Текст книги "О чём я не умею знать (СИ)"

Автор книги: wise_md

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Так, успокоился или тебе будет хуже, – девушка отложила пилочку и взяла палочку.

– Что?! – засмеялся Нотт, – ты мне будешь угрожать? Дорогая моя, я если захочу, всем расскажу нахуя ты приехала сюда. Я, блять, из-за тебя чуть Малфоя не убил и грязнокровку!

– Ничего ты не сделаешь, – голос Диггори раздражал своим спокойствием и уверенностью.

– Да пошла ты, шлюха! Я немедленно иду к директору и рассказываю о тебе все, потом к Поттеру! Сама напросилась!

Парень развернулся и направился к выходу.

– Нет, стой! Я же люблю тебя, Тео! – девушка начинала плакать.

– Я не верю ни единой твоей слезинке, ни единому твоему шлюшьему слову!

– Сам напросился, – от слез ни осталось и следа, – империо!

Эллисон заставила написать старосту мальчиков предсмертную записку и оставить ее на постели. Затем, не торопясь переоделась и высушила голову. Удивительное хладнокровие.

«Все время мне снится один и тот же сон. Близкие и друзья умирают, мир рушится, и я ничего не могу с этим поделать.

Я устал жить, я устал спать, я устал видеть. Я хочу пустоты и спокойствия. Я ненавижу людей, которые меня окружают. Я ненавижу всех тех, кто меня когда-то обманывал, бросал, предавал, любил. Какое все вокруг мерзкое, я так устал снова просыпаться утром. Под ногами только грязь, в небе только дождь. Никакого покоя, никакого света.

Прости, мама. Я люблю тебя.

Тео»

Затем, все так же под непростительным, он поднялся на астрономическую башню и только там Диггори сняла заклятье.

– Ты умрешь, Нотт – холодный ровный голос, ей было все равно.

– Ах ты сука! – парень очнулся стоя за ограждением, держась за перила. Слизеринец попытался перелезть, но Эллисон запустила в него какое-то незнакомое заклинание, небольшой электрический заряд.

– Еще раз двинешься, получишь круцио. О бедный маленький Тео, ты не понимал, что я тебя использую? Я убью тебя, – она загибала пальцы, – затем Грейнджер, затем Малфоя, хотя он не входил в мои планы, но взбесил меня. И, наконец, конченного Поттера, из-за которого убит мой брат.

– Ты больная, Диггори!

Девушка рассмеялась: – Пока-пока, сладенький.

В Нотта вылетел луч, пронзивший острой болью все тело. Руки уже не слушались, и отпустив перила, Тео полетел вниз. Было страшно. Было безумно страшно умирать. Время как будто замедлилось. Парень жалел обо всем в своей жизни. Жалел о том, что кричал на мать, о том, что ненавидел сливы. Нотт кричал, кричал из-за всех сил, как будто крик поднимет его назад или смягчит падение. Слизеринец был так молод. Он столько всего не успел сделать, не успел увидеть.

Парень умер в муках. Падение с такой высоты переломало ему почти все кости. Сломанные ребра проткнули легкие. Теодор еще несколько секунд оставался в сознании. Эти секунды были для него вечностью. Невыносимая боль, удушье, холод и страх. Пока, наконец, его тело не сдалось, и тогда стало тихо и спокойно на душе.

***

Все дни «заточения» Драко и Гермиона провели вместе. Без ссор, разумеется, не обошлось, но в целом, выходные были замечательными.

Малфой до конца не понимал, что делает. Он смотрел на Грейнджер и не видел больше ничего мерзкого. Да, она все еще неистово бесила. Все ее действия, движения, слова раздражали. Но вместе с тем, ему нравилось смотреть как она приходит в восторг от простых вещей. Как улыбается, читая в своей книге что-то, что наверняка не понравилось бы Драко. Она была простой и искренней. Ссоры с ней теперь походили на игру, парень выводил Гермиону, и она проигрывала, а Малфой, довольный своей победой, делился с ней первенством, что делало молодых людей равными. Например, когда домовики принесли им пудинги, они долго спорили кому достанется шоколадный и после довольно продолжительных распрей, Гермиона сдалась, а Драко разделил лакомство на две части. Хотя слизеринец не любил шоколад, он не мог позволить ей просто забрать пудинг. Хоть девушка и не любила шоколад, она не могла просто отдать ему то, что он хотел. Они были невыносимы, каждый по-своему.

Уступать ей больше не казалось подачкой или милостыней. Уступать ей стало больше, чем правильным, стало единственно верным. Это не нравилось Малфою, не нравилось с моральной точки зрения. Но доставляло огромное удовольствие со стороны его чувств и эмоций. Она была жива по-настоящему. Не как Пенси, которая контролировала каждую свою эмоцию, доводя действия и слова до тошнотворно идеальных. Она была жива и Драко оживал рядом с ней. Когда блондин Гермионе рассказывал о местах, где он бывал с родителями, то понимал, что не хочет просто рассказывать. Он должен показать гриффиндорке каждый уголок мира, потому что видеть эмоции девушки для него было прекрасней любого заката. Он влюблялся, но чем больше он осознавал это, тем сильнее пытался оттолкнуть Грейнджер оскорблениями и шутками.

Утром первого учебного дня после крошечных каникул Драко проснулся и после принятия душа вышел в общую комнату. Время на часах показывало семь утра, завтрак через час. Сумка девушки стояла непривычно пустая, а значит Грейнджер еще не встала, чтобы наполнить ее бесконечным количеством учебников. Драко постучал в дверь.

– Вставай, Грейнджер, все проспишь. – ответа не последовало, – если ты злишься из-за вчерашнего, то я уже убрал половину своих вещей из общего шкафа, можешь наполнить ее своими хреновинами, – и вновь тишина, – хрен с тобой, проспишь – твои проблемы.

Он ударил кулаком по двери. Что о себе возомнила эта девчонка? Пускай сидит там и опоздает, мне все равно.

Драко пошел на завтрак, воображая какой же прибежит на первую пару девушка. Но ни на первую, ни на вторую девушка не пришла.

Весь день парень провел в поисках Грейнджер. Сначала он искал ее глазами в Большом зале, но на привычном месте девушки наглым образом села Диггори. Мерзавка улыбалась Поттеру, шутила и смеялась. А он и Уизли, полнейшие идиоты, как будто и не заметили отсутствия подруги.

Затем Драко пытался искать Гермиону на уроках и перерывах, но опять же на глаза попадалась только Эллисон. Ее было слишком много. Везде, где она появлялась, все внимание окружающих тут же переключалось на бывшую старосту. Она была чертовой дивой и не стеснялась отвечать на вопросы о Теодоре, прикрываясь своей приторно сладкой улыбкой и натужной скорбью. Все тело Диггори кричало о двуличности и лицемерии, но этого никто не замечал.

– Ты слышал подробности расследования? – догнал блондина в коридоре Забини, – не нашли никаких зацепок, кроме как показания первокурсника. Он будто бы видел, как Диггори и Нотт шли вместе в ту ночь. Но парня признали сумасшедшим, заявили, что он все выдумал. Но мне кажется, папашка Эллисон все замял. От Тео осталось только письмо в конверте на кровати. Он написал, что у него была послевоенная депрессия, и что больше не может выносить ночных кошмаров.

– Пиздеж, наверняка Диггори его убрала, – Малфой с другом дошли до библиотеки. Драко шел туда не чтобы позаниматься или почитать. Парень искал Грейнджер, отсутствие которой казалось уже опасным.

Но ни в библиотеке, ни в их общей гостиной девушки не было. Парень не выдержал. Он подошел к комнате и постучал с особой злобой. Грейнджер вывела его из себя.

– Ты что, будешь сидеть там вечно? Думаешь, что голодовкой и пропусками пар ты заставишь меня чувствовать себя виноватым? – тишина. Парень ударил еще раз ладонью, – да пошла ты!

Драко взял книгу и сел в кресло рядом с дверью в комнату Гермионы. Он почти не читал, прислушиваясь. Так прошло около часа. Раздался стук в дверь.

Ну ты у меня получишь, Грейнджер.

Парень подошел к двери с полной уверенностью, что за ней гриффиндорка. Но она бы не стучала, что было очень странно. А стучали действительно студенты гриффиндора, но не того пола и не те, что нужно.

– Что надо?

– Мы к Гермионе, – ответил с оскалом Уизли, – она тут?

– Я за грязнокровками не слежу, – Рон сжал кулаки, но Гарри остановил его. Видимо им было не до этого или просто хотели избежать конфликта.

– Ладно, мы завтра зайдем, – сказал Поттер отворачиваясь и разворачивая рыжего.

Нет! Найдите ее сейчас! Заставьте выйти из комнаты! Потому что если ее там нет, то что-то случилось! Идиоты! Какие же вы долбаебы!

Драко не мог выломать дверь девушки, он не мог показать, что волнуется за нее. Но он волновался, это было необходимо. Тем более, когда Диггори вернулась. Все это было странно.

– Она заперлась в комнате и не выходит весь день, – крикнул Малфой, не зная, что еще он мог сделать, чтобы унять беспокойство, – может заболела или сдохла там.

Друзья оттолкнули Драко с прохода, и он не стал даже возмущаться. Он боялся их отвлекать, потому что сейчас куда важнее была Грейнджер.

– Гермиона, это мы, открой, – Гарри постучал. И снова тишина, которую слизеринец слышал весь день.

– Герм, что случилось? – крикнул Рон.

– Отойдите, – сказал Поттер и произнес несколько отпирающих. Дверь открылась.

Гарри и Рональд вошли, а Малфой заглянул, пытаясь не показывать свою заинтересованность.

– Где она? – спросил рыжий.

– Посмотрели? Выметайтесь! – Малфой паниковал. Нужно было остаться одному.

– А что за той дверью?

– Убери свои грязные руки, Уизел! Там моя комната, не хочу чтобы она тобой провонялась! Я сказал убирайтесь.

– Пошли, Рон.

Когда гриффиндорцы удалились, Малфой сел и потер руками лицо. Где же она? Слизеринец прождал полночи, но Гермиона так и не появилась. Тогда он зашел к ней в комнату, потому что очень скучал. Драко провел рукой по книгам, затем на письменном столе пролистал тетради. Взглянув на кровать парень заметил конверт с письмом.

Нет, только не это.

«От Тео осталось только письмо в конверте на кровати» Драко вспомнил слова друга днем. Сердце парня сжалось до размеров снитча. Все мысли, что роились в его голове, испарились. Остался только страх.

Трясущимися руками Малфой взял конверт, достал листок и медленно осел на кровать. Дочитав письмо, он уставился в одну точку за окном.

– О, Мерлин…

========== Глава 16. “Она умерла” ==========

Драко лежал на ее кровати и не хотел уходить. Всю ночь он смотрел в одну точку на потолке и только с рассветом взглянул в окно. Яркое холодное зарево освещало первыми лучами водоем и верхушки гор. Парень все это время держал в руках злосчастное письмо.

Я мог предотвратить это, но поленился. Я эгоист. В моей семье никого не осталось, и я наплевал на все. Я не хотел. Мерлин, Грейнджер, я сожалею. Пожалуйста, дай мне шанс исправить, вернись ко мне.

Драко стало душно. Безумно тяжело на душе и в груди. Появилась одышка – приступ удушья. Парень сел, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Но вместо ожидаемого спокойствия из глаз слизеринца полились слезы.

Сначала молодой человек потерял отца, тот погиб в Азкабане во время бунта заключенных. Хоть Люциус и не пытался бежать, дементор убил его и никому не было дела до смерти Малфоя старшего. Затем умерла и мать. Нарцисса, прекраснейшая женщина, не смогла вынести смерти супруга. Она скончалась в своей постели от болезни, которую в нынешнее время было легко вылечить, но Нарцисса просто напросто не далась. Драко умолял ее, плакал, но женщина не хотела жить. Она ушла, сын держал ее за руку, и когда дух покинул тело аристократки, блондин почувствовал волчью тоску и бесконечное одиночество. В школе это чувство осталось, даже когда физически Драко был не один, на ментальном уровне никого рядом не было.

Единственный наследник рода Малфоев остался один. Восемнадцатилетний мальчик, имеющий влияние в обществе, внимание девушек и огромный кошелек – мечта любого человека. Но Драко готов был отдать все, хотя бы за призрачное счастье. За возможность обнять мать, за возможность быть любимым и любить. Грейнджер подарила ему надежду на все это, а он не сберег ее.

Малфой вскочил и смахнул все со стола из злости. Парень начал крушить все вокруг, рвать учебники, швырять стулья. Одиночество достигло своего апогея, симптомом его была ярость, чувство вины и боль в груди. После того, как истерика отступила, слизеринец сел на пол и зарылся руками в волосы.

– Ты нужна мне, Грейнджер. Не смей бросать меня!

Драко понял, что она и Блейз – единственные в его жизни. Он сделает все, чтобы удержать ее. Он добьется расположения девушки, когда она вернется. Если вернется.

Парень поднялся и вернул все вещи в их первозданное состояние и на свои места. Комната была идеально чистой, как будто он здесь и не был. Письмо блондин положил обратно на кровать, чтобы, когда девушка вернется, все было как раньше. Если вернется.

Малфой ушел в свою комнату и переоделся в чистую одежду, но перед этим принял холодный душ, освежающий мысли и охлаждающий разум. Просто необходимо было вернуть ясность ума, чтобы никто ничего не заподозрил о его переживаниях.

После смены формы слизеринец решил сварить себе кофе, как это делала Гермиона. Насыпал в турку порошок, залил кипятком и начал держать над горелкой. Но выпить напиток не удалось. Парень отвлекся и пролил немного содержимого турки себе на руку, отбросил ее на пол и знатно выругался. Затем решил уже ничего не делать и дождаться завтрака. Там тоже будет кофе, но гораздо более безопасный для него.

Чтобы скоротать время, Малфой сел на диван и взял почитать первую попавшуюся книгу с полки Грейнджер. Положив ноги на их привычное место, парень открыл первую страницу.

Она.

Карандашный портрет девушки радушно улыбался Драко с форзаца блокнота. Это была не книга, это был альбом с изображениями Гермионы, обложка которого гласила «больше, чем слова». Полистав еще немного, стало понятно, что это подарок Никсона для Грейнджер в честь дня рождения.

– Дешевый показушник. Теперь понятно, чем он ее купил.

Малфой швырнул блокнот в стену, но тот не рассыпался. Подарок явно был защищен чарами, Маркус и тут постарался. Мерзкий подарок от отвратительного человека. Драко злился, но еще больше злило то, что новенький ее целовал. Слизеринец считал, что Марк и пальца девушки не стоит. Как же я ошибался. Грязь – не происхождение, грязь – это поступки. Грейнджер чиста, происхождение всего лишь условности. В глобальном смысле это ничего не значит, но в условиях небольшого мира Драко, это значило больше, чем многое. Никто уже не сможет пристыдить его или остановить. Да, будут обсуждения и осуждения. От сплетен с любой спутницей жизни не избавишься. Но разве это нахуй кого-то волнует? Пускай болтают, я заберу ее далеко. Мы будем жить там, где нам будет комфортно вместе. Если она захочет. Если она вернется. Я заебался жить по правилам, заебался угождать родителям. Я просто хочу спокойствия.

Парень встал и отправился в Большой зал. Было еще рано для завтрака, но находиться один в комнате блондин больше не желал. По пути его встретил Забини, тоже измученного.

– Что, бессонная ночка, Блейз? – постарался оставаться спокойным и беззаботным.

– Да, надо было доделать домашку, которой оказалось в разы больше, чем я помнил, – темнокожий парень зевнул и потер лицо, – пришлось всю ночь просидеть. А ты как? Выглядишь хуево.

– Все нормально, – соврал Малфой, – просто не выспался.

– Ты вообще спал? Грейнджер нашел?

– Мне похуй на нее, – пожал плечами блондин, – но она вроде не приходила.

– Надо МакГонагалл сказать, это же не нормально, – обеспокоился Забини.

– Не лезь в это, Блейз. Занимайся своими делами, – слишком грубо, чем нужно было.

– Да что с тобой такое? Грейнджер пропала, мы должны сообщить. – итальянец понизил голос, чтобы не привлекать внимание.

– Ничего мы не должны, – Драко раздражался, – и вообще, с каких пор ты волнуешься за грязнокровку?

– А что, если она мне не безразлична? – Блейз остановился и сложил руки на груди.

– Ты обдолбанный, Забини? – искреннее удивление. Драко стало не по себе от мысли, что Гермиона может нравится кому-то еще, тем более, его лучшему другу. Он хотел было добавить, что это мерзко – любить грязнокровку, но Малфой сам собирался уехать с девушкой и эти слова в будущем обернулись бы против него.

Драко еще не решил, действительно ли, ему нравится Грейнджер или он боится остаться один, или он просто давно не чувствовал, что кому-то нужен, а ласка девушки заставила Драко привыкнуть к ней. В любом случае, он не хотел, чтобы она была с Блейзом. Ни с кем не была.

– У меня нет таких предрассудков о чистоте крови как у тебя, она красивая и веселая девушка. Тем более, моей маме похуй на меня и на мою избранницу. Грейнджер мне давно нравилась. А после войны я многое пересмотрел в своей жизни. – Драко слушал друга и понимал, что мог подписаться под каждым его словом, но признать этого не мог.

– Она уехала домой, – перевел тему блондин, – ее мама при смерти.

– Пиздец, ты откуда знаешь?

– На ее кровати письмо, которое пришло уже давно, но ебаная Диггори спиздила конверт у меня. Видимо, после обыска Грейнджер вернули его и она сразу же уехала.

– Мда…

Парни начали говорить о квиддиче, учебе и о многих других вещах, но о гриффиндорке предпочитали не разговаривать, избегая конфликта. День был очень суматошный, пришлось отрабатывать все дни пропусков, так что заданий давали в три раза больше обычного. К вечеру даже не все осилили дорогу до ужина, уж очень устали. Драко был одним из таких людей. Он шел по коридору в комнату, чтобы просто лечь и уснуть. Глаза слипались, будто медом намазаны.

– Мистер Малфой, задержитесь пожалуйста, – директор МакГонагалл быстрым шагом подошла к слизеринцу, – у меня к вам будет огромная просьба.

– У меня много заданий, я не могу отвлекаться. Надо нагнать материал. – на самом деле Драко просто устал. Ему нужно было поспать и прийти в себя.

– Я освобожу вас от всех дел и заданий. Это важно. Нужно поехать к мисс Грейнджер и сопроводить ее в школу. – с обеспокоенным видом произнесла старуха.

– А почему она сама не вернется? – неужели что-то случилось? – и почему не Поттер и Уизли?

– Мистер Поттер и мистер Уизли вчера уехали на соревнования по квиддичу. У мисс Грейнджер тяжелая жизненная ситуация, – женщина опустила глаза, сожалея, – у нее умерла мать. Я прекрасно понимаю, что вы не друзья и даже не приятели. И я не прошу вас поддерживать ее, я прошу лишь проследить за ней. Понимаете, в таком состоянии люди наиболее уязвимы.

– Понимаю, профессор. Ладно, когда мне выезжать?

– Лучше, конечно, сегодня. Завтра состоятся похороны, а еще через два дня вам нужно будет вернуться.

– Понял.

***

Драко выехал уже через сорок минут после просьбы директора. Дорога занимала всю ночь, и у Малфоя была возможность выспаться, чем он и занялся. Сон был очень беспокойным. Парню снилась череда смертей, одной из которых была кончина матери. Тяжело вспоминать такое, а прокручивать и пересматривать в разы больнее. Внезапное пробуждение заставило слизеринца вздрогнуть, а неприятный сон оставил шлейф грусти и беспокойства.

Грейнджер переживает то же самое сейчас. Я не могу ей помочь, что я скажу? «Да ладно, с кем не бывает»? или «Да не переживай, мои родители тоже мертвы»?

Парень не умел проявлять сочувствие. Любое проявление чувств от хладнокровия до ненависти, широкая градация, огромный диапазон. Выбирай – не хочу. Но любое положительное проявление было неподвластно парню. Его просто этому не учили.

Наконец, после получаса раздумий Драко снова уснул. На этот раз ему удалось спокойно отдохнуть и пролежать до самого приезда. Маггловский Лондон. Отвратительное место для волшебника. Директор написала адрес на бумаге и Малфой назвал его таксисту. Уже через полчаса парень стоял на пороге милого и уютного, но бедного по мнению Драко дома. Он не умел пользоваться звонком, поэтому просто постучал, ожидая встретить на пороге домработника. Но ему открыл темноволосый мужчина средних лет, с глазами того же цвета, что и у гриффиндорки. Малфой понял, перед ним отец Грейнджер.

– Здравствуйте, мистер Грейнджер. – как можно вежливей, пытаясь забыть, что он магл. – меня прислали из школы, чтобы помочь вашей дочери.

Мужчина жестом пригласил войти не проронив ни слова. Глаза вдовца были красными от слез, с синяками под глазами от недосыпа. Мистер Грейнджер сразу ушел куда-то в комнату, явно желая остаться одному. Малфой решил подняться наверх, в поисках Гермионы.

Открыв первую дверь, он оказался в ванной. Следующая комната была пуста. И лишь с третьей попытки Драко увидел девушку, сидящую на кровати спиной к двери. Грейнджер обхватила руками колени и слегка раскачивалась. Тихие всхлипы заставили сердце слизеринца вздрогнуть.

– Грейнджер, – тихо и осторожно Драко подошел и сел рядом на край кровати. Реакции не последовало.

Парень положил Гермионе руку на плечо, она обернулась.

– Привет, я приехал помочь тебе. – Малфой увидел лицо гриффиндорки и не узнал.

Красные глаза с маленькими лопнувшими капиллярами внутри. Четкая линия скул, она безумно похудела от нервов. Синяки под глазами, как вишенка на торте.

– Помочь? – девушка посмотрела глазами, полными боли до краев. С искренним непониманием. От похудения ее глаза казались просто огромными, – Но как ты поможешь мне? Она умерла, Малфой!

Последние слова, как спусковой механизм, высвободили истерику. Гермиона начала бить парня своими маленькими и обессиленными кулачками, повторяя словно безумная «умерла, умерла, умерла». Все это действо сопровождалось плачем. Нет. Сопровождалось ревом и криком отчаяния.

– Тише, знаю, знаю. – Драко прижал маленькое тело девушки к себе что было сил.

Он обнимал ее, разделяя ее боль. Но даже если бы он мог забрать себе большую часть чувств Гермионы, оставшаяся все равно была настолько велика, что разрушала бы девушку. Она раскачивалась и Малфой вместе с ней. Он гладил Грейнджер по голове, целовал в макушку, шептал, что все будет хорошо.

– Мы справимся с этим, Гермиона, справимся, – сам не верил в свои слова. Драко не смог справиться со своей болью и понятия не имел, что делать с её. Но он говорил, чтобы хоть как-то успокоить.

Больше двух часов плач не унимался. Боль не утихала и вряд ли вообще когда-то стихнет. Затем девушка уснула. Но Драко все еще продолжал ее укачивать, боясь, что она опять проснется. Сон не приносил ей облегчения, она все еще плакала. Драко первый раз видел, чтобы люди пускали слезы во сне.

За ночь девушка соскакивала с кровати больше четырех раз, она кричала «Мама, пожалуйста, не уходи! Ты нужна мне!». Слизеринцу приходилось подходить к ней осторожно и отводить в постель. Он поил ее водой, заставлял есть все следующее утро. Затем он вызвал своего домовика и приказал принести зелья настроения для нее и для отца. Обычно оно действовало как увеселяющее, но не в этом случае. Гермиона и мистер Грейнджер просто перестали плакать. Они были никакие. Ни одной эмоции на их лицах. Стало страшно, действительно страшно, что же будет дальше.

Драко принял единственно верное решение в этой ситуации. Он отправил письмо директору, и уже через час ему пришел утвердительный ответ.

========== Глава 17. “Безвозвратно” ==========

И единственно верным решением для него оказалось забрать их отсюда. Из этого дома. Стены давили, а каждая вещь напоминала о покойной. Даже Драко находиться в этой обстановке было невозможно, чего говорить о девушке и ее отце. По той же причине парень решил уехать на дополнительный год в школу, хотя желания видеть все эти лица вновь не было. Однако сидеть в родовом поместье было в разы хуже.

Малфой написал письмо на скорую руку, не задумываясь о грамотности и красоте написания. Отец всегда учил, что внешний вид письма – решающий, особенно если оно содержит просьбу. Грязный, мятый пергамент с отвратительными буквами никто не стал бы воспринимать всерьёз. Но сейчас это было не важно.

«Директор МакГонагалл, сообщаю вам, что состояние мисс Грейнджер куда тяжелее, чем вы говорили. Ей необходим более длительный перерыв в учебе. Прошу вас дать ей две недели на восстановление во избежание ухудшения состояния студентки.

С уважением, Драко Люциус Малфой.»

Ответ на письмо пришёл уже через два часа:

«Я обеспокоена состоянием мисс Грейнджер, разумеется пусть остаётся. Мистер Малфой, прошу Вас проследить за ней это время. Я понимаю, что от Вас требовалось совершенно иное, но я вынуждена просить об этом.

Директор школы для волшебников Хогвартс, Минерва МакГонагалл.»

Прочитав письмо и получив разрешение, парень сразу же собрал вещи Гермионы и помог собраться ее отцу. Разговор с ним длился достаточно продолжительное время. Мужчина не хотел покидать родной дом, ему не нужно было восстанавливаться, он просто не хотел забывать.

– Мистер Грейнджер, я не хочу, чтобы вы забыли. Я лишь хочу, чтобы эмоциональное состояние ваше и вашей дочери пришло в норму. Гермионе необходимо восстановиться. Как бы Вам ни хотелось, жену не вернуть, но у вас все еще есть дочь. Она нуждается в отце как никогда раньше. Позвольте мне помочь вам обоим.

Мужчина посмотрел на молодого слизеринца своими карими глазами, полными болью утраты.

– Я люблю свою дочь, мистер Малфой. Я хочу для нее лучшего и поэтому я приму ваше предложение.

Когда Драко встал и собирался покинуть комнату отца однокурсницы, чтобы завершить последние приготовления, мужчина вдруг добавил:

– Вы хороший человек, Драко. Но я не понимаю, для чего это вам нужно. Вы не обязаны помогать нам. Я смею предположить, что вам не безразлична моя Гермиона. – блондин уставился на собеседника, не найдя что ответить. Драко не хотел, чтобы она узнала, – Вам не обязательно отвечать, я все сам вижу. Просто хочу сказать спасибо. Вижу, что вы ее не обидите.

Малфой развернулся и пошел прочь. Не обидит? Он унижал и оскорблял Грейнджер на протяжении многих лет, и после этого доверие ее отца как лезвие по коже.

Мерлин, я не заслужил всего этого.

Парень спустился по лестнице вниз, в гостиной на диване сидела Гермиона и смотрела на огонь в камине.

– Ты готова? – девушка, не моргая кивнула. В это время спустился мистер Грейнджер.

Все трое сели в такси и в раздумьях не заметили, как добрались до аэропорта. Из всего многообразия оставленных ему отцом поместий, самым любимым для Драко была и оставалась резиденция в Женеве. Усадьба стояла на берегу реки окруженная роскошным садом. Даже зимой, как сейчас, там было живописно и безумно атмосферно. Малфой младший любил оставаться там один на лето, это место было создано для глубоких мыслей и душевного успокоения. Дом был сравнительно небольшим, но все равно вмещал себя около семи спален с уборной и гардеробом в каждой, три больших зала, музыкальную комнату, библиотеку и большую оранжерею со стеклянной крышей, на потолке которой прорастал плющ. Парень любил находиться там один и никогда не приглашал в поместье друзей. Даже родители там не бывали, за исключением мамы. Она приезжала туда всего раз, и то на несколько часов.

Однако Малфою захотелось отвести Гермиону и ее отца именно в то место. Женева помогла забыть ему о проблемах и восстановиться в свое время, и парень надеялся на ее волшебные свойства и сейчас.

На пороге замка хозяина и его гостей встречал старый домовик, поклонившись, тот сообщил Малфою, что комнаты готовы и спросил насчет пожеланий и трапезы. Драко распорядился, чтобы в комнаты гостей доставили зелья и рассказали, когда и сколько принимать. Эльф проводил мистера Грейнджера в его апартаменты, а сопровождением Гермионы занялся сам хозяин.

– Отдохни сейчас, постарайся уснуть. Позже я покажу тебе замок, здесь есть библиотека. – парень взглянул на гостью, ожидая хоть небольшого оживления эмоций, но Гермиона как будто и не слышала ничего.

Весь следующий путь они проделали молча. Наконец, когда они пришли, девушка вошла первой и оглянулась. Комната была в светлых и темных оттенках голубого, синего и белого. Хоть Гермиона и была гриффиндоркой, она больше склонялась именно к синему цвету – цвету моря, а позднее этот цвет стал все больше ей нравиться из-за серо-голубых глаз человека, помогавшего справляться с проблемами.

Окно было во всю стену, как и в апартаментах для учителей, но в поместье стены были выше и помещение гораздо просторней. Вид открывался на реку и сад, а из-за снега все было прекрасно белым. Напротив окна стояла большая кровать из светлого дерева, с балдахином из синего бархата и такими же подушками и покрывалом. Выглядело убранство роскошно. Холод в оттенках завораживал и придавал невероятное спокойствие. Также в комнате было красивое кресло рядом с небольшим шкафом и, по правую сторону от кровати, камин.

– Я подумал, эта комната подойдет тебе больше остальных, – произнес Малфой, оглядывая помещение, – если тебе что-то понадобится, можешь позвать домового. Моя комната напротив.

– Ты можешь не уходить? – Драко развернулся и посмотрел на девушку. В холодном свете комнаты она казалась еще бледнее, такой хрупкой, словно фарфоровой.

– Да, – неуверенно сказал слизеринец.

Грейнджер была такой красивой и такой несчастной, что у парня пересохло в горле. С минуту молодые люди стояли просто смотря друг на друга, затем он подошел и обнял Гермиону, прижимая ее голову и зарываясь носом в ее волосы. Гриффиндорка обхватила руками талию блондина и впервые за долгое время ей стало тепло и спокойно, как когда-то с мамой. Снова на глазах девушки выступили слезы.

– Я так боялся, что не увижу тебя, – зачем-то прошептал Малфой, – когда я понял куда ты пропала, я злился на себя за то, что не смог предотвратить, и на тебя, за то, что не сообщила. Ты уехала, ничего не сказав мне.

– Я… – Грейнджер пыталась совладать с эмоциями, но выходило плохо, – МакГонагалл пришла сразу же как только ей передали письмо. Мама была еще… – всхлипнула, – еще жива, когда оно к тебе пришло. Но когда я прочитала, мама уже…

Гермиона зарыдала, это было слишком тяжело для нее. Мама всегда была всем для Грейнджер. Она была подругой, советницей, личным психологом. Девушка была по-настоящему близка с матерью и потеряв ее, она потеряла частичку себя.

– Тише, – шепот Драко успокаивал, – ты не одна, ты никогда не останешься одна. У тебя есть отец, которому ты необходима. Друзья, которые тебя ценят. И я… ты важна мне.

Гермиона оторвала голову от груди парня и взглянула на него своими большими карими глазами. Она не могла поверить ничему что с ней происходило. В этом году все как будто перевернулось в ее жизни, как будто девушка попала в параллельную реальность. Друзья больше не были для нее поддержкой, у всех были свои проблемы. Мама, всегда говорившая ей, что у них нет никаких секретов друг от друга, скрывала свою болезнь больше года. Парень, которого она взаимно ненавидела оказался ее единственной поддержкой в сложной ситуации. А учеба, которая на протяжении всей жизни занимала главенствующее место в ее приоритетах, отошла на задний план. Сейчас же Грейнджер просто хотела, чтобы ее боль прошла, чтобы мама вернулась, а Драко обнимал ее чаще.