Текст книги "Звездный Герой (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Нежданно, негаданно… ==========

– БЧ-раз! БЧ-раз! Где этот придурок?! – раздавался в динамике интеркома голос командира, перемежающийся красочными сравнениями, метафорами и описаниями генетического наследия главного штурмана новейшего крейсера Звездного Союза «Илья Муромец».

Названный по имени легендарного богатыря, огромный космический корабль висел в пространстве над звездной системой, чем-то напоминавшей прародину человечества. По воле или ошибке штурмана, корабль прошел через странную аномалию в своем исследовательском рейсе к дальним галактикам и, неожиданно вывалившись из гиперпространства, завис в вакууме обычного космоса. Холодно сияли звезды, бежал вдаль Млечный Путь, явно на что-то намекая, и стелилась в условно-нижних экранах звездная система желтого карлика.

Корабль медленно оживал. Внезапно потерявшие сознание во время прохода через аномалию, члены экипажа приходили в себя, очнулся и штурман. На современных кораблях должность главного штурмана занимал, по древней традиции, человек, что не мешало остальным членам штурманской боевой части быть сложными разумными машинами.

Командир корабля, будто в насмешку названный Ильёй Викторовичем Муромцевым, штурмана, капитана второго ранга Сусанина, не любил. Возможно, в этом была повинна фамилия штурмана, а, возможно, его манера попадать в неприятности на ровном месте.

– Кавторанг Сусанин, тащ командир, – наконец прохрипел интерком, и перед командиром встала голографическая фигура потрепанного переборками корабля человека.

Он был бос, форма сбилась, хотя как это возможно проделать с автоподгоняющейся формой, Илья Викторович себе не представлял. Лицо штурмана было в крови, и вокруг него уже летал робот-санитар, оказывая первую помощь.

– Куда ты завел нас, Сусанин-герой? – цитатой из древнего эпоса вопросил командир корабля, вызвав тем самым смешки дежурной смены центральной рубки.

– Десять минут, командир, – прохрипел штурман, вчитываясь в строчки докладов от штурман-интелов.

– Чтоб через десять минут был тут, а то… – грозный командир отключился, припомнив прошедший сквозь тысячелетия Петровский загиб второго командного языка.

Не прошло и десяти минут, как пред очи Муромцева явился… явилось ЭТО, в скособоченной форме, неумытое, с огромным фингалом… Позор звездного офицера явился, короче говоря. И пока товарищ командир набирал воздух, сообщил:

– Это не наша вселенная, не наше время и вообще что-то странное, потому что вон тот голубенький шарик – Земля.

Реакция командира корабля была яркой настолько, что записывать бросились даже привычные, казалось бы, ко всему операторы боевых установок. Его можно понять – оказаться в другом мире за много парсеков от родной системы, вблизи легендарной Солнечной Системы… Это не каждая психика выдержит, но Муромцев был человеком сильным, хорошо обученным и психически устойчивым, а потому, после выдачи ценных указаний штурманам, он перешел к ежедневным задачам и проблемам корабля.

Дело шло к корабельному вечеру, офицеры столпились в кают-кампании, когда произошло незапланированное: в кают-кампании появилось странное существо, видом похожее на сказочных эльфов – глаза без зрачков, фиолетового цвета, острые уши и явно видные клыки вызывали странное ощущение, чем-то похожее на опаску. В верхних конечностях существо держало закутанного человеческого младенца, по крайней мере, разницу визуально заметно не было. По всему кораблю взревели колокола громкого боя, была объявлена тревога уровня красный-красный в связи с проникновением в корабль, несмотря на всю защиту и оборонные круги. В помещение влетели охранные роботы лишь затем, чтобы осыпаться недвижимым хламом у люка.

– Всем стоп, – тихо скомандовал ксенобиолог Варфоломеев, капитан второго ранга. – Два шага назад.

Если «ксен» при проявлении чего-то необычного так себя ведет, то все должны его слушать, в конце концов, главный по Контакту именно он. Особенно, если контактирующее существо показывает свое могущество, особенно не напрягаясь. Жить-то хочется всем, да и инструкции…

– Отдаю в руки ваши дитя мира этого, что игрушкой в руках подобным вам родилось. Воспитайте его по разумению своему, – раздался гулкий голос неизвестного существа.

Этот голос проникал сквозь переборки и шел, казалось, со всех сторон одновременно. Все находившиеся на корабле люди слышали этот голос. Голос рассказывал историю малыша, повествовал о старике, считающем себя равным Богам, и… Да, пояснял судьбу, малышу уготованную. Практически все на корабле пришли в ужас от подобных планов в отношении маленького человека. Однако существо не ставило условий возвращения ребенка в родной мир, а всего лишь указало на стационарный звездный портал, ведущий в родную вселенную людей корабля. Прозвучало и имя малыша… И требование выйти на связь через десять лет по исчислению этого мира. Совсем облегчать задачу существо не собиралось и, передав ребенка на руки «ксену», исчезло, будто не было его никогда. И в этот миг ожили охранные роботы, посыпались замершие на это долгое мгновение доклады – корабль жил своей жизнью.

– Так все и произошло, товарищ командир, – спокойно рассказывал старший помощник. – Координаты постоянных врат, как их называли Древние, мы получили, можем уходить. Помогать хоть кому-то мы не можем – Первый Закон запрещает.

– Хорошо, Павел Евгеньевич, в таком случае уходим. Корабль к походу и бою изготовить!

– Есть, понял…

Зазвучали колокола громкого боя, по трансляции, следуя традиции, что была древнее звезд, продудели сигнал, посыпались доклады:

– Бэчэ-один готов…

– Бэпэ-два бэчэ-три готовы…

– Бэпэ-раз бэчэ-три готовы…

– Бэчэ-пять готов…

Наконец командиру доложили о готовности корабля, и в тот же миг «Муромец» прыгнул к звездам.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, обладающий множеством титулов, несомненно, тешивших его чувство собственного величия, вернулся в свою башню к вечеру. День был суматошным: просьбы, угрозы, шантаж – все было использовано для того, чтобы юного Гарри Поттера никто не искал.

Грузно плюхнувшись в кресло, Дамблдор бросил взгляд на артефакт, показывавший самочувствие юного Поттера, и пораженно замер. Артефакт был черен и недвижим, будто кусок обсидиана. Этого совершенно не могло быть и все же было. Артефакт показывал окончательную смерть Гарри Поттера, того ребенка, которого Альбус назначил Героем, заботливо избавив от родителей. Все еще неверяще глядя на артефакт, Дамблдор, не глядя, открыл ящик стола, достал бутылку с чем-то явно алкогольным и присосался к горлышку. Многолетняя интрига рушилась буквально на глазах, опасная еще и тем, что ему смерть Героя не простят. Слишком многое было поставлено на карту, а карта возьми и да перевернись. Грустно выругавшись, Альбус аппарировал к тому дому, на крыльце которого он оставил ребенка.

У дома наблюдалась полицейская машина, а в самом доме… Тихо плакала женщина, хмуро обнимал ее грузный мужчина, сочувствующе кивал полицейский. Пьяный волшебник вломился в дом, как слон в посудную лавку. Заставив всех замереть, он, буквально с хрустом, вторгся в сознание Петунии Дурсль и пораженно замер. По какой-то причине слабые согревающие чары, наброшенные на корзинку с ребенком, не сработали, ребенок сильно замерз за ночь и умер от переохлаждения. Это было страшной катастрофой, ведь если об этом узнают, против него ополчатся все, так как в случившемся была и его вина.

Сгорбившись и понурившись, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор отправился обратно в замок, желая заглянуть в Книгу Душ. Однако чуда не произошло – в Книге Душ больше не было этого ребенка. Все контракты оказались расторгнуты, кроме… В далеком Паучьем переулке забился в судорожном припадке в своей кровати Северус Снейп.

Те же существа, которых Судьба занесла на продуваемый всеми ветрами порог обычного дома в маленьком поселке, изобразили что-то, похожее на улыбку. Судьба Гарри отныне лежала вне шахматной доски.

========== Шаг в новый мир ==========

Где-то в тишине звучали голоса безумно древних существ, со скуки которых и началась эта история. Они не оценивали правильность своих действий, скорее, беседа могла быть сочтена дружеской.

– Ставлю на то, что они решат играть героя, – прошелестел голос в тишине.

– Тогда я – на то, что и думать забудут, – ответил юный голосок.

– Ты всегда надеялась на доброту…

– Должно же и мне повезти?

– Удача – дама капризная… Что ж, время покажет.

– Время покажет.

***

Оказавшись в родном пространстве, «Илья Муромец» экстренно направился к базовой системе. В этом не было острой необходимости, однако старые инструкции говорили о необходимости такого шага. Мало того, что произошел Контакт, так еще и на борту оказался маленький ребенок. Маленькому ребенку совершенно нечего делать в медсекции боевого корабля. Экипаж до него не допускали, ребенок лежал в капсуле регенерации, «в связи с ранением»: на лбу ребенка исходил кровью глубокий шрам. По какой-то причине, добиться заживления возможности не было, умный прибор пасовал и требовал доставить пациента в Институт Псионики – самое загадочное заведение объединенного Человечества. А пока мудрые машины делали все, чтобы доставить хрупких людей домой.

– Занять противоперегрузочные ложементы, – команда означала, что шутки кончились, и крейсер идет домой на максимально возможной скорости.

– База, я – Муромец, код сто шесть, код сто шесть, как поняли, База?

– Муромец, слышу вас, причальный карантин – шестой, трасса свободна, сопровождение выслали.

– Пересылаю кодированный пакет.

– Получили. Вызван Главный Диспетчер.

– Муромцев, слышишь меня? – из далеких далей по подпространственному каналу корабль настиг обеспокоенный голос.

– На связи, – голос командира корабля был напряжен, не только из-за ситуации, но и из-за нарастающей перегрузки.

– Насколько срочно нужен псион? – Диспетчер сразу же перешел к делу.

– По мнению Асклепия – немедленно.

– Твою же… Все будет, удачи на пути!

– Спасибо, База!

Человечество давно забыло про войны и большинство болезней, но иногда случалось так, что корабли встречали Неведомое и тогда все человечество в едином порыве бросалось на помощь. В помещениях карантинной базы зазвучал аварийный сигнал и совсем недавно спокойно работавшие люди и механизмы вдруг задвигались в едином ритме. Карантинная база готовилась принять корабль из Дальнего Космоса. Самым важным можно было считать даже не Контакт, а нуждающегося в помощи ребенка на борту. Для любого разумного существа жизнь и здоровье ребенка является первоочередной задачей. По крайней мере на планетах этого мира было именно так. Когда-то в Темных Веках, случалось так, что жизнь оказывалась в опасности, но жестокие войны, беспощадные болезни, агрессия, насилие – все это ушло в прошлое. Разумные стали по-настоящему разумными, оставаясь бесконечно любопытными и в чем-то наивными.

Корабль стремительно летел в субпространстве, перенапрягая двигатели, включив даже вспомогательные. В перегрузочных ложах плавали встревоженные люди. Спал и видел во сне папу и маму маленький человек. А где-то готовились ученые, врачи, мастера… Весть о Контакте и малыше уже пронеслась по планетам и кораблям, и к карантинной базе устремились добровольные помощники. Прибыли псионы в глухих серебряных сферах шлемов, педиатры в цветастых туниках, специалисты Службы Контактов в темно-зеленых форменных одеждах. База замерла в ожидании…

– Двигатели на торможении, – голос автоматической системы управления вытянул Муромцева из тяжелого разгонного сна.

На экранах разворачивался приемный створ Портала – старейшего в галактике стационарного телепортационного модуля. Обычно оживленный космос сейчас будто вымер – ни одного корабля видно не было. «Илья Муромец» на остатках инерции подплыл к створу, чтобы в следующее мгновение нырнуть в него, и тут появился эсминец сопровождения.

Привычно нырнув в створ, крейсер буквально за мгновение оказался у причала Карантинной Базы номер шесть – самой близкой к той точке, откуда появился в родном пространстве «Илья Муромец». Само причаливание – действо обычное и совсем неинтересное, потому что автоматическое. А вот потом…

Потом началось то, что часто называют нетактичным словом «бардак»: все куда-то бегут, что-то требуют и быстро-быстро что-то пишут в планшетах. То есть люди, далекие от Флота, особенно Звездного, вряд ли поняли бы что-то в этой бесконечно движущейся пестрой круговерти. Карантинные мероприятия в отношении экипажа, карантин корабля, педиатрический карантин и уход за малышом… И все это приправленное тем самым специфическим флотским языком, который прошел сквозь века, не теряя, а лишь приобретая в своем звучании. И тут, казалось бы, хорошо отлаженная флотская машина засбоила – выглядящее, как царапина, повреждение никак не хотело зарастать. Даже кровь удалось остановить с трудом.

– А меня совершенно не волнуют ваши инструкции, мнение по поводу моего требования и вообще всякое мнение. У меня широкие полномочия от Совета, и я ими воспользуюсь! Быстро. Открыли. Бокс, – говоривший это эспер-псион был серьезен и деловит. Единственный из всех, он находился среди флотских без шлема, что говорило о несомненном доверии, так как чувства и эмоции окружающих людей не всегда были безопасны псионам.

Врачи и псионы уединились в боксе, а экипаж направился принимать пищу, чтобы затем попасть в руки сотрудников Безопасности и Контактной комиссии. Эти сотрудники были въедливы, терпеливы и разговор с ними зачастую утомлял не хуже полноценного рабочего дня. Не даром к ним прилепилась кличка «особисты». Никто уже не помнил, откуда пошло такое название, однако безопасников называли «особистами» все – от матроса до адмирала.

– Расскажите о ваших ощущениях во время…

– Как вы можете охарактеризовать…

– Было ли у вас ощущение…

– Возникала ли мысль о…

Разговоры, беседы, чем-то похожие на допрос, с каждым членом экипажа, да не единожды.

– …Ребенок не говорит, подавлен, часто плачет, возможно, пережил серьезный стресс. Также псионы определили некую сущность, неудачно присосавшуюся к малышу, и удалили оную, после чего шрам начал рубцеваться. По мнению эспера, мальчик – сильный псион и нуждается в соответствующем воспитании. По нашей линии претензий нет…

– …Контактировали только с существом, уверенно идентифицируемым как Древний, поэтому нарушения нет. Однако, насколько стало известно в результате экспресс-скана – это Земля, которая Прародина из сказок, и там – Темные Века. Древняя эпоха, чуть ли не полупроводников, если вы понимаете, о чем я говорю…

– …Да, портал телепорта в хорошем состоянии, вполне открыт в обе стороны, что придает пикантности. Историки и контактеры передерутся…

– С нашей точки зрения, опасности нет. Вопрос о постоянной базе в системе Прародины будет решаться традиционным способом. Однако, раз малыш сильный псион, то…

– Таким образом, резюмирую. Корабль – в док, на обслуживание. Экипажу – двухнедельный отпуск. Малыша – в эспер-школу и тщательно подобрать родителей. Вопрос о базе и наблюдении будет решать Человечество. Уточнения?

– Никак нет, товарищ адмирал.

– Вот и хорошо, готовьте катера.

Годовалый малыш, родом с Прародины Человечества, радостно улыбался, играясь с крутящимися в воздухе кольцами. Его жизнь совершила абсолютно неожиданный поворот, и что его ждало впереди, не мог предсказать никто. Одно было ясно – он будет жить среди добрых, искренних существ.

========== Праздничное настроение ==========

Солнце клонилось к закату, когда пятилетний Григорий, наконец, вылез из речки и, наскоро обсушившись, побежал домой. Дом, в котором он жил с родителями, стоял на полянке в почти диком лесу, и мальчику очень нравилось жить в нем. Будучи по натуре индивидуалистом, как и все псионы, он не любил большие толпы народа.

Занятий сегодня не было, и мальчик просто посвятил день речке, лесу и своим детским забавам. Ему ничего не могло угрожать, потому что за ним везде следовал умный нянь – робот, предназначенный для сопровождения детей.

– Мама, папа, я дома! – звонко закричал некогда Гарри, а теперь Григорий, вбегая в дом.

– Привет, малыш, – улыбнулся молодо выглядящий мужчина, что-то считающий на планшете. – Как прошел день?

И Гриша принялся рассказывать о бабочках, жучках, рыбках… О том, как журчит речка и поют птицы… Счастливый малыш, рассказывая, буквально грелся в лучах доброй папиной улыбки.

– Завтра у тебя занятия? Кольцо не забудь, – вышла молодая женщина, которая была, несомненно, мамой ребенка.

– Да, мам, – очень нежно улыбнулся маме мальчик.

– Что там нового в сети, Вик? – обратилась она к мужчине.

– Достроили защитную сеть, базу на Прародине установили, опять нашли следы… – задумчиво отвечал мужчина. – Ничего из ряда вон, все спокойно.

– Это хорошо, чего считаешь?

– Триатголинию вероятностной кривой, – скривился названный Виком, вызвав понимающую улыбку женщины.

– Пойдемте-ка ужинать, – ожил речевой информатор дома, и семья, засмеявшись чему-то своему, вприпрыжку отправилась в столовую.

***

Человечество заселило множество планет и могло теперь не ютиться в душных бетонных коробках, хотя были и такие разумные, что предпочитали тихие небольшие города. За свою историю люди встречали множество следов иных цивилизаций, но Контакта так и не случилось до сих пор, потому случившемуся четыре года назад и уделялось столько внимания.

Через рабочее кольцо портала в «другую» реальность сновали корабли, как военные, так и грузовые, так как общим голосованием Человечества было принято решение – базе у Прародины быть. Высадившись на ближайшем спутнике планеты, люди обнаружили следы Иных – так называли те цивилизации, следы которых обнаруживали исследователи. На спутнике Прародины Луне обнаружилась база иной цивилизации, на которой еще работали некоторые механизмы. База землян встала неподалеку и зарылась в грунт на той стороне планеты, что не была обращена к Прародине. И закипела работа – исследование Прародины, исследование чужой базы, исследование найденного в поясе астероидов чужого корабля, до недавнего времени маскировавшегося под крупный астероид. Новости попадали в информационную сеть ежедневно, приоткрывая завесу тайн Вселенной.

– Планета, ориентировочно – второе тысячелетие по счету Темных Веков, то есть развитие на уровне пяти-семи тысяч лет назад. Соответственно, поведение, восприятие, отношение к другим – на уровне диких животных.

– Но позвольте, вот же есть песчинки, не уступающие…

– Да, есть, но большинство все же… Посмотрите, например, на псионов – живут отдельной колонией и грызутся, как волки.

– Волки там тоже есть, правда, это вирус.

– Любой вирус можно излечить, видимо, никому не нужно его лечить.

– Хорошо, убедили, что по базе?

– Тут интереснее, посмотрите на голограмму – видите?

– Да это же…

– Именно так, все технологии понятны, хоть и несовременны. Я бы сказал, что Иные – это мы лет через триста. Конечно, эти технологии дадут толчок и к нашему развитию, но следует учитывать, что далеко не все можно использовать.

– А что это за история с блуждающим?

История действительно была очень занимательной. Во время изучения коридора Р5, как было написано на стенах, офицер-ксенолог встретил полуэнергетическую форму жизни, которая представилась «искусственным вспомогательным механизмом Р5176549», причем общалось существо на всеобщем языке – языке объединенного человечества. Открытие было настолько невероятным, что вместе с контакт-специалистами в коридор прибыли и медики.

– …Витя, подай инструмент, слышал про Прародину?

– Ты о колонии псионов? Кто ж не слышал-то.

– Они себя «волшебниками» называют, сказочники…

– Только реальность у них не сказочная. Готово!..

***

Григорий, высунув от усердия язык, выписывал элементы вероятностной цепочки. Его наставник, пожилой Гал, как он требовал себя называть, был явно доволен успехами юного псиона.

– Прекрасно, это ты усвоил, теперь займемся медитацией и умением чувствовать. Кстати, почему псионы носят шлемы, когда находятся в большой массе людей, помнишь?

– Да, наставник, – отвечал мальчик, – нам тяжело разбирать и фильтровать эмоциональный фон, а это больно, поэтому и приходится. Хорошо, что псионов немного, а сильных – и того меньше.

– Главное, помнить, малыш, – проговаривая каждое слово, Гал будто вбивал это в голову ребенка, – мы ничем не лучше и не хуже других. У нас есть способность, но она ничем не лучше таланта к изображению или созиданию. Это наш талант, и другие люди относятся к нам так же, не хуже и не лучше.

– Да, наставник, – тихо ответил ребенок, усаживаясь в позу для медитации.

Медитация открывала яркий, волшебный мир, полный красивых красок и неясных образов. Ею пользовались для скольжения по вероятностным линиям, создания чего-либо или… для стирания. Псионы умели многое и, зачастую, спасали множество людей в своем умении предупредить катастрофу. На первом плане у них всегда стояла готовность отдать всего себя человечеству, они поистине сгорали, горя для других. В этом их талант был близок таланту врачевания, хотя и среди медиков псионов было вдосталь.

Грише очень нравилась медитация, и он будто замирал в этой красочной реке, поначалу даже не пытаясь видеть потоки. Со временем начало приходить понимание сути происходящего, видение картин вероятного будущего, чувств окружающих. Шел последний год перед школой, год, в который Гришу учили не только видеть и чувствовать, но и контролировать свой талант, чтобы случайно не нанести вред. Осознанно дети вред наносить не умели – так их воспитывали. Агрессии и насилию не место среди разумных существ, ибо только тогда они становятся истинно разумными.

Когда занятие закончилось, окрыленный и полный сил после медитации ребенок, звонко попрощавшись с наставником, нажал на свое кольцо, которое сразу же телепортировало его домой. Сегодня был особенный день – полет в Мир Детей. Планета для Мира Детей была спокойной и давала множество возможностей для общения и игры – от теплого моря до ледяных горок. Особенность этого дня была еще и в том, что сегодня мальчику исполнилось целых шесть лет, и родители готовились устроить ему настоящий праздник. Подарки были вскрыты еще утром, и радостный визг ребенка уже оглушал родителей. Гриша, как и каждый ребенок, очень любил получать подарки.

Красивый межпланетный катер уже ждал мальчика, который, наскоро перекусив, юркнул в уютную прохладу салона вместе с родителями. Катер медленно взлетел и буквально за минуту вышел на орбиту, чтобы потом, повинуясь командам диспетчера, отправиться в свое путешествие. Обстановка на орбитах ничем не выделялась – сотни различных кораблей следовали по своим делам, помаргивала зеленым диспетчерская станция, вдали серебрилось кольцо межсистемного перехода, к которому и отправился катер. Добравшись до кольца и дождавшись своей очереди, катер нырнул в пучину особенного пространства, через секунду выплюнувшего его в системе Радость. Причалив к орбитальной станции, катер высадил своих пассажиров. Пока Гриша будет развлекаться на планете, родителям тоже найдется чем заняться.

– Мира и счастья, я – Гриша!

– Мира и счастья, я – Лилия, а там вот – Наташка и Витька!

– Ура! Пойдем купаться?

– Пойдем!

Покатавшись на ледяных горках, наплававшись с другими детьми в прекрасных водных парках, порезвившись в море и наигравшись во все игры с новыми друзьями, Гриша отправился в обратный путь, не зная, что очень-очень понравился Наташе, да так, что она упросила родителей сделать ей его изображение. Гриша же лелеял в памяти этот день, с нежностью вспоминая девочку с удивительными голубыми глазами, такими ясными и глубокими, как небо.

========== Свет и тьма ==========

Сегодня очень важный для Гриши день – начинается школа. Хотя название сохранилось с древних времен, нынешняя школа ничем не напоминала мрачные картины древности: скученные дети в темных помещениях остались лишь на старинных картинах. Нынешний школьный массив – это индивидуальные и общие рабочие пространства, яркие краски, понимающие наставники, готовые помочь, но и дающие свободу творчества детям. Часы занятий и минуты отдыха, все для развития талантов маленьких представителей человечества и огромные пространства для движения и игр.

Едва телепортанувшись в основное здание, похожее на глубокую тарелку, усаженную зеленью, Гриша увидел Наташу, что несколько растеряно озиралась посреди просторного холла, полного людей.

– Наташка… – прошептал мальчик, бросаясь к ней и заключая в детские еще объятия, он почувствовал, как она вздрогнула от неожиданности, чтобы затем доверчиво прижаться к нему.

– Мы будем вместе учиться, – счастливо улыбаясь, сказала девочка, вызвав такую же счастливую улыбку у мальчика и не замечая понимающих взглядов, которыми обменялись наставники.

Дети оказались в просторном помещении без потолка, в котором гулял легкий ветерок, даря ощущение свободы и радуя запахами леса. Перед ними находились терминалы рабочего пространства, за которые они сразу же и уселись, при этом Гриша немедля объединил свое пространство с пространством Наташи, с ее молчаливого согласия. Все было для него необычным, но таким желанным, что он не мог не поддаться. Ощущая себя единым целым с этой девочкой, он повернул планшет так, чтобы ей было удобнее, и зажмурился. Девочка же уже знала от мамы, что так бывает. Не очень часто, но и не очень редко, и даже в их совсем юном возрасте, потому не задавала себе никаких вопросов, а просто наслаждалась единением.

В помещение влетел наставник, сразу приступив к занятию. Показывая и рассказывая, он с удивлением смотрел на двоих детей, объединивших свои пространства и понимающих друг друга, казалось бы, с полувзгляда. Они работали, как единый организм, воспринимая материал гораздо быстрее сверстников. Дети в этот раз подобрались совершенно без социальных нарушений – добрые, открытые, честные. Работать с такими – отдых для души наставника.

Потом детям устроили экскурсию. Сидя вместе в открытом планетарном катере – специальной экскурсионной модели – дети с удовольствием оглядывали огромный комплекс Академии Звездной Разведки. Всевозможные корабли и катера, как модели, так и оригинальные образцы, привлекали взгляд детских любопытных глаз. Они побывали в рубке линкора, увидели, как учат пилотов, как настраивают навигационные интеллекты, как отдыхают и работают космонавты. Само слово «космонавт» пришло в нынешний мир из далекой седой древности, из тех времен, когда первый человек, рискуя жизнью, поднялся над Прародиной, описав ее красоту восторженными словами.

Затем дети покушали в столовой Академии и, счастливые, разлетелись по домам. Только Гриша и Наташа все никак не могли расстаться, что привлекло внимание наставников.

– Ты видишь?

– Истинная Пара в таком возрасте… Надо сообщать родителям.

– Да, рано инициировалась связь, теперь их не разлучить.

И полетели сообщения в разные концы планеты. Ведь Судьба уже вмешалась, не просто поселив детей на одной планете, но и сведя их друг с другом в одном образовательном комплексе, называемом просто «школа».

Произошедшее с детьми не было чем-то из ряда вон выходящим, еще в древности ходили легенды о половинках одной души, людях, дополняющих друг друга, и не было в этом ни похоти, ни звериного обладания. Просто люди становились одним целым, тяжело перенося разлуку. А дети, особенно псионы, несли опасность прежде всего для себя, потому разлучать таких детей даже на час было опасно.

Не прошло и часа, совершенно не замеченного замершими детьми, о чем-то молчаливо разговаривающими, как в комплекс прибыли родители Гриши и Наташи. Новости, конечно, не сильно обрадовали поначалу, но, увидев детей и убедившись в том, что происходит, взрослые люди решили перенести и объединить дома, чтобы не разлучать детей. Могло ли быть иначе? Пожалуй, нет. Представители объединенного человечества не могли нанести вред другому разумному, заставить его испытывать боль, страдать. Особенно, если это ребенок. И неважно – свой или нет, потому что нет такого понятия «чужой ребенок». В этом мире и для всех разумных такого понятия нет. Ибо дети – смысл жизни взрослых.

– Дети, где бы вы хотели жить – у моря или в лесу?

Гриша посмотрел в глаза Наташи, читая в них ответ, который он сразу же и озвучил, заставляя сиять глаза девочки, будто зажигая в них свет далеких звезд.

***

Исследования базы показали, что, хоть база и была практически полностью соответствующей технологиям, пусть и продвинутым, уже известным объединенному человечеству, но многое не совпадало. Не совпадали коды синхронизации, какие-то «коды доступа», даже понимание комфорта. В первую очередь, база принадлежала псионам, но каким-то странным – не созидателям, а разрушителям, имевшим строгую дисциплину, а также структуру, которая строилась на подчинении и унижении, что для псионов объединенного человечества было совершенно немыслимо. Также на базе нашлись технологии создания искусственных существ, наделенных разумом, но подчиненных воле другого. Названия такому чуждому, отвратительному явлению не существовало, пока не был задействован Главный Библиографический Интеллект, который и выудил понятие, существовавшее в далеком, невообразимо далеком прошлом. Таких существ называли «рабы».

Чужой звездолет же, напротив, не был человеческим, хоть и принадлежал гуманоидной расе. Его экипаж, судя по останкам, был низкорослым, по сравнению с человеком, и весьма воинственным. Так называемое «холодное» оружие было развешено в каждой обнаруженной каюте, что очень странно для космической цивилизации. Впрочем, как удалось установить, это был корабль переселенцев, который изначально им не принадлежал, так как был древнее костей экипажа на пару миллионов лет. Возможно, это был звездолет легендарной расы, создавшей и распространившей жизнь в разных мирах.

Стажер Виклицкий исследовал дальний коридор базы, когда пол под ним неожиданно провалился, увлекая его вниз. Он упал на что-то мягкое, оказавшееся чем-то вроде огромного лежака. Проморгавшись и высказав свое мнение по поводу пола, полета и всего космоса, он замер. Вокруг него, обретая объем, звучало нечто, похожее на шипение, затем оно неожиданно умолкло, и послышался вполне человеческий голос. Интонации голоса выдавали безразличие и какую-то сильную, невозможную усталость:

«…Звездная дата… Да какая разница! Сегодня мы окончательно поняли, что за нами не придут. Рабы попытались взбунтоваться против лейтенанта Мафуа, не знаю уж, чем он так допек абсолютно послушных существ, и были изгнаны на планету, пусть их местные утилизируют. Капитан сказал, что ждать больше нечего, надо переселяться на планету и подчинить ее своей воле. Сомневаюсь, что у нас это получится, хотя времена там дикие, кто знает. Думаю, что это моя последняя запись. Кто бы ты ни был, нашедший ее, помяни квард-капитана Сли Зера. Прощайте».