Текст книги "Странная история (СИ)"

Автор книги: Whispers of Takara

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Дело срочной важности, – продолжал Киске, не обратив и малейшего внимания на комментарий Джинто, – вы с Уруру, сейчас же отправляйтесь за Йоруичи, нужно сообщить обо всём в Готей, а мне туда путь заказан. И найдите этого рыжего идиота, пока он глупостей не натворил.

Девочка с тоской взглянула на комочек риса на ладони – и почему она раньше не позавтракала, когда кухня ещё целая была?

Внезапно Джинто схватил её за руку, тем самым выбив кусочек онигири на пол, и потащил её к месту выхода.

– Прости. Я тебе потом целую упаковку свежих куплю, только пошли, иначе, проблем огребём – не разгребёмся.

– Да знаю я, – недовольно проворчала девочка, но руки не отняла, позволив парнишке увести себя вглубь предрассветных сумерек, в которых пребывала вся Каракура.

Вначале Ичиго хотел нагрянуть домой, дабы, убедиться, что с родными ничего не случилось и, так сказать, сменить обмундирование заодно. Но, когда поравнялся со зданием, в единственном окне которого заметил сестрёнку, повернувшуюся спиной к улице и болтавшую по телефону, понял, что это не лучшая его идея. В конце концов, с родными полный порядок, а одежда вроде не настолько потрёпанная, чтоб её прям вот сейчас менять понадобилось.

Испытав облегчение оттого, что с родными ничего не случилось, парень направился дальше по столь безлюдной сколь и длинной улочке.

Теперь, он мог, наконец, поразмыслить над решением предстоящих проблем, не отвлекаясь на постоянную опеку своих родственников и друзей (хотя, честно говоря, в последнее время, это они его выручали, и никак не наоборот).

Сколько всего нужно успеть! И едва завершившаяся битва очень чётко дала это понять. Не стоит сейчас позволять себе отдаваться эмоциям, тонуть в них, оставив судьбу остального на волю случая. Ичиго, скрипнул стиснутыми зубами – еще с момента его исчезновения из дома Панамки, ему ужасно хотелось рвануть вдогонку своему пустому, поговорить с ним, заглянуть в чёрные с позолотой глаза, хотя бы почувствовать его такое привычное присутствие…

Куросаки пришлось помотать головой. Нет. Нет, нет, нет! Он же только что решил отбросить все мысли о случившемся. Хотя бы на время. Так почему же они снова наводнили собой его рассудок? Сердце болезненно сжалось, судорожно качая кровь, дабы та не застывала в венах на слишком уж долгий отрезок времени – даже его – жизненно-важный орган – казалось, пугало состояние хозяина.

Ичиго не знал, как он очутился на той же улице, на которой когда-то потерял маму, но, почему-то нисколько не удивился тому, что ноги принесли его именно сюда. Мысли о матери хоть и отзывались глухой болью в израненной душе, но всё-таки, оберегались парнем очень тщательно – каждая из них была бесценна для него.

Вот и сейчас, будто открывая фотоальбом ветхий от времени, пережитого им, он бережно оживил воспоминание о том дне, когда первый и единственный раз обидел маму. Тогда она выглядела такой расстроенной, что маленький Ичиго сам лил слёзы из-за своего глупого поступка. Ему так отчаянно хотелось всё исправить, но мальчик жутко боялся, что простых извинений будет недостаточно, чтобы загладить свою вину, однако, не придумав ничего лучше, он просто подошёл к ней и, потеребив подол длинной юбки, привлёк к себе её внимание и произнёс всего одно слово: «Прости».

Разумеется, мальчик тут же был прощён. Вернее, на него, оказывается, никто обиды и не держал, напротив – наблюдая за изменившимся поведением сына, женщина решила, что тот за что-то на неё обижается, раз сам отказывается подойти к ней. С тех пор мать и сын решили сразу устранять любые недопонимания, чтобы никто из них не волновался за другого больше нужного. Вот такие дела.

Ичиго ощутил, как губы, расплывавшиеся в невольной улыбке, дрогнули, но он лишь плотнее сжал их. Ни за что. Ни за что и никогда он больше не позволит себе пустить слезу, особенно, на месте гибели матери. Она не должна видеть своего сына таким. Он ведь обещал ей измениться и сдержал слово, не станет нарушать и впредь.

Парень ощутил, как что-то невесомое будто бы слегка коснулось его макушки. Он задрал голову кверху, в надежде увидеть слегка размытый, полупрозрачный силуэт дорогого сердцу человека, но там оказалось лишь застывшее небо.

Парень улыбнулся вновь. Только, в отличие от предыдущей, эта была живой и искренней. Она здесь. И никуда она не уходила. Пусть, Ичиго не видит её бесплотный дух, зато он чувствует его часть внутри себя. Она живёт там вместе с любовью к матери, которая продолжает заботиться о сыне, даже после своей гибели. Он всегда чувствовал это, но впервые осознал так отчётливо лишь сейчас.

– Похоже, Уруру оказалась права, я и впрямь взрослею… – Ичиго, прислонившись к кирпичной стене невысокого здания, прикрыл глаза. Больше он не ощущал прежнего смятения чувств. Всё вдруг стало видеться настолько ясно и чётко, что парень только поражался, как он не разглядел этого раньше? Пусть Хичиго сейчас далеко, но он жив и полон сил, а значит, сможет позаботиться о себе до тех пор, пока Куросаки не разберётся с Айзеном и не найдёт его.

Что до Зангетсу, то и на вопрос о его неподчинении Ичиго нашёл ответ. Спасибо воспоминаниям о матери. Они помогли ему в очередной раз осознать одну очень важную вещь – нельзя забывать о своей человечности ни на секунду по отношению к любому, обладающему собственной душой, чувствами, сердцем…Неважно кто он – занпакто, брошенный своим шинигами, или аранкар, мечтающий изрешетить тебя в мелкую сеточку.

«Спасибо, мам. Теперь я знаю, что делать» – не размежая век, временный шинигами, выставил руку вперёд, призывая в неё привычно обмотанную бинтами рукоять катаны. После чего он лишь крепче зажмурился, стремясь как можно скорее оказаться в своём внутреннем мире.

– Зангетсу! Я знаю, что часто пренебрегал твоими советами и силой. Я не задумывался о том, что бывает и по-другому. Теперь вижу, что бывает. Знаешь, я вёл себя, как последняя скотина, полагаясь лишь на Хичиго, и почти совсем забыв о тебе. В этом главная моя ошибка, и я её признаю, – выпалив всё это на одном дыхании, парень почувствовал себя лучше, внутренне радуясь, что его занпакто по-прежнему остаётся незримым для него – говорить в пустоту голубого неба в своём внутреннем мире оказалось куда легче, чем если бы перед ним внезапно обозначился адресат обращения.

В конце концов, он признался в том, чего никогда не сказал бы даже под страхом смерти – в том, что был не прав. Вообще-то, это чертовски трудно! Особенно, когда гордыня не на последнем месте твоих недостатков. Но, он справился. И плевать, слышат ли его сейчас. Ведь зачастую, самое сложное – одолеть врага, который является частью тебя самого.

Вдохновлённый этим признанием, Куросаки решил вывалить всё, что у него накипело за последние сутки. Ему попросту нужно было кому-то довериться, кому-то, способному выслушать и понять. И, если этим кем-то будет не порождение твоей души, то кто тогда?

– Понимаешь, я много раз думал над тем, почему всё так сложилось, почему я раз за разом обращался к его силе, не придавая значения тому, под какой удар ставлю тебя, окружающих и себя самого, и каждый раз приходил к единственному выводу. Он пугал меня, как бы ни было позорно это признавать, заставлял отгораживаться от правды. Я честно пытался игнорировать собственные чувства, но, в итоге, сам себя в ловушку загнал. Только недавно я, наконец, смог принять то, от чего старался убежать всё это время. Не знаю, в какой именно момент, но я осознал, что ближе него у меня точно никого не будет. Он дорог мне, как бы дико это ни звучало…Возможно, я даже лю…

– Так, стоп, стоп, стоп! Избавь меня, пожалуйста, от подробностей! – удивительно знакомый и вместе с тем какой-то чужой ворчливый голос заставил Ичиго чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности его появления.

– Зангетсу? – рыжеволосый подросток испытал радость от того, что, наконец, удалось разговорить своего занпакто, но она довольно быстро сменилась грандиозным удивлением, когда пред ним предстал высокий худощавый брюнет, немногим старше самого временного шинигами. Единственным доказательством того, что это действительно был его занпакто, служило всё то же, чернеющее на фоне светлого неба одеяние с рваными подольными краями.

– Я что-то не понял, ты извиняться пришёл или слёзное признание толкать? – брюнет опасливо попятился, на случай, если подросток не выдержит давления чувств и на радостях бросится к нему на шею.

Ичиго задумчиво пожевал губу, а потом выдал:

– Пожалуй, и то и другое.

– Блеск! Что ж, могу тебя поздравить, первое услышано и принято к сведению, а вот второе так и осталось без адресата.

– Почему ты решил, что я ему тут душу изливать пришёл?

– Потому. Всё это он должен выслушивать, не я. Заварил, пусть расхлёбывает.

– А куда ему деваться? – хмыкнул как-то необыкновенно быстро повеселевший Куросаки.

– Да уж, от тебя денешься, – фыркнул занпакто.

– По-другому быть не может, – уверенно заявил Куросаки, – а ты чего так помолодел резко, кстати, не из зависти к нам с холлоу случаем?

– Ямамото меня упаси, – отмахнулся Зангетсу, – и потом, я старпёром в общем-то и не был никогда.

– Ага, а я все счета по реконструции в Готее оплатил…

– Вот и оплатил бы хоть раз, а то только ломать и горазд.

– Зан, я серьёзно. Если говоришь, будто всегда был таким, то почему я ни разу этого не заметил?

– Ну, кто ж тебе виноват, что зрение барахлит… – пробормотал парень, но наткнувшись на мрачный взгляд Ичиго, всё же добавил, – Сила. Ты видел меня только в форме банкая.

– А что сейчас изменилось?

Зангетсу как-то уж слишком загадочно улыбнулся:

– Ты, наконец, признал свою слабость, а значит, теперь по-настоящему готов к предстоящей битве. Теперь ты сможешь призвать меня в реальность и сражаться бок о бок со мной. Только…

– Так и знал, что подвох есть, – перебил его раздосадованный Ичиго, – слишком уж хорошо звучало для правды, – и в чём он, подвох этот?

– Если пообещаешь не перебивать больше, так и быть скажу.

Куросаки испустил тяжёлый вздох:

– Хорошо, обещаю.

– Тебе придётся убить своё тело.

========== Глава 15. Предатель. ==========

Примечание к главе: текст набирала под отличнейший (на мой взгляд) трек к Code Geass (Code Geass – Code of Hatred), ну и в общем-то все. Приятного прочтения))

Убить тело. С минуту Ичиго стоял в полнейшем ступоре, пытаясь переварить услышанное. А когда, ему это, наконец, удалось, парень почувствовал, как ярость уже вовсю кипятит его кровь.

– Ты хоть и помолодел, но шиза так и не отпустила. Видать, в таком облике ты ей больше приглянулся…Как я по-твоему, воскресну потом?! – воскликнул парень, взмахнув руками.

– Ты хотел знать способ, я тебе его раскрыл. Не я его придумал, не мне и правила ставить, так что как поступить дальше сам решай, – отозвался Зангетсу, – и вообще-то воскреснуть потом нельзя. Ты навсегда останешься шинигами. Правда, уровень силы будет гораздо выше, чем у всех твоих собратьев – это потому, что покидая своё тело лишь на время, ты всё равно оставляешь в нём часть реацу. Отвяжись ты от него полностью, сможешь быть на уровне, достаточном для баланса со мной.

– А не проще будет тебе силушку поумерить? И никому убиваться не придётся, все счастливы и здоровы, – Куросаки нервно прошелся по прочному оконному стеклу и выжидательно уставился на своего занпакто.

– Думаешь, не умерил бы, если бы можно было? Какой мне толк желать тебе смерти? – Зангетсу устремил на парня мрачный взгляд темных, но вместе с тем необычайно ярких глаз.

Ичиго с усталым вздохом запустил руку в волосы, пыльные от недавних разрушений в доме Урахары. Зангетсу прав – если бы была хоть малейшая возможность обойтись без таких жертв, он ни за что не скрыл бы ее от своего шинигами. Но все-таки распрощаться со своим телом было бы все равно, что поставить жирный крест на его земной жизни. Плакали его мечты о студенчестве в другом городе, да и вообще обо всем. После смерти тела только и останется из развлечений, что вечно воевать с пустыми, которые будут существовать до тех пор, пока на Земле останется хоть один человек. Тут уж ничего не поделаешь – у пресловутой медали всегда было две стороны.

– Ну, так что? Долго ты еще рожать будешь? – голос занпакто вернул парня в режим реального времени.

– Я бы справился быстрее, если бы, – рыжеволосый подросток смерил брюнета мрачным взглядом, – моя акушерка не отлынивала от своих прямых рабочих обязанностей.

Темные брови занпакто поползли на лоб:

– Ты кого это только что медсестричкой окрестил, засранец рыжий? – почерневшей занпактовской ауре почти удалось укрыть город-перевертыш от прямых солнечных лучей.

– Ты здесь других претендентов видишь? – фыркнул Куросаки, слегка запрокинув голову назад и наблюдая за брюнетом из под чуть опущенных век.

– Был один, весь в белом, да ему приспичило в люди податься, – с готовностью отозвался брюнет, скрестив руки на груди.

При упоминании Хичиго временный шинигами ожидал уже ставших привычными спазмов в сердце, однако, его биение оставалось ровным, только кровь, которую оно старательно качало, казалось, заметно потеплела.

Зангетсу, внимательно наблдавший за реакцией подопечного, чуть прищурился:

– Что притих? Небось, уже и воображение его в медицинском халатике обрисовало?

Ичиго на его колкость и ухом не повел, только неожиданно посерьезнев, сказал, что они немедленно отправляются в Уэко Мундо и что тело его с собой прихватят.

– Что вот так сразу? – кажется, занпакто был немного обескуражен внезапно принятым решением рыжеволосого шинигами.

– А чего тянуть-то? – флегматично пожал плечами парень, – ждать и дальше очередного нападения я не намерен. Устал, – он потер покрасневшие глаза длинными пальцами. – Чем быстрее с этим покончим, тем лучше.

– Ну, это в том случае, если мы победим…Что маловероятно. Ты же понимаешь, если сейчас вдвоем туда сунемся, да еще и без помощи остальных, все равно, что смертный приговор себе подпишем…

На губах временного шинигами отразилась жутковатая, даже зловещая улыбка:

– О нет. После того, что я от Хичиго узнал, как бы нам самим в качестве правителей в том мирке не обосноваться. Поверь, нас двоих за глаза хватит.

Зангетсу встретил это высказывание чрезвычайно хмурым взглядом, но продолжать спор и дальше не мог, поскольку Куросаки уже ретировался в Каракуру, дабы отыскать нужную прореху в мир пустых, через которую и собирался втащить туда свое тело.

Занпакто запрокинул голову к ярко-освещенному солнцем дневному небу. Что-то в поведении временного шинигами неуловимо изменилось. Но понять, что именно, мешал эмоциональный блок, который парень только что собственноручно воздвигнул в своей душе. А если уж занпакто – часть его самого, не мог прочесть все потаенные в ней мысли и чувства, то о других говорить и вовсе не приходилось. Может, только холлоу в порядке исключения, но он был сейчас слишком занят собой, чтобы беспокоиться о своем стремительно съезжающем с катушек короле.

– Что ж, очень надеюсь, что ты хорошенько обдумал последствия, Ичиго. Потому что обратного пути не будет, – отражение молодого занпакто, угадывавшееся в темных стеклах одного из домов померкло, а затем и вовсе растворилось в их глубине, оставив неправильный город пустовать под лучами палящего солнца, впервые стремительно исчезающего в множащихся облаках.

Когда занпакто материализовался в людской реальности прямо рядом с Ичиго, тот, спрятав руки в карманы толстовки, быстро шагал в известном только ему направлении. Появление брюнета ознаменовалось слабой вспышкой реацу, но на лице временного шинигами не дрогнул ни один мускул. Он продолжал сосредоточенно смотреть перед собой, иногда сворачивая на поворотах или машинально останавливаясь на красный свет светофора.

– Не нравится мне твоё выражение лица, – обеспокоенно заметил Зангетсу, когда парень миновал кучку пьяных подростков, болтавшихся у слабо освещенной витрины магазина и горячо обсуждавшей, кто же следующий за новой порцией выпивки пойдет.

– Ну, так не смотри, – отчеканил рыжий, ни на секунду не замедляя ходьбы.

Брюнет закатил глаза.

– И все-таки не хотелось бы, чтоб потом вся твоя честная компания дружно так с меня скальп снимала…может, хотя бы план какой разработаешь для начала?

Парень издал нервный смешок.

– Думаешь, у меня его нет?

– А есть?

– Есть.

– А просветить не хочешь? Я же твой непосредственный союзник, а значит, в первую очередь знать должен, чего от тебя ждать.

– Ну, для начала нам нужно попасть в Айзенское «королевство». Так что конкретно сейчас, я занимаюсь поисками прорехи в мировой ткани.

– Как же ты ее при такой быстрой ходьбе искать-то собираешься? – с сомнением протянул брюнет, поравнявшись с Ичиго на середине надземного перехода.

– А чувства на что? – скептически поинтересовался Куросаки, не глядя в сторону своего единственного союзника в предстоящем деле. Зангетсу не ответил. И впрямь глупый вопрос задал, чего уж там. Просто нервы от напряжения только что не потрескивали, прямо как чистый электрический ток. Эти ощущения для занпакто были почти не знакомы. Не потому что его раньше ничто настолько сильно не тревожило. Просто все эмоции обычно были похожи на слабый очерк настоящего рисунка на копирке, а сейчас… Удар. Взрыв. Агония. Всему этому безобразию брюнет мог найти лишь одно более-менее адекватное объяснение – Ичиго. Поскольку он был его частью, то ему, наверняка, передавались и его ощущения. Раньше такого не случалось потому, что в реальном мире он с ним рядом никогда не появлялся. Да. Наверное, так все и есть.

Пока двое путников торопливо шли по узкому тротуару, кое-где поросшему сорной травой, город успел окончательно утонуть в ночи, настолько глубокой, что погруженные в нее здания походили на крутые подводные скалы на ледяном дне океана – настолько высокими и пугающе отчужденными выглядели их шпили, устремленные в небесную твердь. Впереди обесцвеченные тьмой проявились прутья детских качелей, карусели, турника, но нигде среди них не удавалось различить необходимого наподобие рваной раны портала.

Тут Ичиго, замедлив шаг, свернул к той качели, на которой сидел во время разговора по душам с бывшей принцессой секретного отряда шинигами. Тогда еще удалось Мурамасу к ней пристроить. Интересно, она уже тогда?..

Под весом парня деревянное сидение чуть скрипнуло и покачнулось. Руки вцепились в холодные металлические цепи и те, звякнув, принялись раскачиваться, вторя движениям ног рыжеволосого шинигами.

– Почему мы остановились именно здесь? Ностальгия? – участливый голос занпакто раздался откуда-то из-за спины – кажется, он неплохо устроился на перекладинах турника.

– А ты разве не чувствуешь? Здесь большое скопление духовной энергии. По-любому «рванет». Вопрос только в том, сколько это в минутах занимать будет.

Зангетсу удовлетворено хмыкнул. Если его простое присутствие в этом измерении придавало временному шинигами столько сил, что он даже научился предугадывать появление всплесков реацу, что же будет, когда он от тела избавится? Представившиеся картины заставили занпакто плотоядно ухмыльнутся – у Айзена не будет и шанса.

Между тем время шло своим чередом, утомляя Куросаки вынужденным бездействием. Ожидание понемногу вытравляло терпение из организма, и парню уже начинало казаться, что чутье подвело его, и он ошибся с выбором нужного места. Но вот воздух наполнился треском от напряжения, которое возникало всякий раз, как меносы или еще какие твари пытались прорвать преграду, отделявшую их от людской пищи. Ичиго быстро спрыгнул на плотный мокрый песок и, сместившись на несколько шагов правее, чтобы укрыть свое тело от преждевременного умерщвления, выбрался из него уже в облачении шинигами. Он метнул горящий решимостью взгляд в своего союзника.

– Зангетсу!

– Да знаю я, – парень со вздохом исчез и материализовался в руке временного шинигами уже в привычном виде крупного тесака с забинтованной рукоятью вместо положенного эфеса.

Раздался громкий треск, и вспоротое пространство разошлось в небольшой трещине. Его неровные края были заметны из-за слабого мерцания пульсирующей бледно-фиолетовой энергии.

Ичиго застыл в боевой позе, намереваясь молниеносно поразить все, что бы не вылезло из образовавшегося проема. Каково же было его разочарование, когда перед ним показалась Йоруичи, легким движением руки залатавшая прореху и внимательно прислушивающаяся к наступившей оглушающей тишине.

Куросаки без колебаний бросился к женщине, выбрав для атаки одну из смертоносных комбинаций выпадов. Шихоин не растерялась. Она ловко отразила всю череду ударов тонкой катаной с лезвием, изящно загнутым к концу. Во тьме ночи (видать, власти решили экономить даже на остатках уцелевших ночных фонарей) единственным источником света были всполохи реацу, возникавшие при каждой новой атаке и ее отражении.

– Куросаки, ты чего, лекарств Киске наглотался? Своих не узнаешь, – после блокировки целой серии ожесточенных ударов Шихоин все же попыталась вразумить нерадивого шинигами, что называется, простым человеческим словом.

Ичиго не ответил. Вместо этого его занпакто с еще большей яростью принялся обрушивать удары на то лихорадочно взлетающий в воздух, то резко опускающийся чуть ли не до самой земли клинок бывшей принцессы секретного отряда шинигами.

– Что ж, можешь не отвечать, если не хочешь, – золотые глаза чуть сощурились, – только не жди, что я стану тебя жалеть.

– Жалость? – переспросил временный шинигами, криво усмехаясь. – Уж как-нибудь переживу, если сейретейская пешка меня ею обделит.

– Пешка?! – прекрасное лицо женщины исказилось яростью. Она взмыла высоко над землей и, сделав сложнейшее сальто, обрушилась на парня, целясь в грудную клетку, – а разве ты сам не ту же роль играешь? – прорычала она. Стальной блеск ее занпакто смешивался с природным золотом в ее глазах. Кофейный взгляд Куросаки сделался жестче.

– Да. Ты права. Раньше так и было, – Ичиго, не двигаясь с места, вскинул лезвие тесака высоко над головой. Послышался лязг столкнувшегося металла. Катана, приняв на себя небольшое давление веса женщины, изящно заскользила по оружию временного шинигами, высекая сноп искр. Взгляды сражавшихся пересеклись. В обоих угадывалась твердая непоколебимая решимость одержать верх над противником. Все прочие эмоции померкли, отойдя на задний план. Сейчас лишь неудержимый танец клинков, ровное холодное дыхание и соревнование в быстроте реакции.

После еще нескольких минут напряженного сражения, противники отскочили друг от друга, чтобы дать телу небольшую передышку. Женщина, чуть опустив катану, но ни на секунду не ослабляя напряжения в мышцах, послала Куросаки прожигающий ненавистью взгляд.

– Предатель, – едко выплюнула она.

– О, разве? – Куросаки оперся руками на рукоять вонзенного в песок занпакто. В его кофейном взгляде невозможно было прочесть ничего, кроме насмешки.

– А разве нет? – женщина в порыве эмоций взмахнула катаной, – мы столько времени доверяли тебе. Я, Киске…Кучики с Абараем, в конце концов, а ты просто взял и втоптал наше доверие в грязь.

– Нельзя втоптать в грязь то, что было ею изначально. Если бы вы доверяли мне, то сразу сделали бы меня полноправным шинигами, возможно, даже дали бы мне какое-то звание. Не говорите, что я его не заслуживаю. Уровень боя у меня не ниже капитанского точно. Но вместо всего этого, вы лишь добавили приставку «временный», так ни к какому отряду и не отнеся. Ясное дело, так проще управлять тем, чью силу вы понять не в состоянии.

Шихоин буквально задохнулась от возмущения.

– Да как ты смеешь?! После всего, через что мы прошли вместе…

Ичиго, отпустив рукоять оружия, с легкой улыбкой развел руками в стороны:

– Легко. Пользуюсь правами «временного», которыми все вы меня столь щедро одарили.

Женщина вскинула голову, так что стало заметно отвращение, поселившееся на ее лице:

– И ты собирался отправиться к Айзену прямо сейчас?

Ичиго согласно кивнул.

– Дожидался, пока портал откроется. Самому на это слишком много реацу нужно потратить, а она мне сейчас для другого нужна. Вот и поджидал, пока какой-нибудь монстр оттуда выберется. А тут бывшая принцесса тайного отряда шинигами собственной персоной. Что вы там делали, Йоруичи-сан? Неужто в этом мире проблем недостаточно, что вы за ними аж в другое измерение полезли?

– Как вовремя в тебе вежливость просыпается, – с презрением бросила женщина, крепче сжимая свое оружие, – я была там по заданию Урахары.

Ичиго улыбнулся и наклонил голову, так что рыжие пряди немного отросшей челки прикрыли его глаза.

– Ну, конечно же, как я сам не догадался, – с этими словами парень, вскинув голову, резко сорвался с места, очевидно, для того, чтобы нанести мощный удар.

Женщина, оттолкнувшись сильными ногами от утрамбованного песка, взмыла в воздух, но Куросаки не последовал за ней. Вместо этого он полоснул по месту недавно затянувшейся пространственной раны, и небо с жадностью поглотило его, тут же вернув себе былую целостность. Теперь о так внезапно прекратившемся сражении говорил только силуэт все еще сжимающей в руке катану женщины, да усеянный беспорядочными следами песок детской площадки.

Вдали послышался испуганный вскрик. Кажется, кто-то опять угодил в ловушку ненасытных монстров. Йоруичи, сгруппировавшись, вновь взмыла в воздух и растаяла в ночном небе. Сегодня в его непроглядно-черной драпировке не было ни намека на звезды. Только всепоглощающий мрак.

– Ты – временный шинигами. Пушечное мясо Сейретея. Тот, кто убил не одного моего приближенного воина, сейчас хочешь вступить в мою личную гвардию и стать полноправным аранкаром. Я ничего не упустил? – Айзен сидел на своем кресле за длинным обеденным столом, подперев голову левой рукой – правой он помешивал чай, дымящийся в белоснежной чашке. По обе стороны от него стояло двое, так же, как и их босс, облаченных во все белое, подчиненных.

Ичиго без колебаний пересек расстояние, отделявшее его от главного предателя Общества душ, и, отстранив опешившего от такой наглости аранкара, взялся за спинку кресла одной рукой – второй оперся о подлокотник и заглянул Айзену в глаза.

– Без меня у них нет шансов, – оскалился в улыбке рыжеволосый парень.

Айзен только бровью повел:

– Сколько самоуверенности.

– Это обоснованно, – отозвался Ичиго, выпрямляясь, – ты и сам видел меня в действии, мне не зачем тратить время на дополнительные пояснения.

– Может и так, – мужчина задумчиво потер подбородок. – Но, что же насчет преданности людям? В жизни не поверю, что ты их бросил. Сейретей? Очень может быть. Но только не людей, – темные глаза Айзена пытливо сощурились, – ты же их так любишь, Куросаки.

– Насколько мне известно, твоим воинам они тоже по душе. Правда, вместо общения, они предпочитают ими обедать. Но это, в общем-то, меня не смущает, если тебя волнует столкновение интересов в рабочем коллективе. Я не от людей ухожу, а от шинигами. Надоело, что меня используют.

Мужчина ядовито ухмыльнулся:

– Считаешь, я не стану?

Рыжеволосый парень вскинул голову. В его темных глазах поселился лихорадочный блеск.

– О, еще как станешь. Разница только в том, что и я использую тебя.

В карих глазах бывшего шинигами вспыхнул неподдельный интерес:

– Любопытно. И каким же образом?

– Ты – средство расквитаться с ними в полной мере. Остальное тебе знать не обязательно. Ну, так как? Я прошёл «собеседование»? Или твой пытливый ум обуревают новые вопросы.

– Остальное мой пытливый ум узнает сам. Так интриги больше, – хмыкнул предводитель аранкар, – ты принят, Куросаки. Можешь разместиться в одной из комнат, которые пустуют по твоей же вине, кстати говоря.

– Мне не в напряг, – пожав плечами, рыжеволосый шинигами отправился вслед за худеньким пареньком, также облаченным в белые одежды. Он должен был показать бывшему защитнику Сейретея его новый дом.

Оставшись один, Куросаки все равно не стал ослаблять контроля над собой. Даже на реплики Зангетсу, которые тот отпускал по поводу его несуразного поведения, не отвечал. Ничто не должно было раскрыть Айзену его настоящей цели. Куросаки был более чем уверен, что предводитель аранкар уже послал своего шпиона в Общество душ, чтобы выведать, насколько правдив с ним был временный шинигами. Ну, или связался с Йоруичи. Что проще.

Наспех приняв душ – Ичиго очень подивился тому, что пустые, оказывается, имеют элементарные физические потребности – обладатель рыжих волос облачился в лежащее на узкой заправленной кровати одеяние. Ослепительно белый цвет немного напрягал парня, но особого выбора у него все равно не было. Вступил – дресскод, получи, распишись.

Куросаки беспрепятственно покинул дворец и направился в глушь леса, тянувшегося чуть ли не через половину всего Уэко Мундо. Убедившись, что он забрел в достаточно непроходимую, а потому ничем не примечательную глушь, он склонился к своему телу, оставленному здесь ранее. В яремной вене, которую можно было разглядеть на длинной шее бессознательного Куросаки, все еще настойчивым пульсом билась жизнь.

Ичиго без малейших колебаний выхватил из-за пояса небольшой нож, который прилагался в комплекте с новым обмундированием, и всадил его глубоко в грудную клетку с той стороны, где билось сердце. Тело дернулось, из приоткрытых губ стали вырываться хрипловатые вздохи. Куросаки поднес к лицу руку, обагренную собственной кровью. Вот и все. Только что он собственноручно умертвил свое человеческое будущее. Назад дороги точно не будет.

Парень поднялся, наблюдая за тем, как буквы до боли знакомой надписи, пересекавшей ткань толстовки в районе грудной клетки, быстро пропитываются алой кровью. Лицо Куросаки заметно побледнело, вздохи становились все прерывистее, а потом просто смолкли. Хлоп и все. Тело перестало подавать какие-либо признаки жизни, только кровь продолжала свой стремительный побег из него.

Ичиго ударил поток энергии, настолько мощный, что он едва удержался на ногах. Реацу, сверкая и извиваясь, точно кобра перед смертельным броском, впивалась бесчисленными жалами в его эфирное тело, с болью вливая в него и новую силу. Примерно в середине процесса он потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что весь живот и грудь пропитаны чем-то вязким липким и ужасно холодным.

Он приподнялся на локтях и тут же наткнулся на свое бездыханное тело, лежащее в полуметре в луже крови. Парень осмотрел себя, весь перед нового «мундира» был пропитан алой жидкостью, но чувствовал он себя как никогда превосходно. Его теперь единственное тело пульсировало от переполнявшей его энергии, а голова радовала абсолютной ясностью мыслей. Он неспешно поднялся на ноги и пробормотав нечто вроде «это того стоило», неспешным шагом отправился назад во дворец.