Текст книги "Звездный Герой (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Вызвав научников, Виклицкий принялся осматривать большую консоль перед лежаком, которая и открыла многие секреты, будучи большим тактическим вычислителем. Странным было то, что хотя технологии зачастую были более развитыми, мораль у «людей базы», как их называли между собой исследователи, находилась в зачаточном состоянии, едва-едва превысив порог животного.

«…Наш корабль уничтожен зеленозадыми уродами. Вынуждены высадиться здесь, сигнал о помощи послали, возможно, нас и найдут, если это кому-то будет выгодно. Штурман дор Гриф рвется отомстить и запулить чем-нибудь по кораблю уродов, но нечем. Все лаборатории и механизмы сохранились, так что можем жить здесь необходимое время. Поступило предложение отловить всех наших самок и перепрограммировать, чтобы утратили свою волю. Предложение кажется мне притягательным, так как тогда будет проще их делить. Будут продуцировать потомство и ублажать нас, самцов… Ибо только самец имеет право решать!»

– А что такое «ублажать»?

========== Каждый выбирает для себя ==========

Дни сливались в недели, наполненные познанием и радостью, недели в месяцы, месяцы в годы. Наташа с Гришей очень полюбили сидеть у самой кромки волн, набегающих на берег, где стоял их новый дом. Шепот моря умиротворял и дарил покой в минуты тишины. Конечно же, они учились многому, но приближался их одиннадцатый год, и пора было выбирать путь, по которому они пойдут дальше.

Так называемый возраст Первой Специализации – очень важный шаг в жизни любого человека. Иногда самостоятельно, иногда – с помощью взрослых, дети определяли, к чему у них больше лежит душа. О том, чтобы выбрать разную специализацию, у Наташи с Гришей речи не шло – они все также были единым целым, не мысля жизни порознь. Наташа открыла в себе талант врачевания, что совсем не стало сюрпризом для Гриши, давно решившим стать целителем душ. Целители душ были очень уважаемы среди людей, так как специальность была редкой и требовала такого же редкого самопожертвования. Однако это не останавливало мальчика.

– Будем исцелять? – наконец решился спросить Гриша.

– Будем, – нежно улыбнулась Наташа, опираясь спиной о грудь мальчика.

– Вместе? – спросил Гриша.

– Навсегда, – отвечала девочка.

Им не нужны были лишние слова и жесты, они чувствовали друг друга, как мы чувствуем свою руку. Радостно рассмеявшись, Гриша подхватил свою Наташку на руки с тем, чтобы прыгнуть в теплые волны. Девочка звонко и радостно завизжала, притапливая мальчика.

***

Почти настал тот срок, что назначили Древние, и контактная комиссия готовилась. Готовились изображения, материалы, вопросы и ответы. Готовились люди и интеллекты. Установив, что псионы на планете являются деградировавшими потомками разрушителей, была предпринята разведка на планете. Невидимый для всех существующих на планете излучений катер совершил посадку неподалеку от скопления псионов, в области с самоназванием «Шотландия», другой такой же катер опустился на просторах Болгарии, а третий – в лесах восточной страны, которая сейчас пыталась построить идеальную модель общества.

Из катера вышел молодой человек, затянутый в мимикрирующую пленку скафандра высокой защиты. Здесь, в лесах, ему ничто не угрожало, хоть и ощущалось темным давящим облаком. Казалось, разрушители заразили своей тьмой саму силу природы сурового края. Тщательно замаскировавшись, он пересек границу закрытого пространства, не потревожив сигнальные нити, и вошел в селение псионов этой планеты. Немного понаблюдав, он подстроил мимикрию скафандра и вошел в здание, на котором красовалась надпись «Трактиръ». Помещение было захламленным, полным особей в состоянии алкогольного опьянения. Его никто не заметил, потому человек занял место в темном углу, прислушиваясь и приглядываясь…

Питейное заведение, будто само, доносило до него обрывки разговоров, эмоции и мысли посетителей…

– …Говорят, эти скоро кончатся, что тогда для ритуалов будем использовать?

– Краснопузые-то? Ничего, на наш век хватит…

– Старик-то засуетился, забегал…

– Я б этого Дамбидора или как его там, на колу бы поглядел-от.

– Много кто поглядел бы после той войны…

– Простецы что-то мутят, говорят, вампиров отлавливают…

– Нет же никаких вампиров?

– А они это знают? Ха-ха-ха!

– Каркаров-то на свободу вышел, всех сдал и вышел, придурок…

– Намедни отжал я у него парнишку ладного, в постели…

– Девок простецких возьмешь? За двадцатку десяток. Хороший товар!

– Старые поди?

– Совсем юные, годков двенадцать-тринадцать…

Эмоции их были грязны, а мысли отвратительны. Разведчик абсолютно не был готов к такому и, нажав на камень кольца, телепортировался в катер.

Экстренно возвращающийся катер несколько обеспокоил персонал базы, но медицинская помощь тут не требовалась. Разведчика яростно рвало прямо в катере от всего услышанного и увиденного.

Шотландскому разведчику не повезло и того больше. Ему «посчастливилось» встретить преподавателей Хогвартса во главе с директором. Разведчика пришлось укладывать в госпиталь и вызывать целителя душ, ибо такой душевной бедноты и мерзости от тех, кто должен быть наставником и учителем, он не ожидал. Мелочные, мерзкие, бесчестные, низкие и подлые существа, которых невозможно было назвать людьми. Они были похожи, скорее, на диких, опасных зверей, несущих опасность всему сущему. Даже их дети были отравлены этой мерзостью, будто вирусом, и совершенно не хотели созидать. Каждый, буквально каждый встреченный псион думал об убийстве, насилии, воровстве, предательстве… Каждый хоть раз в этом замарался, закрывая себе путь к созиданию.

Разбирая результаты работы автоматических регистраторов, псионы базы были в ужасе. И оставить «как есть» нельзя, и вмешательство возможно только глобальное.

Бежали символы по голографическим экранам, оценивалось множество факторов, множество откликов, пока, наконец, решение не было найдено. Разрушители были опасными. Опасными, прежде всего, для планеты проживания, для людей, которых разрушители причислили к животным, считая себя вправе решать, кто будет жить, а кто – нет. Псионы базы даже представить себе не могли, что псионы могут быть такими – дикими, страшными… Не в силах найти самостоятельное решение, псионы обратились к человечеству. Закипели споры…

***

– В этот солнечный день я приветствую вас, коллеги! – старик в белом одеянии стоял на возвышении перед рядами детей в белых комбинезонах, символизирующих чистоту помыслов. – Ибо отныне мы с вами коллеги. Никто не откажет вам в помощи на вашем пути целителя и врачевателя, весь наш опыт и все наши знания открыты для вас, юные таланты!

И в этот миг, будто почувствовав что-то, то здесь, то там заговорили. Детские еще голоса, поначалу робкие, потом же будто набирающие силу, звучали, в едином порыве принося свою первую в этой жизни Клятву*:

– Получая высокое звание целителя и приступая к своему пути врачевателя, я торжественно клянусь…

– …Все знания и силы посвятить охране здоровья разумного существа, лечению и предупреждению заболевания…

– …Быть всегда готовым оказать помощь, внимательно и заботливо относиться к нуждающемуся в моей помощи…

– …Постоянно совершенствовать свои познания и мастерство, способствовать своим трудом развитию науки и практики…

– …Обращаться за советом к товарищам и самому никогда не отказывать им в совете и помощи…

– …Беречь и развивать благородные традиции… руководствоваться принципами морали…

– …Бороться за жизнь до самой последней секунды…

– …Верность своему пути клянусь пронести через всю свою жизнь!

Наставники Академии врачевания были довольны – дети сердцем присягали на верность выбранному пути, значит, через несколько лет мир обогатится десятками чувствующих и понимающих врачевателей, ученых, программистов капсул, целителей душ…

Как и каждый раз, во время приема новых будущих целителей все чувствовали необъяснимый душевный подъем.

– Слава Асклепию, нарушителей у нас в этом году только две пары, – выдохнул один из целителей-наставников.

– Истинные? – поинтересовался кто-то.

– Они самые, так что будут жить в своих блоках.

– Ничего, пережили голод, переживем и изобилие.

– Любишь ты, Паша, древние поговорки…

– Кто-то любит…

– Гусары, молчать!

И жизнерадостный смех закончил обмен мнениями по поводу нового набора. А Гриша так же, как и Наташа, был счастлив этому первому шагу на пути к мечте. А пока Гриша радостно улыбался: Наташа уже принялась обживать их жилой блок. Ведь кто позаботится об этом, если не она?

Комментарий к Каждый выбирает для себя

* за основу взята “Присяга Советского врача”

========== Aliis inserviendo consumor ==========

Перед комиссией по контакту внезапно, хоть и ожидаемо, возникло древнее существо, много лет назад отдавшее им ребенка-псиона. Оно выглядело внушительно – высокое, неопределимого пола, с черными глазами без белков, темной шерстью на голове, сквозь которую пробивались острые уши, напоминая о сказках глубокой древности.

– Разумные чужого мира. Мы наблюдали за вами, и нам нравится то, что вы делаете. Но время пришло, и вы должны отдать нам ребенка.

– Нет, – спокойно ответил капитан первого ранга Палышев, который представлял Безопасность и потому руководил комиссией.

– Вы должны, иначе я заберу ваши жизни.

– Мы живем ради наших детей. Любой из нас отдаст жизнь ради счастья детей, – спокойно, но твердо отвечал Палышев.

Существо обвело глазами присутствующих. Псионы застонали, опускаясь на пол, потому что существо достаточно грубо вламывалось в их мозг, вызывая болезненные ощущения. Перед глазами каперанга пронеслась вся его жизнь, но он был тверд в своем решении. Неведомо, что существо увидело, но оно сделало шаг назад, широко раскрыв свои невозможные глаза.

– А если я уничтожу….

– Постой! – прервал существо звонкий голос, напоминающий песню и журчание ручейка одновременно.

Перед людьми возникло воздушное создание, светлое, яркое, как солнышко. У него, или у нее, были ярко-зеленые миндалевидные глаза и белые острые ушки, достаточно маленькие, чтобы почти полностью спрятаться в волне белоснежных волос, свитых в причудливую косу.

– Скажите, – спросило новое существо. – А почему?

– Сама суть нашей цивилизации – защита наших детей. Отдать ребенка – непредставимо для любого из нас. К тому же мальчик принадлежит нашему миру.

Перед разумными раскрылся широкий голографический шар, показывающий жизнь Гриши – его радость, его печаль, его учебу и самое главное – его Пару. Глядя на застывший миг единения двух разумных, ставших единым целым, Древние существа отступили.

– Мы властны над многим, – сказало первое, темное, существо. – Но такие чувства неподвластны никому. Будь по-вашему, мы не станем уничтожать ваш мир, чтобы вернуть мальчика. Но за это вы должны стабилизировать мир планеты.

– И так собирались… – мрачно пробормотал кто-то из псионов.

– Когда-нибудь вы поймете нас, когда станете вровень с теми, кого люди этой планеты зовут «фейри». Но помните, вы не должны допустить гибели этого мира, раз уж не хотите возвращать мальчика, что своей смертью мог бы стабилизировать родственный вам мир.

С этими словами древние существа исчезли, а члены комиссии не знали – благодарить ли им безопасника или… наоборот. Но теперь была ясна и цель Древних, и их устремления, которые загадочным образом совпадали с устремлениями людей базы, ведь было абсолютно ясно, что разрушителей нельзя оставлять «как есть».

Предстояло принять решение. Суровое, в чем-то даже жестокое по отношению к разрушителям, но необходимое. Путь, который могли себе представить люди базы, да и люди объединенного человечества, был единственным возможным – реморализация, то есть приведение к моральным нормам псионов-созидателей. Когда-то давно, тысячу или две лет назад, этот метод использовался для коррекции псионов, желающих властвовать, но сейчас таких уже не рождалось. Когда перед тобой открыты все дороги, желание властвовать – это не просто атавизм, а уродство.

И вот на орбиту планеты были выведены излучатели-корректоры, вот они соединились в общую сеть. Целители закончили настраивать спектр, а безопасники разблокировали способность коррекции. В створ излучения попадали, конечно же, все люди, но настроено оно было только на псионов. Люди Прародины должны были пройти свой путь от «почти животных» до истинно разумных самостоятельно. Возможно, особо чувствительные люди и почувствовали бы прилив радости, но никакого вреда людям излучение не несло. С разрушителями дело обстояло иначе. Хотя вреда им и не наносилось, но ликвидация низменных инстинктов и желаний заставляла их переосмыслить себя, свои желания, свою жизнь, что, несомненно, было весьма болезненным процессом. Не трогало излучение и природных существ этого мира, как псионов, так и природных духов, только потомки чужих были под его властью.

Целители закончили работу, псионы проверили излучатели, и по древней традиции начался отсчет. Медленно текли секунды, волновались люди, ведь любая их ошибка – это человеческая жизнь… С последним щелчком таймера излучатели налились невидимым невооруженному глазу светом, тихо загудели механизмы, соединилась сеть, и вся планета оказалась залита излучением реморализаторов.

– Надеюсь, Древних мы не зацепили…

***

– Принимая мой первый диагностический жезл, я обещаю…

Первый год Академии – то, что будет вспоминаться долгие годы. Нормальная анатомия, физиология, интегральная математика, математика и физика пространств, пси-диагностика, полевая диагностика, «куда бежать» и «за что хвататься». Первые робкие шаги на пути познания сути человека разумного, его чаяний, желаний… Целителей учили прежде всего разговаривать, беседовать с людьми, ведь основа любого лечения – доверие. Кого, как не детей, учить этому? Первые практические занятия – друг на друге, как принято в врачевании… Первые слезы сопереживания. Все в этот год происходило впервые, но, как бы ни было иногда тяжело, у Наташи был Гриша, ничем не напоминавший Гарри Поттера из чужого мира, а у Гриши – его Наташка.

Занятия проходили иначе, чем в школе, к простому познанию мира добавились электронные книги далекого прошлого, материала для изучения стало не просто много, а очень много. Иногда сил хватало только на то, чтобы потереть натруженный мускулюс глютеус и упасть в койку. Но все это было оправдано, что и отразилось в отличных отметках на экзаменах, первых в их жизни. Странно, что даже экзамены они сдавали вместе, хотя это и было правильно. Истинная Пара, идеальный тандем врачевателя и целителя душ…

Прошла пора экзаменов, и началась практика в Большом Госпитале Флота – единственном госпитале объединенного человечества. С исчезновением большинства болезней и врожденных пороков исчезла необходимость в больницах. Ведь даже операцию любой сложности можно было провести в специальной капсуле. Здесь дети впервые увидели настоящих пациентов: раненых, подхвативших в дальних мирах неизвестный вирус, лишившихся конечностей. Именно сопереживание и уход за такими людьми показал им, что в целительстве бывают не только победы, но дети не сдавались.

– Сегодня собираемся все вместе, не забудь, – напомнила Наташа.

– Я помню, солнышко, – отвечал замученный спланхнологией* Гриша.

– Что-то это неспроста, – протянула девочка.

А вечером был праздник – первый год Академии, будущие целители, только отличный рейтинг. Все знакомые и друзья пришли порадоваться за Гришу и Наташу, неимоверно смутив обоих. Чудесный праздник запомнился надолго еще и подарком дяди Саши из Дальней Разведки – им обоим подарили орудие древнейшего целителя – «стетоскопы» с причудливой буквой L и надписью «Littmann quality»**. Древние аналоговые приборы выглядели новехонькими, и было абсолютно непонятно, откуда дядя Саша их достал. Но этот подарок был очень приятным, нужным и сильно выручил их впоследствии на практике, особенно, когда дядя Саша показал, как ими пользоваться, и подарил сравнительную базу звуков. Оказывается, древние использовали такие штуки из различных материалов, даже из дерева для того, чтобы по звукам определять состояние сердца и легких. Это было невообразимо.

***

Этим утром Верховному Чародею и прочая, и прочая было нехорошо. Отражение в зеркале вызывало неприятие, все вокруг было серым и противным. Лимонные дольки не радовали, а вызывали изжогу и тошноту… Что-то сильно тревожило его, и он пытался понять, что же? Своим предчувствиям Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор привык доверять, потому сейчас копался в себе, пытаясь осознать, что не так.

Северус Тобиас Снейп, напротив, отлично понимал, что происходит. Он внезапно осознал, насколько мелко и гадко все, его окружающее. Его ненависть к детям, его угрюмость, язвительность были всего лишь попыткой защититься от мира и от себя, но… Видимо, пришла пора переосмыслить свою жизнь и себя самого. И, налив себе в стакан огневиски, Северус уселся в продавленное кресло, принявшись привычно рефлексировать, бездумно глядя на огонь камина.

В холодной, промозглой камере Азкабана бился в истерике худой мужчина, выкрикивая «Гарри!», «как я посмел?», «где были мои мозги?» и сложные конструкции английского литературного языка. Наконец, выбившись из сил, он уселся на лежанку из гнилой соломы и расплакался.

В Косом переулке этим утром внезапно снизились цены. Абсолютно все цены стали вдвое ниже, что вызывало абсолютное недоумение у магов, пришедших за покупками. В одной лавке продавец убеждал домового эльфа взять больше провизии за те же деньги. На эльфа было жалко смотреть.

В городе Китеже, столице русских магов, творилось невообразимое – пришел с повинной Кощей. Совесть, говорит, замучила. Вызвали целителей и мозгоправов, но те пока не разобрались.

В английском аврорате сегодня день заявлений о уходе. Как под копирку пишут – «в связи с недостойным аврора поведением». Больше половины уволилось, что теперь делать – неясно, министр тоже в панике – у него проснулась совесть. Совесть у политика…

В мире творилось невообразимое. Одни маги уходили со всех постов, другие пытались исправить сотворенное, третьи держались до конца. Во Франции случился скандал – чиновник выполнил просьбу посетителя и отказался брать взятку. В результате посетителя госпитализировали с сердечным приступом.

А ведь все только начиналось…

Комментарий к Aliis inserviendo consumor

* Cпланхнология – раздел анатомии, посвященный изучению пищеварительной, дыхательной и мочеполовой систем.

** Стетоскопы Литтманн считаются лучшими среди специалистов, но далеко не всем по карману.

========== Грабли детские ==========

С самого начала привычный ритуал Воззвания к Магии пошел как-то не так. Люциус оказался окруженным сияющей сферой, и в его голове возник беспристрастный голос.

– Вы захватчики, пришельцы чужого мира и не можете взывать ко мне. Вы унижаете моих истинных Детей, зовете их «грязнокровками», хотя это ваша кровь грязнее грязи. Вы насилуете и убиваете людей, виновных лишь в отсутствии моего Дара, не понимая своей зависимости от них. Вы – всего лишь полностью деградировавшие потомки убийц, пришедших из другого мира. Я не могу лишить вас того дара, что есть у вас, но за меня решили другие… Но ты! Ты не смеешь взывать ко мне, червь!

Сфера с громким хлопком развеялась, и Лорд Малфой почувствовал внезапную слабость во всем теле. Та самая магия, которую волшебники привыкли называть матерью, отвернулась от них. И хотя Люмос послушно зажигался, и магия исправно творила желаемое, но не было больше того чувства единения с чем-то большим, не было ощущения струящейся энергии, как волной тепла, обдающей колдующего. «Добби!» – слабым голосом позвал Люциус, но лишь тишина была ему ответом. Много позже, самостоятельно добравшись до гостиной, он увидел полные ужаса глаза Нарциссы… Исчезли все домовики, пропали привидения и замерли портреты предков. Повинуясь какому-то невысказанному чувству, Люциус рассказал, о чем с ним говорила Магия, своей жене, которая, выслушав, заплакала.

– Люци, неужели мы действительно такие грязные?

– Я не знаю… – растерянно отвечал Лорд Малфой.

Подобное происходило по всему миру в семьях так называемых «старых родов». Внезапно исчезали искусственные создания, те, которых называли «домовики», оказываясь в загонах на лунной базе, замирали портреты, обретали покой призраки. Обретали веру в себя сквибы, которые были слабыми псионами, но и они могли использовать свои возможности. И по воле Древних они тянулись в леса и горы, чтобы приобщиться к природному искусству планеты, которая и в этом мире становилась Прародиной, колыбелью Человечества… Однажды Человечество покинет колыбель и сделает шаг к звездам, но это будет нескоро, а пока…

Пока – горько плакала рожденная людьми, обнимая маму, раскаиваясь в своих мыслях и действиях. Нежно качала внука-сквиба бабушка из древнего рода, нашедшая в себе силы открыть сердце и душу… И заслуживающая тем самым прощения. Корчился в противоречии с самой сутью своей натуры истерзанный паранойей аврор. Горько плакала Молли Уизли от осознания предательства своих детей. Умоляли отца наказать их за все художества Фред и Джордж, по-детски считая, что порка снимет вину с их душ… С улыбкой на посветлевшем лице отошла в иной мир мисс Фигг… Исчез, издав прощальную трель, феникс Фоукс, окаменел в спячке отрезанный от всего мира тысячелетний василиск… По мановению руки Древних, которых все-таки зацепило излучением, почти незаметно для них, соединился и ушел на круг перерождений жестокий приютский мальчик Томас Марволо Риддл, так и не ставший внутренне взрослым… И только Дамблдор, искренне считавший, что все его действия направлены на причинение добра….

Минерва МакГонагалл, прозревшая, немолодая уже женщина, рыдала в объятиях Молли Уизли.

– Я для него все-все… И работу всю взяла… И стараюсь, чтобы ему… А он…

– Разве он не, извини, «заднеприводной»?

– Оно обое… Ты бы видела, как он тискал и лазил в трусы девочкам и мальчикам в школе, стирая память о себе, как только не забеременел никто… Особенно юных девочек, которые не имели еще менархе*…

– Прямо в трусы лазил? – ужаснулась Молли.

– Заставлял раздеваться догола и лизать ему… – Минерва совершенно смешалась.

– Может, ну его, извращенца?

– Я люблю его! Больше жизни! – рыдала МакГонагалл. – Если бы он был со мной, он бы никогда…

– Никогда, говоришь… – задумалась Молли, воспитывающая малолетнюю дочь и не желающая ей такого…

Минерва, сжимая вспотевшей рукой в кармане маленький пузырек, стремительно шла по коридору старинного замка. По какой-то неизвестной причине ни один из домовиков не отвечал на зов, но сейчас задача была совсем иной. Решившаяся поступить не совсем честно, Минерва убедила себя, что она действует для его же блага и для блага детей в школе. Скоро, совсем скоро…

***

Такое количество искусственных «рабов», внезапно появившихся в помещениях, называемых «загон», несколько обескуражило людей базы. Имеющие достаточно простую программу абсолютного подчинения, эти существа обладали интеллектом на уровне трехлетнего ребенка, потому не могли считаться разумными, однако, владея серьёзными псионическими способностями, они были одной сплошной головной болью. Потому их всех перенаправили на специализированную планету для детей с социальными нарушениями. Планета давно пустовала, и все механизмы были в глубокой спячке. Десяток сильнейших псионов приняли на себя бремя возвращения этих существ в лоно разумных.

Существовала еще одна раса чужаков, называемых «гоблинами», которые мало того, что были давними врагами живущих на планете, так еще и использовали людей в пищу. От голографий, доставленных автоматическими зондами, всем просмотревшим становилось плохо. Кому-то до рвоты, кому-то до слез. Голографии заживо пожираемого человеческого детеныша или праздничного стола «гоблинской» семьи вызывали строго определенную реакцию. Однако «каждое существо имеет право на жизнь», и объединенному человечеству предстояло решить, что делать с этой расой, которой, как оказалось, и принадлежал некогда чужой звездолет, найденный людьми в поясе астероидов.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор чувствовал себя необычно. Будто давно забытое чувство, что-то точило его изнутри и подталкивало немедленно найти Минерву МакГонагалл, чтобы взять ее себе. Острое желание обладать конкретной женщиной захлестывало чародея, как он себя называл, и воображение рисовало соблазнительные картины обнаженных прелестей.

Наконец, не выдержав, он помчался из своей башни, столкнувшись у горгульи с Ней. Он сразу почувствовал, что вот – это она, которой недоставало ему долгие годы. Схватив Минерву за руку, ничего не говоря, Дамблдор переместился в свою спальню. Ошарашенная Минерва молчала, пока с нее срывали покровы, истово целуя, и потом…

Так хорошо и спокойно Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор себя не чувствовал никогда. Даже продав сестру гоблинам за некоторые поблажки, он не чувствовал себя настолько счастливым. Потом уже, придумав историю про предателя Гелю, что совсем не любил Альбуса, зато охотно пользовал, как безотказную шлюху, Дамблдор и думать забыл о сестре, которую съели на его глазах. Злые гоблины поддерживали в ней жизнь, пока ели ее снизу вверх. Его заставляли на это смотреть, навеки запечатлев адскую муку в глазах близкого когда-то человека, с немыслимой жестокостью принесенного в жертву «высшему благу».

Не прошло и недели, как принявшаяся ковать железо, пока горячо, Минерва настояла на заключении полного магического брака, закрепив эффект специальной усиленной Амортенции навсегда. Однако и тут, страшась потерять любимого человека и зная его наклонности, она подсунула ему бронзовое кольцо, окрашенное золотой краской, тем самым заключая неравноценный брак и становясь безраздельной хозяйкой всех его помыслов.

***

Третий год обучения означал практику – практику на гражданских кораблях и военных крейсерах. Этот волнующий момент был давно ожидаем подростками. На представление капитанам Гриша и Наташа надели строгие белые комбинезоны, украшенные посохом Асклепия, древним символом целительства, взяв с собой подарок дяди Саши. Жеребьевка случайного выбора указала подросткам на место их практики, которым стал звездный крейсер Дальней Разведки «Илья Муромец».

Грядущий год им предстояло изучать практическую сторону целительства, помогая в сложных и простых случаях с тем, чтобы к концу года уже обладать начальным опытом и знаниями. Такова была традиция Академии, и дети очень гордились тем, что им выпало служить именно на этом легендарном корабле.

Комментарий к Грабли детские

* Первое менструальное кровотечение.

========== Эпилог ==========

Шли годы. С блестящей аттестацией закончили Академию Гриша и Наташа. Как лучшим, им было позволено выбирать место службы в первый год. Воспитанные ответственными людьми, они попросили направить их на «Муромца», так как там они узнали и подружились с экипажем, ощущая себя на редкость комфортно в разновозрастном коллективе. «Муромец» посещал и Прародину в чужом мире, проводя экскурсии для экипажа.

Однажды, четверо членов экипажа, среди которых были и наши герои, встретили странного псиона. Он был совершенно седым, с потухшим взглядом, худым, высоким и одетым во все черное. Когда его глаза встретились с глазами Гриши, молодому целителю захотелось помочь. Таким желаниям целителей душ не сопротивляются, ибо им виднее, как поступить правильно в такой ситуации.

Взяв мужчину за руку, Григорий отвел его в какое-то заведение типа «забегаловка», в меру грязное и в меру пустое. Обездвижив пациента, он погрузился в его память, перестраивая, меняя приоритеты, но ни в коем случае ничего не стирая. В какой-то момент увиденное молодым целителем будто молотом ударило по нему – яркие зеленые глаза, такие же, как и те, что он видел каждый день в зеркале. Но многолетнее воспитание и самодисциплина не позволили ему отвлечься. Уводя в подсознание черную пленку горечи и самобичевания, он выводил на поверхность ростки надежды, любопытство, желание познавать. И вслед за его действиями менялся мужчина по имени Северус. Когда все было закончено, Григорий выпал из сознания мужчины и попросил коллег вернуть его обратно в связи с сильной усталостью.

Больше он не вспоминал об этом мужчине и о картинах прошлого из памяти пациента, а крейсер унесся прочь, двигаясь от системы к системе, от галактики к галактике, в поисках новых форм жизни, исследуя и нанося на звездные карты.

Еще на борту Наташа и Гриша стали официально парой, чтобы через год стать семьей, когда родился их первенец Саша. А потом родилась девочка Лиля… И счастливые родители были вынуждены осесть на госпитальной планете, где их приняли с распростертыми объятиями. И жили они долго и счастливо. И дети их были здоровы. И внуки.

***

Река времени несла свои воды и на Земле. Внезапно оживший Снейп, будто сбросивший груз десятилетий, уехал на континент, чтобы погрузиться в совместные с семьей Борджиа исследования. Совершенно сдавший Люциус Малфой проводил дни в своем поместье, не чувствуя более вкуса жизни. Его сын, растерявший весь свой апломб, каким-то странным образом оказался на Гриффиндоре, но вскоре школу пришлось закрыть, ибо без домовиков поддерживать порядок в таком большом замке было невозможно. Стены ветшали и осыпались. Только чудом никто не пострадал, когда в июле обвалилась башня воронов. На первые роли в мире выходили русские школы, имеющие договора с домовиками, которые, в отличие от эльфов, были коренными жителями планеты.

В Англии, Франции, Германии и некоторых других странах на первое место по силе вышли так называемые «магглорожденные», которых отныне называли просто «детьми Магии». Ушла в прошлое ненависть, клановость, родовитость, потому что гордиться вдруг стало нечем, кроме длинного шлейфа предков. «Старые» семьи затаились, особенно после того, как у Ноттов не вышло украсть магглорожденных из их семей. Магглокровки вернулись домой, а семьи Нотт больше не существует среди магических семей, они полностью утратили способность колдовать… И говорить. Таково было наказание суровой Магии за своих детей. И теперь, вместо разрушившегося от времени Хогвартса, самой лучшей школой признавался русский Колдотворец. Конечно, были и другие школы, но хочется же всегда лучшего…

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, которого теперь презрительно называли «подкаблучник Альби», ни в чем не мог противоречить жене, державшей его в ежовых рукавицах и, когда был вынужден бывать среди детей, надевал магический пояс верности, чтобы избежать искушения. Ему много лет снилась его сестра в последние свои минуты, из-за чего бывший верховный чародей перестал есть мясо. Но когда его глаза навеки закрылись, его душа развеялась в пространстве, не в силах выбрать себе адекватное наказание. Тихо умер в своем замке Геллерт Гриндевальд, после чего замок просто разрушился в пыль.