Текст книги "Black and White (СИ)"

Автор книги: voragus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Лиз пару раз постучала, но никто не ответил. Приоткрыв дверь, она заглянула внутрь и тут же получила подушкой по лицу.

– А ты еще кто? – недоуменно спросила сидящая на кровати девушка в огромных наушниках, впрочем, то, что это именно девушка, Лиз поняла не сразу. Оправившись после первого шока, она потрясла в воздухе рукой с зажатыми в ней ключом и листком.

– Элизабет Уайт, меня поселили в эту комнату.

– Вот уж нет. – Девушка вскочила, нервно рыская по полу, который был завален вещами. Отыскав джинсы, она быстро натянула их на себя и, схватив ничего не понимающую Лиз, поволокла в коридор.

– Что ты делаешь? Отпусти! – Уайт отчаянно задергалась, чувствуя, что начинает задыхаться от подступающей паники, но хватка у соседки была железной.

– Заткнись, сейчас разберемся.

Спустя несколько минут они остановились у широкой двери, обитой кожей.

Девушка выпустила предплечье Лиз из своих цепких пальцев, и Уайт вздохнула с облегчением, чувствуя, как начавшаяся было паническая атака отступает.

Она упустила тот момент, когда ее соседка исчезла за дверью.

Не зная, что делать, Лиз огляделась. Она находилась посреди длинного пустынного коридора. Табличка на двери напротив гласила: «Декан Говард Дженкинс».

Не успела она прийти в себя, как дверь снова распахнулась и оттуда буквально выскочила уже знакомая девушка.

– Иди за мной, белянка, – хмуро буркнула она, ссутулившись и сунув руки в карманы широких джинсов.

Лиз молча последовала за ней в сторону общежития.

Уже в комнате девушка села на кровать, исподлобья уставившись на Лиз. Уайт вздохнула и поставила сумку на свободную кровать.

– Роксана Бишоп? – осторожно спросила она.

– Рокки, – коротко бросила соседка, она все еще выглядела довольно злой и рассерженной.

– Лиз, – произнесла Уайт, решив, что имени достаточно. Она открыла сумку, собираясь распаковать вещи, но слова Рокки остановили ее.

– Не старайся, ты здесь все равно ненадолго.

– О чем ты? – Лиз обернулась.

– О том, что здесь жить ты не будешь.

– Почему? – Уайт скованно повела плечами, напряженно глядя на хмурую соседку.

– Ты что, тупая? Потому что я не хочу.

– Но меня поселили здесь.

– Точно тупая, – Бишоп покачала головой. – Повторяю, тебе здесь не место. Я живу одна. Мне не нужна соседка.

Лиз устало потерла пальцами лоб. Голова просто раскалывалась после трудного дня.

– Какая разница, если не меня, то к тебе все равно заселят кого-нибудь другого.

– А ты мне не нравишься. – Рокки сжала губы в тонкую линию, сложив руки на груди.

– Ясно, – кивнула Лиз. С таким аргументом она точно не могла поспорить. Головная боль нарастала.

Опустив сумку на пол, она разулась и сняла пальто, аккуратно повесив его на спинку стоящего неподалеку стула. Стянув покрывало, Уайт осторожно прилегла на кровать и отвернулась к стене.

– Что, и все? Больше ничего не скажешь? – откуда-то издалека послышался раздраженный голос Рокки, но Лиз уже засыпала, поэтому проигнорировала вопрос.

Пробуждение было быстрым, как от толчка. Лиз заозиралась, но, когда вспомнила, что находится в общежитии, успокоилась. В комнате было темно и тихо.

– Проснулась? – раздался неприветливый голос со стороны кровати Рокки.

Лиз вздрогнула, всматриваясь в темноту, но так ничего и не разглядела.

– Да, – немного хрипло ответила она.

– Ты пропустила ужин. – Голос все еще оставался враждебным и неприветливым.

– Я не голодна.

– Когда привезут твой багаж?

– Что? – Лиз даже привстала.

– Багаж, сумки, чемоданы, – раздраженно произнесла Рокки.

– У меня все с собой.

– Ты сейчас прикалываешься так?

Лиз ничего не ответила и снова легла, плотнее укутываясь покрывалом. Спать не хотелось, поэтому она попыталась разглядеть Рокки, которая сидела на своей кровати и, судя по звукам, что-то ела.

Уайт улыбнулась, вспомнив, как Кристофер любил пироги с капустой, приготовленные в монастыре. Его редко угощали, поэтому Лиз иногда пробиралась на кухню и, выкрав пару кусков из-под носа зазевавшейся послушницы, бежала в сторожку, чтобы разделить «награбленное» со стариком. Они пили ароматный черный чай, и Кристофер с любовью рассказывал о своей покойной жене Франсин, которая пекла самые вкусные на свете пироги.

В какой-то момент Лиз снова заснула, убаюканная собственными счастливыми воспоминаниями. Глава 3

Проснулась Лиз от громкого стука. Разлепив глаза, она обнаружила, что в комнату вошла уже знакомая мадам в неизменно строгом костюме и подозвала к себе Рокки. Они вместе вышли за дверь, о чем-то переговариваясь. Бишоп, судя по взгляду и повышенному тону, опять была не в лучшем настроении.

Лиз поднялась с постели, сонно осматриваясь. Она проспала достаточно долго, но отдохнувшей себя совсем не чувствовала. Почесав щеку, Уайт осмотрелась в поисках часов, которые обнаружились над самой дверью и показывали половину восьмого. До начала занятий оставался еще час.

Порывшись в сумке, Лиз выложила на кровать подаренное Коллинзом черное шерстяное платье с белым воротничком, черные же колготки и старые туфли, бывшие когда-то частью их школьной формы в приюте. Неприметная дверь, как она и надеялась, скрывала за собой довольно просторную ванную комнату.

К тому моменту как вернулась Рокки, Лиз была уже полностью собрана и доплетала вторую косу, сидя на аккуратно застеленной кровати. Она не решилась сесть у трюмо, так как то, судя по приклеенным фото на зеркале и обилию разномастных баночек и тюбиков на тумбе, было личной собственностью Бишоп.

Рокки, войдя в комнату, оглядела ее с ног до головы.

– Ты похожа на Венсди Аддамс, – скептически произнесла она и, подойдя к своей развороченной кровати, упала лицом на подушку.

– На кого? – удивилась Лиз.

Невнятное бормотание, приглушенное подушкой, она разобрать не смогла.

– Слушай, – Рокки подняла голову, уставившись наУайт, – мне совершенно наплевать, что ты вся такая бедная, жалкая, маленькая сиротка и идти тебе некуда. И мне уж точно наплевать на то, что у этого гребанного колледжа нет для тебя свободной комнаты.

– Откуда ты знаешь? – напряглась Лиз, она уж точно не упоминала приют в разговоре с Рокки, разве что только Джон знал об этом.

– Декан Дженкинс мне с утра устроил выволочку за то, что обижаю тебя, – Рокки криво ухмыльнулась, села по-турецки и душераздирающе зевнула. – Не знаю, на что он рассчитывал, но его план явно не удался. Я потерплю тебя немного, но, если ты будешь хоть каким-то образом доставать меня – выгоню сразу же.

– Спасибо, – тихо произнесла Лиз.

– Как ты вообще сюда попала? Моя миссис платит семьдесят штук за семестр, вряд ли у сиротки водятся такие суммы. – Во взгляде Бишоп впервые не было раздражения или злости, только какое-то странное любопытство.

– Миссис?

– Моя мать.

– Ясно. А я сюда попала по стипендиальной программе. У нас ежегодно отправляют несколько воспитанников в разные учебные заведения страны. Вот меня и прислали сюда.

Рокки хмыкнула и потянулась.

– Дай расписание, – она требовательно протянула руку. Лиз покорно передала ей пару сдвоенных листов. – Так, искусствоведение, логика, история… Отлично, первое занятие у нас вместе.

– Ты тоже на первом году? – удивилась Лиз. Рокки выглядела старше, да и, судя по обжитости комнаты, не первый месяц здесь находилась.

– Я тут всю среднюю школу проучилась. В прошлом году перешла в старшую. Меня на второй год оставили, – пожала плечами Бишоп. – За поджог.

Лиз пораженно вскинула брови.

– Ты подожгла колледж?

– Если бы. – Рокки ехидно засмеялась, но тему развивать не стала. – Ну что, идем?

Она подхватила потертый рюкзак и закинула на плечо.

– А ты так и пойдешь? – спросила Лиз, разглядывая драные широкие джинсы и мятую майку, в которой Рокки спала всю ночь.

– Какие-то проблемы? – набычилась Бишоп.

– Нет, – просто сказала Уайт. – Я думала, здесь строгий дресс-код.

– Так и есть. – Рокки пожала плечами, с трудом натягивая кеды на босу ногу. – Но ко мне это не относится.

– Почему? – спросила Лиз, наблюдая за нелепыми попытками обуться.

– Много будешь знать… – Рокки наконец обула кеды, едва не приложившись головой о стенку, и, повернувшись к Лиз, сделала страшные глаза. – Пойдем.

Стоило выйти в главный корпус, как путь им преградили несколько девиц в школьной форме. Самая высокая – блондинка с высокомерно вздернутым подбородком – шагнула вперед.

– Девочки, смотрите кто тут у нас – чокнутая лесбуха со своей новой подружкой! А мы-то надеялись, что тебя закрыли в комнате с мягкими стенами, после того, как ты нас всех чуть не угробила! Но, видимо, и там тебе не смогли помочь. Выглядишь еще более ненормальной.

Стоящие рядом девочки весело засмеялись, а одна из них тыкнула пальцем в сторону Лиз:

– Смотрите, наша Рокси еще и некрофил. Тянет на мертвечину?

Рокки криво усмехнулась, пятерней зачесала свои короткие волосы назад и игриво вскинула брови.

– Ревнуешь, детка? – коротко бросила она, глядя прямо на блондинку.

– Заткнись, блаженная, – брезгливо скривилась та, оттеснив плечом Рокки. – Дай пройти!

Бишоп сложила руки лодочкой и, прижав к губам, громко воскликнула:

– Дорогу, дайте дорогу! Идем наша большезадая королева, всем прижаться к стене, пока она не раздавила вас своими булками!

Со всех сторон послышались смешки студентов.

Блондинка замерла, некрасиво покраснев от гнева. Подскочив, она вскинула ладонь, но Рокки перехватила ее запястье и, обхватив рукой за талию, прижала к себе.

– Для справки, меня не возбуждают фригидные стервозные сучки с комплексом бога, – тихо произнесла Рокки, так что слышали ее лишь блондинка и стоящая рядом Лиз.

Блондинка вырвалась и, что-то выкрикнув на другом языке, скорее всего, нецензурного содержания, убежала. А за ней толпой ринулись ее подружки, видимо, чтобы успокоить разгневанную фурию.

– Что это было? – все еще находясь в прострации, спросила Лиз.

Ранее собравшиеся вокруг них студенты, жаждущие зрелищ, разочарованно стали расходиться по своим делам.

– О, это королева нашей школы – Клэр Ламберт, настоящая французская леди и аристократка, – хмыкнула Рокки, одернув край майки. – Если прислушаешься, услышишь, как она сейчас блюет в туалете на втором этаже.

– Зачем ты так?..

– Жестко? – понятливо спросила Рокки и на кивок Лиз добавила: – А с такими, как она, по-другому нельзя. Либо ты, либо тебя. Вот же мелочь, всему тебя учить.

Бишоп взлохматила ее челку и направилась в сторону кабинета.

Уайт засеменила за ней, стараясь не думать о том, что за эти два дня к ней прикасались больше, чем за последние три года.

На занятие они все-таки опоздали, за что заслужили осуждающие взгляды профессора искусствоведения – плотного, лысого мужчины в твидовом костюме и забавном желтом галстуке-бабочке.

Рокки деловито прошлась по классу с таким видом, будто это была ее личная комната, и после недолгих раздумий уселась на одну из задних парт. Лиз по стенке последовала за ней, прижимая к животу сумку. Но остаться незамеченной ей не удалось, все присутствующие студенты уставились прямо на нее. Среди них она сразу заметила Джона, который махал ей обоими руками.

– Молодые люди, прошу вас все же обратить внимание на доску, – раздался недовольный голос профессора Хауэла. Все разом обернулись к нему. Лиз выдохнула с облегчением и быстро уселась за первую же свободную парту.

Уже спустя пару минут недовольная миниатюрная брюнетка, сидящая сбоку, помахала ей рукой и, когда Лиз обратила на нее внимание, передала сложенный вдвое листок.

«Пообедаем вместе? Д.»

Лиз нашла взглядом Джона, который выжидающе смотрел на нее с другого конца класса, и медленно кивнула.

Постепенно Уайт влилась в лекцию настолько, что звонок, извещающий о перемене, стал неожиданностью. Оказалось, лекция продлилась около двух часов, впрочем, благодаря ораторскому таланту невзрачного с виду профессора, это время прошло незаметно.

Следующая лекция тянулась на порядок дольше. Виной тому были дотошные, скрупулёзные, но при этом сухие и лишенные какой-либо творческой составляющей объяснения миссис Стрикт, которая, как выяснилось, преподавала логику.

Побросав учебники в сумки, студенты тут же ринулись в столовую. Видимо, многие из них, так же, как и Лиз, не успели на завтрак

Лиз закинула сумку на плечо, высматривая в толпе Джона.

– Ты идешь есть? – Рокки взлохматила свои короткие волосы и совершенно бесстыдно зевнула во весь рот – видимо, скучная лекция и ее изрядно вымотала.

Лиз собиралась было кивнуть, но ее перебил подоспевший Джон.

– Привет. – Он улыбнулся и хлопнул Лиз по плечу. – Пойдем?

– А это еще кто? – Рокки прищуренным взглядом оглядела Джона, который от такого пристального внимания неожиданно смутился.

– Джон Уокер, – взяв себя в руки, пробормотал он.

– Джон Уокер – сын главы Уокер Индастриз или Джон Уокер – просто Джон Уокер? – Бишоп вопросительно вскинула брови.

– Просто Джон Уокер, – поспешно произнес Джон.

– Ну-ну, – хмыкнула Бишоп, убежденной она не выглядела. – Тогда пойдем.

Она схватила Лиз за запястье и поволокла за собой.

И только в столовой Уайт поняла, что привычной панической атаки не случилось. Это было странно, потому что спокойно переживать частые чужие прикосновения она могла только от Кристофера и пастора Коллинза. Видимо, ее мозг все же решил, что Рокки входит в список доверенных лиц, чего раньше не случалось с другими людьми.

Бишоп самая первая набросала на поднос кучу еды, будто собиралась наесться на год вперед, и тут же умчалась выбирать им места.

– Кто она? – прошептал Джон, пока они выбирали еду.

– Рокки, – просто ответила Лиз. – Она моя соседка.

– О, – Джон просиял, – а меня поселили вместе с Роджером. Какая-то особая программа заселения стипендиатов друг с другом.

Лиз кивнула, обратив внимание, что Рокки уже выбрала свободные места. Точнее, она просто согнала с понравившегося стола стайку каких-то девочек и удобно уселась, сразу принимаясь за еду.

Лиз и Джон подоспели к тому моменту, как она перешла с сырного супа к тыквенному пирогу.

– Странная тут система посадки студентов, – Джон огляделся.

– Ты еще тут? – удивилась Рокки.

– А где я должен быть? – парировал Джон.

– Ну, не знаю, придурок, может быть, у тебя есть какие-то свои важные дела?

Она, не мигая, уставилась прямо в глаза Джона, отчего Уокер покрылся красными пятнами.

Лиз, стараясь не обращать внимания на их перепалку, которая набирала обороты, разглядывала студентов. Ее поражала и восхищала разношерстная толпа: миниатюрные девочки в странных кукольных платьицах и с розовыми кудрями, парни с множеством колец в ушах и носу, бледные брюнеты и брюнетки, одетые в черные балахоны и массивные ботинки. Даже Рокки, и та была необыкновенной: ее руки и шею покрывали крупные, яркие татуировки. Ничего подобного Лиз раньше не видела. У них в монастыре за такой внешний вид бы просто выпороли воспитанников, а то и вовсе выгнали, поэтому смельчаков, готовых рискнуть хлебом и ночлежкой, просто не было.

Из задумчивости ее вывел ласково-угрожающий голос Рокки:

– Еще слово – и ты вылетишь отсюда головой вперед, Уокер.

– Что происходит? – Лиз глянула на красного, как рак, Джона и перевела взгляд на злющую Рокки.

– Неважно, я пойду. – Джон встал и быстро направился в сторону выхода.

– Он же даже не притронулся к еде, – Лиз указала на заполненный поднос.

– А что ты за него так печешься, он кто вообще такой?! – хмуро буркнула Рокки и, громко отодвинув стул, встала из-за стола. – Как же вы меня бесите!

Она, не прощаясь, вышла из столовой.

Лиз вздохнула и невозмутимо принялась за рагу; до конца перемены оставалось пятнадцать минут.

***

Первый же день сильно вымотал ее. В комнате Уайт с трудом заставила себя переодеться в привычные свитер и потертые джинсы и завалилась на кровать. Занятия закончились недавно, а до ужина было еще пару часов. Что делать все это время, Лиз просто не представляла.

Рокки так и не появилась на лекциях, а Джон весь день был странно задумчивым и хмурым. То, что эти двое не поладили с самого начала, было ясно, вот только причину Лиз понять не могла. Казалось бы, общительный, веселый Джон просто обязан был подружиться с шумной, задорной Рокки, но нет, они, как однополюсные магниты, отталкивались друг от друга.

Зато Лиз на истории успела познакомиться с брюнеткой, сидящей сбоку от нее. Ее знавали Микото Имаи. Мико, как она просила себя называть, оказалась очень милой, улыбчивой японкой. Остальные в классе сторонились Уайт, хотя и пялились, стоило ей пройти мимо. Но к такому она была привыкшей, и это более чем устраивало. Пока ее не оскорбляли и не задирали из-за альбинизма, Лиз вполне хорошо мирилась с постоянными взглядами и шепотками.

Дверь комнаты хлопнула, и внутрь ввалилась Рокки.

Она с разбегу прыгнула на свою кровать, издав победный клич. Но, поняв, что Лиз никак не отреагировала на ее маневр, запустила в нее подушку.

– Ты чего? – возмутилась Уайт, получив мягким снарядом прямо по лицу.

– Как прошел день? – как ни в чем не бывало спросила Рокки, заложив руки за голову.

– Нормально, – подозрительно хмурясь, протянула Лиз. Поведение Бишоп вводило ее в ступор.

– Я решила позволить тебе остаться в этой комнате, – просто сказала Рокки.

– Что? Но ты же говорила…

– Я помню, что я говорила. Но теперь я решила, что с тобой вполне можно жить.

– Спасибо.

– Только не строй из себя святошу, будь раскованнее, ты же не монашка.

Лиз помялась, но все же сочла нужным сказать:

– До приезда в колледж я собиралась пройти обряд пострига.

– О боже, – Рокки застонала, – этого следовало ожидать. Оставайся здесь, но при одном условии: ты не будешь меня парить вашей религиозной чушью. Идет?

Лиз почувствовала, как губы складываются в улыбку, и согласно кивнула.

– Идет!

– А ты точно передумала с этим делом? – подозрительно спросила Рокки.

Порывшись в шкафу, она достала два шоколадных батончика, один из которых бросила Лиз.

Уайт благодарно улыбнулась, раскрывая обертку.

– С чем именно?

– Ну, монашество, постриг и прочая лабуда? – засунув в рот половину батончика, немного невнятно пробормотала Рокки. – Или ты решила веровать, но без фанатизма?

– Я, вообще-то, не особо верующая, – пожала плечами Лиз. Она действительно старалась не задумываться о своем отношении к богу, никогда не просила его о семье или собственном доме, как это делали приютские, наверное, интуитивно понимая, что никто не захочет удочерить ребенка-альбиноса, даже если она себе все ноги изранит, стоя на коленях у алтаря. Был ли бог добрым или все же злым? Был ли он вообще? Лиз не хотела думать об этом, потому что такие мысли нагоняли лишь тоску, которой и так до краев была заполнена ее жизнь.

– А зачем тогда в святоши хотела записаться? – Рокки даже жевать перестала от удивления. – Никогда не видела «не особо верующую» монахиню.

– В монастыре остались близкие мне люди, я просто хотела быть рядом и заботиться о них.

Лиз внезапно почувствовала, как грусть накатывает на нее. Отложив недоеденный батончик на тумбу, она сцепила пальцы в замок, снова почувствовав, что сделала неправильный выбор, приехав в Тринити. Нужно было настоять на своем и переубедить Святого отца. Кристофер был слишком стар, мало ли что могло случиться в ее отсутствие, а директор часто подхватывал грипп из-за того, что в молодости перенес воспаление легких. Обычно за ним ухаживали в госпитале, но у монахинь зимой и так на руках были десятки простуженных воспитанников, чтобы еще уделять должное внимание взрослому. Поэтому чаще всего именно Лиз сидела с ним, приносила еду и меняла компрессы на лоб.

– Хэй, – Рокки пощелкала пальцами в воздухе, доставая второй батончик из тумбы, – ты чего отключилась?

– Задумалась.

– Так, немного перекусили – и хватит. Пойдем обедать.

– Как в тебя столько влезает? – Лиз скептически оглядела две смятые обертки.

– Мне надо есть, чтобы жить, – поучительно возвестила Рокки. – Вставай, если придем позже, все нормальные столики будут заняты.

Места они все-таки нашли.

Рокки снова набрала полный поднос, Лиз же ограничилась только куриным пирогом и стаканом сока.

– Расскажи мне про школу, – попросила она, стоило им усесться за стол.

– Рассказывать особо нечего, – Рокки мотнула головой и скривилась. – Тюрьма и то лучше этого места, там хотя бы никто не лицемерит и не прикидывается «другом». Видишь тех, – Бишоп указала в сторону дальнего стола, во главе которого восседала уже знакомая блондинка Клэр, – эгоцентрики, самодуры и показушники. Отец Клэр – французский посол, мать – знаменитая актриса. По ее мнению, это дает ей право унижать простых людей, которые и отпор-то не могут дать, а если попробуют, Клэр их просто сгнобит.

– Но только не тебя, – произнесла Лиз, вспомнив утренний эпизод.

– Она просто на меня запала, – отшутилась Рокки, но Уайт ни на секунду не поверила ее кривой улыбке. – Перестань сканировать меня взглядом.

– А остальные? – Лиз перевела тему, видя, что Рокки неприятно говорить о Клэр.

– Все они кучка придурков, – громко произнесла Бишоп, ткнув в сторону обсуждаемого стола вилкой с наколотым на нее куском бифштекса. Но, видимо, остальные к ее выходкам были привыкшие, поэтому никто даже взглядом не повел. – Стол справа, у мусорного контейнера, – неудачники и изгои, чаще всего студенты попадают за этот стол тогда, когда становятся неугодны Клэр и ее свите. Стол у стены – гики. У них отдельный мир, и на простых смертных вроде нас им плевать. Хотя в массах слывут такими же неудачниками, как и предыдущие, просто эти более умные и замкнутые. Интроверты, что с них взять. Помаши перед ними научной фантастикой – и они станут считать тебя чем-то вроде божества. Прямо у выхода стол со спортсменами. Они сами по себе, но чужой авторитет признают. У окна обычно сидят богатые сучки в брендовых шмотках – к ним лучше не соваться, тотальное отупение гарантировано. Те еще лизоблюды. Для каждой из них мечта жизни – стать лучшей подругой Клэр, ну или хотя бы затусить с Пэрис Хилтон.

– А мы с тобой к кому относимся?

– Я – отдельная каста, и теперь ты в моей команде, детка. Так что расслабься и получай удовольствие.

Лиз весело улыбнулась, заметив, какие гримасы корчит Рокки.

– А там? – Уайт указала на красивый круглый стол в центре помещения.

– А это самое интересное: круглый стол нашего местного Короля Артура и его доблестных рыцарей.

– О чем ты? – недоуменно переспросила Лиз.

Бишоп указала пальцем в сторону главного выхода и коротко бросила:

– Смотри!

Прямо в дверях стол высокий темноволосый парень. Он оглядывался так, будто был хозяином не только столовой, но и колледжа, а все вокруг были всего лишь грязью на его ботинках.

Клэр, заметив его, буквально просияла и, подойдя совсем близко, прижалась к нему всем телом.

– Вот и наша прекрасная Гвиневера, – хохотнула Рокки.

– А где же Ланселот? – вопросительно улыбнулась Лиз, наблюдая, как монаршая парочка устроилась за круглым столом.

– Да вон, – Рокки указала на вьющихся вокруг «Артура» парня и девушку, – и не один, а целых два.

– Не хватает только Мерлина для полной коллекции героев легенд Средневековья.

– Есть тут еще один малый, сам Мерлин во всех его ипостасях. Серый кардинал за плечом короля. Даже бесстрашная Рокки Бишоп, – девушка кулаком похлопала по своему плечу, – не хотела бы перейти ему дорогу. И тебе не советую.

– И не собиралась, – Лиз пожала плечами. – Мне нет никакого дела до королевской общины, не хочу ни во что ввязываться. Буду тихо учиться и не высовываться, мне и надо подержаться здесь всего два года.

– А дальше куда? – недоуменно переспросила Рокки. – После старших классов сможешь сразу поступить здесь же в колледж, а потом в любой университет страны двери открыты.

Лиз немного неловко улыбнулась.

– Я еще не отказалась от идеи пострига, – произнесла она.

– Надеюсь, там хотя бы будет много горячих молодых священников, – криво ухмыльнулась Рокки.

– Фу, – Лиз скривилась, – я же собираюсь принять обед безбрачия и отречения.

– Бла-бла-бла, – покачала головой Рокки, – поговорим с тобой об этом в конце года, детка. Ты в старших классах, отрывайся, пока можешь! А заделаться святошей всегда успеешь.