Текст книги "Залёт (ЛП)"
Автор книги: Winmance
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Ты собираешься расплакаться?
– Нет, – отвечает Сэм дрожащим голосом, – Просто заткнись… Давай… Давай уже есть.
– Ага.
Они оба глядят на пирог какое-то время, так долго, как ни на один пирог до этого, но потом Дин наконец берет вилку.
– Мы должны закрыть глаза. Чтобы это осталось сюрпризом.
– Как мы должны есть, если глаза будут закрыты?
– О, да ладно тебе, это не сложно. Давай попробуем? Пожалуйста?
Сэм кивает и берет свою вилку в руку. Он закрывает глаза, отламывает кусочек и направляет вилку ко рту.
Вероятно они выглядят действительно глупо, поедая пирог с закрытыми глазами, но Сэму плевать. Его сердце стучит так сильно, что, наверное, даже Дин может слышать его, и он может думать только о вкусе пирога во рту.
Он кладет его в рот и мгновенно распознает вкус.
Он открывает глаза, и Дин смотрит на него с широкой улыбкой на лице.
– Клубничный, – шепчет он, улыбаясь Дину в ответ.
========== Глава 18 ==========
– Нет. Никоим образом! – говорит Дин, его лицо кривится в отвращении.
– Почему нет?
– Потому что, Сэмми, мы не назовем нашего малыша Альбертом. Ты хочешь, чтобы его ненавидели в школе?
– Ну не знаю, мне нравится это имя, – Сэм потирает свой огромный живот и чувствует взгляд Дина на нем.
– Не Альберт, – повторяет Дин, но его голос звучит мягче на этот раз, – Знаешь, какое имя нравится мне?
– Даже не говори.
– Да ладно тебе, Сэмми, ты знаешь…
– Я уже сказал нет, и я повторю это снова.
– Зеппелин! – гордо произносит Дин, врубая радио.
– Ага, потому что Зеппелин намного лучше, чем Альберт, – закатывает глаза Сэм.
– Я думаю, что да.
Дин начинает петь «Лестницу в небо» до тех пор, пока его голос не становится громче музыки, и тогда Сэм не может не улыбнуться тоже. Дин выглядит таким счастливым, таким свободным, даже больше, чем раньше. Если честно, прошло уже так много времени с тех пор, как Дин был по-настоящему счастлив. Прежде чем он забеременел, Дин все больше и больше отдалялся от него. Не только от него, но и от их отца тоже. Сэм на самом деле не сильно обращал внимание на это, пойманный собственными проблемами, но теперь он ясно видит перемены.
Может это эгоистично, но знание о том, что он – одна из причин, из-за которой Дин счастлив, заставляет сердце Сэма парить.
– У нас все еще есть сколько, около трех месяцев, чтобы решить?
– Да, но я хочу выбрать уже сейчас. Если что-нибудь случится, ты останешься ответственным за выбор имени. А я не хочу, чтобы моего сына звали Зеппелин.
Дин хмурится и смотрит на Сэма с обеспокоенным выражением лица. Сэм закусывает губу, прекрасно зная, что он разрушил настроение момента.
С начала шестого месяца его беременности у него стали появляться кошмары, и они становились все более пугающими с каждой ночью. Поначалу это была его мама, сгорающая заживо на потолке, потом отец, съеденный вервольфом. Когда ему приснился умирающий Дин, он проснулся, крича так громко, что его горло болело потом еще несколько дней. После этого сны были только про то, как умирают они с малышом. Даже с успокающими заверениями Дина Сэм не мог выкинуть это из головы.
– Сэмми, док сказал, что это нормально – иметь кошмары, – говорит Дин, кладя свою руку на руку брата.
– Я знаю, это просто… Это страшно, понимаешь?
– Я понимаю. Но тебе не нужно бояться. Я обещаю, все в порядке. Малыш в порядке, ты в порядке, я в порядке. Так что все нормально, ладно?
– Ладно, – Сэм пытается звучать убежденно, но терпит неудачу. Он роняет голову на плечо своему брату, наслаждаясь теплом, исходящим от него.
– К тому же, Зеппелин Винчестер? Это нечто охуительное.
Сэм громко смеется, и Дин ярко улыбается, смотря на него. Может Дин и прав на счет кошмаров, но Сэм не позволит выбирать ему имя для их ребенка.
Ну вот мы и приехали, – говорит Дин, останавливая машину.
Сэм смотрит на здание, и узел в его животе становится больше.
Это его первый день в школе, и он менее, чем не в восторге от этого. Быть новеньким – это и так довольно сложно, но быть новеньким и беременным? Ага, не то, чего бы ему хотелось. Сэм не уверен даже, что сможет закончить этот год. Сейчас январь, а ребенок должен родиться в апреле. Он уже постоянно уставший, и к этому добавляются все те разы, что ему нужно сходить в туалет, или у него болят ноги, и так далее, и так далее.
– Я не уверен, что хочу сделать это, – он смотрит на Дина широко раскрытыми глазами, паника берет над ним верх, – Я не могу, Дин. Это было глупо. Я не могу. Поехали домой.
– Сэм. Хэй, приятель, это школа. Ты любишь школу! Мы говорили с директором, помнишь? И он сказал, что ты можешь покинуть класс, если тебе нехорошо и все такое. Все хорошо. С тобой будет все хорошо.
– А что, если не будет? В смысле, я все равно не смогу закончить этот год.
– Черт возьми, конечно ты закончишь этот год, – хмурится Дин, – Родишь ребенка, а на следующий день уже сможешь вернуться в школу.
– Конечно, – закатывает глаза Сэм, смотря на большое строение.
Он должен был выбрать онлайн-уроки. Это было бы намного умнее. Почему он никогда не слушает Дина?
– Сэм, моя смена начинается через десять минут, мне надо ехать.
– Я смогу сделать это.
– Да, ты сможешь, – усмехается Дин, стискивая Сэму руку.
Дин целует его медленно, до тех пор, пока Сэм полностью не забывает, где находится, и только тогда отпускает его.
– Напиши мне.
– Ты тоже, – говорит Сэм, выбираясь из машины.
Они наконец-то купили Сэму новую одежду, наиболее нейтральную из возможных, и Сэм удостоверился, что сначала всю ее надевал на себя Дин. Может это и глупо, и Сэм должен этого стыдиться, но запах Дина на одежде, хоть даже едва уловимый, успокаивает его.
– Привет! – говорит кто-то позади него.
Сэм моментально застывает, морально готовясь столкнуться с какими-нибудь козлами.
– Я Джонатан, – говорит мальчик, улыбаясь и протягивая Сэму руку.
Парень выше него, с черными волосами и в очках. Он выглядит дружелюбно, но Сэм знает, что нельзя судить о людях по их виду.
– Привет, я Сэм.
– Да, директор говорил нам о тебе, – Джонатан снова улыбается, его взгляд опускается прямо на живот Сэма. Сэм инстинктивно закрывает его руками, – Ты не один такой.
– Что? – хмурится Сэм, его сердцебиение учащается. Ему не нравится этот парень.
– Беременный, я имею в виду. Есть еще Паула, она вроде на пятом месяце. На самом деле здесь нет никому до нее никакого дела. Пока ты счастлив, это не наше дело.
– Ага, конечно, а еще здесь из задниц у всех торчит радуга, да?
На мгновение Джонатан выглядит оскорбленным, но не делает ничего, только улыбается ему. Сэм мгновенно чувствует вину. Очевидно, парень просто пытался быть с ним милым, но в последнее время Сэм ожидает, что любой может оказаться монстром. Даже Дин.
– Мне жаль… Я… Прости…
– Я понимаю, – говорит Джонатан, – Плохой опыт?
Сэм кивает.
– Ну, в этой школе у тебя не будет никаких проблем. Тут не идеально, до этого далеко, но здесь существует довольно строгая политика касательно травли.
– И это работает?
– Да, вполне, – отвечает Джонатан, его глаза светятся гордостью, – Я могу показать тебе все вокруг, если ты не против.
– Да, пойдем.
Может быть, эта школа не была такой уж плохой идеей.
Комментарий к Глава 18
Дари: Божечки мои, мне аж поплохело, когда я увидела, как долго я не обновляла эту историю.
Универ сосет(
Win: Никакой ненависти к имени ребенка Дженсена, оно на самом деле милое, просто я не могу представить, чтобы Сэму оно понравилось. Скажите мне, что вы думаете об этом!
========== Глава 19 ==========
– Дин? – зовет Сэм, включая прикроватный свет. Он смотрит рядом с собой, только чтобы обнаружить, что сторона Дина снова пуста.
Он вздыхает, осторожно выбираясь из кровати. Теперь он уже на седьмом месяце беременности, и он довольно уверен, что не сможет ходить, если его живот продолжит увеличиваться.
Сначала он заходит в ванну, прежде чем идти по дому в поисках брата. Дин проводит дни, надрывая задницу на работе, а потом делает то же дома. Он хочет, чтобы все было идеально для малыша, даже если это означает, что не будет высыпаться и не уделять Сэму времени.
Последняя часть – неправда, и Сэм знает это. Дин делает все для него – для них -, но все, что он видит, то, что Дин не уделяет ему внимания. Недостаточно, по крайней мере.
– Дин, – вздыхает Сэм, наконец найдя того на кухне, работающего над духовкой, – Дин, уже поздно, почему ты не спишь?
– Подумал, что смогу починить это сейчас. Это опасно для тебя.
– Я не готовлю, – говорит Сэм, садясь на стул, – А даже если бы и говорил, то я знаю, как быть осторожным.
– Да, но я не хочу рисковать. Все равно я уже сделал, – Дин смотрит на свою работу с гордой улыбкой на лице.
– Теперь мы можем пойти спать?
– Я хотел покрасить детскую сегодня.
– Это может подождать! – говорит Сэм, злость поднимается в нем, – Я хочу спать, Дин.
– Иди спи, я буду тихо.
– Нет! Я хочу пойти спать вместе с тобой!
– Сэм, мне нужно сделать это-
– Нет, тебе не нужно. Не сегодня. С домом все в порядке, ясно? Детская не должна быть доделана прямо сейчас. У нас осталось еще два месяца, и, я уверен, малыш не будет против, если она не будет докрашена.
– Я не устал, Сэм. Просто иди спать, ладно? – говорит Дин, беря ведерко с краской.
– У нас… У нас проблемы с деньгами? Я так и не знаю, сколько ты заплатил за дом, и ты продолжаешь работать так усердно. У нас проблемы и ты отказываешься рассказывать мне? Или… Или я – проблема?
– Что? Нет, Сэмми, ты не проблема! – Дин выпускает ведерко из рук и садится рядом с Сэмом, беря его руки в свои, – Нет, у нас нет проблем с деньгами. В смысле, мы не богаты, но у нас все хорошо.
– Откуда взялись деньги?
– Я накопил их некоторое время назад.
Сэм прикусывает губу, слова Дина эхом отражаются у него внутри.
– Ты хотел уехать? Тогда, когда мы еще были с папой?
– Это было для тебя.
– Для меня?
– На твою учебу, – признает Дин, – Я знаю, что ты хотел пойти в колледж, Сэмми. Черт, ты, вероятно, и сейчас все еще хочешь. Так что я начал копить уже некоторое время назад. И, ладно, я возможно взял чуть-чуть денег у отца прежде чем мы сбежали, – он засмеялся, почесывая голову.
– Но я не говорил тебе об этом.
– Тебе и не нужно было. В смысле, ты сбежал от нас, когда тебе было сколько, двенадцать? Это был только вопрос времени, когда ты оставил бы нас навсегда.
Сэм слышал грусть в голосе Дина, и в его животе что-то перевернулось, когда он осознал, как, должно быть, чувствовал себя Дин, когда знал, что его собственный брат хочет убежать от него.
– Это не было… Это не было так. Мне не нравится охотится. Никогда не нравилось. Я хотел пойти в колледж, но это было… Это было в основном затем, чтобы быть подальше от тебя.
– Что? – лицо Дина теряет краски, и голос становится тише.
– Нет! Не так! – говорит Сэм, сжимая руки Дина, – Я хотел быть подальше от тебя потому что… Ну, вот почему, – он указывает на свой живот, – Я уже был до смерти в тебя влюблен, и я хотел убежать от тебя, потому что это было лучшим вариантом. Ну, или я так думал.
Дин выдыхает и улыбается.
– Ты напугал меня до усрачки.
– Прости. Но Дин… Я просто не понимаю, почему ты так сильно надрываешься на работе. Ты мне нужен, но ты… Ты не здесь.
– Это не правда, – Дин хмурится, – Я просто хочу, чтобы все было идеально.
– Не будет идеально. Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы все было идеально, то это не работает. Не обязательно, чтобы все вокруг было идеально, чтобы мы могли быть счастливы. Ну и что, что покраска еще не закончена? Это ничего не меняет. Я бы предпочел иметь незаконченный дом, полный радости, чем идеальный, где нет ни капли счастья.
Дин смотрит вниз, потирая большим пальцем кожу Сэма. Он знает, что должен проводить больше времени с Сэмом, не должен вставать по ночам, не должен брать столько дополнительных рабочих часов на работе. Он просто не хочет облажаться с чем-нибудь, потому что Сэмми заслуживает всего самого лучшего, и того же заслуживает их малыш. Он не хочет, чтобы им чего-нибудь не хватало, если с ним что-нибудь случится.
Он не хочет это говорить, но кошмары Сэма пугают его больше, чем все, когда-либо виденные им, монстры. Он знает, что это просто сны, но они заставляет его задумываться. Если с ним что-то случиться, Сэм и малыш будут одни. Он хочет сделать все, чтобы быть уверенным, что, если его не будет, Сэму не придется беспокоиться о деньгах или обновлении дома.
– Мне жаль, – говорит он, – Я… Я постараюсь.
– Спасибо, – Сэм наклоняется, чтобы поцеловать его в губы, – Теперь мы можем пойти в постель? И мне надо пописать.
– Разве ты не писал только что?
– Заткнись.
Дин смеется и берет Сэма за руку, прежде чем подняться наверх.
После того, как Сэм сходил в туалет, они лежат в постели, обмениваясь поцелуями и улыбками. Завтра воскресенье, поэтому не одному из них не нужно беспокоиться о работе или учебе. Они могут наслаждаться совместным временем, не обращая внимание на время.
– Пни меня один раз, если хочешь желтую комнату, – говорит Дин, его голова прижата к животу Сэма.
– Ты же знаешь, что это не работает таким образом, правда?
– Ш-ш, Сэмми, у меня серьезный разговор с моим сыном.
Сэм закатывает глаза не может не улыбнуться, пальцами играя с волосами Дина. Он морщится, когда малыш пинает его в ребра, к большой забаве Дина.
– Видишь! Я же говорил, что это сработает.
– Отлично, – он снова закатывает глаза, но Дин не обращает на него внимание. Вместо этого он отодвигает футболку Сэма в сторону, открывая округлый живот, и кладет сверху палец.
– Ладно, Малыш, пни один раз, если хочешь блинчики завтра с утра.
Дин нежно постукивает пальцем по животу Сэму, и они видят, как Малыш отвечает.
– Это «да», – говорит Сэм, тоже забавляясь игрой.
– Окей, следующий вопрос, пни один раз, если мы с твоим папочкой должны заняться сексом.
– Дин! Нет! – смеется Сэм, отпихивая Дина.
– Он толкнулся в ответ! – защищается Дин.
– Ты же знаешь, что он отвечает не серьезно?
– Мы этого не знаем, Сэмми-бой, – говорит Дин, целуя Сэма в губы, – Ладно, еще один вопрос, Малыш… Должен ли Сэм выйти замуж за меня?
Сердце Сэма пропускает удар, когда Дин смотрит на него, его взгляд наполнен надеждой. Малыш пинается в ответ.
========== Глава 20 ==========
– Дин, мы… Мы не можем пожениться, – говорит Сэм, садясь в постели.
– Почему нет?
– Я довольно уверен, что инцест здесь нелегален.
– А кто сказал, что мы братья?
– Ты о чем?
– Никто не знает, что мы братья. Я уже получил поддельное удостоверение личности, так что нам нужно просто пойти в загс и все, мы женаты.
– Но… Я не знаю, Дин. Что, если они узнают?
– Они не узнают, – говорит Дин, прежде чем прикусить свою губу, – В любом случае, мне еще подписывать свидетельство о рождении, они могут понять, что то-то не так, тогда.
– Я не подумал об этом, – признает Сэм.
– Я подумал. Я… Я хочу, чтобы мы поженились и у нас снова была одна фамилия. Я знаю, это не должно значить так много, но это значит. Если ты не хочешь, я тебя не заставляю, но-
– Я хочу! – говорит Сэм, – Конечно я хочу!
– Так что, это «да»?
– Да! – отвечает Сэм с широкой улыбкой на лице.
Дин берет лицо Сэма в свои руки и сильно-сильно целует его. Сэм с радостью позволяет ему это.
Они продолжают целоваться, пока Дин снимает с Сэма штаны, оставляя того полностью обнаженным. Затем он опускается вниз, чтобы начать сосать его соски, нежно прикусывая. Он резко останавливается, к неудовольствию и непониманию Сэма.
– Какого черта? – спрашивает он, все еще тяжело дыша.
– Я не… Ко мне в рот что-то попало, – говорит Дин, облизывая губы.
– Что?
– Я думаю… Что из тебя что-то течет.
Они оба смотрят на сосок Сэма, и Сэм чувствует, как его лицо краснеет от смущения. Дин из-зо всех сил сдерживает рвущийся наружу смех, но жалко проваливает попытку.
– Это не смешно! – восклицает Сэм, прикрывая грудь.
– Нет, ты прав, прости, – Дин прикусывает губу, чтобы не рассмеяться, но Сэм видит как блестят его глаза.
– Дин!
– Прости, но у тебя из груди течет молоко, – на этот раз он смеется не сдерживаясь, и Сэм швыряет подушку ему в лицо.
– Это даже не молоко. Это… желтое. Ты думаешь, это нормально?
– Да, думаю да, – говорит Дин, возвращая подушку на место.
– Думаешь? Я и вовсе не знал, что у меня должно быть молоко!
– Не у всех мужчин оно есть. В смысле, более распространено, что его нет.
– Даже во время беременности я умудрился стать фриком, – шепчет Сэм, подтягивая ноги к груди.
Дин хмурится, и забирается на кровать, беря Сэма в свои руки.
– Хэй, хэй, малыш. Все в порядке. Я клянусь.
– У тебя ничего не течет из сисек! – голос Сэма дрожит, слезы щиплют глаза.
– Да, но у тебя нет больших грудей, так что это только на один раз. А даже если и нет, то и что с того? У тебя будет возможность кормить нашего ребенка, я не вижу в этом проблемы.
– Я не хочу кормить, – говорит Сэм, пряча лицо у Дина на шее, – Это делает меня плохим отцом? Нежелание кормить своего ребенка?
– Конечно нет, Сэмми.
Дин прижимает Сэма ближе к своей груди, изо всех сил стараясь успокоить брата.
Это больно – видеть, как Сэм плачет и зовет себя фриком. Каждый раз, когда это происходит, все, что видит Дин – это маленький подросток, отказывающийся говорить с ним, бросающийся вещами и хлопающий дверями. Сэм не был обозленным подростком, он был подавленным подростком.
Иногда Дин задумывается, должен ли он был настоять на аборте. Он сам готов иметь ребенка, более чем готов. Но он не уверен, готов ли Сэм. Потому что Сэм, несмотря на то, какой он идеальный и прекрасный, все еще сам ребенок. Он опасается, что отбирает у Сэма жизнь, крадет у него будущее.
Сэм будет любить их сына. Дин знает это. Он уже любит его. Но это не избавляет его от чувства вины или страха. И Дин не хочет, чтобы Сэм ненавидел себя из-за этого.
– Ты будешь прекрасным отцом, Сэм, – говорит он, и это правда. Сэму всегда есть дело до людей, у него самое большое сердце, он будет любить их ребенка больше всего. Может это даже слегка беспокоит Дина, что Сэм будет настолько сильно любить малыша, что забудет о нем.
– Ты тоже, Дин, – признает Сэм, беря Дина за руку, – Ты лучший, – он придвигается так, что его голова оказывается на груди Дина.
– Сэмми?
– Да?
– Я тебя люблю.
Это первый раз, когда он произносит эти слова, и он чувствует, как Сэм улыбается ему, прежде чем поцеловать его в сосок.
– Я тоже тебя люблю.
========== Глава 21 ==========
______________________________________________________________________
– Левее, – говорит Сэм, рукой придерживая живот.
– Сюда?
– Нет, в другое лево.
Дин корчит недовольное лицо, на что Сэм улыбается ему своей самой милой улыбкой, зная, что его старший брат не может противостоять этому.
Он опять сдвигает рамку – фотографию Дина, их отца, мамы, и его самого. Это фото единственное, не сгоревшее в пожаре, и они решили повесить ее у их сына в комнате.
Подрастая, Сэм всегда желал, чтобы у него было было больше фотографий. И теперь он хочет кучу фото, которые наполняли бы стены их дома. Он хочет дом, полный радости и счастья, и чтобы его ребенок знал, что он любим; что он часть чего-то большего.
Они вместе делают снимки, те, на которых они целуются, смеются и улыбаются, а затем размещают их повсюду. Сэм пообещал сам себе, что после того, как он родит, он снимет пару особенных фото специально для Дина. Он заслужил их после того, как был такой хорошей поддержкой.
– Ладно, думаю, теперь все хорошо, – гордо объявляет Дин, обнимая Сэма со спины.
Это милая комната. Они выбрали светло желтый, и комната выглядит светлой. Дин сам смастерил колыбельку, удостоверяясь, что он поместил на нее так много защитных символов, сколько мог. Весь дом полон символов, ловушек, всего того, что убеждает их в том, что ничего не сможет пробраться в дом – или выбраться из него.
Несколько дней назад Сэм отыскал тот ангельский знак, что был в их комнате, когда они были маленькими, и они поместили его в детскую. К большому удивлению Сэма, Дин провел эту ночь, рассказывая истории об их маме.
– Это прекрасно, – говорит Сэм, кладя свои руки поверх рук Дина. Их обручальные кольца звенят, ударяясь друг о друга, и Сэм не может не посмотреть на два кольца. Это может быть только листом бумаги, но это значит так много для них. Они официально женаты, мужья в горе и в радости.
– Да, это так, – Дин целует его в голову, потирая его живот, – Теперь ты можешь выбираться оттуда, сынок.
Сэм до сих пор дрожит, когда слышит, как Дин произносит «сын», и его сердце начинает биться в безумном ритме. Он не может дождаться, когда же он сможет увидеть Дина с их ребенком, он уже может представить их вместе.
– Не говори ему этого, ему нужно подождать еще три недели.
– Уверен, что он не против. Внутри должно быть очень тепло.
– Хмм… Ага. Ну, я все равно хочу, чтобы он вылез в один прекрасный день. Я даже не могу больше видеть свои ноги, – жалуется Сэм, спускаясь по лестнице.
– Хочешь, чтобы я сделал тебе массаж? – посмеивается Дин, усаживаясь на диван.
– Это меньшее, что ты можешь сделать для меня, – говорит Сэм, закидывая свои ноги Дину на колени.
Дин корчит лицо в отвращении, но все равно массирует ступни Сэма.
Смешно, насколько домашними они стали, и как быстро это произошло. Они оба выросли и более чем готовы приветствовать их сына.
Сэм не вернется в школу еще несколько месяцев после беременности, но он все еще занимается онлайн, отказываясь полностью исключать учёбу.
– Сколько детей ты хочешь? – спрашивает Дин, сильнее сжимая ступни Сэма.
– Это единственный ребенок, который когда-либо у нас будет. Я люблю тебя, я люблю его, но я не собираюсь быть беременным еще раз.
– Ты говоришь это из-за своего геморроя? – Сэм пинает Дина, что только заставляет его смеяться сильнее.
– Это не смешно, ты, козел, – дуется Сэм, – Это больно!
– Я знаю, детка, – Дин пытается выглядеть сожалеющим, но жалко проваливает эту попытку и начинает смеяться снова, к большому раздражению Сэма.
– Надеюсь, у тебя он тоже будет.
– Это действительно грубо, Сэмми, – Дин прикладывает руки к сердцу, притворяясь обиженным, прежде чем наморщится и наклониться за поцелуем.
Сэм закатывает глаза, но целует его, не имея возможности противостоять.
– А ты? Скольких ты хочешь?
– Ну, больше, чем одного. Я не хочу, чтобы наш сын был в одиночестве, понимаешь? Все эти года, взрослея в дороге, я просто… Я думаю, что если бы тебя не было бы рядом, я был бы таким… одиноким. Я хочу, чтобы он знал, каково это – знать, что всегда есть кто-то, кто на твоей стороне.
– Так что, двух детей? – произносит Сэм, стараясь не показать, как слова Дина влияют на него.
– Ага. Ну, или, может, троих. Или четырёх. Или пятерых.
– Надеюсь, ты найдешь кого-то, кто выносит всех этих детей.
Дин смеется, притягивая Сэма ближе к себе.
– Я приму то количество детей, которое ты захочешь мне дать. Одного или десятерых. Это не имеет значения.
– Думаешь… думаешь, мама с папой хотели еще детей? После меня, я имею в виду.
Дин молчит несколько мгновений, медленно потирая руку Сэма. Он всегда говорит о браке их родителей, будто это был брак, полный любви, такой, какой хотели бы все. Но это было не так. Они любили друг друга, они правда любили, но это не означало, что весь он состоял только из радости и счастья. Он помнит, как отец ушел на целые две недели, и то, как сильно они ссорились.
– Не знаю, Сэм. Я так не думаю.
– Но они не были нами, понимаешь? Никто вообще не является нами. Мы… люди, и любовь между людьми проходит, но мы не можем перестать любить друг друга. Ты всегда будешь моим братом, и я всегда буду твоим.
– Я любил тебя, даже когда ты еще не родился. Что заставляет тебя думать, что я однажды прекращу любить тебя? – Сэм улыбается, снова целуя Дина, и забирается на него сверху.
– О, ты не прекратишь. Я не позволю тебе, – говорит он, руками проводя вверх и вниз по торсу Дина.
– Люблю, когда ты такой властный, Сэмми.
Он кладет свои руки ему на талию, позволяя Сэму слегка подвинуться. Теперь это единственная позиция, которая доступна им для секса, но Дин уверен, что она его любимая. Ему нравится видеть, как Сэм трахает себя его членом, подпрыгивая так, словно от этого зависит его жизнь. Ему нравится то, как Сэм закрывает глаза, будто он в другом мире сейчас, перед тем, как он сильно кончает, иногда даже без прикосновения к себе.
– Не очень хорошая идея, – говорит Дин, его эрекция покоится под задницей Сэма.
– Почему?
– Что, если это навредит малышу?
– Док сказал, что все в порядке, – стонет Сэм, начиная тереться быстрее.
– Да, но что, если он ошибся?
Сэм прекращает двигать бёдрами, смотря на него с самым ужасным сучьим лицом.
– Так что, никакого секса остаток месяца? А потом никакого секса несколько месяцев после?
– Посмотрите-ка на мою маленькую шлюшку.
Сэм ударяет его.
– Отлично. Ты меня не хочешь. Тогда я сделаю это самостоятельно.
К удивлению Дина, Сэм выглядит рассерженно, топая вверх по лестнице и бормоча что-то, что Дин не может разобрать.
Он следует за ним, удивляясь, как Сэм превратился из милого и влюбленного в разозленного в одно мгновение ока.
– Сэм? – зовет Дин, входя в комнату, где Сэм сидит на постели, – Что ты делаешь?
– То, что ты делать не хочешь, – отвечает Сэм, снимая рубашку.
– Прости за то, что заботился о тебе и малыше, Сэм. И я не думаю, что хорошо злиться на кого-то за то, что он не хочет заниматься сексом.
Сэм открывает рот, чтобы ответить, но снова закрывает его, прежде чем пристыженно уставиться в пол.
– Прости, – шепчет он, – Я просто… Я знаю, что я теперь… большой, но я не хочу, чтобы ты перестал хотеть меня из-за этого.
– Да, ты большой, с нашим ребенком внутри, и это прекрасно. Ты все еще ужасно великолепный, – щеки Сэма заливает румянец и он застенчиво улыбается.
– Нет, я не великолепный.
– Да, ты такой, – утверждает Дин, садясь на кровать, – Может, мы могли бы сделать что-нибудь другое. Что-то без проникновения.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Сэм, прикусывая губу.
– Ну, – шепчет Дин, забираясь на Сэма, – Я мог бы отсосать тебе, – Дин целует его в шею, – Я мог бы вылизать тебя, – он кусает сладкое местечко Сэма, – Или, я мог бы прокатиться на тебе.
– Что?
– Мы могли бы… поменяться? Если ты хочешь…
– Серьезно?
– Я не против, – говорит Дин, будто это ничего не стоит. Это не так, но Сэму не нужно об этом знать.
– Нет. Я имею в виду, я хотел бы, но я хочу сделать это правильно, как ты сделал это со мной.
– Ты хочешь быть в задницу пьяным и не помнить ни малейшей детали на утро?
– Нет! – протестует Сэм, отталкивая Дина, – Я хочу сделать это особенным и полным любви. Я хочу, чтобы ты забыл обо всем.
– Ты не обязан, – говорит Дин, смущенный.
– Но я хочу, – Сэм целует его, и, Боже, он стал целоваться лучше.
– Одной причиной больше, почему наш мальчишка должен вылезти.
– Ага, – говорит Сэм, закидывая руки за голову.
– Все еще в настроении для минета? – смеется Дин, прежде чем стащить штаны с Сэма.
Меньше месяца, и их сын будет здесь.
========== Глава 22 ==========
– Дин? – шепчет Сэм, включая свет, – Дин!
– Что? – просыпается Дин, вытаскивая пистолет из-под подушки, – Чувак, какого хрена?
– Больно! – жалуется Сэм, его руки обхватывают живот, – Сделай что-нибудь, Дин!
– Хэй, Сэмми, тише, все в порядке, лады?
Сэму больно, он не перестает стонать и тяжело дышать, не обращая внимание на то, что говорит Дин. Он поднимается, когда Дин говорит ему, и он рад, что прошлым вечером его брат заставил их заснуть на диване, потому что никоим образом он не спустился бы сейчас по лестнице.
Он глубоко вдыхает, одной рукой держась за живот, а второй – за спину, и Дин помогает ему добраться до машины.
– Ты должен держаться, детка, мы почти на месте, – говорит Дин, ведя машину на максимальной скорости.
Они добираются до больницы за десять минут, и Сэм все продолжает стонать от боли и ерзать на сиденье от дискомфорта.
– Эй, у моего мужа схватки! – кричит Дин на беднягу за стойкой ресепшена, который просто смотрит на него с улыбкой.
– Хорошо, тогда мы должны подготовиться, правда?
Сэму нужно подождать несколько часов, прежде чем ему можно будет сделать эпидуральную анестезию, что означает, что все это время ему будет немыслимо больно. Дину хочется, чтобы он мог взять эту боль на себя, сделать что угодно, лишь бы не видеть брата в таком ужасном состоянии.
– Как ты? – спрашивает Дин по прошествии некоторого времени, заправляя волосы ему за ухо.
– Болит, но уже лучше.
– У нас будет малыш! – шепчет Дин, целуя его.
– Да, – смеется Сэм, и сжимает руку Дина, когда у него начинается новая фаза схваток.
Иногда Дин не может поверить, насколько он удачлив. Он смотрит на Сэма, и боится, что тот может исчезнуть, что, может быть, это все – просто сон, потому что ни в коем случае его жизнь не может быть так хороша. Он помнит, насколько грязным он чувствовал себя, когда думал о Сэме в этом ключе.
Как он хотел убежать от Сэма, максимально далеко, просто чтобы быть уверенным, что не повредит ему.
Но вот они сейчас, в больнице, Сэм мягко улыбается ему, и они в ожидании их сына.
Может это и не та жизнь, которую они планировали, но это лучше, чем что угодно, о чем он мог бы попросить.
Два часа спустя, и ноги Сэма распростерты, между ними доктор, и он просит Сэма тужиться изо всех сил.
– Давай, Сэмми, ты можешь сделать это.
– Я не могу, Дин, это слишком! – плачет Сэм, уронив голову на кровать.
– Конечно ты можешь, ты же Винчестер, верно?
Сэм кивает, опять беря Дина за руку, и снова тужится, сильнее и дольше на этот раз.
– Дин, я… что-то не так, что-то не так, я не могу-
Дин собирается возразить, но видит, как лицо Сэма внезапно бледнеет, и как он отпускает его руку, не в состоянии держать ее больше.
– Сэм? Сэм! – кричит Дин, пытаясь добиться ответа от своего брата.
– Сэр, мне нужно, чтобы вы отошли, – говорит медсестра, кладя свою руку на его.
– Нет! Я остаюсь с ним! Что происходит? – снова кричит он, отталкивая медсестру.
– Сэр, если вы не отойдете, мы не сможем спасти его.
Дин застывает от ее слов, глядя на своего младшего брата, который теперь без сознания, и кровь застывает у него в жилах.
Он стоит перед закрытой дверью, его разум совершенно пуст.
Он видел кровь. Слишком много крови. Он знает, что это значит, знает слишком хорошо. Он слышит, как затихает звук кардиомонитора, и как доктора и медсестры бегают по комнате.
Нет. Он не может потерять его. Не может. Боже, это он тот, кто сделал это, это из-за него его брат беременный. Он тот, кто убил его брата.
Им нужно сделать это, им обоим, им нужно быть живыми. Он не может жить без Сэма. Он не может. Не забирайте Сэма, пожалуйста, что угодно, но не его.
Он достает свой телефон из кармана, действуя на автопилоте, и набирает единственный номер, который, он знает, может помочь ему, единственный, в котором он сейчас нуждается.
