Текст книги "Агата (СИ)"

Автор книги: Ярико

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Нет, в Сибирь это мы с тобой уехали, Агата. Твоему родственничку, дяде, пришлось себя несчастного в столицу изгнать. Твой дед взял его на поруки и обещал к осени перевоспитать.

– А что будет осенью?

– Как что? Наша с тобой свадьба, Агата!

Глава 21 Когда всё встанет на свои места

Филипп

Идея провести летние каникулы в далёкой сибирской глуши была, пожалуй, одной из самых лучших, что приходили в мою голову за последние годы.

Каждый день в гостях у «ведьмочек» приносил свои сюрпризы и открытия. Каких только ловушек и каверз «добрая» бабка Агаты, Аграфена, не оставила! И у меня сейчас совсем нет ни времени, ни желания обо всёх их рассказывать. Может быть когда-нибудь, когда я стану совсем старым и вокруг меня будет несколько десятков внуков и правнуков, я и поделюсь с ними занимательными историями.

Пожалуй остановлюсь лишь на нескольких самых запоминающихся моментах. И первый произошёл уже на второй день моего пребывания в «гостеприимной» избе.

– Сынок, – начала мама, после того как мы позавтракали, – ты можешь нам с Агатой кое в чём помочь?

Ну а получив мой утвердительный ответ, они повели меня в дальнюю часть дома.

– Вот, сынок, нам нужно, чтобы ты взломал эту дверь. Замок мы открыть не можем, так как ключ потерялся. А сил самим избавиться от засова нам не хватит.

Я с удивлением лицезрел сейчас лицо своей матери и не мог поверить ни своим ушам, ни глазам.

– И куда только подевалась чопорная и благовоспитанная директриса гимназии? – не удержался и подколол родительницу.

За что тут же получил лёгкий подзатыльник от неё.

– Ого! А это уже совсем что-то новое! – хмыкнул, едва сдерживая смех, – а помнится кто-то раньше отца всё ругал, когда он воспитательный процесс по этому пути устраивал.

– Филипп, если ты хочешь узнать, что на самом деле произошло с нашими предками чуть больше века назад, открывай и прекрати дурачиться!

Мой нежный рыжик, чьи губки я вчера как следует покусал и сейчас был совсем не прочь это повторить, была как никогда серьёзна. Да и мама тоже обо всём догадывается. И если мне самому как-то всё равно, то Агата стесняется.

– Ладно, ваша взяла. Только отойдите подальше.

Да я взломал эту чёртову дверь. Только далеко не сразу. И дело оказалось не в самой двери. И даже не в колдовстве. Дело было в том, что мои силы меня здесь покинули. Вот как вчера вечером начался весь цирк, когда меня стало знобить, а потом я не смог снова обернуться в свою звериную ипостась, так вот и цирк продолжался.

Но я бы не был самим собой. А ещё не носил бы гордо расправив плечи фамилию Архангельских. Всё же упрямства и силы воли нам всем не занимать. Даже Миша у нас, хоть и совсем по другому пути пошёл, в науку, но и тот от своего не отступиться никогда. Поставит цель и будет идти к ней напролом.

В общем спустя примерно час, но дверь была снесена с петель. И под дружное «ах» в исполнении моих мамы и невесты мы шагнули внутрь некогда запретной комнаты.

– Ну и что тут было прятать? – невольно вырвалось у меня, стоило только пыли осесть.

Ничего особо ценного и интересного мои глаза не увидели. Разве что мебель и кое что ещё по мелочам в лавку старьевщика сбыть.

– Всё самое ценно и интересное здесь, дети! – воскликнула мама и рванула к старинному шкафу.

Мы за ней следом. А потом мама усадила нас за такой же старинный стол и принялась листать альбомы. Один за другим.

– А этих фотографий в прошлый раз я здесь не видела! – произнесла мама и показала на снимки, на которых были все мы: дед Григорьев, дядя Грег, тётя Ирина, отец, мама, Миша, мои сёстры, когда им было лет по пять-шесть, я. Последней лежала фотография Агаты. Только совсем маленькой. Я даже не сразу её узнал. Но сам себя поймал на мысли, что если у нас с рыжиком когда-нибудь будет дочь, то она непременно будет похожа на этого зелёноглазого ангелочка в бирюзовом платье с нежными белоснежными бантиками на мышиных рыжих хвостиках.

– А теперь они здесь есть, – нарушил молчание я, – а ещё стало понятно, что те люди, которых мы с Агатой видели в качестве видения на празднике Купалы, реально жили.

– И не просто жили, а умудрились заварить такую кашу, что мы все до сих пор хлебаем так, что иной раз рука устаёт. Хоть черпак бери побольше, – добавила Агата.

– Только так и не стало ясно, что у них там произошло? Понятно, что твои, рыжик, прабабки, умудрились зацепить каждая по моему прадеду. Но в чём тогда дело? И почему мы тогда до сих пор не родственники?

– А я, кажется, догадываюсь, – покраснела как спелый помидор Агата, – мне ещё одно видение потом было.

– И какое? – не выдержал я, так как она замолчала. И так залилась краской, что любопытно стало так, что сил нет. А ещё захотелось её такую разомлевшую и стесняющуюся прижать к себе поближе и потискать хорошенько.

– Ты не совсем прав, когда утверждаешь, что между моими бабушками и твоими дедами прям сплошная идиллия была. Это не история про Зиту и Гиту, где каждой по брату-красавцу досталось. В истории с нашими предками совсем по-другому всё вышло. Твои прадеды оба своей парой одну мою бабушку выбрали, Агату. А Аграфена не у дел осталась.

– А с чего ты так решила, Агата? – а это мама в себя пришла.

– Я своими глазами видела, как предок Григорьевых и Архангельских одновременно бабушке свои метки волчьи поставили.

– А она что? Не сопротивлялась при этом?! – ужаснулась мама.

– Совсем нет. Ей, по всей вероятности, они оба нравились.

В комнате повисла угнетающая тишина. Сказать по сути было нечего, поэтому мы все и молчали.

Я не выдержал:

– Ну и даже если это так? Давайте допустим, что они сделали такой выбор. Нам же известно, что как в прошлом, так и сейчас оборотни, хоть и редко, но заключают тройные союзы. И пример с нашей Никой и братьями Киреевыми тому яркое доказательство. В чём же дело тогда? Что должно было такое произойти, что вместо счастливого союза и кучи общих потомков мои прадеды разделились на два враждующих стана? И если бы не мои родители, то неизвестно что было бы сейчас.

– Не знаю, Филипп. Но мы непременно должны всё это выяснить. Жаль, конечно, что самой бабушки уже в живых нет. Хотя если учесть, сколько ей сейчас было бы лет!..

Агата замолчала, уставившись на то, что сейчас делала моя мама. А моя родительница, которая всегда, сколько я её помню, отличалась спокойным, кротким и уравновешенным нравом, сейчас вообще мало саму себя прежнюю напоминала.

– И здесь эта ненавистная Ирина! – в сердцах сказала мама. А потом достала из альбома фотографию своей сестры и стала рвать её на клочки, – как же я тебя ненавижу! Ты испортила нам жизнь! И продолжаешь это делать до сих пор! Я не хочу, чтобы моя Ника повторила печальную судьбу Агаты. Да и сыновья Ивана и Милены ничем не заслужили этот любовный треугольник!

Мама, изорвав в клочки ненавистную фотографию разрыдалась. Я обнял её и прижал к себе, пытаясь успокоить. И далеко не сразу обратил внимание на Агату, которая что-то нам говорила. Но когда прислушался, мягко сказать, ошалел.

– Тётя Бажена, Филипп, вы только посмотрите на это! Здесь есть их адрес! Оказывается бабушка переписывалась с этой Ириной. И она прекрасно знала, где находилась ваша Ангелина!

А когда все кусачки изорванной фотографии были подняты с пола и сложены воедино, мы все смогли рассмотреть, что там написано.

Там был адрес. Ну кто бы сомневался, что тётка упрячет нашу Ангелинку не куда-то там, а максимально далеко. И ведь даже из всех стран Латинской Америки самую глухую и преступную выбрала. То-то и получилось, что там их никто не нашёл за все эти годы.

– Дети, я думаю вы понимаете, что я вынуждена вас оставить? – вытирая слёзы произнесла мама, спешно поднимаясь на ноги.

– Я с тобой, мам!

– Нет, сынок. Ты должен остаться здесь, с Агатой. Завтра полнолуние. И ты будешь рядом со своей невестой в её первый оборот.

– Но с чего вы взяли, что я непременно обернусь?!

– Просто поверьте. И не наделайте глупостей, дети. Я думаю вы достаточно взрослые и умные, чтобы понять, о каких глупостях я сейчас говорю.

– Мам, не смущай моего рыжика ещё больше!

– Уж как есть. И давайте мы сначала найдёт Агнелину, а уж потом на вашей свадьбе погуляем?

– Да мы как-то не против, правда Агата?

– Да что я вам здесь всё это говорю! – спохватилась мама, – Аграфена же всё-равно вам не позволит наделать глупостей. Даже если вы оба этого очень сильно захотите.

На том разговоры прекратились. Мама схватила обрывки фотографии с адресом и выбежала из комнаты. А спустя минут десять, не больше, пределы поляны уже покидала белоснежная волчица, к шее которой был примотан небольшой свёрток.

– Если они до сих пор живут там, не сменили адрес, то твои родители их найдут. И Кирилл от меня отстанет с помощью, – бросила Агата.

– Ты права. Только что-то мне подсказывает, что мы не всё в той комнате нашли и рассмотрели. Идём!

В комнате мы с рыжиком пробыли до глубокого вечера. Мы ещё раз пересмотрели все альбомы. Потом очередь дошла до записных книжек и старых как сама жизнь тетрадей. Все они были исписаны очень красивым, почти каллиграфическим подчерком. Только вот я мало что разобрать из написанного смог.

– Это устаревший язык. На таком как раз в их время писали и говорили, – пояснила Агата.

А потом принялась читать и переводить. На что я удивился.

– Нас в приюте этому учат. Хотя скажу честно: пользы я никогда никакой не видела.

– Зачем тогда учат, раз пользы нет?

– Объясняют тем, что так лучше смысл молитв доходит.

И не знаю как там с молитвами и псалмами, но вот смысл написанного в этих тетрадках мы уловили. И оказались они не чем иным, а своего рода личными дневниками той самой Агаты.

Некоторые строчки моя Агата читала и переводила без проблем, а на некоторых как будто спотыкалась и останавливалась. И чаще всего причина была в её природной стеснительности. Ну да, не каждый день читаешь записки о любви своей далёкой родственницы. Тем более, что избранников было два. Сразу два.

Когда всё было перечитано и обдумано на две была уже ночь.

– Идём спать? – предложил я.

– Идём. Интересно твоя мама уже в пути?

– Думаю что да. Представляю, как отец обрадуется новости.

Мы вышли из комнаты и, не сговариваясь, направились туда, где спала Агата.

– А ты со мной будешь спать?! – удивилась Агата, когда я бесцеремонно стал стягивать джинсы и майку.

– А что не так? Или ты меня до сих пор стесняешься?

– Ну и это тоже. Но я больше всего боюсь, что вдруг…

– …что-нибудь загорится?! Ты правда в это веришь? Да брось! Идём. У тебя кровать большая. Не такая конечно, как у нас дома, но мы на ней поместимся.

– И снова придётся за новым одеялом в сундук лезть? – поддела она, сама при этом уже переодевшись в ночную рубашку.

Я же на неё в это время засмотрелся. Лунный свет беспрепятственно попадал в окно и освещал тело моей малышки лучше любых софитов. И хотя она переодевалась, стоя ко мне спиной, от моих любопытных глаз не укрылась её нежность и красота. Желание обладать своим рыжиком захлестнуло с головой. Опомнились мы с ней только после того, как очередное одеяло превратилось в пепел. Ну а губы у Агаты превратились в сплошное искусанное нечто. Но это нечто было таким нежным и манящим, что пожар в самой напряженной части моего тела не только не уменьшился, а возрос до невероятных масштабов, причиняя не только дискомфорт но и боль.

Агата поворчала немного. А потом достала ещё одно одеяло, и, соорудив из него своеобразную границу между нами, легла. Я последовал её примеру.

Ночь прошла более или менее спокойно. Если не считать того, что я несколько раз просыпался от едва слышных стонов девушки. И каждый раз, ругая непонятно кого последними словами, отползал на самый край кровати. Только каждый раз на теле девушки добавлялось по новому ожогу.

Да уж, мама была права. Сторож у нас с малышкой такой, что ещё поискать нужно.

Утро, как и день прошли в делах и заботах. Я даже познакомился с соседской девчёнкой Авророй.

Девчушка оказалась на удивление милой. А ещё очень хорошей собеседницей. Она даже пригласила нас в гости.

Домик её деда и бабки находился не так далеко от нашего (!!!). Странно, как я на него не набрёл, когда блуждал по округе.

Старики были рады нам. Только один взгляд на деда, прикованного к постели и мне стало ясно, что это лето будет для него последним. А вслед за ним и старушка-жена уйдёт. И это всё при том, что передо мной были просто люди. Никаких тут вам волчьих пар и истинных не было.

Аврора тоже оказалась просто человеком.

«Если что-то случится или вам понадобится наша помощь – приходите в любое время дня и ночи!» – такими словами ближе к вечеру отпустили нас добродушные соседи.

Только нас с Агатой совсем другие мысли одолевали. Близилась ночь. А с нею приближалось Полнолуние.

И чем ближе был тот самый заветный час, тем сильнее нервничала Агата. А я как назло не мог даже прижать её к себе и как следует успокоить. Одеяла палить хозяйка избы строго-настрого запретила.

– Луна в самом зените, так сказать. Что чувствуешь? – начал я.

Мы с ней в это время сидели в той самой тайной комнате.

– Ничего особенного, – разочарованно выдала Агата, – разве что нестерпимо хочется чайку на особых травках заварить. Идём?

Последовал за ней. И уже скоро мы попивали вкусный чай.

– А что это за травки такие? Ты сказала – особенные?

– Ну да. Мне их бабушка в детстве как-то раз всего показывала. Только говорила, чтобы я ни в коем случае их в чай не добавляла.

– А почему?

– Кто же её знает? Только у меня сейчас почему-то желание появилось, сделать хоть что-нибудь ей поперёк.

– Ну ты и даёшь! А может они ядовитые какие?

– Ага. И мы с тобой как Ромео и Джульетта закончим так бездарно свои юные жизни! – хихикнула Агата.

Отвечать я ей ничего не стал. Задумался. Обо всём. И так задумался, что не сразу заметил, что с девушкой что-то не так.

– Филипп, что со мной?! – испуганно спросила Агата.

А с ней происходило не что иное, а самый настоящий оборот. Как и со мной. Только я успел вовремя скинуть одежду, а она нет.

На этот раз оборот проходил не так быстро и болезненно. У меня. А как у моей малышки – могу только догадываться по тому, как она кривилась и морщилась.

Но это всё очень скоро отошло на второй план. После того, как передо мной появилась великолепная рыженькая волчица. Только очень и очень маленькая, я бы даже сказал миниатюрная, как Дюймовочка. Но моему волку она с первых же мгновений понравилась. Да что там говорить – он был от неё без ума.

«Ты – наша!» – зарычал он рыжику, чем напугал до безумства. Наша рыжая девочка неловко попятилась назад и упала на свою прелестную попку.

Нет, так дело не пойдёт! Пугать нашу пару мы не будем. А будем всё показывать, объяснять. А ещё долго и сильно любить. Нет, не так, как это делают взрослые полноценные пары, нет. Я буду дарить ей столько заботы и нежности, что моя девочка уже к следующему своему Полнолунию будет готова ко всему.

Да и не хотелось, если честно, ничего более серьёзного пока. Видимо природа гораздо мудрее нас. Или опять же это её бабка подсуетилась, не знаю. Но только не отпускал я свою малышку всю ночь. Вылизывал её нежную почти детскую шёрстку, как только можно невинно и целомудренно. А она при этом послушно прижалась ко мне всем телом.

«Моя, наша, навеки. Никому не отдадим» – вертелись только эти мысли в голове перед самым рассветом, после которого, согласно правилам, мы должны были обернуться в своё человеческое тело.

Да, я многое понимал в ту ночь. И то, что так и не дал как следует набегаться своей крошке, размять лапки, попривыкнуть ко всему. Понимал и то, что ещё рано, что ещё один укус может быть для неё болезненным. Но ничего не мог с собой сделать. Волк во мне требовал и я ему уступил.

И как ни старался, но укус в холку, именно туда, где нестерпимо пах другим самцом первый укус. Да, я это сделал – я перекусил метку Игоря. А потом, пока моя малышка невинно хлопала своими глазками оленёнка-бемби и недовольно кривила от боли носик, укусил её ещё раз. На этот раз с другой стороны, поставив свою метку на чистом участке кожи.

Таким образом моя рыжая волчица этой ночью была два раза мечена мною.

От понимания того, что всё теперь как должно быть, чертовски правильно, что от моего рыжика теперь будет за версту пахнуть только моей меткой, пусть пока только меткой, – всё это окончательно сорвало мне крышу. И мой радостный вой был тому ярким доказательством.

Глава 22 Свадьба

Агата

Самый шикарный ресторан, который только можно было найди в огромном мегаполисе, сегодня был полностью отведён для нашего торжества. Гостей было столько, что я даже не рискнула представить себе в мыслях их количество. Придёт время – увижу глазами.

Вся обстановка, антураж, всё-всё, что только бывает на свадьбах, – всё это сейчас было представлено так, словно сегодня здесь проходит свадьба монаршей особы.

«Мне Луна послала всего одного сына. И я не могу поступить иначе» – слова отца жениха.

«У меня всего один-единственный племянник и я не собираюсь мелочиться» – слова дяди жениха.

«У меня есть две замечательные дочери, свадьбы которых мы уже провели. Но вот сноха у меня всего одна. И ею будет дочь моей самой лучшей подруги. Поэтому я сделаю всё возможное, но моя девочка запомнит этот день как самый лучший в её жизни» – а это слова мамы жениха.

Сам жених сейчас совершал поистине безумный поступок: с букетом цветов, в костюме, он умудрился влезть ко мне в окно на третий этаж.

– Филипп, жених не должен видеть невесту в свадебном платье до начала церемонии! – тут же возмутилась я.

– Да кто верит во все эти бредни, рыжик? – бесцеремонно бросил он, поправляя рубашку и галстук.

– А мы с тобой уже не верим, да?

– Уж кто-кто, но мы с тобой точно давно поняли, что все традиции и ритуалы придумывают люди, чтобы запудрить самим себе головы.

– Да, но тем не менее ты не рискнул нарушить самую главную, да?! – лукаво улыбнулась ему.

Филипп подхватил одеяло (с некоторых пор их в моей комнате было как минимум два и все они были толстыми) и уже спустя мгновение прижал меня к себе.

– Но… – начала было я, но меня перебили.

– …да-да-да! Я знаю, что услышу в ответ: помнётся платье!

– Или сгорит! А запасного у меня нет!

– У меня есть. Я, знаешь, какой запасливый нынче стал?

– Да? И с каких это пор?

– С тех самых, когда продавцы одеял стали узнавать меня в лицо. Именно тогда у меня и появилась мысль прикупить парочку запасных свадебных платьев. Так что, моя ведьмочка, можешь не переживать. В моей комнате есть запасные.

– Только времени на переодевания уже нет! И вообще – привычка всё палить уж как-то вошла в правило!

– Да ладно тебе! Кто бы говорил! – ответил мой самый любимый нахал и потянулся за поцелуем, – уж всё палить – это у нас с тобой традиция теперь такая будет. Ещё и детям передадим как эстафету.

Я хорошо понимала, о чём идёт речь. И без особого труда перенеслась в тот день, когда изба бабушки сгорела дотла. И да – подпалила её я. При этом находясь в твёрдом уме и памяти.

– Агат, так я так и не понял, зачем ты спалила то единственное, что оставалось у тебя от родных? Ведь тот дом и всё в нём надёжно связывали тебя с твоим прошлым?

– Затем и спалила. Когда поняла, что только так я смогу разорвать ту цепь, что по рукам и ногам связывала все поколения. Причём не только мои, но и ваши. Это был своего рода протест против бабушки Аграфены и её проклятья. Знал бы ты, как она злилась и психовала, когда её избушка взлетела на воздух! От её воя и угроз я едва не оглохла.

– Угроз?

– Ну да. Или ты думаешь, что бабуля, наконец-то отправляясь на покой, не пожелала мне в сердцах очередной гадости?

– И чем именно тебе она угрожала?

– Сказала, что спалить избу мало. Для того, чтобы снять проклятье нужно ещё кое что сделать, а точнее не сделать. Только вот что она имела в виду, я так и не поняла тогда.

– Как хорошо, что у тебя ещё одна бабуля с историей есть в запасе, рыжик! И в то время, пока ты «мило» общалась с одной своей прародительницей, я умудрился побеседовать со второй, той самой, что едва не стала и моей прабабушкой.

– Агатой?! И что она тебе говорила? Или показывала?

– Она мне открыла один маленький секрет. Совет дала по общению с маленькими рыжиками.

– Что?

– Ну, подсказала, как лучше нашу первую брачную ночь провести.

– Да ну тебя! Придумаешь такое! Ни за что не поверю, чтобы бабушка такое говорила!

– Не хочешь – не верь, твоё дело. Только я ведь и сам тогда удивился и не сразу поверил. Но после того, как увидел, чем закончилась история любви её и мои прадедов, на её совет поглядел уже по-другому.

– Да о чём ты?

– Вот видит Луна, не хотел я тебя расстраивать в день нашей свадьбы, но придётся. И это, если что, тоже твоя прабабка мне сказала сделать.

– Ну так ты скажешь мне или как? Филипп, одеяло уже гореть начинает!

– Она мне главное тогда сказала, а точнее – показала. Чем закончилась история их тройной любви, – ответил Филипп и замолчал.

А потом выпусти меня из объятий (вовремя – платье едва не начало гореть).

– Ну так ты мне скажешь или так и будем ходить вокруг да около?

– Скажу, куда я денусь. Только боюсь, что узнав правду, ты категорически откажешься рожать мне детей. А я очень сильно хочу их от тебя. И не смотри на меня сейчас так! Я сам, если что, ещё несколько месяцев назад думал, что потомством начну обзаводиться не раньше сорока лет.

За дверью послышались шаги и голоса. Ясно, что уже пришли за невестой.

– Филипп, говори уже!

– А детишек мне родишь? – торгуется гад такой.

– Да!

– Много?

– Сколько получится! Давай уже говори! Сейчас в дверь стучать начнут!

– Ну смотри, ты сама пообещала. В общем, безумная любовь на троих между нашими с тобой предками тогда закончилась тем, что залетела твоя бабуля. Причём сразу от обоих. Они это узнали и оба решили на ней жениться. Но альфы их кланов не разрешили, сказали, чтобы кто-то один выбирал. Выбрать они не смогли и разругались в пух и прах.

– И из-за этого между ними была такая вражда? – не понимала я.

В дверь начали стучать.

– Нет, не совсем. Твоя бабушка, поняв, что из-за неё может разгореться межклановая вражда, решила проблему по-своему. Она тогда просто уехала, сбежала сразу от обоих своих возлюбленных. Она скрылась в далёкой глуши, той самой, где ещё совеем недавно стояла избушка.

– Но почему? И как она оказалась именно там?

– Туда уехала жить её сестра, Аграфена. Она приняла её, даже слова плохого не сказала. Даже когда узнала, что сестра носит под сердцем сразу двух сыновей. Только деды нашли их и снова забрали.

Стук в дверь усилился.

– Эта история когда-нибудь закончится, Филипп? – умоляюще попросила я, теряя терпение.

– Она давно уже закончилась, Агата. Твоя бабушка не перенесла родов. Тяжёлые они очень были. И ей никто не смог помочь. Сестры ведь рядом не было – Аграфена напрочь отказалась возвращаться. Она умерла. Оба её сына тоже – срок был очень маленький. А когда Аграфена об этом узнала…

– …приехала и прокляла всех, кто имел прямое отношение к гибели её сестры и племянников, – закончила я за Филиппа.

– Именно так. Свою возлюбленную и малышей прадеды похоронили с большой пышностью. Та самая территория, из-за которой столько лет между кланами Белых и Чёрных шла вражда.

– Именно на её могиле мы с тобой побывали тогда, когда впервые окунулись в этот странный мир прошлого. Но Филипп, как всё это связано с нашими отношениями?

– Твоя бабушка меня предупредила, что ты тоже можешь не перенести беременности и родов.

– Но как же так?! И что, нет совсем никакого шанса?! Я же наполовину оборотень?

– Не в этом дело. Аграфена здесь опять же постаралась. Только чистота и невинность невесты до свадьбы даёт нам с тобой шанс.

– Именно поэтому ты терпел эти недели?

– Да. И пострадало столько одеял, – улыбнулся Филипп.

– А если мы не откроем прямо сейчас дверь, то пострадают ещё и она, – ответила я и поспешила на спасение её самой.

Церемония проходила пышно и торжественно. Только все, кто на ней присутствовали, были со стороны жениха. Приехали и две пары близнецов – Киреевы. Да, родители Филиппа нашли Ангелину и привезли её домой. Оказалось, что Ирины к тому времени уже не было в живых. Только не была бы тётка Филиппа такой гадкой, если бы не делала пакости до конца. Она даже понимая, что умирает, не открыла Ангелине правды. И та до последнего думала, что она её родная мать. Много нервов стоило Архангельским убедить наследницу огромной теневой империи признать в них своих родителей и вернуться на историческую родину, где её ждал законный жених.

К слову об этом: обе сестры Филиппа уже вышли замуж за своих истинных. Красота! И сейчас они были на нашей свадьбе и поздравляли искренне. Правда и на этот раз не обошлось без дурацких шуточек Кирилла. За что он едва не получил по физиономии от моего…мужа.

Но и это ещё не всё самое интересное на нашей с Филиппом свадьбе.

Когда я говорила о том, что все гости были только со стороны жениха, мне было очень грустно. Ведь всегда хочется, чтобы хоть один человек на Земле был твоей кровиночкой. А у меня таких…было! Уже в самый разгар веселья, опоздав на церемонию, приехали мой дедушка и…дядя.

– Я не мог пропустить такого важного события в жизни своей внучки! – улыбался Артём Игнатьевич, поздравляя нас с Филиппом, – тем более, что ты у меня пока одна.

– У вас есть ещё дети? – поинтересовалась я.

А что? Мне вот захотелось тоже иметь родственников. И пусть при этом они Бесоновы.

– У меня есть жена и есть дочь. Она уже взрослая. И теперь она будет жить и работать у вас в городе.

– И кем?

– Нашу Алису уже приняли на работу в самый престижный ВУЗ вашего города. Ведь из-за этого же и опоздали – прождали ректора, не зная, что он тоже на вашей свадьбе!

– Нашего Мишу?

– Да, Агата, – довольно ответил мой родственник.

– Так как тогда её приняли на работу, если Миша весь день был здесь? – в разговор вмешался молчавший до этого Филипп.

– Так здесь на вашей свадьбе они и поговорили. Точнее до сих пор разговаривают…

Артём Игнатьевич резко замолчал, меняясь в лице. Мы проследили за направлением его взгляда и всё стало понятно. После того, как увидели нашего Мишу, а рядом с ним молодую девушку. И ничего бы такого, всё было бы чинно и благородно, стой они спокойно и разговаривай. Но нет: эти двое сейчас готовы были друг друга убить. Между ними реально летали молнии. Почти заметные глазу.

– Что-то переговоры о трудоустройстве слишком бурно проходят. Того и гляди, дядя придушит свою новую сотрудницу. И это на глазах у сотен свидетелей! – хохотнул Филипп.

– И обратится, нарушая свои же собственные принципы. И это при условии, что на свадьбе полно людей, – добавила я, наблюдая с огромным любопытством за «беседой» родственников.

– Вот нисколько не удивлюсь, если они скоро поженятся, Агата.

– Только надеюсь, что универ к тому времени не спалят. Мне бы, знаешь, хотелось успеть получить образование.

– Агата? Филипп? – за нашими спинами раздался хорошо знакомый голос.

Игорь. Он тоже приехал на нашу свадьбу. И да – я его приглашала. Как и всю семью Бесоновых. Здесь где-то даже Снежана была.

Появление Игоря тут же заставило Филиппа напрячься. Но он держал себя в руках, только кулаки как сжал, так и держал стиснутыми со всей силы.

Наш разговор проходил тихо и мирно. Игорь нас поздравил, сдержанно, но чувствовалась искренность в его словах.

И я уже подумала, как же всё-таки всё хорошо и отлично складывается. Но поторопилась.

Потому как Игорь вдруг начал себя очень странно вести. Сначала он замолчал. Потом стал тянуть носом воздух. А потом вдруг притянул меня к себе и уткнулся носом мне в шею. Всё происходило так быстро, что я не сразу поняла, что произошло.

– Ты что себе позволяешь?! – тут же зарычал Филипп, вырывая меня из лап «дяди».

– Откуда у тебя это?! – не обращая внимания ни на что, требовал ответа Бесонов, схватив меня за шею.

Я уже подумать успела, что родственничек решил меня на последок придушить.

– Что ты хочешь от неё? От нас? Оставь мою жену в покое! – так же, как и я не понимал Филипп.

Остановка накалилась до предела. Мышцы на обоих уже вздыбились ткань на рубашках стала потрескивать и я приготовилась к самому страшному. Видимо наша свадьба не станет исключением из правил «Ни свадьбы без драки».

– Откуда у тебя это ожерелье, Агата?! – руки Бесонова снова потянулись к моей шее. Но не с целью придушить. Его интересовало всего-навсего ожерелье, которое мне подарила на память Аврора. Девчёнка сделала его своими руками и вручила на память как талисман. С тех поря я носила его не снимая. Оно мне очень нравилось.

Теперь же, чтобы остановить почти начавшуюся драку, я как можно скорее расстегнула его и протянула своему безумному родственнику.

– Держи на здоровье. Только не порви.

– Откуда оно у тебя?! – продолжал рычать и требовать от меня ответа Игорь.

И я уже собралась было ему ответить, но не успела. Филипп начал смеяться. Сначала тихо, потом громче.

– Чего ты ржёшь, как конь, Архангельский? – психанул Бесонов.

– А как же мне не веселиться, когда мой заклятый враг так попал! Что, узнал свою истинную по запаху, да?!

– Ну узнал. Что дальше? – не понимал и злился Игорь.

Тут только до меня дошло. Так вот о каком моём родственнике всё твердила Аврора! Игорь!

Пришлось отзывать родственничка в сторону и «радовать» новостью. При этом не без злорадства наблюдала за сменой выражения на его лице. Когда он узнавал, что невеста за тысячи километров от него сейчас, что девчёнке всего двенадцать лет…

– И самое главное, Бесонов – она человек! – рядом появился Филипп, которому, судя по всему, захотелось добить новостями Игоря.

– Мне без разницы! – рыкнул тот в ответ.

– А кто-то совсем недавно утверждал, что в строну людей даже смотреть не станет!

Атмосфера между этими двумя снова стала накаляться. И я уже почти смирилась с мыслью, что драке всё же быть. Но миновало.

– Филипп, Агата? – рядом с нами раздался голос.

Машинально поворачиваемся на милый и приятный голосок и застываем. Перед нами очень красивая и обаятельная девушка. А ещё очень утончённая. Всё в этой милой блондинке играло в её пользу: её карие огромные глаза, шикарные белоснежные спиральки кудрей, сияющая кожа, осанка балерины. Но главное – это искренняя доброта в глазах.

– Злата? – отмер Филипп.

– Я. Приехала поздравить вас со свадьбой. Извините, что опоздала: самолёт в аэропорту задержали.

– Ты одна? Или с родителями?

– Одна. Мать с отцом сейчас в Израиле. Ему делают очередную операцию. Именно поэтому я здесь. Иначе они бы не пустили меня в Россию.

– А я рад этому, – улыбнулся Филипп, глядя девушке за спину, – но кто-то в зале рад тебе намного сильнее.

– Что? Кто? – испуганно произнесла Злата.