Текст книги "The Tragedy (ЛП)"

Автор книги: Violet Tan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

–

Рыцарь вышел из толпы. Я подумал, что, скорее всего, он их лидер. Он закричал что-то вроде «Добро пожаловать в наш немагический мир, волшебник. Ты, наконец, решил сдаться?», и засмеялся. Я не был удивлён. Он спросил меня, какова моя цель, он выглядел таким расслабленным, считая, что я не представляю для них особой угрозы. Его беззаботное выражение оставалось ровно до тех пор, пока я не заявил, что моя единственная цель – увидеть их всех мёртвыми.

– Ты не сможешь справиться со всеми нами в одиночку, – его лицо напряглось.

– Вы так думаете? Вы просто не знаете, кто я и на что способен, – фыркнул я, поражённый тем, насколько холодно может звучать мой голос. – Ваше число не имеет значения. Скоро вы сами поймёте это. Вы убили моих учеников, теперь вы должны поплатиться за это.

– Кстати, о студентах… Я полагаю, что ты очень заботишься о своих драгоценных волшебных детишках, так что мы сможем вести более правильный разговор.

Рыцарь поблизости что-то прошептал, и лидер побледнел. Судя по всему, он узнал, кто я. Затем он махнул своим людям, один из них пошёл куда-то. Я наклонил голову, а затем чуть не подпрыгнул, когда этот Рыцарь вернулся с пятью дрожащими студентами. Я смотрел на магглорождённых учеников, что пропали перед нападением на Хогвартс. Я всматривался в их лиц, они были совершенно здоровы, хотя и немного напуганы. Я не заметил никаких следов пыток, что подтвердило мои догадки. Они не были пленниками, они добровольно покинули Хогвартс и убежали к своим маггловским спасителям. Должно быть, они многое рассказали им, в том числе и местонахождение школы. Они могли сделать это, так как чувствовали себя неуверенно в замке, или ещё хуже – они моли быть шпионами всё это время.

– Адель, Джордж, Мэри, Пол, Джим, – я произнёс их имена одно за другим ледяным спокойным голосом.

Они посмотрели на меня, сразу же вздрогнули и отвернулись. Их страх, наконец, взял вверх.

– Профессор Слизерин, пожалуйста, поймите… Нам было слишком страшно в замке и мы пошли к единственным людям, к которым могли обратиться… – с мольбой произнесла Адель.

– Теперь я вижу, кто оказался нашими врагами, – с желчью сказал я. – Потом ты собиралась сказать, что они заставили тебя говорить правду? Вот только я не думаю, что это было так.

– Так что ты скажешь теперь? Не двигайся, иначе твои ученики умрут, – сказал лидер, не замечая накалённой атмосферы между нами. Я рассмеялся, теперь ребята казались ещё более испуганными, они начали понимать, что моя ненависть обращена и в их сторону. Пол и Мэри закричали.

– Пожалуйста, профессор! Мы совершили ошибку, и нам очень жаль, что мы так поступили со школой. Но они собираются использовать нас в качестве заложников, пожалуйста, спасите нас!

Я смотрел на их бледные лица, видел их страх и отчаяние, но испытывал только отвращение. Как они могут ждать, что я спасу их жизни после признания, что они добровольно сбежали и предали Хогвартс ради собственной выгоды? Если бы мы их не приняли, вероятно, Хогвартс даже не был бы атакован! Как могли Годрик, Ровена и Хельга принять их как своих учеников? Они все трусы, преданные только самим себе. Глупцы, что сейчас зависят от меня и не заслуживаю доброты, ведь они косвенно причастны к убийству моих учеников.

–

– Спускайся со скалы и без глупостей, иначе я перережу им горло, – казалось, Рыцарь осознал свою ошибку, но он не прекратил эту жалкую попытку.

– Убейте их, если так хотите, мне всё равно, – холодно произнёс я, – они всё равно умрут через минуту, и я был бы очень признателен, если бы вы избавили меня от неприятностей.

Я не лгал. Был только один способ победить их сразу, и я собирался им воспользоваться. Однако, сила тёмной магии убила бы всех, кроме меня, следовательно студенты погибнут вместе с Рыцарями. Это был единственный способ защитить Хогвартс, единственный способ уничтожить Святую воду, что была у них. Без этого заклинания я не смогу помешать им захватить школу. В замке остались ученики, которые сражаются изо всех сил. И среди них Альберт

Малфой, мальчик, которого я должен защитить любой ценой. Либо пять предателей, либо все студенты и профессора Хогвартса. Пощадив пять жизней, я поставил бы под угрозу более ста. И я не мог этого допустить.

– Нет, нет, вы не можете! – кричала Адель, её лицо исказилось от ужаса. – Нет, профессор, вы не можете! Пожалуйста, простите нас, мы никогда не поступим так снова, пожалуйста, дайте нам ещё один шанс!

Я посмотрел на неё и не увидел её лица. Вместо этого я видел Алстона и Винсента. Я видел, как они падают и падают, как птицы без крыльев, навстречу смерти. И я видел их лица, испуганные, но решительные. Они знали, что умрут, защищая своих любимых, и смело выбрали свою судьбу.

– У меня было два студента, они были намного лучше, чем вы, но они убиты, – медленно начал я, говоря чётко и ясно, чтобы они услышали каждое слово. – Они боролись за благородное дело и не получили второго шанса. Так почему же я должен дать его вам? Вы виновны в их смерти. Вы думали только о себе.

Заклинание было готово. Рыцари уже приближались ко мне, взбираясь по скале, и через минуту они смогут полить меня Святой водой. Нельзя терять время.

Я посмотрел в глаза пятерым ученикам.

– Мне жаль.

Было ли мне действительно жаль? Может быть, я бессердечный монстр, в конце концов. Может быть, я даже не пожалел, что убил их. Однако я не мог объяснить боль в груди. Моё сердце всё ещё громко стучало, оно ещё не окаменело. В конце концов, я был просто эгоистичным человеком. Я всегда был и всегда буду эгоистичным. Я пытался убедить себя, что они не заслуживают жить. Но я хорошо знал, что не имею права играть в Бога или судить их. Я снова начал чувствовать себя, таким пристыженным, наполненным чувством вины человеком. Но мне не нужно было собой в тот момент, мне нужно было быть кем-то другим, кем-то достаточно безжалостным, чтобы сделать то, что я должен.

И я полностью отпустил своего монстра.

Я был готов быть убийцей, я уже был одинок. Я всегда был готов отправиться в ад, если он действительно существует. Я был проклят, я был виновен, я был осуждён за свою безжалостность, но выпуская монстра из своей души, я ни о чём не жалел.

Чёрное пламя поглотило всё вокруг. Все кричали. Звуки агонии длились лишь несколько секунд, и кровь окрасила землю в малиновый цвет.

– Обещаю вам, я заставлю их страдать. Я заставлю заплатить их, каждого, без исключений.

Я, Салазар Слизерин, и я отомстил за своих учеников.

–

Я споткнулся, моя сила и жизненная энергия медленно утекали. Безумие исчезло, монстр, наконец, был удовлетворён. Я думал, что буду рад победе, хотя бы немного. Но я не чувствовал облегчения или гордости. Всё, что я чувствовал, это – усталость. Я устал, словно старик, устал от самого себя, всего, что я сделал. Я посмотрел на свои руки, окровавленные и дрожащие. Я понял, что не получил удовольствия от того, что отнял их жизни. Я ненавидел это. Но, тем не менее, я не сожалел о принятом решении, даже если мне придётся жить с этим до конца жизни. Теперь будет больше призраков, преследующих меня по ночам. Я знал, что увижу их испуганные лица и услышу их крики снова, и они никогда не исчезнут. Адель, Джордж, Мэри, Пол и Джим… Они никогда не отпустят меня, и заслужил это наказание.

Они не были невиновны. Я был виноват не меньше, чем они. Они не были порядочными. Но мне было стыдно.

========== Глава 7. Полночь ==========

Когда я вернулся в Хогвартс в окровавленной одежде, измученный и опустошённый, меня встретил Годрик с холодным лицом.

– Ты убил их, – сказал он с таким неверием и ужасом в глазах, понимая, что я не буду оправдываться. Его слова с болью отдались в сердце. Но я был слишком уставшим, чтобы спорить, да и что я мог сказать? Его слова были правдой. Я на самом деле убил их всех, и не было смысла лгать. Я не знал, откуда это было известно Годрику, и кого он имел в виду под «их». Мне было всё равно. Я не смотрел на испуганные и шокированные лица Ровены и Хельги и не обращал внимания на обвинения в их взглядах. Мой разум был совершенно пуст, я больше ни о чём не мог думать, потому что внутри всё кричало. И я был слишком уставшим, все мои силы постепенно покидали меня, я едва мог стоять на ногах. Тогда я понял, что устал не физически – я был морально истощён. Мне казалось, что моя душа мертва, как Алстон и Винсент, которых я не смог спасти, и как те пять учеников и все Рыцари, которых я убил. У меня не осталось сил, я никогда не был так слаб и сломлен. Всё было тёмным и холодным : лица моих бывших друзей, коридоры, которые казались намного длиннее, чем я помнил и замок… Всё стало каким-то бессмысленным, не имеющим для меня значения.

Все они смотрели на меня с отвращением, подозрением и ненавистью. Они ничего не говорили вслух, но я буквально слышал их мысли. «Зачем ты сделал это? Как ты можешь быть таким безжалостным и жестоким? Как ты мог хладнокровно убить наших учеников?» Их голоса эхом звучали в моей голове с бесконечным осуждением и обвинением. Они не знали, что это были именно те вопросы, которые я задавал себе снова и снова, но, тем не менее, я знал ответы на них. Я понимал, что сделал и какие будут последствия. Я принял решение, о котором не жалел. Если бы у меня был шанс вернуться в прошлое и предстать снова перед теми пятью учениками и всеми Рыцарями, я бы всё равно произнес то заклинание. Я бы сделал то же самое, потому что это лучший вариант из всех и единственный путь для меня. Я просто пошёл в свою комнату, мои шаги отдавались эхом от стен, все эти взгляды людей, которые раньше доверяли мне, слишком тяготили меня, и я не мог больше с достоинством держаться.

–

На следующий день с рассветом я покинул Хогвартс.

Я не был согласен с Годриком, Ровеной и Хельгой. Я не пытался даже убедить их, что сделал то, что должен был. Я не пытался оправдаться или объяснить, что произошло. Что бы это дало? То, что произошло, не изменить. Возможно, попытайся я объясниться, они бы хоть немного поняли, но это было бы не то понимание, которого я хотел. Я желал сбежать оттуда, потому что не мог встретиться с ними лицом к лицу, потому что не был готов встречи с монстром, что жил в моём сердце. Когда я покинул их, мы не простились, не было прощальных писем и слов тоже. Я просто исчез из школы, которую помог построить, из школы, которую так любил. Перед уходом я оставил Альберту свой медальон, в который вложил все защитные заклинания, о которых только знал. Этот мальчик будет в безопасности, он должен быть в безопасности. Я обещал Алстону присматривать за его братом и не мог позволить себе снова потерять ученика. Я наложил на свой портрет в Тайной комнате заклинание, чтобы воспоминания остались со мной и после смерти. Я учил собственный портрет, передавал ему свои знания и хотел оставить его в своей школе, в своём доме, в который, как я думал, всегда смогу вернуться. Я не был уверен, почему я так поступал, но догадывался, что не хочу быть полностью всеми забыт. Но в тоже время, я не хотел оставлять никаких следов в Хогвартсе, потому что школа давно стала частью меня.

Мне было некуда идти, некуда возвращаться. Но у меня всё ещё было чем заняться, кое-что гораздо более важное, чем просто спрятаться и жить тихой и мирной жизнью. У меня всё ещё были обязанности перед Хогвартсом и остальными учениками. Я больше не чувствовал себя профессором, так как не смог защитить учеников, но я всё ещё был в состоянии бороться за школу. Я собирал всю информацию, до которой мог добраться, и начал атаковать Рыцарей из тени, но я так и никогда не вернулся в Хогвартс. Чувство вины, потери и стыда оказались слишком велики, а я оказался не достаточно смел, чтобы противостоять этой боли. Эти чувства топили меня, я изо всех сил пытался достичь поверхности, задыхаясь от нехватки воздуха. Но не было ни земли, ни берега, ни светлого дома. Была только бесконечная вода, тёмная и ледяная.

Я не мог представить, как люди отреагировали на моё исчезновение, но это уже не имело значения. И всё же я время от времени не мог не задуматься о том, что же чувствовали Годрик, Ровена и Хельга в то время. Что они думали обо мне? Считали ли они меня жалким трусом, убийцей и бессердечным монстром? Ненавидят ли они меня до сих пор за убийство магглорождённых, которых они так любили? Искали ли они меня? Тоненький голосок в глубине души подсказывал, что я хотел, чтобы так было. Даже если бы они, захотели отыскать меня только ради меня за своих учеников, я всё равно был бы счастлив, ведь это значило бы, что они не полностью вычеркнули меня из своих жизней. Это было то, чего я боялся больше всего – перестать существовать в глазах других людей. Я снова остался один, как и раньше, как до встречи с Годриком. Но на этот раз всё было по-другому. Было намного больнее быть одному. И всё же я понимал, это то, чего я заслужил и постепенно смирился с этим.

Война с Рыцарями длилась намного дольше, чем я думал. Я не видел этому конца и края, не видел света, сияющего в конце этого тёмного извилистого туннеля. Я снова скрывал свою личность, считая, что Салазар Слизерин умер в тот день, стоя перед пропастью. А его последняя часть умерла в тот момент, когда его руки покрылись кровью пяти учеников. Я никогда не смог бы снова стать Салазаром Слизерином. В моей душе была дыра, и в этой дыре жил монстр, уже не скованный цепями. Теперь некому было остановить дьявола. Я стал монстром, и пути назад не было.

Тем не менее, я думал, что могу быть полезным в битвах. Я узнал, что распространяются слухи, а все Рыцари знаю о Салазаре Слизерине – чрезвычайно опасном тёмном волшебнике, который хладнокровно убил около ста человек. Но я ничего не слышал о Хогвартсе, что было хорошо. Я отбивался от нескольких групп Рыцарей, но старался не быть обнаруженным. Я смог защищать Хогварст по-своему, с того самого дня, как покинул его несколько месяцев назад.

В тот день я получил письмо от Годрика Гриффиндора.

Я был так потрясен, увидев эту тонкую бумагу, мои руки дрожали, когда сова уронила её передо мной. Она не была подделкой – я узнал почерк Годрика и печать Хогвартса. Письмо было небольшим, словно записка, только одна строка с предложением о встречи недалеко от замка. Внезапно меня наполнили надежда и волнение, но также и ужас с беспокойством. Что сделает Годрик, когда увидит меня? Конечно, он будет зол, и он имеет на это право. Но, может быть, просто вдруг, есть ещё шанс, что мы сможем поговорить друг с другом, как в старые добрые времена… С моей стороны стороны было глупо и безрассудно надеяться, но я не мог подавить свои чувства. Я был поражен этой запиской, но всё же принял решение. Я решил пойти к месту встречи, увидеть Годрика в последний раз, чтобы больше никогда их не побеспокоить. В этот раз я извинюсь, и, может быть, мы сможем попрощаться друг с другом. В этот раз, возможно, мы сможем сделать всё лучше…

Но я ошибся.

–

Я ждал под деревом, беспокойно расхаживая вокруг. Время, в которое мы должны были встретиться, уже прошло, и я волновался, что что-то могло пойти не так. Что если что-то случилось с Годриком? Что если его поймали Рыцари, а вдруг он ранен?

Начался дождь, а я был слишком занят мыслями об отсутствии Годрика, чтобы заметить, что в небе было слишком мало облаков. Когда я понял, что что-то не так с этим дождем, было уже слишком поздно.

Это был не дождь. Это была Святая Вода. Не было никакой встречи с Годриком – он не приходил сюда. Эта была ловушка, меня обманули. Я был слишком взволнован возможной встречей, чтобы увидеть правду. Рыцари слишком хорошо меня знали, они понимали, что я бы не заподозрил подвоха. Они знали о моём огромном доверии к Годрику, знали, что я не стану его подозревать.

Тёмные фигуры появились из-за деревьев и быстро окружили меня. Ничего не поделаешь, магию не используешь, она заблокирована внутри моего тела. Я насчитал, по крайней мере, пятьдесят Рыцарей, и я не смогу победить их без магии.

Это мой конец, я чувствовал это. Мои инстинкты кричали, и я знал, что никто не придёт на помощь. Никто. Я никогда не увижу блондина с тёмно-зелёными глазами, который когда-то подошёл ко мне и стал другом. Я больше никогда не увижу Хогвартс.

Я закрыл глаза.

–

Одна минута.

– Он продал тебя, волшебник. Твой верный друг предал тебя, они все это сделали. Мы схватили нескольких студентов, что пошли искать еду, и вот у нас уже были заложники. Конечно, мы хотели отомстить, ты же ведь понимаешь, Салазар Слизерин ? Ты слишком умный и должен понимать, что это произошло бы в любом случае, ведь ты убил моих людей.

Он был прав. Я знал, что за всё надо платить. Кровь за кровь. Я знал, что потерял их доверие, я знал, что теперь Годрик, Ровена и Хельга считают меня монстром. Было слишком самонадеянно думать, что это не так.

Сорок секунд.

– Когда мы попросили его написать тебе то письмо, естественно, он согласился. А рядом были две его подруги. Он знал, что тебя ждёт ловушка, он знал, что ты с радостью придёшь прямо к нам в руки, веря в написанные слова, он знал, что мы убьём тебя. Но он всё равно написал письмо, потому что хотел спасти жизни своих драгоценных учеников, ведь у нас были любимые студенты.

Они были абсолютно правы во всём. Я заслужил всё это. Я был убийцей, так почему Годрик должен был заботиться обо мне после того, как я покинул школу? Я сбежал и оставил их. Поэтому для них разумно ненавидеть меня и разумно использовать мою жизнь, чтобы спасти нескольких детей.

Двадцать секунд.

– Этот парень был уверен, что ты придёшь, он сказал нам, что, когда увидишь его почерк, ты забудешь об осторожности. Мы пообещали освободить его студентов, как только поймаем тебя, и мы сдержали слово. Хотя какая разница, когда их убить? Мы всё равно скоро возьмём штурмом эту глупую школу, и там умрут все.

Я поморщился. Они планируют нападение на Хогвартс, а я не могу ничего сделать, чтобы предупредить их. Я был готов к смерти – у меня ничего не осталось. Но они заслужили жить…

Пять.

Они говорили, но это не продлится слишком долго. Рыцарь достал меч.

Четыре.

Ничего не было, надежды тоже.

Три.

Годрик, Ровена и Хельга больше не хотели меня видеть. Они хотели, чтобы я умер.

Два.

Скоро я присоединюсь ко всем тем, кого убил, чтобы разделить их вечные муки.

Один.

Смерть вовсе не страшна. Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.

Ноль.

Я был привязан к столбу и не мог сдвинуться ни на дюйм. Я видел, как меч пронзил моё тело. Я видел серебряное лезвие, сияющее во тьме, и горящий рубин на рукояти. Я видел, как моя кровь стекала на землю. Время, казалось, остановилось в эту секунду, и всё затихло. Была только боль. Она раздирала моё сердце и рвала нервы, словно голодный зверь. Моё зрение начало затуманиваться, но я слышал, что говорит этот человек.

– Какой позор, Салазар Слирезин…. Такой великий и могущественный волшебник как вы не смог избежать конца смертного человека. Жизнь – это как игра, и ваша игра заканчивается. Она стала трагедией, потому что вы всё проиграли. Вы открыли своё сердце друзьям и полностью доверяли им, поэтому вы перестали быть непобедимым.

Я знал, что он говорит правду. Я потерял всё, что было важно для меня в этой жизни. Занавес собирался опуститься, и публика уже исчезла. Я был единственным актёром на сцене, и мне предстояло умереть.

Я проиграл.

Я потерял всё, я потерял всех.

Но не сейчас, не так просто, у меня ещё была последняя обязанность и я должен её выполнить.

Мои губы зашевелились, вся моя жизненная сила превратилась в нечто более разрушительное, и черное пламя снова устремилось в этот мир.

Рыцари закричали, они не знали, что я считал время, и что ранее я обнаружил единственное слабое место Святой Воды. Она блокирует магическую силу волшебников и ведьм, но лишь временно. И я выиграл себе достаточно времени, чтобы подготовить это тёмное заклинание.

Я улыбнулся, как улыбается победитель, обманувший Рыцарей и саму Смерть, что хотели победить меня, ничего не отдав взамен. Они убили моих учеников, а я не был милосердным человеком, чтобы забыть их поступок.

– Обещаю вам, я заставлю их страдать. Я заставлю заплатить их, каждого, без исключений.

Они не были невиновны. Я был виноват не меньше, чем они. Они не были порядочными. Но мне было стыдно.

Наконец-то я сполна отомстил за своих учеников. И я умру в спокойствии, зная, что Хогвартсу больше ничего не угрожает, что все они в безопасности, а битва закончена. Но почему же так грустно? Почему я не могу остановить слезы, стекающие по моим щекам? Может быть, Салазар Слизерин всё еще был во мне, возможно, я не стал монстром полностью. Да, это так. И я понимал это, сердцу было больно, а если бы я был бессердечным монстром, этой боли не было бы.

Я проиграл.

Я потерял всё, я потерял всех.

Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.

Тьма, наконец, поглотила свет, и я закрыл глаза.

========== Эпилог. Рассвет ==========

– Вот как всё началось, как было и чем закончилось. Это история моей жизни. Без счастливого финала, как вы заметили, – закончил свой рассказ Слизерин. Волшебник на портрете посмотрел на Гарри. Тяжело вздохнув, он закрыл свои темно–красные глаза. Он выглядел уставшим, измотанным, казалось, что пересказ истории отнял всю его энергию, и у него совсем не осталось сил.

Гарри просто сидел. Он думал, что услышав то, что хотел узнать, у него будет множество вопросов, но сейчас он не нашел ни одного. Он словно потерял дар речи. Думая о данном пробеле в истории, он много раз представлял себе, что же было на самом деле, но не мог даже предположить, что было что–то подобное.

Как долго он слушал историю жизни Салазара Слизерина? Он не мог ответить. Уже во второй раз, он потерял счет времени в этой комнате. Он был так сосредоточен, что не чувствовал, как летит время. Это действительно была длинная история : дружба, школа, студенты, верность, предательство, сожаления, недоразумение, ложь… В конце концов, всё исчезло во тьме отчаяния и одиночества. История не была такое прекрасной и простой, как он когда–то думал. Война, бесконечный террор, насилие и смерть, вот что было во времена Основателей. Теперь он знал, почему Слизерин покинул Хогвартс. Его ученики были убиты, а он не смог простить себя, за то, что совершил в гневе. Споры между Слизерином и другими Основателями по поводу маглорожденных, вот только причина его ненависти к этим студентам казалась обоснованной и логичной, а его действия понятными. Гарри был так потрясен, что не знал, что и думать. Теперь всё имело смысл, но в то же время ничто больше не имело смысла. Гарри чувствовал себя растерянным.

– Я пытался предупредить вас, Гарри Поттер, – тихо сказал Салазар, его голос был слабым и хриплым. – Я предупреждал вас, что вы, возможно, пожалеете, что решили услышать правду. Но, тем не менее, вам не обязательно верить мне. Если вы хотите, чувствовать себя лучше, то считайте меня обманщиком и забудьте всё, что слышали. Людям и,правда, проще игнорировать правду. Разве это не то, что люди делают всегда, игнорируют правду и придумывают свои версии событий? У вас всё равно нет причин верить мне.

Жалеет ли он, что узнал правду? Спросил себя Гарри. События, о которых рассказывал Салазар, вызывали дискомфорт, но он не мог отрицать, что ожидал мрачную историю. Тем не менее, ответ пришёл сразу. Нет, он ни о чем не сожалел. Но его всё ещё что–то беспокоило, и он должен был быть уверен …

– Профессор Слизерин, за пределами этой комнаты есть статуя. Могу я узнать, чья она?

– Ты имеешь в виду, статую у входа? – Салазар нахмурился, пытаясь что–то вспомнить. – Да, это статуя моего отца, мне показалось это место самым подходящим во всем замке… Почему вы спросили?

О, Мерлин. Гарри почувствовал себя невероятно глупо, а щеки вспыхнули алым от смущения. Значит, эта обезьяноподобная фигура не была Салазаром Слизерином? Это объяснило, почему портрет отличался от каменного лица снаружи, хотя в их внешности были схожие черты. Он вспомнил, как Том Реддл называл статую Слизерином, и не смог удержаться от смешка.

– Мне просто… любопытно, – Гарри решил, сто лучше не говорить Салазару, что люди всё время ошибочно принимали его отца за него. Он попытался сменить тему. – Вы не хотите, чтобы ваш портрет висел в школьном коридоре? Сколько у вас волшебных портретов?

Подняв бровь, Салазар уставился на Гарри с необъяснимым выражением на лице.

– Это единственный волшебный портрет и вообще единственный портрет, что был в моей жизни.

– О, – это было, всё, что Гарри мог сказать. Он покраснел еще сильнее, чувствуя жар на своих щеках. Это было неловко. Похоже, эта статуя была не единственной вещью, которую люди считали изображением Слизерина. Казалось, что они всё время ошибались насчет одного из Основателей. – Мы… мы всегда считали, что это ваше…

– Если на портрете человек среднего возраста или старше, то это точно не я. Когда я умер, я выглядел не намного старше. Меня убили вскоре после отъезда из Хогвартса. Вы нашли подпись С.С. на картине, не так ли? – Салазар потер свой висок рукой, словно его мучила головная боль.

– Да, и именно поэтому мы думали, что этот портрет принадлежал вам…

– Конечно, принадлежал, – со вздохом сказал Слизерин. – Мой дядя, Салем Слизерин, увлекался искусством, особенно портретами… Я могу представить, что после моего отъезда, Годрик захотел найти что–то, чтобы заполнить пробел. И естественно он повесил портрет моего дяди всеми со своими… В любом случае, он не смог бы найти мой, да и не захотел бы, после всего, что я сделал…

Взгляд Салазара снова был направлен в пустоту прошлого, которую Гарри никогда бы не смог увидеть. В его взгляде была такая тоска, что от этого он выглядел еще более реальным, более человечным. Наблюдая за ним, Гарри смог увидеть стыд и сожаление. Кто бы мог подумать, что один из величайших волшебников истории будет чувствовать себя виноватым, как и любой другой человек? Внезапно Гарри понял, что ему очень жаль Основателя, и он почувствовал необходимость кое–что объяснить.

– Они никому не говорили об этом, профессор. Сейчас нам рассказывают только, что вы покинули Хогвартс после того, как поссорились с другими основателями о приеме магглорождённых учеников, не более.

– Они сделали это не ради меня, мистер Поттер, – печально улыбнулся Салазар. – Что еще они могли сделать, если не скрыть всё? Могли ли они сказать всем, что я сбежал из–за чувства вины за убийство пятерых учеников, которых держали в заложниках? Могли ли они сказать всем, что обменяли мою жизнь на жизни пятерых учеников? Могли ли они сказать, что один из бывших профессоров Хогвартса был беспощадным, опасным и бессердечным убийцей? Людям никогда не бывает трудно лгать. Самое сложное – постоянно говорить правду. И почему кто-то должен быть честен, если правда только калечит, а ложь сделает только лучше?

Гарри замер на полуслове, а Салазар отвел взгляд.

– Мои извинения, мистер Поттер. Я не должен был кричать на вас, это не ваша вина. Вы не можете понять, вы так молоды и это уже… слишком для вас.

Гарри нервно сглотнул, сомневаясь, задать ли вопрос. Он глубоко вздохнул, собираясь с духом.

– Вы ненавидели их?

Салазар напрягся и замер.

– Что, простите?

– Вы ненавидели их? Я имею в виду… вы ненавидели их за то, что они отдали вас Рыцарям?

– Нет. Я никогда не ненавидел никого из них. Я ненавидел Рыцарей, ненавидел Чарльза Райта, ненавидел себя… Но Годрик, Ровена и Хельга… Я никогда не буду их ненавидеть. Да, я чувствовал себя преданным, когда был прикован цепью к кресту, я чувствовал себя преданным, когда тот маггл сказал мне, что они решили позволить мне умереть и я чувствовал себя преданным, когда Рыцарь ударил меня мечом… Но я не обвинял их, потому что заслужил этого. Я сам был виноват, – Салазар слегка покачал головой, а потом начал кашлять. Его всего трясло.

– Профессор!

– Моя сила заканчивается. Волшебная сила в этом портрете продержалась сотни лет, потому что я не приходил в себя, пока ты не вошел в эту комнату. Она не продержится долго, – Салазар выглядел чрезвычайно спокойно. – В этом смысл тайной комнаты, чтобы оставить след в этом замке, оставить часть меня в мире.. Но теперь это уже не имеет значения. Я даже не знаю, почему заговорил с вами. Может, я слишком долго был один… Теперь пришло время конца, и у меня не осталось ничего в этом мире, что заставило бы меня задержаться здесь. Но прежде чем всё закончится, я хотел бы задать вам вопрос, Гарри Поттер. Я не против, когда люди лгут, но только надеюсь, вы ответите мне честно.

– Был ли я хорошим человеком?

–

Гарри напрягся, он поднял голову, и их глаза встретились.

Был ли Салазар Слизерин хорошим человеком?

Он был человеком с огромными магическими способностями. Но после всего, что он сделал, можно ли считать Салазара Слизерина хорошим человеком? Он убил множество людей, был холодным к магглорожденным ученикам, не был терпеливым или добрым учителем. Как сказал Салазар, у него было много недостатков и много ошибок в жизни, которые нельзя было исправить.

Но с другой стороны, нет ни одного человека без недостатков и не совершившего ошибок. После рассказа Салазара, Гарри больше не воспринимал его как недостижимую фигуру, но видел его человеком, который жил, смеялся, плакал, сражался, боролся, страдал и умер. Реальным человеком, который когда жил, а не просто предложениями из учебника истории или строчками из песен Распределяющей Шляпы. Он услышал всю историю Салазара Слизерина и понял, что тот сделал. Он пытался защитить людей, которых любил и никогда не предавал никого из них. Он всегда любил Хогвартс и всегда защищал его любой ценой. Его стыд и вина тому лишь доказательство. Доказательство его человечности и доброго сердца. Он был таким, даже если сам не осознавал этого. И заслужил такое уважение и почтение, которые люди только могут только дать.

Гарри вспомнил Северуса Снейпа, другого слизеринца. Он вспомнил, как мистер и миссис Малфой звали своего сына на поле битвы, как Регулус Блэк пожертвовал собой. Так почему же мужество считается чертой только гриффиндорцев? Гарри не мог выразить свои чувства словами, но знал, что на факультете, созданном Слизерином, было что–то, что играло важную роль. И это что–то особенно сильно чувствовалось в его Основателе.

–Я не могу судить вас, профессор, – искренне сказал Гарри. – Грань между хорошим и плохим слишком тонка, и я уж точно не имею права судить вас. Однако… Я считаю, что вы были хорошим человеком и, возможно, одним из величайших людей в волшебном мире.

Салазар просто смотрел на него. А потом улыбнулся. Это был первый раз, когда Гарри увидел настоящее счастье на его лице.