Текст книги "Дирижер в суфлерской будке"

Автор книги: Владимир Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Я почти собрался осуществить задуманное, как пришедшая вдруг в голову мысль остановила меня на полпути. Да еще заставила почувствовать себя неисправимым тупицей!

Ну да, игра. Да, можно проходить ее, используя любезно предложенные заготовки. Но я всегда старался поступать по-другому. Таких игроков называют обидным словом «читер». Ну или хитрец, если уж на то пошло. Эти изворотливые типы – и я в их числе – попросту ловят разработчика на ошибке. Отстреливают врагов из-за угла, используя их порыв двигаться предсказуемо синхронно с игроком. Не бросаются в драку, как того требует сценарий, а уводят нападающих назад. К месту, где их можно будет уничтожить одного за другим, не подвергая себя опасности. Одним словам, они ловчат. То есть мы ловчим.

И на это существуют свои причины. Нет, я не хотел выставить дураком того, кто написал игру. Во всяком случае – это не главный мотив. Просто стремился доказать, что человек все же умнее искусственного интеллекта, двигающего фигурки врагов. Ну или как минимум хитрее.

Такая себе маленькая борьба с электронными мозгами, которые уже повсеместно мечтают заменить обычные. Да и заменяют, чего уж. Само собой, этот карманный мятеж ничего не решал, просто, как и многое в жизни, выдумал его для удовольствия. Я ж говорил, каждый тратит себя по собственному усмотрению. Почему бы не подобным манером?

Так вот – я пораскинул мозгами и подловил этого умника, который написал наше с ним развлечение. Он-де распланировал для меня камешки. А мы – на обман.

Я воткнул свою дубину в землю рядом с забором. А второй конец упер в шов между кирпичами кладки. Камни, если что, тоже пригодились – навалил их на место упора, чтоб мое приспособление не поехало в самый ответственный момент.

И уже по этому импровизированному мосту взбежал наверх. Сук натужно хрустнул, но выдержал. А я, хоть и остался совсем обезоруженным, но все же болтался на заборе, как развешенное для просушки белье.

Превозмогая дрожь в руках, раскачался и с трудом закинул ногу на верхний край. А затем, до конца не понимая, как мне это удалось, подтянулся и сел. С тоской бросил взгляд на оставленную дубину. По всему выходило, что придется все-таки вернуться к недавнему плану и взяться за кирпичи. Хотя какая разница: с кирпичами или корягой? В любом же случае против пистолета.

Стараясь не шуметь, я сполз вниз и затаился, прислушиваясь к происходившему в доме и его окрестностях. Потом ужом подполз ближе к окну, попутно ударился локтем о бордюр. Заодно и узнал, как это – кричать от боли с закрытым ртом.

Нужно было как-то вздернуться на ноги и проскользнуть к окну. Да еще так выбрать сторону, чтоб взошедшее над верхушками сосен солнце не выдало тенью. Однако я не мог себя заставить. На стадии разработки план казался вполне жизнеспособным. А вот когда дело дошло до дела, тут-то исполнитель и подкачал. Легко скомандовать поджилкам: «Не сметь дрожать!» А если оно само дрожится?

Тем временем азартно перебрасывающиеся щебетом птицы стали замолкать. Утро за утром они вели себя одинаково. С рассветом драли глотки так, будто запальчиво делили между собой лес. И каждая старалась выторговать себе деревья потолще да поразвесистей.

А потом, умаявшись, уступали звукам неторопливо просыпающегося соседа, города-засони.

И этот стихающий птичий базар еще раз напомнил: раздумывая и решаясь, я теряю драгоценные минуты. Вскоре потянутся на автомобилях в город первые проснувшиеся работяги. Так что мне – выбираться обратно за забор и ловить «попутку» с телефоном?

В конце концов я плюнул на все, повторив про себя несколько раз: «Это игра, это всего лишь игра! Подумаешь, начнешь с последнего сохранения!» Вдохнул так глубоко, словно собрался нырять в ледяную воду. Сжал зубы и поднялся, втиснувшись в стену.

Секунды то неслись, то замирали за компанию с моим сердцем. А я все стоял и заглядывал в окно. Затем прошмыгнул к другому и дальше. К двери еще. Ловил ушами каждый шорох. И все больше убеждался – дело дрянь! Или я медленно схожу с ума, или весь мир вокруг сбрендил, а я нормальный.

Ведь мое жилище обезлюдело! Никакого убийцы в нем не скрывалось! Не под обои же он спрятался. Оставалась еще мизерная вероятность, что тот затаился где-нибудь в ванной, плотно прикрыв за собой дверь. Но я почему-то был твердо уверен – нет его там. Потому что он – безжалостная зверюга, хладнокровный палач, подлец, легко разделавшийся с беззащитной женщиной. В общем, кто угодно, только не дурак, чтоб так проколоться.

Хочешь не хочешь, а в который раз за день задумаешься о собственной вменяемости. Поскольку вместе с пропавшим бандитом ушел в ночь по определению маломобильный Мурмашин труп!

Глава 5

Я, как шест для стриптиза, прирос к полу в центре комнаты. И силился чуть ли не вручную разогнать туман в собственной голове. Но сколько ни напирал, оставался в полнейшей прострации. Ошеломленный рассудок сопротивлялся, отказываясь понять и принять происходящее. Еще бы ему, бедняжке, не протестовать!

Поскольку зал перед глазами – точно мой, не отрицаю. Не до такой степени я еще свихнулся, чтоб спутать собственное жилище с другим. Диван, ковер, два кресла, телевизор-спаситель на кронштейне. Даже остатки нашего с Машей ужина все еще оставались на столе. Или это я один столько всего съел? Нет, ну мог, конечно: задумался и уничтожил запас провианта на несколько дней. Но тогда я бы таскал туго набитый желудок за собой по земле. Следовательно, вряд ли.

Да, все на месте. Но где-е-е, я вас спрашиваю?! Где остальные свидетельства проведенного мной увлекательного вечера?! Где мало-мальские следы борьбы? Мы же с моим душегубом расшвыривали мебель, не особо заботясь об эстетике. А она стоит, родимая, невредимая!

Ну или как, ради всего святого, предметы обстановки смогли впитать пятна крови? У меня завелись пуфики-вампиры? Сам же видел пурпурные лужицы, только что не успел руками потрогать! И куда, в конце концов, подевалась причина появления этих пятен – труп Мурены? Тоже привиделся, как тот сплетенный из воздуха мертвяк?

Хорошо хоть, голова адски болела. То есть не то чтоб само отвратительное ощущение доставляло мне удовольствие. Просто наличие этой самой боли хоть как-то подтверждало мою версию событий. Не сам же себя отлупил до полусмерти!

Нет, это просто издевательство какое-то! Будто бы смотришь на мир через камеру наблюдения. А администратор отмотал время назад и включил запись сначала. И чтоб добраться до истинного положения вещей, необходимо отсмотреть несколько часов безмятежности. На самом же деле там, в конце записи, Мура безвольно раскинулась на кресле с простреленной головой. Только и оставалось, что попросить: «Чертик, чертик, поиграл и отдай! Дяде очень надо!» А сработает ли?

Хотя, может быть, я после перенесенного стресса сгущаю краски? Ведь если разобраться, странности, какие-никакие, все же имелись. Во-первых, стояла моя мебель не совсем так, как я привык ее лицезреть изо дня в день. Громоздкие основательные вещи не решились резко изменить жизнь и переехать. А вот те, что мельче, оказались более подверженными духу авантюризма и за ночь ускользнули с насиженных мест.

Еще в комнате вполне различимо пахло чем-то необычным. Назвать появившийся душок неприятным не поднимался язык. Да и сильным он точно не был – не слезились глаза и дыхание не перехватывало. Но и отмахнуться от очевидных перемен мог бы только человек, напрочь лишенный обоняния. Пахло так, словно здесь несколько часов назад в обувной крем выплеснули чашку кофе. И вдобавок, чтоб скрыть такое вредительство, зажгли сандаловую палочку.

Но все эти причуды при желании легко объяснить. В мое отсутствие Маша могла и передвинуть кресла, как ей удобно. Запах же… да кто их, этих представительниц прекрасного пола, разберет – чем они пользуются, чтоб эту прекрасность сохранить. Пудры, кремы, гели, молочко, скрабы, глина, туалетная вода, бальзамы… Уверен, это далеко не полный список. Вдруг и с таким ароматом, как учуял мой нос, средство имеется. Тоник с экстрактом болотной тины и гранулами гудрона, например.

Нет, все не то! Нужно было отыскать нечто абсолютно неоспоримое. Такое, что даже судмедэксперту показать не стыдно. И поскорей! Иначе, вполне возможно, показывать придется себя самого.

Благо все-таки нашлась та мелочь, та железобетонная деталь, что меня спасет. И как только первая светлая мысль за все утро ударилась в мою страдающую черепушку, я бросился к дверному проему. Конечно, все следы можно при желании быстро подчистить. Кровь замыть, от тела избавиться. Даже отпечатки пальцев наскоро затереть. Но в одном мне определенно повезло – испорченный выстрелом суровый березовый косяк не подделаешь! Разве на трехмерном принтере распечатать, да и то не выход. Что я – при желании ножичком в нем не поковыряюсь?

Не то чтоб судьба расчувствовалась, снизошла и подарила несчастному психу предназначавшуюся ему же пулю. Сколько ни рыскал, не нашел ее в стене – это жирный минус. Но и в моей груди ее тоже не было – уже огромный плюс. Зато скол – ты ж моя прелесть! – оказался в том месте, где я его и оставил. И наличие повреждения убедило меня, что с помешательством не все так однозначно.

Однако, придя к этому заключению, я сообразил, что рано радуюсь собственной вменяемости. Поскольку, возможно, в таком случае списать все на сдвиг по фазе было бы даже желательней. Ну съехал с катушек одиноко живущий на отшибе бывший служака. А так…

А так мне снова стало жутко до дрожи. Как тогда, с омерзительным разлагающимся трупом в моем непримечательном коридоре. Ведь если устроивший стрельбу – ну или не один он – смог так быстро замести почти все следы, то… То кто же этот стервец, ради всего святого?! Да еще глушитель наводил на нехорошие мысли. Не у каждого бандита такое есть, ох, не у каждого!

До этого момента я и без того не блистал стройностью рассуждений. Теперь же, когда выяснилась вся плачевность моего положения, стало совсем невыносимо. И мысли в голове принялись драться между собой, объединяясь в банды.

Каждый звук вокруг царапал слух, загоняя душу в пятки. Показалось вдруг, что заперт я не в привычных четырех стенах. Нет, это какой-то всесильный шутник запихал меня в гигантских размеров непроницаемый пакет. А стенки вместилища целиком сработаны из тысяч и тысяч неморгающих глаз. Сшили же их между собой тонкими, но прочными ниточками моих же нервов. Ужас, то и дело взрывавший мой мозг, импульсами бежал по этой паутине, питая ее. И все бдительное сооружение постоянно буравило меня пучками внимательных взглядов, ожидая, пока отвернусь. Зачем? Чтоб сразу же пустить в ход недавно являвшийся клубок из голодных пастей?

Даже собственный разум намерился покинуть меня в трудную минуту! А с путаницей извилин набекрень вместо мозга – точно конец.

И как теперь совладать с ним? Дело это виделось таким же безнадежным, как и попытка выдрессировать обитателей пчелиного улья: единственное, чего добьешься – опухнешь от укусов.

Ох, какие конструкции крутились на языке!!! Временами, не совсем отдавая себе отчет, я выплевывал их. Крепкие словечки почему-то уносили боль и прибавляли сил. И от этого становилось немного легче.

Если бы рядом со мной стоял строгий цензор, он сбивал бы их еще на взлете. А меня карал бы нещадно. Но, к счастью, я бессильно корчился в муках один на один с враждебным домом. Поэтому позволено было все.

Так-то в быту я не сквернослов. Наверное, это и помогало. Как в той же виртуальной игре: для хитрецов существуют коды бессмертия, бесконечного боезапаса и прочих привилегий. Должно быть, и в нас, русскоговорящих, заложено нечто подобное. Правда, действует не столь эффективно, как в играх. Но такие тут правила.

Думаете, в войну при наступлении «ура» кричали? Вот уж вряд ли. Там точно для цензуры работа бы нашлась. Зато помогало дожить, добить, добежать, дотерпеть.

А мы сами себе свинью подложили. Швыряемся теперь этим апокалипсическим средством через слово. А то и вообще для связки слов. Вот и истирается вшитая под кожу панацея, теряет действенность. Развивается привыкание, как к болеутоляющим. А хранить надо, будто последний патрон или капсулу с ядом в воротнике.

Вот так, чертыхаясь и вздрагивая по малейшему поводу, я сплетал имеющиеся у меня веревочки в узелочки.

Неказистое, надо сказать, получалось макраме. Видимо, все-таки потерял необходимые навыки после ухода со службы.

Ладно, собрал я тут на скорую руку факты, доказывающие, что Мурмашин палач – далеко не прощелыга-любитель. И то, что мне удалось выйти из передряги живым, уже большая удача. Но ведь если учесть причину этой самой удачи, становилось еще интересней. Не сами же по себе телефоны-телевизоры проснулись в подходящий момент!

Отсюда вывод, даже два: первое – в моем доме этой ночью чудили сразу две компании. А второе – возможности людей, которые мне почему-то помогли, ничем не уступают мощи тех, кто охотился на Мурену.

А дальше становилось еще грустней. Если я случайно помешал таким людям, то вариантов жить долго и счастливо у меня немного. Гораздо вероятней умереть в один день. И этот день – сегодня. Ну, может быть, завтра, если снова очень повезет. Кто знает, вдруг прямо сейчас по затылку прицел бегает? А вспотевший палец ласкает спусковой крючок, ожидая, когда я повернусь и замру.

И поделом! Задумался, понимаешь, ротозей, рассуждает. А его уже мысленно освежевали и пускают слюну, засматриваясь на лучшие куски!

Подумав так, я бросился к окнам и задернул шторы, ругая себя, что не сделал этого раньше. Жаль, они у меня не шторы, одно название, полупрозрачная кисея. Силуэт все равно будет видно. Но уж если палить снаружи, ориентируясь на него, за счет искажения можно и промахнуться. Уже неплохое подспорье.

Задергивая занавесь, я вспоминал лихорадочно – запер ли дверь или оставил на случай, если вынудят стремительно ретироваться. Проверил: нет, все нормально, граница на замке. Так что поживем пока.

Но чтоб пожить, нужен пусть плохонький, но план на первое время. Допустим, можно, как и собирался, вызвать милицию. Но в этом случае неприятностей скорее прибавится. Да и что я им скажу? Тело моей гостьи исчезло. Но даже если объявится вдруг, как давешний шустрый зомби, вряд ли сыграет в мою пользу.

Ведь Машу в округе знаю только я. На камерах в аэропорту, магазине и вообще по городу тоже моя физиономия. Поэтому я автоматически становлюсь главным подозреваемым. Должны арестовать – арестуют. И что-то мне подсказывало, если тип в маске захочет завершить недоделанное, его мой арест не остановит. Машу же вот, фигурально выражаясь, нашли у черта на куличках. Другими словами, позвонить в милицию сейчас значило то же самое, что и собственноручно приковать себя к столбу на центральной площади города: кому буду нужен – приходи, пользуйся!

Следовательно, выход на данном этапе нарисовался один – так же, как и Мурена, скрыться с глаз. Да и в самом деле – не сидеть же на месте, ожидая, захотят ли меня снова навестить и когда! А попутно попробовать докопаться до истины и вызнать, кому умудрился перебежать дорожку. Не докопаюсь я – меня закопают на раз, к гадалке не ходи. А так хоть какая-то надежда.

Но куда бежать? К друзьям или родне? Так все под боком, далеко не удерешь. Тут нужно что-то нетривиальное, слабо предсказуемое. Сесть в поезд и выйти на незнакомой станции? А дальше? Поставить шалаш и дотянуть до зимы? Ну бред же! Не говоря о том, что до поезда еще тоже нужно добраться.

Как бы то ни было, главное – скорее исчезнуть из дома. Тут итог моих злоключений становился заранее известным со стопроцентной вероятностью.

Я порыскал взглядом по комнате в поисках того, что может пригодиться. Меня очень интересовало содержимое Мурмашиной сумочки и телефона. Они могли навести хоть на какую-то зацепку. Однако ее убийцы щи лаптем не хлебали и позаботились об этом – весь Машин скарб пропал. Я прекрасно помнил, как она копалась в своем ридикюле, как вытаскивала из него смотанный в клубок шнур. Как потом плюхнула его на пол рядом с креслом. Но легче от этого не становилось. Хотя чего удивляться – целое тело потерялось, не какая-то там сумочка.

И тут меня прямо передернуло! Что ж мы сидим?! Звоните в комитеты! Нашлась кандидатура на присуждение ордена Остолопа первой степени! Ведь про сумочку я вспомнил, про шнур тоже. А от чего этот самый шнур, забыл!

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» – забормотал я, не совсем понимая, к кому конкретно обращаюсь с просьбой. Да и какая разница! Кто бы это ни был, разжалобить или склонить на свою сторону его не выйдет. Если чудо произошло, так свершившийся результат не подменить – необходимое мне не растворится в воздухе. А если нет, вряд ли кто-то ради писателя-неудачника возьмется наново перекраивать ход событий.

Вроде бы логично. Но я все продолжал вымаливать и надеяться. А сам с замиранием сердца рванул на себя дверцу замаскированного под холодильник компьютерного стола. И чуть не выпрыгнул из штанов от радости. Первая хорошая новость за последнее время! Оказывается, вложение в оформление рабочего места окупилось сторицей! Поскольку в холодильнике мои внимательные гости шарить не стали. Поэтому и проморгали заряжающийся там Мурмашин ноутбук!

Схватив его, как голодный – хлебушек, я нажал на кнопку запуска и услышал знакомое «та-да-да-та». А потом повторно еле сдержал ликующий вопль – вновь обретенный ноутбук оживал без пароля. И значит, мне не придется искать рукастого и очкастого мастера, – сам-то не умею! – чтоб взломать защиту.

Мельком пробежал глазами содержимое панелей: ничего подозрительного, все как у всех. Разве что ни игр, ни музыки, только несколько откровенно девчачьих фильмов. Ну и документы, документы и опять они. Еще книги, много книг. Так тоже ничего удивительного: книги занимали в Машиной жизни почти все свободное время. Ну, во всяком случае, насколько я ее знал.

Объем жесткого диска был небольшим, что в моей ситуации тоже неплохо. Придется меньше обшаривать в поисках. В поисках чего? Пока непонятно. Наверное, в поисках того, что позволит мне выжить.

В любом случае об этом я позабочусь позже. Если, конечно, не снимут голову и вообще будет, чем заботиться. Сейчас же для наступления этого самого «позже» нужно было поторопиться.

Прочувствовав мой порыв, дом, казалось, обиженно насупился. Мигнул холодным светом шестидесятиваттных лампочек. И везде, где только можно, стал неуловимо заменять его кляксами мрака.

В некоторых местах, прямо у меня на виду, это не сработало – слишком подозрительно красть из-под носа у хозяина. Однако и там выжига наколдовал кое-что: яркие лучи, обычно дарившие уют и уверенность, потеряли свою силу. Сейчас они светили не для меня, а на меня. Чтоб тысяча тысяч неусыпных глаз видела мельчайшие подробности. И вовремя уступила место миллиону усеянных клыками челюстей.

«Вот он! Вот! – накатывало из каждого укромного местечка, из каждой щелочки. – Кому, кому нужен? Легкая добыча!»

«С-с-скорей, с-с-скорей, с-с-схватить, с-с-сожрать!» – лилось с потолка и заставляло под неимоверной тяжестью опускаться и без того понурившиеся плечи.

Как такое могло произойти, не знаю. Но всего за одну ночь дом полностью переродился, став чужим и враждебным. И это только подстегивало немедленно его покинуть.

Эх, почему за службу в уголовке мне не подарили именной пистолет? Ну или хотя бы саблю? Ладно, можно и кортик. Сейчас бы очень пригодились.

Глава 6

Все-таки бывший хозяин доставшегося мне дома – хороший мужик. Прожить ему и его супруге, горя не зная, еще лет сто на гостеприимном взморье! Надо, что ли, открытку с теплыми словами послать при случае. Поскольку как же прекрасно, что он отгрохал забор подходящей высоты и толщины. Да еще сплошной, без единой щелочки.

Хоть я и жаловался на такое архитектурное излишество, надо признать, оно меня спасло.

Наскоро побросав необходимое в рюкзак, я уже собирался уходить. Точнее сказать, убегать без оглядки, став по-мышиному юрким и незаметным. Однако глухой рокот мотора за стеной подсказал, что лучше бы мне было исчезнуть минут этак на пять раньше.

На мою беду, звук издавала не проезжающая мимо машина. Определил я это главным образом по тому, что проезжать никто никуда не собирался. Двигатель еще несколько раз натужно фыркнул и замолчал.

В наступившей тишине звонко лязгнули двери автомобиля. Меня передернуло, словно и не замок это, а голодный дикий зверь клацнул слюнявой пастью перед самым лицом.

Так вот, падая на пол, я вдруг осознал, что забор у меня просто великолепный. Был бы какой-нибудь с витиеватой ковкой или росточком в пояс – сдал бы с потрохами. А так нежданные гости некоторое время не смогут узнать, дома ли хозяин. И тем самым подарят мне драгоценные секунды. А может, чем черт не шутит, целую минуту!

Вообще говоря, двери-то я закрыл. И в иной ситуации мог бы чувствовать себя в относительной безопасности. Но не сейчас: тех, кто ночью измывался надо мной и убил Мурмашу, замки не остановили. Так что и в этот визит не задержат надолго. Ровно настолько, чтоб мне найти, где спрятаться.

А в том, что посетили меня именно ночные гости, я сомневался с каждым мгновением все меньше. Поискав по окрестностям, вполне логично проверить, не вернулась ли пропажа. Теперь же, увидев, что двери заперты, они узнают – я как минимум был дома. А если повезет, то все еще сижу внутри, их дожидаюсь. Значит, скоро Мурины убийцы повторно набьются в гости. И это навязчивое туристическое агентство наконец отправит меня в горящий тур на небеса.

Очень не хотелось бы. Я читал отзывы – там обратная дорога не входит в стоимость путевки. Поэтому ну уж дудки!

Вот уже истерично взвизгнула калитка, подтверждая мои выводы. А я все еще шарил взглядом по комнате. Куда спрятаться?! Куда?! Под кровати, в шкафы? Даже в анекдотах про любовника там ищут в первую очередь! Тогда, может быть, тихонько открыть окно и шмыгнуть наружу? Думаю, об этой лазейке упыри и душегубы позаботились, и упорхнуть таким способом мне не светит.

Но где же?! Где они не будут гарантированно искать?

Подумав так, я, не медля ни мгновения, сорвался с места. Конечно же! Холодильник, заменяющий мне компьютерный стол! Не нашли же в прошлый обыск Мурмашин ноутбук, так, возможно, не обнаружат и меня. Людей, вообще-то, редко разыскивают в холодильниках, поэтому остаться незамеченным в его недрах – все шансы.

Нет, конечно, есть места, где человеческие тела держат в холоде. Но… Ой, плохая, лишняя сейчас ассоциация! Визит в это заведение хотелось бы отложить лет на полста! А раз так, нужно немедля лезть в холодильник!

И я, чертыхаясь и обдирая кожу на руках, полез. В принципе, разместиться удалось даже с некоторыми удобствами. Просунул одну ногу между стеной и полкой, вторую подогнул и втащил внутрь. А сам, легонько присев на саму столешницу, захлопнул дверцу. Понятно, не полным весом плюхнулся – не сдюжит. Удерживал, в основном, мышцами ног, но все ж какое-то подспорье. И, устроившись, затих, стараясь успокоить и сделать беззвучным дыхание – первое, что могло выдать. Если, конечно, сердце от страха не станет колошматить в диафрагму так, что та загремит бубном.

Устроиться-то устроился. Вот только быстро сообразил, что сморозил глупость. И, возможно, подобно влюбленному юноше, преподнес себя рыщущим во дворе молодчикам как перевязанное ленточкой колечко. Упаковка разве что огромная. Так под стать колечку и футлярчик.

Все решалось в спешке. Поэтому, наверное, и в голову не пришло, что у обладателя пистолета с глушителем вполне может оказаться и тепловизор. Один взгляд – и разыскивающие мою скрюченную тушку поймут: в холодильнике что угодно, только не мороженая говядина. Так что в самом провальном варианте мне осталось жить две-три минуты. Ну еще минутка на попытку оказать сопротивление, да и то с запасом. И все, побег закончится провалом, не успев начаться. На старт, внимание, время пошло!

Секунд через тридцать отперли входную дверь. И жар из груди рванулся в горло, пульсируя и подбираясь к мозгу. А туда ему нельзя ни в коем случае! Натворит дел, поднимет панику. И тогда все – холодильник задрожит, но не из-за компрессора. Бандитам останется только выключить нас обоих.

Вскоре я расслышал легкие крадущиеся шаги. Звуки их становились все отчетливей, значит, человек в маске – вот он, совсем рядом. А в руках, ясное дело, тот самый пистолет, из которого застрелили Муру. Или в этот раз чего посерьезней припас? Явился разнести бедного писателя из гранатомета? А может, напалмом изжарить до хрустящей корочки?

Была когда-то такая компьютерная игра про войну. Там вначале неприятель имел на руках полный боекомплект. И не стеснялся им пользоваться. А главному герою выдавалось всего пять патронов. Никакого оружия!

Так вот чувствовал я себя схожим образом: подавляющее преимущество было явно на стороне противника. И мне, если что, стрелять придется из руки, озвучивая выстрел, как детишки в песочнице – «пиу-пиу!» А в ответ по– настоящему в лоб «ты-дыщ!»

Много всего произошло за последние сутки. И нервы сдавали. Они, раз уж на то пошло, вообще должны были давно истощиться и лопнуть. Но все еще каким-то чудом продолжали функционировать. На узелках или схватили суперклеем?

Много, много всего накатило-затрясло. Пережитых за день эмоций с лихвой хватило бы на несколько лет размеренной, заурядной жизни. Но того, что случилось дальше, точно нельзя было предвидеть.

В следующее мгновение от неожиданности я чуть не ударился головой о стенку холодильника. Ведь неподалеку, явно снаружи дома, завопила, разрывая глотку динамика, незапланированная музыка. Навязчивая, однообразная мелодия с зубодробительным ритмом по-хамски заполнила собой все вокруг. И под ее аккомпанемент высокий, слегка фальшивящий голос стал жаловаться на тяжелую «воровскую долю». А чтоб окончательно сбить с толку, выводил в конце каждой строки: «Ай, джан, мама, джан!»

Трудно и придумать что-нибудь более неподходящее к серьезности момента. Переплюнуть конфуз могло бы разве что хоровое исполнение детской песенки про улыбку. Если бы не шатающиеся по моему жилищу убийцы, я вполне мог бы засмеяться. А так только уголки губ напряг да вдохнул глубже, загоняя рвущийся наружу смех обратно в легкие. Потом ржать будем, как бы скоро плакать не пришлось!

Секунд через двадцать истязающая слух какофония умолкла. Но за мгновение до ее смерти я услыхал рядом хриплый мужской голос.

– Твою ж ма-а-ать! – протянул он со злобой и разочарованием.

И все, снова тишина. Иначе как могильной такую не назовешь.

Что же?! Что там, за дверцей холодильника, творилось? Может быть, стоило вмешаться?

Я поймал себя на мысли, что в который раз начинаю уговаривать судьбу распорядиться событиями, как нужно мне. А действовать самому уже не приветствуется? Все отдал случайности на откуп.

Ну да, вроде бы стыдно. Вот только сильно тут подействуешь! Заперся в ящике, герой, не дышит, чтоб не вычислили, а туда же!

С другой стороны, а что в этом страшного, если бы снова повезло? Вышло бы по справедливости – я один, а их вон сколько! Так пускай убийца случайно шарахнет себе… да хоть бы и в ногу! А мне останется только выскочить из укрытия и добить мерзавца. Что, я многого прошу? Понимаю, в живот сильно жирно. Пусть, мне на радость, мизинец снесет! И, обезумев от боли, испарится!

Но нет, выстрела же я не слышал. Да и вообще, подобное самовредительство случается только в фильмах. Глупенькие злодеи калечат друг дружку, а герой выходит сухим из воды. Красота! И ручки марать не нужно.

В реальности же никто не бегал, истекая кровью. Напротив, вскоре снова раздались шаги. Они то приближались, то отдалялись. Значит, поиски шли полным ходом. А мне следовало и далее играть в притаившегося мышонка.

К моему сожалению, обыск проходил почти в полнейшей тишине. По изредка доносившемуся шороху утверждать можно было лишь ранее предположенное – бандитов гарантированно не менее двух. Отзвуки их перемещения по дому не могли принадлежать одному человеку. Отличался и вес, и обувь, и манера передвигаться.

Но и в отсутствии информации имелась некоторая польза. Поскольку отпали последние сомнения: меня обложили далеко не воришки-домушники. Нет, песня – песней, просто так совпало. А вот то, что за все время они не произнесли ни слова – ругательство вырвалось, оно не в счет – говорило о многом. Господа головорезы прекрасно общались жестами – в среде уголовной шушеры не слишком распространенное умение.

Мы еще долго изводили друг друга: я налетчиков своим исчезновением, а они меня – присутствием. В конце концов мое тело стало деревянным. Затекла каждая мышца, а колени от длительной нагрузки дрожали. Хотелось одного – тихонько выйти, поздороваться и поудобней улечься на пол с пулей в груди.

Минуло примерно сто тысяч лет, и я осуществил желаемое. До пули, правда, не дошло, но с остальным – полный порядок: отворил дверь и плюхнулся на ковер. Однако сделал это лишь, когда осознал, что, кроме меня, в доме никого не осталось.

Восстановить картину происходившего в мое мнимое отсутствие мог бы и ребенок. Уж не знаю, сколько в доме на этот раз было гостей. Но творили они примерно следующее: вскрыли дверь и стали обыскивать дом, намереваясь доделать начатое. Затем черед дошел до зала. И тут стряслось незапланированное – скорее всего, музыка заиграла в их оставленной за забором машине. По этой поводу один из моих гостей и выругался потом смачно.

Что могло вдруг включиться в транспорте с незаведенным мотором – уже второй вопрос. Магнитола, блютус-колонка, оставленный телефон или ноутбук, неинтересно это. После ночных похождений я ничему не удивлялся. Если сейчас холодильник, в котором я прятался, станет делать кубики льда, такой финт судьбы вряд ли обескуражит меня еще больше. Критическая черта давно пройдена. После нее возможно все, будь то космический эфир или переселение душ.

В любом случае понятно, почему дальше дядьки с пистолетами стали искать снаружи дома. Ведь по их разумению включивший эту самую музыку был именно там. Позже они вернулись, но искали уже спустя рукава. Поскольку шансов, что цель внутри – никаких. Так я и спасся.

Все бы складно выходило. За исключением одного: кто вызвал к жизни выручившую меня мелодию? Это не мог быть один из загонщиков – по первому впечатлению слишком не похожи они на идиотов. Тогда кто? Не иначе я сам при помощи телепатии.

А что, если я все снова усложняю? И трюк с музыкой специально придумали, чтоб вывести меня на чистую воду. В самом деле, не сдержись я тогда, мог бы и хрюкнуть в рукав. Этого вполне хватило бы для дальнейшего превращения меня в кровавое месиво.