Текст книги "На задней парте. Книга первая (ЛП)"

Автор книги: Victor Wong

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

В салоне Акировской «Альфы» было очень просторно. Пассажиры сидели в уютных мягких креслах, обитых белой кожей с фирменными логотипами на подголовниках

– «Ржавый» кузов этой сто сорок девятой «Альфы» купил еще мой отец, рассказывал Akira, он держал большую студию автотюнинга. Да, в свое время мы славно там поработали. Мы поставили сюда новую тормозную систему, а также – суппорта, отвечающие за исправную работу ходовой части. При нажатии педали тормоза – они «выходят» наподобие закрылков у истребителя. И теперь эта малышка на трассе с легкостью «делает» такой суперкар как «Ferrari». Но если говорить честно, я просто боюсь выпускать ее на трассу, потому, что двигатель содержит, ни многим, ни малым – 930 лошадиных Детроитских сил. Это зверь.

Я посмотрел на Ami. Девушка сидела, запрокинув голову и закрыв глаза.

Я также откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и вдруг почувствовал, что мы останавливаемся.

– Приехали, обратился ко мне Akira. Сейчас разберемся – что тут за дом такой.

Первое что запоминается, когда ты подходишь к этому загадочному месту – неописуемо сильное чувство тревоги и бессилия перед чем-то более могущественным, нежели человек. Как будто нет никаких причин для паники, однако внутренний голос, словно говорит:

«Не стоит туда ходить, просто не надо и все!».

Оказавшись в этом месте, сам начинаешь понимать, что надолго здесь не задержишься.

– И все-таки здесь что-то чувствуется, заметила Asuka, когда все вышли из машины. За это время она успела осмотреться.

Неожиданно кто-то плотно сжал мою левую руку. Я обернулся и увидел Регу.

– Не надо ничего такого чувствовать…

И тут всех заставляет замолчать душераздирающий вопль. Он застал врасплох.

Стоя в зарастающей травой аллее наши друзья разглядывали старинный особняк, выстроенный в испанском стиле. Лунный свет придавал ему какие-то зыбкие, призрачные черты.

– Держу пари, что любой сыщик пришел бы в восторг от этого места, произнесла Asuka.

– Может быть, согласился Akira, но только не я, мне здесь с каждой минутой становится все больше не по себе.

И как раз в эту минуту из дома донесся вопль. Звук был настолько высокого тона, что человеческое существо никак не могло его издавать. Так могло кричать только какое-то неведомое нам животное.

– Т-ты слышал?, – Ryoga судорожно сглотнул, теперь уж точно нам надо убираться отсюда.

– Подожди. Я заставил себя стоять на месте, подавив могучее желание бежать. Мы пришли сюда не для того, чтобы отступать

Сегодня – мы избавим тебя от страха.

– Но… – начал было Ryoga, но я уже полностью овладел собой, кивнув в сторону старого заброшенного дома, оттуда снова донесся медленно замирая, исполненный непонятной тревоги вопль.

– Уходим, уходим, дрожащим от трепетного ужаса голосом взмолился Ryoga. Мы уже достаточно наслушались.

– Думаю надо туда пойти, веско произнес Akira. Надо заглянуть в эту развалюху пока она совсем не рухнула. Если мы слышали, что там кто-то кричал – значит, там кто-то есть и ему плохо приходится.

– А я считаю, что нужно идти в полицию, Ryoga

одетый в полосатую спортивную куртку, на спине которой красовалась надпись «SUPRA» сильно нервничал. – Это их дело разбираться в подобных аномалиях…

– Кому-то там плохо, повторил Akira понизив голос, – и я считаю необходимым зайти туда и узнать чем мы сможем помочь, потому что пока мы будем ждать полицию он – может отдать там концы.

– Вы можете туда идти, выпалил Ryoga, но лично я отправляюсь в ближайший полицейский участок.

Он уже сделал первый шаг, но Ami – остановила его.

– Погоди, подумай, так могла кричать сова, или кошка, хороши же мы будем, когда явится полиция!

Ryoga задумался.

– Ну, хорошо…

– Не понимаю что с вами со всеми?!, возмутился я. Нас здесь шестеро, есть несколько фонарей.

Вот я и говорю: сначала – мы все осмотрим, а потом, если будет нужно – вызовем сюда полицию.

С этими словами я решительно зашагал по мощеной аллее в направлении дома. Все остальные, после недолгого размышления двинулась за мной. Спортивная супровская куртка – замыкала шествие.

Небольшой «отряд» стоял перед огромной входной дверью. Потом я – толкнул ее, и она подалась, открыв вход глубину дома, где царил пещерный мрак.

– Я все же, хочу покончить с твоими опасениями дружище, заходим. И смотрите, чтобы никто не убежал.

Включив свой фонарик, я шагнул вперед и ребята, стараясь держаться как можно ближе, переступили следом порог дома; затем еще три

фонарика прорезали дорожки света в кромешной тьме, царившей вокруг. Она пугала, вводила в отчаяние, крик умирал на губах. Темнота забиралась под одежду и покрывала собой все светлое. И только маленькие фонарики были единственным источником света, в этом царстве абсолютного мрака. Ребята оказались в большом зале, служившем, очевидно, прихожей. Свет фонарей выхватывал

из пелены мрака стены, увешанные выцветшими гобеленами с изображенными на них сценами из жизни Арабского Востока. Впечатляющих размеров лестница вела из зала. Akira направил на нее свой фонарик.

– Какая духота, наверное, за все то время что дом пустует – никто не открывал здесь окон.

Сейчас его фонарь осветил стену, на которой красовался гобелен, изображавший старинный

замок.

– Не будем забывать о нашей задаче, сказал я.

Давайте начнем поиски с цокольного этажа.

Плотной кучкой исследователи двигались по просторным комнатам. Повсюду толстым слоем лежала пыль. Ничего обнаружить не удалось. Только шорох шагов и шум собственного тяжелого дыхания – сопровождал группу людей, медленно переходящих из комнаты, в комнату поднимая своей обувью клубы «ожившей» пыли.

Поиски привели ребят в небольшой зал с великолепным камином и широким окном напротив него. Мы сбились в тесную кучку возле камина, чувствуя, как вокруг растет смутная тревога.

– Ну вот, ничего у нас не вышло, раздосадовано произнесла Asuka. Я-то думала, что здесь действительно водятся призраки и что…

Неожиданно, я настороженно вскинул палец.

– Ну-ка погодите. Тихо…

Все замерли в напряженном молчании.

– Мне что-то послышалось, продолжал я, перейдя почти на шепот. Может, конечно, это животное, но давайте выключим фонари и посмотрим, вдруг зашевелится что-нибудь.

В ту же секунду вокруг воцарился полный мрак, и только в один угол проникал слабый лунный свет, сквозь давно немытое окно.

И вдруг Akira выкрикнул.

– Ребята, смотрите на дверь!

В двери, через которую мы вошли в комнату, стояло нечто, напоминающее фигуру молодой девушки. Зыбкий белый свет струился по этому созданию так, словно источник света находился внутри него. Фигура переливалась, покачивалась, будто подернутая дымкой.

В глазах призрака, читалась какая-то огромная тоска и одиночество, наравне с непреодолимым желанием помочь.

– Призрак!, в ужасе выдохнул Ryoga, выходит недаром я видел свет в этом доме.

– Здесь находится Перекресток. Уходите отсюда и держитесь подальше от этого места, если не хотите исчезнуть, взмолилась девушка. Умоляю Вас. Мое тело еще не остыло, когда мою душу обрекли на вечные скитания между двумя Мирами.

– Мы не желаем вам зла, произнес я. И, не будем беспокоить. Нам это – не нужно.

Фигура поплыла по стене, и вспыхнувшие фонари осветили только открытую дверь, возле которой никого не было.

– Хотелось бы мне провести это время в каком-нибудь другом месте, сказала Ami, когда мы спускались к машине.

– Да, ты права, ответил я. Всем нам нужно быть осторожнее со своими словами и мыслями…

Как бы то ни было, но чтобы довести это дело до конца, мне пришлось отправиться на кладбище. Первое, что предстало моему взору, едва я ступил за ограду – призрачная белая фигура, стоявшая возле большого надгробного памятника из белого камня. Я ступил несколько шагов, и призрак тут же растаял. Я подошел к памятнику. Надпись на нем сообщала, что здесь покоится сорокапятилетняя Harumi Ito, погибшая в результате тяжелой формы плеврита, семь лет назад.

Должно быть, это и есть та женщина, которая в приступе ревности совершила убийство и, тем самым – взяла на Душу тяжкий грех.

Урок 14. «Праздник Сакуры».

Жизнь в Японии не стоит на месте. Но и в стране, где высокими технологиями насыщены все сферы жизни человека, наступает время, когда ее народ на миг останавливается, словно замирая, чтобы насладиться потрясающим по красоте зрелищем – цветением сакуры. Не только японцы, но и жители других стран с нетерпением ждут начала цветения сакуры, превратившегося в целый праздник под названием ханами («хана» – цветок, и «миё» – смотреть). Перед началом сезона цветения сакуры вся страна с нетерпением следит за тем, где же распустится на вишневом дереве первый цветок – счастливчик, первый заметивший его, не будет обделен вниманием публики. Вся страна окутывается белыми и бледно-розовыми пушистыми облаками. Цветение сакуры начинается на юге страны, где самый теплый климат, и постепенно переходит на северные японские острова. Поэтому если есть желание наслаждаться этим видом как можно дольше, достаточно следовать за цветущей сакурой с юга на север. Говорят, что быстротечность цветения сакуры, длящегося всего несколько дней, наиболее соответствует особенностям японского характера. А традиция устраивать пикник под цветущими деревьями связана с древним поверьем, что цветочный лепесток, упавший в чашку с сакэ или зеленым чаем, придает силу и здоровье человеку, испившему из этой чашки.

По мнению историков, традиция любования цветами сакуры зародилась при императорском дворе в Киото в период Хэйан (794-1185 годы). Но до этого периода ценители прекрасного были более неравнодушны к цветущей сливе («умэ»), деревья которой были завезены в Японию из Китая и считались символом иностранной культуры. Когда в 894 году была упразднена практика отправки посланников в Китай, императорский двор начал больше ценить собственную культуру и традиции. В те времена сакура являлась символом урожая, и ее цветение возвещало о начале сезона посадки риса. По повериям японцев, природа была населена духами, поэтому сакуре делались подношения и возлияния. Позднее на ритуалах подношений стали пить сакэ. Так со временем цветок сакуры стал в Японии более популярным.

Любование цветущей сакурой вошло в список официальных праздников и обрядов. Один из самых знаменитых ханами был проведен в 1598 году военачальником Тоётоми Хидэёси. После достижения полной победы над князьями-сепаратистами и установления контроля над всей страной, Хидэёси возглавил процессию в составе 4000 монахов к храму Дайго в Осаке, у которого состоялось празднование по поводу цветения сакуры. Это событие стало излюбленным сюжетом многочисленных поэм и постановок театра «Kabuki».

В следующем столетии простые люди стали все больше разделять любовь своих господ к празднику ханами. Во время правления сёгуната Токугава (1603-1867 годы) множество деревьев сакуры было привезено с горы Ёсино (префектура Нара) в Эдо для украшения нового политического центра страны. Благодаря установленной сёгуном системе «санкин котэй», когда каждый японский феодал был обязан прожить в Эдо не менее года, огромное количество деревьев сакуры были доставлены в вещевых обозах в столицу из всех уголков страны. В это время появляются и новые сорта деревьев, которые были выведены в результате как естественного, так и искусственного скрещивания. Сейчас в Японии существуют более 300 видов сакуры, хотя естественными являются не более 10 видов.

Для японцев цветение сакуры – событие государственного масштаба, поэтому в Токио ежегодно создается специальный штаб, который следит за всеми событиями, сопровождающими праздник ханами, а также заранее информирует японцев о том, когда ожидается начало сезона в каждом конкретном городе. Официальное открытие ханами происходит в Токио – а именно в Центральном парке Такэда-Судзаки, его посещают ведущие политические деятели Японии, в том числе и императорская семья.

После начала сезона цветения сакуры тысячи японцев приходят полюбоваться красотой цветов в парки, скверы, сады. Большой популярностью пользуются парк Маруяма, в городе Осака, где больше всего вишневых деревьев. Считается, что самую красивую сакуру можно увидеть в древних японских столицах, таких как Киото и Камакура, но наверняка каждый японец будет считать, что

сакура в парке возле его дома – самая красивая. Хотя у японцев не принято сажать сакуру во дворе собственного дома, зато в городах есть целые аллеи сакуры, которые во время цветения источают удивительный аромат. Цветущая вишня особо красива в ночное время (иосакура – ночная сакура), когда ее освещает множество фонариков «иваси» и «райт-аппу».

В период празднования многие магазины и универмаги украшаются цветами сакуры, но выглядит это менее романтично, поскольку в основном цветы изготовлены из пластмассы. На прилавках появляются продукты и напитки, доступные только в сезон цветения сакуры. Наиболее известные из них – сакура но тори – чай с подсоленными лепестками сакуры, и сакура моти – пирожки из клейкого риса с начинкой из сладких красных бобов, обернутые в подсоленный вишневый лист. В каждом магазине можно приобрести и ханами бенто – коробку для пикника с различными закусками, десертом и коктейлями.

Японцы празднуют ханами шумно и весело, устраивая пикники под цветущими деревьями. Для этого они заранее занимают место в саду, расстилая подстилку с фамилией или названием фирмы, возле которой дежурит один из компании, терпеливо дожидаясь своих друзей, родственников или сослуживцев. Для японцев цветение сакуры – это не только потрясающее зрелище, заставляющее думать о вечном, но и способ наладить контакты и улучшить отношения друг с другом. А обильное количество саке располагает к неформальному общению. Японцы славятся своей любовью к фотографии, и, конечно же, такое уникальное событие, как цветение сакуры, нельзя обойти вниманием – в садах даже продают одноразовые фотоаппараты, которые хоть и не отличаются хорошим качеством снимков, но помогут запечатлеть вас на фоне деревьев сказочной красоты белых «сомейшино» и бледно-розовых «сидаресакура». Для японцев ханами праздник, в котором заложен глубокий смысл. И поскольку цветение длится недолго любой дождь или сильный ветер прекратит торжество природы. Японцам, медленно падающие лепестки, напоминают о недолговечности бытия, об ушедшей любви и увядшей молодости. Цветы сакуры были и есть излюбленным сюжетом многих известных художников. Они появляются в бесчисленных картинах, поэмах, а так же на фотографиях и в фильмах, не говоря уже о том, что сакура является самым популярным орнаментом женских кимоно.

«Золотая неделя» – в этот период всегда буйно и красиво цветет сакура. По этому случаю Akira, Ami, Asagi, я, Makoto и Asuka, со своей «Группой Поддержки» в придачу, собрались в парке «Asakusa», чтобы отметить Ханами. Конечно, это было не очень честно, по отношению к нам с Akira, ведь я – даже и помыслить не мог, что Asuka приведет сюда всю свою шарашку, но это никак не смогло, омрачить нашего настроения и потому Akira решил, что лишний раз гульнуть им не помешает. Увидев среди нас Асаку, я начал всерьез переживать, что эта «толпа», состоявшая всего-навсего из шести человек, но натурально «занявшая собой» все пространство

вокруг, может при желании – запросто сорвать нам весь отдых. Однако Tommi, сразу дала обещание, что они будут вести себя как можно тише и скромнее. Я почти сразу заметил в нашей большой и разношерстной компании двух незнакомых ребят: Парень европейского вида и девушка-азиатка. Обоим на вид, я бы дал не более 20-ти лет. В самом начале отдыха произошел небольшой прикол: Этих двоих здесь никто не видел, до тех самых пор пока они, как удачно сказанула Asuka, «Не образовались прямо из воздуха, сами по себе». В конце концов, прошла пара минут, пока выяснилось что новоприбывшая «гвардия» также занимается в «Школе Гениев» и никоим образом даже не думает мешать нам, отдыхать. Когда Asuka, наконец, разобралась что к чему, она скользнула хитрым взглядом по дереву, и посмотрела на незнакомца, который уже вовсю «рисовался» своей формой и вообще всем своим внешним видом, раздавая, нежные и ласкающие как ему казалось – тыки глазами, направо, и налево. Самой первой «жертвой» этот мачо-обольститель выбрал нашу Makoto, но у него из этого равным счетом ничего не вышло, поскольку девушка – не обращала на него никакого внимания. И тогда пришла очередь Аски:

– Ну, это что же, и есть твоя суперовая университетская форма, уперев руки в бока, спросила она.

– Да, отозвался парень, это она. Ну, же признайся – я просто мачо. Меня зовут Spinelli, Conrad Spinelli детка. Ты выглядишь, словно красивый и изысканный цветок, а я очень люблю опылять красивые цветы.

– Ну, что ж, дружок,

за комплимент спасибо, ответила на это Asuka.

Хоть это был и пошлый комплимент.

Но рассуждать о том, как я красива,

Не те ты выбрал место и момент.

«Пацанский» разговор у нас не в моде!

Еще одно такое вот словцо

Мы хором надаем тебе по морде!

Точней сказать: набьем тебе лицо!

А что касается формы, я не вижу в этой тряпке ничего особенного, извини – но ей можно только пол протереть.

– Что-о??!!, казалось, что Spinelli вот-вот выйдет из себя. Да кого ты тут круче меня вообще видишь?!

– Ну, не знаю, Asuka с хитрой ухмылкой начала поглядывать в мою сторону.

Spinelli засмеялся.

– Чего ты ржешь?!, рявкнул выведенный из себя Akira, думаешь ты круче всех да?

Ami, начавшая переживать за то, что этот праздник будет сорван так и не начавшись из-за какой-то банальной ссоры, поспешила успокоить его:

– Ребята, давайте не будем ссориться. Akira, успокойся. Могу поспорить, что он считает, что все знает. Вспомни изречение Байрона. Поверь, здесь нет повода для выяснения отношений.

Akira задумался:

– Если ты имеешь ввиду: «Тот, кто знает все, на самом деле не знает ничего», тогда – ты права.

– Именно, кивнула Ami.

Spinelli попробовал было немного пообижаться, однако встретившись взглядом со своей спутницей тут же – притих.

– Зазнайка!, буркнул он в сторону Akira, ну ничего, мы еще с тобой посоревнуемся…

Они отошли в сторону с таким видом, будто все происходящее вокруг их не касалось.

– Н-да, не от голода Великий отвалил, произнесла Asuka тоном, в котором явно плескалась гордость.

– Ну, зачем же, потом, если никто не возражает мы, можем, устроить турнир, мягко улыбаясь, заговорил я. А пока, давайте разложим все для пикника. Я, например – приготовил блинчики Takoyaki, Okonomiyaki, Kamaboko…

– А еще – Sake, ни с того ни с сего бабахнула Izumi, вытягивая неизвестно откуда – глиняные бутылочки, имеющие форму сдобных пирожков.

– Вы что одурели что ли?, удивленно спросила, Ami. Мы же еще несовершеннолетние – нам пить нельзя!

– Вообще-то я не пью, начал было Akira, затем, выдержав паузу, парень смягчился. – Но, ради праздника можно.

– Ну и ладушки, Asaka уже доставала чашки. Девчата может поможете мне?

– С удовольствием… Подошедшие к ней Satomi и Sakamoto взялись за работу.

– Нечего тут спиваться, с напускной строгостью произнес Akira.

Asuka обернулась на голос:

– Опа, не, ребята, лично я – просто обожаю смотреть на то, как Akira дерево подпирает… Собой. Чувак, если ты переживаешь из-за дерева не беспокойся, корни у него глубокие никуда оно не денется.

Akira пропустил последнюю реплику мимо ушей.

– Не беспокойся так, никто никого спаивать не собирается, я выкладывал последние коробочки с бенто. Но все равно – приятно слышать,что ты так за нас переживаешь. Спасибо брат.

Akira пожал плечами и отвернулся к дереву, далее он сел в позу лотоса, закрыл глаза и молитвенно сложил руки перед подродком.

И тут Ami вскинулась

– Извините, я тоже кое-что принесла…

Девушка полезла в свою сумку, и достала оттуда две коробочки с самыми разнообразными блюдами.

– И мы с Попом, тоже много разной вкуснятины из дома понатаскали, согласилась Asuka. Эй, ты, едоносец – иди сюда, сколько тебя ждать можно.

Поп, которому пришлось нести не только свой

набор, но и наборы всех остальных участников «Группы Поддержки» Аски согласно закивал и, сгибаясь под своей ношей, подошел к нам. На спине он нес большой мешок, вернее не мешок, а перевязанный покрывалом узел.

Когда все, что каждый принес с собой, было разложено, я удивленно присвистнул: и не зря. Все пространство под сакурой было занято

покрывалами с широчайшим выбором еды, начиная с японской и китайской, и заканчивая западноевропейской кухней.

– И как же мы это все съедим?, спросила Asaka.

– Не бзди, сейчас посчитаем, так. Владимир-сан, – 1. Поп – 2, ты – 3, я – 4, Ami-умница – 5, начала загибать пальцы деловая Asuka, Akira… она глянула в сторону дерева, но, не дождавшись оттуда равным счетом никакого ответа, продолжила считать. – В счет не идет… потому Makoto – 6, Моя Группа – 7, Ryoga – 8, и Asagi 9. Тут на всех хватит, а что останется – пойдет дереву.

– Значит общее количество – девять человек,

подытожила Солнышко, ни на кого не обращая ни малейшего внимания.

Ami с напускной строгостью, посмотрела на нее.

– Asuka, запомни, дереву подносят в первую очередь. Собственно именно к этому Akira сейчас и готовится…

Солнышко виновато опустила глаза. Тем временем вернулся Akira.

– Минуточку, как это «не идет»?, вы, по-моему, одного забыли…

– Ну, что ребята, можем начинать?, спросил я.

Все точно по команде кивнули.

– Тогда начинаем, произнесла Asagi.

– Начинаем!!!, выкрикнули все хором.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме громкого чавканья Рыжего Солнышка. Только после того, как ребята утолили голод, Izumi внесла предложение:

– А не спеть ли нам друзья мои? Все-таки, сегодня праздник.

Челюсть Akira резко упала вниз.

Не дожидаясь ответа, она, затянула длинную народную песню, но оказалось, что у нее нет, ни слуха, ни голоса.

Ребята сагитировали исполнить что-нибудь даже Попа, который, как оказалось, обладал довольно-таки неплохим голосом.

– А почему Владимир-сан ничего не поет?, спросила Asagi.

Ami удивленно посмотрела на нее.

– А что, разве он умеет петь?

И тут же – с просительным взглядом обернулась ко мне. Я понял ее – без слов, и взял гитару.

– Хорошо друзья, я вижу, что Izumi – уже попыталась начать наш сегодняшний музыкальный и песенный марафон, давайте продолжим, потому, что пауза слишком затянулась.

Я растянул струны. Казалось, даже ветерок замер, а цвет сакуры – замедлил свое падение и кружение в воздухе. Все притихли.

– Это божественно, выдохнула Asagi.

Затаив дыхание, Asuka, склонив голову, на плечо Попа слушала песню, нежная мелодия которой переполненная какой-то ностальгией, проникала в самое сердце, а слова – задевали в душе, некие забытые струны.

«Заплутал, не знаю где,

чудо чудное глядел,

По холодной по воде,

в грязном рубище.

Через реку, через миг

брёл, как посуху, старик,

То ли в прошлом его лик,

а то ли в будущем.

Позамёрзшая межа,

а метели всё кружат,

Я глазами провожал,

слышал сердца стук.

Одинока и горба,

не моя ли шла судьба,

Эх, спросить бы, да губа

онемела вдруг.

Полем, полем, полем,

Белым, белым полем дым,

Волос был чернее смоли,

Стал седым.

Полем, полем, полем,

Белым, белым полем дым,

Волос был чернее смоли,

Стал седым.

А старик всё шёл, как сон,

по пороше босиком,

То ли вдаль за горизонт,

а то ли вглубь земли.

И чернела высота,

и снежинки, петь устав,

На его ложились стан

да не таяли.

Вдруг, в звенящей тишине,

обернулся он ко мне,

И мурашки по

спине – ледяной волной.

На меня смотрел и спал,

старче, кто ты, закричал,

А старик захохотал,

сгинув с глаз долой.

Полем, полем, полем,

Белым, белым полем дым,

Волос был чернее смоли,

Стал седым.

Не поверил бы, глазам,

отписал бы всё слезам,

Может, всё что было

там – померещилось.

Но вот в зеркале, друзья,

Вдруг его – УВИДЕЛ я,

Видно, встреча

та моя – всё же вещая.

Я повторил припев еще два раза и отложил инструмент. Песня уже закончилась, а все – еще сидели не в силах сбросить с себя какое-то приятное оцепенение. Первой, в себя пришла Makoto:

– Да-а, такого я еще не слышала, и даже более того – не знала, что ты на такое способен. Ты прекрасно поешь.

– Я думаю Makoto, каждый человек способен на многое, но, к сожалению не каждый знает, на что он способен, ответил я ей.

– Ну, по крайней мере, из тебя, мог бы получиться хороший музыкант, сказал Akira. А затем добавил.

Я слышал много песен, но это, если честно впервые. Ты артист и твое место – на сцене.

От моей песни, у Аски на глазах набухли слезы.

– Владимир-сан, дай мне свой автограф, взмолилась она, если ты мне откажешь – я этого

просто напросто не переживу.

– Погодите ребята, улыбнулся я, для начала мне нужно немного прославиться, а потом уж…

– Прославиться, да, по-моему, никто не слышал ничего подобного. Обернись.

Я обернулся:

Все с восхищением взирали на меня и воздух, буквально взорвался аплодисментами и криками «Браво».

Под этот «аккомпанемент» Ami подошла ко мне.

– Спой нам еще что-нибудь Владимир-сан.

Я снова взял гитару:

– А теперь друзья, мы немного помечтаем:

Зазвенели струны, подводя вступление к концу, я вздохнул и запел:

«Когда-то помню, в детстве, я:

Мне пела матушка моя,

О том, что есть счастливый край,

В котором жизнь не жизнь, а рай.

Там нет ни слез, ни бед, ни бурь,

А в небе – чистом как лазурь.

Над очертанием рек и сел.

Парит, парит степной орел.

Не улетай, не улетай!

Еще немного покружи.

И в свой чудесный, дивный край,

Ты мне дорогу покажи.

И хоть он очень далеко,

Ты долетишь туда легко,

Преодолеешь путь любой.

Прошу, возьми меня с собой.

Возьми меня с собой!

С тех пор прошло немало лет:

И сказки нет и птицы нет.

Но иногда, подняв глаза,

Гляжу с тоской я в небеса.

И, может быть, в судьбе моей.

В один из хмурых зимних дней,

Неся надежду и тепло,

Мелькнет орлиное крыло.

Не улетай, не улетай!

Еще немного покружи.

И в свой чудесный, дивный край,

Ты мне дорогу покажи.

И хоть он очень далеко,

Ты долетишь туда легко,

Преодолеешь путь любой.

Прошу, возьми меня с собой.

Возьми меня с собой!

Не улетай, не улетай!

Еще немного покружи,

И в свой чудесный, дивный край,

Ты мне дорогу покажи.

Не улетай, не улетай!

Ты долетишь туда легко,

Преодолеешь путь любой.

Прошу, возьми меня с собой.

Возьми меня с собой!».

– Я всегда знал, что среди нас есть артист, проговорил Akira. Только не все они могут раскрыть себя, однако, это один из немногих случаев, когда в человеке пробуждаются его скрытые таланты.

Ami кивнула:

– Действительно. Если принять во внимание то, что Владимир-сан никогда прежде не пел для нас.

– Ну да, а по внешности и не скажешь, вступила в их беседу Asuka, но я всегда знала – этот чувак не так прост, как могло бы показаться на первый взгляд.

– Вот возьмите, бесцеремонно влезла в разговор вездесущая Izumi, передавая ребятам какие-то чашечки. Промочите горло, это может здорово оживить вашу беседу.

Akira осушил свою чашку, даже не посмотрев что в ней находится. Горло внезапно обожгло, а в голове – появился такой азарт, которого раньше не было. Глаза Asagi также светились озорством и смелостью одновременно.

– Ты что же налила им sake?, спросил я у Izumi

– А что мне оставалось делать, по-твоему? На ее лице появилась довольная улыбочка. Если бы не я – они к нему так и не прикоснулись бы…

А тут – на тебе.

– И это все?, я снова улыбнулся, наблюдая за ребятами.

Asagi, которую элементарно развезло после этого «вливания» – снова начала вешаться на плечи к Akira. Он, кстати говоря – тоже изрядно захмелевший, практически не оказывал ей сопротивления.

Я с укором посмотрел на Izumi.

– Ну, я подумала, что наш праздник, был немного скучен. Вот и решила их расшевелить, честно ответила она, видимо, уловив мой взгляд.

– Прекрасное решение.

Тем временем слева от нас, там, где под раскидистыми ветвями сомейшино сакуры сидела «Рыжее Солнышко» со всей своей группой, назревал самый настоящий спор:

– Ну конечно, ты же видеть не можешь, как люди спокойно отдыхают, обязательно нужно им напакостить, буркнул Поп метнув в сторону Izumi короткий взгляд.

Та, лишь хитро сузила глаза.

– Что, приятель, ты еще до сих пор злишься на меня за то, что я вчера разбудила тебя в тот момент, когда ты нажал лбом на кнопку сна во время лекции по японскому? Ну, не обижайся.

Поп уже открыл было рот, чтобы дать ответ, но я приложил палец к губам.

– Тише, сейчас начнется…

– Что начнется?, Asuka, очевидно не врубалась что происходит, и это ее категорически не устраивало.

– Увидишь…

– А?, акнула она, да так и застыла с открытым ртом. А я только легким кивком указал в сторону Винни-Пуха, спорщики точно по команде посмотрели туда же.

Тем временем «заправленный на полную» Винни-Пух, развалился возле дерева животом кверху, закинув ногу на ногу, и всем своим видом выдавал, что был явно настроен на рассказ какой-то длинной истории. Izumi, очевидно забыв о недавнем приключении, со слишком умным, чтобы он был настоящим видом, приготовилась к прослушиванию. Рядом с ней присел Akira, на котором все еще висела пьяная Asagi, а справа, снимая все это на видеокамеру, сидела «алькоголенепробиваемая» Makoto.

– Так вот братва, начал Винни-Пух. Примерно неделю назад я возвращался с дополнительных занятий и решил побродить по этому парку…

– Ну-у… перя… стянь т-ты, от выпитого у Асаки, уже начинал заплетаться язык.

– Не перебивай!, гаркнул на нее Винни-Пух.

В другой ситуации Asaka не стала бы ему это так легко терпеть, но сейчас алкоголь немного менял дело.

Далее рассказчик попытался продолжить.

– Так вот, иду я и вдруг вижу что…

Мы подошли к ним:

– Мы уже сотню раз это слышали, улыбнулась Asuka, у тебя что, заело. Сменил бы пластинку а? Кроме того, всем известно, что ты – самая большая сплюха – ну, по крайней мере, из всех моих знакомых. А особенно ты любишь отсыпаться на лекциях по математике. Как задрыхнешь так тебя и из пушки не разбудить.

– Ну да, бахнула смехом Izumi, так во время математических занятий у всех нас объявляется тихий час. И тогда уже – спят все, не только ты.

По парку прокатился звонкий студенческий смех. За общим шумом никто не заметил, как Поп тихо поднялся и, развернувшись, отошел от

компании. Только дойдя до речки, он сел на траву, обхватив руками колени. Выглядел парень уныло. Шелестела листва оживленная дыханием ветра, лепестки сакуры, плавно кружась, падали вниз и, на миг, задержавшись на поверхности – тонули в прозрачной глубине.

– Подождите ребята…

Казалось, Поп не слышал меня, и я, подойдя к другу сел на траву рядом с ним.

– Снова избегаешь всех?, тихо спросил я, и в моем голосе зазвучали некие родительские нотки.

– Это не так, голос Попа звучал неуверенно.

– А что тогда?

– Ну, ты же знаешь Владимир-сан, я просто не люблю шума.

– Это все понятно, но, по-моему – ты опечален. Эх, Ranma, человеческая жизнь порой также коротка, как первый и последний полет лепестка сакуры, и именно поэтому она – столь же прекрасна.