355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Воу-Воу » Неба высь (СИ) » Текст книги (страница 1)
Неба высь (СИ)
  • Текст добавлен: 12 марта 2018, 17:00

Текст книги "Неба высь (СИ)"


Автор книги: Воу-Воу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Небо плачет ==========

Трудно быть ребенком-гением. Трудно быть ребенком гением и стараться, чтобы никто об этом не узнал. И труднее всего быть гением из-за того, что морально ты далеко не ребенок, а взрослая баба, которую закинуло в совсем не взрослое тело.

Меня зовут Савада Тсунаеши, мне шесть лет.

Городок Намимори необычайно тихий. Такие городки обычно часто зовут болотом и каждую сплетню или новость тут перемывают по сотне раз. И наиболее часто темой разговора «Сарафанного радио» местных кумушек была семья Савад. То есть моя семья. Нас жалели, нам фальшиво сочувствовали и продолжали шептаться о том, что наш отец меня и моего брата Акиры, давно бросил нас и нашу маму. Что, скорее всего, нашел другую женщину и не особо спешит к двум малолетним детям и жене, к которой приезжал только на рождение Акиры уже год как назад.

Я старалась это игнорировать в детском саду, брат был слишком мал, а мама ничего не замечала, медленно сгорая в своем горе и продолжая ждать Саваду Емицу. «Шахтер» же возвращаться не спешил. А мне приходилось тормошить маму и пытаться хоть как-то вытащить из этого состояния. С переменным успехом, мне все же это удавалось.

В семь лет я отправилась в младшую школу, и как-то мне было не до учебы. Я писала все лишь бы отмазаться и спешила домой играть с Акирой и вытаскивать мать из депрессии. Постепенно перетягивая на себя работу по дому, училась готовить местную кухню, так как борщ, скорее всего, японцы не поймут, и мягко улыбаться, успокаивая маму, которая окончательно замкнулась в себе. Емицу дома так и не появился, и я решила наконец-то найти ответы на множество своих вопросов.

Кабинет отца был заперт на ключ, но что мне мешало воспользоваться шпильками и вскрыть замок старой школой прошлой жизни? В конце концов, я жила в России, а там на спор школьную кладовку вскрыть – раз плюнуть.

Нана как примерная жена в кабинет не заходила, так что здесь было довольно пыльно, но работать не мешало. Дождавшись, когда мама уйдет гулять с братом, я приступила к документам и записям, медленно бледнея по их прочтению.

Мафия.

Одно слово, а сколько нецензурных слов готово слететь в догонку с языка. Закусив губу, вцепилась в свои волосы, руками оттягивая от корней, скатилась по стене на пол. Я была знакома с этой стороной мира будучи в прошлой жизни хакером и кракером, но только поверхностно, стараясь не углубляться в те самые дебри, чтобы однажды не словить пулю в лоб, но и того мне хватило по горло.

Мафия. А из мафии выходят только вперед ногами. Мы же уже с рождения принадлежим этому миру.

Пароль на ноутбуке был прост, как табуретка:«Вонгола», ну кто бы мог подумать, а? Быстро щелкая мышкой, я искала файлы и читала их, все больше понимая, во что нас втянули. В личной переписке отыскалась некая Диана с сообщением, что беременна от Савады Емицу и, зовя его скорее вернутся к ней. Переписка была через два дня после рождения Акиры. Ну, какой же козел.

Пальцы замерли над клавиатурой, а потом уверенно ввели данные. «Аллегра» переводила деньги и информацию на новый счет. Сегодня на просторах интернета появится новый гений под ником: «Эжик-ежик». Аллегра, словившая пулю промеж глаз семь лет назад, вышла на тропу войны. Кто бы мог подумать, что убитая, молодая девушка, которая отказалась влезать в мафию, будет убита по приказу Савады Емицу?

Уверенно обновляя и устанавливая новые программы, я улыбалась. Ну, посмотрим.

Самое главное – это уберечь семью.

***

– Мам, а ты хочешь работать? – усталая женщина, с потухшими глазами оторвалась от готовки, переводя на меня взгляд.

– Я не против, но куда деть Акиру?

– А детский сад?

– У нас слишком мало денег.

Я поджала губы. Емицу не слишком-то и много присылал денег в своих подачках. У меня были довольно большие деньги, и я продолжала их зарабатывать и подкладывать вместе с «алиментами», но больше было бы слишком подозрительно. Мама, может, и была наивной, но не дурой.

Но ей нужно было отвлечься, занять себя чем-то, чтобы не сгорать в своем горе так сильно. Может, мама и не замечает, но здоровье у нее не вечное.

– Ладно, мне в школу пора, – кивнула матери, выскакивая из дома, походя потрепав Акиру по голове.

Мне восемь. Пробегая мимо лавки с газетами, покупаю, вглядываясь в раздел «ищу работу». Взгляд цепляет объявление об открытии «Суши-бара», в котором требуется работник. Не доходя до школы, сворачиваю на другую улицу и иду в сторону нового заведения. Неуверенно переминаюсь перед дверью, но собравшись с духом, открываю дверь.

– Простите за вторжение?

– О! И кто это тут у нас? – мужчина мягко улыбается, заставляя расслабиться и взять себя в руки.

– Я по объявлению.

– Прости малышка, но ты слишком мала для работы, – по-доброму улыбается мужчина. – Так что сначала подрасти.

– Я для мамы,… пожалуйста, выслушайте меня.

Как-то так получилось, что сумка валялась возле стула, а я, обхватив кружку с чаем, рассказывала о своей семье. О маленьком Акире, который растет без отца, о маме, которая постепенно угасает, и единственное, что остается, это отвлекать ее от своего горя, пытаясь растормошить и сидеть успокаивать ее по ночам. Рассказывать про проблемы в школе, от которых приходилось отмахиваться. И какой козел отец, который бросил их и ушел к другой женщине и у него есть еще ребенок.

Я рассказывала обо всех проблемах, вываливала на совершенно постороннего человека, а потом остановилась, со страхом смотря на мужчину. Я не была бойцом, и уж тем более не имела привычки при любых ситуациях сохранять лицо, так что, опомнившись, перевернулась вместе со стулом, тихо вскрикнув и затравленно смотря на мужчину.

Он слишком располагал. Успокаивал. Он был словно дождь.

Дождь…

– Что такое? – Ямомото Тсуеши явно перепугался и не понял, почему я шарахнулась от него, как от огня.

– Вы – дождь. Вы тоже из мафии…

– Откуда ты…

– Мама и Акира ничего не знают! – я зажмурилась, ожидая быстрой смерти. Так глупо попасться…

Но ее не последовало. Теплая рука мужчины опустилась на голову, заставляя открыть глаза. Мужчина задумчиво смотрел на меня, присев на корточки, успокаивая своим пламенем.

– Я приму твою маму на работу, и Акиру можете привести. Я присмотрю, у меня самого сын того же возраста.

– Вы…

– Ты расскажешь мне то, что сочтешь нужным, но позже. И ты прогуляла школу.

– Плевать.

– Ты слишком взрослый ребенок, Тсунаеши-тян.

– Рано или поздно за нами придут, а я не хочу терять брата.

Мужчина как-то странно хмыкнул и сказал приходить завтра после школы.

***

Тренировки… по природе я была слишком ленива, чтобы так напрягаться физически, но хоть как-то защититься я должна была уметь. Тсуеши-сан организовал клуб кендо и учил там ребят. Меня же сражаться мечами он не учил, а заставлял отрабатывать падения, перекаты, чтобы в случае падения суметь сохранить кости. Растяжка, пробежка, выносливость, сила, скорость. Все смешалось в дико-сложном комплексе упражнений, которые с трудом я смогла осилить только через год полностью.

– Тебе не подходит меч, – качал головой на мои вопросы Тсуеши-сан. – Ты слишком хрупкая.

Да, в будущем мне не грозило вырасти в высокую красотку. Я была хрупкой, маленькой и, скорее всего, буду миниатюрной, как бы не меньше самой Наны. Тсуеши-сан вздыхал и однажды принес два кинжала.

– Я дам основы и помогу создать тебе свой стиль, это все, что я могу сделать. Меч не для тебя.

– Я поняла, учитель.

С тех пор я начала осваивать кинжалы. Попутно Тсуеши-сан показал мне основы стрельбы из пистолета, но, покачав головой, сказал, что слишком уж я мала для такого. Все упиралось в мое детское, слабое тело.

– А пламя?

– Одно дело пламя пробудить, Тсунаеши-тян, а другое – подчинить и удержать эту стихию. Пламя каждого атрибута очень сильно калечит психику. Буквально перекраивает ее под себя и нужна та самая воля, чтобы остаться самим собой. Исключение, конечно, Небо, но оно тоже может быть разным.

В тот день я молча показала сенсею оранжевое пламя, пляшущее на пальцах. Уже гораздо позже я поняла, что если бы не мое взрослое сознание, то, скорее всего, бы превратилась в полного пацифиста. Мир, дружба, жвачка.

Мое пламя было мягким. Теплое и согревающее, но способное обжечь. Минусом моего пламени было то, что я была полным равновесием. Как объяснил Тсуеши-сан, его дождь буквально толкал прикоснуться к моему пламени. Оно притягивало людей, обладающих атрибутом, как магнит, латая душевные раны и восстанавливая психику. При присутствии моего пламени можно было пробуждать его у самых маленьких детей, не боясь за их психику и превращение их в маньяков. Да и маньяков со мной просто не может быть. Атрибут устаканивался и больше не давил на психику.

За такое пламя могли устроить целую бойню между семьями. Ведь кому не хочется с самого детства воспитывать детей, уже управляющих пламенем?

Понимание всей катастрофы толкнуло меня на осваивание кинжалов, полном контроле и скрытии пламени с большей силой. Тсуеши-сан буквально вдалбливал в меня эту науку и читал лекции о мире мафии. По сути, если я где засвечусь со своим пламенем, то лучшее решение будет в этот момент – это пустить пулю в висок. Меня будут искать все, а, как известно: «Не мне, так никому!»

А уж какая из меня невеста и инкубатор…

Я решила запрятать этот «дар» в себе и ни в коем случае не выпускать. Никогда.

Мама была все время под присмотром Тсуеши-сана и скорее работала няней. Она помогала на кухне, но часто приглядывала за Такеши и Акирой. В какой-то момент маленький Такеши назвал Нану мамой, а меня сестрой. Акиру же он называл младшим братом, так как был старше его почти на год.

Нана на это ничего не сказала, а Тсуеши-сан промолчал. Слишком он любил свою покойную жену, слишком Нана любила бросившего ее Емицу. Слишком бывший киллер дорожил Такеши. Я поняла это без слов и только грустно улыбнулась.

– Вы самый лучший отец, Тсуеши-сан, – сказала я, ни капельки не кривя душой.

***

Савада Нана лежала в гробу усыпанная цветами. Рядом тихо стоял Акира, уткнувшись мне в бок, беззвучно плача. Такеши кривил губы в жалкой пародии ободряющей улыбки, готовый вот-вот разрыдаться сам. На плече лежала большая и теплая ладонь Тсуеши-сана.

Немая поддержка.

Мне двенадцать. Акире семь, он только пошел в младшую школу. Такеши восемь и для него смерть Наны удар не хуже. Мне было стыдно. Ведь неосознанно, нечаянно я привела с собой горе в семью Ямомото. Слишком сильно привязался Такеши к нашей матери, слишком сильно мы привязались к ним. Слишком быстро мы стали семьей.

Нана была матерью, а Тсуеши заменил отца. Какая ирония. Родной отец плевать хотел, а совершенно посторонний человек, бывший киллер заменил нам отца и помог.

Люди начали расходиться. Такеши и Акира пошли домой, а я осталась у могилы, сжимая подол куртки и пряча покрасневший нос в клетчатом шарфе.

– Тсуна, – тихо позвал меня Тсуеши, положив руку на плечо.

Я всхлипываю, пытаюсь удержать рыдания и не распустить сопли.

– Тсуеши-сан, простите меня, я не знала, что будет так… Такеши…

– Тише, Тсуна, тише, – знакомые теплые руки прижимают к груди, заставляя сломать все оставшиеся барьеры. Я так устала быть сильной, так устала бояться за брата, за Такеши, за Тсуеши-сана. И мне уже плевать, что я рыдаю на руках Тсуеши-сана, судорожно вцепившись в его траурный костюм. В груди ноет, боль вырывается вместе с рыданием, а мужчина, заменивший мне отца, проводит руками по волосам, мягко укачивает и шепчет что-то успокаивающее. Пламя Дождя дает выплакаться израненному небу, с дождем смывая все невзгоды и даря желанное облегчение. – Плачь, маленькое небо, плачь. Станет легче, и все горести уйдут…

И я плакала, рыдала, уткнувшись в рубашку своего учителя.

Как бывшая сирота я знала, как дорога родительская ласка. В прошлой жизни я ее не имела, в этой жизни она слишком рано ушла от меня. И оттого больнее, и от того ненавистней мне тот, кто стал причиной этой боли и этой потери. Савада Емицу, разбивший мою семью, которую я так пыталась сохранить, так старалась, так пыталась продлить эти мгновение для Акиры, для Такеши, для Тсуеши-сана.

Небо-эгоист. Даря всем тепло, оно требует это тепло взамен, и тех, кто его забирает у него, оно ненавидит. Сжигает его.

Комментарий к Небо плачет

Хо-хо, будем надеятся что кому-то это понравится…

========== Мы улетаем ==========

– Не волнуйтесь, Тсуеши-сан, доставлю в лучшем виде! – весело проговорил молодой таксист, шутливо махая головой и закидывая два чемодана в багажник.

– Смотри мне, – улыбается владелец суши-бара, наблюдая как Акира, что-то старательно втирает Такеши, который стоит насупившись.

Хлопнув дверью, я вышла из родного уже суши-бара, держа за лямку сумку. Одежда была самой удобной, немного растрепанной и самое главное в ней я казалась миловидным смазливым мальчиком. Так было лучше и удобнее.

Закинув сумку на заднее сиденье машины, я вернулась к нашей компании и потрепала по голове Такеши.

– Ну, вот и все? – грустно улыбаясь, спросила у мироздания. Тсуеши усмехнулся, положив руку на плечо сыну.

– Ну, рано или поздно вы вернетесь, – мужчина проводил Такеши взглядом, который стиснул в объятьях своего названного отото. В силу своего возраста двое детей не слишком понимали всю степень серьезности ситуации, и для них наш отъезд был чем-то таким простым и понятным. Для них это была игра, которая снова закончится и все станет на свои места.

– Тсуеши-сан! – подскочил мой младший братишка без всякого стеснения стискивая в своих объятьях мужчину. Этот спокойный и хороший мужчина был для него словно отец, да и сам он частенько называл его наученным мною слову «батя». – А ты будешь скучать?

– Естественно, – улыбается мужчина трепля светлые волосы. – А ты у нас уже большой, так что Тсуне помогай, слушайся ее. Ты мужчина, а значит должен защищать ее, хорошо?

– Я понял, – серьезно кивнул ребенок, и тут же смешно надул щеки. – Я же взрослый! Вот прям сейчас и начну!

– Ну, давай, беги, – потрепал по голове Акиру Тсуеши, усмехаясь. – Взрослый наш.

Мужчина с несколько секунд смотрел на меня, а потом, молча, развел руки. Вздохнув, я решительно шагнула вперед, и уткнулась в рубашку, носом вдыхая родной и давно знакомый запах специй и как ни странно дождя. Теплый летний дождь, который может в нужный момент превратится в острые льдинки.

В объятьях этого мужчины, заменившего мне отца, было тепло. Я чувствовала себя защищенной, спокойной и отгороженной от всех тревог и печалей. Спокойствие приносило облегчение. Как будто меня спрятал за своей пеленой дождь. Хотя почему спрятал? Так оно и было.

– Спасибо за все.

– Это меньшее, что я мог сделать, – Тсуеши качает головой.

– Вы могли бы вообще ничего не делать.

– Чушь.

– Действительно, – слабо улыбаюсь. – Чушь.

– Сай посадит вас на самолет до Италии. Там вас будет ждать мой знакомый человек, которому я когда-то спас жизнь. Он своеобразный, но спрячет вас и оформит на себя опеку. Кстати да, в твоей сумке лежат документы на новое имя, там, в аэропорту вы и записаны под него. Я не знаю, куда он вас спрячет, да и знать мне опасно. В конце концов, Алекс официально мертв, но чую, что работу не забросил, киллер он отменный.

– Я поняла.

– Свяжемся позже, так как за мной будут следить.

– Хорошо, но это не опасно для вас? – отстранилась я, серьезно смотря в глаза мужчине.

– Эх, ребенок, – вздохнул Тсуеши. – Ты слишком взрослый, но эти проблемы оставь на меня. В конце концов, я киллер и далеко не последний.

– Тсуна-нее, – меня дернули за штанину заставляя выйти из объятий. Рядом стоял серьезный Такеши, сведя брови и хмурясь. – Вы же вернетесь?

– Конечно, – присела я смотря в хмурое лицо мальчишки. – Мы обязательно вернемся.

– Слово? – Такеши протягивает мизинец. Такой шутливой клятве я научила мальчишек еще в детстве. Забавно, что для них это шутливое действие стало чем-то сокровенным, можно сказать ритуалом, который они совершают только в самых крайних случаях. Что характерно, а слово они держат.

– Слово, – Смеяться над Такеши сейчас не получается, слишком серьезен маленький Дождь, когда мы сцепляем мизинцы и почему-то в голове само самой возникает мысль, что сюда мы рано или поздно вернемся.

– Отца береги, – резко дергаю ребенка на себя, обнимая крепко-крепко. – Люблю тебя.

– Я тоже, Тсуна-нее…

Хочется распустить нюни, ну что за черт.

– Моя интуиция говорит, вам ждать гостей, они условно опасны, но все же… – предупреждаю Тсуеши.

– Ну, значит, будем ждать.

– Пожалуйста, – поджимаю губы. – Будьте осторожны.

– Вы тоже.

Киваю.

– Удачи, – машу рукой, садясь в машину.

– Вы только ждите! – прыгает на сиденье Акира.

– Возвращайтесь, – улыбается Тсуеши.

На секунду я останавливаюсь. Хочется сделать что-нибудь такое… такое…

Я поворачиваю кепку козырьком вперед, задерживаю пальцы.

– Я не говорю, прощай, – эффектно наклоняю пальцами козырек кепки, растягивая губы в совсем не детской усмешке, но меня выдает блеск смеющихся глаз. – Я говорю… Аривидерчи!

Веселый смех становится мне ответом.

– Круто! – прыгает Акира, восторженно хлопая глазами.

– Да, я знаю…

Нас ждал самолет. Нас ждала Италия.

***

Такеши хмуро смотрел в след уезжающей машине, а потом обернулся в сторону отца.

– Пап, научи меня сражаться, – уверенно говорит ребенок. В серых глазах застыла решимость.

– Зачем тебе?

– Я не хочу никого терять, – резко и отрывисто бросает ребенок.

– Научу, – треплет своего сына мужчина и смотрит на небо, которое собирается пролить слезы. Такеши уходит домой собираться в школу, а Тсуеши стоит на месте. Засунув руку в карман куртки, он вытаскивает сигарету. Дым струей вьется в небо, а мужчина вздыхает.

– Как быстро растут дети, – выдыхает горький дым. – Слишком быстро, а мы отнюдь не молодеем, чтобы суметь в дальнейшем сохранить им детство.

***

Мужчина стоял за стойкой, протирая стаканы, когда в бар зашла женщина. Откровенный вырез платья, высокие каблуки и на накрашенных густо-алых губах презрительная усмешка.

– Ямамото Тсуеши, – протянула незнакомка, остановившись на входе.

– Мы закрыты – невозмутимо говорит мужчина, беря следующий стакан.

– Ох, не прикидывайся идиотом, самурай, – женщина садится и ставит локти, на стойку сплетая пальцы. – Итак, где маленькие ублюдки?

– Выход там, – спокойно говорит бармен, указывая рукой с зажатым полотенцем в сторону двери.

– Ах, вот как, – тянет женщина. – Самурай, ты, похоже, не знаешь, с кем связался…

– Ну, так, с кем имею честь? Вы о правилах приличиях забыли, так что здесь моей вины нет.

Женщина морщится.

– Мое имя Савада Диана, и тебе это о чем-нибудь да говорит.

– Возможно, – глаза мужчины опасно сощурились.

– Ты меня не интересуешь. Мне нужны ублюдки Савады Наны и ты знаешь где они.

И если ты не скажешь, то можешь попрощаться с сыном.

Мужчина задумчиво окинул женщину взглядом, все так же, не отрываясь от протирания стаканов.

– Однажды Вонгола решила надавить на меня с помощью других семей. Четыре мафиозные семьи и далеко не из последних. Тогда погибла моя жена, случайно или нет, но стоило бы тебе узнать, что случилось с ними перед тем, как приходить в мой дом и угрожать мне и моему сыну.

– Возможно, ты силен, – женщина наклоняется вперед. – Но сейчас, ты безоружен.

Одно быстрое, невидимое глазу движение и у горла женщины в миллиметрах от кожи, холодя металлом замер шеф-нож. Удивленно и испуганно раскрыв глаза, женщина замерла на месте, понимая, что недооценила киллера, и явно не рассчитала такой исход событий.

– Воистину, есть особи женского пола, чья глупость не знает границ, – усмехается мужчина, доставая из под барной стойки еще и пистолет, ненавязчиво наводя его в сторону женщины. Поймав ее удивленный взгляд, он усмехается. – Да, я специализируюсь на колюже-режущем, но это не значит, что я не умею управляться с огнестрелом. И поверьте, синьора, трупы прятать я умею.

– Ты не посмеешь,… Вонгола не простит.

– Вы так уверенны? Что-то мне подсказывает, что Вонгола вам не простит смерть будущих возможных наследников, которых у Вонголы в последние годы жуткий дефицит. А вы, синьора, как мне кажется, совсем с головой не дружите.

– У Вонголы есть наследник, – тихо шипит женщина. – Мой сын станет десятым боссом Вонголы.

– Возможно, – не стал отрицать бывший киллер. – Но вот знает ли Емицу, что задумала его женушка? Мне кажется, нет.

– Ему не нужны эти ублюдки. Он никогда не любил эту сучку… – нож ненавязчиво поцарапал кожу.

– Поосторожней с выражениями, женщина.

– Тебя обвинят в похищении наследников, – шипит, нервно дыша.

– С чего ты взяла? – выгибает бровь мужчина.

– А разве нет?

– А вы докажите.

Женщина вздрагивает, когда мужчина убирает оружие и поспешно встает. Одернув платье, она гордо направляется к выходу, но бледное лицо выдает ее.

– Если с головы моего сына упадет хоть один волос, то в будущем вы можете, просто не проснуться Диана Савада, как и ваш сын.

– Я поняла, – останавливается женщина перед выходом.

– И, надеюсь, приняли к сведению, – проговорил мужчина, невозмутимо протирая стаканы дальше.

Хлопнула дверь, и женщина села в машину.

– Трогай, – резко кидает водителю.

– Куда Савада-сан?

– В Аэропорт. И да, отмените приказ о прочесывании аэропортов и прочих путей.

– Понял, – кивнул парень, набирая номер.

– Какая же ты сволочь, Ямамото Тсуеши, – тихо говорит себе под нос женщина. – Ну не я, так кто-нибудь другой точно наткнется на маленьких ублюдков. Жаль, что эта Нана сыграла в ящик раньше времени. Чуть-чуть не успела, всего лишь на месяц. Везучая тварь.

***

Я поправила плед на спящем Акире и уткнулась в иллюминатор. За спиной осталась Япония, а где-то вдалеке ждет Италия, а потом и какая-нибудь другая страна. И новый опекун «официально мертвый киллер». Жизнь будет просто незабываемой.

Акира дернулся во сне что-то пробурчав. Тепло улыбнувшись поцеловала его в лоб, и мягко провела по светлым вихрам.

– Спи, малыш, еще долго, – прошептала.

– Ага-а…

– Маленькое сокровище…

Комментарий к Мы улетаем

Так, скорее всего буду выкладывать по выходным, оке?

И да, кто согласится быть бетой и соавтором?

========== Добро пожаловать в Италию ==========

Интуиция тихо тренькала где-то на грани сознания, но в истерику впадать не собиралась, поэтому я отодвинула все ее предупреждения, так как понять о чем она предупреждает, не могла, а нервы и так, ни к черту. Растолкав брата я, крепко вцепившись в его руку, потащила к выходу.

Протянув руку к чемодану с вещами, я замерла. Интуиция просила его не брать, а вот свою сумку с документами и всем самым необходимым очень даже. В результате, я уверенно перекинула, отрегулировав лямку сумки через плечо. Взяла вместительный рюкзак, в который предусмотрительный Тсуеши-сан запихнул на случай непредвиденных ситуаций самое необходимое, и решительно открыв один из чемоданов, вытащила спортивную сумку (походная), которую Такеши подарил Акире, и мы с Тсуеши-сан запихали туда, то же самое, что и в мой рюкзак. Дернув сонного брата, я помогла надеть на плечи лямки и споро защелкала креплениями, проверяя, чтобы сидело и не болталось.

Себе же пришлось нацепить сумку с документами через плечо и поверх еще и рюкзак, закрепив его креплениями.

Интуиция жалобно заскулила, заставив поджать губы.

– Тсу…

– Уходим, – отрезала, схватив ототто за руку и утягивая в толпу.

– А как же чемоданы?

– Акира, – я тяжело вздохнула, и наклонилась над ним. – Давай мы сделаем так, ты будешь держаться за меня и ни в коем случае не отпускать, хорошо? Чтобы я не сказала, ты должен выполнить беспрекословно, и пожалуйста, ничего не спрашивай, это просто игра такая. Нас скоро заберет друг Тсуеши-сана. Все понял?

– Да, – мальчик нахмурился. – Тсуеши-сан сказал, чтобы я тебя слушался.

– Вот и молодец!

Я утянула его в толпу, пытаясь скрыться. Останавливаясь на мгновение, я тыкалась в разные стороны, прислушиваясь к своей интуиции и выбирая направление. Нас искали, а кто не ясно. На очередном повороте, я неожиданно сообразила, что искали не нас. Искали того, кто искал нас, как бы глупо это не звучало.

– Чао!

– Чего?!

Меня крепко схватили за плечо и вытянули из потока людей. Интуиция радостно тренькнула, что вот он (!), человек, что нам нужен. Но глядя на знакомого Тсуеши-сана, у меня начали возникать подозрения, точнее сказать: «гложут меня смутные сомнения…».

– Вы кто?

– Я? А! О! Погоди-ка, – молодой мужчина, скорее парень быстро оглянулся и втащил нас в какую-то подсобку. – Зовите меня Шулер, мелкие, и я как бы ваш новый опекун.

Акира глупо хлопнул глазами, так как итальянского языка не знал. К своему стыду скажу, что знала его только на разговорном уровне и то въезжала не всегда.

– Вас преследуют, – выжидающе посмотрела на киллера.

– Знаю, и поэтому прошу вас поторопиться, возможно будет жарко.

– Он не должен знать, – кивнула, указывая на ничего не понимающего брата, который увлеченно водил ногой по полу в полумраке каморки.

– Так в чем проблема? – мужчина присел на корточки и перешел на английский. – Ты меня понимаешь? О, отлично! Малыш, ты сейчас поспишь не против?

– Но я же, в самолете спал! – Акира нахмурился, но поймав мой взгляд, кивнул. – Хорошо.

– Вот и ладненько.

Шулер мягко нажал на несколько точек, и мой брат обмяк на его руках. Тот поспешил взять его на руки, заметив мой встревоженный взгляд, наш новый знакомый покачал головой, показывая, что все в порядке.

Я расслабилась. Чуть-чуть.

***

До машины мы добрались быстро. Резво оглядываясь по сторонам, Шулер быстрыми движениями поместил Акиру на заднее сидение, закрепив ремнями безопасности, и сгрузил все наши сумки туда же.

– Садись вперед, – мрачно сказал Шулер, явно находясь на взводе.

Молча, выполнила приказания.

– Куда мы теперь? – спросила, чувствуя, как тихо скребется интуиция.

– А нам, моя дорогая дочка, – ехидно начал мой новоиспеченный опекун. –

Придется побродяжничать в ближайшее время, но сейчас главное умотать отсюда. Разборки в аэропорту устраивать не будут – втянуты гражданские и привет Вендиче, но вот в городе, особенно в теневой части, или за чертой…

– Что за?..

– О, да, но мы же не попадемся? – мягко выруливая на дорогу косясь в сторону зеркала, проговорил Шулер, и чему-то улыбнулся. – Дочь моя, за нами хвост.

Я оставила это без ответа, так как в следующий момент он нажал на газ, и мы рванули. За нами по пятам неслись три машины, люди вроде как привычные к этому разбегались кто куда с дороги, а Шулер только сильнее сдавливал баранку, все больше впадая в состояние «передоз адреналина».

– Стрелять умеешь, беби? В бардачке и под сиденьем, давай-давай.

– Умею, и я не детка! – сумашедше-адреналиновое состояние на грани истерики взяло надо мной контроль. Под сиденьем оказался самый настоящий Калаш, из-за чего у меня окончательно сорвало крышу. В свое время нашлись умельцы, научившие его собирать за считанные секунды, так что пока мы неслись по улицам, нам успели выбить заднее стекло, а я на скорость собирала автомат, чуть ли не обнимаясь с таким родным Калашиком.

Вставив рожок, и передернув затвор, я растянула губы в блаженной улыбке сумасшедшей. На заднем сиденье трясся младший брат, а рядом с ним скакали наши сумки. Азартно загигикав, я высунулась из окна и вскинула автомат, не особо заботясь, что мне как-то всего двенадцать. Адреналин бушевал в крови, а внутри проснулась русская натура с шилом в жопе и потребностью выдать что-нибудь безумное, например, перейти на чистый русский.

– Ловите свинец, суки! – и открыла пальбу, по машине, с ходу сняв двоих и чуть не откинувшись назад от отдачи.

– Еху! Стреляй, давай!

– Чем ты им так насолил?! – истерично болтаясь, проорала, стреляя и чувствуя, как свистят пули, взрыхляя землю рядом.

– Я проиграл два миллиона!

– И?!

– Детка, я проиграл два несуществующих миллиона!

– Бля-я-а! Я не детка…

– Держись, малявка! – машина резко вильнула в сторону, и я чуть не вылетела из окна, но сидящий Шулер схватил меня за ногу, так что меня пару раз мотнуло из стороны в сторону и шарахнуло головой об зеркало машины, из-за чего чуть не был потерян родной Калаш. Я материлась на русском, даже когда меня втянули внутрь машины.

– Ты придурок!

– Сейчас оторвемся! – машина резко вильнула в переулок и, царапаясь боками об стены, выехала на другую улицу. Вражеская машина была более громоздкой, так что такой финт был бы им не под силу. Погоня осталась за нами, можно было облегченно вздохнуть.

Руки дрожали, чудовищно болело плечо, и в теле бурлила горячая итальянская кровь, перебиваясь спокойной японской и в груди, пела русская душа. Мне было как-то плохо, а еще я только что поняла, что убила человека… людей.

– Я убила человека… – тихо всхлипнула, чувствуя подкатывающую истерику, я закрыла лицо руками. Мы ехали уже спокойно пятнадцать минут, и меня начал бить отходняк.

– Смирись, жизнь вообще штука сложная, – проговорил Шулер, внимательно следя за зеркалами. – И все еще незаконченно, так, что возьми себя в руки. Не время распускать сопли.

– Д-да, – сжав руки в кулаки, я решительно вытерла слезы пытаясь взять себя в руки. Сжав Калаш, лежащий на коленях, начала готовить его к следующей перестрелке.

– Какие страшные нынче дети, – покачал головой Шулер, наблюдая за мной краем глаза. Я рвано выдохнула и раздраженно уставилась на будущего опекуна.

– Я тебя уже ненавижу, – проникновенно проговорила, передергивая затвор.

– О, не ты первая, – хохотнул мужчина.

– Я стану последней, кто тебя возненавидел, – с намеком кошусь на автомат.

– В очередь детка, в очередь.

– Я не детка! – интуиция неожиданно заорала матом, из-за чего я перешла на фальцет без подготовки. – ТОРМОЗИ!!!

К счастью Шулер дал по тормозам со всей дури из-за чего чуть ли не впечатался лбом в многострадальную баранку. Интуиция орала, что там, в темных переулках кто-то есть, и этот кто-то очень сильно мне нужен. Перегнувшись через сиденье, схватила рюкзак со всем необходимым и отдала ничего не понимающему и не пришедшему в себя после фееричного торможения парню, свой телефон.

– Разворачивайся! – рявкнула со всей силы, отцепляя ремень безопасности и схватив автомат, который неожиданно оказался тяжелым, я с низкого старта рванула в переулок. Интуиция говорила, что погоня продолжается. – Я найду тебя сама!

– Какого…?! – мат посыпался мне вдогонку, но упорно рванула в переулки, понимая, что вошла на темную сторону и мне сейчас не до печенек. Надо найти его…

Если я оставлю здесь кого-то, то потеряю его, а он очень важен для меня. Настолько важен, что от этого зависит будущее. Кто же ты? Почему интуиция до боли с черными пятнами в глазах требует помочь, забрать, защитить?..

Я бездумно сворачивала в переулки, идя напролом, и чудом скрываясь в тени домов, совершенно не думая, что как бы двенадцатилетняя сопля с Калашом не то, что ожидают увидеть, даже на теневой стороне Италии. Благо хоть капюшон натянула да и одеться додумалась под пацана и по настоянию Тсуеши-сана сменила цвет волос, да еще пламя не светила и то хлеб, хотя позже мне придется еще долго стирать всю инфу о себе.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю