Текст книги "Пока ты спишь - враг качается (СИ)"

Автор книги: Vladkom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

11

Я никогда не был в Москве. Да что там, я за пределы своей области то выезжал всего пару раз. В соседнюю область. На этом моя история путешествий по миру заканчивалась.

С Леной, как я понимаю, была такая же история. Вообще, наши судьбы оказались достаточно похожи. Это мы во время поездки выяснили. Один фиг заняться там нечем. Вот и сидели, пили чай и болтали обо всем.

Они приехали с мамой в Город в попытке изменить судьбу и бедную жизнь. И в какой-то мере это получилось. Мать нашла неплохое место заработка, Лена пошла в колледж. А потом пришла Система и всё хорошее закончилось.

Так же как и у меня. Также сбежал из деревни, потому что понял, что, скорее всего сопьюсь там, как все мужики, потом сяду в тюрьму ну и по накатанной. Только до Города я не доехал, осел в том городке. Ну да ладно, что уж тут.

А тут сразу Москва!

Мы ходили по заснеженным улицам этого, по-настоящему европейского, роскошного города разинув рты. Смотрели на дома, на магазины, на всевозможные достопримечательности.

Конечно, в первый же день съездили на Красную площадь. И с целью поглазеть и с цель разведки – «Вступление» будет происходить именно тут. Удачно подвернулось и попали в Кремль. Очень познавательная прогулка. И очень полезная.

Квартиру я снял в пределах Садового кольца, и стоила она… мама не горюй! Настолько не горюй, что я смог позволить себе только однушку. Лена вроде как понимала, но все равно стеснялась.

Ну да ладно, установили правила, кто, когда переодевается и все подобное, и пока эксцессов не было. Спать мне пришлось на полу, но это совсем ерунда.

Вечером, накануне мероприятия еще раз сходили к Кремлю. Сама площадь была оцеплена, там виднелись трибуны, прикрывавшие мавзолей. Ее расчистили от снега и нарядили всевозможным патриотическим барахлом. К чему он тут я так и не понял. Видимо этого не понимали и декораторы, но лепить что-то другое было еще глупее.

Мы стояли на Большом Москворецком мосту, и я вглядывался в площадь, пытаясь предугадать, что завтра будет. Какие события и чем все закончится. Останусь ли я завтра жив, и где встречу вечер. И в каком статусе.

На щите или со щитом.

Утром меня лихорадило и трясло. Нервы.

Соскочил ни свет, ни заря, выскочил на улицу, пробежавшись по округе, потом пришел в наше обиталище. Лег, пытаясь уснуть, но этого конечно же не получилось, поэтому я ушел на кухню и до рассвета пялился в окно, пытаясь не шуметь и не разбудить Лену. Но она все равно пришла. Заспанная, закутанная в одеяло. Поставила чайник, плюхнулась на стул, поставив пятку на сиденье, показав мне голую коленку.

Коленка оказалась очень красивой, со следами летнего загара.

– Ты ведь не будешь отговаривать меня не ходить с тобой? – прищурив один глаз от яркой ламы, спросила она.

– Буду. Но ты ведь все равно пойдешь. – Я обдумывал это и, собственно, понимал, что отговорить ее не удастся.

– Конечно. Неужели ты мог подумать, что я останусь?

– Ладно, – я кивнул. – Но давай договоримся, что стоим отдельно и что бы ни случилось, ты не вмешиваешься в происходящее. Без тебя, при плохом раскладе, у меня будут шанс сбежать. Но если при этом еще придется думать и оберегать тебя, то точно погибнем оба. Пожалуйста, пойми это.

Она смотрела в стол и мочала.

Закипел чайник и я вскочил, как был в трусах, выключить его. Но что мне сейчас стеснение? Это вообще не важный момент в сегодняшнем дне.

И пока возился с посудой, почувствовал, как тонкие руки обнимают меня сзади. Лена прижалась ко мне. И она дрожала.

– Дурак ты, – сказала она. – Дурак.

Согласен. Дурак.

Спустя два часа мы стояли на Красной площади. Ее центр был освобожден для турнира, а все зрители располагались за отцеплением из военных, редкой цепочкой растянувшихся вдоль.

Я прорвался вперед, девушка держалась чуть сзади и старательно делала вид, что не знает меня.

С утра снова посыпал снег. Мелкий, колючий. Ветер, вроде бы и не сильный, закидывал его за шиворот, отчего я вскорости замерз. И теперь, к дрожи нервной, добавилась и дрожь от холода. А Наездник наотрез отказался повышать мне температуру, объясняя это тем незнанием того, что предстоит дальше. И возможностью экономии энергии, мол «мало ли что, а у тебя энергии на действие не хватит». Так что я мерз.

И смотрел показательные выступления Системщиков. Собственно говоря, ничего необычного, так, групповые приемчики с ножами. Для Отказников это, конечно, было за гранью физических возможностей, но я таким уже давно не являлся.

До турнира оставалось полчаса.

Система поделила нашу планету на девять регионов. И теперь выяснялось, в каком из регионов будет находиться главное её представительство.

Сегодня был финальный турнир в нашем регионе. Его победитель поедет затем на всепланетный турнир.

А как еще показать готовность и развитие, кроме как не боями без правил, среди самых сильнейших Системных бойцов в регионе? Да, пожалуй, никак.

И вот тут и была моя возможность изменить мир к лучшему.

На финальных региональных турнирах обязательно присутствует АРБИТР. Существо вне Системы и Великого Вала. Тот, в чьи обязанности входит контроль над Идеальной Игрой. Соблюдение всех ее правил, традиций и условностей. АРБИТР имеет огромное влияние и его слово является абсолютным законом.

Именно к нему мне и надо.

А как сделать так, чтобы существо, чей ранг превосходит твой примерно так же, как Солнце больше песчинки на дне океана? Правильно, победить в турнире.

Правила турниров позволяли это. По традиции, в начале, кидается клич, что участвовать могут все желающие. Желающие тут же находились – победители предыдущих турниров.

Другие бойцы – системщики, конечно же не станут драться. Отказники уже убедились, что не смогут сражаться наравне с теми, у кого установлен «медмодуль», и они не вызовутся на бой. И все, других кандидатур, по сути, нет.

Так что, при кажущейся свободе, других бойцов никто не ожидает. Я буду для них сюрпризом, который поломает запланируемый порядок.

Толпа зашумела.

Я вытянул шею вверх, стараясь разглядеть происходящее. Огромный экран расположенный чуть левее, крупными планами дублируя протекающее действо.

На построенный подиум поднималось трое людей, явно Системщики и двое существ, чьи предки явно не являлись хомо сапиенсами. Один из них был знаком, по крайней мере, существо его вида выступало на ассамблее ООН. Те же анимешные глаза с крошечным носом, такие же серые, неприглядные одежды. Значит Системщик.

Второй был другим. Как бы странно это не звучало. Тоже сходство с человеком, тоже все как у людей, то бишь два глаза, нос, рот и уши. Но другое, похожее, но не такое. Вот он и является АРБИТРом.

А одет по смешному. Вернее по-людски, по-человечьи. Шапка, похожая на каракулевую пилотку и длинное, в пол, пальто.

Сзади посыпались шуточки про воскрешение членов КПСС. Да, согласен, есть что то в этом похожее.

И что интересно – на подиуме нет никого от правителей страны. Почему? О чем это говорит? Президента тихонько отстранили от власти?

А как дело было в других регионах? Я хотел было залезть в интернет, чтобы узнать это, но тут один из Системщиков начал говорить в микрофон.

– Добрый день, уважаемые сограждане! Я, Виктор Огородников, являюсь официальным представителем Системы в нашем регионе. Сегодня настал один из великих дней, что приближают нашу планету к Вступлению в Общую Сеть Системы! Рад представить вам представителя Системы, господина Тер Дол Оккура, а также представителя арбитража, что будет наблюдать за соблюдением всех правил турнира и Вступления нашей планеты в Систему, господина Тридцатьседьмого.

Забавное имя. Наездник, ты знаешь что-то об этих существах?

Нет, без подключения к Плеяде информация о внеземных видах жизни недоступна.

А Огородников тем временем продолжал:

– Не будем тянуть время и начнем наш финальный региональный турнир! В турнире могут принять участие все желающие. Но прежде, мне хотелось бы напомнить одно – единственное правило: правил нет! Поединок будет происходить до тех пор, пока Тридцатьседьмой не остановит его, назвав победителя. В нередких случаях победа присуждается выжившему.

Ага, это он специально упомянул, чтобы предостеречь особо буйные головы из Отступников.

– Итак, – Виктор взял эффектную паузу. – Объявляю финальный отборочный турнир региона номер три открытым! И прошу всех желающих выйти на площадь перед подиумом!

На засыпанную тонким слоем снега брусчатку начали выходить «желающие». Они, чуть ли не бегом выскакивали из толпы, скидывали прямо на площадь верхнюю одежду и вставали в строй.

Семь человек, все в черных тренировочных штанах, белых футболках и..

ЧТО????

У меня глаза полезли на лоб когда я рассмотрел человека, стоявшего третьем в ряду.

Сзади тихонько вскрикнула Лена.

Третьем в ряду, живой и розовощекий, стоял тот, кого я убил, сломав шею в том проклятом поселке.

Солдатов Сергей Петрович.

Экран, крупным планом показывающий каждого «добровольца» убедил меня в реальности происходящего. Каким-то образом он выжил.

Реанимационные возможности АСК гораздо выше способностей вашей медицины.

Вот значит как. Ладно.

Я, поднырнув под сигнальную ленту, выбежал на площадь, по пути скидывая с себя теплую куртку. Расстегнул толстовку, оставшись в футболке. Только она у меня не белая – черная. С серым знаком Карателя на груди. Гротескный, вытянутый череп, оскаливший острые зубы. Как знал, когда сегодня утром выбирал ее.

Встал в ряд.

Последним. Восьмым.

Я видел, как удивленно смотрят на меня Системщики с трибуны. Как выглядывают из строя бойцы из строя. Как вспыхнули от ненависти глаза полковника, когда он узнал меня.

Смотрите-смотрите. Запоминайте.

Огородников тихо перешептывался с остальными людьми и Системщиком со звезд. Я же смотрел на АРБИТРА. Тот явно понял, что запланированный турнир пошел не по плану и теперь с легкой улыбкой поглядывал то на меня, то в сторону переговаривающихся. Он прекрасно знал статус «добровольцев» и мое появление вызывало в нем живой интерес.

– Всё, желающих принять участие больше не будет? – Наконец опомнился главный по региону, призывно рассматривая разношерстную толпу, замеревшую за цепочкой солдат. – Тогда, я прошу участников турнира представится. Граждане должны знать, кто будет представлять наш регион на всепланетном турнире.

На нас смотрели камеры, транслировавшие все происходящее в прямой эфир. На нас смотрели тысячи глаз зрителей. А мы громко называли свое имя фамилию в микрофон, который передал подбежавший работник телевиденья.

– Солдатов Сергей, полковник ВС России, – в том числе услышал я, еще раз убедившись, что все это мне не померещилось.

И вот моя очередь:

– Скороходов Станислав, представитель Великого Вала, – громко и отчетливо произнес я.

Ох что тут началось…

12

Правда, в начале, все затихли. Казалось, даже ветер со снегом чуть поумерили свой пыл, стараясь быть как можно менее заметными.

– Схватить его! – разрушая тишину, раздался многократно усиленный динамиками крик Огородникова.

Я отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от особо прытких Системщиков, стоящих со мной в ряду. Краем глаза увидел, как солдаты в оцеплении вскидывают оружие. У них что, боевые патроны в автоматах?

– Стоять! – перекрывая все звуки, нечеловеческий голос заставил меня вздрогнуть. – Не двигаться! Опустить оружие!

Тридцатьседьмой.

На чистейшем русском, без каких либо усилителей, но такой же непохожий на всех, его голос полностью забил все звуковые частоты.

Без движения, без взмахивания и прыжков, АРБИТР взмыл в воздух. Величественно и гордо воспарил в воздухе, постепенно набирая высоту.

Навык «Левитация». Для его использования нужен гравиорган минимум 5 уровня. Это где-то стопятидесятый уровень развития. – прокомментировал действие Наездник.

Я услышал щелчок, боковым зрением увидев вспыхнувшее сиреневым облако справа от себя. Рядом, на белый снег, шипя упала горячая крупнокалиберная пуля. Это что? Это как? Он меня защитил.

Навык «Броня», уровень не ниже семнадцатого. Останавливает почти все кинетические предметы.

– Я же сказал – опустить оружие! – Взревело летающее существо. Казалось, его глаза сейчас загорятся от ярости.

И тут же, ближайший ко мне солдат, выронил направленный на меня автомат из рук, будто одергивая их от чего то горячего. А его оружие, лежащее на брусчатке, казалось, начало рассыпаться на запчасти. Вот отпал магазин, отвалился ствол, отпала рукоятка. Автомат просто разваливался, распадался на запчасти. Сначала на крупные детали, а затем и на более мелкие.

Я огляделся – все оружие на площади рассыпалось. Тщательно превращалось в груду бесполезных железяк. И даже у снайпера на крыше музея, что выстрелил по мне, сейчас происходило аналогичное.

Техноподавление. Уровень 1. Силовое дистанционное разрушение примитивного, механического оружия, на дистанции до двух километров. Как минимум четырехсотый уровень развития.

Казалось, что Наездник тяжело и завистливо вдохнул. Мелькнула мысль, что когда-то и он мог подобное, с тем, с другим носителем.

Толпа охнула и отшатнулась. Системщики замерли, не пытаясь больше схватить меня.

Тридцатьседьмой опустился прямо передо мной. Осмотрел с ног до головы.

– Великий Вал? – спросил он.

И дождавшись моего кивка радостно заржал. Не засмеялся, не захихикал, а именно заржал, как после серии уморительно смешных шуток, когда человек, почти перестает контролировать свой смех.

Он ржал, не прекращая пару минут. Тыкая в меня пальцем, оборачиваясь на трибуну, где стояли Системщики с кислыми лицами, успокаиваясь и вновь заходясь в истеричном смехе.

Здоровый экран, во всех планах и ракурсах демонстрировал его довольное, смеющееся лицо. И тысячам человек, что собрались здесь, и миллионам людей, что смотрели сейчас трансляцию по тв и сети.

Наконец, он затих, с явным удовольствием рассматривая меня.

Затихла толпа. Затихли Системщики в белых футболках, сгрудившись напротив меня. Только ветер трепал волосы, да снег, с неумолимой настойчивостью застилал брусчатку.

Белое на белом. Смотрится очень красиво.

И только я, черной кляксой разрушаю гармонию.

– Великий Вал. – Снова произнес АРБИТР. – Что ж, тем интереснее будет турнир.

Он вновь взмыл в воздух, плавненько переместившись на трибуну. Подошел к микрофону, видимо, соблюдая традицию. Потому что его возможности все только что прекрасно видели. Да и слышали тоже. Без всяких микрофонов и динамиков, он заглушил все звуки в радиусе километра на три.

– Граждане Земли. По уверениям Системы, на вашей планете нет представителей Великого Вала. Однако, я вижу совсем другое. Более, того, не кто то со звёзд, а человек, ваш соплеменник является членом противоборствующей организации. И это в корне меняет дело.

Русский язык Тридцатьседьмого был совершенным. Казалось, что он является его родным.

– Я позволю себе изменить правила отборочного турнира, – продолжал он. – Коль Великий Вал выставил на турнир одного бойца, то и сражаться он будет один. Против всех Системщиков. До смерти. Если он погибнет первым, то турнир вернётся к прежним правилам. А если нет…Что ж, будем ждать смерти.

Толпа охнула. Я услышал, как многочисленные репортеры скороговоркой заговорили в камеры про «.. уберите от экранов детей и слабонервных..».

Белые футболки скучковались, обсуждая тактику борьбы со мной. Больше всех говорил Солдатов.

Я же просто стоял, ожидая.

Внутри меня разгорался огонь. Для обеспечения должной реакции сигналов и снабжения моих разогнанных мышц, Наезднику пришлось поменять и изменить очень многое. В том числе органы, ответственные за выработку гормонов, кроветворящую и кровеносную системы. Обычный состав крови уже не мог обеспечить питанием мои быстрые мышцы. Обычное количество гормонов, особенно гормонов стресса не могли в полной мере обеспечить меня нужной реакцией. И теперь мои новые органы, обеспечивали меня поистине лошадинными дозами адреналина и кортизола.

– Ну, раз новые правила озвучены, – наконец взял слово Огородников, – то прошу участников занять исходные позиции. Первый тур, Система против Великого Вала, объявляется открытым! Первый тур закончится смертью представителя Великого Вала. Или, – поспешил поправится он, – смертями Системщиков.

Я не шевельнулся.

А белые футболки в шахматном порядке замерли в трех метрах напротив меня. Солдатов стоял в заднем ряду самым левым. И я понимал, что он здесь самый опасный. Хотя бы тем, что только он знал на что я способен. А он не дурак, далеко не дурак.

Три коротких и один длинный, протяжный сигналы объявили о том, что сейчас меня можно убивать. И о том, что мне тоже можно убивать.

Системщики кинулись на меня, оббегая полукольцом. Вернее попытались окружить.

Ускорение

Гравинож

Я шел сюда не шуточки шутить. Мне нужна победа. Если для этого надо убить семь человек, я это сделаю.

Системщики увязли в сиропе. На целых пятнадцать секунд они стали медленнее меня в пять раз.

Три быстрых шага, взмах и первая голова с идеальным срезом взмывает в воздух и словно замирает там. Короткий миг, когда человек может видеть себя отдельно от тела.

Еще шаг. Короткий, скупой взмах и еще одна белая футболка лишается выроста между плеч.

Шаг – взмах. Шаг – взмах.

Они пытались отреагировать, они отходили, отбегали, отпрыгивали.

Но что может сделать черепаха против скоростного автомобиля?

Кровавые капли рисовали на белой брусчатке свою историю. Историю жизни и смерти.

Я, словно учитель с красной пастой, отчитывал нерадивого ученика на белоснежном листе тетради. И писал свои гневные отзывы размашисто, не экономя на площади.

Взмах и новая красная строка легла на белый снег, дымящимся следом запечатлевая чью – то ошибку. И расплату за эту ошибку. Ценою в жизнь.

Кровавые буквы не жалели и не щадили. Рука учителя была безжалостна. Она не прощала ошибки и промахи.

Бесчувственные, безголовые тела в белых футболках обозначали гневный ход учительской мысли. Красные кляксы вытекающей на белоснежное поле крови, только подчеркивали контраст.

Сегодня Система получит урок. За самонадеянность и заносчивость.

Взмах. Это шестой. Шестое предложение расплескалось на брусчатке – бумаге. Шестой Системщик. Один из лучших в нашем регионе не смог исправить ошибки товарищей.

Кол тебе. Единица! Без права пересдачи.

Я оставил его напоследок. Мою ошибку. А ошибки надо исправлять.

Солдатов видел мои действия, он осознавал и старался отбежать в сторону. Но он не успевал. Конечно же.

Взмах.

И гравинож тает в моих руках. А Системщик остается жив и невредим.

Что? Почему?

Я вижу его замах, и уворачиваюсь. Почему он жив? Почему его башка не катится по Красной площади?

Я могу только предположить. Что бы я сделал, зная, что у тебя есть гравинож.

Ну же! Не тяни!

Гравирезонатор. Так как гравитационные воздействия это по сути волны, колебания, гравирезонатор запускает волну в резонанс, гася ее.

Мое время кончилось. Ускорение исчерпало себя. Я вывалился в обычное течение времени.

Мы, я и Солдатов, замерли друг напротив друга.

Вокруг кровавыми каплями лежали шесть обезглавленных трупов.

Толпа охнула. Кто – то закричал от ужаса.

Солдатов мигнул, и исчез.

Уворот. Прямой удар, промах. Броня.

Я лечу на брусчатку кувырком. Левая рука бесчувственной плетью бьется о тело. Мне очень больно.

Системщик абсолютно невидим. Это не моя маскировка, в которой хотя бы угадывались контуры тела. Нет. Полный инвиз.

Уворот, Прямой удар, промах.

В моем боку по самую рукоятку застрял нож. Уворот увел мое тело в сторону, и удар, метивший в сердце, пришелся на левый бок.

Да твою ж мать!

Отскакиваю в сторону, так как показалось что оттуда идет удар, но слышу смех совсем с другой стороны.

Сам ухожу в Маскировку. Распластываюсь по брусчатке, стараясь сбить прицел, и это вроде как помогает. Следующий удар приходится вскользь.

Пока Уворот на перезарядке мои шансы увернутся от невидимки очень малы. И по следам то его уже не отследить – тут налито столько крови, тут так натоптано, что нужно ОЧЕНЬ внимательно следить за брусчаткой, чтобы увидеть что-либо.

Хотя погодите-ка! Вот я дебил!

Активирую Чувство электричества и вываливаюсь из невидимости нарочно подслеповато щуря глаза, словно пытаясь разглядеть невидимку.

Нож в боку вытягивает силы и я понимаю, что скоро потеря крови станет критической.

Вот он. Слева, стой стороны где бесчувственным поленом висит моя рука. Легкие электрические импульсы, что передаст его мозг мышцам, формируют призрак человека, что стараясь не шуметь подбирается ко мне.

Шаг, другой. Он размахивается для удара. Я вижу этот электроимпульс, что значительно сильнее всего предыдущего, и понимаю, что он решил убить меня эти ударом. Наверняка какое то умение.

Изворачиваюсь, с трудом ухожу от стремительной атаки и тут же применяю свою.

Силовой кулак

Попал!

Вижу как молнии хаотично мечутся по поверженному телу. А сам он внезапно становится видимым.

Прямой удар

Пока он в шоке, пытаюсь добить.

Солдатов валится на землю. Пинаю его по дых, отчего тот заходится в попытке вдохнуть. Зажимаю ботинком горло.

И применяю еще одну способность. Незадокументированную.

Чугунное ядро.

Я не просто так выходил сегодня утром на прогулку. Чугунное ядро Царь – пушки весит около двух тонн. И оно отлично помещается в мой пространственный карман.

Голова Солдатова лопается как арбуз под колесом самосвала. Мозги и прочая гадость, что заполняла его голову, расплёскивается по брусчатке.

Ядро, упавшее с высоты полтора метра, оставив приличную вмятину, на месте головы Системщика, медленно покатилось в сторону мавзолея. Так и знал что тут место с небольшим уклоном.

Жирная красная точка в конце гневного учительского эссе.

Урок окончен.

Выдергиваю из бока нож. Отбрасываю ненужную железку в сторону. Кровь в первые секунды толчками вылескивающаяся из открытой раны затихает. Рана затягивается на глазах. Левая рука постепенно начинает обретать чувствительность. Жить буду.

Толпа шумит и бурлит.

В отличие от трибуны.

С расширенными от ужаса глазами, Огородников беззвучно, словно рыба, открывает рот. Внеземной Системщик, казалось потерял интерес к происходящему на площади, и теперь смотрит на АРБИТРа.

А Тридцатьседьмой доволен.

Тридцатьседьмой довольно щурится, словно кот, обожравшийся сметаны и не получивший за это нагоняя.

– Великий Вал победил. Турнир отменяется. – медленно, с ехидцей, произнес он. – Вступление планеты Земля в Общую Систему отменяется. По крайней мере на год. Предлагаю представителям Системы сделать выводы и принять соответствующие меры.

От последних слов у меня похолодело внутри. На меня только что объявили охоту.

АРБИТР снова взмыл в воздух, приземлившись предо мной.

– Сейчас ты полетишь со мной.

Небо завыло. Небо застонало.

Раздирая небеса, сверху почти упал ярко-красный космический корабль. И только последние метры до земли он преодолел плавно и медленно.

Конечно, никаких опор и колес из него не вылезло. Просто завис в паре десятков сантиметров над землей.

Метров тридцать в длину, со стремительными обводами и агрессивными линиями. Выглядит крайне опасным.

Махнув мне рукой, Тридцатьседьмой направился к кораблю. Слегка хромая, от боли отдававшейся в левом боку, я направился следом.

Внутри же было все в светло-зеленых тонах. Недлинный коридор вывел меня в каюту, которая, как я понял была и всем остальным. И центром управления кораблем, и спальней и всем остальным, что там инопланетяне делают на космических кораблях.

Развалившись в кресле, АРБИТР задумчиво смотрел на меня. Он не предложил мне сесть, поэтому я стоял посередине, оглядываясь вокруг. Интересно ведь. Не каждый день бываешь в таких местах. Никаких приборов, иллюминаторов и всего прочего, что бывает на нашей технике. Просто голые стены. Впрочем, я подозреваю, что не все так просто. И стены наверняка могут изменятся. Точно также как выросшее из пола кресло, на котором сейчас развалилось существо.

– Что же с тобой делать? – наконец задумчиво сказал он.

– Понять, пррростить и отпустить, – первое, что пришло в голову брякнул я.

Но, Тридцатьседьмой, казалось, потерял всю веселость.

– Система не даст тебе жизни. Считай твой смертный приговор уже подписан.

– А как насчет внесения нашей планеты в общий каталог? – наконец-то я спросил то, ради чего и затеял всю эту авантюру.

– Неет. Рано. Все же Система первая заявила о правах на вашу планету. А Великий Вал молчит. Значит ты как-то случайно стал их представителем. Я даже не буду спрашивать тебя как. Пространство велико и в нем случается всякое. Путь игры непознан.

– И что же мне тогда делать? – капец облом. Но спорить с существом, чья должность произносится капсом, мне не хотелось.

– Игра не должна останавливаться. Это главное правило. И раз ты оказался втянутым в неё, то останавливать происходящее я не имею права. Но один ты не выживешь. Усложним Игру!

Он подошел к стене, которая потекла вниз, высвобождая нишу. Протянул руку и достал что-то похожее на тубус для чертежей.

– Здесь сорок шесть ядер Наездника. Убери этот контейнер к себе в пустоту и приобщай достойных к Великому Валу! Раз в месяц, по вашему календарю, допустим двадцать восьмого числа, ровно на один час, я буду открывать для тебя канал связи. Ты сможешь запросить у меня еще сорок шесть ядер. Если понадобится. Через год у тебя должно быть не меньше тридцати последователей Великого Вала минимум двадцать пятого уровня, чтобы вновь принять участие в межпланетном турнире и, в случае победы, вновь поднять вопрос о внесении Земли в общий каталог. Условия произнесены! Игра продолжается!

Я молчал. Взял тубус и он тут же разместился у меня в пространственном кармане. Эта штука сейчас дороже любого золота. По крайней мере для меня. Моя жизнь зависит от нее. Ну и судьба моей планеты.

– Ну что ж, Каратель, куда тебя высадить? Мой корабль обладает лучшей системой маскировки в этой точке Пространства и когда надо, умеет быть незаметным. Так что твоя высадка не будет замечена.

– В смысле высадить? Мы же на Красной площади стоим.

Одна из стен и часть пола стали прозрачными я у видел, что мы висим в космосе а прямо внизу распростерся огромный шар Земли. Чертовски красиво! Но когда мы взлетели? Я этот момент даже не почувствовал!

– Итак? – Тридцатьседьмой, совсем по человечески, изогнул бровь.

– Обратно. В Москву. – Мы в ответе за тех, кого приучили. Найду Ленку, а дальше будем думать.

АРБИТР кивнул, и планета стала стремительно увеличиваться в размерах. Удивительно, никаких ощущений от движения. От этого, казалось, что не мы приземляемся, а Земля падает на нас.

Через минуту я уже стоял на асфальте, где то в Воробевых горах.

– Никто из Системы на Земле не оповещен о тебе. Они не знают где-ты. Используй свое преимущество! До встречи через год! – напоследок сказал АРБИТР.

Отсюда город был как на тарелочке. Я опёрся об ограду наблюдая за ним. Он тоже был хищником.

Как и я.

Конец первой части.