Текст книги "Холодная Зима (Агония 2)"

Автор книги: Werewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Жизнь устраивалась и складывалась совершенно по-другому, не так как сейчас.

Сашка был русским, его отец работал заместителем главного инженера на комбинате, добывавшем золото. Али был таджиком, Ислам – узбеком. Но они дружили уже три года, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться национальностью друг друга. Любая семья была рада принять друзей своего сына в гости, накормить, чем Аллах послал. Никто даже представить не мог, что мир, в котором все жили сообща, рухнет в считанные месяцы и наступит время, когда русские, таджики и узбеки начнут убивать друг друга, захлебываясь в национальной и религиозной ненависти.

Тогда это никому не могло и в голову прийти…

– Я, кажется, рубашку порвал…

– Не хнычь, девчонка… – Ислам ответил Али подзатыльник – на обратном пути зайдешь ко мне, зашьем. И вообще – тише ты! Хочешь, чтобы нас поймали?

Метрах в двухстах от небольшой дыры в заборе, через которую только что на стрельбище пролезли пацаны, человек в маскировочном костюме осторожно поднял автомат с глушителем, прицелился…

На следующий день…

Правоверные!

Кяфиры убивают наших детей. Вчера, на стрельбище воинской части они убили троих наших детей! Они безбожники, они запрещают нам молиться Аллаху! Все правоверные мусульмане должны сплотиться и дать отпор кяфирам! Покараем неверных собак!

С нами Аллах!

– Товарищ полковник!

Полковник Мингазов, командир расположенной в Ферганской долине воинской части резко повернулся…

– Там… Там лейтенант Петровский! Его местные на базаре избили…

Выругавшись последними словами, полковник бегом бросился к санчасти, стоявшие на крыльце врачи молча расступились.

– Где?

– В третьей, товарищ полковник…

– Сюда нельзя! Нельзя, товарищ полковник!

Лейтенант Петровский лежал на каталке, смотреть на него было страшно. В углу палаты почти беззвучно плакала жена.

– Что?

Один из врачей повернулся.

– Без рентгена не скажу. Кажется, рука и ребра, сотрясение мозга вдобавок. И ножом порезали, правда несильно… Идите, товарищ полковник, не до вас…

Мингазов выскочил в коридор, ошалело огляделся по сторонам. Все то, что происходило в последний день, было настолько дико, что он просто не знал, как реагировать.

– Борщев! – гаркнул он, увидев в конце коридора начальника штаба полка Подполковник Борщев повернулся на крик, поспешил к командиру полка.

– Значит так… – в голове мутилось – объявляй казарменное положение. Пока все это не уляжется, из казарм никому ни ногой. Никаких увольнений, ничего.

Начинайте и семьи в казармы перевозить, у тех, кто в городе живет.

– Оружие выдавать?

С пронзительным, серебристым звоном в конце коридора разлетелось окно. Камень…

– Выдавай. Только офицерам. Усиль везде посты, особенно около оружейных складов.

Неровен час, отбиваться придется. Машина у тебя здесь?

– Да.

– Я заберу. На стрельбище сгоняю. Ты за старшего.

– Есть!

На стрельбище шла обычная криминалистическая работа, у края стрельбища стояли две патрульные "канарейки", УАЗ и Волга. Недалеко от забора столпились люди.

– Жди здесь, машину не глуши.

Водитель кивнул, полковник выскочил из машины еще на ходу и бросился к скоплению людей.

– Вы кто, представьтесь! – в нескольких метрах от места преступления его остановили – Полковник Мингазов, командир воинской части Стоящий неподалеку невысокий, темноволосый мужчина в летнем белом костюме, что-то писавший на листе бумаги, положенном на папку (старая привычка следователей – прим автора) поднял голову от бумаг, подошел ближе.

– Следователь Гафаров. Вы командир части, к которой относится это стрельбище?

Мингазов кивнул – Пропусти!

Милиционер отступил в сторону, давая дорогу.

– Осторожнее, давайте здесь встанем. Ближе не надо, можно затоптать улики. Я должен задать вам несколько вопросов относительно произошедшего.

Полковник снова кивнул, достал из кармана сигареты…

– Вчера на стрельбище проводились занятия?

– Нет – твердо ответил Мингазов – Уверены? – прищурился следователь – Уверен, чтоб вас! – сорвался полковник – вы за кого нас принимаете? Если на стрельбище поводятся занятия, командир части должен об этом знать, иначе он никакой не командир. Есть утвержденный график занятий, вчера никаких занятий не было. Могу показать.

– Обязательно – кивнул Джафаров – это мы потом поедем и оформим выемку под протокол, как полагается. А вчера вообще кто-нибудь мог стрелять на полигоне без вашего ведома?

– Быть такого не может – скривился Мингазов – как и из чего этот кто-то будет стрелять? Для проведения стрельб надо получать оружие, боеприпасы, оформлять ведомость, потом израсходованные боеприпасы списывать по ведомости – в общем, дольше бумаги будешь писать, чем стрелять. Просто так никому ни оружие, ни патроны к нему не могло быть выдано.

Следователь понимающе кивнул, в милиции была та же самая проблема – с бумагами…

– А кто-то из часовых? Мог он, например, открыть огонь, если увидел, что на стрельбище кто-то есть?

– Не мог. У него же патроны тоже выданы по ведомости, если он израсходовал патроны – как он потом сдавать их будет? Патронов не хватит. Кроме того – почему он не доложил о применении оружия, почему никто из личного состава части не слышал выстрелов? Не мог. Кстати, как пацаны?

– Одного в Ташкент увезли, в тяжелом состоянии. Шансов мало. Еще двое – насмерть.

– Понятно… – полковник сжал кулаки – моя помощь в чем-то требуется?

– Если можно, пришлите человек тридцать – сорок, надо стрельбище прочесать.

Может, гильзы найдем, может еще чего…

– Так этих гильз тут навалом, это же стрельбище… – устало сказал полковник – через двадцать минут пришлю…

– Товарищ следователь? – невысокий человек лет сорока в камуфляжной форме махал от ограды – подойдите сюда…

Джафаров направился к ограде…

– Смотрите!

На одном из столбов ограды был четко виден след пули.

– Ну и что?

– А то! – прапорщик улыбнулся – след от пули свежий, это раз. Второе – как же пуля могла попасть сюда, это получается, что стреляли вон оттуда, со стороны мишеней…

– Надо извлечь пулю. Сейчас криминалист подойдет, пока будьте здесь.

– Зачем криминалист? Сами справимся – прапорщик достал штык-нож…

– Нет! – сказал следователь – так нельзя. Надо выпилить пулю вместе с фрагментом столба. И в таком виде доставить эксперту. Лучше пилу привезите, и долото, если в части есть…

Всем хорошо известны жуткие события, произошедшие в конце восьмидесятых в Оше и Фергане. Но мало кому известна их первопричина. А ведь все началось гораздо раньше, первые беспорядки произошли еще в застойном семьдесят шестом. Именно тогда американцы в сговоре с саудитами начали реализовывать план по отторжению южных республик Союза. И этот план сработал – на сто процентов. Те семена религиозной ненависти, которые посеяли ваххабитские проповедники, дали обильную поросль в восемьдесят девятом в Фергане, в девяностом в Оше и Узгене и, в конце концов, расцвели в начале девяностых городов кровавыми цветами гражданской войны и религиозного экстремизма на некогда мирной и счастливой территории бывшей Империи…

– Идут! – крик раздался с крыши, оттуда видно было лучше Вооруженная палками, камнями, охотничьими ружьями толпа приближалась к воротам воинской части. Над городком уже поднимались столбы черного, тошнотворного дыма.

Полковник Мингазов стоял у самых ворот, вместе с ним за УАЗом прятались еще два офицера с автоматами Калашникова и начальник штаба подполковник Борщев с рацией.

Все понимали, что разъяренную толпу, в которой больше двух тысяч человек, так не сдержать, но готовы были умереть. Умереть здесь, на КП воинской части, но не отступить, не дать озверевшим от крови бандитам ворваться внутрь и захватить склады с оружием. На крыше штаба воинской части тоже заняли позиции бойцы с автоматами, не меньше отделения…

– Что штаб?

– Да все то же – сплюнул Борщев – не поддаваться на провокации, обеспечивать безопасность…

– Мать их…

Толпа подошла уже очень близко, с громким стуком ударился о борт УАЗа камень.

Полковник поднял пистолет и один раз выстрелил. Пистолетный выстрел щелкнул подобно бичу дрессировщика на арене и толпа на какую то секунду отхлынула назад, потом подалась вперед. И – остановилась. Самое главное – остановилась.

Вперед на несколько шагов вышел пожилой мулла, его черные как смоль глаза горели лютой ненавистью. Полковник Мингазов спрятал пистолет в кобуру, вышел из-за УАЗа и тоже сделал несколько шагов вперед.

– Ты кто? – спросил мулла по-русски, но с нарочитым, выставленным напоказ местным акцентом.

– Командир части полковник Мингазов – коротко сказал офицер, глядя мулле прямо в глаза – Мы хотим знать, кто убил наших детей. Их убили вы. Мы хотим, что бы вы выдали солдат, которые расстреляли наших детей. Пусть их судит народ.

– Есть следствие, оно разберется. Я уверен, что солдаты и офицеры моей части не стреляли.

– Мы сами разберемся – сказал мулла – если вы не хотите выдать ваших солдат, мы сами пойдем и найдем убийц наших детей.

Толпа за спиной муллы глухо волновалась – При попытке прорыва на территорию воинской части будет открыт огонь на поражение – твердо сказал Мингазов Толпа за спиной муллы зашевелилась, из нее вышел мужчина лет сорока. Все почему то притихли.

– Это ты, Ахмет – сказал мулла – я рад, что ты пошел с нами… Ты же не хотел.

– Я передумал – громко сказал мужчина – я пришел сюда для того, чтобы узнать, кто убил наших детей!

– Кяфиры не хотят нам выдать тех, кто это сделал – сказал мулла, и толпа угрожающе заворчала, чувствовалось, что сейчас может произойти все что угодно.

– А я хочу спросить у тебя, хаджи Абдулло – громко сказал мужчина – ответь мне, кто и за что убил моего Али?

– Спроси у кяфиров, Ахмет…

– Я спрашиваю у тебя – Ахмет вынул из кармана смятую листовку и швырнул ее в лицо муллы – ведь это твои нукеры расклеивали листовки, ими обклеен весь город.

Моего сына убили вечером, а уже на следующее утро весь город был в листовках и ты призывал во время намаза всех правоверных идти и отомстить кяфирам. С тех пор, как ты совершил хадж, Абдулло, ты сильно изменился, в твоих словах поселилась ненависть. Этих листовок напечатано несколько сотен, за одну ночь столько не напечатать. Значит тот, кто это печатал и расклеивал, заранее знал, что мой сын погибнет. Вот я и хочу знать хаджи, за что ты убил наших детей…

Москва

Здание генеральной прокуратуры 29 августа 1978 года – Александр Владимирович?

– Да? – шеф повернулся ко мне – Александр Владимирович, Наталья приехала в город…

– Наталья – это кто?

– Дочь Беляковского…

– А… – Калинин сразу помрачнел, о том, что у меня были отношения с Наташей, он знал – и что ты хочешь?

– Я могу… получить тело Беляковского… для погребения?

Шеф тяжело вздохнул – Вообще то расследование идет… ладно, беру грех на душу. Через час заходи ко мне, бумажку я нарисую. Звони, пусть подъезжает в СИЗО, тело там должно еще быть.

И мы поедем в СИЗО, заодно разберемся, что Петухов накопал по Бриллианту…

Следственный изолятор N 2

"Бутырская тюрьма" В тесном кабинете, после нашего стука что-то грохнуло, раздались тяжелые шаги.

Дверь открылась, на пороге вырос майор Петухов, почему-то весь красный и в поту.

– Заходите…

Мы зашли в кабинет, шеф огляделся по сторонам…

– Ты что, железо что ли тягал?

– Точно. Пятьдесят раз каждой рукой. Нервы на взводе…

Калинин сел на стул, положил рядом с собой папку.

– А что у тебя по Бриллианту? Допросил?

– Мать его…

– Что?

– Короче муть какая то рядом с этим Бриллиантом происходит. Сам не могу понять, в чем дело.

– Подробнее! – шеф помрачнел.

– Короче начал я работать с Бриллиантом. Сами понимаете – вор в законе, не фуфло какое-то. На раз его не расколешь, даже я не смогу. Вчера до позднего вечера с ним бился – без толку. Ушел в глухой отказняк – я не я и лошадь не моя. Ведите меня в хату, гражданин начальник. Ну, я решил отдохнуть немного – и завтра продолжить…

– И?

– Вот тебе и "и". С утра прихожу – а Бриллианта нет!

– Как нет?

– А вот так вот – нет! Ни с того ни с сего приехали с утра пораньше огольцы из МУРа, представили постановление следователя о проведении следственного эксперимента по какому – то убою и забрали его для проведения следственного действия. Вот сижу, жду.

– Сидишь, ждешь… – шеф задумался – а давай-ка звякнем в МУР, уточнимся. У тебя тут выход в город есть?

– Через коммутатор – кивнул Петухов, достал из ящика стола старый, черный, еще сороковых годов телефонный аппарат, крутанул один раз диск номеронабирателя – Танечка ты? С МУРом меня соедини… С кем? – Петухов поднял глаза от аппарата – Убойный отдел – подсказал Калинин – там либо Глазко либо Писарчук либо Веремеев. Лучше Глазко Константин Иванович.

– Убойный отдел, Таня. Глазко, Писарчук либо Веремеев. Кто будет.

Секунда потекла за секундой…

– Алло? Да, да. Глазко Константин Иванович? Майор внутренней службы Петухов беспокоит, СИЗО N 2. У меня в кабинете старший следователь генпрокуратуры Калинин, с вами поговорить хочет. Да. Передаю трубку.

Шеф пододвинул стул поближе, протянул руку через стол и взял черную эбонитовую телефонную трубку.

– Костя? Да, я. Вот не знаю, это ты мне сейчас скажешь, нормально или нет. Мне информация нужна: сегодня от вас явились люди, забрали из СИЗО Бриллианта, думаю, ты его знаешь… Я так и думал. Короче забрали этого Бриллианта и повезли на следственный эксперимент к вам по какому – то убою. Ты не мог бы выяснить, по какому убою, кто с ним работает и где, в кабинете или на месте? И если он еще у вас – скажи, чтобы пока его обратно не отправляли. Я к вам подъеду, у меня к этому деятелю вопросов выше крыши накопилось. И сюда мне перезвони, я здесь буду твоего звонка ждать. Все, жду…

Положив трубку, Александр Владимирович выжидающе посмотрел на Петухова – Сейчас узнаем, где его крутят. И по каким делам. Ты бы хоть чайку для гостей поставил, что ли…

– Это мигом…

Майор Петухов достал из стола большую, почти литровую жестяную кружку для воды, хлопнув дверью, вышел в соседнюю комнату. До нас донесся отчетливый скрип крана и журчание воды.

– Александр Владимирович…

– Что?

– А почему здесь в тюрьме у начальника оперчасти отдельный туалет и умывальник?

Да еще и холодильник.

– Так это потому, что если к нему зэка приводят, кто освещает обстановку в камерах, то выводить их в общий туалет, если приспичит, нельзя – кто-то может понять, что человека "от кума" привели. Если зэки узнают, что кто-то на кума работает, "стучит" грубо говоря – таких избивают, насилуют, часто убивают. А тут – все в одном кабинете. Холодильник – для колбасы, с агентурой же здесь колбасой расплачиваются. Такие вот дела.

Петухов вернулся с кружкой полной воды, примостил ее на сейфе, сунул туда самодельный кипятильник, включил в сеть…

– Тебя тут с этим самодельным кипятильником пожарники еще не долбают?

– Какие тут пожарники – усмехнулся Петухов – сюда пожарники не ходят…

– Везет… – вздохнул Александр Владимирович – а вот у нас шерстят. Недавно с замом по АХЧ (административно-хозяйственной части – прим автора) ходили, смотрели по всем кабинетам. У кого в кабинете кипятильник – тем выговор. Есть столовая, ходи туда чай пить. И все.

Вода в огромной кружке весело забулькала, майор вытащил кипятильник, достал из стола пачку чая со слоном на этикетке и начал щедрыми горстями кидать чай в кипящую воду.

– Э, э! Я чай просил, а ты чифир делаешь!

– Чифир не чифир… Чая много не бывает. Тем более чай хорош – индюха натуральная (Индийский чай, со слоном на этикетке. Самый вкусный чай, который автор когда либо пил, если не считать кенийского. Вообще, дешевый чай обычно вкуснее, чем всякая ароматизированная бадяга в пакетиках – прим автора)… Ты лучше вон там, с полки посуду возьми, как раз на троих заварил.

Шеф поднялся со стула и достал три точно таких же самодельных кружки, поменьше.

– Это тебе что, чайный сервиз с зоны прислали?

– Точно, самодельный. У меня ведь на любой зоне считай, крестники есть. Вот, порадовали кума…

Даже не морщась, Петухов взял горячую кружку, разлил ароматный, почти черный кипяток. Густой чайный аромат заполнил кабинет…

– А что, сахара нет… – спросил я Петухов, а затем и Калинин расхохотались – Какой сахар… – через смех выдавил из себя Петухов – с сахаром дома на кухне будешь пить. А тут, настоящий зоновский чаек, такого ты больше нигде не отведаешь. А ты – сахарок, сахарок… Пей давай! Кстати, правильно зэки говорят – всем стройки коммунизма на чифире подняты. Эх…

Майор Петухов сделал богатырский глоток обжигающей черной жидкости из своей кружки, довольно крякнул.

– Заедать будете?

– Да нет, зачем… – ответил Калинин, тоже глотнув "зоновского чайку" – этот бы чаек, да после баньки…

– То верно – кивнул с серьезным видом Петухов – чифир после баньки самое то! Как на облаке по небу летишь…

Глядя на шефа, осмелел и я. Подул на кружку, чтобы не было так горячо. Осторожно отхлебнул… И чуть было не выплюнул обжигающий настой. Горький, до ломоты в зубах, горячий… Пока чифир обжигающим комком шел по пищеводу, я пытался немного прийти в себя – Привыкай… – усмехнулся Петухов – на чифире можно двадцать четыре часа в сутки работать, проверено. Привыкнешь, потом за уши не оттащишь.

Глотнул еще. Странно – но чифир мне уже нравился. В голове прояснилось, в теле появилась какая-то легкость, кровь прилила к лицу…

На столе у Петухова жесткокрылым жуком протарахтел телефон, тот снял трубку, послушал, передал трубку Александру Владимировичу. Тот взял трубку, прижал ее к уху, мрачнея с каждым словом, доносившимся из нее.

– Короче – готовь вазелин, Александр Васильевич – мрачно сказал шеф – нет ни убоя на Петровке 38, ни Бриллианта. Вообще ничего нет. Упустили твои вора…

ТЕЛЕФОНОГРАММА – РОЗЫСК

29 августа 1978 г. из СИЗО N 2 г. Москвы совершил побег из-под стражи:

– Тимофеев Петр Спиридонович, 1922 года рождения, уроженец с Красное Юрьев-Польского района Владимирской области. Особо опасный рецидивист. Ранее судим по ст. 108; 145; 146 УК РСФСР Может представляться Бойко Валерием Степановичем, Конотопом Александром Германовичем, Козловым Петром Станиславовичем. При себе может иметь холодное оружие.

Примеры: на вид лет пятьдесят, рост примерно 170-172 сантиметра, телосложение плотное, волосы черные. Татуировки:

На плечах: витые погоны – эполеты царского образца.

На правом предплечье: текст "Вор в законе", чуть ниже изображение пирата в косынке, зажавшего кинжал в зубах, на кинжале надпись "ИРА" На левом предплечье: текст "Пахан зоны", чуть ниже – изображение Иисуса Христа и надпись "БОГ" На груди: изображение церкви с четырьмя куполами, чуть выше надпись "МИР" На локтях: восьмиконечные звезды На спине: слева изображение монаха, бьющего в колокол, справа изображение сидящего тигра и подпись "ТИГР" На коленях: восьмиконечные звезды На ногах: на левой надпись "Они устали" на правой "Ходить под конвоем" Всем сотрудникам отделов внутренних дел принять меры к срочному задержанию Тимофеева.

От автора

Коли уж об этом зашла речь – объясню читателям значение татуировок, ибо каждая нанесенная в местах лишения свободы татуировка имеет значение.

Витые погоны эполеты – знак вора в законе, о том же свидетельствует и татуировка "вор в законе" Надпись "Пахан зоны" означает, что когда-то этот человек был "смотрящим по зоне" Пират с кинжалом и надписью ИРА означает, что заключенный принадлежит к категории так называемого "отрицалова" – лиц, отказывающихся сотрудничать с администрацией учреждения и перевоспитанию не поддающихся. ИРА переводится как Иду Резать Актив – то есть иду резать сотрудничающих с администрацией исправительного учреждения заключенных.

Изображение Иисуса Христа и надпись БОГ – переводится как Буду Опять Грабить.

Наносится лицами, отбывавшими наказание за грабеж Изображение церкви с четырьмя куполами – означает, что человек четыре раза отбывал наказание в местах не столь отдаленных. Купола дорисовываются после каждой отсидки.

МИР – переводится как Меня Исправит Расстрел. Символ отрицалова Восьмиконечные звезды на локтях – переводится "эти руки никогда не будут работать" Изображение монаха бьющего в колокол – показывает, что человек не отмалчивается, когда надо восстановить справедливость.

Изображение тигра и подпись ТИГР – переводится как Товарищи Идем Грабить Ресторан. Означает, что человек отбывал наказание за разбой. Одновременно означает, что носящий эту наколку свиреп, агрессивен и никого не боится.

Восьмиконечные звезды на коленях – переводится "эти ноги никогда не встанут на колени" "Они устали ходить под конвоем" – тут без комментариев, все понятно.

Петухов поставил недопитую кружку с чифирем на стол, помрачнел лицом.

– То есть как – нет?

– А вот так. Никто Бриллианта на следственный эксперимент не выдергивал. В МУРе про это и слыхом не слыхивали!

– Да как же это так? А документы, а сотрудники?

– Какие документы? Давай посмотрим. И тех, кто у тебя сегодня его выпускал – тоже пригласи.

Майор Петухов сорвал трубку телефона, нервно накрутил короткий внутренний номер…

– Тищенко ты? А где Тищенко? Вы что там, совсем охренели, что значит вышел? Мать вашу! Найти – и ко мне в кабинет! Пулей!

Положив трубку, Петухов допил остатки чифира – Совсем охренели в атаке. Старший смены во время дежурства куда то вышел.

Полный…

Через десять минут в дверь постучали…

– Заходите, не стесняйтесь!

В дверь вошел настоящий гигант, под два метра ростом, в военной форме с погонами внутренних войск, кажется старлей. Несмотря на свои размеры, было явно видно, что Петухова он по-настоящему боится. Поскольку свободных стульев не было, гигант так и остался стоять перед столом Петухова.

– Тищенко… – мрачно начал Петухов – у тебя кто сегодня утром на воротах дежурил?

– Та… – богатырь говорил с ярко выраженным украинским акцентом – Ковалев и Аршава. А что?

– А то! – рявкнул Петухов – твои остолопы на фуфло повелись! И вора в законе выпустили! Мать вашу, идиотов краснопогонных! Башкой хоть иногда думать надо, в нее не только едят! Давай сюда этих, б… архаровцев, да по одному! И смену не сдавать, пока не разберемся! Давай, давай, шевелись!

Из протокола опроса

Сержанта внутренней службы

Аршавы К.И.

– Итак, еще раз. Когда появилась эта самая Волга?

– Говорю же – в семь часов тридцать минут она появилась. Полвосьмого.

– В семь часов тридцать минут. То есть – до начала рабочего дня. Вам это странным не показалось?

– А какое наше дело? Наше дело – стоять на воротах, проверять документы. Если документы в порядке – пропускать. А там документы в порядке были – и пропуска и удостоверения и постановление следователя. Все документы у них были.

– Что у них была за машина?

– Волга, двадцать первая, серого цвета. Обычная, не милицейская.

– Номера, конечно не запомнили?

– Нет, мы же не записываем. Да и машина внутрь не въезжала, остановилась у ворот.

– Хорошо. Кто проверял документы?

– Да я и проверял. А Миша Ковалев потом сопровождать их пошел…

Из протокола опроса

Младшего сержанта внутренней службы

Ковалева М.Г.

– В общем Коля у них документы проверил, я по инструкции решил их сопроводить к старшему смены.

– Какой Коля?

– Да Кахабер. Сержант Аршава, мы его Колей зовем, так проще. Так вот – сержант Аршава проверил у них документы и говорит это, мне – мол, проводи товарищей к Тищенко, к старшему смены. Ну, я и пошел.

– Приметы этих людей запомнили? Сколько их было?

– Да, трое их было. Старший среди них – среднего роста, жилистый такой.

Темноволосый. Лет сорок на вид. Небольшой шрам у левой брови, такой, полумесяцем.

Его тот, что за рулем сидел – Николаем Павловичем называл. Тот, что за рулем сидел – повыше, лет тридцать – тридцать пять, волосы светлые коротко стриженные.

В темных очках на пол-лица. Я его запомнил, потому что такие же очки себе хочу.

Через стекло плохо видно было, он из машины не выходил. И еще один – тоже среднего роста, молодой, лет двадцать пять, среднего роста, черные волосы, усики небольшие. Больше не помню ничего.

– Одеты как были?

– Тот, который старший – в серый костюм, остальные двое – в черные. У старшего еще плащ был, он его через руку перекидывал.

– Татуировки?

– Нет, какие татуировки…

– Оружие было?

– У старшего и еще одного – было, пистолета Макарова. На входе они их сдали, как положено, на выходе забрали и еще…

– Что?

– Я на машину смотрел. Кажется там автомат лежал, в салоне. Я мельком видел…

– Твою мать… – Калинин оторвался от чтения протоколов – вот ведь придурки. В машине автомат лежит, с каких пор у МУРовцев автоматы. Мозги совсем не соображают.

– Только автомата нам в деле и не хватало… – мрачно заметил я – Это точно… (прим автора – в то время наличие у бандитов автомата расценивалось как ЧП союзного масштаба. А наличие на четырех человек двух ПМ и автомата – полный абзац вообще…) Из протокола опроса Младшего сержанта внутренней службы Тищенко Н.Ю.

– Какие документы предъявили вам те, кто представился сотрудниками МУРа?

– Старший предъявил служебное удостоверение, на имя капитана Крестовского Николая Павловича, сотрудника Московского уголовного розыска. И постановление следователя о назначении следственного эксперимента.

– А как этот самый Крестовский объяснил, что на постановлении следователя есть виза начальника СИЗО, при том, что самого начальника СИЗО в этот момент на месте не было?

– Он сказал: вчера кто-то из МУРа тут был и подписал заодно с другими документами. А забрать Тимофеева вчера он не мог по причине отсутствия транспорта. Вот они и приехали с самого утра…

– И вы не позвонили ни начальнику СИЗО, никому другому, вы не попросили их дождаться пока приедет начальник СИЗО или начальник оперчасти – вы просто выдали им Тимофеева. Так?

– Ну, документы же в порядке были. А они сказали, что торопятся…

– Полный абзац – злобно выругался Петухов – меня эта уродская тупость просто убивает. Они видите ли торопятся… Долбоебы!

– Ну а что ты хочешь… Срочники, мозгов совсем нет. Документы в полном порядке – они и выдали. Им то до дверцы – стоят на посту и стоят, а там хоть трава не расти…

– Ладно… Что делать будем?

– Что делать, что делать… Я в прокуратуру поеду, выясню кто и как будет дело возбуждать по факту побега. Попытаюсь договориться, чтобы дело приняла к производству генеральная прокуратура, сдается мне, тут есть явная связь с убийством Беляковского в камере. А ты – докладывай наверх и готовь вазелин…

– Б… – снова выругался Петухов и в это время раздался новый стук в дверь.

– Да кто там, б…!!

– Товарищ… майор… Там женщины… две… Говорят что за телом Беляковского пришли. Оно ведь у нас пока или в морг уже отправили?

– У нас, у нас… Что делать будем? – Петухов взглянул на Калинина – А что тут делать? Выдадим, бумага есть. Вон, пусть Сергей с ними разберется…

Наташу я увидел во дворе изолятора. Светленькая, худенькая, тонкая как тростинка, одетая в брючный черный костюм, высокая. Наталья абсолютно не была похожа ни на мать, ни на отца, ни вообще на еврейку. Сейчас она стояла, ожидая пока вывезут тело ее отца.

– Товарищ следователь, все, выдаем?

Я ничего не ответил, в голове словно звенел колокол. Пространство как-то сузилось и остались только я, Наташа и тонкая, огражденная невидимыми стенами тропинка между нами. Что же делать…

– Так выдаем?

– А? – я словно очнулся от забытья, солдат внутренних войск, уже напуганный тем, что произошло до этого, недоуменно смотрел на меня. Сзади стояли два зэка из активистов, они катили каталку с телом Беляковского.

– Товарищ следователь, мы тело вон этим выдаем? – в который раз уж, наверное, переспросил солдат – Да… да, да. Выдаем, конечно.

– Давайте, аккуратно только, чтоб вас! – прикрикнул солдат на зэков и те осторожно покатили каталку вперед. Следом пошел и я.

Как я прошел эти двадцать метров, которые отделяли меня от Наташи? Да, наверное, так же, как идет осужденный на расстрел. В голове была пустота. Полная. Я знал, что должен что-то сказать, но слов не было. И что делать, я тоже не знал.

– Наташа, я… – начал я Хлесткий звук пощечины плеснулся на стены, отразился от кафеля пола и стен, затих где то вдали. Я молча опустил голову…

Картинки из прошлого

Москва улица Фрунзе 19 Здание генерального штаба Советской армии 12 ноября 1973 года

– Товарищи офицеры!

Вошедший в кабинет начальник генерального штаба генерал армии Сергей Леонидович Соколов Махнул рукой – мол садитесь – сразу подошел к расстеленной на столе для посетителей крупномасштабной карте.

В кабинете, помимо Соколова присутствовало четыре человека. Сам генерал ГРУ Владимир Владимирович Горин, одетый в штатское, помимо Соколова и еще одного человека никто из присутствующих его не знал. Генерал-майор, Герой Советского союза, командующий Воздушно-десантными войсками, Василий Филиппович Маргелов среднего роста, подтянутый, со стальным рукопожатием. Начальник Главного разведывательного управления ГШ, генерал армии Ивашутин Петр Иванович – по настоянию Горина его все же сюда пригласили, потому что участие ГРУ в операции намечалось очень и очень существенное, а командовать через голову начальника генерал Горин не мог, да и не хотел. Последним из присутствующих был недавно назначенный Заместитель Министра обороны СССР – начальник Тыла ВС СССР маршал Советского союза Куркоткин Семен Константинович, боевой офицер, переведенный на это место с должности командующего ГВСГ (Группа советских войск в Германии – прим автора) всего с год назад. Без начальника службы тыла такую специальную операцию провернуть было бы просто невозможно. Последним из присутствующих был командующий ВВС, главный маршал авиации, дважды Герой Советского союза Павел Степанович Кутахов (личный счет 28 фашистских самолетов). Без командующего ВВС так же было не обойтись, потому что переброска техники и личного состава планировалась в основном по воздуху, ВВС же должно было наносить при необходимости бомбо-штурмовые удары. Невысокий, как и все летчики, он уже примерялся к карте опытным взглядом, намечая расчет сил и средств, потребных для проведения такой операции и аэродромы взлета.

– Владимир Владимирович?

Находившиеся в кабинете генералы плотно обступили лежавшую на столе карту Ирана и прилегающих к нему территорий.

– Итак. Суть оперативного плана "Молот" заключается в быстрой нейтрализации вооруженных сил Ирана и оккупации всей территории страны. При этом, сама операция должна занять максимум неделю, крупных боестолкновений с иранскими вооруженными силами предполагается избежать, за исключением района города Тегеран – столицы Ирана – где такие столкновения неизбежны…

Если бы на совещании присутствовал кто-то, он, несомненно, заметил бы, что среди присутствующих нет представителей ПГУ КГБ, которые вообще то на таком совещании были бы уместны. Начальником ПГУ КГБ СССР в то время был Федор Констатинович Мортин, до этого тринадцать лет проработавший первым заместителем у мудрейшего Александра Михайловича Сахаровского, возглавлявшего внешнюю разведку СССР пятнадцать лет. Мортин был настолько опытен, что например в документах Политбюро и Совета Министров СССР, поручения частенько отдаются именно ему, через голову начальника – председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. Организуя это совещание, Соколов советовался и с Гориным и с Ивашутиным на тему возможного приглашения Мортина. Решили все-таки не приглашать – для офицеров ГРУ не было большим секретом, что Андропов уже "сожрал" Сахаровского, а теперь усиленно копает и под Мортина. На ключевой должности руководителя ПГУ ему нужен был "свой в доску" человек (Забегая вперед, в 1974 году Андропову все же удалось скинуть Мортина и посадить на его место своего бессменного зама, свою тень – Владимира Александровича Крючкова – прим автора). Ивашутин справедливо заметил, что Мортин сегодня есть, а завтра нет, и кто придет на его место – неизвестно. Скорее всего – человек Андропова. А документы останутся, и тогда о секретности операции можно будет забыть. Кроме того – придя в ГРУ с должности заместителя председателя КГБ Ивашутин сразу начал усиленно развивать агентурную разведку и аналитический отдел ГРУ, как бы создавая противовес КГБ. Готово было еще не все – но, по мнению Ивашутина ГРУшного агентурного и аналитического сопровождения операции должно было быть достаточно. Тем более, что можно было подключать и аналитиков Генерального штаба. В общем – решили Мортина не приглашать.