Текст книги "Золотое перо первой любви (СИ)"
Автор книги: xMissKapriZx
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Я чувствовал, что воспоминания даются ей тяжело, но она нуждалась в том, чтобы поделиться. Я крепче обнял ее за талию, вслушиваясь в каждое слово.
– Представляешь мое удивление? Я выхожу из школы, и вижу на парковке знакомую машину. Папа с улыбкой машет мне рукой, подзывая к себе. – она сложила руки поверх моих, поглаживая большим пальцем, и даже не замечая за собой этого действия. – Ехать пришлось часа полтора, а когда мы припарковались и вышли, я почувствовала себя примерно так же, как сегодня, оказавшись здесь. Тогда там тоже бегали другие дети, выпрашивая сладкую вату.
Она грустно улыбнулась, ненадолго замолчав, а я задумался над тем, правильно ли выбрал место для сегодняшнего отдыха. Мне хотелось отвлечь ее от проблем, что уже были и ещё предстоят. Дать ей вздохнуть полной грудью и насладиться моментом. Испытать яркие эмоции. Сделать так, чтоб этот день ей запомнился. А в итоге, хоть она и искрилась все прошедшее время от счастья, смеялась и веселилась, сейчас с грустью вспоминает об отце, и я чувствовал, как борется с подступающими слезами.
– Там не было столько аттракционов, – она тихо продолжила. – три карусели, одинокие качели, и палатка, в которой можно было выиграть крошечную плюшевую игрушку. А ещё сладкая вата и куча разных магазинчиков с сувенирами. Но тот день оказался одним из самых запоминающихся в моем детстве.
Кабинка заняла свою наивысшую точку, и остановилась, выпуская внизу людей из другой кабинки. Ещё было светло, ранний вечер, и вид открывался потрясающий.
– С тех пор, как мамы не стало, папа старался обеспечить меня всем необходимым. Не могу сказать, что мы нуждались в деньгах, но баловать себя бессмысленными покупками не могли. И даже в том возрасте я хорошо это понимала. – она тяжело сглотнула. – А на той ярмарке папа не скупился ни на что. Прокатиться пятый круг на лошадках? Конечно! Заесть мороженное яблоком в карамели? На здоровье. Купить третий батон, чтоб покормить уточек на озере? Всегда пожалуйста! – она рассмеялась, сквозь едва сдерживаемые слёзы, а я оставил короткий поцелуй у неё за ушком. – Не знаю, где он нашел на все это деньги, но в тот день мне было позволено все.
Кабинка снова тронулась с места и медленно поплыла вниз. Вики развернулась ко мне, складываясь ладошки на мою шею и заглядывая в глаза. Сейчас она выглядела очень ранимой.
– Я очень скучаю по папе, а это место погрузило меня в воспоминания, которые я уже начала забывать. Спасибо тебе за это. Это лучший день во всех моих жизнях.
Я обнял ее, прижимая к груди, опираясь подбородком на ее макушку.
– И он ещё не закончился.
Внизу Вики снова как подменили, она опять светилась от счастья, бегая от одного аттракциона к другому, иногда даже забывая про меня. Тогда я ждал в сторонке и любовался ей, такой живой, веселой, потрясающей. Постепенно темнело, и в стороне, на площади собралось много людей. Мы тоже решили присоединиться, подходя ближе.
Играла громкая музыка, дети и взрослые водили хороводы, танцевали и скакали. Я устроился на скамейке, наблюдая за беснующейся толпой. Вики крутилась с компанией детей, около семи лет каждому. Они окружили ее, такую веселую, солнечную. Она играла с ними в догонялки, стоило поймать одного, как каждый заливался звонким хохотом.
Я наблюдал за этим и думал. Не соврал ей, когда говорил, что не хочу забывать прошлую жизнь, и сейчас придавался воспоминаниям.
Веррье. Она была совсем другой. Сильная, знающая себе цену, дерзкая. Даже по меркам демонов жестокая. Хоть она и приняла меня, я всегда знал, что любви ко мне не испытывала. Тогда мне это было и не нужно. Достаточно того, что была рядом, и позволяла любить ее.
Я был уверен, что измен с ее стороны не было, но после гибели злые языки стали нашёптывать, что она не была мне верна. Не знаю, правда ли это, да и никогда уже не узнаю. Но боли от мысли о том, что кто-то мог быть с ней, когда наши отношения были в самом пике – не было. Она была слишком свободолюбивой.
Помню как мы ругались из-за того, что ей казалось, будто я пытаюсь ее контролировать. В этих ссорах мы умудрялись разрушить все вокруг. А после вместе зализывали раны.
Я сравнивал сейчас то, каким был тогда, и каким стал сейчас. Возраст и опыт, безусловно, давали о себе знать. Я стал спокойнее, когда закрыл чувства. Абстрагировался от окружающего мира, замкнулся в себе, позволяя эмоциям проявляться лишь на уроках, ведь ученикам сложно было бы воспринимать информацию от полудохлого в душе преподавателя. Но разница в мироощущение тогда и сейчас, поражает даже меня самого. С Веррье я был неуправляемым, таким же дерзким, как она. Во время войны убивал, не дрогнув. Совести и жалости к убитым не было. Вспоминая об этом сейчас, я сожалел о стольких загубленных душах.
И хоть тогда была война, и другого выбора не было, сейчас все изменилось.
Веррье я любил. Первая искренняя любовь, которая на многое закрывала мне глаза. Тогда мне казалось, что я чувствовал себя с ней счастливым. Сейчас, сравнивая свои чувства, я понимал, что это было не так.
Единственной, кто дарил мне истинное счастье, стала Вики. Такая живая, добрая, любящая, она окружила меня своей любовью, даря покой. Рядом с ней я оживал. Проснулись все запрятанные глубоко внутри чувства.
Вспомнилось, как мы разговаривали с ней о баллах распределения в моем кабинете. Тогда я впервые ощутил ту магнетическую силу, что тянула меня к ней. Если б Фенцио не ворвался, уверен, я уже тогда украл бы у неё первый трепетный поцелуй.
Она восхищала меня. Тем, как раскрывалась передо мной с каждым днём. Как становилась уверенне в себе, смелее. Как просыпалась ее демоническая сторона. Поражало и то, что за всеми этими изменениями, она все так же осталась доброй, верной своим принципам, нежной и ласковой. Той, которая всегда готова пожертвовать собой ради близких.
В этих раздумьях я не заметил, как окончательно стемнело, и толпа постепенно начала расходиться. Запыхавшаяся Вики присела рядом со мной на скамейку.
– О чем ты думал? Я чувствовала твою энергию. Ты успел погрустить.
Я обнял ее за плечи, притягивая к себе, вдыхая сладкий аромат пиона.
– Вспоминал прошлое. А потом думал о тебе. – легкий поцелуй коснулся ее макушки. Она широко улыбнулась, поворачиваясь ко мне лицом.
– Поэтому твоя энергия успокоилась. – она не спрашивала, но я все равно кивнул в ответ.
– Пойдём, наш маленький отпуск ещё не закончился.
Мы шли, держась за руки, вспоминая смешные моменты сегодняшнего дня. Думать о школе и о том, что нас там ждёт, категорически не хотелось. Узкая улица была совершенно пустой, фонари давали мягкое желтоватое освещение, создавая иллюзию горящего огня.
Подходя к небольшому деревянному дому, я притормозил, останавливаясь у низкого заборчика и прикрытой калитки. Рука перекинулась на внутреннюю сторону, аккуратно снимая крючок с петельки.
Вики недоуменно переводила взгляд с меня на домик, с яркой голубой крышей. Я улыбнулся, открывая перед ней калитку, и приглашающе протянул руку.
Дом был совсем небольшим, но очень уютным. В гостиной я быстро разжег камин, устраиваясь на диване вместе с Вики. Бутылка специально подготовленного заранее вина. Оно не опьяняло бессмертных, но вкус был приятным.
Мы много разговаривали, ведь я обещал ей вечера рассказов о своей жизни. Период до открытия школы сейчас рассказывать не хотелось, слишком приятный был вечер, потому я делился впечатление о том, как в школе было, когда она только открылась.
О том, как прибыли первые ученики, как проходили первые уроки. Мы так и сидели в обнимку, пока она не начала клевать носом.
Подхватив на руки, я отнёс ее в спальню. Уютное помещение, с огромной кроватью и большим балдахином. Только оказавшись в постели, в Вики словно открылось второе дыхание. Она притянула меня за шею, впиваясь в губы сладким, страстным поцелуем. Ее горячий язык юркнул мне в рот, заставляя дыхание замереть. Ноготки прошлись по задней стороне шеи, вызывая бег мурашек по плечам и спине. Зубы слегка оттянули нижнюю губу, от чего из груди вырвался тихий рокочущий рык.
Она отстранилась, открывая глаза, вглядываясь в мои. Взгляд, покрытый пеленой желания, завораживал.
– Мой. – тихий шёпот пробирался в сердце, в самые потаенные его уголки, разжигая в груди огонь.
– Моя. – я снова впился в ее губы, углубляя поцелуй. Ее руки ласкали мои плечи, царапая через ткань футболки, прижимая к себе, хотя казалось, ближе уже некуда.
Длинные ноги обвились вокруг моих бедер, спина прогнулась, прижимаясь грудью к моей груди, стон будоражил слух. Такая горячая, страстная, желанная, любимая. Бретелька сарафана соскользнула с плеча, открывая больше пространства для поцелуев. Юркие ручки потянулись к краю футболки, задирая ее, срывая, как самую ненужную.
Полушария небольшой груди показались из декольте, так и маня, притягивая, словно магнитом. Мои губы жаждали впиться в розовые соски, прикусить, обвести языком, приласкать, и наслаждаться все более громкими призывными стонами. Я не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее, разжигая все больший пожар.
Чувствовать, как она извивается подо мной, стараясь прижаться ближе, почувствовать мой напрягшийся член хотя бы через преграду одежды. Она изнывала от желания, как, в прочем, и я.
Она сводила меня с ума. Никогда ранее я не желал никого с такой силой. Никогда раньше я не терял рассудок от женщины. Сейчас же мне хотелось помахать ручкой своей крыше, что слетела окончательно и безвозвратно.
Одежда летела в разные стороны, мои руки с силой вжимались в нежную фарфоровую кожу, я рычал, словно зверь, терзающий пойманную наконец добычу.
Когда головка члена слегка коснулась ее горячих, истекающих смазкой складок, я чуть не потерял контроль. Дрожь прошлась по всему телу, желание ворваться во влажные тесные глубины затмевало сознание.
– Я хочу тебя. – бессвязный шёпот сорвал все предохранители. Быстрые резкие точки, звуки соприкасающейся плоти, стоны и рычание, заполнили помещение.
Время словно остановилось для нас двоих, существовали только мы и агония страсти и наслаждения. Я чувствовал, как она теснее стала сжимать меня внутри, приближаясь к разрядке, но заканчивать все так быстро я не хотел. Выйдя, я отстранился под разочарованный стон.
Она перевернулась, стоя на коленях, призывно виляя бёдрами, оглянулась, а у меня голова закружилась от увиденного. Горящие щёки, искусанные губы, шальные глаза с искорками несдерживаемой похоти и желания. Тонкая талия и округлые ягодицы притягивали взгляд. И не только взгляд. Ладонь со звонким шлепком опустилась на полушарие, от чего моя девочка прогнулась в спине, касаясь грудью простыней.
– Ещё. – не то стон, не то вздох.
Повторный шлепок по второй ягодице, сопровождаемый стоном наслаждения. Мои пальцы с силой сжали нежную покрасневшую кожу, притягивая в себе.
Глубоким резким толчком я снова проник внутрь, и не теряя времени все наращивал и наращивал амплитуду и скорость. Ее руки комкали простыни, сжимая их в кулаки, разрывая ногтями. Она сама подавалась мне навстречу, прося большего.
Мои руки гладили основание ее крыльев, я любовался точеной фигурой и золотым пером, что навечно врезались в мою память. Зарылся пальцами в ее волосы, сжимая и притягивая к себе.
Она приподнялась, прижимаясь к моей груди, откидывая голову, ловя поцелуи. Движения становились рваными, стоны перешли в хрипы, в комнате буквально пахло нашей страстью. Резкие финальные толчки, и она забилась в моих руках, спазмы наслаждения проходились по всему телу, со стоном она выдохнула мое имя, сжимая внутри крепким кольцом. Я кончил следом за ней, разливая по бедру горячую жидкость.
Сил больше не было, я повалился на постель, лёжа на животе, обнимая ее крылом, под которым она восстанавливала дыхание и пыталась прийти в себя.
В горле першило от тяжелого дыхания. Когда, минут через двадцать, Вики встала с кровати, чтобы взять с тумбочки стакан с водой, я все ещё не мог шевельнуться. Отпив пару глотков, она повернулась, предлагая мне, но стакан неожиданно выскользнул из ее рук, вдребезги разбиваясь об пол.
Я повернул голову в ее сторону, с волнением оглядывая, не порезалась ли она.
– Геральд, твоё перо. – ее взгляд был удивленным, даже шокированным.
– Что с ним не так?
Она подошла ко мне, не обращая внимания на осколки под ногами, нежно касаясь пера, которое должно было быть чернее всех остальных.
– Оно чёрное, но… – она сглотнула, будто неуверенная в том, что видит перед глазами. – окантовка пера золотая.
========== Часть 25 ==========
Комментарий к Часть 25
Приятного чтения ❤️
Глава 25
Темный длинный коридор не имел конца. Потерянная, я шла вперёд, пытаясь найти выход и не находила его. Давящее плохое предчувствие заставляло сердце быстро биться, а нервы никак не хотели успокаиваться. Я бродила по этому коридору, казалось, целую вечность. Картинка не менялась, а в душу пробирался страх. Наконец справа показалась дверь, невзрачная, совершенно обычная, но подойдя к ней, я сглотнула слюну, с опаской хватаясь за ручку. Я чувствовала, что то, что за ней увижу, может меня сломать.
Открывать не хотелось, но и блуждать дальше по бесконечному коридору я не могла. Легкий толчок, и помещение прорезал скрип несмазанных петель. Внутри было так же темно. Мне открылся вид на спальню, не знакомую ранее. Темные стены, темная мебель, все очень мрачное и отталкивающее.
На кресле сидел Геральд, он словно не замечал меня, не реагировал, когда я к нему обратилась. Все выглядело таким неестественным, и я допустила мысль, что это не может быть явью.
За его спиной стояла демоница. Высокая, статная, невероятно красивая. Ее длинные волосы чёрными локонами ниспадали до талии. Хищный взгляд зелёных глаз был прикован к демону. Тонкие изящные руки обвивали его плечи, поглаживая, массируя. Тонкая талия была затянута в жесткий корсет, делая силуэт ещё тоньше и фигуристей. Пышная грудь взымалась от тяжелого дыхания, так и норовя выскользнуть из декольте. Темные крылья отливали изумрудом, что удивительно сочеталось с ее глазами. Рядом с ней я вдруг ощутила себя серой мышью, настолько она была красива.
Голова Геральда откинулась на спинку кресла, взгляд был устремлён на неё. Он что-то сказал ей, но я не слышала слов. В ответ она наклонилась, касаясь кончиком носа его щёки, а после впилась поцелуем в его губы, получив ответ в то же мгновение.
В моей груди образовался ледяной ком. Я не могла, не хотела на это смотреть. Качая головой, я сделала несколько шагов назад, но вместо двери, наткнулась спиной на стену. Слёзы подступали к горлу. Боль разливалась внутри, не позволяя сделать вдох. Я зажмурилась, закрыла руками глаза, с силой растирая лицо. Это сон. Я должна только проснуться.
Крик, истошный крик боли сорвался с моих губ, и я резко села на постели, окутываемая руками и крыльями моего демона. Защитная реакция сработала, я с силой оттолкнула его, отползая к изголовью кровати, сжимаясь в крошечный комочек, пряча лицо в коленях.
– Вики, родная, что тебе снилось? Ты кричала. – обеспокоенный голос заставил поднять глаза и взглянуть на него. Он не стал подбираться ближе, видя мое состояние. Оно его напугало.
– Ничего, все нормально. – голос хрипел и срывался, слёзы безостановочно текли по щекам. Это сон. Просто сон. Этого не было. Я понимала это головой, но в душе все рвалось на мелкие кусочки.
Не в силах больше выносить это самой, я рывком потянулась к нему, утопая в горячих любимых объятиях. Это сон. Я продолжала повторять это в своей голове, силясь взять себя в руки и успокоиться. Он прижимал меня к себе, гладя по волосам, нашептывая ласковые слова.
– Вики, нам не снятся сны. Расскажи, что ты видела? – когда дрожь успокоилась, он приподнял мое заплаканное лицо за подбородок и заглянул в глаза. Он действительно переживал за меня.
– Расскажи, как выглядела Веррье. – я прошептала это отворачиваясь, не хотелось смотреть сейчас на него, видеть эмоции, которые появятся от воспоминаний. В любое другое время, но не сейчас.
– Что? Зачем? – он в непонимании свёл брови, пытаясь поймать мой взгляд.
– Просто опиши ее внешность. Пожалуйста.
Он сел на кровати, повернувшись ко мне спиной. Рука взъерошила волосы с силой их оттягивая. Было видно, что он сильно волнуется, и не хочет говорить о ней, тем более сейчас, когда я в таком состоянии. Но мне было это важно. Важно понять, кого я видела. Пауза затягивалась. Он не решался начать говорить.
– Брюнетка, очень красивая, с яркими зелёными глазами и чёрными крыльями, отливающими ещё более зелёным оттенком? – я спросила это шепотом, так как ждать больше просто не могла.
Он резко оглянулся, с удивлением и сомнением вглядываясь в мои глаза. Я поняла, что оказалась права. Это была она. В груди кольнуло ревностью и болью, снова.
– Я не понимаю. Она умерла почти две тысячи лет назад, ты не могла ее видеть. – он был совершенно растерян.
– Но я видела! – снова начала терять контроль, срываясь в истерике. – И не только ее!
Он притянул меня к себе, успокаивая. Мы молчали какое-то время, пока я не начала дышать глубоко и спокойно. Это просто сон. Или видение, которое кто-то мне прислал.
– Покажи, что ты видела. – он снова заставил посмотреть в его глаза, но копаться в воспоминаниях не стал, позволяя мне самой решить, хочу я этого или нет.
Описывать на словах все было невыносимо, а потому я показала от начала, и до конца. Все, что видела. Пока он смотрел, брови съезжались к переносице, а взгляд становился злее.
– Это не Веррье. Точнее, не совсем она. – он поднялся с кровати, нервно ходя из стороны в сторону.
– А кто?
– Такой она была изображена на нескольких картинах. Но они не полностью соответствовали действительности. И событий таких не было.
Он присел на колени у самой кровати, обнимая меня за талию и прижимаясь лицом к животу. Он испытывал чувство вины, но я не понимала за что.
– Получается, тот, кто прислал мне это видение, не был знаком с ей лично? – я погладила его волосы. Нервы успокоились, и теперь я старалась мыслить здраво.
– Получается так. И меня терзают смутные догадки о том, кто это может быть.
Я понимала, что он говорит о Ребекке. Она так не желала, чтобы мы были вместе, что опустилась до клеветы, пытаясь нас рассорить. За ней не заржавеет найти старую картину и прислать мне подобное.
– Геральд, – я приподняла его голову, заставляя посмотреть на меня. – почему ты чувствуешь свою вину?
– Потому что это все из-за меня. Тебя мучают видениями из-за меня. – он снова отвёл взгляд, в котором читалась глубокая печаль. – Я обещал себе, что не причиню тебе боли. А в итоге ты страдаешь видя подобные картины.
– Перестань. Твоей вины в этом нет. Я знаю твоё прошлое в достаточной степени, чтобы пережить подобные ведения. Просто сейчас оказалась не готова. Не ожидала.
– Вики, я люблю тебя. Всем сердцем, всей душой. Я давно уже принадлежу тебе без остатка. Ты ведь знаешь это?
Я тепло улыбнулась, поглаживая его по колючей щеке. Его глаза всегда меня восхищали. Такой холодный оттенок голубого, и такое тепло во взгляде казались несовместимыми, но на меня он всегда смотрел именно так.
– Знаю. И это взаимно. – наши губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Мы вкладывали в него все, любовь, веру в нас двоих и в лучшее совместное будущее. Я уже не представляла себя без него, и знала, что он чувствует тоже самое. – Мы так и не разобрались что с твоим пером.
Он встал на ноги, подходя к зеркалу и поворачиваясь к нему спиной, в попытке разглядеть перо. Глубоко чёрного цвета, оно сияло по периметру чистым золотом. Оно завораживало, притягивая взгляд.
– Такого никогда раньше не было. По крайней мере я подобного не видел. Нужно узнать у Мисселины, что это может значить.
– Когда мы вернёмся в школу? – очень не хотелось, но я знала, что мы и так украли эти сутки полной безмятежности и счастья.
– Скоро. Но у нас ещё есть время.
Он вернулся к кровати, укладываясь и стискивая меня объятиях. Я растворялась в жаре его кожи. У нас был шанс урвать ещё хоть немного покоя. Оставшиеся время мы провели в тишине. Каждый был погружён в собственные мысли.
Я задумалась над увиденным. Для чего это все было? Видение вызвало ощущение беспомощности. Я почувствовала себя преданной на какое-то мгновение. И хоть я прекрасно знала, что это лишь иллюзия, боль в душе притаилась. Геральд не поступит так со мной. Я чувствую, что он не лжёт, говоря о любви.
– Геральд, я тоже считаю, что видение послала мне Ребекка, но не понимаю для чего.
– Отвлечь нас. – он потёр рукой заднюю сторону шеи. – Когда мы вернемся, начнётся почти апокалипсис. Серафимы будут пытаться не допустить, чтоб я стал директором. И первое, на что они будут смотреть, это то, как я контролирую эмоции. Она понимает, что двоим нам противостоять будет труднее, чем если мы будем поглощены переживаниями за наши отношения.
Это звучало логично. Только теперь я совершенно не знала, как лучше поступить. Никто не сможет встать между нами, я этого не допущу. Но подыграть этой стерве было очень заманчивой идеей. Дать ей поверить, что затея удалась, а после ткнуть носом в ее же игры.
Геральд повернулся ко мне, с интересом разглядывая, будто видел, как быстро бегают в моей голове мысли.
– Я знаю, о чем ты думаешь. – он улыбнулся. – Но даже играть на публику, будто у нас все не очень гладко, не хочу. Тем более, ты теперь живешь у меня, и съехать снова я тебе не позволю.
Я рассмеялась, прижимаясь к его груди. Разве я теперь смогу куда-то от него деться? Никогда.
– Значит покажем, что ей нас не сломить даже такими грязными способами.
***
В школе мы первым делом направились к Мисселине. Кроули ещё не вернулся, а значит можно решить не менее важные сейчас вопросы. В кабинете ангела как всегда было светло и уютно. Сама она сидела на диване, и под боком у неё пристроилась малышка Руби.
Когда мы вошли, они обе широко нам улыбнулись. Ангелочек стрелой подлетела ко мне, крепко-крепко обнимая, от чего я не смогла сдержать смех.
– Мы не успели познакомиться, – тонкий голосок звучал очень мелодично. – меня зовут Руби.
– А меня Вики, приятно познакомиться, Руби.
– Спасибо тебе. Спасибо. – она снова сжала меня в объятиях. – если б не ты, меня бы здесь уже не было. Мне так жаль, что ты из-за меня пострадала.
– Все же хорошо. Я здесь. Мы обе восстановились и теперь полны сил.
Такой солнечный ребёнок. Мир многое бы потерял, лишившись ее. Я снова отметила, что поступила правильно. Мой дар пригодился, и это радовало. В пору действительно было говорить Винчесто спасибо.
Она ещё покрутилась вокруг нас, но быстро поняла, что нам нужно поговорить с ее мамой. Даже в таком возрасте такта ей не занимать. С улыбкой попрощавшись, она вышла, тихо прикрыв дверь. Мисселина тоже хотела разразиться благодарностью, но я остановила ее. Это не то, о чем нам надо было поговорить.
– Мисселина, вы же знаете все о золотых перьях?
– Да, всю жизнь я веду им учёт, но почему ты спрашиваешь? – она немного сощурила глаза.
Геральд не стал вдаваться в объяснения, лишь обернулся к ней спиной, приоткрывая левое крыло, чтобы она смогла лучше рассмотреть.
Ее лицо вытянулось, а после на нем поселилась нежнейшая улыбка. Она трепетно коснулась позолоченного пера, и кивнула, о чем-то задумавшись.
– Это очень редкое явление. На моей памяти было всего три случая. – Геральд повернулся, переводя взгляд с меня на ангела. – Золотое перо – символ первой любви, настоящей, крепкой, искренней. И такая любовь не проходит со временем. Даже спустя тысячи лет, она остаётся такой же сильной.
Мисселина повернулась ко мне, подходя ближе, ласково касаясь моей руки своей. Все это я знала, и понимала, что запрятанные глубоко чувства Геральда к Веррье не утратили своей силы. Но ее больше нет. А я – есть. Сейчас не было чувства ревности, но мы должны были понять, что все это значит.
– Геральд потерял того, к кому испытывал эти чувства, очень давно. Они жили в нем, скребли словно кошки, терзая душу. Избавиться от этого самостоятельно невозможно, но он нашёл выход, запрятав их как можно глубже, запрещая себе чувствовать.
Она говорила так, будто демона сейчас здесь нет, но мы прислушивались к каждому ее слову затаив дыхание. Я поймала его взгляд, полный любви, и до конца ее рассказа мы не отрывались друг от друга.
– А потом появилась ты, Вики. Я видела, как в нем просыпались эмоции, хоть и не знала истинной причины. Ты вернула ему способность чувствовать. Это великий дар, дар Шепфы. Путь к принятию себя очень долгий, но вам удалось его преодолеть.
Она обернулась на Геральда, но заметив, что он не сводит с меня глаз, улыбнулась.
– Любовь приходит к нам не один раз. Но только к тем, кто позволяет этому случиться. Большинство бессмертных, которые лишились ее однажды, закрывались. Отрезали себя от мира. Многие прощались с жизнью, не вынося потери. Но некоторые все же нашли в себе силы открыться снова.
Она замолчала на некоторое время, отворачиваясь к окну. Задумчиво оглядывала виднеющиеся пушистые облака.
– Любовь не бывает одинаковой. Первая – не сдержанная, страстная, сравнимая с огнём пожара. Но если бессмертный позволил себе полюбить снова, после страшной потери, то эта любовь выходит зрелой, осознанной, более похожей на огонь в камине. Согревающий, но не разрушающий.
Она снова подошла к Геральду, касаясь рукой его плеча, и слегка подталкивая ко мне.
– Это перо не станет полностью золотым, как твоё, Вики. Но и смысл его немного другой. Важно то, что ваши чувства настоящие, искренние и взаимные.
Она ещё раз тепло улыбнулась и направилась к выходу. Она ещё не успела договорить, как Геральд уже оказался возле меня, нежно касаясь лица руками, убирая выбившуюся прядку за ухо. Тихий щелчок дверного замка сообщил, что мы остались одни.
– Я знал, что ты умеешь творить чудеса, но и подумать не мог, что такие. А ещё я знал, что любовь к тебе не может не отразиться на моей душе. Ты – лучшее, что было во всей моей жизни, Вики.
***
Счастливые и довольные, мы шли по коридору в сторону кабинета директора. Я категорически отказалась отпускать его одного. Моя рука покоилась на его талии, его – у меня на плечах. Мы смеялись какой-то очередной шутке, когда перед глазами возникла Ребекка.
Ее взгляд, пробежавшийся по нашей позе и довольным лицам, полыхнул злобой. Она едва сдерживалась, чтоб не расцепить нас силой.
– Геральд, директор Кроули с советником Эрагоном прибудут с минуты на минуту. – она почти прошипела эти слова. – Пройдём в кабинет.
Мы кивнули, с улыбкой глядя друг на друга. Несмотря на предстоящее, на душе было легко и спокойно. Уже продолжили свой путь, так же не разжимая объятий, когда она выставила перед нами руку.
– Ученикам там делать нечего. – злобный взгляд был направлен на меня.
– Я так не думаю. Одной из тем, которой мы коснёмся, будет нападение субантры. Виктория прямой ее участник, а значит ей тоже необходимо присутствовать.
Ребекка проскрежетала зубами, но молча направилась в сторону кабинета, мы проследовали за ней. Белоснежное помещение нагоняло тоску. Даже в больничной палате и то поприятнее.
Геральд занял место за столом, я остановилась за его спиной, складывая руки на широкие плечи. Хоть его ещё не назначили директором, он вправе занять это место.
Серафимы вошли в кабинет минут через десять. На Кроули было жалко смотреть. Весь осунулся, побледнел, будто ещё больше постарел. Эрагон же на его фоне казался совсем юным. Надо отдать должное, выглядел он не плохо. Белоснежные длинные волосы аккуратно заплетены, взгляд пронзительный. Спортивное телосложение плохо скрывалось за белоснежными одеяниями, а большие отливающие золотом крылья выглядели величественно.
Геральд кивнул вошедшим, опираясь локтями на стол и ожидая их вердикта.
– Давно мы с вами не виделись, Геральд. – голос советника звучал мелодично, больше походил на женский, нежели на мужской. – А это наверное юная Виктория.
Он окинул меня взглядом, на что я тоже молча кивнула. Не оглядываясь по сторонам, ангел прошёл к креслу, устраиваясь напротив демона. Они сверлили друг друга взглядами, полными подозрения.
– Стоит перейти сразу к делу. Вчера ко мне явился Серафим Кроули, заявляя, что обязанности директора теперь падут на ваши плечи. – он презрительно глянул на Кроули и снова вернул взгляд Геральду. – Но я не считаю, что до такой должности допустимо подпускать демона.
– Почему-то вас это не волновало, когда официального директора невозможно было застать на рабочем месте десятки лет, и все необходимые отчеты по школе вы получали от меня.
Я прислушалась к ощущениям, оба они были совершенно спокойны. Казалось, сейчас решается не судьба школы, а то, будут они есть на ужин запеченного морского дракона или тарталетки с райскими плодами.
– Будем честны. Лично вам я от души симпатизирую. Но демоническая натура бывает неуправляемой, а потому подобные должности вам занимать непозволительно.
Геральд рассмеялся, откидываясь на спинку стула. В его энергии чувствовалось неподдельное веселье.
– Как интересно выходит, советник. Обучать учеников, ангелов, демонов и непризнанных, пресекать их конфликты, объяснять законы равновесия – это демонам можно. А заполнять бумажки и делать отчеты – нет?
Эрагон тоже улыбнулся. Он знал, что его аргументы абсурдны, и озвучивал их, будто проверяя Геральда на реакцию. И пока она его полностью устраивала.
– Правда, что вы допустили к убийству субантры ученика? – его голос стал чуть серьезнее.
– Не простого ученика. Сына Сатаны. Лучшего не только в своём классе, но и во всей школе. Он уже перерос по силе многих состоявшихся демонов. Думаю, вы знаете об этом.
– Это было слишком опасно. Его могли ранить так же, как и ту девочку.
Я задумалась. Он решил привлечь Геральда к ответственности за допуск ученика к опасной твари. Это могло бы быть разумным, если бы речь шла не о Люцифере.
– Не могли. Я полностью контролировал ситуацию в тот момент, обезопасив и себя, и его. Но не стоит заявлять подобное при Люцифере или его отце. По головке вас за это не погладят.
Эрагон снова улыбнула, принимая замечание. Он перевёл взгляд от демона ко мне.
– Виктория. Слухи о том, что вам удалось исцелить ребёнка от яда субантры дошли и до цитадели. Это правда?
Он был расслаблен, но я ощущала в нем скрытую угрозу.
– Правда. Руби сейчас прекрасно себя чувствует и уже несколько дней как вернулась к обучению, виделась с ней около часа назад.
– Рад слышать. – он кивнул. – Очень жаль, что вы не стали ангелом. Нам бы очень пригодились ваши умения.
В этот момент я вспылила. Сдержать рвущийся словесный поток удалось титаническими усилиями. Я ему что, супер лекарь для высших чинов? Уверена, в раю мной бы пользовались именно так. Ответила же я максимально сдержанно и вежливо.
