Текст книги "И в горе, и в радости (ЛП)"

Автор книги: violethoure666

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Теперь нужно очень хорошо сосредоточиться на том, что говорить, прежде чем Бен обернется и застанет ее пялящейся на него точно идиотка.

– Ну, как успехи? – спросила она и мысленно съежилась.

Бен, похоже, ничего не заметил, проверяя таймер на плите.

– Как только ставишь их в духовку, они готовятся довольно быстро. Секрет в том, чтобы духовка была очень горячей.

– Что ж, пахнет чудесно. Почти так же хорошо, как настоящие.

Бен одарил ее таким взглядом, что, несмотря на все попытки сохранить невозмутимое выражение лица, Рей заулыбалась.

– Если хочешь, можем поесть на диване. Обычно я так и делаю.

– Конечно, – кивнула она.

– Они уже почти готовы, но должны остыть. Почему бы тебе не пойти и не выбрать пока фильм?

– Ты еще пожалеешь об этом. – Рей схватила вино и бокалы и отвернулась от растерянного Бена, чтобы включить огромный телевизор. Она пролистала Нетфликс, нашла Шрека и подготовила его к началу просмотра.

Бен пришел через несколько минут с тарелками в одной руке и необычным маленьким лотком для пиццы, полным горячих кармашков, в другой. Рей глупо заухмылялась.

– Какое шикарное маленькое блюдечко.

Бен уставился на нее, и до нее дошло, что он не мог понять, шутка это или нет.

– Ну, спасибо.

– Нет, это очень круто, очень взрослая фишка.

Бен со стоном налил вино в бокалы и протянул один Рей.

– Не говори так, – умоляюще попросил он.

– Как «так»?

– Когда ты говоришь «взрослая фишка», звучит так, будто ты совсем еще девчонка, и я чувствую себя извращенцем.

Сердце Рей пропустило удар.

– О, ты думаешь, я слишком молода для тебя?

– Нет, да, то есть… Господи, Рей, я уже женился на тебе, – робко заключил он.

Бен почесал затылок, и… он выглядел совершенно иначе в спортивных штанах и футболке. Он будто стал моложе, в его словах звучало что-то домашнее, интимное, несмотря на то, что они были пустой болтовней… Это оказалось уже немного чересчур.

– Извини, – уступила она. – Думаю, твои модные штучки реально классные, и рада, что теперь это и мои модные штучки. – Бен выглядел обеспокоенным, и Рей заволновалась, что, возможно, переборщила, пока он не заговорил.

– О боже, готовь ты пиццу… в ней были бы конфеты?

Рей захотела кинуть в него подушкой, но те выглядели слишком хорошо, чтобы ими драться.

Она рассмеялась, когда Бен развернулся к телевизору.

– Что это за хрень?

Рей посмотрела на экран.

– Это Шрек. Фильм, который я выбрала.

Бен снова недоверчиво уставился на нее.

– Я так и не научился понимать, когда ты издеваешься надо мной, – немного раздраженно сообщил он.

– Ничего удивительного. Но мы определенно смотрим именно этот фильм.

Бен не стал спорить, он просто наполнил их тарелки хрустящим золотистым тестом, начиненным соусом, сыром и мясом.

– Ладно, – заключила Рей после того, как съела целых три кармашка. – Может быть, ты прав. Признаю, я ошибалась насчет готовых «кармашков», но ты должен согласиться – я была права насчет Шрека.

Бен пожал плечами, но слегка улыбнулся.

– Он ничего.

– О, так это не у тебя во время Аллилуйи на глаза слезы навернулись?

– Я бы не сказал, что это были прямо слезы. – Бен снова улыбнулся. Он выглядел расслабленно и непринужденно. – Но, может быть, с этого момента ты будешь выбирать фильмы, а я готовить еду? Договорились?

И с тех пор они так и делали. Большинство вечеров их ждал фильм и чертовски восхитительный ужин. Рей никогда в жизни так хорошо не ела. К тому времени как прошел месяц, она поняла, что вовсе не скучает по «горячим кармашкам».

Жизнь с Беном на самом деле оказалась удивительной. Он отлично готовил, имел кучу причудливых взрослых вещей, таких как СодаСтим** и Алекса*** в каждой комнате. Рей могла изменить температуру, просто поговорив с квартирой. Дикость.

Роуз переехала к Финну практически сразу после отъезда Рей, так что ей даже не пришлось испытать чувства вины. По правде говоря, Рей нравилось проводить время с Беном. Она начала с нетерпением ждать его после работы, во время которой он все еще ее игнорировал.

Бен не шутил в том первоначальном письме.

В их профессиональных отношениях действительно ничего не изменилось. Он не стал относиться к ней как-то по-особенному. Через некоторое время исчезла настороженность коллег, ведь те видели, как утром они вместе приходят и вместе уходят в пять.

Все знали об их совместном проживании, так как ели они одно и то же: Бен собирал для них каждый день контейнеры на обед. Все эти мелкие признаки отношений, замеченные остальными, заполнили пробелы в головах любопытных. Рей удивлялась тому, как легко и быстро это произошло.

Ей нравилась рука Бена на спине, когда они выходили вместе, и подмигивания Кайдел.

– Держу пари, он великолепен в постели, правда, Рей? – спросила та однажды.

Рей чуть не подавилась кофе.

– Черт возьми, я и не думала, что ты такая ханжа, – немного раздраженно фыркнула Кайдел. По правде говоря, это было не так, просто Рей никогда не видела член Бена и понятия не имела, как ее муж ведет себя в постели. И, честно сказать, она усиленно старалась об этом не думать. Подобные мысли не привели бы… ни к чему хорошему.

Но все же Рей стала думать об этом больше. Не все время – иногда. Например, когда он протягивал руку и убирал волосы с ее лица ранним утром, когда готовил кофе или когда открывал дверь машины по дороге на работу и обратно.

И стоило ей вспомнить о своем первом беспокойстве по поводу аферы и того, что Бен мог оказаться просто жесть каким придурковатым, она ощущала себя невероятно счастливой. Он оказался добрым, воспитанным и… даже не собирался распускать руки.

Не проявлял даже намека на флирт. Редкая искренняя улыбка – самое большее, что она получала. А потому Рей не позволяла себе даже задумываться о том, как все казалось бы правильным, не будь оно просто сделкой. Не будь она на десять лет моложе и совсем не его статуса. Потому что зачем о таком думать?

От этого ей было бы плохо. И тогда Рей решила наслаждается тем, что есть, – спасательным кругом в дерьмовой ситуации. Тем, за что всегда будет благодарна. Сейчас она была счастливей, чем когда-либо.

То есть была, до тех пор, пока не наступил Хэллоуин. Финн запланировал грандиозную вечеринку на девять вечера: они собирались на радужной готической тусовке на складе. По крайней мере, таков был план до того, как Рей проснулась с ознобом и температурой.

Идея встать с постели показалась непосильной, кости ломило. Была пятница, Хэллоуин, Рей так хотела надеть на работу свой костюм, на который потратила о-о-очень много сил.

Она должна была стать Вулканкой. У нее даже имелись уши и парик с темными короткими волосами и челкой. Платье выглядело слегка коротковатым, но ведь это Хэллоуин! Она не могла его пропустить. Рей осторожно влезла в свой костюм, слишком сильно вспотев, чтобы надеть парик.

Слегка задыхаясь, она спустилась вниз и заварила кофе. Ей пришлось опереться на стойку: платье из гребаного латекса было коротким, но, боже, каким же душным. И тесным. Краем уха она услышала, как вошел Бен.

– Доброе утро, – сказал он, зевая, а затем увидел наряд и добавил: – Оу.

А потом подошел поближе и заметил ее раскрасневшуюся кожу. И, господи, Рей, должно быть, выглядела действительно дерьмово, потому что, когда он снова сказал «оу», это прозвучало немного жутко.

– Я в порядке, – махнула она рукой, продолжая другой держаться за стойку.

– Ты точно не в порядке, – сказал Бен твердо. – Тебе нужно снять платье.

Рей засмеялась. Слушать, как Бен заставляет ее раздеться, оказалось очень нелепо.

– Я в порядке, – снова повторила она, но лицо Бена помрачнело.

– Рей. Иди ложись в постель. Прямо сейчас.

– Нет! Ты не можешь указывать мне, что делать, – раздраженно пробубнила она. Бен вздохнул и провел рукой по лицу.

– Рей, пожалуйста, как твой друг, я умоляю тебя лечь в постель, а как начальник, категорически запрещаю идти в офис с тем, что, очевидно, является гриппом.

– Это не так, – ее голос прозвучал неубедительно. Наверное, следовало все же сделать прививку.

– Тебе следовало привиться от гриппа, – сказал Бен. Рей уставилась на него, чувствуя, как задрожали губы.

Она действительно не очень хорошо себя чувствовала, по правде говоря, просто ужасно, и чем сильнее становилось осознание, тем хуже ей делалось.

– Я пропущу Хэллоуин, – захныкала Рей.

Бен покровительственно, но слегка жалостливо посмотрел на нее и протянул стакан с водой.

– Слушай, иди наверх, сними этот… нелепый наряд, – он впился взглядом в платье и тут же опустил глаза. – А когда снова проснешься, спускайся вниз, хорошо?

Рей сердито надула губы, но кивнула и, развернувшись, медленно-медленно поплелась по лестнице обратно в комнату. Она смогла выбраться из платья только за секунду до того, как голой упасть в постель.

Рей проснулась через несколько часов от яркого света. Проверив телефон и обнаружив, что уже за полдень, она поняла, что чувствует себя ещё хуже, чем утром.

Всхлипнув, Рей села и накинула первую попавшуюся рубашку – мягкую белую вещицу, которые всегда имелись у нее под рукой. Потом натянула спортивные шорты, и дискомфорт оказался столь силен, что она отказалась даже от мягкого лифчика.

Спустившись вниз, Рей вздохнула с облегчением, когда поняла, что все занавески закрыты. Несмотря на большие окна, в квартире оказалось темно. Шторы здесь были очень плотными.

Бен оказался дома, чего Рей никак не ожидала.

– Эй, – спросила она довольно резко. – Что ты здесь делаешь?

Он повернулся, посмотрел на нее и ответил:

– Готовлю тебе суп. А если ты сядешь на диван, то еще принесу тебе Gatorade*****.

Она не стала спорить, радостно плюхнулась на упругие подушки и накрылась мягким одеялом.

Бен пришел с полным подносом всякой всячины: изотоническим напитком, чаем и супом, крекерами, ибупрофеном и термометром.

По правде говоря, это оказалось так приятно, что Рей почувствовала защипавшие глаза слезы. Никто и никогда не заботился о ней, кроме Финна, но тот никогда не стал бы готовить для нее суп. В лучшем случае разогрел бы «горячий кармашек»…

– Черт, как приятно, – призналась Рей и посмотрела на Бена. Он поднял и прижал руку к ее лбу. А его кожа показалась настолько холодной и сухой, что Рей задрожала.

– Ты вся горишь, – прошептал он.

– Я в порядке.

– Измерь температуру перед приемом таблеток, посмотрим, сможем ли мы ее сбить. И выпей все это, пожалуйста. Я пойду переоденусь и вернусь.

Рей кивнула и измерила температуру – тридцать девять и один, – прежде чем выпить четыре таблетки ибупрофена и половину гигантского Gatorade. Бен вернулся в джинсах и свитере, который она никогда раньше не видела и потому растерянно заморгала, глядя на него.

– Ты как? – спросил он, подходя и садясь рядом с ней на диван. Он снова обнял ее, и по шее побежали мурашки. Она еще сильнее натянула одеяло на себя.

– Хорошо, всего тридцать девять, лекарство поможет. Спасибо. – Она подтянула колени к подбородку и посмотрела на Бена. – Обычно я болею в одиночестве.

Его глаза потемнели, и он сжал зубы, слегка пошевелив желваками.

– Ну, теперь ты не одинока. Наверное, это и есть преимущество брака, м?

– Я не жалуюсь, – Рей сделала еще один глоток изотоника и глубоко вздохнула. – Разве тебе не нужно быть на работе?

– Когда дома болеет жена? Не думаю, – Бен мягко улыбнулся. – Да к тому же сегодня Хэллоуин, и дел не так уж много. Каждый хочет побыть с детьми или выпить.

– Или и то и другое, – добавила Рей и рассмеялась над собственной шуткой. Бен не засмеялся, а только покачал головой. Ее смех резко оборвался, и она поморщилась, дотрагиваясь до висков.

– Вот, поешь супа, – Бен протянул тарелку, дождался, пока она положит ложку в рот, а потом взял пульт и включил Нетфликс.

– «Звездный путь» или фильмы ужасов?

– «Звездный путь», – ответила Рей и подняла тарелку, выпивая бульон – горячий, соленый, вкусный и согревающий изнутри. Она осторожно поставила пустую пиалу обратно, пока Бен искал фильм.

Рей прислонилась к нему, позволяя голове упасть на его плечо.

– Так нормально? – спросила она. Бен устроился поудобнее, обнимая одной рукой и перебирая ее влажные пряди.

Рей задрожала, и Бен что-то пробубнил под нос, вряд ли отвечая на вопрос, но точно не отталкивая. А она таяла рядом с ним. Он пах так хорошо, приятно и тепло. Рей натянула одеяло, накрывая их обоих, а затем позволила знакомым звукам из «Звездного пути» унести ее прочь.

Она то засыпала, то просыпалась, но Бен всегда оставался рядом. Чувствовала, как он гладит волосы на затылке. А когда разбудил, заставил снова измерить температуру: та не падала, но и не повышалась.

Он принес еще изотоника и помог сесть.

– Я испортила тебе вечер, да? – спросила Рей.

Бен отрицательно покачал головой.

– Ты была моим единственным планом на этот вечер.

Рей уставилась на него.

– Разве ты ничего не планировал?

– Сидеть на диване, смотреть телик, – ответил он. – Так что, в общем, ничего не изменилось, только теперь у меня появилась компания.

Рей понятия не имела, чем заслужила дружбу с Беном Соло, а еще, почему заслужила только ее, однако не стала задерживаться на этой мысли.

Болезнь всегда заставляла Рей чувствовать себя уязвимой и грустной, напоминала о том, что она маленькая, беспомощная и одинокая.

– Спасибо, – прошептала она и прижалась лицом к его груди.

Под своей щекой Рей услышала, как участилось его сердцебиение. Пальцы Бена медленно заскользили по ее спине.

– Хочешь спать? – спросил он.

– Я не хочу оставаться одна. – Честно говоря, это не ответ на его вопрос, разве что только отчасти.

– Если хочешь, я останусь с тобой.

Рей кивнула в грудь Бена.

– Ладно, пошли, – он аккуратно помог Рей встать.

Поднявшись на ноги, она всхлипнула и пошатнулась, и тогда Бен наклонился и поднял ее на руки. Рей чувствовала себя слишком слабой, чтобы возражать. Он легко донес ее до комнаты и положил на кровать.

– Останешься?

Бен встал рядом с кроватью, глядя на Рей сверху вниз. Она опустила глаза и поняла, что на ней самая потрепанная из рубашек, к тому же почти прозрачная. Это немного смущало, но главное было совсем в другом: она очень устала и не хотела терять тепло Бена.

Рей перевернулась на живот, подперла голову рукой и посмотрела на него.

– Конечно, – ответил Бен, но все равно продолжал стоять точно вкопанный.

Рей фыркнула от смеха.

– Бен, это не обязательно. Я не хочу навязываться, прости.

Но он быстро обошел кровать с другой стороны и потянул руку к пуговице джинсов. Однако передумал и убрал ее, решив забраться в постель прямо в брюках.

Он улегся сзади, и Рей поерзала и вздохнула, оказавшись в его объятиях. Было так хорошо лежать, просто прижавшись к его телу. И когда Рей задрожала, Бен обнял ее.

– Спасибо, спасибо, – прошептала она, держась за обвивающую талию здоровенную руку. Рубашка немного задралась, и кожа коснулась кожи, вынудив Рей постараться дышать медленно и ровно.

Глаза едва получалось держать открытыми, однако последнее, что она запомнила перед тем, как заснуть, – прикосновение губ Бена к макушке и тихий шепот, что ей нужно поспать.

Рей задавалась вопросом, должна ли она чувствовать себя неловко из-за того, что Бен для нее делал. Он постоянно готовил, отчего Рей не приходилось перекусывать. Не заставлял платить за квартиру, и даже настоял на покупке весьма облегчивших жизнь вещей.

Во-первых, на новом программном обеспечении, а затем на ноутбуке получше. Он сказал, что, если она станет работать с первоклассными вещами, это пойдет компании на пользу. Рей позволила себе смириться, хотя, несомненно, все было враньем. С тем же успехом это вполне могла оказаться обычная жалость.

Бен оставался загадкой во многих отношениях, и Рей чувствовала существующие между ними недомолвки. Даже когда он казался счастливым. Бен пришел в «Сопротивление» только в двадцать пять, и Лея как-то упомянула, что в юности он был необузданным.

Такое было легко представить, но очень трудно принять. Бен оказался заботливым, делал из ничего воздушные крендельки, позволял Рей выбирать для них жуткие фильмы и никогда не говорил ей «нет».

Но она также видела, что в Бене Соло таилось нечто большее, чем получалось разглядеть. И чем очевиднее становится этот факт, тем больше Рей делалась одержима этой мыслью.

Когда наступил День благодарения, Бен поведал, что не сможет отвертеться от ужина с матерью, но если Рей захочет притвориться больной, то он без проблем подыграет.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы я отказывалась от бесплатной еды? – спросила Рей, и он улыбнулся.

– Нам нужно прийти пораньше, так как готовить предстоит мне.

– Хорошо, я хочу питаться только твоими блюдами.

При этих словах на лице Бена появилось странное, почти тоскливое выражение. Он открыл рот, потом снова закрыл. Рей захотелось взмолиться: «Просто скажи это. Чтобы это ни было, о чем бы ты ни думал», но промолчала.

– Круто, – ответил он наконец. – Ей понравится, если мы принарядимся, – признался он, потирая шею.

Рей улыбнулась.

– И мне тоже.

Бен, казалось, вздохнул с облегчением.

Рей достала из шкафа простое бордовое платье-тунику, которое надела с черными легинсами и золотыми балетками. Празднично, не строго и не повседневно: мягкая ткань свободно свисала до середины бедра.

К семи утра четверга она уже была полностью готова. Бен вызвал машину до Лонг-Айленда, чтобы не нарваться на праздничную толкотню в поезде.

Рей сварила кофе и налила в специально купленные одинаковые чашки. Бен спустился по лестнице босиком, но уже одетый в костюм. С влажными волосами он выглядел так хорошо, что Рей заставила себя отвести взгляд.

– В шкафчике есть шоколадные батончики, – сказал она ему, потягивая кофе. – Я подумала, можно подождать до вечера и тогда уже нормально поесть.

Бен кивнул, схватил пару штук и положил в кожаный портфель.

Рей знала, что один из батончиков предназначался ей, и это удивительным образом согревало. Она никогда не чувствовала себя с кем-то так слаженно, так связанно. Казалось, три года – срок долгий, но на самом деле это было вовсе не так.

Что это говорило о ней? Лишь то, что все ее отношения имели конечный срок: с родителями, Финном, Беном…

О подобной хрени странно было размышлять так рано утром, но семейные праздники – это всегда странно, если у тебя нет собственной семьи, и Рей попыталась не забывать об этом, собирая сумку для ночевки. Бен сказал, что им нет смысла возвращаться сегодня вечером.

Они будут сытые, сонные, а дом большой. Рей не видела в этом проблемы, она всегда старалась наслаждаться всякой возможностью развеяться, в какой бы форме та ни проявилась. У нее никогда не было денег на путешествия, поэтому каждая остановка в новом месте казалась ей приключением.

На улице холодало, и пока они стояли на обочине в ожидании такси, Рей плотнее куталась в пальто. Листья уже опали с деревьев, и в ветре чувствовался запах снега. Бен положил руку ей на поясницу, пока она забиралась внутрь.

Он последовал за ней, почти полностью заполняя собой заднее сиденье маленькой Хонды. Когда Рей потерла руки, пытаясь отогреть замерзшие пальцы, Бен взял ее ладони в свои, растер и оставил держать в тепле.

– Спасибо, – прошептала Рей.

Он натянуто улыбнулся и кивнул.

– Напомни мне сделать тебе рождественский подарок пораньше.

– Эм, перчатки? – спросила она с широкой улыбкой.

– Конечно перчатки.

– Я сделаю все возможное, чтобы не потерять их, – пообещала она. Бен засмеялся, и его взгляд потеплел.

– Порой я точно не уверен, женился на тебе или удочерил.

– И то и другое, – ответила Рей с усмешкой, но от этих слов засосало под ложечкой. Бен не знал, что для нее эти два понятия означали одно и то же: кто-то выбрал ее, чтобы создать семью… И он, на самом деле, не сделал ни того, ни другого.

Рей прислонилась к Бену, и он тут же ее обнял. Они часто так сидели, просто прикасаясь друг к другу и даже не осознавая этого. Бен, читавший до этого электронную почту, вздохнул и выключил телефон.

– Меня всегда тошнит в машине, когда пытаюсь читать.

– Я могу почитать тебе, – предложила Рей, и Бен протянул телефон. Она пролистала почту, просмотрела непрочитанные письма и набрала ответ под его диктовку, пока он, закрыв глаза, водил пальцами по ее руке.

В конце концов Бен перестал отвечать, и его дыхание замедлилось. Уснув, он все еще обнимал ее одной рукой и прижимал к груди. Она прикоснулась к нему нежным поцелуем и тоже закрыла глаза.

Рей проснулась оттого, что Бен нежно касался ее волос. Она смущенно и сонно заморгала, после чего вспомнила, что они в машине, и, судя по напряжению в спине, уже давно.

– Мы почти на месте, – сообщил он.

Рей села и выглянула в окно. Они ехали уже в пригороде: голые деревья окаймляли улицу, а на приличном расстоянии друг от друга стояли большие дома. Через приоткрытое окно чувствовался запах океана.

Рей вытащила телефон и посмотрела на свое отражение.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Бен.

– Хочу убедиться, что на лице нет слюней. – Она повернула телефон так, чтобы он тоже был на экране, и улыбнулась, делая снимок.

Бен выглядел непринужденно, но Рей заметила, как его веки немного опустились, и он наклонил подбородок, чтобы поймать хороший угол. Они получились мило.

– Очаровательно, – сказала Рей.

Бен лишь смущенно улыбнулся.

– Мы скоро будем на месте.

– Неужели она и правда думает, что мы женаты? – спросила Рей. Она знала, что Лея в курсе их брака, но не знала, насколько подробно. Рей понятия не имела, как откровенен с ней Бен, и не замечала, чтобы мать и сын часто общались.

– Думаю, да. Ну, я сказал ей, что поводом стала грин-карта, но мои чувства реальны, – он посмотрел на нее, сглатывая. – Честно говоря, мне показалось, что она сразу же в это поверила. Сказала: «всегда надеялась, что она тебе понравится».

– Это очень мило с ее стороны, – ответила Рей, и желудок снова сжался. Она тоже надеялась, что Бен ее полюбит. Внезапно Рей почувствовала себя странно из-за необходимости лгать его матери. С коллегами такого ощущения у неё не возникало.

Казалось неправильным рассказывать Лее о счастье и влюбленности ее сына, когда оба они знали, что этот фарс закончится разводом.

Машина подъехала к воротам, за которыми виднелся здоровенный кирпичный дом, а дальше – море. На краю двора, у самой воды, рос рогозник и полынь.

– Ты здесь вырос? – спросила Рей, разглядывая большой особняк.

– Вроде того, – ответил Бен загадочно. И она решила позднее расспросить его об этом.

Она, конечно же, уже была знакома с Леей и проработала с ней целый год, но в статусе жены предстояло встретиться впервые. Было бы к лучшему, знай Лея правду, тогда не пришлось бы убеждать человека, который знал Бена лучше всех, что он действительно счастлив. Что все происходит на самом деле, и не выглядит, будто она втянула в это Бена. Потому что оно казалось именно таким, верно? Словно она обманом заставила его помогать ей, охмурила, привязала постелью и женила на себе.

Рей почти фыркнула вслух. Нежелание Бена Соло спать с ней казалось настолько до боли очевидным, что она просто не представляла, как они собирались все это провернуть.

Бен позвонил в колокольчик и взял ее за руку. Да, начало хорошее. Держаться за руки это правдоподобно. Это восхитительный дополнительный бонус, но, черт возьми, он не успокаивал.

Лея открыла дверь и радостно запищала. Бен низко наклонился, чтобы обнять и поцеловать.

– Привет, мам. Ты помнишь Рей?

– Конечно же да, иди сюда, – Лея обняла ее.

– Не могу поверить, что у вас не было настоящей свадьбы, – воскликнула она, пропуская их внутрь.

– Мама, я же говорил тебе, что мы собираемся. Только не сейчас.

«Никогда», – подумала Рей, но кивнула вслед за Беном.

– Ну, ты же знаешь, у меня есть знакомый флорист, и, безусловно, мы можем устроить свадьбу в церкви Святого Августина, там великолепные окна.

Бен посмотрел на Рей и одними губами произнес: «Прости», закатывая глаза.

Рей сжала его руку, наклоняясь чуть ближе.

Дом оказался очень красивым и внутри похожим на музей. Рей была ошарашена. Она знала, что у семьи Соло есть деньги, просто никогда не видела, как те выглядят на самом деле.

Она старалась не чувствовать себя неполноценной в своем простеньком платье, пока Лея проводила экскурсию по дому, и пыталась представить себе маленького Бена, бегающего по этим коридорам.

Внутри оказалось так много затейливых произведений искусства и изящных скульптур, что Рей задалась вопросом, разрешалось ли Бену в детстве прикасаться к чему-либо, или его выгоняли наружу, бегать во дворе.

– И, конечно, кухня, – рассказывала Лея, ведя их в огромное открытое помещение с каменным островом и холодильником, встроенным в стену наподобие шкафа. Магия.

– Бен, все необходимое должно быть здесь. Если нет, я попрошу Карла сбегать в магазин. Просто дай знать. Рей, я не знаю, насколько ты ловка на кухне, но я уверена, что Бену понадобится если не помощь, то уж точно твоя компания.

– Я ничего не умею готовить, но отлично справляюсь с моральной поддержкой, – улыбнулась Рей, и Лея улыбнулась в ответ.

– Ты мне всегда нравилась, – сказала она. – Если станет скучно, в соседней комнате есть телевизор, бери все, что понадобится.

– Спасибо, мама, – улыбнулся Бен. Лея нежно коснулась лица Рей, прежде чем оставить их.

– Ты же не хочешь, чтобы я тебе помогала, правда? – спросила она.

Бен засмеялся.

– Сегодня День благодарения, Рей. Лишние руки не помешают.

Бен достал миску с травами и велел ей отделить листья от стеблей. Рей села за кухонный остров и приступила к работе.

Когда она снова подняла взгляд, то замерла.

– О… мой… бог, – прошептала она.

– Не смейся надо мной, – вздохнул Бен, – я просто не хочу пачкать одежду.

Бен надел фартук в красно-белую клетку, с оборочкой по верху.

Рей прикрыла ладонью рот, стараясь не расхохотаться.

– Ты ведь все равно будешь смеяться, правда? – спросил Бен и при этом улыбнулся сам.

– ИЗВИНИ, НО ДА, – взорвалась Рей и начала хохотать все громче и громче. Она не могла остановиться, слезы застилали глаза. – Это… так мило, – выдохнула она между взрывами смеха.

Бен улыбнулся той самой искренней улыбкой, которая обнажала зубы и заставляла его выглядеть так по-дурацки, но… ей никогда в жизни так сильно не хотелось кого-то поцеловать. Это настолько отрезвило, что Рей перестала смеяться и глубоко вздохнула.

– Никому об этом не рассказывай, – взмолился Бен. Рей даже представить себе не могла выражение лица Кайдел, если бы та увидела это. Но она не собиралась говорить, даже ради такой шикарной реакции.

Иметь маленькие секреты с Беном стоило того, чтобы их хранить.

– Клянусь святостью нашего брака, я сохраню твою тайну.

Бен закатил глаза, но улыбаться не перестал.

Рей наблюдала, как он готовил, и помогала по мере сил: нарезала овощи, добавила приправы, на которые он указал, разогрела духовку. В конце концов птица оказалась внутри, второстепенные блюда были подготовлены для следующего этапа, и Бен снял восхитительно нелепый фартук.

– Что будем делать сейчас? – спросила Рей, забираясь на стойку. – Я обычно не праздную День благодарения, это очень по-американски и все такое. А еще немного муторно.

Бен подошёл к ней, смеясь. Она сидела на стойке, поэтому их глаза неожиданно оказалась на одном уровне, и Бен с легкостью встал между ее ног.

– Теперь пришло время для самого священного времяпрепровождения, – прошептал он.

Рей сглотнула. Взгляд опустился на губы Бена, красные и влажные. Она снова посмотрела ему в глаза.

– И что же это?..

Бен улыбнулся и протянул руку.

– Давай я покажу.

Внизу они уселись на большущий диван. Это оказалась не та безукоризненная гостиная, через которую Лея проводила их на экскурсии, – комната находилась в подвале. Стены были обшиты деревянными панелями, а кожаный монстр, черт возьми, откидывался назад.

– Это и есть твое священное времяпрепровождение? – спросила она с сомнением.

– Футбол и пиво – это, пожалуй, самое американское, что можно сделать в столь ужасный американский праздник. Ну же, теперь ты настоящая американка.

Рей улыбнулась, поднося пивное горлышко ко рту. Бен вскрикнул, когда что-то произошло по телевизору.

– Я не думала, что ты такой ярый болельщик, – сказала Рей.

– Могу понять, – ответил Бен, и Рей заметила, что он снова выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не сделал этого. Это опустошало, словно она упускала какой-то шанс. Еще одно напоминание о том, что она его почти не знает.

– Папа любил футбол, – сказал он через минуту. – Раньше мы смотрели вместе. Он брал меня на игры и был большим фанатом «Джетс», преданным, несмотря ни на что. Я больше не смотрю футбол так часто, но чувствую, что правильно сделать это здесь.

Рей протянула руку и подсунула ту под ладонь Бена. Он посмотрел вниз с непонятным выражением, и Рей почувствовала себя одновременно ближе к нему и дальше.

Она переплела их пальцы, придвинулась ближе и прижалась к Бену.

– Ты скучаешь по нему? – спросила она.

Бен кивнул, сжал ее ладонь.

– Да. Больше, чем мог ожидать.

Большой палец Бена очертил небольшой круг на тыльной стороне. Это гипнотизировало.

– Мне жаль, что он умер, – прошептала Рей. Бен больше ничего не ответил, но не отпустил ее руки, и она почувствовала огромное облегчение.

Того, что он вообще доверился ей, уже было достаточно, чтобы у Рей отлегло от сердца. Она абсолютно не интересовалась футболом, но ей нравилось сидеть и прижиматься к Бену. Наконец он отпустил ее.

Она постаралась не выказать своего разочарования и была почти уверена, что удалось сохранить обычное выражение лица. Но оказалось, что рука Бена покинула ее только для того, чтобы он мог, по обыкновению, обнять Рей и притянуть ближе.

Она решила, что на самом деле очень любит футбол.

Когда они вернулись наверх, чтобы Бен мог продолжить работать над остальными девятью блюдами, которые не требовали шестичасового приготовления, Рей получила задание помочь Лее.

Столовая тоже оказалась большой, с массивным столом.

– Сколько гостей вы ожидаете? – с любопытством спросила Рей.

– Нас должно быть пятеро – по двое с каждой стороны и один во главе.

Лея протянула стопку богато украшенных тарелок, и у Рей появился абсурдный страх, что она может их уронить. Она все же справилась, но подождала, пока руки освободятся, прежде чем вновь сосредоточиться на разговоре.

– Очень красивые, – сказала она.

– Они принадлежали моей матери, – ответила Лея, проводя пальцем по цветочному краю одной из тарелок. – У нее был безупречный вкус.

Рей улыбнулась, думая о том, как хорошо иметь семейные реликвии.

– Когда-нибудь они будут твоими, – тихо добавила Лея, и глаза Рей наполнились слезами. – Рей, – Лея положила руку ей на плечо. – Никогда не видела его таким счастливым. Он будто полностью преображен твоим присутствием. Я не виню вас за то, что вы не подождали. Надо так надо.