Текст книги "The Tragedy (ЛП)"

Автор книги: Violet Tan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– А мои ученики должны быть верными и честными по отношению к своим семьям и настоящим друзьям. Я хочу увидеть их амбиции, готовность идти на риск и использовать любые средства ради достижения целей. И мораль здесь не играет роли. Самая важная их цель – выжить в этом мире, защитить себя и своих близких, – с решимостью произнес я, не обращая внимания на Годрика, чей вид прямо-таки кричал ты-ведь-не-серьезно.

Иногда храбрость была глупостью, не в обиду Годрику. На мой взгляд, выжить в качестве так называемого труса или злодея в тысячу раз лучше, чем умереть в качестве героя. Если нужно быть хитрым и коварным, чтобы защитить дорогих людей, пусть будет так. Если нужно совершить какие-то «злые» поступки… Пусть будет так! Да, мораль важна, но то насколько, зависит от обстоятельств.

–

Это было тёмное время. Мир был полон крови и безумия. Рыцари церкви наслаждались охотой на волшебников и ведьм, им нравилась роль диких животных, хищников, гонящихся за жертвой. Они наслаждались насилием и безумием. Рыцари убивали людей, обладающих силой, при этом игнорируя тот факт, что некоторые из священников и Рыцарей сами были такими. Дети с магией в крови, родившиеся в рыцарских семьях, считались обладателями «божественной силы». И эта сила использовалась, чтобы увивать еретиков и волшебников с ведьмами. Как глупо и нелепо! Люди, рожденные с такой же силой, убивали таких же людей без причины, не задумываясь ни на секунду, почему они так делают. Тьма и страх, принесённые Рыцарями, поселились в сердцах людей. Если член семьи попадал под подозрения, то судили всю семью или же просто казнили всех прямо на месте.

Я слышал, что Рыцари делали с волшебниками. Они связывали руки и ноги подозреваемых женщин, привязывали тяжелые камни и сталкивали в глубокую реку, чтобы узнать, ведьма она или нет, ведь ведьмы не тонут. Чёрт, конечно, они тонули. Большинство из них были невинными магглами или ведьмами, которые даже не знали о своей силе и уж тем более не знали, как её использовать. Естественно, они тонули, захлебнувшись водой. И даже если некоторые из них выживали, их личность была «подтверждена», и их приковывали к столбу и сжигали. Что касается мужчин, их обычно вешали или пронзали мечами, что на самом деле казалось более милосердным, чем ужасная и мучительная смерть женщин.

Мы не боролись против магглов – это была не война между магами и простыми людьми. В ту секунду, когда я увидел Святую Воду, используемую Рыцарями, я всё понял. Не было «воды, данной Богом», было какое-то зелье, приводящее к магическому истощению. Мы боролись не только с маггловскими церквями, мы сражались и с другими волшебниками. И я не мог понять причину, почему это происходит. Может быть, это было время безумия, а люди просто сошли с ума.

–

– У меня есть младшие брат и сестра. Но они не такие как я. Я волшебник, а они никогда не проявляли никаких магических способностей. Я ушёл из дома, чтобы защитить их, заставил их поверить, что погиб. Пока они так думают, они способны убедить в этом и других людей. Они в безопасности, – прошептал Винсент Принц, глядя в голубые глаза АлстонаМалфоя.

Распределение прошло успешно, и, к счастью, оба брата Малфой и Винсент остались моими учениками. Однажды после занятий я услышал разговор Алстона и Винсента, и мне стало любопытно. Они стояли у двери в мой кабинет с учебниками по зельям в руках.

– Я понимаю, что заставило тебя покинуть дом, на твоём месте я поступил бы также, – прокомментировал Алстон. – У нас с Альбертом была трудная жизнь. Наших родителей убили, но нам удалось бежать. Всё, что у нас было, это мы друг у друга, и мы бежали и бежали. Как и ты я сделаю всё, чтобы защитить моего брата.

Винсент какое-то время смотрел Алстона, обдумывая что-то, а потом улыбнулся.

– Знаешь, Алстон, мы очень похожи. Наша жизнь была не легкой, но нам не нужно больше бежать.

– Нет, нам не нужно больше бежать, – тихо повторил блондин.

–

Наступило лето, мы разобрались со всеми проблемами в Хогвартсе. Годрик, Ровена и я больше не были так заняты, что означало, что у нас проявилось больше свободного времени, чтобы проводить его вместе.

Был жаркий июльский полдень. Солнце ярко освещало дуб, что рос около озера, тени от его листьев падали на белые страницы книги в моих руках. Дул тёплый ветерок, и было так светло и спокойно. Я отдыхал, прислонившись спиной к дереву и читая свою любимую книгу, когда Годрик позвал меня.

– Эй, Сал! – он подошел ко мне, как всегда улыбаясь. – Такой хороший день, а ты читаешь. Давай! Хватит хоронить себя среди книг, как какой-то орфограф. Ты не родственник Ровены, приятель. Пошли, повеселимся!

Я сделал вид, что не слышу его, но Годрик Гриффиндор никогда не сдавался.

– О, давай! Пожалуйста, Сал, пойдем с нами. Ровена с Хельгой обязательно разозлятся на меня, если я не смогу убедить тебя присоединиться к нам… Смотри!

Я поднял голову и увидел, что девушки машут нам, в их руках были корзины для пикника, Годрик начал тянуть меня, пытаясь поднять на ноги. Тяжело вздохнув, я начал в своем излюбленном саркастическом тоне:

– Годрик Гриффиндор, следи за своими манерами, отпусти меня и докажи мне, что ты не только гора мышц, дважды подумав, прежде чем тревожить меня!

– Конечно, я попробую это сделать, но в следующий раз, – Годрик давно привык к моей манере общаться, поэтому никогда не обижался, наконец, подняв меня на ноги, он рассмеялся. – А сейчас давай веселиться, пока мы можем себе это позволить!

Если бы я только знал, что нас ждет впереди, я бы постарался насладиться каждой минутой. Годрик был прав. Спокойный и прекрасный день был самым ценным, что было у нас во время долгой и тёмной войны.

========== Глава 4. День ==========

Комментарий к Глава 4. День

Предупреждение автора: вас ждут смерть персонажа, насилие и полнейший мрак. НАСТОЯЩАЯ ТЬМА только начинает набирать обороты. Кроме того, Салазар Слизерин в этой истории НЕ герой. Он ошибается, и у него тоже есть тёмная сторона личности. Думаю сложные герои интереснее плоских. Вот почему Салазар здесь не очень хороший человек.

Магглорождённые волшебники были огромной проблемой.

Став первыми учителями на четырёх факультетах, названных в нашу честь, мы старались принять как можно больше маленьких волшебников и ведьм, в том числе, конечно, и магглорождённых. Однако такой набор доставил нам немало хлопот. Родители не хотели признавать, что их дети необычные, сами дети не хотели признавать, что отличаются от других. Например, Чарльз Райт из маггловской семьи неохотно приехал в Хогвартс, прожигал взглядом свою палочку и не желал верить, что он «урод». Годрик всегда был терпеливым с такими учениками, пытаясь убедить их, постоянно давал советы. Но я таким не был. Мой брат был убит магглами. Эти студенты, казалось, не хотели нашей защиты, тогда почему мы должны делать это? Почему моему брату пришлось умереть просто потому, что его сила пробудилась, а они могли жить, неблагодарные, жалуясь на свой талант и отказываясь от нашей помощи? Я был зол. Хотя я знал, что это несправедливо по отношению к ним и по отношению к самому себе. Это было время, в котором мы жили, оно влияло на нас и нашу точку зрения. Этот мир не был справедлив ни для кого, ни для магглов, ни для волшебников.

Я был холоден к магглорождённым, которые не интересовались изучением магии или пребыванием в Хогвартсе. И у меня были на то причины. Некоторые из них даже внешне излучали презрение к магии, им было противно, что они сами волшебники или ведьмы, и они даже не пытались это скрыть. Меня это раздражало. Я говорил с Годриком о таких студентах, но мы никогда не приходили к соглашению.

– Сал, у них есть магическая сила, и они заслуживают защиты и образования! Я понимаю твои чувства, что уж скрывать, я и сам ненавижу Рыцарей и некоторых магглов. Но это не имеет нечего общего с этими учениками. Они выросли в семьях, которые ненавидели магию, поэтому это нормально, что они чувствуют то же и не хотят её изучать…

– Ты несёшь какую-то чушь, Годрик! Они мне не нравятся не из-за их семей. У меня есть несколько студентов магглорождённых, которыми я восхищаюсь. Их отношение, вот что волнует меня! Я не понимаю. Если они хотят отказаться от нашей защиты и образования, почему мы должны заставлять их? Если они так отчаянно хотят уйти, почему мы не можем просто позволить им уйти? Я не буду тратить время на учеников, которые не хотят, чтобы их учили! Если они не хотят признавать, кто они, почему мы должны это делать? Они хотят вернуться к своим Рыцарям и быть убитыми, так что отпустите их, мне наплевать! Есть те, кто хотят получить возможность защиты, но не могут получить то, что заслуживают. А поскольку эти студенты так сильно ненавидят, что мы делаем для них, они этого не заслуживают! Просто позволь им умереть, раз они хотят – мне всё равно!

– Салазар Слизерин! Я не узнаю тебя. Никогда не думал, что такой жёстокий и хладнокровный ублюдок!

Это был первый раз, когда я серьёзно спорил с Годриком Гриффиндором. И это был первый раз, когда я разозлился на него, а он на меня. Я видел холод в его зелёных глазах и я видел, как они отражают мой собственный гнев. Ровена с Хельгой предпочитали молчать, они не хотели вмешиваться. Возможно, они думали, что в этом нет ничего серьёзного, и мы скоро помиримся. Но мы не сделали этого ни тогда, ни потом. С того дня между мной и Годриком навсегда появилась стена из подозрений, недоразумений и недоверия. Люди не могут просто забыть прошлое. Иногда вы думаете, что извинения могут всё исправить, но это не так. Не важно, как быстро заживёт рана, на коже всегда будет шрам, которой никогда не исчезнет.

–

Новый набор студентов, теперь и с магглорождёнными, прибыл в Хогвартс. Они игнорировались другими студентами, потому что большинство было из семей Рыцарей. Их родители умерли или отправились на поиски волшебников, и они пришли сюда только потому, что им больше некуда было идти. Многие студенты Хогвартса потеряли близких по вине Рыцарей, поэтому они не могли не быть холодными и отстранёнными по отношению к магглорождённым. Хотя они понимали, что это не вина детей, они терпеть не могли совместные уроки с сыновьями и дочерьми людей, убившими их родственников. Узнав об этой ситуации, я пытался что-то исправить, пытался расположить студентов друг к другу, хотя и презирал некоторых магглорождённых студентов. Я не хотел видеть их в Хогвартсе, я их не приветствовал, но, так как они пришли в нашу школу, казалось разумнее ужиться с ними, а не проклинать их. Этот конфликт не был полезен для всех учащихся. Я пытался решить проблему, и мне не удалось. Я всегда буду винить себя за то, что не приложил больше усилий тогда.

В тот день один из моих учеников, Коди Грей, подрался с мальчиком по имени Чарльз Райт. Когда я добрался туда, было уже слишком поздно.Коди лежал на полу, не двигаясь и не дыша. Его тело было покрыто кровью, его глаза застыли, а в его груди торчал кинжал. Когда я оказался там, всё было кончено.

Он лежал мёртвый. Мой ученик лежал там, убитый. А Чарльз Райт стоял возле тела Коди с безумной улыбкой на лице. Его глаза были похожи на глаза голодного дикого зверя, а его руки запятнаны кровью моего ученика. Время, казалось, остановилось. Я даже не осознавал, что делаю, но вместо того, чтобы злиться, я замер. Один из детей, которых я должен защищать и учить, умер в школе, его тело лежало передо мной. Ему было всего четырнадцать.

И тогда я сорвался. Если бы Ровены и Годрика не оказалось рядом, чтобы остановить меня, я не представляю, что было бы. Я только знал, что бегу к Чарльзу Райту, рыча как волк. Потом я узнал, что произошло от некоторых студентов, которые видели часть этого преступления. Потрясённые и испуганные, они рассказывали мне дрожащими голосами о том, что слышали и видели.

– Я с-слышал, как они с-спорили о чём-то. Думаю они были очень злы. Коди обвинил Райта в ч-чём-то. Мать Коди была убита Рыцарем, и он сказал, ч-что подозревает, что э-это был отец Р-Райта. А потом Райт начал кричать что-то вроде: «Что тут такого? Вы все злые, мой отец совершил правосудие! Я сыт по горло тем, что на меня смотрят как на убийцу! Если вы считаете меня убийцей, я им стану!». Они н-начали драться, и я увидел, как Райт достал нож. Он… он вонзил его в грудь Коди, и Коди выглядел так… так… Это случилось так внезапно и быстро, и было т-так много крови…

Их рассказа было достаточно. Я дал студентам несколько зелий, чтобы им стало легче. Это был настолько инцидент, и он потряс всю школу. У Коди Грея не было семьи. Мы устроили ему надлежащие похороны, но мы даже не смели закрыть школу даже на какое-то время, окружающий мир был небезопасным. Вместо того, чтобы наказать Чарльза Райта, Годрик, Ровена и Хельга решили стереть ему память и отправить обратно туда, где он жил. Они не спросили моего мнения, боялись, что я что-нибудь сделаю с пятнадцатилетним убийцей. И они были правы, что боялись, потому, как я хотел заставить страдать его так же, как страдал мой ученик. Они пытались донести до меня, что это была вина не только Чарльза Райта, но и наша, что все мы должны были предотвратить убийство. Может быть, они были правы, но я чувствовал такую боль и вину, что не обращал внимания на их слова.

– Чарльз Райт – просто ребёнок, он не знал, что делал. На него сильно повлияла его семья, так что это не его вина. И он не прижился в нашей школе… – сказали они.

Возможно, они были правы. Возможно, Чарльз Райт тоже был жертвой, как и Коди. Но как насчёт самого Коди? Он тоже был ребёнком, а его убили. Возможно, они были правы, но в то время я мог думать только о том, что Чарльз Райт убил моего ученика. И если бы не приняли магглорождённых в школу, этого никогда бы не произошло. Коди Грей стал бы блестящим молодым волшебником, с прекрасным чувством умора, честным, счастливым и ЖИВЫМ.

Я пытался принять их. Пытался принять всех и вся. Но это стоило слишком дорого. Боль, насилие, изгнание и смерть… Я не мог перестать задавать себе один и тот же вопрос, хотя и знал, что это бессмысленно: если бы мы поступили как-то иначе, был бы жив Коди Грей? Я не хотел, чтобы такая трагедия повторилась снова, я не мог позволить, чтобы это повторилось снова. Никогда.

– Я, Салазар Слизерин, один из основателей Школы чародейства и волшебства Хогвартс. И я торжественно клянусь, что факультет Слизерина никогда больше не примет магглорождённых учеников.

========== Глава 5. Закат ==========

Комментарий к Глава 5. Закат

По традиции предупреждения от автора: смерть персонажа. СЧАСТЛИВОГО ФИНАЛА НЕ БУДЕТ. Вас ждет поцелуй оригинальных героев (мальчик + мальчик), но не более. Помним, что Салазар Слизерин не герой и не святой. Он один из самых опасных тёмных волшебников, святым ему быть противопоказано.

Комментарий переводчика: Такова задумка автора. Очень надеюсь, что совсем чуть-чуть слеша не отпугнёт вас, дорогие читатели. Приятного чтения. И да, мы приближаемся к финалу.

Белокурый мальчик с голубыми глазами, стоящий рядом с моей дверью, был растерян и нерешителен. Я мог точно сказать, что он чем-то обеспокоен, но вот чем. Я хотел спросить, но вместо этого он сам задал мне вопрос неуверенным голосом.

– Профессор Слизерин, любовь – слабость?

Я удивлённо уставился на него, не зная причины, по которой он мог задать такой вопрос. Сразу вспомнился Винсент Принц, то, как они разговаривали и улыбались друг другу, реакцию Альберта и всё понял.

– Влюбиться в человека, возможно, лучшее в этом мире, но также может быть и худшим, что случилось. И да, любовь может быть смертельной слабостью, но она также может величайшей силой. Алстон, помните одну вещь… Каждый человек рождён с правом любить и быть любимым, а сама любовь всегда невинна, независимо от обстоятельств.

Через несколько недель я сидел в своём кабинете, молча отдыхая с закрытыми глазами и погашенным светом. Затем я услышал шаги, они затихли перед моей дверью. Я узнал голос Алстона Малфоя.

– Вин, ты знаешь, что мы на грани войны. Профессор Слизерин говорил об этом, Рыцари ищут ведьм и волшебников, и они рано или поздно найдут школу.

Наступила тишина, я не двигался и не издавал ни звука, не хотел прерывать их, они должны думать, что меня нет в кабинете. Алстон продолжил.

–Ты когда-нибудь думал о том, что нас могут убить на войне?

– Перестань быть таким пессимистичным, Ал. По крайней мере, наши младшие братья и моя сестра будут в безопасности. Альберт ещё не достаточно взрослый, чтобы сражаться, и я уверен, что профессор Слизерин позаботится о нём. Даже если нам предстоит встретиться лицом к лицу со Смертью, почему мы должны грустить? Я имею в виду, что все рано или поздно умрут, мы же просто люди, и это закономерный финал. Мы все смертные, в конце концов. Умереть, сражаясь за безопасность наших близких, по крайней мере, будет достойно…

– Но я напуган, Вин. Это так пугает… – услышал я шёпот Алстона, его голос дрожал.

– Да, я знаю, – ответил Винсент. – Я тоже.

Тишина. Я собирался открыть дверь, но не был уверен. Я немного толкнул её и посмотрел сквозь щель.

Алстон и Винсент целовались. Их глаза были закрыты, и я был уверен, что увидел слезу на лице Алстона. Я быстро отступил и снова закрыл дверь как можно тише. Это была их личная жизнь, и я не имел права осуждать их.

Только тогда я понял, что смерть вовсе не страшна. Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.

–

Началась война. На самом деле это произошло уже давно. Однажды замок Хогвартса был внезапно окружён армией Рыцарей из церкви. Они застали нас врасплох. Мы были слишком заняты обеспечением безопасности наших учеников. Когда я услышал, что приближается подкрепление Рыуарей, они уже достигли холмов недалеко от Хогвартса. Я понимал, что чрезвычайно важно помешать им присоединиться к основной части нападающих, но я не мог просто уйти, нужны были ещё люди, чтобы сражаться. Тогда двое моих учеников, Алстон Малфой и Винсент Принц, вызвались пойти туда и добыть информацию. Мальчики уже выросли, они были надёжными и заслуживающими доверия молодыми людьми. Я хотел отказаться от их предложения, но они ушли, не дав мне шанса переубедить их. И я понял, что единственное, что мог делать, этот ждать их возвращения. Наблюдая за тем, как они уходят из школы под покровом ночи, твёрдым и решительным шагом, мне снова вспомнился вопрос, что когда-то задал Алстон Малфой.

Является ли любовь слабостью? Может быть. Не у каждой любовной истории счастливый конец. Напротив, в большинстве случаев они наполнены ложью, болью и потерями. Так почему же люди так страстно хотят любить и быть любимыми? Их может ждать ложь, но также и нерушимое доверие, боль или величайшее счастье, может быть и потеря, но также и радостное спасение. Любящий человек нуждается в другом человеке, и это всегда риск, но риск оправданный. Все эти чувства сделали нас людьми, эта боль и тоска сделали нас живыми.

Я стоял и смотрел, как они вместе идут в неизвестность. Я знал, чтобы ни случилось, они не будут жалеть о своей любви. И этого было достаточно.

–

Когда я увидел зелёный свет, посланный Алстоном и Винсентом, моё сердце упало. Всё было хуже, чем я ожидал. Должно быть, что-то пошло не так, и теперь их преследуют. Не теряя времени, я ответил на сигнал. Я бежал так быстро, как мог, стараясь вовремя добраться до места встречи. У нас была договорённость, что если они попадут в опасность, они тут же прекратят свою миссию и встретятся со мной на холме. Проклятие, как же я хотел, чтобы существовало заклинание перемещения.

Было темно и ветрено. Небо застилали грозовые облака, а вдалеке гремел гром. Белый свет от моей палочки еле-еле освещал путь, дыхание давно сбилось. Но я продолжал бежать, не обращая внимания на это. Всё, о чём я мог думать, это то, что мои ученики в опасности, и они нуждаются в моей помощи. Небольшая река преградила мне путь, а собирался пересечь её, когда увидел необычный белый пар над поверхностью воды.

Святая Вода!Эти грёбанные ублюдки вылили Святую Воду в реку!

Я задрожал. Алстону и Винсенту пришлось бы пересечь реку, чтобы добраться до места встречи… Было темно, они пытались убежать, и если не заметили Святую Воду в реке… О, нет. Моё сердце колотилось всё быстрее и быстрее. Нет… Только не они! Не мои ученики снова!

То, что я ненавидел больше всего, случилось со мной во второй раз.

–

Нет.

Я стоял на скале лицом к тёмной бездне. Склон был крутым и ровным, никто не смог пережить падения в глубокую пропасть. Мой разум был пуст.

Нет. Почему они… Почему Алстон и Винсент…

Следы заканчивались здесь, на скале. Обратных не было. Я нашёл палочку Алстона рядом, спрятанную за камень. Я вспомнил радостное и взволнованное выражение его лица, когда он получил её, и я знал, что он никогда не оставит свою палочку. Так что оставался только один вариант.

НЕТ.

Я закрыл глаза и увидел, чем всё закончилось. Я увидел Алстона и Винсента, ликующих Рыцарей, кричащих и размахивающих факелами, всё ближе и ближе. Я видел, как двое, держась за руки, стояли на скале лицом к бездне, я видел, как они прощаются, и их лица, немного испуганные, но в то же время решительные. И я видел, как они прыгают и падают, как их силуэты поглощаются гигантским ртом бездны.

Вспышка света разрезала холодное тёмное небо, окрашивая всё бледными тонами. Я произнес чары, придуманные мной, но доработанные Винсентом Принцем. Зелёный свет, вытекающий из моей палочки, сиял в темноте. И когда последняя капля магической силы покинула дубовую палочку, она превратилась в чёрную пыль в руке. Должно быть, они поместили сообщение в палочку, прежде чем сбежать и пересечь реку со Святой Водой. И даже в последние минуты они пытались передать мне эту чрезвычайно важную информацию. Они решили не быть убитыми Рыцарями как преступники. Вместо этого, не задумываясь, они решили покончить с собой.

Смерть вовсе не ужасна. Самое страшное – одиночество. Самое страшное – умирать в одиночестве.

Было слишком поздно. Я опоздал. Я посмотрел на алую кровь под моими ногами. Убийство всех Рыцарей, что преследовали Алстона и Винсента, не успокоило мою душу. Это не вернёт мне их, эти двое ушли навсегда. Внутри я горел, гнев, печаль, безумие и желание мести охватили мой разум. Я винил себя, но в этот раз были Рыцари, которые испытают мою ярость.

– Алстон Малфой, Винсент Принц, вы были моими лучшими учениками, я так вами горжусь…

Я не смог закончить, моё горло пересохло и сдавило. Я никогда не испытывал такой ярости. Ненависть кричала внутри, превращая меня в монстра, которым я был до встречи с Годриком. Я был самым опасным и безжалостным волшебником по мнению Рыцарей, и я подумал, что пора действовать одному. Смерть Алстона и Винсента заставила меня отказаться от подавления моего настоящего Я.

– Обещаю вам, я заставлю их страдать. Я заставлю заплатить их, каждого, без исключений.

Я стоял на утёсе, что был окрашен в тёмно-красный. Я Салазар Слизерин, и я отмщу за своих учеников, чего бы это ни стоило.

========== Глава 6. Вечер ==========

Я не спал ночами, не мог уснуть. Невыносимая ярость охватила меня и наполнила тело, но я всё ещё чувствовал себя опустошённым, как будто всё в этом мире потеряло смысл. Всё исчезало в темноте, она поглощала всё, до чего могла дотянуться. Моё прошлое было пронизано тоской и потерями. Моя душа осталась где-то позади, истощённая, уставшая и сдавшаяся. Я отомщу за своих учеников, но что дальше? Что останется от меня самого, когда прольются реки крови? Алстон и Винсент ушли навсегда, тени прошлого будут преследовать меня всегда. Каждый раз, когда я ложился спать, я не мог перестать винить себя за то, что не смог спасти их. Возможно, это не моя вина, но всё ещё видел их лица, бледные, как призраки. Я знал, что не смогу отпустить прошлое и притвориться, что мне всё равно, потому что это не так. Они были моими первыми учениками, я стал для них наставником, кем-то вроде отца, а не профессором. Вот почему их смерть будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, неважно виновен я или нет. Я часто слышал их голоса, эхом отдавшиеся в голове, зовущие меня со страхом и отчаянием. Прошлое не может быть легко забыто. Вы можете думать, что способны двигаться дальше, но ничего никогда не исчезнет. Оно будет всё ещё там, внутри души. Со временем оно будет глубоко похоронено со всеми сожалениями, болью и, наконец, безразличием. Однако однажды оно вернётся, прошлое всегда возвращается к тебе, и ты никогда не сможешь сбежать, потому что от себя бежать некуда.

–

Как я мог рассказать Альберту о смерти Алстона? Я провёл так много времени, размышляя об этом, но каждый вариант казался таким жестоким и мучительным для этого мальчика и таким же болезненным для меня. Что касается семьи Винсента, я решил ничего не рассказывать им. С одной стороны, было опасно связываться с семьёй любым магическим способом, ведь это разрушило бы все усилия Винсента по их защите от Рыцарей. Также, по словам Винсента, его семья думала, что он давно умер. Однако Альберт имел право знать правду, и я бы никогда не стал скрывать от него это. Я никогда не смогу забыть выражение лица Альберта, когда он услышал эти ужасные новости. Я никогда не смогу забыть ту панику, потерю и беспомощность в его серых глазах. Я знал, что у Альберта было плохое предчувствие, и он очень волновался после ухода Алстона. Они были близнецами, всегда были вместе, а теперь Альберт остался один. Я не мог даже представить, как он себя чувствовал тогда, но одно я знал точно, мне было не лучше. Боль, потеря, пустота и желание отомстить… Я не мог привыкнуть к этим чувствам, никто не сможет.

Одна вещь не давала мне покоя. Когда мы построили Хогвартс, мы позаботились о том, чтобы замок был невидим для магглов. Однако Рыцари, казалось, очень легко нашли школу, и они начали атаку сразу же. Я понимал, что здесь что-то не так, они не могли так легко найти нас. Магглорождённые пропали до битвы… и я всё понял, и это заставило мою кровь закипеть. «ПРЕДАТЕЛИ». Лишь одно слово звенело в сознании. Я всё ещё не был до конца уверен, но не отрицал возможность их предательства, и это было неутешительно и в то же время ожидаемо. Я даже почувствовал слабый триумф, когда обнаружил ещё одно доказательство предательства магглорождённых, это было подло и несправедливо, но это заставило монстра внутри меня почувствовать себя лучше. Я снова оказался прав – принимать их в школу было всё равно, что привести прокажённых в свой дом. Возможно, у них не было злых намерений, когда они пришли к нам, но болезнь, которую они принесли, распространилась среди нас. В результате пострадали мы сами, а они остались невредимы. Я признаю, что ненавидел их, и что предубеждения никогда не исчезали, они были так или иначе связаны со смертью моих учеников или были непосредственно виновны в этом. Я знал, что это было несправедливо к некоторым добрым студентам, что родились в семьях магглов, но я не мог заглушить обиду в душе. Я просто не мог любить их и не хотел.

–

Я чувствовал жажду крови внутри себя. Алстон и Винсент решили покончить с жизнью, Рыцари были причиной их решения. Их смерть привела меня в ярость, разозлила так сильно, что или я найду что-то, что можно уничтожить, кто-то, кого можно убить, или я сойду с ума. Мне так отчаянно нужна была цель, а Рыцари подходили идеально. Сожаления и печаль слишком тяжёлая ноша, поэтому я решил превратить всё в простую ненависть, ненависть к убийцам моих учеников. В моём теле словно горел огонь, и я не смогу расслабиться, пока он не потухнет. Слепая ярость затмила разум. Причины больше были не важны. Я ни о чём больше не мог думать. Я не знал, кем я стал. Я не знал, чем я стал. Но одно было точно, во мне что-то просыпалось. Что-то чудовищное, безжалостное, но в то же время невероятно могущественное. Раньше я сковывал этого монстра рассудком и спокойствием, но теперь оковы были разрушены, и монстр вырвался на свободу. Годрик, Ровена и Хельга, конечно, пытались успокоить меня. Но они не могли понять чувства потери кого-то столь важного в жизни. Они не испытывали такого, поэтому не могли понять меня. Их утешительные слова не имели смысла, они не могли успокоить меня. Кроме того, сообщение в палочке Алстона гласило, что у подкрепления намного больше Святой воды. Я не мог позволить, чтобы армия, окружившая Хогвартс, получила её, иначе у нас не осталось бы шанса на победу. Вот почему я перестал бороться со своей яростью, вот почему я освободил своего демона, и вот почему я ушёл тем вечером один.

Подкрепление всё ещё оставалось на холмах, наверное, празднуя свою победу в виде уничтожения двух волшебников. Я был просто взбешён этой простой мыслью и ускорил шаг. Я крепко сжал палочку. Внезапно я понял, что собираюсь сделать и как именно собираюсь это сделать. Один из моих предков изобрёл чрезвычайно опасное заклинание, оно было записано в книге, которую я прочитал раз сто. Заклинание, которое истратило бы почти половину моей магической силы. Оно требовало огромного жертвоприношения, но было мощным и разрушительным, как я и хотел. Враги теперь были не так близко к Хогвартсу, поэтому школа не пострадала бы. Это заклинание считалось самым ужасных из всех запрещённых, и оно вполне могло послужить моей цели. Тогда единственной моей целью было уничтожить всех виновных в смерти Алстона и Винсента.

Я стоял на огромной серой скале и смотрел на ряды палаток. Пламя от костров освещало темнеющее небо. Я поднял голову и увидел тучи, что указывали на приближающуюся бурю. Я видел Рыцарей, которые сидели вокруг костров, смеялись и пели. Я мог бы сразу же убить их, но я этого не сделал. Это было не из благородных побуждений. Я понял, что хочу видеть их лица, искаженные болью, я хотел видеть, как они страдают и умирают мучительной смертью. Собственные мысли испугали меня, но я напомнил себе, кто я, и что они заслуживают этого.

Поэтому я вскинул вверх свою палочку и направил зелёный свет в небо. Он распустился, словно цветок, зелёные искры падали,словно звёзды. Заклинание получилось достаточно ярким, таким чтобы каждый Рыцарь смог его увидеть. Некоторые из них смотрели на свет, похожий на сигнал, в замешательстве и с тревогой. Они быстро начали собираться, чего я и ожидал. И наконец, кто-то увидел меня. Указав пальцем в мою сторону, он что-то громко крикнул. Рыцари повернули головы ко мне. Я смотрел на них сверху вниз, не скрывая свою ненависть и презрение. Я был слишком далеко, чтобы они смогли использовать Святую воду. Я стоял там один, перед армией, состоящей из более чем ста человек, но испуга не было. Я понимал, что был слишком зол, чтобы бояться.