смотреть тошно, – усмехаюсь я и вижу подобие улыбки на опухшем лице друга. – Но шибко не торопись, я нашел тебе отличную замену.
– Быстро как! Кто он?
– Она, – растягиваюсь в слишком широкой улыбке я. – Ассистенткой к тебе хотела попасть, а попала…
– К Черту в загребущие руки, – заканчивает фразу Рик и хрипло смеется. – Красивая, судя по всему?
– Есть такое, – ухмыляюсь я, а Рик многозначительно улыбается и выгибает бровь.
– Ну так, чего ж ты тут сопли жуешь? Вперед на штурм!
– Ей восемнадцать, придурок!
– Ох ты ж, – беззастенчиво ржет друг, – ну, девочки любят постарше.
– Но не в два раза.
– А ты у нас правильный добрый дядя, значит? – подкалывает Рик.
– Типо того, – тему продолжать уже совсем не хочется, на душе от этого становится как-то погно. – Я пойду, меня уже наверное заждались.
– Лети, лети, – ухмыляется друг.
Возвращаюсь к машине, но ассистентки не наблюдаю. Проверяю телефон – пусто. Ладно, подождем, хотя мне показалось, что я просидел у Рика достаточно долго.
Минут десять спустя, пассажирская дверь открывается и в салон садится Лия. Девушка не смотрит в мою сторону, а лишь отворачивается к окну, не проронив ни слова.
– Как мама? – решаюсь спросить я, но ответом мне служит лишь тишина и подрагивающие в тихих рыданиях плечи девушки. – Лия, что-то случилось? – снова молчит, снова не смотрит, а мне уже и самому становится тяжело дышать. Что ж там такое произошло?!
– Ли-ия, скажи мне пожалуйста, что произошло? – снова тишина. Ну уж нет, я знаю, как заставить ее рассказать. – Если ты не скажешь, мы никуда не поедем и ты опоздаешь на работу, а я выпишу тебе выговор. А может быть даже уволю.
– У мамы падают жизненные показатели, – девушка поворачивается и смотрит на меня заплаканными покрасневшими глазами. – Они больше ничего не могут сделать, – всхлипывает она, вытирая слезы.
– Но что-то же можно сделать? – в голове не укладывается, как это не могут ничего сделать?!
– Можно, но не мне, – чуть успокоившись, отвечает Лия. – Маму нужно определять в хорошую клинику с новым материальным обеспечением или вообще заграницу. Но у меня нет таких денег, поэтому все, что мне могут предложить – смотреть, как она умирает!
Девушка снова сотрясается от беспорядочных всхлипов. Мне требуется несколько долгих секунд на раздумья, но потом план сам собой выстраивается в голове.
– Я отвезу тебя домой, – говорю я. – Мне нужно съездить по важному делу.
Отвез девчонку домой, попросил выпить успокоительного, но ведь не послушается, так и будет гробить свою нервную систему! Вернулся в свой кабинет и взял листок с записанными утром контактами.
Не хочу просить, не хочу! Но ничего не могу с собой поделать, еще больше хочу помочь девочке всей душой. Нет, не для того, чтобы стать рыцарем на белом коне, спасителем, на которого она бросится с распростертыми объятиями, а просто так, потому что очень хочу спасти дорогого ей человека.
То, что это был я – она не узнает.
Набираю номер и слышу как стучит мое сердце от волнения.
– Алло? – вопрошает в трубке детский голос.
– Стася? – не могу скрыть своего удивления.
– Дядя Стас? – получаю в ответ не менее удивленную интонацию от девочки. – Мама! Дядя Стас звонит! Ма-а-ам!
– Тише, тише! – стараюсь утихомирить девчушку, яростно зовущую к телефону маму. Не хочу говорить с ней, сколько бы лет не прошло – мне все равно тяжело, хотя уже и не так обидно. – А папа дома?
– Да, – отвечает за дочь Кирилл. – Что-то случилось? Обычно ты не звонишь первым.
– Мне нужна твоя особая помощь, – скрипя зубами, говорю я. – Ты же выделяешь какие-то гранты в медицину?
– Да, а что случилось, Стас, объясни? – чувствую в голосе Бергера беспокойство. Надо же, он переживает…
Быстро обрисовываю Кириллу свою задумку и он соглашается. Я не сомневался в его помощи, но просить было тяжело.
– Завтра же ее переведут в клинику моего знакомого, деньги – не проблема, – говорит Кир.
– Спасибо, – облегченно выдыхаю я.
Глава 10
Лия
Спасибо Станиславу Юрьевичу за то, что отпустил домой. Спасибо ему за его человечность и понимание. Я почти сумела успокоиться в его машине, но поднимаясь по лестнице домой, снова ощутила прилив душащих слез.
Захожу в квартиру и слышу, что с кухни доносится множество голосов, а в ноздри ударяет жуткий запах курева.
– Пап, у нас гости? – осторожно спрашиваю я.
По коридору, пошатываясь, идет мой отец и ещё какой-то неопрятный лысеющий мужчина. Я не знаю ни единого друга папы, наверное, потому что у него их нет. Есть только временные собутыльники.
– Ну давай, – пихает локтем отца мужчина и тихо бурчит ему в ухо, вероятно, предполагая, что произносит слова шепотом. – Поставь сучку на место, как я тебе говорил!
– Где деньги, Лия? – неуверенно, но с очень опасной интонацией спрашивает отец.
По моему позвоночнику пробегает зловещий холодок.
– Я их брала с собой, а что? – стараясь выглядеть спокойно, отвечаю я.
– Зачем?
Чтобы ты не потратил наши последние гроши на выпивку! – думаю я, но говорю совершенно другие слова.
– Я ездила к маме, нужно было кое-что купить.
– Лия, почему я должен просить в долг у уважаемого человека?! – взрывается отец. – Какого хрена ты смеешь брать мои деньги?!
– Твои? – переспрашиваю я, ощущая в груди незнакомую вибрацию. – Это мамины деньги, она вкалывала за семерых, а ты… – задыхаюсь от страха и возмущения я.
– Мои! Отдавай карточку и проваливай в комнату!
– Вот и правильно! – подначивает отца незнакомец. – А то совсем распоясались эти малолетки!
– Чем мы будем платить за квартиру? – все еще стараюсь сопротивляться я и вразумить родителя.
– Я ищу работу, милая, так что давай без претензий! – отец вырывает из моих рук сумку. – Я имею право расслабиться! Все, иди в комнату.
– Отдай мою сумку пожалуйста, – робко прошу я, ощущая себя словно на тонком льду – одно неловкое движение и провалюсь, набив шишек. Я впервые попыталась дать отцу отпор, но мне не хватило запала… Страх вновь правил балом.
– В комнату, я сказал! – рычит он.
– Отдай мне пожалуйста телефон, он в сумке, – кидаю короткий взгляд на неизвестного мужчину, явно удовлетворенного зрелищем и своей удачной манипуляцией.
Папа, немного подумав, достает телефон и протягивает мне.
Молча и гордо ухожу в комнату, но как только закрываю дверь – медленно сползаю по ней на пол и до боли закусываю губу, чтобы не сорваться на крик.
Так и сижу в своей комнате прямо на полу, подтянув колени к груди, и продолжаю плакать, просто не в силах сдерживать рвущийся наружу комок отчаяния.
Господи, сколько же это будет продолжаться?! Как бы я хотела жить отдельно, как бы я хотела, чтобы с мамой все было хорошо! А не этот вечный отцовский запой, странные люди и скандалы.
Ближе к девяти вечера «гости», вместе с отцом, уходят. Похоже, что тратить наши оставшиеся финансы.
– Скоро вернусь, сообрази пожрать! – бросает напоследок отец и захлопывает дверь.
Хоть бы ты вообще не возвращался! – думаю я, но тут же отгоняю от себя эту ужасную мысль.
Не помню, как перебралась на кровать, но проснулась я в шесть утра сама, под теплым одеялом. Проснулась от того, что невыносимо вспотела и меня напугал сон. В голову неприятно отдает тупой болью из-за ночных слез, веки опухли, пересохшие губы потрескались. Беру телефон и по привычке захожу в соцсети. Ничего интересного, только куча сообщений от друзей, с вопросами: «Когда и где праздновать днюху будешь?».
Не хочу ничего праздновать и никого видеть тоже не желаю. У меня есть серьезная проблема, которую я должна попытаться решить.
Где взять деньги совершеннолетней молодой девушке, причем много и быстро?
В воображении рисуется только один подвид профессии с этими условиями и соваться туда я не намерена.
Что я умею?
Я фотограф и, как мне однажды сказали, очень не плохой. Может быть стоит поискать себе подработку в этом русле? Свадьбы, фотосессии, мероприятия… У меня есть отличное портфолио с работами и награда университетского конкурса.
Да, определенно стоит попробовать.
Отца еще нет дома, поэтому я спокойно принимаю душ и на скорую руку варю ему макароны. Сейчас отправлюсь на работу и в этот раз нужно держать себя в руках, а то если не работать как положено, то и зарплату не получу.
Почему-то улыбаюсь, вспоминая про своего начальника. Разве такие бывают? Теперь я знаю, что бывают, но в фильмах, книгах, чужих рассказах – босс это суровая машина, не человек, а робот, отдающий лишь приказы. Но уж точно не катающий к маме в больницу, понимающий и сочувствующий мужчина.
Пока завтракаю, в голове мелькает глупая мысль и я, всецело шагая у нее на поводу, открываю поиск по соцсети и ввожу:
«Авдеев Станислав».
Первым в поиске выскакивает именно мой начальник. Вся его страница – история постройки трека, гонки, мотоциклы… Ничего личного: ни семьи, ни друзей, ни даже собаки.
Рассматриваю фото сделанные из одной точки и выстроенные в хронологической последовательности. Если перелистывать быстро – кажется, что это анимация и видно, как менялся его стадион с момента застройки.
Личных фото совсем мало, на них Авдеев такой серьезный и, как будто, печальный. Ни тени улыбки, но все такой же идеальный.
Убираю телефон, одеваюсь и выхожу из квартиры пораньше, чтобы не опоздать на работу. Добираюсь быстро и без проблем.
Как назло, когда я уже занимаюсь работой, а рядом сидит начальник – звонит мой телефон.
– Извините, – шепчу я и отключаю звук.
– Ты не ответишь? – улыбается Станислав.
– А можно? – растерянно хлопаю глазами и мужчина удивленно смотрит на меня, все так же лучезарно улыбаясь.
– Конечно, можешь выйти и поговорить.
Выбегаю за дверь кабинета и отвечаю на еще не сорвавшийся звонок неизвестного номера.
– Лия Яновицкая? – спрашивает меня мужчина.
– Да, – неосознанно напрягаюсь я.
– Мы получили денежный грант на медицинские исследования и хотели бы предложить вам перевести вашего родственника к нам в клинику для дальнейшего лечения, – монотонным голосом говорит мужчина, а я ничерта не понимаю, но задыхаюсь от волнения.
– В каком смысле? Я… сколько я вам буду должна заплатить за услуги? Это вам сказал лечащий врач моей мамы?
– Девушка, я же объяснил, что в нашу клинику поступил грант. Если конкретно, то грант на исследования и лечение сердечных и сердечно-сосудистых нарушений. Ваш родственник, одну минуту, – мужчина шелестит какими-то листами, – Яновицкая Ольга Витальевна, находится в тяжелом состоянии в бюджетной больнице и мы хотим вам помочь. Теперь вам понятно? Алло, девушка, вы здесь?
– Да, я здесь, – сглатываю образовавшийся комок в горле я. – Что от меня потребуется?
– Приехать с документами и историей болезни вашего родственника, чем раньше – тем лучше. Адрес я вам вышлю сообщением. До свидания, Лия.
– Спасибо, – только и могу пискнуть я.
Звонок уже завершен, а я так и держу телефон возле уха. Неужели это правда? Неужели мои молитвы и просьбы были услышаны?
Я улыбаюсь, возвращаясь в кабинет, но непослушные слезинки сами собой стекают по щекам.
– Боже мой, Лия, что стряслось?! – подскакивает ко мне обеспокоенный Авдеев и с тревогой заглядывает в глаза, обхватив за плечи.
–Маму переведут в клинику, там выделили какой-то грант на ее лечение. Мне нужно привезти историю болезни и документы, вот мне прислали адрес куда. Я не совсем поняла, что происходит, но если это правда, – улыбаюсь и всхлипываю одновременно, замечая на лице Станислава облегчение. – Если это правда… Они ведь спасут маму, да? Если у них есть все необходимое, у них же получится поставить ее на ноги? Все ведь будет хорошо?
Смотрю в горящие ответной радостью черные глаза мужчины и задаю ему этот глупый поток вопросов, словно бы он может знать на них ответы.
– Конечно все будет хорошо, не сомневайся, – улыбается он и эта улыбка именно то, что мне необходимо, чтобы развеять все сомнения.
В мире есть место доброте и чуду, я в это свято верю. И как же прекрасно, что именно меня зацепило этим лучиком.
