Текст книги "Один черный другой белый... (СИ)"

Автор книги: Ясная зоря

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Один черный другой белый...

Ясная зоря

Беты (редакторы): plyusha

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Фэнтези, Мифические существа, Омегаверс

Предупреждения: Underage, Мужская беременность

ОПИСАНИЕ:

Жили были два представителя семейства кошачьих. И были они кровными врагами. Встретевшись однажды один не убил другого, пожалел. И не заметил как успел влюбиться по уши. Второй ответил тем же прекрасным чувством. Фанфик о том, как любовь победила все...

Засовы на двери громко лязгнули, дверь в мою камеру открылась и в нее ввалился пьяный стражник. В руках у него было что-то большое, обмотанное окровавленной тряпкой.

– Вот, это тебе подарочек, грязный отступник, – хохотнул он и кинул сверток мне под ноги. Я оскалил клыки и злобно зарычал. Стражник не обратил на это внимания, только дернул хвостом и, пошатываясь, ушел. Я недоуменно посмотрел на сверток. Он слабо зашевелился. Выпустив когти, я подошел ближе – одно быстрое движение рукой и тряпка превратилась в лоскутки – и отпрянул, увидев кто лежит передо мной.

Дарн. Весь в побоях и кровавых потеках. Серая, но когда-то белая шерсть была выдрана в некоторых местах чьими-то когтями. Грудная клетка слабо вздымалась и, судя по хрипам, у него что-то с легкими, то ли отбиты, то ли обморожены.

"Надо его добить, пока не оклемался" – мелькнула в моей голове мысль.

Многолетняя вражда на уровне инстинктов шептала: убей. Я нервно хлестнул хвостом и еще раз посмотрел на дарна. Хм... Оказалось, что передо мной детеныш. Он едва доставал мне до пояса, а двух полосок на ушах еще не было, поэтому я понял что это котенок всего-то пятнадцати-шестнадцати циклов от роду.

Я занес руку для смертельного удара и... не смог. Веки белого кота распахнулись. Я угодил в плен двух омутов. Никогда не видел таких глаз. Они были белого оттенка, с медовым крапинками у зрачка, как камень неоран*. Дарн смотрел на мою занесенную руку удивительно спокойно, как бы говоря, "бей уже", но я со вздохом опустил руку и втянул когти. Оборотень недоуменно моргнул, видимо думал, что я ударю.

– Я котят не трогаю.

И зачем это поясняю? На котенка дарн обнажил клыки.

– Я не котенок! – гневно раздалось в моей голове.

– Правда? А ты знаешь, что нельзя открывать разум незнакомым оборотням? Тем более мне, айру? – ехидно спросил я у своего кровного врага. Все дело в том, что больше 1000 лет назад между нашими народами развязалась война. Когда-то единый народ оборотней разделился на две части. Тогда еще мы занимались шаманством и воевали с людьми, которым хватило наглости прийти на чужие территории у горы Дарн. Наши заклинатели призвали из нижних миров духов, которые разнесли человеческую армию в пух и прах, но цена оказалась очень большой. Сотня невинных душ нашего народа. Половина оборотней воспротивилась и ушла в горы, под защиту снегов. Оставшиеся принесли в жертву ровно сотню невинных. Не было пощады никому. Ни детенышам, ни старикам , ни женщинам. Своими действиями оборотни разгневали богов. Оставшихся в родной долине Айр лишили второй ипостаси. Потеряв звериное тело, инстинкты зверя остались. Произошло слияние двух сущностей, звериной и человеческой. Так появились Темные, айры или нэко. У нас много названий. Лишенные самого важного, нэко стали вымирать. Другие оборотни, узнавшие о жертвах, пришли в ярость. Началась новая война. Оборотни стали истреблять айров, не понимая, что боги и так наказали их сполна. Высшим пришлось вмешаться вновь. Нэко вернули острые когти, тончайший слух и острейшее зрение. Нюх стал тоньше, чем прежде. А клыки еще смертоносней. Так нэко окончательно стали теми, кем должны были быть рождены. Звери внутри айров пришли в ярость и им удалось дать отпор. Добыча стала хищником. Вновь и вновь проливалась кровь дарнов и они, приняв поражение, ушли в горы. Нэко на время оставили попытки покончить с врагами. Суровый климат гор медленно убивал сбежавших. Все попытки спуститься в долину жестоко пресекали проклятые. Постепенно и дарны приспособились к суровым условиям заснеженных вершин, не знаю, эволюция это или насмешка богов, но оборотни стали рождаться беловолосыми, а нэко наоборот.

– А ты знаешь, что раненых врагов все нормальные айры добивают? – в тон мне откликнулся дарн.

– Так то ж нормальные! – грустно усмехнулся я, ложась рядом с котенком и прижимаясь к нему. Тот сильно дрожал, его бил озноб. Кот вздрогнул. Длинный пушистый хвост испугано дернулся.

– ЧТО ты делаешь?! – дрожащим голосом спросил малыш, мило прижимая к голове треугольные ушки.

– Грею тебя.

– З-зачем? Зачем тебе это?

– Что именно? – лениво уточнил я, потихоньку вливая в котенка свои силы для быстрой регенерации. Вдруг я ощутил исходящий от дарна запах крапивы, ромашек и разрыв-травы. Вот это плохо.

– Ты знаешь, что тебя напоили отваром из разрыв-травы и что некоторое время ты не сможешь перейти в человеческую ипостась?

– Нет. А это надолго? – убито спросил малыш. Ушки поникли.

– Не знаю. Бывает всего на три дня, а бывает на три недели, – попытался я утешить котенка. Получалось не очень.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – сбить с толку дарна оказалось невозможно.

– Считай это частью моего гнусного плана по твоему порабощению. В мою честность и желание помочь ты все равно не поверишь, – устало вздохнул я, собираясь вздремнуть.

– Дурак. А почему ты здесь? Или нэко стали сажать в свои тюрьмы всех кого надо и не надо? – раздраженно фыркнул дарн.

– Где хочу там и нахожусь. Тебе-то что? Я же не спрашиваю, что ты здесь делаешь? Но если тебе так интересно, я здесь за заслуги перед отечеством.

– Нам еще долго сидеть вместе. А меня притащили сюда из моей родной деревни. Айры сожгли ее. Я единственный выживший. А тут меня кидают в камеру к ненормальному нэко, который вместо того, чтобы меня спокойно убить, дает свои силы. И не говорит заччееммм! – прошипел зло котенок.

– Прости, я не знал... Ну если тебе станет легче, мне просто хочется иметь живого собеседника. Одному легко сойти с ума, – да-да, признаю, я безбожно врал. Если честно, я сам не знаю зачем сделал это. Показал выжженное на моем левом предплечье клеймо. Клеймо отступника, предавшего свой народ невыполнением приказов вождя.

– Почему его сделали? – немного обескураженно спросил белый кот, чуть ли не тыкаясь носом в мое плечо. Мне показалось или его голос прозвучал виновато?

– Отрядом, который шел сжигать твою деревню должен был командовать я. Но я отказался. Не в моих принципах убивать детенышей и женщин. Это посчитали изменой вождю. Меня скрутили и кинули в тюрьму, предварительно наградив клеймом отступника, – ответил я как можно безразличнее. Почему-то не хотелось, чтобы котенок узнал, что Темный нэко не может и не хочет убивать детенышей и самок. На то я и айр, чтобы убивать невинных, это вдалбливали в голову маленьким дарнам с котячества. Не хочу, чтобы дарн понял, что мне жалко его народ, что я не люблю убивать.

– Поздно, я уже знаю, – ошарашенно сказали мне. Я раздраженно прижал уши к голове. Черт! Я забыл закрыться, беспечно подумав, что малыш не умеет считывать мысли. Думал маленький еще. Ага ссччаззззз. А сам только что говорил, что нельзя открывать сознание незнакомым оборотням.

– Так давай познакомимся, – предложил этот гад малолетний, опять считывая меня.

– Йоринг, – представился я мрачно, закрывая сознание. Дарн весело фыркнул на эту попытку.

– Снежный, – сказал котенок.

– Снежный? А как уменьшительно-ласкательно? Снежок? – решил отыграться я.

– Пф... – раздраженно.

– Нет, значит... А как? Снеж? Снежик? Снежинка?

– Все, кроме Снежинки, – фыркнул дарн и, подумав, добавил: – Йор.

– Обычно мы не сокращаем свои имена. Но если тебе удобно зови меня Йор, – осторожно сказал я, умолчав о том, что сокращать имена можно только своей второй половинке. Снеж уже начал клевать носом и зевать.

– Спи давай. Во сне быстрее восстановишься.

– А ты? – сонно.

– А я спать не буду. И тебя покараулю. Все, спи, – шепнул я котенку. Тот закрыл свои неорановые глазки и через минуту уже спокойно сопел, уткнувшись носом в мою грудь. Я не удержался и потрепал Снежика по ушкам. Он довольно замурлыкал во сне. Кажется, я нашел себе собеседника на ближайшие года. И почему же я так вслушиваюсь в его хриплое дыхание?! И почему же мне хочется разорвать тех кто сделал это со Снежным? Почему хочется отдать все, чтобы котенок поправился? Неужели ты размяк, Йоринг? Нет? Тогда, может... ты влю...? Нет, конечно... Ну, я надеюсь.

На утро знакомство продолжилось. Оно было очень интересным. У нас оказалось очень много тем для разговоров. Только про уклад жизни мы старались не говорить. Дарн оказался острым на язык и смущенным одновременно. Мне нравилось его доставать. Поначалу. До того как полуживой Снеж умудрился меня ударить по ушам. Очень ощутимо, между прочим. Раны у котенка уже затянулись корочкой. Он тут же принялся вылизываться, почему-то кидая на меня смущенные взгляды. А я улыбаясь смотрел, пока меня снова не огрели по чувствительным ушам. Неприлично это видите ли. Теперь шерстка у Снежного белая, как и положено дарну.

Лязг. Дверь в камеру открылась. Вошел стражник, посмотрел на нас. Я как раз был в противоположном углу от того, что облюбовал себе котенок. Снеж обнажил зубы и зарычал на меня. Все правильно, малыш, действуем по сценарию. Я зарычал в ответ. Надо не показывать нэко, что мне дорог дарн.

– Надо же, они еще друг друга не порвали... – пробормотал он под нос, ставя миски с похлебкой и водой. Затем хлопнул себя по лбу и вытащил из-за пазухи краюшку хлеба... Зачем интересно...

– Посылочка тебе от Нира, – пояснил он и ушел. Я приподнял брови. Зачем брат передал мне хлеб?! Повертел его со всех сторон. Даже на зуб попробовал. Странный у хлеба вкус. Разломил пополам, чтобы поделиться с котенком. И вдруг из него вывалился маленький клочок бумаги, на котором размашистым почерком было написано "Сегодня ночью я тебя вытащу. В хлебе антор." Ну братик, ну дает. Наверное, еще никто не додумывался печь из антора – лечебной сыворотки, которая и мертвого поднимет – хлеб. Мда...

– Что там? – любопытный дарн уже вытянул шею.

– Возможно ночью мы смоемся отсюда к духам на кулички, – ответил я, нервно шевеля хвостом. Всю булку я отдал Снежному. Ему нужнее, а мое ноющее предплечье потерпит. Котенок, съев весь хлеб, быстро пошел на поправку. Дыхание утратило хрипы и кашель, от ран осталась розовая корочка, а от синяков и следа нет. Усы и уши большого белого кота тут же встали торчком. Шерсть за каких-то полчаса отросла. И повеселевший дарн посапывал у меня под боком. Каюсь, это была моя инициатива, но теперь мне холодно, а котенок такой теплый и мягкий... Я не удержался. Под тихое мурлыканье Снежика я уснул. Проснулся я за час до полуночи.

Под боком завозился дарн. В темноте сверкнули кремовые глаза. Мы напряженно ждали. Ровно в полночь, судя по моим внутренним часам, в коридоре раздался шорох и звук падающего тела. Я кинулся к двери, котенок за мной. Дверь призывно открылась и мы скользнули в прохладную темноту коридора.

– Здравствуй, Нир, – поприветствовал я брата.

– И тебе не хворать, Йоринг, – отозвалась темнота, сверкнув двумя желтыми глазами. Прямо на ходу обговорив план, мы припустили из темницы. По пути нам пару раз попадались стражники, но Нир умело находил обходные пути в этом лабиринте. Даже удивительно, что выбрались так легко. Выбравшись на улицу, я вздохнул полной грудью. Затхлый запах подземелья надоел. Мы, как какие-то шпионы, крались по темным улицам нашего поселения, прижимаясь к стенам домов. Не дай духи увидят... Выскользнув из опасной зоны, мы наконец-то выбрались к привязанной лошади.

– Ну дерзай. Надеюсь, больше не увижу тебя. Куда ехать знаешь. В сумках еда и одежда. Дом я подготовил, – грустно сказал мне брат.

– А как же ты?! – воскликнул я. В ответ он грустно мне улыбнулся и показал метку на лбу. Помеченные шаманом с первыми лучами солнца сгорают. Брат... Как же ты мог подставиться под удар? И обернуть время вспять нельзя... И все ради того, чтобы вытащить меня из тюрьмы.

– Ты всегда был таким безумцем, брат... – еле слышно прошептал я, но Нир услышал. Глаза предательски защипало.

– Стараюсь, Йоринг, стараюсь... Не разводи мокроту, брат... Иди уже... Да облегчит ночь и тьма твой путь... – произнес Нир и шепотом добавил: – Скажи-ка, зачем тебе этот дарн?! Я, конечно, понимаю, что это не мое дело... но все же...

– Да прибудет с тобою Луна... – закончил я ритуальное прощание и одними губами сказал: – Я нашел свою пару...

– Дарн?! – воскликнул брат. Снежный подумал, что его только заметили и тихо рыкнул. Я загадочно хмыкнул, обнял Нира в последний раз и взлетел в седло.

– Идем, Снеж, – окликнул я кота. И направил лошадь в галоп, не сомневаясь, что Снежик выдержит заданный темп. Спустя 3 часа солнце медленно начало вставать из-за гор. Небо подернула розовая лента горизонта, звезды постепенно померкли. Мы выехали наконец на берег Малиновки, небольшой лесной речки. Сделали привал, котенок, никогда не спускавшийся с гор, вертел головой по сторонам, возбужденно шевелил ушами и жадно вдыхал утренний воздух. Я распряг лошадь и отправил ее пастись. Пошарил в сумках, запасливый брат положил одежду и мыло. Я втянул носом воздух, несло от меня и от Снежа как от помойки. Я остервенело стал срывать с себя одежду, которую смело можно было выкидывать. Дарн не отрываясь наблюдал за бесплатным стриптизом. Я даже покраснел немного от этого пристального взгляда. Вот тебе и котенок, усмехнулся я про себя. Я шагнул в воду и, ехидно улыбаясь, поманил за собой Снежного, который понял, что его поймали на месте преступления. Треугольные ушки смущенно прижались к затылку, хвост хлыстом рассекал воздух. Но он послушно зашел в воду. Постоял несколько мгновений, привыкая к воде и спокойному течению, а затем бросился в воду с восторженным мявом, пугая всех окрестных птиц. Мне пришлось плыть за ним, оказалось, котенок не умел плавать. Да и откуда? Я вытащил дарна на большой камень отдышаться. А сам надломил мыло на два куска и стал старательно намыливаться, стремясь избавиться от грязи тюрьмы. Вскоре я весь покрылся пеной. Нырнул с камня в воду, которая тут же из прозрачной стала мутной и мыльной. Угрюмый из-за своей неудачи кот, пытался вылизываться.

Я подобрал кусок мыла и решительно направился к нему. На меня подозрительно посмотрели. Я стал осторожно намыливать Снежика. Дарн напрягся и выразительно качнул хвостом, намекая, не сильно ли я самовольничаю ?

– Не бойся, не съем. А ты думал можно безнаказанно на меня пялиться? Нет, милый мой, я тебя разочарую... – промурлыкал я. Кремовые глазки испугано округлились. Правильно, никогда не доверяйте айру. Я уже хорошенько намылил котенка, можно и пошалить. Мои пальцы переместились за его уши и почесали чувствительное место. Снежный выгнулся дугой, обмяк под моими руками и замурлыкал. Неорановые глаза блаженно зажмурились. Я, ободренный такой реакцией, потрепал ушки котенка, почесал подбородок. Бессовестный кот начал меня нагло использовать, состроив умильную мордочку, он перевернулся на спину, подставляя мне мягкий животик. Я сам заурчал и лег рядом со Снежиком, прижал его к себе и с удовольствием погладил его по животу. Дарн в стороне не остался, потерся носом об мой нос и стал вылизывать мои уши. Я тихо застонал, услышав это, котенок прекратил. Он испугано посмотрел в мои синие глаза с кошачьим зрачком.

– Все нормально, малыш. Просто никогда больше не играй с огнём, – тяжело дыша, сказал я. Прикидывая, почему я так отреагировал на ласку Снежа, как течный какой-то омега. Альфа называется. Всего одно прикосновение, а я уже возбужден. Отправив оборотня сохнуть на берег, я долго плавал, поймал рыбы и подождал пока взбушевавшиеся гормоны успокоятся. Накупавшись до синих пупырок, я, стуча зубами, вылез на берег и бессильно рухнул на расстеленное одеяло. Под мой бок молча подкатился котенок. Стало теплее. Я подождал пока высохну и стал разводить костер. С помощью Снежика мы быстро расправились с запеченной рыбой, которая вышла на диво вкусной. Мням. Я сладко зевнул, хочу спать. Только закрыл глаза, а под боком тут же устроился сытый пушистик, мягкая шерсть приятно щекотала обнаженную кожу. И через некоторое время я провалился в сон под уютное мурлыканье котенка...

Проснулся я к вечеру, сказывалась бессонная ночь. Проснулся оттого, что меня кто-то обнимал. Пришлось открыть один глаз, а затем и второй. Мой взгляд тут же наткнулся на белую макушку с треугольными ушками, обладатель которой нагло уткнулся между моих ключиц носом и сладко сопел во сне. Я удивился еще больше, когда узнал, что это нечто еще и ногу на меня закинуло, а белый пушистый хвост обвился вокруг талии. Мало того, наглое создание было совсем голым, так я его к себе и прижимал. Таааакккк... Пелена сна медленно уходила и до меня со скрипом дошло, что это Снежик, только в человеческом обличье. По телу прошелся ток, я медленно стал отползать от дарна, молясь что бы он не проснулся и не увидел мою эрекцию. Не повезло, котенок открыл глаза. Но я успел сесть, поэтому моя тайна осталось тайной. Снеж потер рукой сонные глазки и по кошачьи потянулся. Я нервно сглотнул, все прелести тела дарна я оценить успел. Смешной вздернутый носик, пухлые губы, большие неорановые глаза, правильной формы брови, белая копна волос на голове и задорно торчащие белые ушки. Красивая тонкая шея, по-подростковому острые плечи и коленки. Узкая спина, тонкая талия и... кхм... аппетитная задница, длинный пушистый хвост. Стройная и поджарая фигура и впалый живот. Только излишняя худоба меня беспокоила и очень бледная кожа. Хотя, насчет второго, может, дарнам это положено.

– Ясной зори, Йор, – сказал зевнувший Снеж. Затем удивленно посмотрел на тяжело дышащего меня с выпученными глазами. Опустил взгляд вниз, ойкнул, покраснел и потребовал, чтобы я не смотрел. Покорно отвернулся и стал одевать свои вещи, порывшись в сумке, достал оттуда плащ и запасную рубашку. Штанов увы не обнаружил. Протянул все это за свою спину. Котенок забрал одежду и оделся.

– Можешь повернуться, – тихо сказал он, все еще смущенный. Выглядел Снежный, мягко говоря, странно, но весьма ничего. Рубашка с моих широких плеч болталась на нем как на скелете. Нет, надо малыша срочно откармливать. Но дарн хитро закатал рукава и заправил рубашку... в плащ. Сам плащ обернул вокруг бедер, получилась тога, только с одной стороны был "разрез", через который была видна стройная ножка, зато ходить нормально можно. Нет, правда, неплохо получилось, я где-то слышал что так жрецы человеческие ходят. Такой наряд называется иранэ, по-моему. Заметив мой оценивающий взгляд, котенок мило покраснел.

– Тебе идет, – бросил я как можно прохладнее.

– Зато неудобно, – огрызнулся Снежик.

– Не волнуйся, через два дня приедем к большой ярмарке, которая проходит у нас каждый год, там и купим одежду и остальные нужные вещи, – невозмутимо ответил я на его выпадки. И махнул хвостом, мол, возражения не принимаются.

– Зачем тебе покупать мне одежду? – насупился дарн, растеряно прижимая уши к голове.

– Ну не в этом же тебе ходить. И не забывай, что план твоего порабощения еще в силе. Как же ты к родичам пойдешь в таком виде? – съехидничал я.

– То есть ты... не держишь меня?! – воскликнул дарн. Гнев начал закипать во мне, да за кого он меня принимает?!

– Нет. Хоть сейчас иди на все четыре стороны. Я тебя не держу!– зло сплюнул я, взял охотничий нож и, не оглядываясь, быстрым шагом пошел в лес добывать наш ужин и завтрак. Я не видел как оборотень, ошарашенный, смотрел мне в след, пока я не скрылся в лесу.

* * *

Луна, серебряная как сталь ножа и дырявая как сыр, солидно выкатилась на небо. За ней уже появились на небе звездочки. Я лежал рядом со Снежиком, сыто и довольно щурясь.

...Проснувшийся 4 часа назад от моих шагов дарн, ничего не говорил, просто посмотрел на меня ТАКИМИ глазами, в которых отражалось все: и печаль, и сожаление, и раскаяние, и боль, и надежда на прощение... Под таким напором я не выдержал, бросился к котенку и прижал его к себе. Снежный неверяще посмотрел на меня подозрительно мокрыми, кремовыми глазами и... заплакал. Неожиданно для себя, я потрепал треугольные ушки, вытер соленые слезы и нежно коснулся губами лба дарна... уже спящего.

Какие мы все-таки разные. Айры и оборотни. И почему котенок рискнул довериться мне – нэко, порождению тьмы, чудовищу, которое убивает невинных?! Так маленьких дарнов учат с детства. Впрочем все это правда. Айры – это безжалостные убийцы, заточенные внутри нас сущности зверей требуют крови, охоты, дичи. Раз в месяц, в полнолуние, в темных просыпается жажда убийства. Это плата за способности зверя. На одну ночь мы уходим в лес, где разрываем горло животным своими собственными когтями и клыками. Белым об этом прекрасно известно, поэтому в полнолуния в долины они не спускаются. Но это не единственное наше отличие. Айры не ценят ничего кроме своей свободы, жизни и власти. Ненависть – вечная спутница темных. Любовь – вымысел. Ночь и тьма – наша обитель, Луна наша покровительница. Мстить – это стиль жизни. Понятие чести для нэко пустой звук, чужая жизнь не стоит и медяшки. Мы все одиночки, редко привязанные к своей семье. Раньше для меня самым родным был брат, все остальные были лишь отбросами. Война с дарнами была для каждого темного смыслом жить, в том числе и для меня. До одного момента, заставившего меня пересмотреть свой взгляд на жизнь, разрушившего мой привычный мир...

Однажды, проходя мимо таверны, я увидел как мои сородичи избивают маленького оборотня, привязанного к столбу. Некоторое время мои глаза спокойно на это смотрели. Вдруг в голове что-то щелкнуло. Внутри закипела ярость. Это же ни в чем не повинный детеныш! Зачем они избивают его?! С громким рыком я кинулся к ним, но поздно – белый уже висел безвольной мертвой куклой. Я убил этих двоих и похоронил малыша в лесу. Впервые я задумался – ради чего ведется эта многовековая кровавая вражда? Что она нам дает? Зачем столько жизней безвозвратно ушло за Грань? Тогда-то я и поменял свой привычный уклад жизни. Я больше не опускался до того, чтобы за одно нанесенное мне оскорбление убивать. Я перестал ходить в атаки на деревни оборотней. Конечно, не уверен, но по-моему, я понял значение чести. Не сказать, что я стал жить по ее законам, нет. Просто во мне проснулись невиданные ранее чувства. Жалость, желание помочь, сочувствие и попытка понять и выслушать других, желание считаться с чужим мнением.

Нам у дарнов много чему можно поучиться. Доброте, дружбе, сплоченности, бескорыстию, чести, доверию, привязанности к родным и близким. Вот те самые качества, которые привлекают меня в котенке. Айры редко действуют сообща, к одной команде для боевых действий мы привыкаем очень долго. А белые всегда действуют одной командой. В этом их главная сила. Разбить отряд дарнов очень сложно, обычно мы нападаем на них из засады и берем неожиданностью. Нэко быстрее оборотней, когда те в человеческой ипостаси...

На ярмарке мы со Снежным расстанемся, недалеко от торговых рядов находится торговый пост дарнов. Куплю котенку одежду и оружие и отправлю к своим. Белые не оставят малыша одного, тем более на территории темных. Вообще, маленький луг, где все это происходит, нейтральная территория, там мы торгуем с людьми и другими расами. На время ярмарки наши народы объявили перемирие. Поэтому нет ничего сложного в том, чтобы отдать дарна своим. Трудность заключается в том, как привести Снежика на ярмарку со мной. Одному несовершеннолетнему оборотню там делать нечего, рядом с айрами. И почему мне так больно от мысли, что мы больше никогда не встретимся? Кажется, я и правда влюбился. Немыслимо для нэко... Но я вроде бы отступник, мне можно. И, кажется, я понял – любовь, это прежде всего готовность пожертвовать чем-то ради дорогого человека. А иногда любовь – это просто умение ждать...

* * *

Утром мы пожарили пойманную мною лань и сытно позавтракали. Засыпали землей следы от костра. Собрали вещи и тут встал вопрос – как нам ехать на лошади. Ездить на ней котенок не умеет. Сделали так – дарн сел впереди, облокачиваясь об меня спиной. Я стиснул зубы, от близости котенка горло пересыхало, а к щекам приливал жар. О духи, как хорошо, что белый не видит моего лица, не видит как загорелись синим цветом глаза...

Размеренная рысь лошади усыпила Снежика и он заснул, положив голову мне на плечо. Я уже часа два ехал с неестественно прямой спиной, урчащий во сне малыш беспечно уткнулся в мою шею, а непослушный хвост вылез из-под плаща и обвился вокруг талии. Кажется, наивный дарн не понимал, чем ему это грозит. Мой собственный хвост зажил отдельной жизнью и медленно стал поглаживать котенка по бедру. Во сне ушки Снежного дернулись и он довольно засопел. Лошадь заинтересованно повернула морду и ехидно покосилась на меня голубым глазом. Ну вот, дожили, копытные уже осуждают.

Заставив себя выкинуть из головы все мысли о малыше, я стал смотреть по сторонам. Сосновые леса, через которые мы ехали раньше стали меняться на лиственные. Речка начала петлять. Это означало, что мы довольно далеко от горы Дарн. Мы должны ехать точно на юг, осталось немного и ярмарка...

Когда дарн проснулся, перекусили прямо на ходу, не слезая с лошади. Она возмущенно фыркала, косясь на нас... Последние 4 часа мы проехали хлопотно, котенок, красный как вареный рак, постоянно ерзал, стараясь не облокачиваться на меня. Я хмыкнул и пустил белую кобылу в галоп, вжимая собой Снежного в седло. Дикая скачка длилась 2 часа. Неорановые глаза недобро сверкнули и белый сказал остановиться. Понимаю, что погорячился, лошадь вся взмыленная, а малыш себе кое-что натер и отбил. У него все тело, наверное, ломит! Я дурак...

Я пустил кобылу шагом, высматривая место для ночлега. Котенок, обиженно надувшись, прижал уши к голове и отвергал все предложенные мной места. А темнеть уже начало и костер с ужином не готов. Выдохнул сквозь сжатые зубы и слез с кобылы. Наполнил котелок водой и не оборачиваясь ушел в лес. Далеко заходить не стал. Мне приглянулась симпатичная полянка под кронами могучего дуба. Я натаскал хвороста и разжег костер. Над весело трещащим огнем я повесил котелок, закинув в воду крупу и соль. Обиженно и громко сопя, чтобы я слышал, Снежик уселся рядом. Кобыла, уже расседланная, паслась недалеко. Молодец.

В один миг голодные мы опустошили котелок. Хорошего, увы понемногу. Стали укладываться спать, как вдруг белый насторожил уши и белкой взлетел на дуб. Я удивленно окликнул Снежного.

– Ты зачем туда залез?

– Жуки! – выдохнул дуб голосом дарна. Он так высоко залез, что я даже не увидел его.

– Какие жуки?

– Большие и светящиеся.

Я удивленно осмотрелся. И вздохнул. По земле ползали анти. Личинки антиских светлячков. В отличие от обычных, их личинки тоже светились фиолетовым цветом. Они совершенно безвредны, только выглядят не очень привлекательными. Особенно по сравнению с другими видами. Вообще, в здешних лесах полным полно всяких жучков-паучков. Все они разных цветов, форм и размеров. Один такой "малыш" заставил бы кричать многих дев. Ну вы понимаете, о чем я...

– Хватит страдать. Эти жуки безобидны.

– Не верю!

Следующие полчаса прошли примерно так: "Дарн, слезай вниз!", "Нет!" Когда я его почти "уломал", произошел неожиданный поворот событий.

– Да тут почти нет ядовитых!

– "Почти"?! Все. Ты как хочешь, а я отсюда не слезу.

– На дереве будишь жить? С белкой зимой за дупло драться? – съехидничал я.

– Да хоть бы и так. Это лучше, чем одним одеялом среди этих созданий тьмы укрываться.

– Так? Ну смотри... Кстати, жуков и на деревьях не мало. Особенно вот этих, черненьких.

Я поднял с земли толстенную мокрицу и кинул в сторону котенка. Он с шипением забрался обратно на самую верхушку. Я оставил его сидеть там. Одеяло, сверху плащ, а под голову седло – вот и вся постель. И только через час, когда я уже был на грани сна и яви, почувствовал как ко мне под плащ забрался дарн. Он, осторожно вглядываясь в мое лицо, прижался к моему боку и обнял за шею. Сам. Хвост нежно обвился вокруг талии. Вы не представляете каких сил мне стоило сдержать себя, когда желанное тело – вот оно под боком, просто протяни руку. Но все же я смог себя успокоить и уснул... Значит ли это, что я не безразличен белому?

* * *

– Йор! Ну Йоринг! Вставай! – меня затормошили. Я недовольно фыркнул, но глаза открыл. Надо мной склонился котенок. Ого, уже давно рассвело! Потянулся, зевнул и мы позавтракали сухарями и вяленым мясом. И вот мы снова в дороге, яркое солнце приветливо улыбалось нам сверху. Небесные своды были чисты. Лес постепенно кончался, я с недоверием вглядывался в карту. Мы должны были миновать лес только завтра вечером! Снежик, как будто почувствовал перемены, стал беспокойно крутиться и ерзать.

– Ну что тебе на месте не сидится-то, а? – вздохнул я.

– Йор, можно я пойду сам?! Побегать хочется! – смущенно произнес Снежный. Это вторая ипостась малыша просится на волю, догадался я.

– Иди, – сказал я, останавливая лошадь. Малыш спрыгнул с нее и с энтузиазмом стал сдирать с себя одежду. Все это происходило ко мне спиной. Но и там я с жадностью пожирал глазами каждый сантиметр молочно-белой кожи. Наконец-то дарн почувствовал это. Спина напряглась. Но Снеж взял себя в руки и молча протянул мне одежду. Взял ее, свесившись с лошади. Котенок выгнулся дугой, хрустнули кости и передо мной стоит хищный белый зверь. Черные ноздри жадно втянули воздух. Неорановые глаза весело сверкнули и эта ушастая бестия унеслась в лес. Я засмеялся и пустил лошадь в карьер. Теперь мы быстрее доберемся до ярмарки... Ветер, несущийся нам навстречу, трепал волосы, бешено свистел в ушах. Я прижал их к макушке и гикнул. Люблю скорость! Лошадь, кажется, тоже вошла во вкус и веселое ржание огласило берег Малиновки. Ослабил повод и пустил кобылку, куда ей вздумается. Она поскакала по мелководью, поднимая тучи брызг. Сзади послышался возмущенный мяв. Я оглянулся, это малыш только вылетел из леса.

– Догоняй! – мысленно крикнул я. Еще один мяв, на этот раз злой. Дескать, возьму и обгоню. Ну-ну. Лошадь почувствовала погоню и теперь летела по земле. А я вжался в седло, чтоб не слететь. Вдруг мимо нас пронеслась белая тень. Я чуть язык себе не откусил от неожиданности. Вот это скорость! Малыш, не оглядываясь, полетел вперед. А я с восхищением наблюдал за мощным зверем, который не бежал, а стелился по земле, передвигаясь прыжками и едва касаясь земли лапами. Мышцы ходуном ходили под кожей, а пушистый хвост как флаг развевался по ветру. Вдруг Снежный резко затормозил, обернулся и большими, на пол морды, глазами уставился на меня. Упс! Кажется мое восхищение передалось ему. Я притормозил лошадь.