Текст книги "Убей, если предам"
Автор книги: Виктория Витальевна Лошкарёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Виктория Витальевна Лошкарёва
Убей, если предам
– Ну что, – спросила я, скривившись от боли, – убьешь меня? Вроде «не доставайся же ты никому».
Влад сплюнул в мою сторону.
– В нашем случае, милая, правильнее сказать «пристрелить крысу».
– Как поэтично…
– Ага, – хмыкнул Влад. – И главное, прямо в точку.
В комнате раздалось несколько громких хлопков.
Выстрелы, подумала я, вспомнив за минуту до того, как потерять сознание, знаменитое «стреляли» из Белого солнца пустыни. Ага, стреляли. Стреляли в меня.
Почти сразу после этого всё стало сливаться и уплывать куда-то далеко, но я всё же успела различить ещё несколько отдельных фраз.
– Добить её Влад?
– Нет, пускай подыхает медленно. Дадим гниде помучиться.
– Как скажешь…
Я поняла, что меня оставят на этой тихой дачке, про которую страхующие ребята наверняка не знают. Влад не дурак, и если он оставил меня в живых, значит, не боится. А ещё это значит, что раны наверняка серьезные. И если в кратчайшие сроки я не попаду в больницу….
Несколько раз я теряла сознание, несколько раз приходила в себя, хотя сознанием это назвать было трудно. Честно говоря, я не очень хорошо запомнила все происходящее. Только невероятно холодную осеннюю траву и желтые листья на ней. Я ползла по этой траве. Долго-долго ползла.
Пришла я в сознание только в больнице. Кирилл сидел возле моей кровати. Заметив, что я открыла глаза, от тут же взял меня за руку.
– Привет, – широко улыбнулся друг детства. Слишком широко на мой взгляд.
– Не переигрывай, – нахмурилась я.
Кирилл занервничал.
– Прости меня. Я виноват. Такого не должно было случиться.
– Проколы бывают везде.
– Я же втравил тебя в это дело.
– Прекрати, – поморщилась я. – Меня раскрыли потому что раскрыли. Возможно, была утечка информации.
«И я присутствовала при ней», – подумала я, решив поначалу не раскрывать всей козырей.
– Не возможно, – нахмурился Кирилл. – А точно была.
– Вот видишь, – успокоила я друга. – Ты тут совершенно не причём. Скажи, а кто меня привез в больницу?
Кирилл вздохнул.
–Тебя нашли жители небольшой деревеньки. Ты ползла по траве со стороны лесных коттеджей. Они нашли тебя, когда ты была уже без сознания.
– То есть в больницу меня привезли как неустановленное лицо? Документов-то при мне не было.
– Если ты думаешь, что Влад не знает про твое спасение, то вынужден тебя огорчить. Наверняка ему уже доложили … Насть тут такое дело. – Кирилл замялся. – Операция наша накрылась.
–То есть?
–То есть самое большое наше начальство, можно сказать самые верхи, приказало уничтожить все данные по делу Шимова и его компании.
Я остолбенела.
–Как это? Этот человек преступник.
–Ага, преступник, бандит, главарь крупнейшей группировки в городе, которая контролирует город. И, видать, он здорово повязан с нашими генералами.
Я закашлялась.
–Ничего не скажешь, хорошие новости. То есть всё дело развалили.
–Да, – поморщился Курьянов. – Конечно, мы всё же можем попробовать его посадить. Он ведь тебя чуть не убил. Когда ты дашь показания против него…
– Нет.
– Что, прости? – не понял Кирилл. – Конечно, много ему не дадут. Но, Насть, даже генералы не смогут отмазать его совсем. У меня есть выходы в генпрокуратуру. Если что, попрошу вмешаться дядю.
– Нет, – снова сказала я. – Я не буду свидетельствовать против Влада.
– Что ты такое говоришь? – наконец-то услышал меня Кирилл. – Ты понимаешь, что ты говоришь??? Или он тебе мозги в этом лесном коттедже окончательно отбил?
– А у меня палата одноместная, – неожиданно заметила я.
Кирилл сразу же сник, потеряв боевой запал.
– Ты постарался?
Кирилл кивнул.
– Как только узнал. До этого ты в общей лежала.
– Ну, это понятно.
–За дверью палаты дежурит милиционер. Но, Насть, ты не ответила…
– А что я могу тебе ответить? Ты ведь знаешь, почему он в меня стрелял. И я… – тут я проглотила горький ком, стоящий в горле. – Я это заслужила. Я предала его ради своей работы, ради закона.
– Только не говори, что ты раскаиваешься.
– Не знаю. Я пока слишком слаба, чтобы что-то понимать.
– Ты же самая принципиальная была в академии, – сокрушаясь, покачал головой Кирилл. – Не надо было тебе с ним спать.
– Извини, что не оправдала твоих надежд. Но ты ведь не скажешь, что не догадывался об этом?
– Нет, конечно, – отвел глаза Кирилл. – Но я думал, что это несерьезно. Агенты часто спят с объектами разработки, в этом нет ничего нового.
– Ты что, подсылал меня с целью охмурить Шимова?
– Да нет, конечно. Мне нужен был в группировке свой человек. Ты подходила идеально. Юрист, училась в московской академии и даже за рубежом. После академии пять лет прожила в Москве и вот, наконец, решила перебраться в родной город. Отличная анкета, отличный послужной список.
– И отличный липовый повод вернуться, – фыркнула я. Кирилл улыбнулся.
– Ну, да, только про это знало очень мало людей. Ты была идеальным кандидатом для внедрения. Операцию готовили с особой тщательностью, поэтому нам было так важно выбрать правильную кандидатуру. Неважно, мужчину или женщину. Я, кстати, совершенно был уверен, что между вами отношения не сложатся.
– В смысле, что Влад не заценит меня как женщину, – уточнила я. Кирилл кивнул, неожиданно смутившись.
–Ты видела, сколько вокруг него кралечек ходит.
– Вот спасибо, – рыкнула я, – ты поднял мою самооценку.
– Нет, ну правда… Что-то он в тебе нашёл.
– Пять с половиной килограммов лишнего веса, – съязвила я. Кирилл, кажется, решил, что задел меня за живое.
–Насть…
– Проехали.
– Он преступник.
– И должен сидеть в тюрьме, как говорил Глеб Жеглов. И я собрала достаточно доказательств, чтобы он там и находился.
– Все бумаги, находившиеся в деле Шимова, исчезли из кабинета генерала, – нехотя пояснил Курьянов.
– Генерал самолично рассматривал дело?
– Ага, ему было очень интересно. Так интересно, что он все бумажки зачитал до дыр. Так что если мы хотим его посадить, выход только один: ты должна дать показания.
Я отрицательно покачала головой.
– Я этого не сделаю.
– Почему, Насть? – распалялся Кирилл. – Преступника пожалела? А как же все твои убеждения?
– Они растаяли, – горько усмехнулась я, не выдержав. – Знаешь, как меня раскрыли? Мы с Владом обедали в его ресторане. Как назло к нам за компанию за столик подсел прокурор города, который и сообщил Владу с милой улыбкой кем на самом деле я являюсь.
Кирилл выглядел ошарашенным.
– И это ещё не всё, – кивнула я. – Именно прокурор посоветовал Шимову вывести меня подальше от города и по-тихому кончить. Так что, милый мой друг, правосудия у нас нет. Теперь я не тешусь иллюзиями на этот счёт. Когда из последних сил ползешь по траве, дурь как-то быстро вылетает из головы.
– Я не знаю, что сказать.
– Что ты был так же неправ, как и я. Что мы с тобой два наивных дурака, которые надев очки из стёклышек, любовались изумрудным городом. Изумрудного города не существует, как и правосудия. Они там, в верхах, все повязаны. Мэр города, губернатор края, прокуроры, судьи, бандиты. Они строят себе виллы, особняки, покупают на старость тропические островки на юге и уютные шале на севере. И эти деньги нашим коллегам перепадают от Шимова.
– Так посади его!
– За что? – воскликнула я. – За моё предательство?
– О чем ты говоришь, Настя? – рявкнул Курьянов. – Какое предательство? Это была твоя работа.
– Моя работа была собирать документы, изобличающие противозаконную деятельность Шимова. Я эти документы собрала.
– Но у нас сейчас нет этих документов.
– И ты знаешь почему, – хмыкнула я. – Что же касается моих ранений…Я предала его, и я заслужила эти пули. Каждую.
– Он тебя оставил подыхать, – продолжал уговаривать меня Кирилл.
– Достойная цена за предательство.
– Что ж, – мой друг развёл руками. – Как знаешь. Я не смогу тебя заставить. Но ты ведь понимаешь, что если не напишешь заявление, я не смогу оставить охрану у дверей палаты.
– Разумеется, я понимаю, – слабо кивнула я, закрывая глаза. – Прости, я очень устала.
После этого Кирилл ко мне больше не приходил.
Охрану, как он и обещал, сняли практически тут же – о чем мне сообщила молоденькая веселая медсестра.
А после потянулись долгие дни выздоровлений.
Ко мне никто не приходил, никто не навещал.
Родители и семья брата жили за триста километров от родного города: сначала отсюда переехал брат, а потом перетащил вслед за собой и родителей. Я так и не решилась их побеспокоить.
Обычно я почти каждые выходные моталась к ним. Выходит, конечно, накладно. Но я получала зарплату в Картрене и могла себе позволить поездку в другой город хоть на такси.
Картрен…про это мне вспоминать не хотелось. Увы, мысли упорно возвращались к одному и тому же. Я стала жалеть, что поссорилась с Кириллом: мне не с кем было разговаривать.
А ещё мне до одури надоело всё казенное. Я слышала однажды, как охала нянечка, что девка попалась такая бедовая. Ну да, конечно же: никто не навещает, никто не приносит апельсинов.
Я проснулась с таким ощущением, будто меня кто-то толкнул. Разлепив глаза, я обнаружила возле своей кровати Влада. В белом халате и с довольно хмурым лицом.
Я настороженно смотрела на визитёра.
– Добить пришёл? – спросила я пересохшими губами.
Влад скривился.
– Ты это заслужила.
Я кивнула.
– Ага.
Шимов удивленно посмотрел на меня.
– Ты считаешь, что я прав? Поэтому ты решила на меня не заявлять? – поинтересовался Шимов.
– Куда заявлять, тебя бы отмазали.
– Да прекрати, ты не из тех, кто сдается.
Я посмотрела на Влада.
– Пожалуй, что уже из тех.
Пять долгих лет я больше не видела и не слышала про Владислава Шимова, исключая тех случаев, когда его показывали по местным новостям (как местного предпринимателя и олигарха) и печатали про него статьи в прессе (о том же).
Я жила тихо и мирно, снимала однокомнатную квартиру, ездила на выходные к родителям, работала помощником судьи в суде.
Кирилл, поначалу зверевший от моего решения, потихоньку примерился с тем, что я закончила свою карьеру в правоохранительных органах.
Несколько раз из Москвы приезжали бывшие коллеги – в надежде уговорить меня вернуться в Москву, на свою должность, но я каждый раз предпочитала отнекиваться, заявляя, что мне и тут вполне комфортно. И это было почти правдой.
Я возвращалась домой с работы, считая под ногами лужи, трещины и выбоины на грязном асфальте. В наушниках звучал Стинг, и, возможно, именно поэтому я пропустила тот момент, когда из припаркованной у тротуара машины выскочил мужчина.
– Насть, – раздался рядом со мной хорошо знакомый голос.
Обернувшись, я увидела Димку Матвеева, умницу и моего вечного конкурента по академии. Выключив плеер, я с удивлением уставилась на однокашника.
– Матвеев, ты какими судьбами в наших пенатах?
– А ты, Настасья – краса, длинная коса? – хмыкнул Дима. – Ты как оказалась в этом городе?
– Я тут родилась и выросла…
– Ты же вроде в Москве по распределению попала в….
– Забыли, – поспешила я оборвать Матвеева.
– Нет, я всё-таки не понимаю. Ты здесь…Ты с Кириллом, что ли, работаешь?
Кирилл, Димка и я все вместе учились в академии.
– Это он предложил тебе вернуться, да?
Я знала, что Димка слишком хороший юрист, чтобы так просто отстать. Поэтому, неопределенно пожав плечами, лишь заметила, что Кирилл действительно причастен к моему возвращению из Москвы.
– Он предложил мне поучаствовать в одном деле.
– Разоблачение века, как я полагаю? – съерничал Матвеев.
Я кивнула.
– Ага, и так тоже можно сказать.
– И ты увязла по самые уши.
– Ну, конечно, – снова кивнула я.
– Зря ты всё-таки не пошла на гражданское право, – покачал головой Димка.
– Ты же знаешь, я не смогла бы там работать.
– Ну конечно, ты ведь задрала себе планку выше некуда. Как и твой дружок. Откуда интересно у вас такие розовые очки на глазах?
– Они свалились, так что теперь с нами полный порядок. Кирилл купил хороший митсубиси.
– Взятки, значит, – покачал головой Матвеев. – А ты?
– А я помощница у судьи.
Димка вытаращил на меня глаза.
– Да ладно? Гордость наших профессоров – помощник в заштатном суде? Да тебе место в международном суде, защищать интересы государства.
– Ну конечно, – хохотнула я. – Дим, перестать. Нас с Кирюхой обвинял, а сам-то тоже большой мечтатель.
– Но как же ты живешь?
– Лучше всех, – хохотнула я.
– И что, руки не чешутся засадить за решётку всех злодеев?
Я покачала головой.
– Это дело мне не по зубам.
– Понятно. – Дима замолчал, как будто что-то переваривая. – Слушай, у меня тут одно дело. Я веду переговоры о покупке земли с местным бизнесменом. У его компании широкие международные связи, и сейчас им требуется толковый юрист международник. Хочешь тебя сосватаю?
– Спасибо, конечно, – покачала я головой, – но, пожалуй, что нет.
– Ты погоди отказываться. Компания и правда солидная: перспективы, гонорар… Они меня переманивают, но ты же знаешь, куда я из Москвы, а Ксюха мне туда-сюда кататься не даст. Если бы я тебя сосватал, и мне было бы хорошо, и тебе.
– Получишь своего человечка в штате?
– А что, – хохотнул Матвеев. – Слушай, давай завтра вечером встретимся, поговорим. Дашь номер своего мобильного?
Остановившись перед «Венецией» дядя Вася громогласно объявил, что приехали. Сосед ещё прошлой весной потерял работу – с предприятия под кризис уволили всех работников предпенсионного возраста. Теперь дядя Вася занимался частным извозом на своей ласточке – бордовой девятке.
Попрощавшись с соседом, я вылезла из машины. Глупо конечно, было надевать в такую погоду юбку, но уж очень не хотелось выглядеть бедной родственницей перед однокашником. И опять же, Венеция – ресторан с репутацией, это тебе не Макдональдс, куда даже в джинсах пойти нормально.
С другой стороны, приходить на встречу двух старых друзей в красном шелковом платье (которое у меня, кстати, имелось) тоже довольно глупо, поэтому я, перебрав почти полгардероба, остановила свой выбор на широкой замшевой юбке чуть ниже колена, приталенном светло-коричневом пиджачке, светлой тонкой водолазке и длинных сапогах на высоком каблуке.
В общем, именно такой я и влетела в Венецию.
Димка уже находился тут. Сидел за столиком с каким-то типом. Красивое вьющееся дерево мешало мне увидеть лицо собеседника Матвеева. Матвеев же сидел ко мне спиной, поэтому и его лица я видеть не могла, зато его слова слышала очень хорошо уже с самого порога зала.
Димка готовил обо мне.
– …она очень принципиальный человек, всегда будет отстаивать букву закона. Её невозможно подкупить. Она всегда будет соблюдать закон, даже если от этого ей будет больно.
Я подошла ближе, решив прервать хвалебные оды Матвеева.
– Дим, прекрати, я думала, у нас будет тихий студенческий ужин… – и тут я наткнулась на светлые глаза Димкиного собеседника.
Шимов сидел и с издевательской усмешкой смотрел прямо на меня.
Матвеев, поприветствовав меня, тут же решил представить нас с Владом друг другу.
– Это Владислав Михайлович Шимов, глава Картрена.
– Это Анастасия Петрова, юрист, про которого я вам рассказывал.
Шимов вежливо кивнул и, махнув рукой, даже предложил мне присесть за столик.
– Насть, вчера я предлагал Владиславу Михайловичу твою кандидатуру на должность юрисконсульта.
– И он не отказал? – удивилась я.
– Нет, он заинтересовался, – поглядев то на Шимова, то на меня, озадаченно произнёс Матвеев. Кажется, он уже начал понимать, что дело тут нечисто.
– Мне было любопытно, – хохотнул Шимов.
Я повернулась к Владу.
– Интересно послушать про шваль?
– Про крысу, – спокойным тоном поправил Шимов. Пяти лет как будто и не было. – Ты ошиблась.
– И много ты ему рассказал? – спросила я у Матвеева. Димка поперхнулся.
– Прилично, – заверил мою спину Шимов. Я вновь повернулась к нему.
– Да ну…?
– Твой дружок так интересно про тебя рассказывал…Тебе в детстве на ночь что, Уголовный кодекс вместо сказок читали?
– Я сама его прочла. Сразу после «Убить пересмешника».
– И тогда же решила стать юристом, – продолжил издеваться надо мною Шимов. Я серьезно кивнула.
– Да. Тогда и решила. Потом были труды Плевако, Кони. Но первой была она – Харпер Ли.
– Какие высокие идеалы, – обратился к Матвееву Шимов, внимательно наблюдавший за мной. Думал, что я, бедняжка, тут же покраснею или побледнею. Ага, я, которая так долго играла роль агента под прикрытием.
– Ничего не получится, Дим, – вздохнула я, тоже переведя взгляд на товарища. – Я не могу занять должность юриста в Картрене. Это было бы странно. Видишь ли, года два назад я уже занимала эту должность и покинула её со скандалом.
– Да уж, – рассматривая свои ногти, поддакнул Влад. – Скандальчик вышел неприятный.
Матвеев с удивлением, нет, с ужасом, переводил взгляд с Шимова на меня, с меня на Шимова.
– Так в это втравил тебя Кирюха??? – не поверил Дмитрий. – Он чего, дурак, тебя так подставлять?
Я покачала головой.
– Он мне верил. Одной из немногих.
– Странно, что ты его не предала, – съерничал Шимов. Я не обратила никакого внимания на Влада, продолжая смотреть на Матвеева. Смотреть на Шимова в этот момент я не могла. Как бы поскорее уйти из этого места? Уйти, но не убежать. Очень важно, чтобы это не было похоже на побег. Не потерять лицо перед Владом – глупость, конечно, какое уж тут лицо, но всё равно, мне не хотелось, чтобы он видел меня испуганной. Простая бабья глупость.
Тем временем Димка, хороший профессиональный юрист, а потому совсем неплохой актёр, уже взял себя в руки.
– Как я понимаю, все недоразумения между вами были утрясены?
Шимов выгнул бровь, а я пожала плечами.
– Владислав Михайлович проявил великодушие, – заметила я абсолютно серьезно. Димка кивнул.
– Я тоже так считаю.
– Можно откровенно?– обратился он к Владу. Тот кивнул. – У вас сейчас в компании неплохой юрист. Действительно неплохой. Но если вы хотите играть на равных не только в России, но и за рубежом, вам нужен для этого другой человек. Настя окончила московскую академию, магистратуру в Сорбонне, у неё отличный послужной список и отличное знание французского и английского языков.
–Ты училась в Сорбонне? – удивленно посмотрел на меня Шимов.
Я кивнула. Надо же, удалось его удивить.
– Да уж, – ответил моим мыслям Влад. – Никогда бы не подумал, что под меня будет копать выпускница Сорбонны.
Шимов усмехнулся.
– Что не сделаешь ради закона, да, солнышко?
Говорил Влад ласково, а смотрел-то по-прежнему волком.
Между тем Димка, окончательно свихнувшись, продолжал убеждать Шимова в полезности моей кандидатуры для его фирмы.
– Дим, – мягко прервала я приятеля. – Ничего не выйдет.
– Ну почему же, – хмыкнул Влад.
– Потому что я не стану менять работу.
– Ну да, у тебя ведь сейчас такая престижная работа, – хохотнул Шимов. – Особенно для выпускницы Сорбонны.
– Особенно – не особенно. Моя работа честная, ясно?
– Да ладно, – отмахнулся Шимов. – А то ты не знаешь, как судьи берут взятки.
– Я работаю с Михайловниковой. Она не берет. А если и берет, то я её за руки не ловила.
– И ты что, хочешь всю жизнь так просидеть в помощниках? – не поверил Матвеев.
Я пожала плечами.
– Ну почему? Я могу вернуться в Евросоюз. Начать практику там.
– Что ж ты медлишь? – хмыкнул Шимов.
– Разве я должна перед тобой отчитываться? – выгнув бровь, спокойно поинтересовалась я.
– Да ты что… – протянул Влад. – Какой уж тут отчет мне, несчастному – я же не твой начальник в твоем распрекрасном ведомстве. Ты же у нас только по службе стучишь, да?
– Всегда знала, что ты на редкость милый парень.
– Именно поэтому я тебя, суку, тогда и не добил.
– Кажется, вечер перестает быть томным, – вздохнула я и, кивнув Матвееву, встала из-за стола. – Всего хорошего.
До дома я решила пройтись пешком. Тем более что погода располагала: вечер был на удивление теплым. Несмотря на будний день на улице было довольно многолюдно: по площади неспешно гуляли парочки, обнявшись за руки, бродили редкие туристы, несколько молодых женщин вели за руки своих малышей.
Шимов всё так же едва меня выносил.
Я невесело усмехнулась.
Хорошо ещё, что сумел удержать себя в руках. Такому и выстрелить в общественном месте – всё равно что расплюнуть. С другой стороны – не могло быть так, чтобы Влад не знал заранее, с кем он встречается. Это ведь была запланированная встреча. Для меня это был большой сюрприз, но не для Влада. Выходит, он заранее знал, что Матвеев пригласил на встречу меня. Зачем-то ему понадобился весь этот спектакль. Интересно только, какая у Шимова цель?
На следующий день Димка показался на моей работе. Пришёл в здание суда с большим букетом розовых роз, сильно удивив при этом нашего секретаря Наталью.
Не говоря ни слова, Димка протянул мне розы.
– Извинения приняты, – кивнула я, забирая букет. – Ты же не знал.
– Я даже представить себе не мог, – покачал головой Матвеев. – Только я не понимаю, почему ты никуда не переехала?
– А куда, по твоему, мне следовало переехать? В другой город? Или в Евросоюз? – хмыкнула я.
– Хотя бы в Европу, – обиделся Матвеев. – Насть, ты же и вправду хороший специалист.
– Да ну тебя, – махнула я рукой, – надоело.
– И значит, ты серьезно намерена работать в этой должности?
– И значит да. Чем интересно тебе не нравится моя профессия?
– Хм.
– Димка, не будь снобом. Кем я ещё могла устроиться? Для судьи у меня опыта маловато опыта…Да и не хочу я.
Матвеев почесав себе нос, уселся на свободный стул напротив меня. Судя по всему, однокурсник настраивался на долгий и обстоятельный разговор. Мне же этого совсем не хотелось. Ну что я ему могла рассказать?
– Я тебя не понимаю, – сообщил хорошо поставленным баритоном Дмитрий.
– Думаешь, ты первый? – спаясничала я. – Увы, мужчины никогда не могли понять нас, женщин.
Матвеев расхохотался.
– Насть, прекрати, ты же знаешь, что я не это имел в виду.
– Ага, – хмыкнула я, сунув нос прямо в середину букета. – Красивые цветочки.
– А то тебе цветов не дарили.
– Да кто же мне цветы дарить-то станет? – вопросом на вопрос ответила я. – Меня ж в академии и за женщину-то не считали. Только «Насть, дай списать».
– Да неужто Шимов тебя цветочками не баловал? – осведомился Матвеев.
Я очень аккуратно отложила цветы в сторону.
– Спасибо, братец, приложил так приложил.
Дима пожал плечами.
– Извини, я не рассчитал, что выйдет так грубо.
– Ну, конечно, – хмыкнула я. – Профессиональный юрист да чтоб так опростоволосится.
– Я просто не могу тебя понять. От него же за версту братвой пахнет.
– А не ты ли его ещё вчера называл серьезным клиентом?
– Это всего лишь бизнес.
– Ещё скажи «ничего личного», – хмыкнула я.
Димка закатил глаза.
–Насть, ну ты же не дура…
– Надеюсь, что нет.
– И должна понимать, что одно дело – работать в рамках закона, другое дело – стараться посадить мужика и одновременно с ним спать. Ты же знала, что он преступник.
– Ну, знала. Матвеев, ты мне что, вопросы морали читать будешь? Вот я тебе скажу: Шимову меня сдал главный прокурор города. А завтра на каком нибудь сборище ему тебя представят. И что, станешь от него рожу воротить? Не станешь ведь, Дим. А любовь она вообще, штука сложная.
– Чего-чего? – присвистнул Димка. – Любовь?
– А того, – хмыкнула я. – Что я, не баба что ли?
– Ой ли, Настасья Алексеевна?
– Ой ли, Дмитрий Максимович.
Матвеев покачал головой.
– С тобой совершенно невозможно иметь дело.
– Это между прочим, даже Шимов признал.
– Ага, лучше бы он так не признавал. Я когда всю историю узнал – поверишь ли, всю ночь заснуть не мог.
– Да уж, события пять лет назад разворачивались драматические.
– И чтобы тебе не остаться работать в Москве? Или иммигрировать в этот Евросоюз.
– Я патриотка.
– Да нет, – по придурочному захихикал Матвеев. – Ты партизанка. И кажется, немного идиотка.
– Лестное обозначение моего помощника, – заметила вошедшая в кабинет судья Нина Ивановна Михайловникова. Моя непосредственная начальница, между прочим.
– Нина Ивановна, это мой однокурсник, Дмитрий Матвеев, – представила я судье наглую рожу.
Димка, лихо вскочив со стула, подскочил к Нине и галантно поцеловал ей руку.
– И всё равно, молодой человек, я вас не прощу. Надо же, так обозвать Настю, – осуждающе покачала она головой.
– Это он по-дружески, Нина Ивановна, – вступилась я за товарища. – Дима переживает, что моя карьера сложилась не лучшим образом. Вот, уговаривает вернуться в Сорбонну.
– Настю там с радостью примут, – встрял Матвеев.
–Ну, не знаю, – с сомнением протянула я, – пять лет, между прочим, большой срок.
– Профессора были от тебя в восторге.
– Ага, как и я от них.
– Любопытно, – заметила Нина Ивановна. – Я что-то никогда не слышала про Сорбонну.
– Она у нас скромница, – заметил Матвеев. – И это как раз ненормально.
– Почему? – удивилась я. – Скромность вроде ценилась во все времена.
– Потому что нельзя так всю свою карьеру свести к должности помощника в районном суде.
– Зато какая стабильность, – огрызнулась я. Матвеев закатил глаза.
– Нет, это невозможно, Насть, – фыркнул приятель. – Отлично, оставайся работать в суде.
– А ты иди на прием к своему главному прокурору города. Увидишь его, передавай от меня привет. Интересно, он мою фамилию за пять лет не забыл?
– Вы о ком сейчас вообще говорите, – спросила Нина Ивановна. – О нашем Игнатьченко?
Я кивнула.
– Скоро ж у всех важных шишек прием в мэрии. Вот и Матвеева успели пригласить.
– О, – хмыкнула Нина Ивановна. – Что ж, прием это дело хорошее. Только вот вряд ли нашему главному прокурору в ближайшее время будет до приемов. Уж сильно под него копать начали.
Нина Ивановна швырнула на стол утреннюю газету.
– Игнатьченко-то на взятке поймали. А взятка ох какая солидная. И самое главное, вот ведь дурость: деньги самому в руки брать, да ещё не где-то, а в своём собственном кабинете. Все доказательства взятки прямо на блюдечке. А ещё прокурор.
– Да уж, – вздохнули мы с Димой одновременно.
Кампания против Игнатьченко вышла нешуточная. Все газеты города писали о взяточнике-прокуроре, об оборотне в погонах и проч.
После работы я решила заскочить в магазин – дома уже два дня холодильник работал впустую, а я, ругая себя за лень, на ужин варила себе остатки гречки.
Сегодня голод пересилил лень, и я решила потратить некоторое количество свободного времени, чтобы запастись продуктами.
К дому я подходила, нагруженная сразу четырьмя большими пакетами с едой и ещё сумкой, в которой, помимо кошелька, пудры и блеска, лежала книжка «В августе 44» и два довольно внушительных уголовных дела. Хорошо, что сумка была большой.
Стараясь не потерять ничего из покупок, я дошла до своего подъезда. И только тогда заметила Кирилла, выходившего из машины, чтобы мне помочь.
– Привет, – пробурчал Курьянов, отбирая у меня парочку пакетов. – Ты что, гостей собираешь?
– Нет, – замотала я головой. – Это всё тележки в супермаркете виноваты.
– Да ну, – недоверчиво хмыкнул Кирилл.
– Конечно. Ты никогда не замечал, ходишь по магазину, берешь вроде только всё самое необходимое, а потом вдруг оказывается, что этого необходимого целая куча.
– Очень меткое заявление, – согласился Кирюха, кивнув на пакеты.
Мы вошли в подъезд. Лифта в доме не было, а живу я на последнем пятом этаже.
– Что за подлость, а? – ворчал Курьянов, который отобрал у меня сумки и теперь вынужден был тащить их на пятый этаж сам. – Ты что, не можешь переехать в другое место?
– У меня скромная зарплата бюджетника.
– Устройся адвокатом. Ты же у нас профи.
– Прекрати, – потребовала я, не оборачиваясь, – ты говоришь как Матвеев.
– Да ну, – хмыкнул Кирилл. – Интересно. Может он тебе место какое предложит.
– Уже предложил.
– Правда? – не поверил Курьянов. – И где?
– А он тебе не рассказывал?
– Да нет, мы больше про прошлое вспоминали.
– А-а, – протянула я. – Не рискнул, значит…
– Так что за место-то? – допытывался Кирилл.
– Дома расскажу.
Пока я возилась с ключами, Курьянов стоял, прислонившись к стене.
– Осторожней, – предупредила я, – испачкаешься краской.
Кирилл отмахнулся.
Дома было тепло, и я с тоской подумала, что сейчас, ведя разговоры, Курьянова непременно потянет на курево, а значит, мне потом обязательно придётся открывать окно. И придется распрощаться с таким уютным домашним теплом.
Укорив себя за такие мысли, я предложила гостю пройти на кухню. Хотя Кирилл вряд ли можно было считать гостем. Оны был мне другом, даже больше чем другом. Когда-то. После прошедших событий мы старались не встречаться, избегали общества друг друга как только могли.
А сегодня он поджидал меня у подъезда и старательно делал вид, что между нами всё по-прежнему. Интересно…
– Поужинаешь? – спросила я старого боевого товарища.
Кирилл неуверенно кивнул. Пока я возилась с продуктами, он устроился за кухонным столом и естественно, тут же вытащил сигареты.
Я старалась не морщиться и только слегка приоткрыла форточку.
Поставив курицу запекаться в духовку, я принялась резать салат. Курьянов поглядывал на меня с тоской, очевидно не зная, с чего начать разговор.
– Так Матвеев нашёл тебе место? – вспомнил Кирилл.
Я кивнула.
– Да.
– Хорошее?
– С начальством неизбежны проблемы, – уклончиво ответила я, решив потянуть момент.
– Удивила, – хмыкнул Кирилл. – С начальством всегда проблем не избежать. А как зарплата?
– Очень даже.
– Ты уже согласилась?
– Я уже отказалась.
– Да? – Кирилл выглядел расстроенным. – Насть, не собираешься же ты всю жизнь просидеть в районном суде?
– Меня устраивает моя работа.
– Надо было тебе послушать Матвеева. Кстати, на какую должность он тебя сватал?
– А!– широко улыбнулась я. – Это самое интересное: на должность юриста в Картрен.
Курьянов поперхнулся.
– Не ври.
– И не собиралась даже, – фыркнула я. – Он мне предложил это место и даже разговаривал с Шимовым обо мне.
Кирилл не знал, что делать. На лице его было написано такое удивление, что я расхохоталась.
– Видел бы ты себя сейчас, – прыснула я.
– Представляю.
– Не переживай, я позавчера выглядела не лучше, – я покачала головой. – Димка решил, что ему будет очень полезно иметь своего человека в Картрене, поэтому он всеми силами пытался убедить Шимова взять его университетскую подругу. Даже организовал нам ужин в «Венеции».
– И ты пошла? – не поверил Кирилл.
Я фыркнула.
– Я же не знала, кто там будет. Мы договаривались о тихом ужине между однокашниками. Я пришла, увидела ещё одного человека за столом. Это мог быть кто угодно. Даже ты.
– Я был в командировке.
– Я этого не знала, – пожала я плечами. – Мы стали редко общаться.
– Конечно, – согласился Кирилл. – Я всё ещё не понимаю, зачем ты покрыла эту сволочь.
– Никого я не покрывала. А то, что я на него не заявила, так это моё дело. Частное.
– Он тебя чуть не убил.
– Я это заслужила.
– Прекрати себя корить. Ты, между прочим, выполняла свою работу.
– Я должна была выйти из игры, когда дело стало слишком личным.
– И тогда ты бы испортила мне всю операцию.
– Я не вышла из игры не поэтому. Просто я считала, что должна делать то, что делаю. Должна шпионить за Владом.
