сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
— Лукьянова, пробуйся на роль Магды, там взаимодействовать нужно только с Сашей Сухановым и выучи, пожалуйста, текст, — дал указания руководитель. — Евлетьева, у тебя три дня ознакомиться со своей новой ролью и разумеется, выучи либретто. Ожогин и Казьмин теперь твои мужчины на ближайшие несколько месяцев.
Не сказать, что Кьяра была безумна рада такому исходу событий, но эта ее работа и она должна сделать ее на все сто процентов.
— Выскочка, — недобрым взглядом одарила Лукьянова свою коллегу, — лучше бы и дальше оставалась в своей Москве. Эта моя роль, я должна играть с Ожогиным.
— Да играй ты со своим Ожогиным сколько хочешь, — психанула актриса. — Хотя, если ты не можешь и строчку выучить, то какая тебе может быть главная роль. Я больше об этом не хочу говорить, можешь ненавидеть меня сколько угодно.
Вот начались долгожданные репетиции, уже несколько дней новая Сара играла со своими уже более опытными партнерами и у нее очень даже хорошо получалось, за исключением постоянных конфликтов с Иваном. Бесконечные придирки друг к другу, недовольные и резкие высказывания, потому что каждый из них считал, что делает лучше.
— Я почти восемь лет играю эту роль и поверь мне лучше знать, — не выдержав, высказался Ожогин.
— Я и не претендую на твое «лучше», — выкрикнула ему в лицо девушка. — С тобой и пяти минут нельзя на сцене провести, легче повеситься, чем вытерпеть такого партнера.
— Серьезно? Может это с тобой невозможно без скандалов сыграть ни одну сцену, — сократил на «нет» артист между ними расстояние. Неудивительно, что ни один мужчина не может находится рядом с тобой.
— Вообще-то у меня есть парень, — выпалила Кьяра первое, что пришло ей в голову.
— А вот это удивительно, — улыбнулся Ожогин. — Я схожу в гримерку мне нужно отдохнуть от тебя.
— Скатертью дорога…
Пока Иван отсутствовал Кьяра решила поразвлекаться и надела на себя плащ самого Графа фон Кролока, который ей был весьма великоват, чем развеселила всю труппу.
— Бренной жизни краткий миг… — пытаясь пародировать своего партнера, начала исполнять артистка партию Кролока, при этом пыталась также тонко жестикулировать пальцами, а подыграл ей в этом Колпаков.
Ребята немного сняли напряженное состояние, которое царило на сцене, но совсем недолго продлилось их веселье.
— Сними немедленно, — Ожогин повернул девушку к себе и его глазах читалось жуткое недовольство. — Прекрати вести себя, как капризный ребенок. Не переоценивай свои возможности, порой падать бывает очень больно.
— Могу сказать тебе тоже самое, — смотря в разъяренные голубые глаза своего партнера, прошипела девушка.
— Я почти двадцать лет играю и со всеми на сцене находил компромисс, но только не с тобой, — мягкий голос Ивана едва переходил на крик, — в первый раз, я думал, что твоя глупость в силу возраста не позволяет тебе играть, но нет, это просто твоя сущность, тебе нужен театр одного актера, возможно, когда-нибудь его двери для тебя будут открыты.
— А ты просто высокомерный, тщеславный актер, — от слов Ожогина ей стало очень обидно, — и дальше своего носа не видишь. — Играй сам свою Сару.
— Где же твой профессионализм, одни эмоции — вслед, уходящей девушки, выкрикнул он. — Да у тебя даже имя дурацкое, полностью подходит тебе, — теперь Ваня не смог сдержать свои эмоции, хотя человек он был неконфликтный и достаточно сдержанный.
— Не смей, — резким ударом ладони двухметровый артист получил оглушающую пощечину.
— Возможно, это я заслужил, — смотря в зеленые глаза, произнес Ожогин и, забрав плащ вампира, направился на сцену.
Конечно, таких выяснений отношений на сцене Музкома давно не было, некоторые артисты видели Ожогина впервые таким, поэтому были просто шокированы, что он может быть настолько несдержан. Другие считали, какой же нужно быть стервой, чтобы так вывести воспитанного и уравновешенного человека.
— Походу, скоро на них напишут свой мюзикл, — констатировал Колпаков и пошел вслед за своей подругой, ведь все-таки он привез ее в Петербург и вывел из зоны привычного комфорта.
========== Зеркала среди игры ==========
— Ненавижу Ожогина, ненавижу, — зайдя в гримерку, начала Кьяра громко ругаться. — Тщеславный актер, который думает, что весь мир крутиться вокруг него.
— Кьяра, успокойся, — Ростислав прижал подругу к своей груди, — я не знаю, что происходит между тобой и Ваней, но он отличный актер и человек тоже.
— Ну, ну… я заметила, он привык, что все вокруг его любят и блеют перед ним, — с долей недовольства произнесла девушка.
— Не думай об этом, прежде всего мы актеры и должны исполнять свои роли, а наши взаимодействия ничто по сравнению с любовью зрительской, — Колпаков более, чем серьезно посмотрел на подругу, - прежде всего, думай об этом. А с Ваней вы в любом случае найдете общий язык.
— Спасибо…
Кьяра уняла свой скверный характер и вернулась на сцену для дальнейшей репетиции, эпизоды с Ожогиным она пыталась избегать, но арию его персонажа осталась послушать.
«И во мраке безутешном душа блуждает сотни лет
И веры нет и нет надежды во мне
Я грешник, дух мятежный, жаждой вечной одержим
И выхода нет…»
Артистка московского театра, не скрывая своего томного взгляда и беспечной заинтересованности, наблюдала за одним из главных персонажей ужасного мюзикла. Ей так нравился тембр его голоса, актерская игра была на высшем уровне, не выдержав, она начала ему подпевать.
«О как мучительны скитания потерянной души,
Но я не чувствую раскаяния за то, что согрешил.
Я плачу кровавой данью, чтобы утолить тоску свою
Я грешный ангел во тьме мироздания
Я жертва ненасытного желания, обречен я на страданье,
Разрушая всё, что люблю…»
Хоть это не предусмотрено сценарием, но два совершенных голова слились в одном звучании и все с замиранием слушали их импровизацию. Несколько минут назад они готовы были перегрызть друг другу горло, а сейчас поют в унисон. Немыслимо.
— В первый раз я хочу, чтобы мы отошли немного от канона, — уверенного сказал руководитель по вокалу, — как вы пели сейчас, я хочу это слышать на премьере.
— Я же один это исполняю, — с ноткой подозрения сказал Ожогин. — И всегда справлялся, мне помощь здесь не нужна.
— Ты и будешь петь один, просто Кьяра тебе подпоет в этом моменте. На сцене ее не будет.
***
Ожогин и Евлентьева на удивление после своего конфликта практически идеально исполнили свои роли. Конечно, Ваня смотрелся более уверенно, ведь он уже ни одну сотню раз играл в этом спектакле, чего не скажешь о Кьяре, хотя та очень старалась.
Время уже близилось к полуночи, но артисты продолжали репетировать, ведь для них это было очень важно. Необходимо довести все до совершенства.
— Слушай, — Ожогин отдернул свою не самую любимую партнершу по работе за руку, — Я не хотел тогда тебя обидеть, честно. Раз нам работать вместе, может попробуем найти компромисс.
— Лучший компромисс просто не общаться, — по-прежнему с долей обиды, произнесла девушка.
— Почему же ты такая, — Ваня опять подошел очень близко, — я и так уже извинился или может мне перед тобой на колени встать.
— Да мог бы не извиняться, это наверно сильно ударило по твоему самолюбию, — с издевкой в голосе сказала Евлентьева.
— Твердолобая…
— Вань, — услышав свое имя, мужчина остановился и повернулся к своей собеседнице, — обещаю, что идеально сыграю эту «Сару» и больше я не буду закатывать никаких истерик, а ты же в свою очередь не цепляй меня.
— Я согласен, — слегка натянул улыбку Иван. — Значит, мир?
— Временное перемирие, — очень холодно ответила девушка.
Свет в Музкоме практически погас и его обитатели отправились по домам. В связи с загруженным графиком Кьяра так и не сняла себе жилье, поэтому продолжала проживать у Колпакова, но надоедать ему особо не хотела.
— Почему ты до сих пор здесь? — искренне поинтересовался Иван и остановился возле девушки.
— Это имеет какое-то значение? — с нотками недоверия сказала девушка.
— Ты неисправима, — закатил глаза Ожогин, — я просто хотел подвезти.
— Ну, подвези, раз хотел…
Девушка вышла вслед за мужчиной и села в его черный лексус.
— Хороша машинка, — констатировала факт Евлентьева.
Иван погрузил свои вещи в автомобиль и сев за руль, помчался по ночному Петербургу. При этом коллеги по цеху даже не перемолвились словом, одна смотрела в окна, другой на дорогу.
— Через несколько минут будут разводить мосты, — восхищаясь ночным городом, сказал Иван.
— За двадцать шесть лет ни разу не видела, — все-таки, посмотрев на своего коллегу, сказала Кьяра.
— Давай, посмотрим, — предложил Иван, если не торопишься.
— Мне особо торопиться некуда, я еще домом даже не обзавелась, — улыбнулась девушка. — А ты действительно считаешь, что у меня дурацкое имя?
— Я со злости сказал, — наконец, Ваня искренним взглядом одарил девушку. — Раздражала сильно.
— Взаимно, — как-то очень мягко произнесла девушка.
— Конечно, смотреть мосты лучше на теплоходе, как-нибудь я тебя свожу, ты просто обязана увидеть эту красоту, — Ожогин вышел из автомобиля, открыв пассажирскую дверь, протянул девушке руку.
Ночной Санкт-Петербург носит свою особую таинственность, несмотря на холодные потоки воздуха, которые приходят в северную столицу. Буквально через несколько минут цельный мост разойдется на две половины, это действительно захватывающе.
— Надень, — мужчина снял с себя куртку и накинул ее на хрупкую девушку, которая явно тряслась от холода.
— Надо же, — не могла Кьяра обойтись без колкого словечка, — спасибо.
— Ничего личного, — так же холодно ответил Иван, — у меня просто хорошее воспитание, а тебе еще детей рожать, в спектаклях играть. Не дай бог, простынешь.
Так они простояли еще около двух минут, Ваня бесцеремонно встал позади девушки и прижал ее к себе. Смотрелось, более чем романтично. Со стороны их можно было принять за влюбленную пару, если не смотреть на их лица. Кьяра не сказала ему ни слова, но в тоже время она боялась посмотреть ему в глаза, как тогда в Москве.
— Красиво, — убирая руки мужчины со своей талии, сказала девушка. — Я всю жизнь прожила в Москве и думала, что лучше города в России нет, но видимо я ошибалась.
— Поживешь в Питере и поймешь, что он лучший, — Ваня нежно держал холодную руку своей коллеги, — я влюбился в этот город практически сразу.
— Ты такой неизвестный, — Кьяра не сводила своего взгляда с глубоко пронзительных глаз своего партнера, позже она остановила свое внимание на его губах. Почему же к ним так хочется прикоснуться?
— Сочту за комплимент, — довольно улыбнулся мужчина, за все время общения с Кьярой это самое доброе и приятное, что она сказала. — Куда тебя отвезти?
— К Ростиславу…
— Колпакову? — с большим удивлением спросил Ожогин. — Вы…это…вместе?
— Да, мы живем вместе, если ты это имел в виду, — объяснила девушка. — Я никак не могу найти себе жилье, времени абсолютно нет. Я, наверное, уже надоела Ростику.
— Не думаю, — вставив ключ в замок зажигания, уверенно сказал Иван. — Только слепой не заметить, что он по уши в тебя влюблен.
— Не говори ерунды, — надув свои пухлые губы, произнесла Евлентьева. — Мы вообще-то друзья.
— Если ты не воспринимаешь его, как мужчину это не значит, что он не видит в тебе предмет обожания, — ухмыльнулся актер. — И кто из нас не видит дальше своего носа?
Девушка промолчала на высказывания Ожогина, потому что ей показалось, что отчасти он прав. Ведь Ростислав всегда был с ней, поддерживал во всем и даже в Москву играть приехал. Кьяра гнала от себя эти мысли, уж не хотелось ей признавать этого.
— Приехали, — мужчина остановил свой автомобиль возле парадной, где проживал Колпаков.
— Спасибо, — достаточно робко ответила актриса, — вообще за вечер и что подвез.
Ожогин вышел из автомобиля, чтобы проводить свою спутницу, при этом он еще раз для себя отметил, что у нее потрясающая внешность, складная фигура и, конечно, же манящий голос.
— Кьяра, — очень мягко, как никогда он произнес ее имя, после чего она почувствовала на своих губах теплое прикосновение. — Спокойной ночи…
========== Моя персональная борьба ==========
— Я не одна из твоих «попутчиц», — достаточно резко отстранилась девушка от более взрослого и опытного актера, — больше так не делай… Никогда.
Это единственное, что сказала Кьяра и размеренным шагом пошла к парадной, чувствуя на себе прожигающий взгляд мужчины. Ожогин сел в автомобиль и еще некоторое время обдумывал свой поступок, но объяснение найти не смог. Такого было желание, подумал он про себя и поехал домой.
— Наконец-то, — еще один актер встретил свою коллегу и по его внешнему виду было видно, что он очень переживал, — твой телефон недоступен, ты в чужом городе. Кьяра, но ведь можно было позвонить.
— Рость, ну прости. Я тебя вообще уже второй месяц напрягаю своим присутствием, — виновато девушка опустила голову, а мужчина подошел к ней и нежно прижал к себе.
— Ты вся холодная, — почувствовал он на себе озябшую кожу подруги. — Ты что через «Невский» пешком шла.
— Почти, — улыбнулась девочка с зелеными глазами.
— Больше так не делай, — как маленькую отчитал Колпаков Евлентьеву и отправил ее в ванную, чтобы та хоть немного согрелась.
***
До открытия летнего блока остался всего лишь один день. Всего лишь один… и больше всего эта незначительная цифра пугала московскую актрису. Игра Кьяры поразила руководство и они решили утвердить ее в основной состав. А вот это уже пугало больше всего: чужой город, чужая сцена, чужой зритель. Ожогин был абсолютно спокоен и уверен в себе, также как и остальная часть артистов, которые уже принимали участие в мюзикле.
С того «неловкого» поцелуя с Ожогиным прошло уже продолжительное время и после этого их диалоги были немногословны: «здравствуй», «до свидания» и в этом роде. Даже часть труппы успела заметить, что за все время эта первая Сара, с которой граф так неразговорчив и наоборот.
По неизвестным обстоятельствам многие поставили на Ване клеймо «бабника», хотя, когда он находился в браке, а был он там протяжении 19 лет, дурной славой не обладал, во всяком случаи в Музкоме его никто не ловил. Как говорится, пришла слава — пришли и поклонницы. Известной персоне без этого никак, ведь популярный артист обладает тщеславием. Кьяра очень часто наблюдала за Ожогиным, это никак не было связано с его внешностью, просто для нее он был чем-то «неизвестным», может отчасти запретным. И тут дело не в разнице в возрасте, а разница у них практически тринадцать лет. Сегодня он явно был чем-то расстроен, что было заметно даже через сложный грим.
Театр Музыкальной комедии. Вампиры приглашают Вас сегодня в 19.00 часов посетить их призрачный бал.
— Вань, — пойдем звук проверим, позвали артиста и он неспешным шагом вышел из гримерки.
— Боже, как круто, — вырвалось у Кьяры при виде Ожогина в полном одеянии. — Какое перевоплощение, теперь понятно, почему в тебя все влюблены.
— Не в меня, — натянул улыбку актер, — в него. Любят моего графа.
— Без тебя, ему не было места быть, — Евлентьева подошла к Ожогину и на его фоне практически потерялась, ведь рядом с ней такая мощь. — Ну, что споем?
— Уже пора, — бархатным голосом произнес актер, а в глазах было столько дьявольского блеска.
Начало…
Кьяра на сцене прекрасно справлялась со своим волнением, несколько раз ее голос дрожал, но уверенные партнеры лихо ее поддерживали. Овации, которые доносились из зала, заставляли артистов до последней капли оставлять себя на сцене.
— Вань, — девушка сама того не ожидая, находясь за кулисами, крепко обняла мужчину. Она вся дрожала. — Я боюсь, как мы сейчас будем петь. Я ничего не помню, ничего, — Кьяра даже начала заикаться.
— Тише, — он так тепло прижал ее к себе и приподнял лицо за подбородок, чтобы смотреть в изумрудные глаза. — Ты уже сделала половину, слышала эти эмоции, — он говорил очень спокойно, пытаясь донести до нее каждое слово, — это зритель. Они тобой восхищаются, завтра ты проснешься еще более известной. Соберись, ты не дебютант, — аккуратно, вытирая подкатившую слезу, продолжил свою речь Ожогин. — Ария сложная, но у тебя есть голос. У нас все получится, верь мне.
После этих слов громко заиграла музыка и Кьяре пора было выходить на сцену.
«Ясные очи, нежная стать…
Только непрочна и бренна красота
Живых.
Облик невинный дал ей Господь,
Но уязвима и тленна эта плоть,
Увы!»
Естественно напуганная актриса вышла на сцену, что даже сыграла ей на руку, хоть она сейчас не видела своего партнера, но чувствовала его колоссальную поддержку. И это ей действительно помогало, страх постепенно уходил.
«Бренной жизни краткий миг
Превратится в бесконечность.
И мир падет у ног твоих,
И любовь продлится вечность
Так простишь же с мирской суетой,
И взамен обретешь бессмертие!
И доверься мне!
Лети же за мной
Над пропастью, над бездной между светом и тьмой
Сквозь время и пространство над грешною землей.»
