Текст книги "Неба высь (СИ)"

Автор книги: Воу-Воу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Занзас буквально наслаждался, потихоньку дрессируя Джо. Ну да, знал бы Девятый, какая подлянка ему устроена приемным сыном, все свои отчеты бы сожрал. Просто потому, что Занзас увидел в Джо свое малолетнее отражение, и в отличие от своего приемного папаши не стал игнорировать его существование, а наоборот подчеркнул, что Джо существует. Пусть и сделал это своеобразно.

Скайрини объяснял мелкому, что такое пламя и как им управлять. Учил приемам, которыми бы его никто не научил. О, он научил Джо делать свое жесткое пламя, которое было почти на грани Пламени Ярости поистине смертоносным.

Ну, а Джо слушал и учился. И в открытую называл Занзаса братом, а так же искал способы, чтобы вытащить своего старшенького из ледяной тюрьмы, благо жил в особняке Вонголы и знал где искать.

Этот Яросный Дуэт крутил какую-то свою игру, в которую я благоразумно не лезла, оставшись за бортом. У меня своих проблем хватало.

– Возвращаешься в Японию?

– Да. Мне уже восемнадцать, опеку взять могу, к тому же там какой-то заворот с юридической точки насчет гражданства и опекунства Кос сделал, я в этом как-то сильно не разбиралась.

Костя был моим солнцем, который в данный момент учился на юриста в Америке. Тот еще гений, который попутно проходит медицинское образование.

– Рискуешь, – усмехается мафиозный босс.

– Печать падает. Как бы я не хотела оградить Киру от всей этой грязи, но кровь не вода. Да и Хром его Туман, так что здесь что-либо сделать я не в силах. Уже рядом находясь, ее сила, срывает оковы со своего Неба и он это чувствует.

– Да уж. Не повезло тебе с семейкой. Впрочем, дело твое. Но на твоем месте я посвятил бы его в это дело.

– Занзас, я в твои дела не лезу, хотя ты явно мутишь воду вместе с Джо, так что не лезь, а?

Занзас оскалился, подтверждая мои опасения насчет чего-то интересного.

– Если все пройдет гладко, то тебе волноваться не придется и все будут на своих местах, – усмехнулся Занзас. – Хотя на месте твоего мелкого Мусора, я бы предпочел видеть тебя, но, увы, ты уже ходишь под началом Вендиче. С судьями мафии мне дел иметь не хочется.

– Да, никому не хочется, – кивнула я. – Но у меня выбора особого нет.

– Твои проблемы, Мусор.

– Знаю, Занзас, знаю.

И все началось с Мукуро, точнее с того, что его засекли Вендиче.

Да уж, мне здорово подрезали крылышки, из-за чего я теперь на коротком поводке у Бермуды фон Вихтенштайна, той еще сволоты, который является живым мертвецом.

Ему нет дела до живых, а все кто признан виновным, по его мнению, уже мертвы. Впрочем, он недалеко ушел от правды в своих суждениях. Даже я, его ищейка на коротком поводке числюсь у него условно живая. Пока жива, пусть бегает, а как помру, добро пожаловать на полноценную службу в Вендикаре.

К тому же он знает о том, что я уже умирала, что тоже в плюс, к моему делу и статусу «условно живая».

Обо мне он знает больше, чем я сама.

И это пугает, хотя он вообще меня пугает, пусть их леденящее пламя особо меня не трогает, а после заданий лично от босса, у меня выработался иммунитет ко всему тому дерьму, в котором я купаюсь и буду купаться до конца своей жизни.

Время идет, а жизнь легче не становится, какой частью тела к ней ни поворачивайся.

Комментарий к Время идет, жизнь легче не становится

Чтож, как вы поняли, мы перепрыгнули шесть лет жизни. Не волнуйтесь, во время рассказа дальше, мы узнает многое из их прошлого, просто если писать все случившиеся это растянется страниц на сто, а я человек ленивый, любящий больше экшена и тому подобного.

Как-то так, короче, вот.

========== Встречи и расставания ==========

Бермуда фон Вихтенштайн был настоящим судьей. Холодное и равнодушное существо. Для него не было таких вещей как: «не специально» или «не знал». Как только он выносил приговор «виновен», какие-либо отмазки его уже не волновали.

Да и вообще, незнание не освобождает от ответственности.

Казалось, что он был всегда и следил за исполнением Омерты вечность. Беспристрастный, равнодушный, холодный. Жестокий в своем безразличии, и не умеющий сострадать, прощать, испытывать жалость.

Вечно холодный.

Вечно равнодушный.

Живущий своей ненавистью.

Ненавидящий всех и ненавидимый всеми.

Такого стоило бояться. От него вообще было желательно держаться подальше. Мне же, к сожалению никто, в свое время не сумел помочь вовремя сдернуть, прихватив свою семью, умотать в закат.

– Отчет, шеф, – буркнула, кидая папку на стол к Бермуде.

В папке были собраны факты и доказательства вины очередного «неуловимого», которого мастерски вычислила Ника. Мой личный аналитик-дождь, была настоящей преемницей и последовательницей своего кумира Шерлока Холмса. Да и вообще, у нас была в какой-то мере парная работа. Я собираю сведенья там, где она достать их не может, а Ника систематизирует их и прокладывает точную линию и последовательность. Эдакий Майкрофт, который в случае чего подстраховывает, принимая удар на себя, отводя ненужные поползновения в сторону своего братца и Шерлок, который фыркает «мол, я сама», но при этом не может не признавать, что в некоторых моментах по сбору информации она могла проколоться без моей страховки. Один крышует и подкидывает информацию, другой тщательно разбирает и указывает на того, кого покарать.

Да и вся моя роль в Вендиче была появиться перед провинившимся и зачитать приговор, ну и указать точное место встречи для «коллег», после чего можно было спокойно и без нервотрепки схватить преступников, а потом свалить в закат, как только появлялась тройка из Вендикаре.

Можно сказать, я выносила приговор, который подтверждал Бермуда личной росписью, а я после всех махинаций оставляла на месте лист со всеми обвинениями.

Бермуда был вообще странным. На людях он появлялся в форме мелкого замотанного в бинты ребенка, на плече верного Джагера, а вот «дома», разгуливал в своей взрослой форме, забинтовав только руки с длинными аристократичными пальцами, позвякивая цепью.

Он был красив. Темной, холодной красотой. Возможно, если бы он не был воплощением ужаса и ненависти, а так же леденящего холода, можно было бы назвать его миловидным.

Гребанный аристократ из прошлого века. Холодный, отрешенный, ебанутый, вот и все.

Тогда, в четырнадцать лет, стоя перед Вендиче, задвигая за спину Мукуро, я выдала ту саму «гениальную» идею, в результате которой попала в пожизненное служение страшной тюрьмы среди мертвых.

Наверное, мое перекошенное от ужаса лицо и сбитая речь, в которой я несла беспросветную чушь, перепуганная почти до потери сознания на тему того, что я добровольно соглашусь работать, что буду полезной, при необходимости отсижу срок за своего Тумана, его знатно повеселил. Поэтому он, усмехаясь с наслаждением, проговорил, что, мол, согласен. С того дня я была его лично собачкой на побегушках, которую он мог выдернуть в любой момент.

Он отправлял меня разгребать такую грязь и мерзость, что становилось страшно. Кошмары стали обыденностью, а люди воспринимались порой за самых настоящих чудовищ. Я читала доклады, рыла сама на людей с подозрительной деятельностью, писала отчеты, и разбиралась с информацией. В конце концов, моя каморка в Вендикаре приобрела обжитый вид, полки с документами и захламленный бумагами старенький стол с картой городов, стран и полной на всю стену картой мира. Стенка с заметками и многое другое. Даже на крючке под низким потолком висел фирменный плащ Приговорщика, с цилиндром в бинтах, как же без антуража.

Каким-то образом к своим восемнадцати я превратилась в личного секретаря, который вел отчетность, порой с зеленым видом перебирая бумаги о заключенных и их злоключениях, что они творили до своего курорта.

Жутко, отвратительно, почти до дрожи и нервного срыва.

Я могла их ненавидеть, но от моей ненависти им было бы, ни тепло, ни холодно, так что я просто смиренно строчила отчеты, с неким равнодушием и профессиональным интересом, как у своего Дождя рассматривая фотографии.

Я порой сама себе была отвратительна.

– Хорошо, можешь идти.

– Шеф, я прошу отпуск.

– Два месяца.

– Есть, – отчеканила, и вышла из кабинета начальника, направляясь в свою комнату. Что-что, а хотя бы этот начальник дает мне отпуск.

Устало потерла лоб рукой и зябко завернулась в меховой плащ «Правой Руки» Бермуды фон Вихтенштайна.

Хмыкнула.

Ну, а что? Люди после парочки людных демонстраций с моим непосредственным участием быстро решили обозвать необычного предполагаемого живого субъекта среди мертвецов громким званием, особо мозгами не раскидывая по этому поводу. «Правая Рука», «Приговорщик, выносящий приговор». Были даже предположения насчет босса Вендиче, но после коротких фраз, когда я кидала Алку (один из моих как бы нянек, который на первых парах моим гидом был и личным страхом) папку со словами «передай боссу, у меня дела», эти домыслы вроде бы сошли на нет, хотя кто его знает.

Были ли у меня мысли сбежать? Глупый вопрос, были, конечно, но Бермуда обломал меня в моих начинаниях в зародыше.

«… Истинная гармония – это Небо, которое уже умирало, знаю, что ты понимаешь о чем я. Мы все мертвецы и именно на смерти и ненависти основывается наше Пламя, с помощью которого мы существуем. Ты можешь попытаться сбежать, но мне не составит труда отыскать тебя и твою семью. Как думаешь, после всего, что с ними случится по твоей вине, я не заставлю тебя ненавидеть и желать мести, пробудить Пламя Мрака и как его создатель надеть на тебя поводок?..»

После этого мысли о побеге меня больше не посещали. Никогда.

Лучше пулю в висок, но кто сказал, что меня не вытащат с того света? После перерождения я уже во многом сомневаюсь. Даже в своей вменяемости.

Джагер появился передо мной внезапно, протягивая белый конверт, который я не спешу брать в руки.

– Что это?

– От босса, – как всегда кратко и немногословно отвечает Правая Рука, который испытывает ко мне не самые лучшие чувства. Впрочем, злиться на мертвецов глупо, так как им есть, за что ненавидеть живых. У них отняли молодость, заперев в телах младенцев, а после снятия проклятия они превратились в живых мертвецов, не живущих, а существующих.

В конверте обнаруживается записка и пластиковая карточка, заставляя меня непонимающе моргнуть.

«Работа должна оплачиваться»

– Чего?

Впрочем, отвечать мне никто не собирается, а Джагер свалил в туман в прямом смысле этого слова.

Вертя карточку пальцами, я задумчиво прикусывала губу.

Пять миллионов. Нифига себе щедрость, а я думала он тот еще жмот, так как моими отчетами о бюджете всегда был недоволен. А как вы думали? У тюрьмы тоже финансы и все такое. На что-то же заключенных надо держать.

Задумчиво откинулась на спинку стула, который жалобно скрипнул, из-за чего я очередной раз позавидовала шикарному креслу в кабинете начальника. Хочу себе такое же, почему-то у всех психов сдвиг по этой фазе, хорошо, что Бермуда его с собой не таскает, как некоторые неадекватные личности, вмурованные в лед.

Вон, даже мое адекватное солнце, почему-то питает к шикарным креслам нездоровую любовь…

Кстати о солнце, нужно к нему забежать, да и к Майку я давненько не заглядывала, напряжение не снимала.

***

Майк, едва касаясь, скользил рукой по спине, аккуратно обводя контуры шрамов. Костя все хотел убрать, но с его вечной учебой и моей занятостью у нас все никак не было времени. Порезы, аккуратные шрамы от пуль, которые выделяются на белой коже, почти бледной от вечного пребывание где угодно, но не на курорте.

Майк все это видит. Аккуратно обводит новый шрам, но вопросов не задает. Он вообще парень смышленый, так что здраво рассуждает, что это мое дело и лезть в него не стоит, так как может затянуть с головой, а это ему ни к чему.

У Майка уже есть все, чтобы начать свой путь не сворачивая на кривые дорожки. Он учится в престижном учебном заведении Америки и у него по наследству остается компания. Мы совершенно не любим, друг друга, и свадьбу не планируем. Нам просто хорошо вместе. Мы друг друга устраиваем, так как ни мне, ни ему, огласки не надо, как и заморочек на тему измен. Мы неплохо сходимся, удовлетворяя друг друга как партнеры. Ничего большего, просто деловой подход.

– Тебя давно не было, – задумчиво произносит Майк, на что я, прикрыв глаза и уместив голову на подушке, зевнула.

– Работа и злой начальник.

– Нда? – хмыкает парень, перебирая волосы. – Кстати твой ненаглядный гений Константин опять ушел в свой проект, и появляться не собирается в ближайшем будущем.

– Понятно все с ним.

– Вы гении вообще звезданутые, если уж честно сказать.

– Не такой уж я и гений, – хмыкаю. В пятнадцать мне пришлось сдать всю школьную программу экстерном, а в семнадцать окончить на программиста. Сейчас я вишу на заочке на юриста, где со своим Солнцем я и познакомилась. Вынудили обстоятельства и просто нехватка времени и понимания, что так можно вообще без образования остаться.

– Ну-ну, – улыбается Майк. – Снова уходишь?

– Да, – киваю, натягивая на себя вещи, вывернувшись из-под руки парня.

Я никогда не оставалась ночевать у Майка и всегда уходила. Ранняя ли это паранойя или у меня такой бзик, однако с людьми, которые не входили в мой круг, я не могла уснуть. Да и вообще, я почти до четырнадцати лет была грелкой своему Туману, который постоянно мерз и простывал.

Мукуро я тащила в постель только потому, что нам обоим было беспокойно спать. Нет, конечно, если со мной находится в комнате близкий и доверенный человек, я засыпала, не обязательно в кровати в обнимку с Хранителем под боком, но мой сон прерывался мгновенно, если кто-то лишний, оставшийся на нашей территории на ночь, делал лишние телодвижения.

Спать при этом было невозможно. В Вендиче я постоянно дергалась, сейчас же дергаюсь, когда в доме находится посторонний, постоянно ожидая опасность.

– Я хотел поговорить, – начал Майк, заставляя меня к нему развернуться, пытаясь рукой привести в порядок растрепавшуюся косу. – Я нашел девушку.

Неожиданно… но ожидаемо.

– Об этом можешь не беспокоиться, я не собираюсь претендовать тебе в жены.

– Нет, я хочу, чтобы мы расстались.

О, даже так?

Обиды не было. Да и вообще, каких-либо порывов упасть на колени и умолять о том, чтобы он меня не оставлял. Конечно, очень жаль, что такой удобный и немногословный партнер, что болтать не будет и лезть в мои дела, игнорируя, скорее всего, незаконную деятельность, уйдет, так как найти постоянного любовника с такими качествами весьма трудно. Трудно, но не невозможно, и придется искать, так как беспорядочными связями искать себе приключений, я не собиралась.

– Ладно, – пожимаю плечами.

– И все? – недоверчиво тянет Майк? – Ты не обижаешься?

– Нет, конечно, – натягивая кофту, говорю. – Она хоть красивая?

– Потрясающая.

– Ну, тогда удачи, что ли? – хмыкаю, подцепляя рюкзак и собираясь сходить до Костика.

– Постой, ты точно не злишься? – нервно улыбается Майк. – Просто иметь во врагах обиженного киллера, к тому же женщину, мне совсем не хочется. Знаешь ли, всю жизнь спать с закрытыми окнами, боясь твоей мести…

– Не беспокойся по этому поводу, – мотаю головой и протягиваю ему карточку с номером без имени. – И вот держи на всякий случай.

– Зачем? – хмуро вертя бумажку, спросил Майк.

– Если вдруг позарез нужны мои услуги.

– Не боишься? – настиг меня вопрос у выхода.

– Что ты, Майк, ты мальчик не глупый, понимаешь, кто может за мной стоять. Удачи!

– Рад был нашей встрече.

Дверь в квартиру с тихим щелчком закрылась.

========== Мы возвращаемся домой ==========

– Так что там с переездом? – Константин Воронский, или Костя Ворон, устало потер глаза, сняв очки. Хлебнув из кружки давно остывший кофе, он скривился.

– В течение недели отправимся на место. Честно говоря, я не знаю в каком состоянии дом, но Тсуеши-сан обещал проследить. Он, конечно, довольно большой, и я вступаю в наследство по всем правилам, если опираться на твои слова, тем не менее, если семья будет вся в сборе, то придется делать еще один этаж. Да и чердачное помещение переделывать под мастерскую для Акиры, ну и музыкальную для Мукуро, еще и Хроме любит с ними за компанию макраме плести…

– Понятно, денег хватит?

– Да, у меня неожиданно появилась зарплата, – я показала зажатую между пальцами пластиковую карту. – Оказывается, сотрудникам Вендикаре платят…

– Нда? Удивлен. Кстати, как там Мелкий Ананас?

– Вполне неплохо. Конечно, последствия от лаборатории полностью устранить не удалось, да и Проклятый Глаз оставил его слепым на один глаз навсегда, но можно уже не бояться внезапных потерь сознания от головных болей. Специалиста мы нашли хорошего, а болтать он не будет, ему самому интересно, что такого наворотили ученые и какие там последствия. Не проболтается: во-первых, не выгодно, а во-вторых, не рискнет.

– Чтож, уже можно не бояться по этому поводу, Пламя, я так понимаю, стабилизировали?

– Да, – кивнула, доставая из рюкзака термос с чаем, так как смотреть на кривляния Кости, с которыми он упорно, как баран, продолжал пить холодную бурду из ближайшего автомата, нет сил.

– Спасибо, – счастливо выдохнул парень, поправив очки и налив в крышку термоса чай, при этом блаженно прикрыв глаза.

– Не за что, – кивнула, улыбаясь. – Я пойду.

– Ага, привет там всем передавай.

– Передам.

***

Собирались шумно. Бегали по дому спотыкаясь и перекрикивались, исключением был/была Фран.

Вообще с Фран забавно получилось, когда Мукуро представил их с Хромэ как своих учениц, думала, оговорился, оказалось, нет, не оговорился. В тот день он серьезно посмотрел мне в глаза и тихо проговорил:

– Мы Туманы, для нас реально то, во что мы верим, а Фран очень сильный иллюзионист, для нее нет ничего проще, надеть на себя другую личину. Даже ее шапка на самом деле очень качественная, интуитивная иллюзия.

– А куда мы ее поселять будем? – задумчиво спросила я тогда, рассматривая спокойную девочку, смотрящую на меня с едва заметным интересом на дне зеленых глаз.

– То есть? – не понял Мукуро.

– К мальчикам или к девочкам?

– Не знаю. Я как-то над этим не подумал…

Тогда у нас действительно было трудное решение, так как, по сути, она девочка, а по личине парень.

Вопли Акиры со второго этажа, и издевательский смех Мукуро, заставили меня отвлечься от дум и покосившись на экран компьютера, чтобы посмотреть время.

– Эй, братья-акробаты, вы хотите, чтобы мы опоздали на самолет? – задрала я голову, прищурившись, смотря на перила лестницы второго этажа.

– Тсуна! – воскликнул возмущенно Кира. – Он издевается надо мной!

– Так тебе и надо ку-фу-фу… – послышалась возня.

– Вы там давайте побыстрей, а?

Перегнувшись с перил, Мукуро шутливо приложил руку к виску козырнув.

– Так точно, сэр!

– Не паясничай.

– А то что? – хитро прищурился Мукуро.

– Овсянку сварю, – злорадно улыбнулась. Надо же какое совпадение, мой Туман просто ненавидел овсянку всеми фибрами души. Он и так не любил английскую кухню, так еще и по настоянию врача, когда мы ему здоровье исправляли, ему пришлось сидеть на ней одной долгое время.

– Ты садюга, – мрачно буркнул Мукуро.

– Я знаю.

– Брат, куда ты дел мою…

– О! Меня зовут! – синей молнией метнулся вглубь второго этажа Мукуро. – А я тебе не ска… Ника!

Со второго этажа спускалась абсолютно спокойная Ника, которой уже исполнилось шестнадцать. Из девочки выросла потрясающая девушка с темными, умными и проницательными глазами, смотрящими внутрь. Перекинутое извечное пальто на сгибе локтя и большая спортивная сумка.

– Я готова, босс, – кивнула она мне.

– Через час выезжаем.

С лестницы легким шагом, смущенно отведя глаза, спустилась Хромэ.

– Я все собрала, Тсунаеши-сан, больше ничего не осталось, – комкая в руках небольшой спортивный рюкзачок, что возьмет с собой в самолет девочка.

– Ничего не забыла? – мягко улыбнулась.

– Нет, вроде ничего, – отрицательно качнула головой девушка.

– Сестра! Я вс… – запнувшись о свою ногу, Акира чуть не кувыркнулся с лестницы, но его поймал одной рукой стоящий сзади него Мукуро.

– Ку-фу-фу, как думаешь Кирочка, может тебя все же отпустить? – повисший на руке иллюзиониста Кира отрицательно замотал головой. – Ты уверен?

– Абсолютэйшен, – поднял руки, сдаваясь Кира. – Я признаю, что был не прав…

– Нда? Ну ладно, тогда живи, брат мой неразумный.

– Мукуро!..

– Так, ребят, брейк! – в гостиную, заставленную сумками, зашел улыбающийся Диас. – Смотрю, уже собрались?

На общем семейном голосовании просвещенных было решено, что Облако с собой в Японию мы брать не будем, так как вероятность того, что его узнают крайне велика. Диас был откровенно против этого, матерясь сквозь зубы, но признавая разумность доводов.

По идее и Мукуро стоило бы оставить, но тут уж в позу встали эти двое, так как оставлять меня без защиты никто не захотел. Да и Мукуро был категорически против, буквально таскаясь за мной. Опека моего Тумана порой была крайне навязчива, но бывший Рокудо очень переживал на тот счет, что по его вине я стала Псом Вендиче. Именно это происшествие привязало и сблизило нас, так что теперь, если понадобится, Туман на изнанку вывернется, но будет стоять намертво, защищая от всего.

Не редко на заданиях я чувствовала, как он осторожно отводит глаза, и всячески мне помогает, думая, что я его не почувствую. Отказать я ему не могла, иначе с Мукуро станется обо всем позаботиться самому и накосячить.

– Все готовы? – зашел в гостиную Себастьян, что был моим тренером и учителем на все эти годы. В семье он занял место дедушки, мудрого, умного и сурового. В Вендиче меня перед отправкой на задания никто тренировать не собирался, так что пришлось выпутываться самой, совершенствуя навыки. Без помощи и жестких уроков от Себастьяна Инганнаморте мне грозила скорая и бесславная смерть. – Ну, тогда, на выход! Там уже такси подъехало.

Доехали быстро. Уже загружаясь в самолет, все обнимались с Диасом, ну, а тот, хлопнув по плечу парней, давал наставления. Что-то отдельно прошептал на ухо Мукуро, на что подросток хмуро кивнул, о чем-то заверяя Облако.

Меня он стиснул в тесных объятьях, пытаясь защитить от всего мира.

– Будь осторожно Небо, я приду, стоит тебе меня только позвать.

– Ты тоже будь осторожен Диас, и береги свою девушку, – хитро улыбнулась.

– Откуда знаешь?

– А вот не скажу, – хмыкнула. Диас улыбнулся.

– Скажу тебе по секрету, – тихо начал он. – Она уже как полгода моя жена.

– Да ты что? – я ошарашено хлопнула глазами.

Когда успел?

– Крестной будешь? – усмехается Шулер.

– Умеешь же ты удивлять, – покачала головой.

– Эй, вы там долго?

– Ладно, все, – улыбнулся мужчина, подтолкнув меня в спину. – Удачи.

Усевшись на свое место, я прикрыла глаза.

Нас ждала Япония.

А лично меня крепкий здоровый сон пока мы летим.

***

Многие воспоминания о Намимори стерлись за давностью и ненужностью, так что, хмурясь, я кое-как вспомнила, где находится бар. Конечно, я предупредила о нашем приезде Тсуеши-сана, но все же.

У двери в суши-бар нас встретили двое парней школьников. Удивленно остановившись, я недоверчиво прищурилась, но что-то ускользало. В парне напротив, было что-то до боли знакомое. Знакомый незнакомец, ей богу.

– Такеши? – неуверенно спросила, смотря в знакомы настороженные глаза.

– Тсуна нее-сан? – эхом повторил потомок Асари и в глазах наконец-то появилось узнавание. А вот Акира узнал своего нии-сана сразу.

– Такеши-нии! – мимо меня пронесся блондинистый вихрь, за шаг до Ямомото спотыкаясь, но, не падая, так как его молниеносно за локоть ловит выросший Таке-чан.

– Акира? Ты вырос, – и счастливая улыбка появилась на лице парня.

Небо, к нему вернулось Небо.

– Такеши-нии, – обиженно пробурчал Кира, надувая губы и делая молящие глаза.

– Эй, Такеши, ЭКСТРИМально познакомь нас! – парень стоящий все это время рядом с Дождем чуть не оглушил своим ором. Перед глазами пронеслась яркая, ослепительная вспышка. Акира едва заметно дернулся, обращая внимание на стоящего парня и смущенно ему улыбаясь.

Он почувствовал!

Яркое, энергичное Солнце, заражающее всех своим позитивом и бодростью. Истинный Хранитель Акиры!

Вот это сюрприз!

Судя по глазам Такеши, он тоже это понял.

– Ахаха, познакомьтесь это мой одноклассник и хороший друг Сасагава Рехей, а это моя старшая сестра Тсунаеши и младший брат Акира со своей семьей.

Такеши абсолютно точно понял, что стоящие позади меня Мукуро и Ника являются моими Хранителями.

– Приятно познакомится, Сасагава-сан, – улыбнулась я.

– ЭКСТРИМально приятно, и можно просто Рехей, – парнишка задорно улыбнулся, заставляя невольно улыбнутся в ответ.

– Такеши, что тут… – начал выходящий Тсуеши и замолчал, увидев меня. Счастливо ему, улыбнувшись, я шагнула прямо в объятья названого отца.

Знакомое родное тепло и поддержка. Тсуеши-сан обнимает меня, заставляя, уткнутся носом в грудь. Все же я, как и все японки, слишком маленькая. Теплый, родной и вкусный запах кухни и дома, обволакивает, заставляя выступить невольно слезы. Дом. Пахнет домом. Как будто в детство вернулась

В душе зрела уверенность, что я дома.

А как известно, мой дом – моя крепость. Наконец-то я почувствовала себя хоть чуточку безопаснее, даже если полезла в логово врага.

– С возвращением, Тсунаеши.

– Я вернулась… – смаргиваю слезы и тихо едва шепчу, чтобы услышал только мужчина, – то-сан.

Мне понадобилось шесть лет разлуки и падений из крайности в крайность чтобы, наконец, определиться и набраться смелости назвать его отцом.

========== Махни рукой спокойствию ==========

Сонно потершись щекой о подушку, я, повернувшись на бок и старательно проморгавшись, дождалась, когда сонная расплывчатость перед глазами спадет, после чего посмотрела на экран телефона. Почти шесть утра, пора вставать.

На заспанном лице отпечатались красные линии смятой диванной подушки. На пояснице, сдавив кожу и вызывая дикий зуд, джинсы, в которых я вчера уснула за работой. Футболка была мятой и весь мой вид представлял собой «я у мамы вместо швабры». Зевнув, махнула на все рукой и отправилась в веселеньких тапочках-собачках на кухню, где стояли три немытые кружки из-под кофе. Голова невыносимо гудела, а мысли тягуче тянулись в черепушке подобно киселю, совершенно не собираясь формироваться в мысль, что надо собраться и проснуться.

Поставив чайник на плиту, устало оперлась о стол спиной, прикрыв глаза и сложив руки на груди.

Мне бы сна, да нельзя.

Еще бы кофе, настоящего, сваренного, а не растворимую бурду.

Черт, еще и завтрак.

Тихо выдохнув, уверенно похлопала себя по щекам, приводя в чувство и решительно начала копаться в холодильнике. Придется сделать омлет, причем на все семейство, еще кому-то чай, кому-то кофе, кто-то пьет молоко…

Эх, старик, что ж тебе в Японии не понравилось, и ты свалил на Туманный Альбион, скинув на меня ораву подростков с бушующими гормонами и ветром в голове. И я еще понимаю, если бы обычные подростки, так, нет, они мафиози…

Ладно, черт с ними, сейчас в школу пну всех, сварю обед и уйду с головой в работу.

Поставив на плиту, вариться рис, я открыла холодильник, где все было аккуратно уложено и устроено, чтобы быстро сварганить бенто. Вот бы Такеши сюда, он у нас прирожденный повар, но будить я его не буду, пусть спит. Я, конечно, лучше его готовлю, но порой это так выматывает.

Улыбнулась, качнула головой.

Спустя полтора часа я, посмотрев на часы, отметила, что пора уже будить народ. Коробочки с бенто ровным рядочком стояли на столе у раковины. Мукуро не любит рыбу в большом количестве, Ника не переносит васаби, Кире все по барабану, в Хроме вообще надо все силой запихивать, Фран всеядное, но питает нежную любовь к рису, Такеши все по рецепту Тсуеши-сана, а Рехею, чтоб побольше было.

– Так, народ, подъем, – я толкнула дверь в комнату мальчишек. Мукуро спал на нижней полке, а Кира что-то пробормотав себе под нос, заворочался на верхней. Еще одна двухэтажная кровать, напротив, у стены была занята на нижней полке зевающим Такеши, у которого из-под кровати выглядывал чехол от «бейсбольной биты», а на верхней, готовый сорваться в ЭКСТРИМ, Рехей потирал глаза.

Мальчишки. Что с них взять, вчера до часу ночи шушукались, что даже Рехей проспал свою ЭКСТРИМальную тренировку.

– Встаем-встаем, – поднял руки, щурясь Такеши, заставляя невольно улыбнутся и потрепать его по темным, мягким волосам.

– ЭКСТРИМАЛЬНО уже встаем! – пышущий энтузиазмом Рехей, заставил продрать глаза Акиру, который тут же сел, потирая руками глаза.

– Кфу-фу-фу, а меня погладить? – прищурил глаз Мукуро, наблюдая за довольно жмурящимся Такеши.

– Ну, иди сюда, – улыбнулась и чмокнула в лоб своего Тумана, который поспешил победно сверкнуть глазами в сторону Такеши, заставив меня, улыбнутся и сдержать подкатившийся к горлу смех.

– А можно еще пять минуток? – Кира просыпаться не желал.

– Кто-то вчера тест завалил… – с намеком протянула я.

– Да не виноват я! – вспыхнул тут же возмущением Кира. – Я не могу привыкнуть к этой системе обучения, а Японскую литературу я вообще не читал!

– А математика здесь причем?

– Я… сестра!

– Ты меня не любишь, – выпятив губу и плаксиво протянув, подражая голосу Акиры Мукуро.

– Да ну вас!

– Так всё, все встаем! – хлопнула в ладоши. – А ты пересдай тест, а то я тебе точно репетитора найду, уж поверь. Рисование рисованием, но меру надо знать и не в ущерб себе, хорошо, отото?

– Ага, я понял.

– Одевайтесь, – кивнула, выходя из комнаты мальчишек и тихо открывая дверь к девочкам. Фран как всегда отсутствовала, а Хроме я застала уже за уборкой кровати, которая тут же смущенно покраснела.

– Доброе утро, Тсунаеши-сан, – кивнула девочка, пряча руки за спиной. Она уже не так мялась, как в первую встречу, но привычка при разговоре куда-то девать руки осталась, хотя удалось отучить ее от прижимания их к груди.

Ника вяло что-то буркнула из гардеробной комнаты, куда по здравому размышлению мы стаскали вещи, так как иначе не напасешься шкафов.

– Доброе утро, а где Фран?

– Она ушла наверх, у нее бессонница.

– Хорошо, спасибо. Спускайся на завтрак.

– Хорошо, – улыбнулась девочка, смущенно отведя взгляд.

Я же направилась наверх.

Когда мы сюда переехали год назад, то пришлось сделать основательный ремонт всего дома: кое-что расширить, одну большую комнату поделить на две маленьких и полностью переделать чердак под одну большую комнату. Крышу полностью переделали и подняли, вставили высокие окна, чтобы было больше света, и сделали художественную мастерскую. Впрочем, каждый выбрал себе уголок по душе.

Хроме забрала себе уголок и поставив столик с разными инструментами и штучками для шитья, по вечерам под светом лампочки и звуки скрипки плела узорчатые занавески, салфетки и многое другое, из-за чего в нашем доме постоянно витал уют. Мукуро обычно стоял у окна, играя на скрипке, он иногда наводил миражи и иллюзии под музыку и настроение. Фран читала, примостившись на полу среди подушек или на диване. Ника, если и приходила, так только ради того, чтобы посидеть в теплой атмосфере.