Текст книги "Твою сказку зовут печаль (СИ)"

Автор книги: Вирэт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1. Пролог ==========

Они появились внезапно и ниоткуда. Только что двор был абсолютно пуст. Да и каким еще ему быть во втором часу ночи?

– Что за чёрт?! – глухо пробормотал один.

– Это домá. Вот эти блестящие дыры – окна…

– Дома? Такой формы?.. Куда этот проклятый эльф нас отправил?!

– Виндельф предупреждал – мир будет совсем иной. Но это будет обитаемый мир. С людьми. Которые говорят на понятном нам языке. Будем надеяться на лучшее…

– Ну да, ты попросил его найти отличный от Неверленда мир. «Детлаффу надо сменить обстановку», конечно!.. Похоже, мы попали в улей, где обитают гигантские пчелы!

Второй что-то пробормотал себе под нос.

– А вот и одна из них!!!

Во двор, подсвечивая дорогу фарами, завернула машина. Два силуэта, облитые снопами света, полыхнули и – растворились без следа.

Машина остановилась на том месте, где её фары только что вырвали из мрака две мужские фигуры.

– Я их видел именно здесь!!

– Слушай, жми уже на газ! Если я через пять минут не попаду в свою постель, мне тоже «зеленые человечки» объявятся!

Водитель и пассажир препирались еще некоторое время, потом машина тронулась и поехала дальше. Когда красные огоньки на её заднем бампере растворились в глубине соседнего двора, две фигуры появились снова – уже возле самой стены дома, в густой темноте.

– Люди же. Это телега у них такая. С фонарями. Дорогу освещает. Штаны у тебя сухие?

– Свои пощупай!.. Что будем делать?

– То, что уже решили. Надо найти друга, который согласился бы приютить нас на первое время и помог с адаптацией. Согласен, что в лесу безопаснее. Но лес у нас был и в Неверленде. Люди нужны.

– Тебе?

– Тебе, Детлафф, тебе!

– Мне, кроме тебя, сейчас вообще никто не нужен.

– Я и не ухожу… Интересно, сколько времени тут длится ночь? Это же ночь?

– Думаю, что ночь. И пока она ночь, нужно успеть куда-то себя деть…

– Если сумеете взобраться на лоджию – то сюда, – раздался совсем рядом женский голос. – Через дверь не приглашаю, сосед по квартире у меня очень вредный, услышит шум в прихожей, проходу потом не даст: каких это типов я вожу по ночам? Исчезать больше тоже не советую – так у нас тут не принято, до инфаркта довести можете.

Некоторое время ответом была гробовая тишина. Потом один силуэт отделился от стены и вышел на открытое пространство…

***

День у Ирис выдался как нельзя более удачный. Утром – торжественное вручение премии за лучший сборник стихов, вечером – не менее торжественное отмечание события в дружеском кругу. А к ночи её посетила Муза! И вот, закончив своё новое произведение, она заварила любимый кофе и в самом чудесном настроении вышла на темную лоджию полюбоваться звездами.

Кофе и процесс любования завершились практически одновременно. По не зависящим от неё причинам… Девушка досмотрела неожиданное представление с загадочными актерами, не сходя в партер. Заинтригованная до крайности, она решила, наконец, вмешаться в ход событий.

… Мужчина, представший перед ее глазами, седовласый, с глубокими залысинами, с бакенбардами на худом узком лице, с крупным породистым носом и близко посаженными черными глазами, выглядел как средневековый аптекарь или сборщик податей. Одет он был в длиннополый бежевый сюртук и черный жилет поверх него, черные штаны и полуботинки с пряжками и отворотами. С боку у него висела кожаная сумка, за ремень который он держался рукой.

– Примите нашу глубокую благодарность, милостивая госпожа! – с чувством произнес он и отвесил изящный полупоклон. – Если бы я имел способность верить в богов, я сказал бы, что вас послало нам само Небо!

Его спутник тоже отошел от стены и встал рядом. Ирис увидела красивого мужчину, более молодого и во всем черном – в кожаном сюртуке-крылатке, штанах и сапогах. Он был темноволос, с седыми прядями на висках, с угрюмыми серыми глазами. Лацкан его сюртука украшала золотистая брошь, изображающая бабочку Мертвая голова.

Седовласый присел, подставил другу в виде опоры плечо, и тот подтянулся на лоджию, а затем подал руку своему спутнику и поднял его до перил. Оба ловко перемахнули через ограждение, и вот уже стоят перед ней на лоджии – высокие, гибкие, жилистые, пахнущие какими-то экзотическими травами.

Ирис повела рукой – заходите. Но в помещении, где на свету еще больше бросался в глаза нездешний вид ночных гостей, девушка почувствовала неожиданный приступ тревоги – не совершает ли она сейчас великую глупость?.. Однако отступать было поздно. Седовласый остановился посреди комнаты.

– Позвольте представиться, милостивая госпожа, – начал он. – Моего друга зовут Детлафф ван дер Эретайн…

Мужчина в черном слегка поклонился, затем прошел до кресла и рухнул в него.

– А моё имя – Эмиель Регис…

–… Рогеллек Терзиефф-Годфрой, – пробормотал второй с кресла.

Тот нежно посмотрел на него:

– Полагаю, что для этого мира так будет слишком длинно, мой друг… Позвольте узнать, как мы можем обращаться к вам, госпожа?

– Я – Ирис. По имени. И желательно – не так вычурно.

Сидящий в кресле тихо рассмеялся. Регис улыбнулся тоже.

– Да, водится за мной такая манера речи… Ну что ж, если попроще и сразу о сути… Как вы уже догадались, мы не люди. В том мире, откуда мы сюда прибыли через пространственный портал, обитают разные народы. И, увы, далеко не все по своей воле… Представители нашей расы попали туда в результате чудовищного космического катаклизма, называемого Сопряжением Сфер; их попросту зашвырнуло в иной мир, и уже много столетий мы ждем, когда откроются Врата, чтобы появилась возможность вернуться в наш родной Дом. А пока приспосабливаемся, притираемся к другим народам Неверленда… Материя, из которой мы созданы, позволяет нам принимать разную форму. Преимущественно, мы носим эту, человекообразную. Но и эта форма с особыми свойствами – солнечный свет проходит через наши тела насквозь, мы не отбрасываем тени, не отражаемся в зеркалах. Нанесенные нам телесные раны регенерируют очень быстро, что называется – «на глазах». Говоря откровенно, мы вообще бессмертны и неуничтожимы – в отличие от людей и других живых существ. В том мире нас называют «высшими вампирами». Обычно, к вампирам люди относятся с большим опасением из-за их пристрастия к употреблению крови, но хочу сразу вас успокоить – ни я, ни Детлафф не зависимы от человеческой крови, не стремимся её употреблять, поэтому в данном плане совершенно для людей не опасны.

Теперь о том, почему мы здесь. Позволь мне, мой друг, упомянуть об этом. Будем откровенны и искренни, чтобы и мы могли надеяться на ответное понимание и доверие.

Тот промолчал, и тогда Регис продолжил:

– В том мире, откуда мы сейчас прибыли, с моим другом случилось несчастье…

Детлафф шевельнулся, но Регис повел рукой:

– Именно так называется это, друг мой! Он имел несчастье полюбить не достойную этого женщину, которая самые глубокие и искренние чувства использовала в низких и корыстных целях! Когда же её коварство стало явным, когда выяснилось, что мой друг попал в ловушку и ситуация вышла из-под контроля… потому как, в силу живого темперамента и в состоянии аффекта не все ситуации возможно контролировать! – я счел необходимым забрать его в другой мир, где бы он смог успокоиться и привести в равновесие мысли и чувства.

Предугадываю ваш вопрос: не является ли мой друг преступником, укрывающимся от возмездия? Отвечу сразу: рассмотрев всю сложность ситуации и при этом ничуть не обеляя некоторых поступков моего друга, личность, которую власти Неверленда наняли для противодействия Детлаффу, нашла более правильным и справедливым отпустить его, даже в ущерб собственной жизни и репутации. Так что, можно сказать, Неверленд и Детлафф расплевались друг с другом по обоюдному согласию.

Я очень надеюсь, что в новом мире, ничем не напоминающем старый, нанесший моему другу столько ран, он сможет изменить свой взгляд на людей и научится снова им доверять, сотрудничать и даже дружить с некоторыми из них.

Что же касается меня, то я долгое время вполне успешно проживал среди людей, будучи цирюльником и лекарем. Хорошо знаю фармацевтику, разбираюсь в травах и эликсирах. Думаю, что ознакомившись с местной медициной, смогу найти способ зарабатывать на жизнь и здесь. С Детлаффом, в силу его малой коммуникабельности, будет несколько сложнее, но, думаю, мы сможем найти что-нибудь и по его интересам. Нам нужно только некоторое время на адаптацию и для ускорения её – чье-нибудь дружеское участие в этом вопросе.

– Первое, с чего я предложила бы вам начать адаптацию в этом мире, – ответила, усмехнувшись, Ирис, – это поменять форму одежды. Лично мне ваша романтичная экипировка даже нравится, но вообще-то здесь принято одеваться иначе.

Она подошла к тумбочке и достала из кучки журналов несколько модных каталогов. Полистала и нашла им раздел мужской одежды. Регис приник глазами, потом помавал рукой, и Детлафф подошел тоже. Несколько минут они, молча и переглядываясь, изучали фотографии моделей.

–Ну… – начал Регис. И тут Детлафф исчез. А через пару секунд возник в новой экипировке: в красной рубашке под свободным черным джемпером, черных брюках и черных туфлях.

– Просили же тебя – без этих фокусов! – воскликнул Регис укоризненно, и тут же, похоже, об этом позабыл, пожирая костюм друга глазами. А потом и сам развоплотился и собрал себя в новой одежде: белой тенниске, коричневом кардигане, зеленовато-серых брюках и светлых замшевых туфлях.

Ирис оставила их потешаться над новым обликом друг друга и ушла на кухню. Включила чайник. Посмотрела, что есть в холодильнике.

«Интересная у меня теперь жизнь начнется, – подумала она. – И ведь никому не расскажешь… А если и скажешь, кто же поверит?»

========== Часть 2. Адаптация ==========

Вернувшись домой, Ирис прошла на кухню и увидела замечательное зрелище: у плиты стоял Детлафф и жарил картофель. Она тихонько остановилась на пороге, прислонясь к косяку и ласково улыбаясь.

Последнее время Детлафф полностью взял на себя приготовление еды. Получалось это у него, кстати, замечательно. Детлафф и поваренная книга, которую он нашел в её библиотеке, явно подружились. А еще он всюду таскал за собой её баночки со специями. Выстраивал их на любой ровной поверхности, садился напротив и часами созерцал. Но когда Ирис спросила Региса, не был ли его друг поваром в Неверленде, тот просто выпучил глаза!..

Ирис доставляло огромное удовольствие наблюдать за этим вампиром. Пока Регис занимался поисками работы в городе, Детлафф находил для себя занятия дома и совмещал их с желанием делать что-то приятное для друзей. В этом был весь Детлафф. Молчаливый и хладнокровный, он не любил толпу, но отнюдь не замыкался на собственной персоне, напротив, очень внимательно изучал происходящее, видел детали и события, другому глазу неприметные.

Результатом этого были поступки Детлаффа: если он мог что-то сделать, он тут же брался и без слов делал. Взять ту же картошку. В первый раз он просто наблюдал за процессом чистки. Во второй – решительно попробовал. И с тех пор картофель чистил исключительно Детлафф. Это даже не оспаривалось. Просто он это делал лучше. Поэтому это делал он. А потом он постиг смысл и процедуру жарки картофеля, и стал жарить.

Регис как-то высказался, что его друг обладает патологическим упрямством. Ирис назвала бы это иначе – рациональностью. Детлаффу были чужды, непонятны человеческие условности и правила поведения. Поэтому он их игнорировал на корню. И руководствовался рациональностью, потребностью души и здравым смыслом. Если что-то шло в разрез с этим, Детлафф это отметал. Вот и всё его «упрямство».

Ирис заметила, что всё чаще смотрит на него нежными глазами Региса. Гроза Неверленда!.. Конечно, это её счастье, что не довелось увидеть «живой темперамент» этого вампира, доведенного до «состояния аффекта». Ну, так и не надо никого доводить! А тем более вампира.

… В её спину упруго толкнулся воздух. На мгновение девушке показалось, что лёгкие, тающие, как эфир, струи синего тумана ласково погладили её плечи. Показалось, конечно… Регис шагнул в коридор прямо из воздуха.

– Мне пришлось проникнуть в дом через окно твоей комнаты, Ирис! – озабоченно сказал он. – Я приношу свои глубочайшие извинения за такой бестактный поступок. Но на клумбе возле лоджии расположились на продолжительный отдых малолетние недоросли. Неуместно было бы привлечь их праздное внимание и спровоцировать подозрения. Пришлось «выбрать меньшее зло», как говорит один мой друг в Неверленде.

– «Картофель фри по-французски», – провозгласил Детлафф, снимая сковороду с плиты. – У меня есть подозрение, что ты приманиваешься на запахи, Регис.

– Я тоже подозреваю, что вас в еде интересуют только запахи, – усмехнулась Ирис. – Чем же всё-таки питаются вампиры?

– Действительно, многие вещи для нас имеют только эстетическую составляющую, – согласился Регис, не отвечая прямо на вопрос. – Запахи – в их числе. Но творение Детлаффа я определенно хочу попробовать. Быть может, это твое призвание, Детлафф? И ты сможешь открыть в этом городе харчевню, питательные и вкусовые качества блюд в которой принесут тебе славу Короля Гурманов. Тогда мне не нужно будет заниматься этим фармацевтическим складом, амбарником в который меня сегодня приняли. Я посвящу все свое время исключительно алхимии и созданию эликсиров, которые ты по нашей старой дружбе сможешь добавлять в свои блюда, что, разумеется, несказанно улучшит их популярность и востребованность в среде местного платежеспособного населения.

За обычной шутливой витиеватостью речи Региса они сразу же уловили главное:

– Ты нашел работу?

– Кем-кем приняли?..

Все трое уселись за стол, в центре которого Детлафф водрузил сковороду. И Регис начал рассказывать.

Ирис уже знала, что эти две недели он посвятил изучению ассортимента аптечных магазинов города, заведению различных полезных знакомств и исследованию человеческого общества вообще. И если в коммуникативных способностях Региса девушка ничуть не сомневалась, то по пункту первому она была сильно озадачена – каким образом медицину иного мира возможно изучить, просто разглядывая витрины аптек?!! Выслушав её возгласы на эту тему, Детлафф спокойно произнес: «На витринах лежат коробки с лекарствами». – «И… что?..» – не поняла она. Он долго смотрел на неё. Потом всё так же спокойно уверил: «Регис сможет». На этом пояснения закончились. И Ирис вообразила себе, как взгляд вампира пронизывает лекарственную упаковку, расчленяет её содержимое до молекул, исследует химическое воздействие вещества таблетки на человеческий организм, собирает всё это обратно в таблетку и констатирует: «Так. Называется «Анальгин». Обезболивающее. Дальше». И так – до сотни наименований в день…

«Амбарник» в изложении Региса оказался провизором и завскладом одной из ведущих фармацевтических компаний города. Увидев веселое изумление Ирис, он только юмористически пожал плечами: «Как еще назвать место, где лекарства сложены в ящики и короба, как в овощном амбаре?» Девушка не очень поняла, что здесь не так, но, видимо, в Неверленде хранить лекарства полагалось совсем иначе, быть может, даже с воспеванием мантр и ежедневным умащиванием благовониями. Куда больше удивилась она другому: Региса приняли на работу в такую фирму без документов и диплома о высшем фармацевтическом образовании?! Тот снова закатил глаза: «Кто же сказал, что у меня не было документов?..», а Детлафф только усмехнулся.

Ирис в который раз укусил червячок сомнения: кого же это она пригревает в своем родном мире? Существ, которых невозможно уничтожить, которые могут проникать в любые щели в консистенции тумана, исчезать и появляться на ровном месте и в разном облачении – где угодно: в банке, в магазине, на секретном полигоне; которые могут проникнуть в суть любого явления и предмета и мысленно подчинить себе человеческий мозг… И это только то, что было открыто ей самим вампиром. А как насчет того, что ей еще совсем не ведомо?!

И в то же время она ясно видела, что это самое существо совершенно не рвется к мировому господству или в банковское хранилище. Оно поставило себе целью найти работу, чтобы таким образом честно обеспечивать себя и друга. И сферой интересов этого существа является не поиск слабых мест этого мира, куда бы можно было внедриться и где закрепиться, а душевное состояние собрата, занятие любимым врачебным делом и увлекательное общение с новыми друзьями. А самое главное, что заметила девушка – ни тот, ни другой вампир совершенно не лгали. Они могли не ответить на вопрос или ответить частично, но если уж отвечали, то всегда искренне. Такое дорогого стоило и в мире людей.

К ночи Регис и Детлафф всегда отправлялись на совместную прогулку. Возвращались они обычно к утру, когда девушка уже собиралась на работу в издательство. Она догадывалась, что помимо всего прочего, её просто не хотели стеснять: Ирис предоставила им гостинную, а все свои вещи перенесла в спальную комнату, дверь в которую не имела замка. Эта деликатность очень трогала девушку. И как не напрягался порой её человеческий «здравый смысл», сердце было полностью расположено к гостям.

Ожидая Детлаффа, который всё ещё гремел на кухне посудой, Регис сообщил, что давно желает задать ей вопрос: как смогла она так легко приняла их, обитателей неведомого мира? Видимо, этот ее поступок был нетипичен даже для Неверленда…

И Ирис ответила тоже искренне. О том, как пять лет назад оказалась в очень тяжелом и даже трагическом положении. О том, что все, кого она считала на тот момент друзьями, отделались лишь словами сочувствия. А единственным, кто оказал ей реальную помощь – ссудил деньгами и затем безвозмездно предоставил для проживания часть своего дома, – был один очень вредный и никем не любимый старик, который в свое время крепко ругал ее за совершенные ошибки, а позже еще крепче – её обидчиков. С тех пор Ирис положила себе зароком – никогда никого не судить, не проверив в деле, и – никогда никому не отказывать в помощи, судя только по одежке или внешности.

========== Часть 3. В ночи ==========

Двое стояли на крыше высотного здания.

Внизу, как торт на блюде, лежал огромный ночной город, сонно мигающий огнями. С низкого тоскливого неба лились на него потоки сырого, пронизывающего ветра. Но эти двое словно не замечали его жестоких порывов.

Один застыл, сложив на груди руки, на самом краю крыши. Полы его длинного черного сюртука ветер трепал, как крылья сбитой птицы, пытающейся в агонии взлететь. Мозаика огней тускло отражалась в глазах, похожих на холодное стекло.

Второй стоял неподалеку, засунув большие пальцы рук за поясной ремень, поглядывал то на город, то на спутника. Словно хотел спросить, но не находил слова. Однако сейчас слова ничего не решали: всем своим кровотоком Регис ощущал волны тяжелого гнева, сотрясающие Детлаффа. Это цунами резонансом накрывало и его. Регис выжидал. И боролся. Старался встречным действием сбивать накал эмоций друга, не допустить его до трансформации. К несчастью, в этом мире было полнолуние. И хоть луна уже пошла на убыль, её фатального влияния хватило, чтобы превратить последние две ночи в ад. Дождавшись ночи, Детлафф, как забродившее вино из бочки, стремился слить эмоции, причину которых Регис уловить пока не мог. Привыкший за последний год при любой вспышке гнева перетекать в боевую форму и убивать, Детлафф уже не контролировал свою ярость. А в крылатой форме он легко разнёс бы в пыль полгорода! Поэтому Регису приходилось сдерживать его силой, последние две ночи – даже с боем. К утру они успевали внешне регенерировать и залатать нанесенные друг другу раны, но потеря крови ослабляла обоих.

Лицо Детлаффа вновь пошло волнами. Из пальцев рук, стиснувших предплечья, выскальзывали и снова втягивались кинжалы когтей.

Регису оставалось только надеться и – бороться. Но ему было очень трудно. От упорного стремления побратима дать выход гневу уставший Регис начинал злиться сам. Его рассудок мутился, словно от действия кровавых испарений, где-то в горле клокотало рычание. Бездействие становилось опасным. И Регис решился вновь попробовать угадать причину:

– Она напоминает тебе Сианну?

Детлафф промолчал. Но ответный удар по крови был такой силы, что у Региса рефлекторно удлинились зубы.

– Это же НЕ Сианна! – глухо прорычал он, скрежеща клыками.

– Я знаю, где сейчас Сианна! – прохрипел горлом Детлафф.

– Это человек ИНОГО ТИПА, – настаивал Регис, устремляясь в контратаку на его гневный всплеск. Когда причина, наконец, открылась, стало гораздо легче продвигаться к цели.

– Люди! – с омерзением прорычал Детлафф. – Они везде одинаковы! Во всех мирах! Прикрываются верой в богов и – лгут! крадут! лицемерят! клевещут! предают и продают друг друга за гроши!..

– Я думал об этом… много думал о людях. И считаю, причина таких поступков в том, что ими движет страх. Страх обессиливает, заставляет искать того, что называется “лёгкие пути”. Они боятся смерти, на которую обречены, пытаются выживать любой ценой, прожить подольше. Я всегда жалел их за эту слабость, хрупкость, обреченность…

– Мрут и животные! Цветы и бабочки вообще – на один день! Но остаются прекрасными! Не подличают! Чем эти твои люди лучше животных?! цветов?!

– Они разумны.

– Разумны? Проанализируй хотя бы состав их воздуха и почвы! Их пищу! Их одежду! Я целую неделю пытался нейтрализовать эти чудовищные специи!.. Они убивают сами себя! Разум – это инструмент, которым нужно пользоваться!

– Покажи же мне пример, как пользоваться разумом! – медленно выговорил Регис. – «Засветившись», мы не сможем здесь остаться. Если ты устроишь в городе побоище, люди начнут на нас охоту. Меня ты потеряешь тоже. Я не хочу войны, и раз тебя привел в этот мир людей я, я буду защищать их.

Ярость снова шевельнулась в Детлаффе, но уже угасающими пульсациями…

После этого долго молчали.

– Ночью этот город красив, – сказал Регис обычным голосом. – Он словно россыпь самоцветов в Долине Юга… Я вижу, как ты стараешься смирить себя. Творить добро. Кто заставлял тебя готовить ужин Ирис?.. Всё, что ты делаешь, ты делаешь по побуждению души. Она у тебя умнее, чем рассудок. Мы оба знаем, что разбираться в людях – это не твоё, отсюда и Сианна в твоей жизни… Но я-то разбираюсь, я жил рядом с ними два века! То, что Сианна была мне неприятна, я никогда не скрывал. Ирис – совсем иное дело.

Ответа не последовало. Но кровь струилась мирно.

– Тебе действительно понравилось то, что я готовил? – вдруг усмехнулся Детлафф.

Регис широко улыбнулся:

– Эмм… занятная у них еда…. Я предпочитаю маркарасы… ну, и бутылочку настойки из мандрагоры к ним, конечно! Особенно, в твоей компании…

========== Часть 4. “Твою сказку зовут печаль…” ==========

Открыв глаза, Ирис сразу поняла, что это будет хорошее утро. И даже не потому, что начавшийся день был днем её рождения, и не потому, что с самого утра у нее было запланировано множество приятных мероприятий на работе и с друзьями.

Хорошее утро наступило в её душе. Впервые за долгие годы…

Она смотрела в потолок, на шевелящиеся голубоватые тени от шторы и солнечные отблески рассвета, и тихо улыбалась. Потом повернула голову, глянула на гриф старой разбитой гитары, лежащей на соседней подушке, бережно погладила её и серьезно произнесла: «Доброе утро, Дэрк! Пожелай мне сегодня доброго дня!»

Когда она открыла дверь своей спальни, чтобы пройти в душ, то вынуждена была остановиться на пороге: на её пути оказалась тумбочка с огромным букетом прекрасных фиолетовых ирисов.

У девушки остановилось дыхание. Это был её любимый цветок, любоваться которым она могла часами. Но кто… как… откуда?.. «Спасибо!..» – прошептала она. И они нарисовались из воздуха, словно так и стояли тут невидимые – по одну сторону Детлафф, по другую – Регис.

– Прими наши искренние поздравления, прекрасный и бесценный друг! – сердечно начал Регис. – Настолько несказанно рады мы нашей встрече на переплетении причудливых путей мироздания, что, несмотря на достаточно активное обсуждение вариантов, коим образом приятнее могли бы мы тебя порадовать в этот день, к единому мнению мы так не пришли и решились просить тебя доверить нам сокровенное желание, осуществление которого могло бы доставить тебе сугубую радость. Замечу лишь, что возможности, дарованные нам нашей природой, достаточно велики для того, чтобы…

–… ты могла пожелать, а мы – исполнить, – хладнокровно поставил точку в этой оде Детлафф. – Эмиель хотел сейчас сказать, что, если вдруг ты мечтаешь о полетах, он может как подарить тебе рукотворный летательный аппарат, так и покатать на собственном хребте, а то и угостить эликсиром, который вызовет абсолютную иллюзию такого полета.

– Скорее, могу подсадить тебя на Детлаффа, он не такой костлявый, – парировал Регис.

Ирис онемела от изумления. Теперь и это… Каким образом им это открывается?! Лишь единственный человек на свете видел её душу насквозь и относился к её желаниям, как к сокровищу…

– Пока же в качестве презента, просим принять эти цветы, – надеюсь, Детлафф верно угадал их цвет и сорт? – а от меня вот этот эликсир, – вампир достал из своей сумки запечатанный пузырек. – Его состав способствует омоложению, поддержанию здоровья и красоты. У женщин Неверленда он пользовался неизменным спросом. Как только я смогу устроить здесь лабораторию, постараюсь произвести его в большем объеме. Пока прошу его опробовать и поделиться бесценным для меня отзывом.

***

Когда все гости пошли танцевать, а Ирис вернулась к столу, чтобы выпить прохладительного, к ней присоединилась Сандра.

– Какие замечательные розы! И эти хризантемы тоже славные! – оценила она подаренные подруге букеты. – Одна я ввалилась, как дикарка, без цветов – прямиком из аэропорта.

– Ты для меня сама – самый лучший подарок на свете! – ласково сказала Ирис. – Прилетела с другого края света, только чтобы поздравить с днем рождения! У тебя же на днях соревнования?

– Не волнуйся, я в хорошей форме. А прилетать – прилетала и буду прилетать, и это даже не обсуждается. Потому что я так хочу!

– Оттого и говорю, что лучший для меня подарок – это возможность видеть тебя и говорить сейчас с тобою. А цветов у меня и так сегодня – море. Самые замечательные – фантастические королевские ирисы! – получила еще ранним утром.

– Так-так, – ухмыльнулась Сандра, – ранним утром, говоришь? То-то я вижу, ты вся сегодня светишься! Давно уже не видела тебя такой счастливой. И зная, что ты кого попало не полюбишь, искренне рада за вас обоих!

Ирис засмеялась.

– Ты всегда любила строить фантастические проекты, Санни! Правда, я и люблю тебя за это. Удивлю ли, сказав, что ты для меня самый близкий человек на свете?

– Только тем, что наконец сказала это вслух. Одно время я боялась, что дорогá тебе только как сестра Дэрка.

– Но ты действительно очень на него похожа. Даже и не внешностью. А тем, что есть в тебе. Что было в нём…

… в этом ершистом худощавом парнишке с шапкой соломенных волос и жесткими зелеными глазами на скуластом лице. Он словно подошел сейчас к их столику и сел рядом, не снимая своей знаменитой оранжевой ветровки, положил гитару на колени, а руки на край стола. И подбородок на руки.

– Общаешься со своими? – тихо спросила Сандра.

Ирис повела плечами, словно озябла.

– Зачем? И о чём?..

… Ей против воли вспомнились лица родителей в полицейском участке в тот день, когда те, уведомленные полицией, что их пропавшая дочь, наконец, нашлась, приехали на встречу с ней. Лишь два дня назад она похоронила Дэрка… Ирис готова была зарыдать и упасть им на шею при первом же участливом слове… Но отец холодно молчал, а мать с порога закричала в её адрес оскорбления, от которых Ирис словно с размаху врезалась в ледяную глыбу. Фраза матери о том, что «когда девушка из приличной семьи уходит бродяжничать с хулиганом и шалопаем, то из этого может получиться только то, что получилось», была единственной парламентской…

– Я очень боялась, что они могут применить к тебе силу! Даже собиралась сбежать тогда из интерната!

– На тот момент я была уже совершеннолетняя и полностью дееспособная. Правда, всё, что имела – это полный рюкзак стихов. Ни крыши над головой, ни денег, ни работы, ни жизненного опыта. Но о возврате под родительский кров после этой сцены в полиции не могло быть и речь. Да, потом мне помогли… С жильем, с работой… Я продолжала писать… и вспоминать…

… как за три года автостопом они исколесили всю страну. На заправочных станциях, в кафе-закусочных, на площадях и в парках устраивали маленькие концерты-импровизации в стиле «рэп». Стихи рождались у Ирис непрерывно, она читала их под гитарный аккомпанемент Дэрка, и через год у них уже было множество друзей-поклонников. Но самое главное – они были друг у друга. Тогда-то ей и припомнилась фраза – «на двоих одна душа». Дэрк понимал и принимал её во всем, даже в молчании. И в самые трудные минуты ей достаточно было просто крепко его обнять, закрыть глаза и уткнуться лицом ему в шею. И всё разрешалось. Появлялись силы, появлялась надежда…

***

К вечеру, проводив друзей, она на такси приехала домой. Таксист помог занести в дом букеты и корзину с продуктами. Ирис выставила на стол вино и закуски, украсила букетами комнаты. Стала ждать.

Вампиров дома не было, она могла быть в этом уверенной по отсутствию их экзотического запаха. У каждого из них запах был свой. Более жесткий – чем-то напоминающий розмарин – у Детлаффа, правда, иногда он сменялся красивым и грустным запахом настурции. Лишь однажды ненадолго она услышала какой-то уютный детский запах, словно бы молочной смеси. Регис пах более шикарно – специями сладкими и терпкими, как кофе с имбирем. Иногда от него пахло карамелью. Иногда – уютным ароматом лугового донника. Ирис это очень нравилось. Она сожалела, что людям для тех же целей приходится использовать искусственный парфюм.

В коротании времени девушка заварила себе кофе. Внезапно в памяти проснулись и потекли стихи, бесконечная вязь которых ткалась её сознанием еще год после гибели Дэрка:

«Твою сказку зовут печаль

Что приходит к тебе по ночам

Говорить с тобой о любви

Что осталась в твоей крови

Твою сказку зовут печаль

Что не водит тебя к палачам

Говорит сама о любви

Милосердным словом “умри”

Твою сказку зовут печаль

Ты приметы ее примечай

Лишь погосты и фонари

Остаются твоей любви

Твою сказку зовут печаль

Как невесту ее встречай…»

… Регис!

Фиолетовый туман заклубился из окна, пролетел до центра комнаты и там материализовался. И сразу запахло кофе с корицей…

– Добрый вечер! Детлафф сейчас будет. Дотащит свои книги…

– Какие книги? – улыбнулась Ирис, чуть приподняв брови.

– Каких набрал сверх меры! С его упрямством я раз и навсегда зарекся спорить. Пусть сам и тащит, – Регис покачал головой и тоже улыбнулся. – У нас для тебя еще сюрприз, Ирис. С завтрашнего дня мы перестанем обременять тебя своим присутствием. Теперь у меня есть средства, чтобы снимать нам с Детлаффом отдельную квартиру. Это недалеко отсюда, в получасе человеческой ходьбы, ближе к окраинам. Рядом прекрасный запущенный парк, который посещает очень мало местных жителей, что нам только на руку. А квартиру благоустраивает Детлафф, как ему нравится. Тебя бы его вкусы очень удивили…