Текст книги "Энигма и Воин Вереска (СИ)"
Автор книги: Вирэт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Погоня уже настигала, и вражья стрела пробила навылет шею её коня. Хрипя разорванным горлом, со всего маху рухнул он в грязь. Энигма вылетела из седла и откатилась подальше от бьющегося в агонии лошадиного тела. Не успела толком подняться, как сильный толчок чужого плеча опрокинул ее снова на землю, иззубренный наплечник расцарапал ей скулу. Она вскочила, зарычала как кошка и подхватила с земли корявый сук. Сбивший ее с ног неизвестный воин мечом распластал двоих её преследователей, быстро оглянулся на дальний лес, на приближающуюся лавину всадников, потом развернулся к девушке. Несколько мгновений они молча глядели друг на друга.
Он был весь в поту, грязи и крови, она видела только иссеченный шлем, серые, ярко и остро сверкающие глаза и жесткую линию губ среди давно не бритой щетины подбородка.
Он вскинул руку – она глянула, куда он указал, и увидела спасение: скачущий к ним во весь опор отряд мечников отца. «Беги!» – воин вновь сильно толкнул ее. Она выронила дубинку и побежала из последних сил, спасаясь от визжащей, накатывающейся с холмов вражеской конницы. Через минуту почувствовала, что её подхватывают с земли и закидывают в седло, услышала хриплый крик Дельвига: «В замок госпожу! Головой отвечаешь!»
И – потеряла сознание…
***
– Какой у нас гость! – воскликнул отец, перекрывая шум пира. Энигма, накладывавшая отцу на блюдо мясо, повернула голову. Рыцари тоже стали оборачиваться к проходу, по которому к стоящему на возвышении столу короля шел сумрачного вида воин – в темной коже одежды, прошитой кольцами кольчуги, в видавшем виды шлеме и при черном мече в черных, с золотым тиснением ножнах. – Воин Вереска! Редкий, но всегда почетный гость! Энигма, вина гостю!
Она тут же поднялась и налила в кубок темно-бардового вина из кувшина. Взяла кубок обеими руками, спустилась по ступеням вниз, подошла и только тут подняла глаза. Несколько секунд смотрела в эти яркие серые глаза под жестким изломом бровей. Протянула вино.
Зал затих.
Он помедлил. Потом взял. Не отводя от нее глаз, сделал глоток, – или просто смочил губы? – и тут же поставил кубок на край стола.
– Я доставил то, что ты просил, король Уэльса, – спокойно, хрипловатым голосом произнес воин.
– Радость вдвойне! – довольно ухмыльнулся отец. – Прими же участие в нашем застолье! Впрочем, – добавил он, увидев, как тот отрицательно качнул головой, – знаю, знаю, воля твоя!.. Энигма! Устрой гостя на ночлег!
– Он отказывается от королевского приглашения?! – вскочил один из молодых подвыпивших рыцарей. – Что ты за невежа, дикарь?!
Но через две секунды ревнитель этикета уже распростерся на полу: Воин Вереска уложил его у своих ног, даже не взглянув.
Энигма взяла плащ, накинула на плечи и, посмотрев на гостя, пошла из зала.
Они спустились по лестнице, пересекли двор и пристройки. У основания донжона она отперла дверь, и открылась внутренность небольшой комнаты с деревянным лежаком, столом и сундуком у кровати.
Воин прошел, скинул плащ, снял шлем и сел. Смотрел, как девушка зажигает свечу.
– Я искал тебя в тот день после боя, – сказал он вдруг. – Живую или мертвую…
Она смотрела блестящими глазами на огонь и ласкала ладонями пламя свечи. Потом прошла к сундуку, достала из него одеяло и подушку. Положила их в изножье лежака.
– Принесу тебе еду.
Он снова качнул головой, но Энигма сказала:
– Не с пира! Я сама выпекаю хлеб, готовлю соленья и варенья.
Он промолчал.
Она вернулась с корзинкой, расстелила на столе чистое полотенце, выложила на него каравай хлеба, баночки и кувшин.
– В кувшине вода. А это мед. И моченая брусника.
– Постой! – сказал воин и встал. – Хочу спросить… Посватаюсь – пойдешь со мной?
Девушка посмотрела ему в глаза.
– Отец не отпустит меня с тобой. Во сне и наяву он грезит троном Британии. Но мне это неважно. С того самого дня я ждала – тебя.
Она взяла корзинку и вышла. Воин смотрел ей вслед. Потом закрыл глаза…
– Почему так долго?!
– Я отнесла ему еды.
– Он взял из твоих рук еду?! – недовольство короля как ветром сдуло.
– Отчего бы ему не взять?
– Это же Воин Вереска! Они никогда ничего не берут в домах, где останавливаются. А этот принял и вино!
– Кто они такие – Воины Вереска?
– Хотел бы я знать, кто они такие… Приходят неизвестно откуда и уходят неизвестно куда… Но воины они отменные! С отрядом таких бойцов я вышел бы и против бриттов с их королем Артуром!
***
– Государь зовёт вас, госпожа!
Энигма отложила рукоделие. Быстро прошла по коридорам замка в покои отца. Уже на пороге сбилось сердце: они стояли рядом – король Уэльса и Воин Вереска. Отец изложил ей кратко: они заключили соглашение – он получит корону короля бриттов, воин – Энигму в жены.
Девушка слушала, мертвея. Потом опустила голову, тихо повернулась и пошла прочь.
– Не обращай внимания! – усмехнулся король. – Она своенравна. Такой же была и мать её! Не хочет замуж, даже слушать об этом не хочет! Но тут уж она никуда не денется!
Воин прошел следом за девушкой на террасу. Встал за ее спиной.
– Почему? Что тебе не понравилось?
Она обернулась.
– Цена! Только сейчас в Британии установился мир и доброе правление доброго короля! Король Артур силен, народ его любит, армия у него крепкая! Залить всю страну кровью… поломать мирную жизнь тысяч людей… рисковать жизнью в долгих битвах – и всё из-за меня?!!
Воин Вереска повел бровью, но промолчал.
Тогда она провела ладонью по парапету, возле которого стояла. И тихо, но твердо произнесла:
– Если я стану на эту кромку и шагну с неё вниз – все проблемы сразу закроются, не так ли?
Воин понял и поверил сразу, качнулся к ней и схватил за плечи.
– Обещай мне… никогда… не делать этого! – пересохшим ртом выдохнул он. – Обещай, что будешь беречь свою жизнь как зеницу ока!!.
Она постояла, опустив голову… потом тихо прильнула к нему, и воин бережно сжал ее в объятиях.
– Я дал слово! – мрачно произнес он.
– Я поняла это, – грустно сказала Энигма. – Но ведь ты спрашивал – и я ответила, что мне не нужны ни страна бриттов, ни корона бриттов! Всё, что нужно мне, это – Уэльс и ты… Я люблю отца, но в этом он безумен! И я ушла бы с тобою, не спрашивая его… но ты дал ему слово…
***
… Первая поземка мела через двор, когда, оседлав коня, Воин Вереска покидал замок короля Уэльса. На дорогу Энигма вынесла ему воды и передала свежеиспеченный хлеб. Он взял хлеб, испил и молча вернул ей кувшин. Потом внезапно, сильно и крепко поцеловал её, и она ответила ему с тем же чувством, ничуть не скрывая этого…
…Король Уэльса смотрел на эти проводы из своего окна и довольно усмехался.
***
… Гнедой конь словно из сердца пурги влетел в ворота замка. Воин Вереска спрыгнул с седла, швырнул поводья конюшему и стремительно взбежал по лестнице. Большой полутемный зал, в котором давал пиры король Уэльса, был сейчас полон молчаливого народа, но взоры всех были прикованы к возвышению, на котором в освещении свечей на последнем своем ложе возлежал повелитель.
Воин подошел ближе.
Король, облаченный в багряную мантию, с короной на голове, скрестивший руки на рукояти меча, был бледен и строг. Энигма сидела на скамеечке рядом с телом отца, обняв его и положив голову на его плечо.
Она увидела нового гостя, с усилием поднялась и жестом позвала за собою. Провела его в свою комнату. Здесь было холодно и скорбно. На беленой стене висело большое распятие, у подножия которого горела толстая свеча. Кровать, застеленная белым покрывалом, простая тумбочка у изголовья, высокое стрельчатое окно, увитое изнутри вьюнком – вот и все.
Девушка обернулась к нему. Её лицо было бледно и безжизненно, горькая складка исказила рот. Она скрестила руки на груди, зябко обняв себя за плечи.
– Отец умер внезапно… Сердце болело у него последний месяц… но не от скорби… он строил планы, радовался… А я все думаю… если бы это случилось из-за того, что я бы ушла… если бы я была виной… если бы он от горя…
– Теперь все решилось к лучшему, – негромко сказал воин.
Она прямо глянула ему в глаза.
– Был Совет лордов Уэльса, лорды не захотели идти в подчинение к королю бриттов. Меня поставили перед этим решением… Знаю, что ты думаешь… но у меня не было выбора! Отец простил бы все, только не предательство Уэльса и не измену долгу… Вчера епископ помазал меня на правление и лорды принесли присягу на верность королеве…
Лицо воина окаменело, потемнело от прихлынувшей крови.
Она подошла ближе.
– Прости… мне слишком больно сейчас! Словно и мое сердце разорвано пополам… Не могу долго оставлять отца… где бы ни была – тянет к нему… почти не сплю…
Он снял с себя плащ и укутал ее, прижал к себе… но она беззвучно заплакала и отстранилась.
– Я не могу позволить себе сейчас ни минутки счастья… Прошу только – не уходи… будь рядом… чтобы я могла хотя бы чувствовать твое присутствие…
Он молча кивнул.
***
СПУСТЯ ПОЛГОДА
– Суров Уэльс, но как красив! – король Артур, стоя рядом с нею на открытой террасе замка, любовался солнечной летней панорамой. – В лесах у вас, я слышал, еще водятся гигантские вепри и черные пещерные медведи?
– Отец любил охоту и привозил нередко их огромные туши. Если есть желание развлечься – велю завтра трубить охоту, а сегодня егеря выследят и затравят для Вас зверя, государь.
– Охотно приму участие! – он повернулся к ней: плечистый, ясноглазый красавец – король. – Благодарю тебя за это предложение, юная государыня! Скажи мне, сколько лет тебе сейчас – восемнадцать?
– Да, государь. Весной исполнилось восемнадцать.
– Сколько смотрю – столько любуюсь тобою! Ты действительно дивный цветок Уэльса! Что ты ответишь, если король бриттов предложит тебе стать его женою?
Энигма спокойно посмотрела в его улыбающиеся глаза.
– Говорить о брачном союзе уместно лишь тогда, когда есть в этом обоюдная нужда и когда это единственно приемлемое решение, государь. Уэльс станет вассалом Британии, но сохранит экономическую самостоятельность, об этом мы вели с Вами речь еще утром. Улучшит ли эту картину заключение брака между королями? И если да, то – чем?
Он взял ее за руки, привлек к себе и заглянул с изумлением в изумрудную глубь ее глаз:
– Понимаю это как ответ, что как мужчина король бриттов тебе совсем не интересен?
– Дженевера, государь… – вздохнула Энигма.
Он стал серьезным. Посмотрел внимательно, с новым интересом.
– Да, я знаю, что Ваше сердце давно занято. Как и моё. Есть ли смысл делать несчастными четыре человека, когда за всем этим не стоят насущные интересы королевств?
– Так твое сердце занято, королева Уэльса? Не скажешь ли, кто этот счастливец?
– В этом мире у него нет имени.
– Как так?.. почему?
– Потому что таких, как он, не зовут. Они приходят и уходят сами, когда сочтут нужным, – грустно улыбнулась девушка.
– Похоже, твой возлюбленный – ангел?! – рассмеялся король Артур.
Она улыбнулась:
– Как и милая леди Дженевера!..
***
… Да, его предупреждали! Но азарт погони все-таки загнал короля в овраг, и как не бился он с черным медведем, даже раненое чудовище яростно махало когтями, неуклонно добираясь до его тела… Вдруг кровь хлынула потоком из медвежьей глотки прямо в лицо королю. Туша медведя была приподнята и отброшена неведомой рукою за кромку оврага. Протянулась рука, за которую король ухватился и перемахнул с трясины на твердую почву. Сорвал пук травы, протирая им лицо и глаза, чтобы увидеть своего спасителя.
– Я твой должник, лорд! Скажи мне свое имя, чтобы я знал, кого благодарить?
– У меня нет в этом мире имени, – ответил воин в темной коже, тоже вытиравший свой черный клинок о траву. Король Артур выпрямился и с интересом оглядел его.
– Ты ведь… из Страны Вереска?.. Я думал, что это всё миф…
– Это миф, – угрюмо подтвердил воин.
С треском, криками и собачьим лаем на поляну вывалилась королевская охота. Свита окружила короля, выражая и беспокойство о повелителе, и восхищение добытым гигантом. Воин пошел к краю поляны, где оставил своего коня. Но король Артур остановил его возгласом.
– Скажи, что делать с этим? – он указал на тушу медведя. – Твой удар был решающим!
Воин Вереска покачал головой:
– Я не участвовал в охоте. Лишь оказал помощь. Если хочешь сберечь шкуру, пошли людей к королевскому леснику за солью. Он живет в лощине за скалой.
– Так и сделаю. Надеюсь, королеве дар понравится!
… Энигма встретила гостей во дворе. Ни слова, ни возгласа, – только лицо её осветилось при виде Воина Вереска. Король Артур заметил это, наклонился к ней и спросил негромко: «Тот, о котором говорила ты?» Она молча кивнула. Король посмотрел через двор в сторону коновязи, куда воин отвел коня.
«Да, он впечатляет… Только вряд ли принесет кому-то счастье! В своем мире живет он, до этого мира только снисходит…»
***
Они стояли на залитой оранжевым светом заката террасе. Воин Вереска неотрывно смотрел на отроги сизых вечерних гор, а Энигма – на него. Прижимала к груди руки, словно ее знобило.
Молчали уже долго.
Она сказала – не спрашивая:
– Ты уходишь…
Он ответил не сразу:
– Да… Я приехал сегодня, чтобы проститься…
– Потому что я взяла королевские бразды?..
– Это – твое. Ты – на своем месте… Я – нет…
***
– … Вновь говорю с тобою об этом, Энигма! Многих дев может любить сердце короля, но лишь одну желает иметь женою! Ты сразу понравилась мне – и красотою, и умом, а теперь убедился, что в тебе и мудрость, и достоинство истинно королевские! Только такую подругу хочу я видеть рядом с собою на троне. Я полюбил тебя, и знаю – мы можем и друзьями быть, и любовниками, и советниками друг для друга! Ты ведь и сама понимаешь это!
Она отрешенно кивала. Она понимала его…
Только сердце ее летело в пропасть и никак не могло достичь дна, чтобы разбиться там вдребезги…
– Я дам Вам ответ, государь. Но мне нужно время, чтобы обдумать и решить. Прошу Вас – подождите до Пасхи.
***
СПУСТЯ ПОЛГОДА
– Ваше величество, прошу прощения, во дворе всадник, он хочет видеть Вас. Имя не сказал, но насколько лицо помню, называли его у нас Воином Вереска…
Энигма опустила на колени рукоделие. Минуту молчала, глядя на свои руки. Потом ответила ровно:
– Предоставь гостю комнату для ночлега и ужин, Торент. На все вопросы его ответь. Всем, что нужно ему, обеспечь. Я не приму его. Совсем. Скажи, что больна.
… Воин Вереска окинул взглядом знакомую комнату в башне.
– Так я ужин принесу вам, лорд?..
– Что с госпожою?! Чем больна?
– Вот этого не скажу вам, лорд, потому как не смыслю в болезнях. Когда видел ее вчера, не хворала, нет, свадебное платье вышивала, до чего же красивое, скажу я вам, платье – изумрудное, как весенняя травка, в цвет ее глаз! Бригитта видела ее на примерке в том платье, говорит – до чего же красавица госпожа наша!..
– Королева… замуж выходит?..
– Так вот до Пасхи вопрос решиться у них должен, как король бриттов приедет после Пасхи – так и порешают, все же это знают; только вы, как приезжий, лорд, верно, еще не знаете…
Воин Вереска тут же поднялся на выход.
Торент проводил его до ворот. Потом хмыкнул, стер с лица дурковатое выражение и отправился к королеве с докладом.
***
ЧЕРЕЗ ТРИ ГОДА
В полутемной зале постоялого двора было всего трое посетителей, и хозяин охотно подошел на зов одного из гостей.
– Что нового в Уэльсе? – спросил сумрачного вида воин, грея руки о кружку с глинтвейном.
– Издалека будете? – услужливо подхватил тему хозяин. – Оно и видно, по одежде и по оружию… Да пока, дай Бог, по-старому все, что только к добру нам, вот только неурожай зерна второй год, градом посевы побивает…
– Кто правит Уэльсом?
– Кто ж будет править нами, как не добрая наша королева Энигма, храни ее Бог!
– Разве не король бриттов? – воин со стуком опустил кружку на столешницу.
– Что вы, Бог миловал! На что нам бритт на нашу шею?! Ходили три года назад слухи, что сватал он госпожу нашу, да отвел Бог эту напасть, своим умом живем!
Воин поднялся, уже не слушая, и кинул на стол монету.
– Господин, куда же вы в такую непогодицу да на ночь?! Для ночлега комната у нас есть, теплая и чистая, довольны будете…
Но дверь хлопнула – воин уже вышел.
***
Сильный стук в запертые на ночь ворота замка разбудил привратника. Старик был подслеповат, суеверен, испугался ночного всадника и позвал в помощь гридня Торента.
– Кто там?! – крикнул тот, приоткрыв смотровое окошко, в которое хлестал дождь.
– Скажу – не поверишь, – ответили из темноты.
Торент вздрогнул, потому что узнал голос. Поколебался… Но он помнил приказ королевы: «на все его вопросы ответь, всем, что ему нужно, обеспечь», и не решился оставить этого гостя за воротами. Кивнул старику на алебарду, пощупал за поясом меч. Снял запор с ворот и запустил всадника.
Во дворе Воин Вереска спешился, кинул старому привратнику поводья. И стремительно, жестко ухватил за плечо парня. Тот открыл было рот, но тут же закрыл, увидев у своего лица лезвие черного меча.
– Нет, Торент, сегодня ты меня не отправишь! Сегодня ты проведешь меня к королеве и не учинишь ни сопротивления, ни шума, потому что не такой дурак, каким стараешься казаться, и ты понимаешь, что я не меньше твоего хочу госпоже лишь добра!
Пришлось подчиниться, – впервые в жизни Торент столкнулся с такой сильной и беспощадной хваткой настоящего бойца.
На пороге королевской спальной залы, освещенной только огнем из очага, Торент все же воскликнул, и Энигма проснулась. В этот вечер она уснула одетая, с книгою в руке, под шум ночного дождя, на мягкой шкуре вместо покрывала. Не шевельнулась, только открыла глаза и молча смотрела на вломившихся в ее покои мужчин.
– Меня принудили, ваше величество! – крикнул Торент. – Сам ни за что бы я…
Энигма приподняла кисть руки и показала: «Уйди!»
Тот ретировался.
Воин Вереска сбросил мокрый плащ на пол, опустился на колени возле её ложа, взял откинутую на изголовье руку и прижался к ней лицом.
Она смотрела молча, не шевелясь, только глаза ее наливались светом ярче пламени очага. Через несколько минут приподнялась, отодвинулась и потянула его прилечь. Он устало лег на край теплой мягкой шкуры, глянул в глаза:
– Я пришел сказать, что никуда больше не уйду отсюда! Если тебе нужен воин, оружейник, кузнец, шорник – я буду работать в мастерских. И я всегда буду рядом!
Она не отвечала, но лицо ее всё преображалось, освещалось глубоким сиянием глаз. Нащупала, стала развязывать мокрые кожаные узлы на завязках кольчуги. Он пробормотал:
– Прости! Я грязный, как дорожная слякоть… две недели в пути без остановок…
Она одолела последний узел, выпрямилась, села на постели, кивнула:
– Завтра нагреем большую бадью горячей душистой воды и устроим баню. А сегодня, – и она потянула завязки своего платья, – ты мне нужен любой!..
… На кухне в окружении слуг изводился Торент:
– Может, зря я послушался госпожу?! Похоже, просто трус я!Из каких преисподень этот ночной демон явился?!
– Ты не трус, ты дурак, – наливая себе браги из большого кувшина, с усмешкой сказал мечный мастер Довмонт. – Если хочешь чем помочь – лучше вина им сейчас отнеси!
– Поднимусь-ка я наверх, – рассудила повариха Бригитта. – В очаг дров подложить надо…
Когда вернулась, неторопливо присела за стол, важно оглядела устремленные на нее глаза:
– Ну, спят оба… одежда на полу… Вот, помяните мое слово – будет у нас новый господин!
Энигма незаметно подошла, прислонилась к косяку и, улыбаясь, наблюдала за происходящим в кузне. Заметила, что и кузнец Вильям, и оружейник Довмонт, заворожено, как дети, следят за каждым жестом Воина Вереска, чуть ли не в рот ему заглядывают. Куда делись вчерашняя спесь мечника, грубоватое ворчание кузнеца! Она вспомнила, как накануне пришел Воин в кузню, без единого слова осмотрел руду, тигли, наковальню, готовые и не закаленные клинки. Потом двумя фразами высказал свое мнение, от которого кузнец и оружейник так и взвились! Гость предложил тогда: «Какой меч считаешь ты своим лучшим? Возьми его и нанеси им удар!». Пылая справедливым гневом, Довмонт побежал в оружейную, выбрал клинок и встал напротив. «Бей сам, – сказал Воин Вереска, – чтобы не говорил потом, будто мне демоны помогали!». Довмонт ударил, – и по всей кузне разлетелся на куски его меч, встретившись с черным мечом гостя! Воин Вереска прошел в оружейную сам, принес другой меч – дамасской стали, королевский трофей. Кинул его Довмонту. «Ударь теперь этим!» Помрачневший оружейник ударил. От силы звонкого удара откачнулись оба, на мечах – ни зарубки, а Довмонт чуть руку не вывернул! Вот после этой-то иллюстрации и стали оба мастера ходить за гостем по кузне как приклеенные…
Вспомнила Энигма и то первое утро, когда после бани и завтрака вновь заговорил Воин Вереска о своем желании не есть хлеб даром – работать в мастерских. Она долго, ласково смотрела на него сияющими, отрешенными от мира глазами. И сказала: «Ты можешь на досуге делать все, к чему душа твоя прилежит – мечи ковать, ратников обучать или упряжь шить… Но и в замке, и в лесной избушке – для меня ты можешь быть только королем, господином!» Она видела, как дрогнуло от этих слов, осветилось его обычно замкнутое лицо, и решилась спросить: как относится он – сын Страны Вереска, к христианству? Ведь только официальное венчание в аббатстве подняло бы его – чужака – в глазах гордых лордов Уэльса до их уровня: муж королевы, не просто любовник! Он ответил: «Я христианин». Её от радостной неожиданности качнуло: «Что.?!» Тогда он расстегнул ворот куртки и молча показал ей вшитый в изнанку одежды крест…
… Мужчины закончили в кузне работу, прервались на обед, и Энигма вошла. Кузнец и оружейник удалились на кухню. Воин Вереска вытирал руки, раскатывал рукава, смотрел на неё, стоящую перед ним, лаская глазами её полные любви глаза, потом обнял, прижал к себе, и в поцелуе остановилось для них время – в закопченной кузне, где гулял теплый ветер, шевеля одежду и волосы. Еще долго стояли так они, закрыв глаза, крепко сплетясь друг с другом объятьями; в вечности, когда некуда больше спешить, когда все желанное свершилось, боясь расплескать это счастье…
– Посмотришь одежду, что приготовила я тебе на день свадьбы? – прошептала наконец Энигма. Он кивнул, разжал объятья, и, сплетя пальцы, медленно, прижимаясь друг к другу пошли они из кузни.
… – Вещи твоего отца?
– Да, он ценил красивую одежду, обувь и добротные вещи. За тот дамасский меч отдал все поголовье овец. Я буду рада, если эти вещи придутся тебе по вкусу; нет – мастер сошьет то, что ты пожелаешь. А вот это… – Энигма достала и развернула красивое, богато расшитое зеленое платье, – я шила сама…
Она стояла возле платья, склонив голову, поглаживая складки и узоры на ткани.
– … шила все эти годы, вышивала листьями и травами. Так решила: или для венца это платье мне будет, или для гроба… Вот здесь стебельки хмеля, видишь? Я каждый день собирала свежие растения и вышивала их контуры, как видела… один стебелек был надломлен… и я вышила с надломом… А тут вьюнки – по всему лифу… и – папоротник… Я вышивала их по одному узору в день… понемногу… потому что пока шила – еще жила в душе моей надежда…
Воин Вереска сжал ее плечи, потом крепко обнял сзади и прижал к себе всю. Она закрыла глаза, откинула голову, прильнув щекой к его щеке.
– Я никогда не мог забыть тебя! Ни дня, ни часа… где бы ни был – в бою, в лесу, на тризне… Ты входила и уходила со мною вместе… запах твоих волос ловил губами на ветру… Знал, что должен отпустить тебя… но забыть не мог… пьян тобою и венчан с тобою… не разорвать, ни разрубить… только смертью…
Слезы потекли по лицу Энигмы, она ласкала любимые руки, обнимающие ее.
– Я – Инвурд, третий, проклятый сын короля Калессы… только и название, что сын ярла… У меня нет и не было ни ранга, ни земли, ни имущества, ни имени, ни отцовской любви… Когда был подростком, старшие братья забавлялись и поступили со мною чудовищно, потом оклеветали меня, а отец, не пожелав разбираться в клевете, применил ко мне наказание, которое могло сломить дух и железного человека… Я каким-то чудом сбежал, выжил… попал к великому мастеру меча, который обучал меня десять лет, до самой своей смерти, и я обучился его великому мастерству, потому что хотел в жизни лишь одного – владеть оружием, как Тор и Один! Я стал сильным бойцом, наемником у ярла Сигурда, а потом и воеводою его… но жил без дома, крова и родни, как волк – одною ненавистью и желанием доказать отцу и братьям, которые унизили меня, чего я стою, а потом уничтожить их! Я жил таким зверем, пока не встретил человека – христианина, который открыл мне другую дверь и другой смысл жизни. Он убедил меня жить своей жизнью, а не отражением жизни отца и братьев, жить – как будто их нет и никогда не было… и впервые я почувствовал, что такое покой в душе, за которым стоит реальная Сила… Я рад, что отец и старший брат без моего участия окончили свой жизненный путь, но конец обоих был лют… и, говорят, что перед смертью оба вспоминали меня…
***
– Терять такого воеводу мне, конечно же, жалко! Но если именно ты станешь королем Калессы, мне, пожалуй, и войско-то не понадобится! – усмехнулся в рыжую бороду ярл Сигурд и опустошил до дна свой кубок. – Да, сходит в сумрак безумия король, брат твой, все это видят, все размышляют, что дальше будет… Пиры у него за пирами, а на каждом пиру, напившись в мусор, с мечом и звериным ревом по залам бегает, разыскивая Инвурда, и везде-то ему Инвурд мерещится! Заподозрил бы я его в терзаниях совести, да только отродясь не росло в нем такого злака…
Воин Вереска спокойно смотрел на огонь очага, покачивая в ладонях кружку. Сигурд повернул кряжистую шею к дверям:
– Халк!! Спишь там?! Вина еще налей!
Оруженосец где-то замешкался, тогда Энигма поднялась сама, принесла кувшин и наполнила чарку хозяину. Тот выпучил на неё веселые глаза:
– Вот так праздник!! Не каждый день тебе подает вино королева Уэльса!
– А я и не каждому подаю, – спокойно ответила она. Налила и мужу, пошла в кладовую за закуской.
– Какая жена у тебя, ярл! – усмехнулся довольный Сигурд. – Ты смотри теперь! Заметил я, заметят её и другие, особенно те, у кого спермы больше, чем мозгов… Ну вот, объявил я Сход, прибудут гости – наблюдай, кто на чьей стороне. Думаю, увидишь это сразу, потому что взвесить и выбрать времени хватило всем.
… Черные и белые горные склоны, белоснежные стволы берез вдоль дороги. От выпавшего свежего снега дышалось легко и чисто. Кони шли медленно, довольно фыркая, мотали головами. Энигма поводила глазами, созерцая этот ни на что не похожий край…
– Трудно тебе на чужой земле? – спросил вдруг Инвурд.
Она улыбнулась:
– Мне хорошо. Это твоя земля. Она пахнет тобою.
Он замолчал. Потом вдруг остановил лошадей, спешился и снял её с седла, понес к стволам берез; распахнул ее длинную юбку с разрезами для верховой езды, добираясь до тела… Хлопья пушистого снега падали с березы на его волосы, на ее смеющееся лицо, когда Энигма расслабленно повисла на его руках…
– Вот теперь она точно будет пахнуть мною… – сказал Воин Вереска.
***
Сход вел ярл Сигурд, как хозяин и инициатор. Одиннадцать гостей расселись кругом в большом помещении, в соответствии со своими рангами и положением, Энигме пока неведомыми. Инвурда ярл посадил по правую руку. Энигме, как королеве Уэльса, назначил было почетное место слева, но она твердо улыбнулась и, покачав головой, встала за спиною мужа, на уровень подчиненности ему. Сигурд оценил и кивнул согласно.
Энигма рассматривала гостей, узнавала их по описаниям. Спокойное и сумрачное лицо Инвурда, как обычно, не выпускало наружу ничего. Энигма знала, что он решил молчать до конца, но пальцы её, лежащие на плече мужа, ощущали его внутренний эмоциональный накал. Сигурд поднял тему о короле, катастрофически теряющем разум и авторитет. В этом мире короля могли сместить, даже убить, если он окажет сопротивление решению Схода Ярлов. Правда, это решение прежде должен был одобрить Некто, о котором Энигма так и не смогла добиться вразумительного ответа…
Гости выслушали эту часть речи Сигурда молча и без возражений. Он поднял вопрос о смене короля. Тут зашевелились… Первым, не сдерживая злобы, заговорил ярл Бёрд:
– Как понимаю, новый король у тебя уже припасен, Сигурд?! Карманный воевода, выскочка, который сумел жениться на уэльской королеве и считает, что это даст ему право на корону Калессы?!
– У каждого воина есть возможность жениться на королеве, но не за каждого воина королева выйдет! – холодно и внятно произнесла Энигма.
Бёрд сбился, гости переглянулись.
– Зачем искать на чужой стороне права, которые уже даны тебе с рождения?! – провозгласил Сигурд.
– Ну, это темная история в королевской семье, Сигурд, – с сомнением произнес ярл Лагерд. – Ведь знают все, что проклял младшего сына король и лишил его наследства…
– Это очень ясная история, Лагерд! – усмехнулся Сигурд. – И корень её в том, что оба брата у него – свиньи! Всю жизнь они лили грязь на младшего брата; всю жизнь интересовались лишь сомнительными потехами, вином и задницами, отчего – на счастье наше – не оставили потомства! Но король Аскельм, хоть и суровым был тираном, никогда не отнимал наследных прав у младшего сына, потому что видел, что за уроды у него старшие! И слухи о «проклятии», о котором «все знают» ; не более, чем грязные сплетни этих братцев! Кер Берсерк присутствовал при кончине Аскельма, пусть он скажет о последних словах короля!
– «Найдите Инвурда»! – угрюмо подтвердил тот. – Вот только кто бы побежал искать…
– Понятно, что ты сейчас и духов в свидетели притащишь, лишь бы своего человека посадить на трон! – ощерился ярл Бёрд. – А чем твой воевода блещет сам, помимо всех этих спорных прав, о которых мы все равно никогда не узнаем правды?!
– Ты хочешь личного с ним поединка, Бёрд, или – войско на войско? – усмехнулся Сигурд.
Тот почувствовал, что перебрал риски, заскрипел зубами… Нашелся:
– Откуда у твоего волчонка армия?! С Уэльса приведет?! Или займет у короля бриттов?
– А вот это уж совсем не проблема, Бёрд! Зачем так далёко? – засмеялся Сигурд. – Был у меня Инвурд десять лет воеводою, пожалуй, справлюсь с этой должностью для него и я!
– Ты, как всегда, не видишь главного, Бёрд, – раздался холодный, низкий голос из угла, и ярл Сигурд напрягся: в отличие от ярла Бёрда, новый противник – жрец Черный Ворон – обладал сильным и острым умом. – Никто не спорит, что в стратегии боя или в поединках на мечах мало кто сравнится с ярлом Инвурдом. И умение выжить и выждать, и твердость характера у него явно от короля Аскельма. Вопрос лишь в том, одобрит ли Вереск восшествие на трон Калессы того, кто принял веру в бога бриттов?..
***
– Что мог, я для тебя сделал, ярл! – вздохнул Сигурд. – Ах, жрец!.. уж и не знаю, восхищаюсь им больше или убить его хочу?.. И честь воздал, и на плаху кинул… Ну, хочешь того или нет, а к Вереску тебе ехать придется! Или уж сразу с Калессой распрощаться: как ярлам в глаза глянешь?..
