Текст книги "Тот, кто достоин (СИ)"
Автор книги: Яра000
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Тор всегда гордился своим отцом, еще в детстве представлял, как довершит начатое им – уничтожит всех ледяных великанов. Гарри задумчиво смотрел в огонь, медленно моргая, он подтянул колени к груди и укрыл их своим мягким покрывалом.
– А зачем эти ётуны пришли к нам войной?
Тор несколько растерялся от вопроса и не нашел, что ответить. Гарри смотрел теперь уже удивленно:
– Ну, зачем-то же они пришли. Ресурсы там, новые территории, рабы, на худой конец. Не просто же так, мол, давайте повоюем – мы кого-нибудь убьем, и нас кто-нибудь убьет. Если бы у их правителя были подобные мысли, то страна, думаю, и до самой войны-то не дожила бы. Так зачем?
Бог совсем опешил, с такой точки зрения он никогда не смотрел на эту ситуацию. Он часто выспрашивал у Одина подробности битв, но поинтересоваться их причинами как-то не догадался. Прав был отец, он мальчишка еще, но никак не достойный царь. Долго ли продержался бы Асгард с таким правителем?
– Я не знаю, юный чародей, у меня нет ответа на твой вопрос, – с тяжким вздохом, наконец, сказал он.
В глазах чародея громовержец заметил промелькнувшую тень разочарования.
– Честно говоря, я всегда думал, что детям правящей семьи дают хорошее образование, и такие предметы, как политика, экономика и дипломатия стоят на первом месте.
Тору никогда еще не было так стыдно за собственное незнание. Гарри ободряюще ему улыбнулся и перевел тему:
–Ну что, твоя очередь рассказывать. Чем ты так отцу не угодил, что тебя сюда сослали?
Тор мысленно поморщился, но вида не подал, все же, хоть разговор и неприятен ему, свое слово бог всегда держит.
– Отец уже достаточно стар и устал править. Он назвал наследником меня, как старшего. Во время коронации в сокровищницу Асгарда пробрались ётуны. Разрушитель их уничтожил, конечно, но коронация была сорвана. Я говорил отцу, нужно узнать, как они пришли! Один, он запретил поход на Ётунхейм, сказал мне не вмешиваться, – горько сказал Тор. Гарри, внимательно слушая, поймал подлетевшие к нему стекла, одел на глаза.
– Мы с друзьями и моим братом устроили тайную вылазку, чтобы добиться ответов от Лафея, правителя Ётунхейма. Понятное дело, случилась драка, а потом пришел отец и вытащил нас домой. Мы с ним крепко поссорились, я наговорил лишнего, а он меня выгнал, – скомкано закончил бог.
Чародей рассматривал Тора с холодным исследовательским прищуром. Богу даже стало неудобно. Через пару минут Гарри разбил напряженное молчание вопросом:
– Позволь уточнить, во время этой самой коронации в хорошо охраняемое место Асгарда проникли эти самые ётуны? Никем не узнанные и никому неизвестные?
Тор кивнул.
– И они были убиты?
– Да.
– А ты пошел «творить справедливость» прямо к их правителю, как сын царя?
Тор снова кивнул, именно так все и было. Может, хоть Гарри поймет бога, он ведь такой умный.
– Тор, почему тебе отец запретил идти в Ётунхейм, как ты думаешь? – Гарри смотрел очень серьезно и ждал ответа.
– Ну, у них с Асгардом мирное соглашение, сейчас война невыгодна никому из нас, еще Один не хотел потерять торговый договор с Лафеем на отнариум – драгоценный минерал, его месторождения есть только в Ётунхейме, он вроде как образуется при очень низких температурах. – припомнил громовержец.
Чародей недоуменно смотрел на Тора:
– Если ты и сам все это знаешь, так зачем тебя туда понесло, скажи на милость?
– Узнать, как они проникли в Асгард! – Тор яростно сверлил мага упрямым взглядом, на что Гарри только рассмеялся. Бог мгновенно оттаял.
– Оно и к лучшему, что тебя не успели на царство посадить, если ты элементарных вещей не понимаешь. Представь, как это выглядит со стороны: ты приходишь к этому Лафею и требуешь его сознаться в совершенном нападении на Асгард. Да тебе любой дурак ответит, что знать ни о чем не знает, причем это еще может оказаться правдой. И как ты его слова на правдивость будешь проверять? Ладно еще, если бы у тебя были эти самые нарушители в плену, а у трупов ничего не спросишь. Так вот, ты устроил при дворе Лафея драку, убил наверняка кого-нибудь.
– Тридцать ётунов, может больше, – угрюмо ответил Тор, – и они сами начали, я только Лафея ударил за нанесенное мне оскорбление.
– То есть ты ударил их правителя, а они вдруг сами начали? – Гарри спрятал лицо в ладонях, – Они исполняли свой долг, защищая того, кому присягали на верность!
Тор чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, которому выговаривают родители. Со стороны вся ситуация и впрямь выглядела неприглядно, если не сказать глупо. Спорил он уже из чистого упрямства, хоть и понимал, что ведет себя по-детски.
– И что же, по-твоему, нужно было сделать?
– Не нестись неизвестно куда, сломя голову, а послать ноту протеста Лафею, делегацию туда отправить с претензиями, потребовать провести расследование и покарать виновных.
– Но ведь ётуны не сказали бы правду этой делегации.
– Конечно, нет!
Тор совсем запутался. Чародей говорил нечто странное и непонятное.
– Но тогда зачем?
Гарри мученически вздохнул. Такими страдальческими глазами на бога в далеком отрочестве смотрел наставник по экономике. У Тора никогда не ладилось с цифрами.
– Во– первых, ётуны эти больше не будут так явно наглеть под присмотром делегации, во-вторых, у тебя появились бы свои шпионы в стане врага, в-третьих, все мирные и торговые договоры сохранены, можно еще даже скидку какую стрясти на этот ваш минерал.
– Но были убиты эйнхерии! – Тор цеплялся за последний аргумент.
– Еще лучше, можно было бы стребовать с Лафея компенсацию семьям погибших.
Тор устало вздохнул:
– Как у тебя все сложно. Гораздо проще было бы захватить Ётунхейм.
Гарри вновь легко рассмеялся.
– Это просто политика. Скольких подданных ты потерял бы в войне? Хороший царь всегда по возможности стремится избежать жертв. Кто только занимался твоим обучением, ты сейчас никак не тянешь на правителя.
– Я лучший воин Асгарда! – запальчиво воскликнул Тор. Маг, конечно, все говорит правильно, но все равно обидно.
– Ну и сделали бы тебя каким-нибудь генералом, или полководцем. Самое место для хорошего воина. Заодно научился бы ценить жизни простых солдат, которые сражаются под твоим командованием и умирают на спровоцированной тобой воине.
Ледяные великаны всегда были нацией прекрасных воинов. Тор представил себе, сколько храбрых асов полегло бы в битве, и снова вздохнул. По всей видимости, он совсем не умеет думать, как царь. Громовержец задумался и неплохая идея пришла ему в голову:
– Ну, их можно было бы изгнать из Ётунхейма куда-нибудь подальше.
Гарри насмешливо фыркнул, было видно, что спор приносит ему удовольствие, он весь светился азартом.
– Ага, они взяли и мирно ушли со своей родной планеты неизвестно куда. Ты сам в это веришь, Тор? И потом, ну изгонишь ты их, а кто тебе будет добывать отнариум при особо низких температурах? Не жалеешь ты своих людей!
– Зато, если их всех уничтожить, то не будет никаких проблем! – полушутливо произнес бог с довольной улыбкой. Уж на это мудрый чародей не найдет, что сказать.
Гарри резко побледнел. Он стиснул плечи бога своими ладошками и серьезно, чеканя каждое слово, произнес:
– Никогда. Не смей. Даже. Думать. Об этом.
========== Часть 22 ==========
Гарри еще раз ощутимо сжал чужие плечи и резко отстранился. Ленивую сонливость, одолевавшую его весь вечер, после слов Тора как ветром сдуло. Он гневно смотрел на этого…этого…большого ребенка, не иначе! Уничтожить подчистую целый народ, что можно придумать ужасней? Он отошел от дивана на пару шагов и, не отрывая взгляда, смотрел на пламя, пытаясь взять эмоции под контроль. Не хватало еще выйти из себя, обычно его вспышки гнева и раздражения плохо заканчиваются. Наконец, он обернулся – Тор молча сидел на диване, сбитый с толку этим всплеском эмоций. Гарри криво усмехнулся, ну да, он достаточно флегматичен большую часть жизни, но иногда, в подобных ситуациях… Мысли снова вернулись к неосторожной фразе Тора. Прежде чем злиться, нужно узнать, что тот вообще знает о мироустройстве. Гарри вернулся к дивану, но садиться не стал, а навис над богом, сурово взирая на него сверху вниз. Из такого положения взгляд грозовых глаз казался совершенно беззащитным, Тор смотрел по-детски виновато, открыто и очень доверчиво. Вот точно так же маленький Тедди таращился на крестного отца, только еще носом шмыгал, после очередной драки с соседскими мальчишками. Не бог, а дитя дитем, даром, что двухметровый верзила. Злиться уже не получалось, наоборот, хотелось отвесить воспитательный подзатыльник, накормить и отправить спать.
Воспоминание о крестнике всколыхнуло в Гарри волну любви и светлой грусти. В жизни Тедди он всегда принимал активное участие: часто навещал их с Андромедой, брал малыша к себе на выходные, водил на прогулки. Миссис Тонкс, которую сильно подкосила потеря мужа и дочери, умерла от инсульта, когда мальчику было шесть. Поттер тут же забрал крестника к себе, оформил все нужные бумаги. Маленький метаморф рос у него на глазах, учился магии и наукам, влюблялся, разочаровывался, искал жизненное призвание. Пару раз Гарри даже брал его с собой в экспедиции, тогда они уже выглядели, как ровесники. Теперь же повзрослевший Тед, гордость Гарри, студент медицинской академии, живет отдельно в подаренном ему на совершеннолетие особняке Блеков, заглядывая к крестному по выходным на ужин, сюда, в деревушку в Дербишире, где Гарри поселился давным-давно. Тед уже совсем взрослый человек, недавно знакомил мага со своей невестой, замечательной девушкой Кэтти. Через пару лет Гарри наверняка уже станет крестным дедушкой, как быстро летит время.
Маг вынырнул из раздумий, посмотрел в несчастные глаза бога и мысленно вздохнул. Ну, вот что с ним делать? Он бездумно ухватил громовержца за запястье и повел в кухню, машинально отмечая, что горячие пальцы перехватили и осторожно сжали его ладонь. Он, кивком отправив Тора на стул, достал из навесного шкафа персикового оттенка круглую миску. Из соседнего шкафчика извлек венчик и присел за стол рядом с упрямо молчащим богом.
– Тор, расскажи мне, пожалуйста, что тебе известно о нашей вселенной? – мягко попросил Гарри, молча притягивая из холодильника яйца, даже не оборачиваясь. Тор с любопытством проследил за перемещающимися по воздуху продуктами.
– Иггдрасиль, мировой ясень, велик и многообразен. Каждая его ветвь – это обитаемый мир, его корни упираются в бездну, а крона закрывает все небо. Когда кто-то умирает, его душа сливается с Иггдрасилем, становится его частью, – неожиданно грустно закончил Тор. Гарри задумчиво покивал и задал следующий вопрос:
– А в Асгарде знают что-нибудь про отраженные миры, альтернативные реальности?
Тор задумался, вспоминая, а маг добавил в миску к яйцам молоко, муку и сахар, и принялся взбивать.
– Ну, мне мама рассказывала, что каждая ветвь мирового ясеня – это живой мир, на ветвях растут листья, все очень похожие, но двух одинаковых не сыщешь, и растут они на черенках наших решений. – неуверенно рассказывал громовержец, нахмурившись. Гарри было заметно, что богу сложно вспоминать, видимо, этот разговор с матерью у него состоялся очень давно.
– Образно, конечно, но достаточно верно. Иггдрасиль – это так вы называете нашу галактику? Красиво, – маг легко улыбнулся, продолжая готовить тесто – а на Земле ее зовут Млечный Путь.
Маг оставил миску, включил плиту, поставил кипятиться чайник и разогреваться сковороду. Тор с интересом рассматривал продолжающий свое дело венчик. Гарри забрал у него из под носа миску и залил на сковороду первый блинчик. По кухне тут же поплыли соблазнительные запахи, и раздалось жалобное урчание божественного желудка. Гарри тихонько рассмеялся, он и сам порядком проголодался за время их ночных посиделок.
– В нашей галактике действительно много обитаемых миров и каждый народ очень ценен. Ведь все мы являемся ее частью, единым организмом. А ты собрался один из органов вырезать, – Гарри с укором обернулся на внимательно слушающего бога. Стопка золотистых блинчиков постепенно росла на блюде, чай уже заваривался. Маг продолжил:
– Если бы кто-то уничтожил целую расу полностью, ты представь, сколько бы умерло миров-отраженний, основанных на решениях представителей уничтоженного народа! А сколько бы просто не появилось! Такое случалось уже, конечно, но каждый раз – это удар по нашей галактике, несущий невосполнимые потери и вызывающий межреальностные катаклизмы.
Тор серьезно смотрел на мага, осмысливая услышанное.
– Я никогда не задумывался о…подобном. Если бы я знал, то никогда бы и не помыслил… Посягать на ветви Иггдрасиля… – слова давались богу нелегко, – Благодарю тебя, сын Поттеров, за мудрые речи, они крепко засели в моей памяти, и, если передо мной встанет подобный выбор, я никогда не стану вредить мировому ясеню, – твердо закончил он. Гарри искренне улыбнулся и поставил перед богом тарелку с блинами, чашка с пахнущим корицей напитком и розетка с яблочным вареньем подлетели следом.
– Угощайся, – Гарри, не отдавая себе отчета, потрепал бога по пшеничной макушке, зарываясь пальцами в неожиданно мягкие волосы, и испуганно замер, поняв, что он только что сделал. Он поспешно отдернул руку, залился жарким румянцем и промямлил:
– Извини, я…
– Все в порядке, – Тор смотрел на него с добродушной улыбкой, – мне понравилось, так мама часто делала.
Бог загрустил, видимо, вспоминая о доме. Гарри присел рядом, на свой стул и принялся прихлебывать горячий чай и пытаться согнать со щек краску. Громовержец слегка встряхнулся и с прежним оптимизмом попросил:
– Расскажи еще что-нибудь.
– Мм? – маг оторвался от тарелки, – что, например?
Тор неопределенно взмахнул рукой:
– Не знаю, что-нибудь о мире, у тебя очень интересные истории, намного лучше, чем те, которые рассказывал нам с братом наставник.
Гарри никогда не считал себя хорошим оратором, и такой комплимент был ему очень приятен. Смущенно поведя плечами, он начал:
– Ты говорил, что души умерших сливаются с Иггдрасилем, это, в общем-то, верно, но не совсем. Ведь у человека, во всех существующих вероятностях одна душа. А физические отражения далеко не всегда умирают в одно и то же время. В одном мире человек может умереть в детстве, а в другом дожить до глубокой старости. Личность умершего попадает в так называемый загробный мир, у него много названий.
– Чертог Хель, – кивнул громовержец, с интересом слушая и активно уничтожая содержимое тарелки.
– Да, это одно из них, – подтвердил Гарри и продолжил говорить размеренным голосом, – и в этом самом мире объединяются все отражения личности, душа становится цельной, сливается воедино опыт всех прожитых жизней, точнее одной, но прожитой по-разному, и только после этого душа умершего растворяется в информационном поле галактики, помогая ей развиваться, идти путем своей эволюции, неподвластной нашему ограниченному разуму. Всего лишь капля в бушующем море, но все мы этими каплями являемся.
Тор заворожено слушал, не отрывая от мага глаз. Рассказ явно захватил его целиком.
– Наши невыразимцы, ученые, – пояснил Гарри, – все больше склоняются к мысли, что воплощение Смерти есть не что иное, как грань личности нашей галактики, физическое выражение ее сознания. Хотя, не совсем физическое. Упоминания о контактах с ней есть в достатке, хотя бы записи моего предка, и везде говорится, что она приходит во сне или в видениях, но никогда лично, но прямых доказательств, конечно, нет, – тихо закончил Поттер.
– А ты видел Хель, ты ведь получил ее дар? – так же тихо спросил громовержец. Гарри задумался:
– Я не уверен. За гранью жизни, когда артефакты только объединились, я разговаривал со своим наставником, который к тому моменту был уже мертв. Но Смерть просто могла принять его облик, ведь информационное поле в ее распоряжении. А больше я за грань не попадал, хотя в жизни всякое бывало, – Гарри ностальгически хмыкнул, а Тор тут же напрягся, но говорить ничего не стал. Маг одним лишь взглядом отправил грязную посуду в мойку. Тор проводил ее глазами и задорно спросил:
– Ты все время называешь меня магом, сын Поттеров, значит, и я могу научиться подобным фокусам? – бог кивнул в сторону раковины, его глаза блестели азартом и озорством. Гарри невольно расплылся в ответной улыбке:
– Не хочу тебя огорчать, но нет.
Комментарий к
У нас с главой таки срослось сегодня))
но теперь точно раньше понедельника не ждите!
========== Часть 23 ==========
В глазах чародея мягко светилось веселье, задорная улыбка не сходила с губ, на нежных щечках виднелись ямочки, волосы буквально просили пригладить их, он весь был такой расслабленный и уютный, что хотелось немедленно прижать его к себе, обнять и не отпускать, даже если потребует. Гарри при всем своем желании не сможет огорчить громовержца, пока выглядит таким счастливым. Тор засмотрелся и забыл обо всем на свете. На такого оживленного, веселого и спокойного юношу без тени смущения хотелось любоваться вечно.
– Тор? – Гарри вопросительно смотрел на него, бог мгновенно припомнил тему их разговора и поспешно спросил:
– Почему не смогу?
Нужно хотя бы не так явно засматриваться. Маг с искренней улыбкой ответил:
– Потому что ты стихийный маг. Тебе подчиняется природная стихия, что-то связанное с воздухом. Вон как тучи за окном ходили, стоило тебе только напрячься.
Тор покачал головой, все равно не верилось, что он может оказаться магом, ведь раньше он вызывал бури и грозы только при помощи Мьельнира. Гарри, следивший за его реакцией, вскочил на стуле и азартно спросил:
– Не веришь, значит? Хорошо, пошли!
Он стремительно вылетел из-за стола, и вот уже бога тащат куда-то за руку. На сей раз тонкие пальчики уже не пытались держать его запястье, а сразу обхватили ладонь. Тор, послушно следуя за магом, переплел их пальцы, в его загрубевшей от оружия руке узкая кисть чародея выглядела невероятно хрупкой. Гарри толкнул массивную деревянную дверь, и они вышли на улицу. Тор с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух полной грудью, он поднял глаза к небу – крупные частые звезды складывались в совершенно незнакомые богу узоры, такие в Асгарде не увидишь. Гарри тоже с видимым наслаждением втянул носом пахнущую цветами ночь и залюбовался ночным светилом Мидгарда. Его юное лицо, облитое лунным светом, сейчас казалось старше, в глазах застыла тихая мудрость, так поразившая бога в момент их знакомства. Маг моргнул, и наваждение исчезло. Он решительно потянул громовержца в запущенный, заросший высокой травой сад за домом. Среди пышных фруктовых деревьев Тор заметил одно совершенно высохшее дерево. Гарри высвободил свою ладонь, отошел на пару шагов и заговорил:
– Сдерживающая твои силы магия рвется в моменты выброса в организме адреналина, то есть, когда ты испытываешь сильные эмоции. Эта пакость, конечно, срастается, но не сразу, так что доказать тебе твою принадлежность к магии я успею.
Такая откровенно предвкушающая улыбка несколько насторожила Тора:
– Подожди, сын Поттеров, как ты собрался…
– На практике, само собой, – перебил его маг, – и постарайся не продырявить мне крышу.
В пальцах чародея затанцевала волшебная палочка, и вот уже первый луч магии полетел в еле успевшего увернуться Тора.
– Гарри!
Тот бархатисто рассмеялся в ответ:
– Защищайся, уворачивайся, нападай на меня, но все равно, рано или поздно твоя магия взбунтуется и выплеснется наружу. Попробуй уловить этот момент. И предупреждаю, я знаю много пакостных проклятий, – коварно улыбнулся чародей.
И Тор уворачивался, он зайцем петлял по всему участку от цветных вспышек, прятался в траве, сидел в засаде за ягодными кустами, но все равно его тело уже немилосердно чесалось, по бокам то и дело пробегали щекотные мурашки, а из зад…кхм…штанов торчал длинный гибкий хвост, причем бог ощущал свою новую конечность так же хорошо, как руку или ногу. Гарри со смехом и подначками гонял его среди деревьев, решительно посылая все новые вредные лучи своей магии. Пару раз громовержец даже почти поймал его, но в последний момент чародей просто исчезал из рук с сухим треском, и появлялся в другом конце сада. Несмотря на все чинимые магией неудобства, Тор давно уже так не веселился. Легкость и беззаботность заполнили все его существо, он пытался поймать звонко хохочущего чародея, падал в траву, уходя от полета очередной вспышки, и сам заливался радостным смехом, беззлобно поддевал мага, побуждая его на более решительные действия, раздувая азарт их игры.
Тор затаился на земле возле дерева. Только что в очередной раз исчезнувший из его рук чародей шел практически ему навстречу, но не видел бога в густой ночной тени. Тор напрягся, легко оттолкнулся от земли руками и выпрыгнул навстречу магу, хватая его за плечи. Но, тотчас же, перед глазами потемнело, дыхание перехватило, все тело сжало до тошноты, миг – и пугающие ощущения прошли, оставив после себя предательскую слабость во всем теле. Бог открыл глаза – оказалось, что они находятся уже в другой части сада, нежели секунду назад. Голова закружилась, он пошатнулся и медленно опустился на колени в траву, все еще обхватывая мага, глаза снова закрылись. Липкий страх стал медленно пробираться в сознание, Тор не понимал, что с ним приключилось. На улице ощутимо потемнело.
– Не бойся, Тор, просто ты в первый раз аппарировал, поначалу всегда такие жуткие ощущения. Не открывай глаза и глубоко дыши, и дурнота отступит.
К волосам невесомо притронулась теплая ладонь, отвлекая от неприятных ощущений, тонкие пальчики помассировали затылок, зарываясь в пряди. Тор прерывисто вздохнул и уткнулся лбом юноше в грудь, всем своим существом впитывая его запах, запоминая – так же пах сегодняшний чай, а еще тот напиток, которым угощала его вчера Джейн Фостер, кажется, кофе. Так мог бы пахнуть их дом. Гарри так невыносимо близко, успокаивающе гладит его по голове, а Тор сейчас просто не в силах выпустить его, разжать стискивающие талию мага руки. Сердце неровно билось о ребра, он загнанно дышал от пережитой нагрузки, накатившего волнения и щемящей, вытягивающей душу нежности к Гарри. Невдалеке зарокотал гром.
– Тор? Все хорошо? – шепотом спросил юноша, ласковые пальчики замерли в его волосах. Бог поднял голову и встретился с ним взглядом. Мир вздрогнул и сузился до мальчишеского лица, освещенного вспышкой молнии. Дыхание перехватило, пальцы сами собой судорожно сжали рубашку мага, а он все смотрел и смотрел, тонул в лесных омутах глаз мага, прикрытых круглыми стеклышками. Зеленые колдовские глаза смотрели чуть испуганно, но прямо и открыто, и бог стремительно падал в хвойные глубины, растворялся в этом взгляде весь без остатка и не хотел останавливаться.
–Тор…
Бог не слышал, он видел, как в свете новой вспышки шевельнулись губы чародея, и в очередной раз не смог вдохнуть. Он приподнялся на коленях и, словно зачарованный, потянулся к этим губам, к почерневшим от изумления глазам, притягивая мага ближе к себе. Гарри чуть наклонился вперед, неотрывно следя за громовержцем. Тор потянулся вверх и под оглушительный небесный гром коснулся губами шершавых, обкусанных губ колдуна. Сердце сладко и испуганно замерло.
– И зачем, Тор? – сквозь свистящий вокруг ветер услышал бог. И тут же на него навалилось осознание, что он только что натворил. Как он только посмел, как посягнул!.. Паника захлестнула разум, он отшатнулся, попытался встать, но чародей удержал его.
– Прости, прости, прошу тебя, я не…я просто… Забудь все это, Гарри, поверь, я больше никогда не… – горячечный шепот остановила накрывшая губы легкая ладонь. Гарри близко наклонился к богу, убрал руку и со светлой улыбкой прошептал ему прямо в губы:
– Взрослый мужчина, а целуешься, как пятилетняя девочка.
Тор неверяще смотрел на мага, потом осторожно снял с его глаз стекла, откинул куда-то в траву, и, ошалевший от счастья, подался вперед. Первые капли застучали по листьям деревьев в тот же момент, как Тор накрыл губы Гарри своими. Он трепетно ласкал мага, непроизвольно все сильнее сжимая его в своих руках, притискивая как можно ближе к себе, наслаждался тихими вздохами Гарри, его нежными объятиями. Губы бога прошлись по линии челюсти юноши, спустились на шею и принялись ласкать нежную кожу. Гарри чуть слышно застонал, откинув голову назад. Тор ладонью гладил узкую спину, острые плечи, боясь отпустить чародея, боясь, что он просто исчезнет, и окажется, что все, что происходит сейчас, просто пригрезилось богу во сне. Гарри хихикнул:
– Ты слишком громко думаешь. И слишком много. Я никуда не денусь, – и он решительно обхватил лицо громовержца, притянул к себе, и настойчивый, юркий язычок прошелся по нижней губе Тора, вызвав у того прерывистый вздох, нырнул в горячий рот и огладил язык бога. Замерший Тор окончательно уверился, что все происходящее – правда, что в его объятиях сейчас выгибается самое прекрасное существо во всех мирах, требуя нежности и ласки, что это его губы сейчас ласково касаются бога, что – можно, можно показать, выразить то чувство, что так быстро разгорелось в сердце Тора, которое не желало гаснуть под доводами разума, упрямо сохраняя свой беспощадный жар в душе бога. Он прильнул щекой к ладони чародея, ласково потерся, выражая свою нежность, затем покрепче ухватил Гарри за талию и осторожно увлек его за собой на траву. Вокруг них завывал ветер, шелестел поток дождя, небо то и дело прорезали ветвистые молнии, сопровождаемые громовыми раскатами, но на Тора и Гарри не упало ни капли.
========== Часть 24 ==========
На улице бушевала гроза, а Луна с улыбкой наблюдала в окно на воркующих голубков. Сквозь пелену дождя виднелись нечеткие силуэты, которые катались по траве и целовались. Значит, Гарри все-таки решился, а то Тор, с его трепетным отношением к ее другу, точно раскачивался бы еще парочку столетий. Хотя, они и сейчас, может, продолжат ходить за ручку, словно дети малые. Впрочем, это их дело, главное – Тор сумеет сделать Гарри счастливым, и не умрет лет через шестьдесят от старости. Луна еще раз взглянула на мужчин и хмыкнула – кругом не на шутку разыгралась стихия, а этим двоим хоть бы хны – вокруг них зона отчуждения непогоды. Небо в очередной раз прочертила молния, и Луна поспешила вернуться в постель – у них все идет, как надо, и незачем им лишний раз мешать.
Мысли вернулись к рассказу Тора, ну надо же, настоящий Асгард! Невероятно! У бога столько всего хотелось спросить, узнать, но как-то к слову не пришлось. Внезапная мысль посетила Луну – ведь Локи, судя по всему, приходил именно к громовержцу, значит, он тоже может оказаться с другой планеты, и, если судить по имени, то он… Святые небеса, побратим Одина! Дыхание Луны сбилось от волнения. Бог озорства и огня, ледяной великан, родитель волшебного коня Одина! Понятно теперь, почему в большинстве вероятностей их судьбы складываются так грустно. Сколь бы ни было велико их совместное счастье, столь же оно и редко встречается во всем множестве отражений. У мифологического Локи было много врагов, да и сам он имел характер далеко не ангельский. Теперь же Луне нужно узнать, какой он на самом деле, не в мифах, не в соседних мирах, а здесь и сейчас. Тор в сказаниях тоже описан, как могучий воин, бесстрашный и беспощадный, а на деле он напоминает большого плюшевого медведя. Луна хмыкнула, впрочем, она подозревала, что таким мужчина становится только при виде Гарри.
Локи. Вероятность того, что сейчас у них все сложится хорошо, стремится к нулю. Значит, нужно ждать и по возможности не вмешиваться, как бы тяжело это ни было. В конце концов, в любой из реальностей, где они познакомились и выжили, они вместе всю жизнь, долгую, счастливую и пронизанную любовью. И если для этого нужно подождать, пока Локи не станет готов, что ж, Луна всегда умела ждать столько, сколько от нее требовалось, в конце концов, результат стоит того. Знать бы еще всю ситуацию целиком, все же сказки – плохой источник информации, слишком ненадежный. Гарри обмолвился, что Тор изгнан, а это значит, что оба они, Тор и Локи, как лица, приближенные к правителю, наверняка втянуты в какие-нибудь политические игры. Что же, утром она устроит громовержцу допрос с пристрастием.
На улице снова оглушительно громыхнуло, и женщина непроизвольно вздрогнула в постели. Перед глазами тотчас же встало воспоминание того, как Гарри гонял бога по заднему двору. Эти двое резвились под звездным небом, счастливые и беззаботные, какими бывают только влюбленные и невинные дети. И Гарри… Его искреннего смеха Луна не слышала уже многие годы, иногда ей казалось, что сердце друга словно покрывается инеем, сковывающим чувства. Он все еще не потерял способность увлекаться, теряться в собственном интересе, но былая жажда жизни незаметно, но неумолимо угасала. Сегодня же друг от души хохотал над катающимся в траве богом, убегал от Тора во весь опор, перетряхнул в памяти знания шуточных заклинаний, и страстно целовался с человеком, которого знает всего полдня. Эх, знали бы они, что у их игрищ есть тайный свидетель…Тогда Луна точно схлопотала бы от друга какую-нибудь редкую, плохо снимаемую гадость. Но, все-таки, забавнейшее зрелище – хвостатый громовержец с круглыми от изумления глазами! За это представление Луна даже сама утром мужчинам завтрак приготовит. Если они вообще спать сегодня лягут, а не будут миловаться до рассвета.
Луна не сдержала ироничной улыбки и поудобнее устроилась в кровати, почти скинув с себя одеяло и уютно обняв подушку. Сон медленно одолевал ее утомленный дневными впечатлениями разум, сознание плавало меж гранями реальностей и снов, стараясь нигде не увязнуть. Наконец, ее глаза закрылись, грудь размеренно вздымалась, сон окончательно принял Луну в свои объятия. Но выспаться сегодня ей было не суждено – очередные видения-отражения проникали в подсознание, наполняли ее сны тревожными картинками, вырваться из которых уснувшему разуму было уже не под силу.
========== Часть 25 ==========
Гарри пребывал в некоторой счастливой растерянности. С одной стороны он практически не знает Тора, но с другой – отрицать вспыхнувшую между ними симпатию крайне сложно. Бог запустил пальцы в волосы магу и поплотнее укутал его ноги в плед. Неконтролируемая улыбка расплывалась у Гарри на лице и зеркально отражалась на лице бога.
Они целовались в траве до одури, до саднящих губ, не в силах оторваться друг от друга, среди бушующей непогоды и разлитой в воздухе неприрученной магии, когда Тор заметил, что у Гарри уже ледяные пальцы и решительно заявил, что ему совершенно незачем мерзнуть. На попытку коварно саботировать их передислокацию Тор, не напрягаясь, поставил его на дрожащие ноги и шепнул на ухо, что целовать он его и в доме будет, и у Гарри не осталось причин лежать на холодной земле среди грозовых всполохов. И вот теперь, бог греет своими горячими ладонями замотанные в покрывало и перекинутые через его колени ноги Гарри, а заодно и его изголодавшуюся по любви душу. Маг взглядом отправил поленья в камин, и к шелесту ливня за окном добавился треск дерева в огне, заполняя все пространство домашним уютом.
