Текст книги "Кладбище самолётов (СИ)"

Автор книги: y0ur_sensei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Ещё какое-то время Мэвис пролежал на кровати, осмотрел потолок. Старая обвисшая люстра не входила ни в какое сравнение с той люстре с золотыми украшениями, которая висела у него в комнате. «Интересно, сколько же этой люстре лет?», – на секунду задумался Мэвис, как в комнате раздался довольно знакомый, но в то же время чужой голос.

Дверь осторожно отворилась и на коляске со старыми пластиковыми поручнями въехал мужчина. Знакомые, но уже не горящие глаза, обвисшие чёрные пряди волос, заправленный в пинджак воротник. Это был он. Майлз Стюарт. Человек, чьё имя Мэвис хорошо знал и помнил. Человек, которого он мог узнать по горящим глазам и яркой искрящейся улыбке. Но в отличие от того Майлза, которого хорошо запомнил Мэвис, в комнату въехал, казалось бы совершенно другой человек. Человек, совершенно незнакомый Мэвису и невероятно противный с первого взгляда. На левом глазу выделялась чёрная кожаная повязка. Уголки губ были опущены вниз, ноги же прикреплены к коляске. Майлз, словно превратился в собственную противоположность, став тем, кем, наверное, всегда боялся стать.

– Господин Майлз, – попытался разведать обстановку Мэвис, – Что я здесь делаю? Что с вами случилось? Что случилось со мной?

– Что случилось? – холодно произнёс мужчина. Его взгляд тух с каждой секундом, и Мэвис это видел, – Ты, наверное, не помнишь. Ты же спал…

– Пожалуйста, не таите, – пытался кричать во всё горло Мэвис, – Говорите правду. Мне действительно важно её знать.

Мужчина тяжело вздохнул и неспеша поднял пустой взгляд:

– А действительно ли ты хочешь её знать? – глаза на секунду облились кровью, щёки побледнели и показалось, что слёзы появились в глазах, – Если хочешь, то я расскажу. Ты – единственный выживший в пожаре. Все, кроме тебя, погибли. Да и ты так же числишься в списках погибших, просто так уж вышло, что я в тот момент оказался рядом и смог тебя спасти. Погибли все, включая твоих родителей и твою сестру. Из останков нашли только сгустки костей и праха, опознать погибших не удалось. Дело быстро замяли, останки захоронили в общую семейную могилу, чтобы уменьшить время выяснения обстоятельств. Единственное, что осталось из вещей, это кольцо твоей матери – Натали, – он указал на тумбрчку, – Береги его, Мэвис. Хочешь знать ещё? Если бы не проблемы твоего отца с высшим обществом, дом бы не подожгли и ничего бы не произошло. Во всём виновато общество, это, я считаю, тебе просто необходимо знать.

Мэвис слушал всё это, слёзы стекали по его щекам, губы превратились в месиво. Он сидел, смотрел в потолок, и сам не соображал, что творил. Голова была ватная, уши заложило. Дыхание сбилось, в горле ощущалась кровь. Мэвис рвал волосы на голове, смотрел в потолок и молчал, а затем уже более громким рванным голосом восликнул:

– Вы же шутите, господин Майлз? – Мэвис с последней надеждой посмотрел на мужчину. Слёзы лились из глаз, на лице сияла нервная улыбка, – Это же всё мне приснилось? Когда я проснусь, всё обязательно будет, как прежде. Все будут живы и счастливы, я вернусь в дом, где даже не вспомню об этом кошмаре.

Майлз пересёкся пустым взглядом, с не менее пустым взглядом Мэвиса. Он тоскливо выдохнул и попытался выдавить из себя что-то ценное.

– Хотелось бы, чтобы это так… Прошло уже около месяца, как ты находишься в коме. Ты находился в моём доме всё это время, уже успели прийти неофициальные документы о том самом пожаре. Кстати говоря, дело замяли, полицейские приняли пожар за несчастый, никем не построенный, случай. Думаешь, это правильно?

– Для чего они так поступили? Почему нельзя было так просто взять и не раскрыть тех идиотов, которые посмели ввьворить настолько ужасные вещи с моей семьёй?

– Потому что это не выгодно высшиму обществу, – прервал его Майлз. Он подъехал к нему ближе на коляске, осторожно поправил повязку и продолжил. – Думаешь, они бы допустили случай, в котором на их хрупкие плечи бы легла вина? Это глупости, Мэвис. Единственное, что их волнует, прикрыть свои обжиревшие задницы фоном криминала и смертей, им гораздо проще заплатить денег кому-то из мафии и спокойно организовать дело. То дело, когда уж точно никто из них не пострадает. Такие уж они, богачи.

– Но тогда, почему, – пустыми, полными слёз глазами, посмотрел на него Мэвис, – Почему они подожги наш дом? Почему? Почему?

Мужчина тяжело вздохнул и взворошил длинные спутанные пряди волос:

– Ты, видимо, меня не слушаешь. Я же сказал, что всё из-за проблем твоего отца с высшим обществом. Найти виновников будет невозможно, все следы стёрты заранее, да и к тому же, имея толстый кошелёк, ты запросто можешь приобрести себе хорошего адвоката. Отсюда можно сделать вывод: тебе не найти виновного. Вина полностью лежит на прослойках высшего общества, тебе до них так просто не добраться.

Мэвису хотелось кричать, хотелось вскочить с кровати, выбить ногой дверь и вернуться обратно домой, где его с замиранием сердца дожидалась семья. Но смотря на опухший пустой взгляд Майлза, Мэвис понял, дом сгорел, и никто больше не ждал его там. Он с тоской посмотрел на мужчину, всхлипнул и закрыл лицо руками. Ему не хотелось верить в происходящее:

– Почему?! Господи, почему выжил именно я?! Почему не мама, не Беатрисс?! Они больше заслуживают жизни, нежели я?! Почему?! Какого чёрта вы меня спасти?! Для чего?!

Мэвис кричал, рвал волосы с головы. Слёзы стекали по покрасневшим щекам, падали на воротник потрёпанной сорочки. Мэвис не мог унять дрожь по всему телу, он не мог перестать кричать, рвать голосовые связки, расцарапывать тыльную сторону ладони в кровь. И тут раздался спокойный, сдержанный голос Майлза, который более менее привёл Мэвиса в сознание:

– Не причиняй себе боль. Думаешь, я зря тебя спас? Ты ошибаешься, Мэвис. Ты прекрасный человек, ты достоин жить. Твоей семье в данном случае не повезло, лишь твоя комната оказалась ближе к выходу. Так уж случилось. Была бы моя воля, я бы спас и твою мать и твою сестру, но сил бежать больше не было. Я итак потерял ноги, пока бежал по раскалённому полу.

Мэвис более менее успокоился. Он всхлипнул, поднял из под ладоней покрасневшие, вздутые глаза и с тяжёлым сердцем сказал:

– Спасибо вам, господин Майлз. Я правда вам благодарен, но спасать меня было ошибкой. Сейчас, когда я потерял всё, что мне было дорого, смысла жить дальше у меня нет…

– С чего ты так решил? – перебил его мужчина, – Ты всё ещё можешь их вернуть. Хочешь, расскажу о моём плане. Только поклянись, что станешь моим последователем и даже после моей смерти, продолжишь это дело.

Мэвис кивнул:

– Я клянусь.

– Вот и славно, – нервно улыбнулся Майлз, – Теперь перейдём ближе к сути. Ты сможешь вернуть к жизни всех, кто был тебе дорог. Сможешь вернуться к прежней, размеренной жизни, правда есть одно небольшое “но”, тебе придётся найти три артефакта, которые запрятаны в неизвестых никому местах. Придётся отыскать эти места, провести переговоры с людьми и раздобыть артефакты. Самое сложное здесь, не раскрыть имени, все считают тебя мёртвым. Ты бы не хотел проблем, которые могут принести тебе разборки с высшим обществом?

Мэвис помотал головой. В тот момент в его сознании что-то сломалось, мысли перемешались в хаотичном порядке, голова загудела. Шестнадцатилетний ребёнок, привыкший с детства жить в роскоши и любви со стороны матери был вынужден столкнуться с суровой реальностью в тот момент, когда он был к этому абсолютно не готов. Поэтому Мэвис и не мог понять, что к чему.

– Господин Майлз, а можете прояснить мне одну небольшую вещь. Вы любили мою маму? Ведь именно вы были её первой любовью?

– Любил, – тяжело выдохнул мужчина, – Поэтому, увидев вдали языки планеми, поспешил к дому вашей семьи, чтобы её спасти. Знаешь, – тяжёлым и пустым взглядом посмотрел он на Мэвиса, – Если бы ни правила, предписанные обществом для аристократии, твоя мать ни за что бы не вышла за муж за такого подлеца, как твой отец. Ведь именно из-за него вся семья, в том числе и твоя любимая сестра, погибли в пожаре. Но не вини его, не вини себя. Вина целиком лежит на обществе, на принятых рамок для стада, которому все безукоризненно следуют. Вини высшие слои общества, вини общественное мнение. Но это не должно мешать тебе двигаться дальше, Мэвис.

– Я понимаю, – неуверенно согласился Мэвис, – Я должен, нет я просто обязан, вернуть маму и сестру к жизни. Ради этого я не пожалею и собственной.

Тогда Майлз улыбнулся и с гордостью посмотрел на парня. Его глаза сверкали уже не ребячеством, они сверкали огнями мечты, самой заветной цели, ради которой, в голове Майлза, мальчик был готов свернуть горы.

– А ты не настолько слаб духом, сколь я от тебя предполагал, – сказал Майлз, его взгляд упал на сидящего на краю кровати Мэвиса, с красными, от разорванных швов, руками, но горящими глазами и сердцем, – Я уверен, ты сможешь исполнить мою, нет, нашу мечту, вернуть Натали к жизни. К тому же ты сможешь вернуть и сестру, которая заменила тебе друзей, ведь так? – улыбнулся мужчина, на что Мэвис, скрипя сердцем, кивнул. – Мне осталось немного, с полученными ранами и прогрессирующим синдромом “бабочки”, я проживу ещё около двух лет. Уже после моей смерти ноша организации, главой которой я являюсь в действующий момент, и ноша нашей общей мечты ляжет непосредственно на твои плечи. Будь сильным и прими мою волю, как должное.

В глазах Мэвиса помутнело. Руки болели, кровь из швов вытекала на простынь, плоть жгло и хотелось выть от боли, но Мэвис держался:

– Что значит “главой организации”? – с распахнутыми глазами спросил Мэвис, – Что означает синдром “бабочки”? Я ничего не понимаю… – раздался тяжёлый вздох.

– Ко всему по порядку. Начнём с организации. Существуют две противоборствующиеся организации. Две мафии, созданные по мнению участников в “благие цели”. Одна, то есть наша, борется за создание нового мира, за активацию механизма, который, по слухам из легенд, способен обращать время вспять и воскрешать мёртвых. Другая же борется против нашей, их цель заключается в так называемом спасении мира, они считают, что при активации механизма произойдёт конец света и миллиарды людей погибнут, даже не зная из-за чего. Но это всё чушь. При активации механизма произойдёт лишь обрушение нескольких зданий, произойдёт низкобальное землетрясение. Никто при этом лишний не пострадает…

Теперь к синдрому “бабочки”. Этот синдром ставится при рождении, он характеризуется ранимостью кожи и её чувствительностью к незначительной механической травме. От него невозможно избавиться, с каждым днём болезнь будет постепенно пожирать моё тело, в лучшем случае его обладатели доживают до сорока. Мне же, получившему вдобавок ожоги, осталось и того меньше. Ещё есть вопросы?

Мэвис помотал головой. Ему больше не хотелось знать ничего. Слишком много информации, буквально втолкнули в маленькое тело. Мэвису хотелось сжаться в комочек, позвать сестру и о чём-то тихо с ней беседовать. Ему не хотелось брать никакой ответственности, не хотелось взрослеть раньше времени, но другого выхода не было, только так Мэвис мог вернуться в счастливые прошлые будни, вернуться к любимым для того, чтобы их спасти.

– Вопросов нет. Господин Майлз, можете оставить меня на некоторое время? Мне нужно прийти в себя.

– Конечно конечно, – податливо кивнул мужчина, а вскоре осторожно отворил дверь и выехал из комнаты, оставив Мэвиса наедине с собственными мыслями.

***

Проходило время. Вскоре Мэвис поправился. Как и говорил Майлз, совсем скоро, а именно спустя два года, ноша главы организации, а вместе с этим и их общая мечта, перешла на плечи парня. Ему пришлось в одиночку, руководствуясь собственными мыслями, возглавлять немаленькую организацию, но это было не настолько тяжело, как в очередной дождливый день приходить на семейную могилу, на рядом стоящую могилу Майлза, смотреть на пасмурное небо и о чём-то едва слышно шептать. Ему было всё равно, какое мнение о нём могло сложиться у других людей, единственное, что волновало его, это постепенно пожирающая пустота в груди, от которой Мэвис пока не мог найти лекарства. И лишь небольшие записи в толстом потрёпанном блокноте помогали ему окончательно не сойти с ума и не потерять рассудок.

Комментарий к Глава 16

Вот я уже медленно продвигаюсь к финалу. Я планирую 20 глав с эпилогом, которые постараюсь отписать в течении месяца, пока у меня ещё на это есть силы и желание. Буду ждать ваших отзывов и мнений

========== Глава 17 ==========

За окном сверкнул солнечный свет. Машина остановилась, прозвучал спокойный, уверенный голос водителя:

– Господа, мы прибыли. Поместье Сильверов, Северный квартал.

Беатрисс тяжело прокашлялась, затем вздохнула и осторожно отворила двери автомобиля.

– Выходим, Уокер, – так же знакомо холодно сказала она.

Логан вышел из автомобиля. Солнечный свет постепенно начинал угасать, лишь алые, розовые тона, подобно толстому слою теней, растушевались на небе. Облака и вовсе куда-то пропали, оставив после себя лишь ватный пух, так неряшливо смотревшийся на небе. Логан смотрел на небо и не мог оторвать глаз. Великолепие неба, в особенности начинающегося заката, не могли перестать поражать его. Слишком уж это зрелище было красивым, незабываемым, естественным, но в то же время фальшивым, то, к чему Логан относился с любовью, но в то же время с подозрением. Логан любил закаты, но в то же время боялся их. Эти противоречия зачастую разрывали его душу на части, в разгадках понимания того, что действительно правильно, а что красиво лишь на первый взгляд.

– Уокер, ты идёшь? – косо посмотрела на него Беатрисс, буквально крича: «Логан, скорее, мы опаздываем». Не всегда холод и сдержанность лишают человека последних чувств.

Логан кивнул и поспешил за девушкой, которая уже топала высокими каблуками, по мнению Логана, сапогов. Вскоре дверь хлопнула и Беатрисс вместе с Логаном оказались внутри пёстрого на вид здания. Дорогие витрины, винтажные окна с множеством рюшек и завитков казались не похожими на слухи про северные кварталы города. «Может, это всего лишь дорогой отель», – на секунду задумался Логан и быстрыми шагами поспешил следом за Беатрисс.

Длинные прямые брюки, по всей видимости, сделанные из шёлковой ткани, словно не поспевали за девушкой, за её скорыми шагами, которые, словно пытались куда-то убежать, скрыться и дать ей времени на раздумья. Вскоре Беатрисс откликнул высокий, женский голос. Девушка обернулась, словно не веря своим ушам, сказала:

– Анабэль? Ты ли это?

В ответ в её объятия бросилась женщина, чего Беатрисс совершенно не ожидала, но тем не менее вырваться из тёплых родных объятий не пыталась.

– Беатрисс, родная, какими судьбами, не ожидала тебя здесь встретить. До меня вообще дошли слухи, словно ты вовсе умерла.

Беатрисс неловко улыбнулась, провела ладонью по длинным белокурым прядям Анабэль , пытаясь сохранить привычный для себя сдержанный тон, сказала:

– В какой-то степени да, я единственная, кто выжил, но во избежание суеты было принято решение на время лечь на дно, чтобы городские слухи полностью не поглотили меня.

– А ты изменилась, Беатрисс, – золотые кольца сверкнули на ушах, они идеально подхожили к золотистому платью, украшенному множеством самых разных стразов. – Такой высокой стала, холодной, сдержанной, совсем не похожей на ту вечно кричащую девочку, которую я знала.

– Ты тоже, Анабэль, – тяжело выдохнула Беатрисс, – Не ожидала тебя здесь встретить. Я думала ты уже давно покинула пределы страны с тех пор, как прекратила служить нашей семье.

– Скажешь тоже, – улыбнулась женщина, – Я просто встретила того, кого люблю и по сей день. А ты, родная, уже встретила того самого?

Глаза женщины просияли золотистым оттенком, буквально сливаясь с блеском колец и цветом платья.

– Кто знает, – Беатрисс, словно отмахнулась от ответа на вопрос. – Анабэль, отведи нас пожалуйста в какую-либо комнату, разговаривать около входа как-то несуразно.

– Тоже верно, – отошла в сторону женщина, закинув локоны назад, – Пройдёмте лучше я отведу тебя в гардеробную, паренёк пускай останется здесь, я скоро вернусь.

Беатрисс покачала головой, но спорить не стала. Анабэль была единственной ниточкой, которая связывала её прошлую и её настоящую. Беатрисс не хотела лишаться её снова.

– Уокер, постой здесь, – откликнула парня Беатрисс, отворив дверь, – Я скоро вернусь.

Логан кивнул. Ему и самому не хотелось втягивать себя в глупые женские сплетни, которые никогда его не интересовали. Беатрисс же поспешила за Анабэль в небольшой затемнённый проём, в конце которого виделся свет. Перед глазами просияла вспышка. В глаза бил яркий свет от люстры, глаза начали слезиться. Множество огромных вешалок вместе со стендами стояли по краям комнаты. Казалось, будто бы ничего кроме одежды, а в особенности платьев, здесь ничего не было. Анабэль покрутила Беатрисс, закрыла ей глаза руками:

– Не подглядывай. У меня для тебя сюрприз.

Беатрисс не стала противиться. Она лишь промычала. Тёплые мягкие пальцы нежно касались её глаз. Это было необычное и новое для Беатрисс ощущение. Впервые за столько лет ей удалось почувствовать человеческое тепло, впервые с того самого дня, с того пожара, когда в алых языках пламени сгорели дорогие ей люди. Анабэль же, их бывшая горничная, была единственной, кто хоть как-то напоминал Беатрисс о беззаботных днях детства, которые уже было не вернуть. Анабэль за долгие годы сильно изменилась и похорошела: вместо старого поношенного фартука, она носила длинные и роскошные платья, вместо небольшой коморки, теперь было в состоянии целое поместье, короткие неухоженные волосы превратились в длинные шелковистые кудри, которые так изящно блестели на свету. Но одно оставалось в женщине прежним, её доброта. Она оставалась всё такой же доброй и открытой девушкой, которая готовила вкуснейшие обеды и расскказывала самые интересные сказки перед сном. Наверное, Анабэль всегда была и оставалась лучшей подругой Беатрисс, которая всегда её могла выслушать и понять, пусть и во многом их взгляды на жизнь отличались.

– А теперь открывай! – женщина отпустила ладони, осторожными шагамии отошла в сторону.

Беатрисс раскрыла глаза. Прямо перед ней лежало роскошное бледно-бежевое платье. Ажурные кружева придавали платью изящества и элеганта, не делая его при этом через чур вычурным.

– Я это не надену, при всём моём к тебе уважении, – Беатрисс сделала пару шагов назад, – Я пришла сюда из-за миссии, но никак не для того, чтобы кружиться в платьях. К тому же оно мне не принадлежит, я не могу его надеть.

– Да брось ты, – улыбаясь, сказала Анабэль, – Вспомни те дни, когда тебя было не вытащить из примерочной. К тому же я не против. Носи на здоровье, можешь даже себе забрать. Уверена, платье в гардеробе тебе не помешает.

Беатрисс протянула платье в сторону Анабэль:

– Я всё равно не могу. Платье принадлежит тебе, ты больше не моя горничная.

– Да прекрати уже строить из себя льдышку, – Анабэль прижала платье к груди Беатрисс, – Может, кто другой и поверит в эту маску, но не я. Я же знаю, Беатрисс, ты не такая. Надень это платье хотя бы сегодня, пока есть такая возможность. Я же знаю, что после этого бала ты и близко к нарядам не подойдёшь. Воспользуйся хотя бы этим шансом, родная.

Тогда на секунду в сердце Беатрисс что-то вздрогнуло. Ледяная пелена начала таить, тёплыми каплями стекать по сердцу. Беатрисс долго отказывалась, но после череды длительных раздумий, согласилась.

– Только в этот вечер и только в этот раз.

Анабэль мягко улыбнулась и хлопнула в ладоши:

– Ну вот и славно. Кстати, Беатрисс, о чём ты хотела со мной поговорить?

– Спасибо, что напомнила. Я едва не забыла, – тяжело дыша произнесла Беатрисс, видимо, ей было не в привычку забывать о чём-то важном. – Ты же теперь часть рода Льюис. Не знаешь ли про тайны артефакта, которого уже долгое время охраняет это поместье?

Женщина покачала головой:

– Марк что-то об этом рассказывал, я особо не вдавалась в подробности, но отчётливо помню, он сказал, что где-то около лет пятидесяти назад кто-то украл этот артефакт. Вора так и не нашли, а дело вскоре позабыли, не настолько уж важным являлся этот артефакт…

– А не можешь сказать, что он примерно из себя представляет?

– Насколько помню, это серебрянная модель в форме самолёта, большего сказать не могу, сама не знаю, – тяжело выдохнул Анабэль.

– И на том спасибо, – кивнула Беатрисс. При упоминании о серебрянном кулоне в голове сразу же всплывала их первая с Логаном встреча, тот самый день, когда впервые перед глазами блестнуло что-то яркое. Беатрисс не могла и представить, что этот хилый мальчишка способен на воровство, тем более около пятидесяти лет назад. Скорее всего кто-то из его родственников был в этом замешан. «Вот в кого это собственичество ему передалось», – подумала Беатрисс и поспешила следом за Анабэль в примерочную.

***

Логан стоял в коридоре поместья. Мимо проходило множество людей, все они, не замечая его, проходили в главные двери с широкими рамами. Логан же стоял, смотрел на старые, но не менее красивые винтажные лампы. Он вслушивался в негромкий, но отчётливо слышащийся говор людей, смотрел на ручку больших дверей и продолжал ждать. Не то чтобы Логану нравились балы и подобные светские мероприятия, ему попросту было некуда деваться, к тому же для него это стало поводом развеяться, собрать и привести мысли в порядок.

Когда Логан окончательно потерялся в собственных рассуждениях, дверь отворилась. Показалась та самая женщина, за которой без опаски и внешней скованности, на удивлание для неё, поспешила Беатрисс. Женщина встряхнула шелковистыми кудрями и, мягко улыбаясь, произнесла:

– Дорогой мальчик, Беатрисс ждёт тебя в зале. Ты же пойдём со мной, иначе совсем потеряешься.

Логан кивнул:

– А кто вы приходитесь госпоже Беатрисс? – с некой опаской спросил парень.

– Я её бывшая горничная. Она меня хорошо помнит. Всё таки я единственная, кто остался в живых из тех, кто был ей дорог, – женщина сказала это с тяжестью в голосе, не отрываясь от пола, – Пойдём уже, иначе потеряешься.

Она протянула Логану руку, на что он, пусть и неуверенно, но протянул свою. Анабэль быстро протянула его сквозь толпу, провела к диванам, расположенных ближе к стене огромного зала. На одном из таких сидела Беатрисс. Длинное бледно-бежевое платье идеально подчёркивало бледную кожу, небольшие синяки под глазами. А ажуры и кружева казались на фоне этого платья вовсе не вычурными, наоборот более нежными и естественными, но не без изящества. Плечо были открыты. На шее висел тот самый кулон, который Беатрисс показала ему в тот день, когда Логан посчитал её одной из виновниц в смертях Френка и Эвис. Угольные волосы больше не напоминали неаккуратное сборище собранных в хвост клочьев волос. Они были убраны в высокий пучёк, оголяя длинную бледную шею девушки.

– Не стой на месте, Уокер, садись уже, – холодно оттарабанила Беатрисс.

Логан не стал спорить и сел рядом. Диваны оказались на удивление мягкими. Сидеть рядом с преображённой Беатрисс для Логана было в новинку: он никогда прежде не видел её в таком виде, в его глазах она всегда была холодной и расчётливой, в длииных прямых брюках и строгом мужском костюме. Сейчас же Беатрисс больше напоминала маленькую девочку, которая ещё не успела повзрослеть.

– Беатрисс, – откликнул девушку Логан, – Ты узнала что-то об артефакте?

Беатрисс пожала плечами:

– Найти мне его, правда, не удалось, но зато удалось разыскать её владельца. Уокер, откуда у тебя этот кулон? – Беатрисс указала на цепочку от кулона, выглядывающую из под шеи парня.

Логан удивился. В его глазах блестнуло недоверие:

– При чём тут кулон? Мне его подарила сестра. Она сказала, что этот кулон передаётся из поколения в поколение, что ей его передал отец перед смертью. Это важная для меня вещь, она не может оказаться артефактом.

– Может, – сказала Беатрисс, – Эта вещь бесследно пропала около пятидесяти лет назад из этого особняка. Видимо, твой отец…

– Отец не может быть вором, – резко перебил её Логан, – Не говорите чепухи.

– А я и не говорю, – так же холодно ответила Беатрисс, – Не отрицай очевидного, Уокер. Не существует идеальных людей. Каждый в то или иное время совершает ошибки и порой непростительные. Это и делает нас людьми.

– Но ведь, – попытался возразить Логан, но его речи прервала плавная классическая музыка, которая растекалась по залу. Вскоре множество пар встали в центр зала, вместе с ведущей в центре. Той самой женщиной рядом с высоким тёмноволосым мужчиной. Они стояли рядом с другом, держали друг друга за руки, а вскоре вместе закружились в медленном темпе изящного вальса.

Логан с восторгом смотрел на это зрелище, изредко переводя взгляд на Беатрисс:

– Может, станцуем. Возможно, это наша последняя встреча, терять уже нечего.

Беатрисс привстала с дивана, с гордым и холодным видом, сказав:

– Я, конечно, не против. Но с чего ты решил про “последнюю встречу”? Ты собрался умирать?

На лице Логана появилась ухмылка:

– Кто знает. Возможно мы все в скором времени умрём.

С этими словами Логан осторожно протянул Беатрисс руку. Девушка взяла её в свою, положила к себе на талию и сделала несколько небольших шагов в сторону центра.

Беатрисс стояла практически наравне с Логаном, буквально на немного будучи его выше. Для девушки это был весьма впечатляющий рост, но никого это особо не смущало. Логан смотрел на Беатрисс и поражался, как же одно платье могло изменить полностью впечатление об одном человеке. Он чувствовал её ровное, сдержанное дыхание. Холодные, ледяные пальцы касались его плеч, он держались ровно, не дрожали. Вот какой являлась на самом деле уверенность в себе. И пускай Логан впервые за жизнь танцевал с кем либо, именно вальсы, в огромном просторном зале, ему это определённо нравилось, и он хотел делать это снова и снова, из раза в раз, пока силы бы не окончательно не покинули его. А с Беатрисс он чувствовал эту лёгкость, грацию и изящность, которые и определяли настоящую девушку голубых кровей.

Комментарий к Глава 17

* Для Беатрисс, которая с детства воспитывалась аристократией, нет ничего особенного в вальсе или другом парном танце. Для неё это, можно сказать, отработанная функция. Это вовсе не значит, что согласившись на танец, Беатрисс проявила какие-либо чувства по отношению к Логану.

_____________

Если честно, я не думала, что так скоро отпишу эту главу. Осталось ещё совсем немного, следующая глава последует за собой начало новой арки. Она будет довольно тяжёлой, особенно в плане описаний, но я буду надеяться, что справлюсь с ними. Буду ждать отзывов и мнений. Спасибо, что читаете

========== Глава 18 ==========

Холодное утро. На небе продолжает светить луна, но уже виднеются слабые отголоски солнечных лучей. Холодная бледная пелена расстеклась по небу, подобно кругам, которые обычно появляются на волнах. Логан сидел на кладбище, о чём-то про себя рассуждал и изредко посматривал в сторону могил, словно пытаясь услышать с их стороны ответ. Он продолжал сидеть здесь с тех пор, как они вместе с Беатрисс вернулись из поместья Льюисов. Это была глубокая ночь, темнота сплошь распространилась по всей округе и лишь слабый свет фонарей помогал найти дорогу и окончательно не потерять себя в кромешной тьме.

Логан сошёлся с Беатрисс на том, что до собрания организации, которое дошло пройти уже сегодня в обед. Девушка не стала силой вырывать артефакт из рук Логана, она, как никто другой понимала, насколько может стать болезненной утрате единственной вещи, которая так или иначе была связана с дорогими людьми, которых уже было не вернуть. Девушка настояла лишь на том, чтобы Логан собрался с мыслями и поставил перед собой приоритеты. Она ему не указывала, как делала это прежде, она лишь дала ему совет: «Подумай о живых. Мёртвых уже не вернуть». Логан понимал, что и сама Беатрисс по сей день не могла отпустить прошлое, не могла смириться с суровой реальностью, пускай и так рьяно пряталась за маской холода и сдержанности.

Логан ещё долго смотрел на могилы, сначала на могилу Френка, затем на могилу Эвис, думал: «Во что же я тогда ввязался?».

Сзади послышался шелест травы. Холодные, ещё не согретые тёплыми лучами солнца, листья отдавали сыростью и росой. Логан обернулся. За свой он увидел того самого мужчину, которого видел на кладбище в прошлый раз. В этот раз он стоял в капюшоне, больше не держал блокнот в руках и вместе с Логаном смотрел на могилы:

– Ты уже принял решение, Логан Уокер? – мужчина стоял прямо за спиной Логана, но лишних движений не делал, видимо, и вреда причинять не собирался, но тем не менее у Логана возникали подозрения.

– Принял, – слегка повернул голову Логан, чтобы поближе рассмотреть чёрное одеяние мужчины, – И оно увы, не в вашу пользу. Я отказываюсь вступать в вашу организацию.

Мужчина лишь усмехнулся:

– Значит, в следующий раз мы встретимся, будучи врагами друг для друга. – Он помахал рукой, а вскоре скрылся, вместе с тающими слоями тумана.

Логан же просидел на кладбище ещё некоторое время, о чём-то прошептал, смотря на холодные могильные плиты и, когда солнце взошло, встал с мокрой травы, отряхнулся и поспешил вызвать такси. Ему ещё надо было успеть добраться до центра.

***

Дорога мелькала перед глазами, подобно множеству мелких камушков из калейдоскопа. Логан смотрел из окна, изредка поворачивал голову в сторону водителя. На самом деле Логана вовсе не волновало, опаздает он на собрание или же нет, его волновало другое, действительно ли смерти стольких дорогих ему людей были напрасны, какова же в итоге награда за все его страдания? Об этом ему ещё оставалось думать и думать, но машина остановилась, и Логану пришлось выйти из неё и направиться к тому самому месту, где всегда проводились собрания. В кабинет, чуть выше основной лестницы.

***

Двери лифта отворились, Логан вышел и прошёл мимо знакомых мест по коридору. Знакомая высокая лестница с высокими периллами, знакомый паркетный пол уже встречали Логана. В этот же раз ему предстоял путь на вершину лестницы, в кабинет. Прежде он ни разу там не бывал, разговоры между им и главой организации обычно проходили на этой самой лестнице. Сейчас же ситуация обстояла несколько иным образом, Логану надо было поторопиться, часики тикали.

Зайдя внутрь кабинета, первый, что увидел Логан это широкий деревянный стол, сделанный, видимо, из особо дорогой древесины. Прямо за ним сидел Гэри Хиггинс, а напротив его и Беатрисс. Девушка выглядела, ровно, как и прежде, холодной и сдержанной, она лишь пустыми серыми глазами смотрела на мужчину и даже не обернулась, когда услышала стук в дверь. На него откликнулся лишь Гэри: