Текст книги "Сделка есть сделка (СИ)"

Автор книги: witch777

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Он сам нашел ее утром. И, судя по всему, он успел понаблюдать за ней и генералом и вчера вечером, когда они участвовали в карточной игре после ужина. По крайней мере, он откуда-то узнал достаточно деталей, чтобы помочь Алине приготовить речь, после которой генерал Кириган принял решение оставить под своей крышей беглого преступника – который, как оказалось, в совершенстве говорит на равкианском.

На протяжении нескольких дней Каз учил ее тому, что, казалось, дано ему от рождения. Помимо обучения основам чтения мимики и языка тела, он подправил ей произношение на керчийском, научил вскрывать замки и даже стрелять. Последнее привлекло излишнее внимание генерала Киригана, который оружию предпочитал Малую Науку. Алина испугалась, что заклинателя Теней озадачит интерес девушки к оружию, но Каз умело перевел стрелки, словно бы не специально намекнув, что отказники ничуть не хуже гришей.

– Неужели? – Кириган улыбался, и Алина верила его улыбке. Он слишком провозгласил своих людей, чтобы сомневаться в их способностях. – Может, проверим?

Алина пришла в ужас, когда поняла, что именно генерал имеет в виду. Каз отложил припрятанный пистолет и трость. Со стороны гришей вышел Иван. Несмотря на то, что сердцебиту было запрещено использовать свои способности, Алина была настроена весьма пессимистично. «Он разгадал наш замысел, – испуганно подумала Алина. – Он знает, что мы хотим его обмануть, и решил публично избавится от Бреккера.»

Она вглядывалась в лицо Каза, пытаясь найти на нем признаки неуверенности или страха, но не увидела ничего, кроме скуки. Был ли он настолько уверен в себе? Или просто имел спрятанные в рукаве тузы?

На поляне у озера, где вот-вот должен был разрешиться вопрос о том, кто же сильнее, собралось немало зевак. Кто-то – возможно, Федор – предложил сделать ставки, и публика поддержала идею. Практически все ставили на победу Ивана, но находились и те, кто верил в Каза. Боткин свистнул, и парни сцепились.

Алина прижала ладонь ко рту, когда Иван сделал обманный выпад, а затем ударил Каза в живот. Бреккер согнулся пополам. Сердцебит довольно ухмыльнулся. Внезапно распрямившись, Каз врезал в челюсть Ивану. Толпа одобрительно завопила. Сердцебит потер место удара. На его лице не осталось ни следа веселья. Когда тот занес кулак для удара, Алина отвернулась. Ее взгляд скользил по толпе, изучая их лица, думая о чем угодно, только не о звуках борьбы.

Сердцебит из толпы, имени которого Алина не помнила, раздосадованно махнул рукой, и только тогда девушка обернулась. Похоже, Каз только что нанес Ивану очередной удар, чем и вызвал раздражение наблюдающего сербдцебита. Из пореза под глазом Бреккера текла кровь, костяшки пальцев были в ссадинах. Иван выглядел не лучше и представлял собой сплошной кровоподтек. Он сплюнул на землю, и подбородок забрызгало кровью. Иван поднял руки, и Алина сразу же поняла, что тот собирается сделать.

– Хватит! – из ладоней Алины вырвался свет и ослепил всех. Она выждала несколько минут, прежде чем отпустить свет и позволить ему золотыми искрами распасться вокруг поляны.

– Нечестно, – заявил кто-то в толпе. – Она прервала бой!

– Которого вообще не должно было быть, – Алина скрестила руки на груди. Она выдержала полный гнева взгляд Ивана. – Взрослые люди, а ведете себя как мальчишки.

У Ивана дернулась щека, но он шагнул назад. К нему моментально подскочил кто-то из мелких девчонок-гришей, протягивая мокрое полотенце, однако сердцебит пренебрежительно отмахнулся от подачек и ушел. Лишившись зрелища, толпа стала расходиться. Алина сходила на кухню и принесла Казу кружку воды.

– Вы могли погибнуть, – заметила Алина, пока Каз пил. Пользуясь случаем, она рассмотрела его повреждения. Девушка не заметила серьезных ран, однако решила, что его все-таки стоит показать целителю.

– Вряд ли. Его буквально распирало от самомнения. Я бы легко его победил.

– Иван собирался…

– Я видел, что он собирался остановить мне сердце или что-то такое. Но это не значило, что я не был к этому готов.

Алина покачала головой.

– Пойдемте. Вам нужно к врачу.

– Я в порядке.

– По вашему виду особенно заметно. Принести зеркало?

– Я бандит из самого опасного района Кеттердама и должен выглядеть соответствующе.

Каз допил до дна и протянул девушке пустую кружку. Алина раздраженно вздохнула.

– Прекрасно. Только помните, что если вы умрете, то не сможете выполнить свою часть сделки.

Алина развернулась и демонстративно пошла обратно к Малому Дворцу, не оглядываясь. В тени дерева, склонив голову на бок и пристально изучая девушку, стояла Женя.

– Какая забота, – сказала Портниха, кивая на кружку в руках Алины.

Алина пожала плечами.

– Он хотя бы не такой самоуверенный и раздражающий, как Иван.

– И к тому же симпатичный.

Нарушая собственное решение этого не делать, Алина повернулась и посмотрела на одиноко стоящего на берегу Каза. В лучах заходящего солнца он походил на героя романов, которые Аня Куи прятала от детских глаз. Кровь и грязь наводили на мысль, что Каз – это принц, который только что спас принцессу в башне от кровожадного дракона. «Или, что более вероятно, – подумала Алина, наблюдая, как Каз поднимает свою трость и ловко проворачивает ее между пальцев. – Что он и был тем драконом, который распотрошил непутевого принца и повесил его останки на ограду у башни в назидание другим.» Что в таком случае должно стать с принцессой, думать не хотелось.

– А по-моему, ничего примечательного, – сказала Алина и пошла к себе в комнату, старательно выкидывая из головы образ Каза.

Если не считать того случая, обучение Алины шло гладко. Отдельным удовольствием для нее было применение полученных навыков по отношению к Казу. Тот избегал ее вопросов – а их у Алины, которая никогда не покидала Равку, было не мало – но, казалось, был не против того, что девушка его открыто изучает. Вскоре Алина осознала, что даже обладая новыми знаниями, она не может понять Бреккера. Он держался в стороне от людей, но видел и слышал больше, чем кто-либо. Он носил кожаные перчатки и ни разу не снимал их на ее глазах, но это не мешало ему воровать кошельки и столовое серебро. При необходимости он надевал личину калеки, глупца или весельчака, но она никогда не видела, чтобы он искренне улыбался или позволял себе расслабиться.

Однако нельзя сказать, что она совсем его не узнала. За несколько недель наблюдения она поняла, что Каз не расстается с тростью не из-за физической необходимостью, а скорее из-за чувства покоя и стабильности, которые она ему давала. Что он любит виски, но никогда не напивается в стельку, чтобы никто не мог воспользоваться его положением. Что он знает несколько языков и превосходно считает в уме, но предпочитает молчать об этом, чтобы иметь преимущество. Что он устремляет взгляд вдаль и немного морщит лоб, когда в его голове крутятся шестеренки и складываются детали головоломки.

Каз Бреккер казался ей такой таинственной фигурой, что Алина получила настоящее удовольствие, пытаясь разгадать его. Но чем больше она проводила с ним времени, чем чаще думала о его мотивах и его прошлом, тем прочнее в ней укоренялось чувство, что ее ученический интерес перерастет во что-то, чему она не хотела подбирать название…

***

Была и более веская причина, почему Алина уделяла так много времени Казу. После праздника она старалась избегать Киригана, не будучи уверенной, что он не разгадает ее замысел. Общаясь с его приближенными и наблюдая за ним в присутствии других Алина собирала информацию, которая могла впоследствии дать ей преимущество. Но генерал не мог не заметить внезапный холод со стороны девушки. Он подловил ее после ужина, когда она спешила на встречу с Казом.

– Алина, у тебя все хорошо? – заботливо спросил он. Благодаря урокам с Казом Алина поняла, что Кириган говорит искренне – он просто напросто не ждет от нее подвоха.

– Да. А что такое?

– Мне показалось, что в последнее время ты… Избегаешь меня.

«Да неужели,» – злобно подумала Алина, опуская взгляд. В голове звучал голос Каза: «Если не можешь скрыть эмоции, то позволь им отразиться на твоем лице. Кириган скорее решит, что ты злишься на саму себя, чем на него, а страх спишет на твою неопытность.»

– Я просто… Ммм…

Кириган взял ее за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. Что он видел в них? Неуверенность? Раздражение?

«Расслабься, Алина. Не давай ему повода подозревать тебя во лжи.»

– Алина, я хочу, чтобы ты была предельно честна со мной. Что тебя беспокоит? Это из-за мистера Бреккера?

Алина вспыхнула – уже не притворяясь.

– Нет! То есть… – она вздохнула и взяла генерала за руку. В его глазах мелькнуло удивление. – Незадолго до праздника у нас с тобой все так быстро произошло, и я… я испугалась. На меня столько всего навалилось. Я не хочу спешить, понимаешь? – Алина стиснула его ладонь и попыталась не вздрогнуть, когда он стиснул ее руку в ответ. – Не с тобой.

Кириган расплылся в улыбке. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Все будет так, как ты захочешь, Алина.

Едва избавившись от общества генерала, Алина бросилась в свою комнату, наплевав на договоренность с Казом встретиться в саду. Ей было нужно перевести дух. Захлопнув дверь, она поняла, что находится в покоях не одна. Каз сидел в кресле и изучал какие-то бумаги – возможно, как раз те, которые она выкрала для него из кабинета Киригана.

– Вас долго не было, – сказал он, не поднимая глаз. – Что случилось?

Поколебавшись, девушка пересказала ему диалог с Кириганом. Для Каза не было секретом, что у Алины и генерала было «что-то» незадолго до того, как она узнала от его матери, что ее хотят использовать для расширения Каньона, но ей все равно было неуютно. Когда она закончила, Каз встал с кресла и проковылял к окну. Что бы он не увидел внизу, ему это не понравилось.

– Если вы продолжите в том же духе, то он поймет, что вы что-то задумали.

– «В том же духе»? – переспросила Алина, чувствуя себя дурочкой. – В смысле, если я буду продолжать игнорировать его?

– Да. Насколько я понимаю, вы были близки. Внезапный разрыв заставляет его сомневаться в вашей искренности. Кроме того, влюбленным мужчиной проще управлять.

– Так что же, мне пойти с ним на свидание?

Каз отошел от окна, тяжело ступая на больную ногу. Он провел рукой по волосам, взъерошивая их – еще одна привычка, которую Алина пыталась проанализировать.

– Слишком долго. Нужно на корню пресечь в нем ростки сомнения.

К щекам Алины хлынула кровь, когда она поняла, к чему клонит Бреккер. Она открыла рот, чтобы возразить, а затем захлопнула его. Как бы ей ни претила эта мысль, Каз был прав. Кириган стремился все держать под контролем. Если они хотят и дальше дурить его, то генерал должен быть уверенным, что Алина принадлежит только ему.

– Что именно я должна делать?

– Этому я тоже должен вас учить? – глаза Каза недобро блеснули в полумраке комнаты. В голове Алины вспыхнуло воспоминание об их первой встрече в этой самой комнате. От него исходило ощущение опасности, но Алина почему-то не пугалась. Ей было одиноко и страшно, и смерть от руки самого известного преступника не казалась чем-то ужасным. – Включите воображение, если у вас такое имеется. Вспомните все прочитанные женские романы, все слухи и сплетни прислуги. Очаруйте его.

Алина раздраженно дунула на прядь волос, убирая ту с лица. Ей не нравился тон Каза. Злой, колючий. С чего вдруг? Это ей придется спать с врагом, а не ему.

– Ему несколько сотен лет. Он поймет, что я притворяюсь.

– Тогда не притворяйтесь.

У девушки зачесались руки свернуть Бреккеру шею. Ему-то было хорошо. Это Алине приходилось со всеми разговаривать, завлекать, пытаться умными речами незаметно переманить на свою сторону. Она даже флиртовала с одним послом из Нового Зема – она делала это абсолютно неумело и без конца краснела, смущаясь, но посол все равно повелся, приняв ее за милую дурочку. Дело шло бы куда быстрее, если бы Каз подключился к процессу.

А что? Помимо гениального ума, он был довольно привлекателен. Бледность кожи и шрамы на лице ничуть не портили вид, а на противный характер можно было закрыть глаза. Алина замечала, как на него пялились придворные дамы и гриши и задавалась вопросом, не проводил ли Каз свое свободное время с кем-нибудь из них. Впрочем, ей не было до этого никакого дела. Совсем.

– Хорошо, – сказала Алина, сама удивившись, как спокойно звучит ее голос. Внезапно ее перестал волновать Кириган, намеки Жени, холод Бреккера. Алине надоело быть пешкой в их руках. Она сама могла решать, что делать, чего хотеть.

И со странным, тягучим ощущением в животе Алина осознала, что хочет она только одного.

– Как это должно быть? Я должна подойти к нему, коснуться его руки? – смутно сознавая, что такое делает и чем это может закончится, Алина шагнула вперед и протянула руку, кончиками пальцев провела по рукаву пальто Бреккера. Тот уставился на нее своими темными глазами, пригвождая к месту. Но на девушку это больше не действовало. Сейчас она не верила ни в его холодность, ни в колкие слова. – Смотреть ему прямо в глаза, словно заглядывая в душу? А затем наклониться вперед и поцеловать в щеку?

Алина потянулась – благодаря каблукам ей даже не пришлось вставать на цыпочки, компенсируя разницу в росте – и коснулась губами его прохладной щеки в невесомом поцелуе. Каз не пошевелился, но пальцы крепче сжали трость. Он ждал, когда девушка отстраниться, но она замерла на месте.

– А потом первой поцеловать его, и отвечать на его поцелуи, забывая, как дышать, – прошептала она в миллиметре от его уха. Теплое дыхание щекотало ушную раковину. – Он будет стискивать меня в объятиях и шептать на ухо обещания любить меня и никому не отдавать. Мы будем целоваться, пока не устанем, а затем я сниму с него его кефту.

Алина облизнула пересохшие губы. Ей стоило остановиться. Замолчать, отодвинуться, уйти. Но начав, она не могла заставить себя замолчать. Ей нравилось шептать ему такое; слышать, как прерывается его дыхание; видеть, как ходит кадык, когда он судорожно сглатывает.

Каз Бреккер носил пальто, как доспехи, и пользовался тростью, как оружием. Он скрывал свои эмоции и чувства, прятался за образом невозмутимого преступника из Кеттердама. Алина хотела, чтобы его броня исчезла, и желала быть причиной, из-за которой он ее лишится.

– Мы даже не дойдем до кровати. Все случится в комнате военного совета, на том самом столе, за которым он отдает приказы о выдвижении отрядов к южной границе и принимает решения об очередной попытке пересечь Каньон. Мы растянем этот момент надолго, и никто нас не потревожит. Я буду стонать его имя, а он ловить его с моих губ. Вот как это должно быть, да?

– Похоже, у тебя все-таки есть воображение, – голос Каза звучал более хрипло, чем обычно. Алина прикрыла глаза от осознания, что это из-за нее. – Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Ты требуешь, чтобы все было идеально. Заставляешь повторять каждое слово подготовленной речи, каждое поставленное движение и жест, как в театральной постановке. Неужели ты не считаешь нужным отрепетировать?

Алина не отстранилась, и потому не могла видеть его лицо, но услышала ухмылку в его голосе.

– Твоему генералу не понравится, что его заклинательница Солнца спит с канальной крысой.

– Я – не его собственность. Кроме того, – Алина легонько прикусила мочку его уха. Каз вздрогнул. – Я собираюсь переспать не с какой-либо канальной крысой, а с их королем.

А затем Каз резко повернул голову и впился поцелуем в губы Алины. Девушка приглушенно ахнула. Отдаленно она услышала звук упавшей на пол трости, когда он схватил ее за плечи, но не чтобы притянуть ближе, а удерживая на расстоянии. Алина запустила одну руку в короткие волосы, другой обхватила его за шею, углубляя поцелуй. Но этого было мало. Ей хотелось прижаться к нему, ощутить тепло его тела.

Броня дала трещину, но она все еще была на месте.

– Поцелуй меня так, словно это не игра, – пробормотала Алина. Она запрокинула голову, когда губы Каза прошествовали от ее рта к шее.

– Это игра. И мы уже отошли от сценария.

– Предлагаешь повторить?

Каз прикусил нежную кожу шеи, и Алина выгнулась дугой. Почему он удерживает ее? Почему не дает прикоснуться? Несправедливо.

Алина выпрямилась и шагнула назад, хотя внутри все протестовало. Рук Каз не убрал, и девушка покосилась на затянутые в перчатки пальцы, стискивающие ее плечи. Чтобы привлечь к себе. Чтобы оттолкнуть.

– Зачем перчатки, Бреккер?

Каз пожал плечами.

– У меня когти. Руки по локоть в крови врагов. Пальцы исполосованы шрамами. Выбирай, что хочешь.

– Выбираю правду.

Алина осторожно взяла его за запястье правой руки и заставила его отпустить ее плечо. Не спеша она потянула за каждый палец перчатки, постепенно стягивая ее. Прежде чем окончательно за нее потянуть и снять, девушка вопросительно посмотрела на Каза. Он никак не дал понять, что дает ей разрешение, но и протеста она не увидела. Алина стянула перчатку.

Ладонь Каза была совершенно обычной. Бледная кожа, длинные пальцы пианиста – нет, взломщика. Никаких когтей или крови. Хотя насчет шрама он не соврал – тонкий рваный след тянулся вдоль большого пальца и обрывался, не доходя до основания.

Алина поднесла ладонь к губам и поцеловала этот блеклый шрам. Пульс Каза участился – она ощущала его биение под своими пальцами, обхватывающих его запястье.

– Ты все еще считаешь меня мошенницей? – Неожиданно для самой себя спросила Алина. Они ни разу не обсуждали это с той ночи в ее комнате. Иногда ей казалось, что он верит, что она заклинательница Солнца, а иногда она ловила его взгляды на своих руках и понимала, что он ищет в рукавах механизмы и порошки, с помощью которых она призывает свет.

– Мошенницей. Лгуньей. Воровкой, – после каждого слова Каз целовал ее в лоб, щеку, кончик носа. Алина знала, что ей следует оскорбиться, но вместо этого думала только о том, какие у него мягкие губы и как сильно она хочет к ним прижаться.

– Почему? – губы Каза замерли в миллиметре от ее собственных, но вместо того, чтобы сократить расстояние, он опустил голову и стал покрывать легкими поцелуями ее шею.

– Почему мошенница? Потому что делаешь вид, что ты жертва, хотя способна в одиночку уничтожить Каньон. Почему лгунья? Потому что лжешь самой себе, что тебя не привлекает мысль править вместе с Кириганом.

– Но почему я воровка? – она старалась не думать о других его разоблачающих словах. Потому что они были ложью. Потому что они были правдой. – Что я украла?

Каз выпрямился. Медленно поднял ее руку и прижал к своей груди, где стремительно билось сердце. Алина запустила пальцы в прорехи между пуговицами, коснулась обжигающе горячей кожи. Без единой мысли в голове и с легкостью на сердце, Алина наклонилась и поцеловала его.

***

– Если нас застукают, у тебя будут проблемы.

Алина старалась, чтобы ее голос звучал ровно, но на местоимении все равно запнулась. Как бы ей ни хотелось верить, что теперь они вместе – партнеры по преступлению, партнеры в постели – она понимала, что Кириган скорее устроит Казу публичную казнь, чтобы наказать ее, чем тронет ее саму.

Каз провел рукой по обнаженному плечу девушки, отбросил ее каштановые шелковистые волосы за спину и поцеловал ключицу.

– Я скажу, что это был приказ заклинательницы Солнца.

– Киригана это не остановит, – кожа Алины вспыхивала в тех местах, где Каз целовал ее. Она никогда не была такой счастливой, как сейчас.

– Тогда предложим ему присоединиться к нам.

Алина засмеялась. Каз поймал смех у ее губ и поцеловал, медленно, дразняще.

– Нет, правда. Почему ты такой спокойный? – Алина отстранилась, не клюнув на попытку парня отвлечь ее. – Каз?

– Ммм… – Бреккер перевернулся на спину и сложил руки под голову. Алина приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо. Возможно, она окончательно сошла с ума, но ей показалось, что преступник из Кеттердама засмущался. – Думаю, что он уже в курсе.

Алина опешила. Это определенно не то, что она готовилась услышать.

– Что?

– Я не имею в виду, что он в курсе того, что мы только что переспали. Но скорее всего он уже давно подозревает, что у нас роман.

– Погоди. Роман? – Алина села в кровати, придерживая у груди одеяло. Мозг усиленно работал, переваривая услышанное, но прекрасный вид на грудную клетку Каза значительно затруднял процесс. Ей хотелось наклониться и поцеловать каждую клеточку его тела. – И как давно, по его мнению, длится наш «роман»?

– С самого начала, – заметив ошарашенное выражение лица Алины, Каз вздохнул. – Алина, подумай сама. Ты всеми силами убеждала его, что меня стоит оставить при дворе, и хотя я старался подобрать максимально правдоподобные аргументы, твоя речь все равно не показалась ему искренней. Мы часто виделись и перешептывались, и кто-то из слуг мог видеть, как я поздно ночью выходил из твоей спальни. А затем еще та стычка с кровопускателем.

– А что с ней не так?

– Ты была встревожена. Более того, ты прервала бой, когда стало понятно, что сердцебит собирается применить ко мне свои силы. Тут уж любой решит, что если мы и не спим вместе, то что у тебя есть чувства к керчийской крысе.

Алина вспомнила выражение лица Жени и ее слова после боя между Казом и Иваном. Перешептывания гришей, когда Каз и Алина вместе входили в комнату. Святые, как она могла этого не замечать?

– Но если Кириган знал… то есть думал, что мы вместе, то почему ничего не предпринял? Разве он не должен видеть в тебе, ну не знаю, соперника? – Было странно обсуждать с ним их мнимый роман. Щеки Алины порозовели от смущения, а для Каза, казалось, не было ничего привычнее подобного разговора.

– Нет. Он смотрит на это не так, как ты. Да, его любимица спит не с ним, а с другим парнем, но это не повод казнить обоих. Пусть любимая поиграет с новой игрушкой, а когда надоест, то сама избавится от помехи. И не забывай, я – преступник на чужой территории, а он – генерал. Для него я всего-то муха на стене, которая не приносит пользы, но и не мешает.

Девушка покачала головой, хотя Каз продолжал смотреть в потолок и не мог ее видеть. Ей не понравилось, как Бреккер назвал себя «помехой» и «игрушкой». Алина не считала его временным увлечением. Но что, если для него все именно так? Что, если эта ночь – только способ расслабиться? В конце концов, именно она заговорила про «репетицию» перед встречей с Кириганом.

На языке крутился вопрос, но Алина не спешила его задавать. Нет, только не прямо. Она просто не переживет, если услышит от него, что это был «просто секс».

– Хм, – Алина пришлось прокашляться, чтобы прочистить горло. Каз то ли не заметил этого, то ли сделал вид, догадываясь, что последует дальше. – Но если он знает про наши… «отношения», то разве он не задумается, с чего вдруг я стала его соблазнять?

– Нет. Скорее всего он придет к выводу, что либо мы разошлись, либо ты решила, что генерал тебя устраивает больше, чем преступник-калека, и порвала со мной. Ну или что тебе захотелось попробовать с двумя сразу, – Каз посмотрел на девушку через полуприкрытые ресницы. – Шутка.

Алина набрала побольше воздуха и надула щеки, чтобы не стать красной, как помидор. Ей пришлось досчитать до десяти, прежде чем она смогла найти в себе силы, чтобы не придушить Бреккера и продолжить задавать обходные вопросы.

Она звучала настолько равнодушно, насколько она только могла.

– В таком случае, мне следует пойти к нему сейчас. Пока еще свежи воспоминания, что нужно делать.

– Безусловно.

Девушка застыла. Она уставилась на Бреккера, глядя на того немигающим взглядом. Ей показалось, что даже ее сердце замедлило биение, грозясь вот-вот остановиться. Почувствовав резкую перемену в воздухе, Каз с громким вздохом сел и прислонился спиной к кровати.

– Что ты хочешь от меня услышать? «Нет, Алина, я не переживу, если этот тип коснется тебя?». Ты взрослая девушка, которая сама может решать, что ей делать. Если ты считаешь нужным пойти и переспать с ним после того, как мы занимались сексом – пожалуйста. Если тебя кажется, что это по какой-то причине неправильно – хорошо. Но я не буду тебя останавливать, ровно как я не буду тебя подталкивать тебя делать то, чего ты не хочешь.

– И тебе все равно, как я поступлю? – тихо спросила Алина. Она почувствовала себя ужасно маленькой и беззащитной, словно она опять была в сиротском приюте.

Каз протянул руку и коснулся ее щеки. Алина не отстранилась, но и не пошевелилась, когда он провел пальцами по ее коже. После его слов жест казался ей издевкой.

– Что, по-твоему, будет дальше? Рано или поздно мне придется уехать. Гриши давно уже шепчутся, что я слишком долго пользовался гостеприимством этой страны. Даже если представить, что ты сможешь сбежать из Дворца и пересечь Неморе незамеченной, что ты будешь делать? Кеттердам – не место для святых.

Сначала девушка не двигалась. А затем прижалась щекой к ладони, зажала ее плечом, не давая выбраться.

– Я могла бы не быть святой, – в детстве она и другие сироты часто мечтали о том, как сложится их судьба после ухода из Керамзина. Они не ограничивали себя суровой реальностью и позволяли фантазии уйти в полет, отчего один рассказ становился фантастичнее другого. Вот и сейчас Алина строила несбыточные планы, потому что реальность ее не устраивала. Больше нет. – Кеттердам – это город торгов и денег. Никому не будет дело, если на улицах появится девушка, показывающая фокусы со светом. Она будет выступать на улицах, а когда у нее соберется своя публика, то ее начнут приглашать в частные дома. Однажды она будет выступать в доме одного богача…

– И именно в этот день дом решит ограбить самый известный вор Кеттердама?

– Естественно.

– И когда он увидит выступление Фокусницы, то решит, что он непременно должен заполучить ее к себе в команду.

Алину скорее бы устроил сценарий, в котором преступник влюбляется в фокусницу, однако она не стала прерывать Каза, который включился в игру.

– Он предложит ей большие деньги, но девушка будет слишком благородной и откажется. Фокусница и дальше будет выступать в богатых домах и получать огромный гонорар, и по случайному стечению обстоятельств Вор будет залезать в эти дома как раз когда она показывает фокусы со светом. Потом стража города заподозрит их в сговоре, девушка окажется под следствием, и ее перестанут приглашать в дома…

– Эй! – Алина толкнула Каза в плечо. Тот усмехнулся, но рассказ не прервал.

– Бедная Фокусница окажется на улице, и тогда к ней снова обратится Вор. Будучи в безвыходном положении, на этот раз она примет его предложение. Они будут работать вместе, без конца спорить, а иногда и бесить друг друга. Они станут самой известной преступной парой в городе. И тогда ее попробуют переманить.

– Кто?

Каз пожал плечами.

– Всегда найдется кто-то, кто хочет получить самые лучшие экземпляры. Итак, этот кто-то предложит Фокуснице то, о чем она так мечтала: деньги, покой, стабильность. Ничего нелегального. И она стала колебаться.

– А я уж думала, что она без раздумий согласится.

– Ее останавливала преданность к прежнему работодателю. Он был холодным и таинственным, и она мечтала разузнать все его секреты. А еще он хорошо читал других людей и видел, что Фокусница собирается уйти из команды. Ему претила эта мысль, поскольку ему нравилось ее подколки, ее наивность, ее улыбка. Ему нравилась она. И тогда он признался ей, что это он сообщил о возможном сговоре Вора и Фокусницы, что это из-за него она оказалась на улице.

– И она ушла?

Алина утонула в его темных глазах.

– А это решать тебе.

Вместо ответа Алина потянулась вперед, и он поцеловал ее. Они целовались медленно, с ноткой отчаяния. Мошенница и преступник, фокусница и вор, святая и калека. «Ну почему, – с отчаянием думала Алина, зарывшись в его волосы и прижимаясь к обнаженному телу. – Почему мы не могли встретиться до всего этого? Почему он не нашел меня раньше Киригана, не увез в Кеттердам?» Даже если они сбегут, Алина не сомневалась, что Черный Генерал найдет ее и подчинит себе. Ей придется остаться и бороться за свою свободу – одной или нет.

Губы Алины расползлись в улыбке. В голове медленно созревал план. Это был только набросок, клубок несвязных идей и предположений, но это было лучше, чем ничего. Как лучик солнца после бури, продирающиейся сквозь плотные тучи, внутри зародилась надежда.

Каз отстранился и вопросительно посмотрел на девушку.

– Мистер Бреккер, – протянула Алина Старкова. В ее глазах засияли два маленьких озорных солнышка. – Не хотите ли вы заключить сделку?..