Текст книги "Зимний котёнок (СИ)"
Автор книги: WILLow_W
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Глава 1. Быстро кошки влюбляются, да котята слепыми рождаются ==========
Фырх’муан-мраа наблюдала за тем, как люди на её территории суетились и копошились, словно земные мыши в норе, за которыми она иногда охотилась. Конечно, не для пропитания, для развлечения. А чем ещё заниматься на базе, где из-за хранившихся трупов вкусных кри Фырх’муан-мраа обитала?
Когда-то она попала на Землю на корабле космических исследователей, чьи имена и даже раса стёрлись из её памяти. Зато Фырх’муан-мраа помнила людей-пахнущих-остро, которые начали её почитать и кормить, к тому же в тех крупных строениях, которые стали её домом, было достаточно темно и влажно. Пустыню и песок она не любила. Сейчас её базу тоже окружал глупый песок… не то, чтобы это было серьёзное препятствие, но… какой смысл дёргаться оттуда, где хорошо кормят? Те люди звали её «Баст», прочитав так её имя в начертаниях флэт, которые походили на их собственную письменность. Фырх’муан-мраа не возражала. Люди-пахнущие-остро понимали её внеземное происхождение, но додуматься смогли лишь до «дочери Солнца и Луны» – своей звезды и спутника – небесных тел, о которых знали.
Потекла размеренная сытая жизнь флеркена, к расе которых относилась Фырх’муан-мраа, впрочем, она могла съесть много, а потом не есть очень долго, постепенно используя ранее накопленные запасы. Так однажды, когда люди перестали приходить, а выйти из её дома оказалось невозможным, она просто впала в спячку, внешне закуклившись и «закостенев»… Пока снова не проснулась от запаха еды. Следующие люди, которые нашли её, тоже сделали выбор в пользу почитания. А самый главный увековечил её шесть щупалец на эмблеме своей организации.
Фырх’муан-мраа выяснила, что со времён людей-пахнущих-остро, которые были почти несъедобными, на Земле прошло пару тысячелетий местного исчисления. К ней когда-то приносили зверей, внешне похожих на её расу и она попыталась создать с ними потомство альтернативным методом, так как из-за «диеты» из земных животных не могла отложить яйца самостоятельно – не хватало некоторых важных химических элементов.
«Кошки», которые получились в результате, не обладали тентаклями, да и жизнь их была слишком коротка. Единственный плюс из этого генетического эксперимента: можно затеряться среди местных представителей «домашних питомцев».
Поэтому, когда однажды на орбите Земли появился космический корабль, Фырх’муан-мраа поторопилась переместиться туда, чтобы во-первых, проверить, кто там нацелился на её планету, а во-вторых, разжиться запасами для создания потомства.
На корабле оказалась женщина-кри, которая совершенно не испугалась её появления, хотя видимого оружия у неё не было. Но Фырх’муан-мраа допускала, что не все во Вселенной знают о флеркенах.
– Приветствую в своей лаборатории, – на межлингве сообщила кри. – Я учёный – доктор Мар-Велл. Верю, что все разумные расы способны договориться между собой…
Кри говорила и говорила, видимо, приняв Фырх’муан-мраа за парламентёра Земли, заявила, что хочет положить конец войне между кри и скруллами и договориться о нейтралитете.
Эта «доктор Мар-Велл» была забавной с её странными идеями. И Фырх’муан-мраа считала, что, когда план мирного урегулирования разобьётся о суровую реальность, обязательно появится куча трупов. Кри были вкусной и очень питательной расой. Одна худосочная учёная или куча воинов кри в итоге? Флеркены всегда видели свою выгоду.
– Мыр-мя, – согласилась Фырх’муан-мраа, использовав жест согласия. Пусть и её горло не было способно выдавать межлингву, а кри не понимали испускаемых флеркенами ментальных волн, как и сказала кри «разумные расы способны договориться».
– Как мне звать моего союзника? – улыбнулась Мар-Велл, понимая жест.
Фырх’муан-мраа сомневалась, что при всей своей «учёности» Мар-Велл знала начертания флэт, что их знал вообще кто-то вне их расы, поэтому выплюнула из одного из своих пространственных карманов рисунок, на котором её изобразили люди-пахнущие-остро, этот рисунок отдал ей её новый человек, там точно была и подпись с именем «Баст» и какие-то пояснения. Предполагалось, что в базе данных учёной, которая отправилась на Землю искать союзников, были загружены земные языки.
– Э… Пастух? – предположила глупая кри, изучив документ, на котором кроме её изображения были птицы-гуси. – Тебя зовут Пастух?
– Фр! – закатила глаза Фырх’муан-мраа. Не ясно, что там было с речевым и письменным анализатором кри, потому что та выдавала разные глупости типа «пастырь», «гаучо», «чабан», пока наконец, не опознала птиц.
– Гусь?.. Гуся?
– Мя, – одобрила Фырх’муан-мраа, утомившись от глупой игры в угадайку. Гуси были вкусными, лучше чем мыши и крысы, так что какая разница, как её будет звать какая-то кри?
На корабле-лаборатории оказалась группа стариков, женщин и детей скруллов. Не столь питательные, как кри, но тоже ничего, гораздо лучше людей на её вкус.
Земляне решили, что Гуся прибыла с Мар-Велл и была её спутницей, никто не стал их переубеждать в обратном.
Мар-Велл работала с тессерактом, пытаясь использовать его энергию для создания сверхскоростного двигателя. Она считала, что эта технология положит конец войне её расы со скруллами. Фырх’муан-мраа считала, что как раз войну эта технология и развяжет, и просто дождалась момента, когда можно было собрать плоды межгалактической вражды. Впрочем, за время, проведённое с Мар-Велл, она обзавелась ошейником и даже медальоном с именем «Гуся», а также вдоволь напиталась энергией тессеракта.
– Не понимаю, зачем потребовалось перевозить Зимнего Солдата в эту старую лабораторию?! Тут минимум охраны и персонала, – возмущался человек светлой масти, судя по манерам – какая-то шишка современного мира людей. Его громкий голос отвлёк Фырх’муан-мраа от воспоминаний.
После того, как Мар-Велл убили, а её ученица Денверс покинула Землю, «хозяином» Фырх’муан-мраа стал Ник Фьюри – нынешний глава «Гидры». Когда-то с его глазом очень нехорошо получилось, но чёрный человек был виноват сам. Фырх’муан-мраа шипела и уши прижимала, предупреждая, что тот зарвался, а этот самоубийца всё равно к ней полез с неприличными жестами. Ему ещё повезло, что людей она плохо переваривала, а у него был перстень её бывшего главного «Гидры»!
Но всё же, какими же порой непроходимыми идиотами были люди! Тогда ей пришлось поделиться целебными соками кри для его лечения, потому что обычный человек от малейшей царапины флеркена сдох бы. Фьюри сделал выводы, и теперь постоянно выпрашивал у неё «слюну».
– Здесь находится тело инопланетянина, изучая которого, мы вплотную приблизились к разгадке бессмертия, Александр. Испытания на Зимнем опытного образца номер триста двадцать пять позволят усовершенствовать состав сыворотки. Тогда у нас будет больше данных, и только задумайся о перспективах, если всё удастся! – сказал Ник Фьюри тому человеку светлой масти.
– Ты меня этими разговорами о перспективах и научной Гидре уже десять лет кормишь, а из результатов только реки крови.
Фырх’муан-мраа в целом одобряла политику детища Шмидта: тут всегда было чем поживиться и руководители организации не шарахались от неё, а наоборот ценили и всячески баловали, поэтому она позволяла им заботиться о себе. И после того как Ник Фьюри стал её человеком, для Гуси ничего не изменилось. Во всяком случае, условия жизни остались точно такими же. Впрочем…
– Гуся, милая, мне нужно ещё чуть-чуть твоей чудесной слюны, – начал ворковать над ней Ник, когда перенёс в отдельное помещение, но своим лицом больше не пытался тыкаться в неё.
Фырх’муан-мраа стала вылизывать переднюю лапу, делая вид, что не понимает.
– А у меня кое-что есть для самого лучшего флеркена. Для моей милой пушистой красавицы, – засюсюкал Фьюри, доставая пакет.
После столкновения ученицы Мар-Велл с кри, Фырх’муан-мраа удалось хорошенько перекусить. Но несколько вкусных тушек Фьюри всё же у неё отжал. И теперь выдавал лакомые кусочки кри малыми порциями. Всё же этот человек был не таким и глупым.
Подкрепившись, Фырх’муан-мраа отрыгнула часть обратно: Фьюри был полезным человеком на нужном ей посту.
– Гуся, дорогая, ты просто чудо, – заулыбался тот. – Я сейчас же унесу это в лабораторию на перегонку, знаю, что состав долго не держится.
Фырх’муан-мраа проводила взглядом убежавшего Фьюри и вернулась в лабораторию, где был тот недовольный громкоголосый и куда занесли крупный железный контейнер, холодный внутри. В похожих прятали тела кри в подземной лаборатории.
Можно было отдалённо уловить, что замороженный человек не совсем мёртв, впрочем его запах через химию был практически неразличим, а в инфракрасном зрении тело почти ничем не отличалось от куска мяса. Но в целом тушка выглядела аппетитно, в организме точно было много металла и полезных химических элементов.
В последнее время Фырх’муан-мраа не хватало железа: вся её диета была из мяса свиней, коров, птиц и зелени, какой-то необычный сплав точно должен быть интересным на вкус.
– Прости, моя красавица, но сегодня это не для тебя, – с притворным сочувствием сказал Фьюри, который появился в лаборатории. Хотя обычно её человек ничего не имел против того, чтобы скормить «отработанный материал», причём, это были не только банальные люди, но и другие расы, такие как кри или скруллы.
– Как разморозите, сразу влейте Зимнему новую сыворотку, – распорядился Фьюри людям в белых халатах и непочтительно подхватил под живот Фырх’муан-мраа, чтобы унести в другую комнату и накормить отборной телятиной, за что был прощён.
*
Бронированная дверь практически не пропускала звуков, но полные боли человеческие вопли до Фырх’муан-мраа всё равно долетали. Люди любили играть со своими жертвами, возможно, это была черта землян, потому что кошки тоже любили поиграть перед тем как убить мышь или хомяка. Флеркены, как высокоинтеллектуальная раса, не причиняли лишних страданий: при соприкосновении со специальным секретом в щупальцах, жертва получала вещество, останавливающее функциональность мозга, и даже не понимала, что её уже съели. А ещё флеркены никогда не убивали других флеркенов: их и так осталось мало, и по всей Вселенной находилось куча естественных врагов, чтобы ещё между собой враждовать.
Из-за двери лаборатории выскочил какой-то лаборант, и Фырх’муан-мраа прошмыгнула в образовавшуюся щель.
– Есть какие-то подвижки, доктор Стрейтен? – услышала она Фьюри.
– Отличное усвоение опытного образца номер триста двадцать пять, жизненные показатели уже нормализировались. Несколько тестов помогут нам проверить… – забубнил человек её человека.
И тут в нос ударил родной запах…
Несколько земных лет назад Фырх’муан-мраа, благодаря энергии тессеракта и питательным соотечественникам Мар-Велл, произвела потомство. Она переместилась и сделала кладку на одной малообитаемой планете, но зато там был космодром Федерации. Кажется, координаты она знала потому, что сама родилась там же…
Но счастье только-только установившейся ментальной связи с детьми долго не продлилось: яйца нашли и уничтожили.
Здесь же, в этой лаборатории, пахло только вылупившимся малышом… её малышом. А вот связь не устанавливалась. Так что Фырх’муан-мраа поторопилась за нежным, слабым ароматом, решив нарушить обычные правила флеркенов по поводу потомства и самой проследить за его безопасностью.
– Опять эта кошка!
– Гуся, нельзя! – перекрыл все голоса Фьюри, но сейчас всё это было неважным.
Люди подождут.
Фырх’муан-мраа с воем запрыгнула на стол – к источнику запаха и с удивлением замерла. Котёнком пах голый человек с железной рукой.
– Гуся, не трогай Зимнего! – начал ласково увещевать Фьюри. – Ну чего ты, ты же знаешь, что его трогать нельзя…
– Уберите свою кошку, Ник, надо продолжить замеры, – недовольно попросил человек в халате и звякнул железными инструментами. И Фырх’муан-мраа, вспомнив про крики, приняла окончательное решение. Она не позволит издеваться над этим странным… котёнком. Её детёнышу… как бы странно тот ни выглядел, угрожала опасность!
Она прижала уши и зашипела. От Фьюри запахло страхом.
– Никому не двигаться, – распорядился тот. Всё же её человек был умным и умел учиться на своих ошибках. – Отойти на несколько шагов назад. Медленно. Всем.
– Но, Ник!.. Что за шутки?!
– Я серьёзен как никогда. Всем отойти. Покинуть помещение.
Люди попереглядывались и всё же послушали своего главного.
Лаборатория опустела и Фырх’муан-мраа успокоилась. Первым делом надо было вылизать этого котёнка, чтобы избавить его от склизкой дряни. А потом подумать о безопасном месте…
Мягкий запах детёныша успокаивал и настраивал на мечтательный лад. Теперь у неё есть свой собственный малыш. А то, что он так странно выглядит… так может, просто возросла мимикрия. Фырх’муан-мраа замурлыкала – этот навык почти единственный передался кошкам-потомкам – особые вибрации умиротворения, которые действовали практически на всех разумных. Вот и её Зимний котёнок расслабил напряжённые мышцы и задышал спокойно.
Комментарий к Глава 1. Быстро кошки влюбляются, да котята слепыми рождаются
Гифка посвящённая Гусе, её тентаклям и эмблеме “Гидры”
https://vk.com/miyatomanclub?w=wall-119634594_26486
========== Глава 2. Кошку против шерсти не гладят ==========
После очередной разморозки просыпаться не хотелось хотя бы потому, что телу очень тепло. На самой границе сознания что-то шумело, как автострада на краю глухого леса или работающий телевизор через плотно закрытую дверь. Звуки становились то громче, то тише… никак не удавалось понять их природу и источник. На груди будто лежало что-то тяжелое и горячее, и от этого «что-то» расходились волны приятного мягкого жара, которые и не давали окончательно проснуться. Угрозы это «что-то» точно не представляло. Наоборот присутствовало ощущение защищённости и безопасности. Последняя миссия выполнена на отлично, а значит, обнуления не производили. Возможно, опять всплыли неположенные воспоминания и это такой сон, за который самому хотелось уцепиться?
А следующую миссию ещё нужно было заслужить…
Затопило беспокойством, так как вспомнилось, что накануне проходили новые опыты «на благо человечества», ещё до того, как он полностью оттаял после криосна. Опыты явно важные, так как кроме техников и докторов в лаборатории был даже главный куратор Пирс. От препарата, который ввели, всё тело будто вывернуло наизнанку, а кости словно раздробили. Ему их уже дробили… Кажется. До сих пор фантомно тянуло мышцы. Зато неприятно стягивающей плёнки криогеля на коже не ощущалось, вероятно, тот догадались смыть. От исследования тела на предмет повреждений отвлёк тот самый звук, который стал громче: теперь словно тарахтел трактор или старый советский холодильник. Вибрация передавалась в грудь, разливаясь умиротворением по телу.
«Мр-мр-мр…» – раздавалось мерное мурлыканье, и он открыл глаза, чтобы убедиться, что это и правда кошка. Рыжая со светлыми подпалинами и зеленовато-жёлтыми внимательными глазами. Красивая, ухоженная, с ошейником и жетоном. Сидела на его груди и была источником тепла и звуков.
Откуда-то он знал, что нельзя, чтобы её увидели в лаборатории и показывать, что они контактировали. Обычно ничем хорошим это для животных не заканчивалось. Кураторы всегда были недовольны, если те к нему лезли. За этим следовало наказание. И для животного – тоже.
Но что-то предпринять не успел. Словно затвор щёлкнул замок, и в лабораторию вошёл одноглазый афроамериканец с военной выправкой и опасным взглядом. Этот человек точно присутствовал во время последних опытов.
– Пришёл в себя, Солдат? Отлично. Возьми на руки кошку и следуй за мной, – приказал одноглазый.
Из-за уверенного тона хотелось скорее бежать выполнять распоряжение, но это могла быть очередная проверка, когда наказывают за подчинение постороннему. Так что он отстранённо уставился в потолок расфокусированным взглядом, впрочем, не теряя из виду одноглазого, который подспудно не нравился и вызывал раздражение. Лживый человек.
– Так, да? – недовольно буркнул мужчина и посмотрел на кошку. – Гуся, может, ты пойдёшь со мной?
Кошка на миг прекратила мурлыкать, фыркнула, но осталась на месте.
– У меня для тебя есть вкусный кусочек кри… – на этих словах кошка заинтересованно повела ухом, всё-таки встала на четыре лапы подтягиваясь и выгибая спину. Её очень хотелось погладить, а ещё лучше, не отдавать одноглазому, но пришлось сдержать порывы.
Одноглазый поманил эту «Гусю» куском в пакете, но кошка задумчиво попрядала усами, а потом отвернулась задницей к своему угощателю и снова улеглась. На этот раз на животе.
– Агент Суини, – позвал одноглазый в двери, и, поигрывая шокерами, вошёл Куратор.
– Солдат, встать, – распорядился Куратор.
И первым желанием было послушаться, но в голове… образовалась странная пустота, а ещё появилось ощущение, словно на него смотрел кто-то изнутри и этому «кому-то» не понравилась эта готовность беспрекословно подчиняться приказам.
– Солдат, я сказал, встать! – рявкнул Куратор, и кошка Гуся поджала уши и заурчала.
– Пожалуй, достаточно, агент Суини, – остановил Куратора одноглазый, и они оба вышли.
«Это был Ник Фьюри – глава «Гидры», – заявил голос в его голове, и он чуть не вздрогнул от неожиданности, пытаясь понять, кто вышел с ним на связь и когда в него успели вмонтировать микрофоны. Во время опыта? Но одно дело звук, а чтобы тот подкреплялся слепком картинка-запах?! – Фьюри управляет организацией из тени, чтобы не получилось, как с прошлым её лидером, которого все стремились убить».
Он судорожно осмотрел пустое помещение и столкнулся взглядом с зелёно-жёлтыми глазами.
«Не волнуйся так, малыш. Я только что смогла наладить нашу ментальную связь».
И перед глазами замельтешило. Надо было подхватить ускользающую волну и направить…
«Кто ты?» – смог он оформить мысль и отправить по телепатическому коридору.
Кошка фыркнула, чуть встряхнувшись, возможно от того, что эта мысль была слишком громкая или ещё какая-то.
«Я – Фырх’муан-мраа. Твой родитель», – как бы странно это ни было, но имя имело свой запах и пахло металлом и чем-то вроде топлива.
«Моя ма-ма?», – вспомнил он непривычное слово, которое загорчило на языке.
Он был созданием, и родителей и матери у него быть не могло, тем более – кошки, пусть и обладающей необычными способностями. Но откуда-то вдруг вспомнилось, что животные иногда подбирают человеческих детёнышей и растят их как своих, и все возражения отпали. Было приятно быть чьим-то. Чувство общности, тепла и внимания делали с ним что-то непонятное, но точно не плохое.
«Мама? Пожалуй… Пусть будет мама. Ты совсем слабый, поэтому я буду защищать тебя, мой Барх’мраа-ффы», – имя, которое ему дала мама, пахло льдом и криогелем. И почему-то это «Барх» напомнило о чём-то ускользающем, как о каком-то прозвище или другом имени, которое ему дал кто-то важный. Но в любом случае у него появилось имя и ещё никто не хотел защищать его. Наверное… Он ощутил и облегчение, и что от слабости отключается, а может этот «ментальный контакт» выпил все его силы, как знать. Впрочем, если с ним будет… Фырх’м… мама, то ничего плохого не случится – в этом была твёрдая уверенность.
*
– Dobroe utro, Soldat, – пробуждение было, словно ледяной душ из лабораторного брандспойта.
Вдоль позвоночника пробежала стылая волна, а в висок словно наживо ввинтили крюк. Он открыл глаза и увидел Первого Таскмастера. Всё нутро перетряхнуло от его голоса, интонаций и пусть и сильно постаревшего вида. В лаборатории стоял Василий Карпов, которого он не видел с той поры, как его привезли в «Гидру», в США. Первый Таскмастер был с ним на время испытательного срока, а потом пропал, но вот опять появился.
Сознание замутилось, а непослушное и неповоротливое тело невероятно медленно приняло вертикальное положение навытяжку. За Карповым стояли Фьюри и главный куратор Пирс.
– Soprotivlyaeshsya? Zhelanie. Rzhavyj. Semnadcat’. Rassvet. Pech’. Devyat’. Dobroserdechnyj. Vozvrashchenie na rodinu. Odin. Tovarnyj vagon, – отчеканил Первый Таскмастер, и всё вокруг исчезло. Сузилось до единственного стремления выполнить команду наилучшим образом.
Что-то шумело и выло, кто-то что-то говорил, а потом… Он успел лишь увидеть мелькнувшую массу щупалец, похожих на осьминожьи, пронёсшуюся мимо. И эти щупальца затянули Первого Таскмастера с остекленевшим взглядом в пасть существа, которое он принял за кошку. За… маму.
Фырх’мама недовольно мявкнула и угрожающе зашипела, в голове зашумело сильнее, но одновременно сознание начало проясняться. Нужно было встать: оказывается, он упал на пол и откатился от «опасности».
– Г-Гуся, милая, тише. Всё хорошо. Мы уже уходим! – попятившись, зачастил одноглазый мужчина… Фьюри. Глава «Гидры».
– Боже мой, Ник, ты это видел?! – вращал глазами главный куратор Пирс. – Она-она-она… Она его… Она… Что это?
– Я всё объясню позже, – Фьюри утащил Пирса за дверь лаборатории. Снова щёлкнул замок, и он… Барх снова почувствовал себя в безопасности.
Было необычно осознавать то, что рядом с существом – «монстром», лишь внешне похожим на кошку, он чувствовал себя комфортней, чем с любым человеком в этом месте.
Он огляделся по сторонам в поисках обмундирования или хотя бы одежды. Но в лаборатории не было ничего подходящего, был найден лишь оставленный кем-то из персонала сотовый телефон, который показывал дату двадцать седьмое марта две тысячи девятого года, что мало о чём говорило, так как Барх не знал, когда его размораживали в последний раз. Хотя тут же вспомнилось, что он видел документы своей перепродажи, и по ним он попал в Штаты в тысяча девятьсот девяносто первом году. То есть, восемнадцать лет назад, большую часть которых он провёл в криокапсуле. «Гидра» размораживала его лишь для экспериментов учёных и чтобы поощрить миссиями.
«Тебе надо поесть», – коснулась его сознания Фырх’мама и раскрыв пасть, отрыгнула в кюветку нечто полужидкое и розово-бурое.
Что ж, пахло это гораздо лучше протеиновых смесей, которым его обычно «заправляли», так что долго он не раздумывал. Масса оказалась с мясным терпким привкусом тушёнки, о которой внезапно вспомнилось.
«Надеюсь, это был не Василий Карпов», – хмыкнул Барх, облизнувшись, не особо, впрочем, переживая по поводу того, что, возможно, только что съел Первого Таскмастера.
Масса оказалась очень питательной и легко усваивалась: тело ощутимо налилось силой.
«Человек, который плохо влиял на твоё ментальное состояние? Нет, это был не он. Но он нёс угрозу. Не люблю есть людей, но от некоторых больше пользы в желудке, – ответила Фырх’мама, намывая лапку. – А себе подобных убивать и есть нельзя. Флеркены, к которым мы относимся, весьма цивилизованная раса. Мы едим лишь тех, кто нарушает законы мироздания. То есть те расы разумных, которые убивают себе подобных. Участвуем в их естественном отборе».
«Значит, мы флеркены?» – чуть удивился он, но возражать не стал.
«Да. Нас называют флеркенами, на галактической межлингве это означает что-то вроде «чудовище, скрытое внутри», название созвучно с самоназванием нашего народа – флэт, но нам по сути всё равно, как называться. Я передам тебе всё то, что должен знать каждый флэт, в том числе наши начертания, язык и письменность, в общем, всё то, что переходит от поколения к поколению всем… котятам…».
И… передача знаний на самом деле оказалась болезненным процессом.
Голова раскалывалась так, что чтобы облегчить свои страдания, он начал писать на стенах и полу всё, что узнавал, использовав для этого найденные скальпели.
Начертания флэт состояли в основном из кругов – маленьких «пальцев», средних «лап» и больших «двулапий» и связывающих их линий, прямых и зигзагообразных, в концах предложений или смысловых кусков ставилась «двойная царапина» похожая на узкий ромб. В общем, начертания флэт были именно такими, чтобы их смогла написать кошка. Для человека они были больше похожи на геометрические узоры, но флеркены или флэт читали их с одного взгляда.
Через три дня все стены и пол лаборатории заполнились историей народа, которую передала Фырх’мама. Благодаря своей модификации Барху с трудом, но всё же удалось уложить новые знания в голове. В кружках и загогулинах он и сам стал видеть прекрасные влажные богатые джунгли, полные ярких цветов и разных запахов. Флэт жили в мире с природой, ничего не производили, не засоряли свои охотничьи угодья, у них развивались ментальные способности, и они чувствовали не только друг друга, но и всю свою планету Мао. Так как каждый флеркен был способен отложить до сотни яиц, они традиционно делали кладки в джунглях, в труднодоступных местах и котята, рождаясь, сразу проходили «естественный отбор». В общем-то, в их местности, изобиловавшей и хищниками под стать расе флэт, и опасными растениями, было не удивительно, что до прайда добирались единицы – те, кто лучше всего воспринимал ментальные волны и смог уложить всё в голове, чтобы остеречься от опасностей, был силён и ловок. Знания передавались «из головы в голову», и даже после катастрофы, разделённые расстояниями в тысячи световых лет, родитель мог поддерживать связь с потомством, пока не передаст свои знания.
Как оказалось, их планета, кроме прекрасных лесов и дичи, изобиловала множеством полезных руд и ископаемых, о ценности которых флеркены не особенно задумывались.
«Мне довелось увидеть и попробовать на вкус тессеракт, и, судя по имеющимся знаниям предков, наши руды лишь немногим уступали этому артефакту. Полагаю, именно поэтому мы такие уникальные в плане воздействия на пространство и время. Впрочем, для таких воздействий нужны немалые запасы редких, особенно на Земле, элементов», – пояснила Фырх’мама, которая была уверена, что и Барх когда-то освоит пространственное перемещение.
Расцвет этой природно-кошачьей цивилизации продолжался до той поры, пока на их планету не прибыли другие расы и флэт не поработили. По своей натуре те были миролюбивыми, так что решили познакомиться с «гостями», которые приняли их за умных животных. Захватчики стремились быстрей обогатиться, поэтому милые пушистые «зверушки» были усыплены и проданы в зоопарки и коллекционерам редких диковинок по всей обитаемой галактике.
Планету флэт раскопали и буквально разобрали до самого ядра: слишком ценными были их камни и руды. Мир гномов – Нидавеллир – находящийся в связке Девяти миров, лишь один из потребителей таких ресурсов. Гномы дорого платили за богатства, добытые с планеты флеркенов. Асгардские воины и кри ковали у гномов оружие и высокотехнологичную броню. Никто не заподозрил, что крошечная «кошка» может за себя постоять. Но позже истории про кошек-монстров разнеслись повсеместно. На всю галактику о «флеркенах» пошла слава крайне опасных существ, которые делают кладки и пытаются размножиться, тем самым угрожая планетам, так что их стали уничтожать, как только видели.
Фырх’мама родилась уже после захватнической войны на одном из космодромов, где её родительница сделала кладку яиц, и знала про планету Мао лишь по воспоминаниям, которые ей передали.
Комментарий к Глава 2. Кошку против шерсти не гладят
https://vk.com/photo-119634594_457245321 коллаж, как примерно выглядят начертания флэт.
========== Глава 3. Мягкие лапки, а в лапках – цап-царапки ==========
Барх’мраа-ффы отличался не только внешне, но и ментально. Оказался слабым и внушаемым. Фырх’муан-мраа списывала это на то, что её детёныш появился от какого-то лабораторного, противоречащего природе, эксперимента. Похоже, люди «Гидры» стремились создать из её генов нечто сильное, но послушное и похожее на человека. Опыт, видимо, был не слишком удачным, хотя в памяти Барх’мраа-ффы сохранилось, что ранения на нём заживали так же быстро, как на флеркенах, но ни внутренним пространственным карманом, ни щупальцами, ни ядовитыми железами тот не обладал, и даже когтями природа обделила.
В противовес обычным детёнышам – самостоятельным и независимым – этот зимний котёнок нуждался в ней, тянулся, безмолвно ластился и словно мурчал от любого знака внимания. И это было неожиданно приятно – быть нужным и важным существом для кого-то. Так что все недостатки и слабость оказались неважными. В конце концов, полно времени, чтобы проследить за странным котёнком и научить его всему. Создать прайд.
Убедившись, что Барх’мраа-ффы крепко стоит на своих двух задних лапах и выдержит путешествие через пустыню, Фырх’муан-мраа решила, что им пора покинуть укрытие, полное враждебно настроенных людей, которые хитростью и подлостью постоянно пытались их разлучить.
«Необходимо экипироваться для перехода? Обмундирование, оружие, вода… эм… провизия?» – выслушав новость о предстоящем поиске другого укрытия, спросил её Зимний котёнок.
После нескольких первых попыток послать ей свою собственную ментальную волну Барх’мраа-ффы больше не орал, а приятно мурлыкал и мяукал.
«Да. Мы уходим, – ответила Фырх’муан-мраа. – Отправимся в человеческий город под названием Берлин. Человек, который создал «Гидру», там специально для меня построил безопасное убежище, о котором никто больше не знает. Чтобы я всегда могла спрятаться. Мы идём туда».
Барх’мраа-ффы только кивнул, а затем выломал железной лапой замок на двери. Приставленная к лаборатории охрана не успела поднять тревогу. Под звуки сирены они прошли к контейнеру, в котором Барх’мраа-ффы доставили на базу. Хранилище тоже сторожили. Справившись с двумя людьми, её котёнок подошёл к контейнеру поменьше и достал человеческую одежду, чтобы закрыть своё уязвимое тело без шерсти, а потом рассовал по карманам и в рюкзак много оружия из железа, пахнущего порохом. Туда же отправилась и плотная верхняя одежда.
Когда они добрались до запасов воды и провизии, Фырх’муан-мраа почувствовала приближение большой группы людей.
«Нас обнаружили», – прислушался и её котёнок.
К выходу пришлось прорываться с боем. В узких коридорах люди только мешали друг другу, зато они действовали слаженно – на одной ментальной волне. Заодно Фырх’муан-мраа хорошо подкрепилась перед долгой дорогой и убедилась, что её детёныш ловко пользуется приспособлениями людей, не пугается громких звуков выстрелов, и метко попадает в жизненно важные органы.
«Включена система самоуничтожения», – предупредил Барх’мраа-ффы, набирая длинный код, в людской технике малыш, как оказалось, тоже хорошо разбирался. Жалко остатков кри, но в том, чтобы их не преследовали в путешествии к Берлину, был свой резон. Они покинули базу и укрылись за скалой, когда прогремел мощный взрыв, сотрясший землю. Вдали в небе удалялся вертолёт, а Фырх’муан-мраа ощущала, что её человек всё ещё жив.
«Фьюри ушёл», – предупредила она.
