Текст книги "Любовь для чайников (СИ)"

Марк усиленно жал на кнопку звонка, не отпуская ее и заставляя звенеть без остановки. Он стоял перед дверью Ала, откуда ушел только вчера, сжимая в руке небольшой пакет с кое-чем неподходящим для обычного адекватного парня.

Стоял так парень довольно долго, настолько, что звонить уже просто устал – принялся бить в дверь кулаками.

Но и тогда открыли ему не сразу, а только минут через пять – Ал показался на пороге, держа в одной руке трубу пылесоса, а другой придерживая наушник, отодвинутый к уху – из них доносилось что-то отдаленно похожее на музыку (то был какой-то металл, который Ал обожал).

– Э… – вот в таком вот полусогнутом состоянии он уставился на Марка снизу вверх, медленно распрямляясь и смотря на него с некоторым удивлением – так быстро он его не ждал.

А уже через секунду труба пылесоса из рук парня выпала, и он поспешно спрятал их за спину, осознав, что стоит сейчас в одних джинсах, а у его локтей – ссадины, оставшиеся от веревок, а на груди и спине – заметные царапины от ногтей. Ну, он так – всего лишь ночью слегка позабавился с одной из своих бывших пассий (да-да, именно с девушкой), а без небольших травм в таком деле не обходилось почти никогда.

– Блять, – тихо в сторону буркнул он, понимая, что Марк тоже эти царапины и ссадины прекрасно разглядел.

– Хеллоу, – ухмыльнулся парень, увидев наконец хозяина.

– Да, и тебе тоже привет, – расплылся в своей милой улыбке парень, убирая выбившуюся прядь за ухо – он сегодня еще не заплетал волосы. – Вот уж не думал, что ты так быстро, – парень слегка прикусил губу, – соскучишься.

– О да, я соскучился, и кое-что принес, – кровожадно проговорил Марк, заходя в квартиру без разрешения, – пылесосом ссадины оставил? – подколол он.

– А даже если не пылесосом, – чуть прищурился Ал, – то и что с того? Не думаю, что тебя хоть сколько-нибудь волнует, – он закрыл за парнем двери и стянул наушники на шею, останавливаясь прямо перед Марком и косясь на пакет в его руках – он был непрозрачный, и непонятно было, что внутри.

– О да, тут ты прав, мне плевать, потому что сейчас ты в моем распоряжении, – усмехнулся парень, помахивая пакетом.

– Это с чего это ты взял? – Ал чуть дернул головой, явно не выражая особого настроя. – Может быть, у меня на вечер какие-то планы? – он вновь мило улыбнулся, приторно просто до невозможности.

– Ну-у-у, – потянул парень, будто бы придумывая повод, – я так хочу. А у тебя просто нет возможности отказаться.

Парень внезапно чуть склонился, с интересом глядя на Марка.

– Что, возьмешь меня насильно? Не думаю, что ты пришел со мной кино смотреть, – он медленно и пошло облизал губы, провоцируя парня.

– А ты хочешь? – ответил не менее провокационно Марк.

– Чего именно? – слегка улыбнулся блондин. – Насилия или кино? В любом случае – ни того, ни того. Я, может, хочу нежностей и торта? – он склонил голову и зарылся пальцами в волосы, растрепывая их.

– Ага и синяки по всему телу и царапины на спине об этом красноречиво говорят, – Марк чуть наклонил голову разглядывая парня. Он скинул кроссовки и повесил куртку на вешалку, снова подхватил пакет.

– Вот и все остальные говорили мне тоже самое, – протянул Ал, не переставая коситься в сторону пакета, но пока что сдерживая свое любопытство.

– Серьезно? Ну, вот опять, – Марк притворно вздохнул, – опять я делаю все так, как остальные, – не то чтобы его это задевало, но подстегивало интерес сделать не как другие.

– Ну, на то вы все и “остальные”, – мягко улыбнулся Ал, все же делая несколько шагов вперед и останавливаясь в шаге от Марка, – чтобы делать все одинаково.

– Ну значит, продолжим. Все равно я «все остальные», – съязвил Марк, проходя в комнату, где еще не был.

Ал насмешливо отвел глаза и прошел в комнату вслед за Марком.

Комната у него была что надо – не даром же Ала вполне можно было назвать богатым.

Светлая, с кроватью у одной из стен – кровать занимала чуть ли не половину комнаты и была еще слегка помята – Ал не любил ее заправлять, разумно рассуждая, что все равно мять придется. У окна стоял компьютерный стол, на удивление прибранный. Единственное, что на нем выделялось – валяющийся шипованный браслет.

Напротив кровати, на стене, висел целый арсенал изящного и явно дорогого холодного оружия, которое Ал просто обожал.

– Ну и? – он чуть усмехнулся, останавливаясь в проеме и скрещивая руки на груди.

– Я тут купил тебе подарочек, – нехорошо улыбнулся Марк, присвистнув до этого при виде коллекции оружия.

– Я так понимаю, подарочек может немного мне не понравиться, да? – протянул Ал, внешне выглядя привычно, но внутри слегка так волнуясь и уже неплохо догадываясь, чем кончится их милый разговор.

– Не-е-ет, что ты, он хороший. Ну, для меня, – «утешительно» ответил Марк, подходя к парню вплотную.

– Мне начинать бояться? – поинтересовался парень, пальцами скользя под футболку Марка и проводя по его животу.

– Я не против, – выдохнул довольно парень, завлекая парня в поцелуй.

Руки Ала обвились вокруг шеи Марка, и парень всем телом прижался к брюнету, покорно позволяя ему хозяйничать у себя во рту.

– Что, так понравилось вчера? – на секунду отстранившись, тихо спросил он, кончиком языка проводя по нижней губе Марка.

– Типа того, – ловко выуживая из пакета наручники, парень потянул руки Ала за его спину и застегнул там.

– Хэй! – парень чуть дернулся, но был заткнут поцелуем и автоматически подался вперед, выдыхая прямо в рот Марка и прикрывая глаза.

Марк потянул парня к кровати, укладывая туда и заламывая его руки наверх, стягивая с себя ремень и пристегивая наручники к кровати. Отодвинулся, ухмыльнувшись и оглядывая свою работу.

Ал облизнул губы и прикусил нижнюю, раздирая и так еще не зажившие нормально ранки, оставшиеся со вчерашнего дня, немного выгнул спину, потому что руки стали слегка побаливать, и тихо прошептал, глядя Марку прямо в глаза:

– Да ты извращенец не хуже меня, да?

– Оказывается, что да, – протянул Марк, осматривая распростертое тело.

– Ну и чего ты тогда ждешь? – слегка улыбнулся парень, щекой потираясь о руку и слегка расставляя перед парнем ноги.

– Приглашения, – Марк облизнулся, медленно стягивая с парня джинсы. В штанах было уже ощутимо тесно. Марк скинул футболку и джинсы вместе с бельем, забираясь на кровать и пристраиваясь между ног у Ала.

– Может, хотя бы прикоснешься ко мне? – влажный язык вновь прошелся по розовым губам, и Ал кинул быстрый взгляд на Марка, от одного только его вида потихоньку начиная заводиться – начало было многообещающим.

Марк хмыкнул и достал из пакета черную повязку, завязывая глаза Ала. Повязка была абсолютно непрозрачной, лишая парня зрения, а значит обостряя остальные ощущения, в частности осязание. Марк легко-легко прикоснулся к губам Ала, не углубляя поцелуй, а просто мягко покусывая губы.

Парень резко дернулся вперед, кусая брюнета за нижнюю губу и тут же отворачиваясь, решив до последнего играть недотрогу.

Правда, легкое волнение в душе возрастало – особенно оно усилилось, когда Марк завязал ему глаза – так парня невозможно было контролировать и оставалось только догадываться, что он собирается сделать.

Марк облизнул губу, недовольно кривясь и тут же резко наклоняясь и просто засасывая парня, не давая ни капли воздуха, пока парень под ним не задергался от недостатка кислорода.

– М-м-м! – блондин протестующе замычал и вновь укусил парня, на этот раз за язык, заставив его хоть на секунду отстраниться и дать глотнуть воздуха. – Извращенец, – хрипло прошептал он, вопреки своим словам пытаясь выгнуться навстречу Марку и прижаться к нему как можно плотнее, возбуждаясь все сильнее.

– Не то, что ты, ага, – скептически ответил Марк, зализывая укус. Сегодня он хотел сделать все медленно и мучительно, для чего специально вчера вечером порылся на форумах по БДСМ. Для него было впервые, что его так заводил парень. Он прижался к парню вплотную, вынуждая обхватывать его ногами. Он потерся своей эрекцией о эрекцию Ала, сдерживая стон, снова терзая губы парня.

Зато вот Ал стон удержать не смог – стонал прямо сквозь поцелуй, дергая руками и словно пытаясь освободиться.

Он и так всегда был дико отзывчивым – его могли возбудить даже простые прикосновения, а теперь, когда он еще и не мог ничего видеть и полностью положился на свои ощущения…

– Горячо… – тихонько выдохнул он почти жалобным голосом, когда Марк отстранился – отстранился непозволительно далеко, так, что Ал даже перестал ощущать его дыхание у себя на лице, а значит, ничто не могло больше его отвлекать от безумно приятных ощущений внизу. – Че-е-ерт…

Марк хрипло дышал, возбужденный до предела. Он наклонился, обхватывая оба члена в кольцо руки и рвано задвигал ей, снова наклоняясь за быстрыми легкими поцелуями.

Стон Ала сорвался, перейдя почти во всхлип, он двинул бедрами и толкнулся в руку Марка, пытаясь не отстраняться от его губ как можно дольше и дергая руками, натирая себе запястья – ему дико хотелось прижать Марка к себе, впиваясь пальцами в его спину, хоть какую-то боль причинить, чтобы самому не было так по-блядски хорошо.

Марк не дал Алу кончить, резко прекращая движения и сжимая его член у основания, отпуская свой. Он оторвался от губ, и чуть выпрямился, закидывая ноги парня себе на плечи. Еле ощутимо касаясь кожи вокруг колечка мышц, заставлял их сжиматься, неожиданно резким движением вводя сразу два пальца, заставляя Ала всхлипнуть. Сразу ввел третий, не растягивая, а просто пытаясь причинить побольше неудобства. Четвертый вводить не стал, решив, что с парня хватит, вытащил пальцы к неудовольствию блондина, но заменяя их членом, входя не медленно, а быстро и болезненно для самого Марка.

Ал вскрикнул, выгибаясь так, что что мигом заболело все тело, пытаясь двинуться и внезапно чувствуя, как не только сдирает себе кожу о нагревшийся метал наручников, но еще и сам царапает ладони почти до крови.

Теперь уже ни о какой “недотроге” и речи быть не могло – Ал извивался всем телом, насаживался на парня и громко стонал, едва ли не срывая себе голос и иногда просто переходя на хриплые крики, то быстро и путаясь бормотал его имя, вытягивая гласные, то почти умолял войти глубже.

– Ма-а-арк!.. – его голос сорвался, парень слепо распахнул глаза, уставившись в темноту, невыносимо желая кончить и чуть ли не плача от возбуждения. – Пожа-алуйста-а!..

Марк двигался быстро, отрывисто, входя до упора, останавливаясь на пару секунд, и резко поддаваясь обратно, почти выходя. Он все еще сжимал член Ала у основания, не давая ему кончить, делая рваные толчки, изредка наклоняясь и оставляя багровые укусы на теле парня.

– Отпусти, пожалуйста, прошу тебя, – то и дело срываясь в стоны, бормотал парень, буквально задыхаясь от наплывавших на него эмоций. Все тело горело, перед распахнутыми глазами носились цветные пятна, парень даже уже не ощущал боли в разодранной утром спине – все мысли сконцентрировались внизу.

По подбородку текла кровь с разодранных губ, но блондин даже не замечал этого, все сильнее кусая губы и выгибаясь навстречу Марку.

Марк ухмыльнулся, получая кайф от того, что парень его умоляет. Он наклонился, резко двинувшись, к губам парня и выдохнул:

– Да-а-а, – и впился в губы поцелуем, одновременно ускоряя темп и сжимая одной рукой его плечо до синяков. Он двинулся в последний раз, одновременно отпуская член Ала, и кончил, выдыхая в губы парню.

Блондин захрипел, его буквально выгнуло дугой, и даже на стон не хватало сил и дыхания, а вместе с несдержанным властным поцелуем Марка это буквально сносило крышу, смешиваясь с внезапно нахлынувшем оргазмом и полностью отключая сознание.

Он рухнул обратно на кровать, тяжело и хрипло дыша и крупно вздрагивая, пробормотал что-то и, наконец, тихо выдохнул:

– Ма-а-арк… Ч-че-ерт… Ты…

– Что? Такой же как остальные? Ага, я знаю, – пробормотал парень, лежа на парне и хрипло дыша ему в ухо.

– Да… – тихонько выдохнул парень, безумно желая, чтобы брюнет раскусил его ложь – с Марком ему было просто невероятно хорошо, лучше, чем со многими, куда лучше. – М-м…

– Все ты врешь, – ухмыльнулся парень ему в ухо, – у тебя кончики ушей красные.

– А то есть остальное лицо не красное? – парень честно попытался язвить, но выходило плохо. – Черт… Марк, отпусти меня… – он дернул руками, все еще не уняв бившую тело дрожь.

– Нет, пока не скажешь правду. А не то, что пытаешься за нее выдать. Либо я мудак, что добровольно тебя изнасиловал, либо я не такой, как остальные, – промурлыкал парень. Ему почему-то отчаянно хотелось быть «не таким», быть особенным.

– Такой же, – упрямо пробормотал Ал. – Нравится трахать меня и причинять боль, всего лишь. Не давал бы я так безотказно, ты бы послал меня – как и остальные, – он судорожно вздохнул и принялся тереться виском о руки, пытаясь снять повязку, но она была стянута слишком сильно и так просто не слезала. – Больно, Ма-арк… – он вновь укусил себя за губу, пытаясь прижаться к парню и хотя бы на жалость надавить. – Мне больно…

– Шлюха ты, – безобидно проговорил Марк, целуя повязку сверху там, где находились глаза, – зараза и мудак. Это точно. А еще циник – ты совершенно не веришь в любовь. Будто бы всем от тебя что-то нужно. И это что-то только секс. Ошиба-аешься, – протянул он, целуя уже в нос, радуясь тому, что Ал ничего не видел. – А когда ты говоришь, что хочешь тортов и подарков – слишком похоже на правду. В следующий раз я принесу торт и измажу тебя в нем всего, – Марк облизнулся и прижался к губам парня.

– Я говорил, что нежности хочу, – подрагивающим голосом пробормотал Ал, когда Марк от него все же отстранился с тихим чмоком. – Извращенец чертов… – он вновь судорожно вдохнул, до сих пор ощущая мягкие прикосновения губ к носу и глазам и безумно желая освободить руки, жутко болевшие. – Как будто тебе от меня нужна моя любовь, не лги, х-ха!.. Се-е-екс, и все, – прошептал парень, внезапно растягивая губы в болезненной ухмылке.

– Я точно принесу в следующий раз торт, – улыбнулся Марк, доставая ключ, из-за чего ему пришлось привстать, – а если мне нужна именно твоя любовь? – он протянул руку, наручники с тихим щелчком раскрылись, предоставляя увидеть кровавые борозды в основании запястий.

Ал вздохнул с облегчением, медленно вытягивая руки вдоль туловища и чувствуя, как их покалывает. Сжал зубы, неслушающимися пальцами стянул с себя черную ленту, немного покрасневшими глазами глядя прямо в глаза Марку, и почти что прошипел ему в лицо:

– Не думаю.

– Не думай – поверь, – Марк улыбнулся по-доброму, выуживая из пакета антисептическую мазь.

– Ты влюбляешься в каждую блядь, которую отымеешь пару раз, да? – с не выражающими ничего, кроме жуткой усталости лицом тихо спросил парень, переводя пустой взгляд на губы Марка и затем – на мазь в его руке. Еле слышно выдохнул.

– Нет, ты первый, – подавляя желание дать парню по роже, Марк протянул ему мазь. Потом поднялся и быстро оделся, не обращая внимания, что джинсы могут испачкаться.

– Постой, – парень развернулся и встал на четвереньки, чтобы протянуть руку, но тут же вскрикнул и уткнулся лицом в сбившееся одеяло, вновь распластавшись на нем и сжимая зубы от боли по всему телу и от ничего не чувствующих, но тоже горящих рук. – П-постой, ты что, действительно?.. – он замолчал, не договаривая “влюбился”, и повернул голову, скользнул по брюнету взглядом, полным скорее физической боли, чем душевной.

– Похоже, да, – Марк почесал рукой подбородок, остановившись и глядя на Ала задумчиво. Потом все же подошел, приподнял парня, заставляя упереться на свою грудь, и легонько помассировал плечи Ала, чтобы было быстрее. Это было странное чувство, и вообще Марк ни в чем не был уверен. Потому он просто делал то, что хотел. Как всегда. Он вырвал из слабых пальцев мазь и выдавил немного, беря Ала чуть ниже локтя и густо смазывая запястья. Если бы даже Ал хотел сопротивляться – он бы не смог, потому что руки затекли, и их нещадно кололо, а от прикосновения мази защипало, но и охлаждало.

Парень выдохнул с видимым облегчением, кусая уже не губы, а внутреннюю сторону щеки, поскольку губы тоже болели нещадно, в кровь разодранные зубами, тихонько застонал, чувствуя, как по телу бежит приятная дрожь от прохлады, и уперся лбом Марку в грудь, тихо и на первый взгляд жутко цинично произнес:

– Ну ты и долбоеб, раз так, – он цыкнул и боднул парня лбом в грудь, злясь больше на самого себя – все же, изначально это был он виноват в том, что они переспали.

– А ты тогда кто? – довольно весело спросил Марк. – Мудак? Циник? Или кто еще похуже?

– Сам же сказал: шлюха. Даже хуже – циничная и не верящая в любовь шлюха… Впрочем, и это ты тоже говорил, – глухо пробормотал парень, прижимаясь к груди Марка теперь щекой и легонько потираясь о нее. – В следующий раз, действительно, приноси торт – хоть польза от тебя какая-то будет, – несмотря на свои жестокие слова, парню явно не хотелось отстраняться от брюнета, он жался к нему, ластился и явно хотел, чтобы его обняли, но понимал, что логичнее было бы, если бы ему врезали.

– И как тебя мир терпит? – усмехнулся Марк, обнимая парня. Он во что бы то ни стало, вот только что, решил завоевать его. – А слабо влюбиться?

– А слабо, – буркнул Ал. – Не такой уж я и ебнутый, чтобы влюбляться в того, кто меня трахает. А трахают меня все, кого я притаскиваю к себе домой, – он закрыл глаза и кончиком языка провел по ключицам парня, тут же скользя вверх, по шее, – потому что ты знаешь, кто я.

Он невесело усмехнулся и добавил:

– Я сомневаюсь, что люди вообще когда-нибудь влюбляются.

– Посмотри на своего друга, Ал. Он влюбился и, знаешь, вроде счастлив. А ты трусливый. Так боишься быть брошенным? – Марк говорил спокойно и очень жестоко.

– Да не влюбился он, а запал на внешность твоего Ники, и все, – протянул Ал, выкладывая то, о чем думал уже давно. – Потрахался с ним – теперь интерес потихоньку пропадет, а если и не пропадет, ему надоест выслушивать истерики, и все, – он прикоснулся губами к подбородку брюнета, но довольно быстро просто уткнулся лбом ему в губы, таким образом затыкая. – А мне это не нужно. Меня устраивает секс.

– Фу, какой ты, – немного невнятно пробормотал Марк, целуя парня в лоб. Все же он был слишком фарфоровым, – не пропадет. Видно же, что он его любит. Это ты не романтик, а вот Ник – сплошные сопли. Он будет его долго удивлять. И капризничает он нечасто. Так что они вместе о-о-очень надолго, – выдал он аргументы в ответ, – ничего тебя не устраивает, врушка, просто боишься.

– Ничего я не боюсь, – выдохнул Ал, но внезапно закусил губу и резко отстранился от Марка. Вскинул на него свои большие голубые глаза, заправил светлую прядь за ухо и вскинул подбородок, поджимая губы. – Ты мне надоел. Можешь валить, – прозвучало это неожиданно резко, но парень продолжал прямо смотреть на Марка. – Ну, давай! Втирай о своей любви кому-нибудь другому.

Он стиснул зубы, враз становясь не похожим на себя – без привычной приторной улыбочки и пошлого облизывания губ.

Все же, как бы он не отрицал, но его почему-то грызла эта тема, жутко грызла, она была отвратительна Алу – из-за нее сразу ухудшалось настроение и хотелось просто надолго запереться где-нибудь и сидеть, не шевелясь и тихо матерясь.

– Ага, уже бегу, – нехорошо ухмыльнулся Марк, – кому я должен втирать? Холодильнику? Запросто.

– Да мне плевать, кому ты будешь это говорить, – блондин поднялся на ноги и, чуть шатаясь, подошел к своим джинсам, с усилием наклоняясь и поднимая их, но плюя – чтобы их надеть, ему надо было сесть на кровать, а значит и приблизиться к Марку. – Я же сказал: можешь валить. Придешь когда угодно – я снова лягу под тебя, не бойся, – он натянул прежнюю улыбочку – вернее, постарался натянуть – и повернулся к Марку.

– Урод, – сладко улыбнулся Марк, отвешивая парню пощечину, а когда его голова мотнулась и вернулась обратно, не давая вдохнуть, поцеловал его, засасывая глубоко и жестко.

Ал, покорный, как кукла, просто провис в крепких руках, не пытаясь отстраниться, но и не отвечая – вернее, вообще не шевелясь, казалось, позволяя делать с собой все что угодно.

– Да ты невозможен! – воскликнул Марк. – Есть хоть что-то, что может тебя отвлечь от секса?!

– Вот видишь, – он чуть склонил голову и коснулся пальцами покрасневшей от удара щеки. – Я уже начинаю тебя выбешивать, – и привычная улыбка на губах, как всегда.

– Знаешь, ты просто кретин, – сказал Марк, выходя из комнаты. Он быстро надел куртку, кроссовки, открыл дверь и вышел, захлопнув дверь за собой.

Ал, внешне не изменившись, проводил Марка взглядом, немного склоняя голову, затем все же натянул джинсы, вернул на шею свои наушники – они, оказывается, валялись где-то в коридоре – и плавно подошел к столу, вытаскивая из него комплект своих любимых метательных ножей. Ими он не пользовался, конечно, но всегда держал заточенными. На всякий случай.

Покрутил ножи в пальцах, улыбнулся уже куда кривее… и внезапно взвыл, один за другим всаживая ножи в дверь так, что они засели в ней чуть ли не по самую рукоятку.

– Ненавижу! Ебаного! Мудака-а-а!

========== Глава 18. ==========

Как минимум дней пять Ал просидел дома, никуда не выходя вообще, даже в магазин – у него все было, что нужно для проживания.

Кроме сигарет. Сигареты кончились еще на первый день, и это было отвратительно.

Все эти пять дней Ала ломало. Причем, ломало просто дико – он иногда часами сидел на кровати, поджав ноги, и кусал руки, иногда – в диком раздражении протыкал подушку одним из своих кинжалов, а иногда просто валялся и пялился в потолок.

За эти дни он ни с кем не встречался, вообще. Всего лишь один раз созвонился с Крисом, чтобы сообщить ему, что “все хуево, но не настолько, чтобы ты приперся” – впрочем, парень сам был весьма занят, так как в это время явно снова ругался с Домиником (или, наоборот, мирились они так? Да кто их там разберет), – а потом вытащил из телефона аккумулятор и откинул его куда-то в дальний угол.

Но, кроме всего, его ломало еще и без секса. Он даже самоудовлетворением не занимался – сразу в мозгу вставали картины прошлых похабных сцен. И это еще ничего – куда чаще остальных партнеров перед глазами вставал Марк, привычно жестко ухмыляющийся. Или, что еще хуже, улыбающийся и говорящий, что его любит.

Вот тогда-то Ал и срывался – голосил, орал, матерился, нес полнейшую чушь, вымещая всю свою злость на стенках и мебели.

Вот, на шестой день своего одиночества, в воскресение, парень валялся на кровати, слушал музыку в наушниках и глядел на дверь, задумчиво разглядывая кучу рубцов на ней и несколько засевших по рукоять ножей.

На него, как это частенько бывало, накатил приступ апатии.

Марк жил эти пять дней своей обычной жизнью – болтал, прикалывался над всеми и Ником в том числе, выслушивал подколки в свой адрес и подкалывал сам. Но никто не отвечал так, как Ал, эта фарфоровая кукла с голубыми глазами. Может, он был просто не таким, а может, слова, случайно брошенные ему, были правдой. Марк, как мальчишка, влюбился в парня старше себя лишь пару раз с ним переспав. Пиздец. Тут кончались все мысли и начиналась бездна.

Он даже шутить стал жестче, коля собеседников, как колол Ала. А этот придурок словно поковырялся в его сердце, а потом выгнал. Да, вот такое поганое ощущение было у Марка. Сранная шлюха, как он бесил. Не нужна любовь – да пожалуйста! Секс – да пусть трахается с кем хочет, Марку, честно, плевать! Врет всем подряд – на здоровье, у него все равно никого нет, кроме Криса. А Крису он не врет. А Марку надо было все время врать. Парень вообще сомневался, что этот педик сказал ему хоть слово правды, кроме как тогда, когда крикнул «постой!».. Урод. Педик. Кретин. Шлюха. Блядь. Какими словами Марк бы не обзывал Ала про себя, выкинуть его из головы он не мог – слишком прочно там засела приторная противная улыбка и стеклянные глаза. Пустышка – про таких так говорят. Причем, циничная пустышка, боящаяся любви. Придурок.

И именно поэтому, вечером на шестой день Марк стоял перед дверью с непрозрачным пакетом и усиленно жал на кнопку.

Звонок в дверь Ал услышал совсем случайно – в промежутке между песнями. Снял наушники, кое-как поднялся и поплелся если не открывать, то хотя бы глянуть, кого принесло.

Но глазок показывал лишь черноту – видно, гость закрыл его рукой. Звонок не прекращался, и Ал, разумно решив, что это Крис, который постоянно так делал, говоря, что ему удобно опираться о дверь именно там, где глазок, распахнул дверь, уже собираясь прямо послать единственного друга, но замер. Глаза у него расширились, он секунду постоял так, глядя прямо в карие глаза Марка, а потом резко закрыл дверь прямо перед его носом. Просто закрыл, замок защелкнуть не додумался, слишком шокированный, и отстранился, почти отпрыгнул от двери, смотря на нее едва ли не со страхом.

Марк вздохнул, ожидая подобной реакции, и снова нажал на звонок, не отпуская его.

У Ала задрожали губы, но он все же постарался справиться с собой – быстро поправил волосы, чтобы не выглядеть так, словно расчесывался в последний раз несколько дней назад, натянул на губы свою обыкновенную улыбку, пытаясь подавить дрожь, и вновь открыл дверь.

– Чем обязан? – мило поинтересовался он у Марка. – Потрахаться захотелось?

– Да нахер мне твой трах, – грубовато отшил парень, – я торт принес. Пустишь?