Текст книги "Не курсант (СИ)"

Автор книги: Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

* * *

Пудов быстро проверил соседние помещения на предмет лишних свидетелей. Демонстративно щелкнул костяшками пальцев и двинулся к автору статьи.

– Ну что «додик» или лучше, Конев? Да, я в курсе что это твой псевдоним интересно почему такой, вроде не связанный с литературой?

– Кто вы такой и что вам надо?

– Ты же помнишь кто я. Я сотрудник ОБЭП, фамилия моя Пудов. Пришел поговорить с вами о статье, узнать кто, зачем и почем вам ее заказал. В случае сотрудничества отскочите и отделаетесь испугом. Будете упираться пойдете под суд.

– Не надо меня запугивать. Это журналистское расследование, интервью с вашими коллегами, теми кто хочет работать честно. И я сам видел, как вы крышуете торговые точки с контрафактом.

– Угу, конечно. Что же, значит заказали статью коллеги. Фамилии и сколько заплатили?

– Что вы дела-ай! – журналист согнулся в поклоне.

Пудов решил не тянуть и выбить признание по скорее. И бить в живот или грудь, но не по лицу.

– Ну прояснилось в голове или еще повторить?

– Что вы делаете. Так, нельзя-а, А! Стойте! Я, я, скажу подождите. Уф… Не надо больше.

– Ну вот и отлично, сейчас напишите признательные показания, в которых подробно изложите, зачем вы взялись писать заказные и заведомо ложные статьи.

– Но вы же сказали я не буду обвиняемым?

– Не будете. Вы будете свидетелем. То, что вы видели… Понимаете, все на самом деле было с точностью до наоборот. Те сотрудники и есть главные взяточники. Начальник им стал мешать, выдавливать стал этих продажных ментов с работы. Вот они и устроили несколько провокаций. В том числе и статью вам заказали. Признайтесь, вам же заплатили за статью, а? – пощелкал пальцами Пудовый.

– Да.

– Ну вот видите.

– Но как же, я же видел, что вы пришли сорвать контрольную закупку!

– Видимо придется повторить вам разъяснения?

– Нет! Хорошо. Это видимо какие-то ваши внутренние разборки. Ваши же коллеги меня уверили что все наоборот. А за работу ну как же, бумага же не бесплатная, тираж, распространение. Знаете как сложно издавать газету? Да я один практически ее тяну! Плюс я в нерабочее время ездил, на бензин и питание.

– Ну-да, да, конечно. Этих людей скоро и так уже уволили бы. Не загружайте голову садитесь и пишите.

– Может все же объясните, что происходит, на самом деле? – через некоторое время спросил, «Додик» – То, что я писал в статье это ведь правда не так ли?

– Еще раз просветлить вам мозги?!

– Нет-нет не надо меня бить!

Пудов оглядел помещение. Как-то странно все, слишком быстро сломался писатель, впрочем, писатели они такие, слишком нежные и ранимые. Говорит странно, словно для камеры. Пудов снова оглядел комнату, словно искал камеру. Вышел посмотрел соседние помещения. Выглянул в окна, вдруг рядом группа захвата? Не найдя ничего подозрительного вернулся. Странно, может ему показалось, а может это искреннее любопытство? Через десять минут у него были признательные показания о получении денег за заказную статью с фамилиями.

– Что же отлично, теперь надо написать в вашей же газете, опровержение, но под другим псевдонимом и указать что автор предыдущей статьи некто Конев, теперь проходит по уголовному делу. А ребята, те из ОБЭП что статью заказали, пытались удержаться на службе очерняя начальника и часть хороших сотрудников. Ну сами покрасивее сочините историю, вы же писатель.

– Да, хорошо. А работа будет оплачена?

– Эта? Ну вы и нахал, скажите спасибо что вас действительно свидетелем проведут, а не начнут разбираться сколько у вас тут заказных статей выходит и против кого.

– Ну что же до свидания.

Интуиция подсказывала Пудову что что-то не так, слишком легко согласился журналист. Да и разговор странный. Пудов прокрутил в голове только что произошедшее, вроде ничего страшного не сказал в любом случае. И все равно… Могли его ждать? Вполне. Может уйти через окно? Нет, это уже какой-то детский сад, стыдно. И все же вышел из здания он с опаской оглядываясь по сторонам.

Но руки не крутят, может все же где-то камера стояла или диктофон, хотя от диктофона толку мало, да и камера что там сняла? Всего один удар, а слова вообще его не топят, ну максимум чуть превысил. Хотя если камера, то можно изображение оставить и наложить другой звук. Или это уже бред? А ведь он уже недооценил один раз коллег противников.

Выйдя из здания Пудов осмотрел припаркованные машины поблизости. Оглянувшись несколько раз дошел до ближайшего поворота и совершив пробежку вокруг квартала высматривал теперь вход в здание типографии со стороны парка. Вроде никого нет, но может кто уже зашел пока он бежал. Надо поискать местечко и понаблюдать. Не стоит рисковать.

– Да ну на фиг?! – очень сильно удивился Пудов.

Из припаркованного старенького «москвича» вышел Артаньянов. Может, не он? Нет, точно он, и машина как раз дяди его! Старая машина, та что до волги была, Артаньянов же и показывал. Номера конечно не запомнил, но все же это точно Артаньянов.

* * *

– Ну как? Вы все слышали?

– Нет, у меня же не супер-пупер оборудование. Рассказывайте, что было, а я пока послушаю.

Сотрудник выглянул в окно и посмотрел по сторонам.

– Если что, вы помните я случайный посетитель, объявление хотел подать.

– У нас в газете нет объявлений.

– Ну и замечательно, вот так вы мне и сказали. А сейчас давайте рассказывайте.

Журналист пересказал события, очень своеобразно, на диктофоне, например, были отличия.

– Видимо, ваша профессия накладывает отпечаток. Вы же слышите, что это не совсем то что вы рассказывали.

– Он ударил меня!

– Не сомневаюсь, но на записи это не очевидно. Даже побои снять не выйдет, – осмотрел он внешне журналиста. Вы бы хоть по сопротивлялись бы, если реально хотели подвести под статью именно его.

– Это вам надо было камеру брать! И вообще! Почему вы не ворвались и не повязали его? Где спецсназ?!

– Угум-с, конечно, СОБР еще вызовем. Тут дела вообще нет. А вот против вас теперь есть.

– Что?!

– Ну вы же сами написали признательные показания и передали их этому сотруднику.

– Да как так?! Я же участвовал в вашем оперативном мероприятии! Вы должны были вмешаться!

– Вот уж я не знаю, как так. Избил бы он вас посильнее, хоть побои бы сняли, а так получается вы раскаялись и признались. Так что…

– Что? Как? И что теперь?

– Ну, думаю будете свидетелем как он вам и обещал. Против вас лично, я думаю ничего никто не имеет. Хотя все конечно может быть.

– Черте что! Вы с ними заодно что ли?!

– Да ну вас к черту, я про вас только сегодня узнал от вас же. Скажу честно журналист вы никакой, это не расследование, а чепуха. Внутренние разборки сотрудников ОБЭП вот что это такое и вас в них вписали.

– Я буду жаловаться!

– Да пожалуйста, теперь-то сколько угодно. Теперь вы можете хоть тысячу бумаг исписать моему руководству или сразу министру. А если ваша желтая газетка хоть тявкнет в сторону УСБ или меня лично, я вас посажу. И в отличии от всех тех клоунов из БЭП, я это сделаю на раз плюнуть. А при задержании сломаю вам руку, а не поглажу по пузику как этот Гирев. Понятно?!

– Да…

– Хотя знаете, пожалуй, есть вариант вам стопроцентно отскочить. Мало ли что там наобещал этот Гирев.

– Пудов его фамилия.

– Да, не суть. Сейчас вы заявление свое перепишите и выйдет что вы сразу обратились к нам в УСБ, в связи с тем, что вам статью заказали сотрудники милиции. Надавили на вас и заставили взять деньги. Сами-то вы никогда за деньги писать не стали бы, правильно?

– Да!

– Ну раз да, то я вам сам все продиктую, берите ручку, пишем следующее…

Принялся шить свое первое самостоятельное дело Артаньянов, уже совсем против других сотрудников того же отдела.

* * *

Пудов долго стоял в парке, не понимая, что ему делать. То ли врываться внутрь, то ли ждать тут, то ли бежать к начальнику. Так и простоял минут сорок. Наконец Артаньянов чем-то крайне довольный, вышел и направился к припаркованному москвичу.

– Мансур! – окликнул он вышедшего.

– О… – лицо Артаньянова на секунду исказилось гримасой, но он взял себя в руки и снова начал улыбаться. – Опять ты Серый?! Какими судьбами?

– Какова черта, Мансур?!

– Не понял?

– Все ты понял! Что ты тут делаешь?!

– Хм… У тебя что тут какая-то контрольная закупка что ли? Извини тогда. Видишь ли, дядя просил подать объявление о продаже своего старенького москвича, вот я и заехал в газету. Даже машину пригнал, чтобы сфотографировать. Только не сложилось что-то, плохо там стало сотруднику.

– В смысле плохо?

– С сердцем что-то, валидольчик нашли, чаем поили, скорую хотел вызвать, а он отнекивается.

– А-а… Подожди… Мансур, в этой газете нет рубрики с объявлениями.

– Точно! Я-то никогда не приглядывался, помню в каждый ящик пихают думал, что бесплатные объявления, а нет. Мне этот тип так и сказал, нету говорит, вот подсказал в «из рук в руки» мол, вам нужно.

– Мансур! Не вешай мне лапшу на уши! Какого черта ты тут делаешь?

– Я чего-то видимо не знаю? А?! Я тебе сказал, как дело было. А ты чего на меня бочку катишь? Что за дела?

– Ты в УСБ работаешь?

– Чего? С дуба рухнул? Я в конвое работал, сейчас там же числюсь, работаю в отделе ООП, что за фигня?

– А чего без формы?

– Так выходной у меня. Москвичонок дяди продаю, пока продаю катаюсь на нем, что само по себе уже в кайф. А чего такое-то, с чего такие предъявы? Ты за мной что ли катаешься? Где машина твоя?

– Я пешком.

– Вот кстати я не пойму ты же деньги лопатой гребешь, а до сих пор без машины?

– Ты с темы не съезжай.

– С какой темы? Я понятия не имею что у тебя тут за дела. Я блин по своим приехал. Ты запараноил уже, попей тоже чайку успокойся.

– Ну ладно если так. Только я ведь зайду спрошу зачем ты заходил.

– Зайди какие проблемы. И вообще пошел ты Серый куда подальше. Надумаешь извиниться шли вот сообщение на пейджер. Между прочим, у тебя в магазине купил.

– Я же тебе говорил сотовый покупать.

– Дорого сотовый, в месяц больно много платить.

– Ладно, я, наверное, ошибся, извини.

– Извини, не булькает. Может, пошли вон в кафешку, там хоть тенечек, а то я запарился оделся уже по-осеннему, а тут оттепель. Лимонад попьем или по мороженке съедим, а? заодно расскажешь, что за проблемы у тебя что тебе везде усб-ешники мерещатся. У меня дядя теперь не в органах, но очень так серьезно может порешать вопросы.

– Да я слышал. Но я сам разберусь со своими вопросами. Не оттепель, а бабье лето называется.

– Ну как скажешь. Ты-то мне может дашь номер свой или как? Или мы больше не общаемся?

– Общаемся. Я просто думал ты обиделся.

– За то, что ты меня из дела выкинул? Было немного, но в принципе ты частично прав конечно. Но… Ладно проехали.

– Держи, – протянул пудов номер мобильного. – И подумай на счет своей мобилы, сделаю скидку в полцены. А связь она постепенно дешевле будет. Это у нас пока Кит-лайн местный цены задирает, вот придет мегафон и уронят цены так что каждому будет по карману.

– Ладно, я подумаю, я же не опер, у меня на работе таких ситуаций не бывает, чтобы кровь из носу, и телефон прямо немедленно. Сижу бумажки печатаю, писарь при штабе, можно сказать.

– Ясно. А потом куда. когда все же закончишь институт?

– А хрен знает, закончу вышку, получу погоны, может в ИЦ перейду или в кадры, или в секретариат. Бумажки печатать вообще тема нормальная, куча времени свободного, компьютер опять же, в игрухи играть можно и платить не надо.

– Детский сад. – вздохнул Серега. – Эх, ладно…

– А в ОСБ, кстати, тоже есть непыльные должностишки бумажные, вот только у них ценз возрастной и опыт в органах еще нужен. Так что я точно не от туда.

– Ладно, извини, давай сейчас мне некогда, потом может увидимся. У меня – то не выходной.

* * *

Сергей находился в некоторой задумчивости. Артаньянов давно уже уехал, а он размышлял может ли тот быть сотрудником собственной безопасности. Подумав не стал даже перезванивать или возвращаться в редакцию, сочтя все совпадением.

Тем временем вместе с Вискасом они прошерстили несколько точек. День за днем набирая материалы новых дел. Вискас полистал предыдущие дела и написал несколько досудебных претензий тем, на кого были оформлены торговые точки. Одна из точек оказалась оформлена на Кузьмичеву, супругу того самого Кузьмичева. Выставленные претензии конечно здорово растрепали нервы «конкурентам». До суда истец может приводить любые космические расчеты, а в суд пойти с другими более реальными, вполне законное право.

– Меня сегодня вызывали в УСБ, – сообщил начальник Пудову.

– О как. По какому вопросу? – побледнел Серый.

– Хотел тебя спросить и что? Ты как того репортеришку обработал, а?

– Аккуратно… – ошеломленно сказал Серый.

– Да? А начальнику сказать о том что ты ему там насоветовал не надо?! Такие вещи согласовывать надо, до! До того как делать!

– Что случилось-то?

– Что случилось? А то ты не знаешь? Репортер это написал заявление в УСБ на Антипова и Сычева.

– Что? – растерялся Серый.

– Как что? Ты не в курсе что ли?

– Нет, я его прост очуть-чуть обработал, что бы он опровержение напечатал и заявление написал, то что я вам показывал. В УСБ я ег оне отправлял.

– А как же он тогда туда попал?

– Не знаю… – ошалело прокручивал в голове варианты, Серега.

Варианты упорно не желали складываться во что-то кроме одного – Артаньянов! Неужели он? Не ужели не случайность!

– Ерунда какая-то…

– Разрешите я позвоню?

– У тебя же сотовый есть?

– Дороговато…

– Хех, жмот. Обнаглел, соблюдай хоть субординацию иди звони из кабинета своего.

– Так там уши чужие. Был бы кабинет только мой.

– Ладно, звони.

– Ало Конев? Да знаю, что нету у вас такого, блин забыл я фамилию. А! Зверев! Точно, Зверева к телефону? Кто-кто? Милиционер в пальто! Ало, Зверев?! Так слушай внимательно и отвечай четко и только правду. Вопрос номер раз, после меня в тот день, к тебе человек заходил, кто он? Не слышу? Как не помнишь? Мелкий такой, восточное еще что-то в нем есть. Объявление? У вас же нет объявлений? Так и сказал… Допустим… А, кто тебя надоумил в УСБ заяву накатать? Ясно дело не на нас, было бы на нас…

– Тут начальник показал ему кулак.

– Кто? Знакомый, какой? Понятно… Ладно, ничего. Нет все хорошо. До свидания.

– Ну что? – спросил начальник.

– Говорит родственник жены работает в администрации, посоветовал идти ему в УСБ и написать заявление, что бы точно не быть обвиняемым.

– Ловко все перевернул. А я уж думал это твоих рук дела. Такие вещи без моей санкции, я уж думал голову тебе оторвать. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. УСБ решило проводить операцию против наших гавриков.

– А я?

– А ты свидетель. Но блин, Сережа таких косяков с оружием что бы больше не было. Иначе…

– Я понял, не повторится. Я ошибся.

– Опять. Сколько уже можно ошибаться?

– Но ведь и успехи есть?

– Есть-есть, а то выгнал бы уже в шею. – признал Витковский. – Ладно возвращаемся к обычной работе. Этих более вообще не трогай, ждем сигнала, если нас решат привлечь скажут. А так держись максимально подальше от них, да и на свои точки пока пошли кого иного, ну так на всякий случай.

– Понял.

Уф, ладно. Мы пока займемся иными контрофактчиками, дельце возможно посерьезней. Надо найти время и съездить на один заводик.

– С проверкой?

– Пока нет, есть информация, назовем ее оперативной. Да чего уж там от моих бывших коллег поступают сигналы из Москвы и с Питера, что везут к ним очень хорошую канцелярию под маркой «Эрих Краузе». Везут именно от нас с завода «Ка-Град-Пласт», – прочитал название по бумажке полковник.

– Не слышал. Про завод, не слышал, канцелярию видел.

– Фирма лицензий никому с местом расположения в нашем и даже ближайших регионах не давала. Но по-разному бывает, может перенесли завод, может есть лицензия на другой завод или на объем, всяко бывает. Так что сразу врываться мы не станем, тем более мало ли… Надо съездить присмотреться, пройдешь к директору спросишь есть ли лицензия, вручишь уведомление предупреждающее, что нельзя нарушать авторское право. Если получится глянешь и на продукцию. И вообще, оглядеться надо.

– Крышует может кто?

– Вот молодец, головой работаешь, может и крышует. Я пока не узнавал, на месте срисуешь что за охрана, если фирма, то название. И там уже я узнаю. Если своя какая-то служба безопасности, то сложнее. В конфликты не вступай, выгонят или не пустят не страшно, не конфликтуй. Никакого оружия, твое оружие голова, запомнил?

– Постараюсь запомнить. Может кого-то взять с собой?

Все больше сотрудников присоединялись к совместной и слаженной работе, приводя свои точки под общий козырек. Уже даже двое человек от Кузьмичевских хотели переметнуться, и остаться работать в отделе, но уже под начальником. И полковник разрешил им это сделать. Ведь массовое бегство из отдела сотрудников, вызовет вопросы руководства. Он их конечно уберет, такое не прощают, но позднее.

– Нет, пока один съезди, мало ли на сторону информация уйдет. По результатам посмотрим.

Эх, давно стоило заняться отделом и городом, порядок навести. Но поначалу было опасно, затем Витковский все ждал, когда ему позвонят его московские покровители. Которых он не сдал, между прочим. Но и его конечно не сдали, но этот Китежград, это такие мелочи в сравнении с Москвой. А, теперь вот появился не в меру амбициозный Пудов, еще и туповатый и слишком уж прямой. Для УГРО и земли готовили оперов в этой школе, не для БЭП. Хотя такой ли уж тупой? Бизнес вон какой развел, и это будучи курсантом!

В принципе Пудов толковый работник, и сразу встал на его сторону. Хотя конечно, может это и вынужденное сотрудничество. Вот и телефон сотовый куплен в отделе этого самого Пудова. Повертев в руках большую трубку Моторолы, полковник Витковский грустно усмехнулся. Разве же тут деньги? Все деньги в Москве.

У Пудова зазвонил телефон.

– Отвечу? – глянул он вопросительно на начальника.

Витковский кивнул головой на коридор, все же надо соблюдать хоть подобие субординации.

– «Вискас», вроде.

– Ладно, ответь, – кивнул Витковский.

– Ало? Что?! Как?! Е-мое… Очуметь, ладно я подъеду. Посмотрим. Постараемся найти. Что сделал? О как! Отлично! Это здорово поможет! Скорее всего поможет.

– Что случилось?

– Вискаса отметелили, поломали конкретно, прям в реанимацию загремел!

* * *

Глава 5

– На землю! Лицом вниз! Работает СОБР!

– Тра-та-та! – автоматная очередь выкашивает всех подряд.

– А! – дернулся я, просыпаясь и тут же принял положение сидя. – Твою же мать… Опять этот сон.

На самом деле очередь не выкашивала прям уж всех, выстрелы автомата вообще ушли вверх. Хотя без трупов тогда и не обошлось. Во сне всегда все немного по-разному.

– Уф!

Психолог говорит, что этот сон постепенно станет снится мне все реже, но вряд ли исчезнет навсегда. Неожиданно, я могу увидеть его вновь и через двадцать лет. И частота появления этого сна будет снижаться, медленно, но неуклонно. А может все это будет вытеснено гораздо быстрее какими-нибудь еще более сильными эмоциями. Если стрельба, убийства и риск для жизни станут моим рутинным делом, например.

– Что малыш, опять он? – спрашивает меня проснувшаяся рядом женщина, годящаяся мне по возрасту в матери.

– Ага… – высматриваю я сколько времени и стоит ли уже обратно ложится.

– Сколько времени? – спрашивает и она.

– Кажется полшестого.

– Ну, ни туда, ни сюда. Ладно, может тогда займемся оздоровительной терапией?

А вот и совет от психолога подоспел. Под терапией она секс подразумевает, если кто не понял. Какого черта я сплю с МВД-ешным психологом, что годиться мне в матери?! Об этом тоже следовало бы поговорить, нам обоим, например, с другим психологом. Впрочем, это помогает, помогает во всех смыслах. В целом она мне очень нравится, особенно ее грудь, она просто невероятная! К сожалению, идет в комплекте с некоторой полнотой. Но главное не в этом, поначалу у нас вообще не заладилось. После первого дела окончившегося стрельбой во время задержания и гибелью парочки подозреваемых, меня отправили к мозгоправам. Хотя я даже и не стрелял.

* * *

– Зачем вы опять пытаетесь врать в тесте? – спрашивала она тогда.

– Но я не вру! – не сознавался я.

– Вам не надо пытаться отвечать на вопросы также как вы отвечали на них когда-то, надо просто ответить честно, тут нет неправильных вариантов – убеждает она меня.

Но это пусть другим втирает что нет правильных ответов, а то я не знаю, что они есть. Просто что-то не заладилось у меня, обычно я могу пройти, а тут уже подряд заваливаю. Затем, поставив вопрос ребром «или я пишу тест нормально или она меня завалит», вынудила меня написать все как есть, в смысле как чувствовал, как ощущал, как думал. Никогда даже при поступлении в школу милиции я не писал тесты честно, интуитивно понимая какие ответы проходные.

Но сейчас отчего-то какая-то шкала «лжи» палила меня, и я не смог ее обыграть даже с трех попыток! В итоге написал, как есть, без оглядки, и даже скорее из вредности выставляя провокационные ответы. Не знаю, что на меня на шло, злость просто взяла на этих «психов». Я столько времени работал в постоянном стрессе! Проделал великолепную работу, а эти твари! И с моих ответов, вышла кажется полная задница. Но я думал, что, если совсем упрется, смогу дяде, наверное, позвонить. Хотя я ему так и не рассказал всего.

– Как вас вообще взяли на работу в органы? – очень похоже главная «психологиня» прибывала в полнейшем шоке. – Со шкалой лжи теперь все в порядке, но у вас же ярко выраженная социопатия и психопатия даже, возможно!

– Может это стресс так повлиял?

– М?! – посмотрела она на меня как на насекомое.

После второй неудачной попытки сдачи она с кем-то созванивалась, а может и до этого ей намекали, или даже прямо сказали, что я не из простого подразделения.

– Стрельба-пальба? Вы в курсе вообще, где и кем я работаю? – уточнил я.

– Нет, это же… Но, примерно, догадываюсь.

– Да я нормальный обычный человек! Никто, же не пишет всю правду в тестах и в беседах не рассказывает. Просто неудачный день. Давайте я пересдам через пару дней, отдохну проветрюсь.

– Нет. Я и так не знаю почему дала вам несколько попыток. Продолжим, и я подумаю, что написать в заключении!

– Ладно.

– Вот этот вот ответ, это серьезно? – показывает она в тесте.

– Ну… не то что бы прямо так, но. Я некоторые написал просто так. Я вообще об этом не хочу говорить.

– Ладно, отложим. Я хотела бы вот еще поговорить, о ваших взаимоотношениях с…

* * *

– Ай! Фу! Боже мой, ты так и не побрился! Колючий же до невозможности! Я же еще вчера просила побриться. Ха-ха! Щекотно же, дурак! В чем дело, побрейся, что опять за подростковые бунты?

– Я пытаюсь слегка изменить внешность, со щетиной я же прямо другой человек, да? Еще вариант попробовать только одни усы оставить. Вот так – приложил я руку к подбородку, закрывая щетину и оставляя только усы.

– Ужас какой! Сбрей.

– Не могу, мне надо загримироваться.

– По работе что ли?

– Ага. – соврал я.

– Ладно, тогда остаешься без поцелуев.

– Ладно, без поцелуев.

– И там тоже! Ха-ха! У-и!

Я думал со мной попрощаются после нашего дела, все же не тот я человек, чтобы работать в УСБ, вот и психолог подтвердит. Но вышло наоборот, начальство хвалило за невероятную по скорости операцию, с учетом того что это было полноценное внедрение. С психологом я разобрался, впрочем, я имею не слишком большое отношение к тому, что мы с ней «спим». Это полностью ее инициатива была, при том что мне крайне выгодно. Я вообще на последней стадии отношений с женщинами, той что предшествует сексу, не самый решительный, человек. Болтать до – пожалуйста, сам секс ну вроде бы тоже все хорошо, после нормально вроде. А вот сама стадия непосредственного перехода от разговоров к действию, как-то вот, непонятно, еще рано или пора.

Она, «психологиня», или ее грудь, мне конечно очень нравилась. Но, если бы она сама, вдруг не расстегнула свою блузку, и уж чтобы я совсем перестал думать и сомневаться, пора или не пора переходить к делу, не положила мою руку на свою огромную грудь, то ничего бы и не было. Зато теперь у меня характеристика отличная, можно прямо завтра вылетать на Луну. «Психологиня» все оформила, и тест переписали, и с подружкой своей, с психиатром она переговорила вместо меня. Еще же психиатр после должен был окончательно все диагностировать и интерпретировать. Сейчас вот достаю уже свою «психологиню», чтобы научила «правильно» отвечать на все вопросы, в прок.

По конвойным бандитам, те что остались живы, катаются в суд. Пришлось давать показания и мне, но процесс закрытый, так что я почти не свечусь. Хотя, я уже по собственной глупости, засветился перед Пудовым. Облажался, словно первый день на работе. Хотя конечно, я на работе всего лишь первый год, но разница невелика. Следовало доложить об этом косяке, но и этого я делать не стал. Надеясь, что Пудов будет держать язык за зубами. Хотя он может и впрямь решить, что совпадение. И нас слишком много совместных косяков, я уверен вообще-то в нем. Несмотря на то что деньги его испортили, болтать он не станет.

Но все равно это капец какой провал. Если я хочу оставаться в игре, оставаться секретным сотрудником и участвовать в операциях внедрения, это просто непростительный косяк. Должен был сразу заявить, что не могу заниматься этим делом. Витковскому вряд ли чего грозило, а Пудова могли прижать и крайним сделать, надо было выручить дурака. А так я взял перетасовал колоду и пересдал картишки. После чего уже и скинул дело шефу, а тот другим коллегам. Но все равно я облажался.

Я имею все те же документы прикрытия – сотрудника конвойной роты. В самой конвойке, большинство сотрудников считали, что меня взяли работать в отдел охраны общественного порядка. В самом отделе, в котором я покрутился пару дней, считали, что меня забрали обратно в роту. Руководство роты кардинально сменилось. Еще бы! После такого-то резонанса. Происшествие конечно пытались замолчать, поувольняв всех задним числом.

Никому не приходило в голову подойти к новому командиру и спросить где работает и где числится такой-то сотрудник. Конечно официально меня уже не было ни там, ни там, я работал непосредственно в УСБ. Документы вероятно могли еще понадобиться, раз сказали их оставить. Начальство хотело отправить меня в отпуск, но психолог неожиданно дал, вернее дала, заключение что я в полнейшем порядке. А по моей просьбе и длительным уговорам, вообще написала, что лучшим вариантом реабилитации будет погружение в работу.

Поскольку человек я был не примелькавшийся, то меня использовали как подсадного. Уже многократно успел исполнить роль взяткодателя и терпилы, в разных делах. «Пудовское» дело могло стать моим первым самостоятельным. Но все завертелось слишком уж всерьез, куча народа теперь разрабатывала целую организованную преступную группировку «Кузьмичевских». Так же в срочном порядке я сдал на права и катался на дядином старом москвичонке. Но серьезных внедрений небыло и я боялся, что стану офисным работником.

– Так, Атосов, здесь?! – заглянул в кабинет начальник.

Это у него юмор такой, я постоянно у него, то Атосов, то Партосов, ну вы поняли?

– Я здесь. – мне просто физически приятно отвечать не как в строевых подразделениях, не по уставу, а в свободной форме.

– Ты пропустил стрельбы и зачет.

– Это когда это они были?

– А пока ты бездельничал на выездном мероприятии.

– Ага, бездельничал я как же. Может в следующий раз сдам, все равно же мое оружие, это голова?

– Да, ударить ты можешь и головой. Ничего не знаю, психолог сказал, что такими людьми как ты гвозди можно заколачивать, так что бежишь сейчас в тир и сдаешь вместе с отделом охраны общественного порядка зачет.

– А-а… с отделом… – интересно это опять нужно для какой-то легенды, что ли? – Что-то намечается?! – спросил я вслух с надеждой.

Если узнают о моем эпическом провале с Пудовым, секретным сотрудником мне более не бывать. Честно говоря, я и так тут уже подумал, что не бывать, сидя в этом кабинете.

– Бегом, а то опоздаешь! – проигнорировал вопрос начальник. – И еще, запишись на дополнительные курсы по вождению, там уже в курсе и тебя ждут. – закончил начальник и хотел уйти.

– Так я сдал уже на права! Я нормально вожу, и экзамен сдал по-честному. Практики вот наберу только побольше и будет совсем нормально.

– Это не просьба. Там другому учат.

– А-а, ясно понятно, тогда конечно.

– И какого черта ты не бритый такой? Что думаешь закончил в строевом подразделении службу и можно ходить как бомжара какой-то?! Что бы завтра этого ничего не было на лице.

Пришлось записаться на курсы экстремального вождения, вернее узнать, когда и куда приходить. Быстро, но не очень хорошо отсрелялся в тире, еле уговорил мне дать еще попытку и трояк в итоге поставить. Зато повод появился улизнуть из отдела. Смотрю на время, нет, не успею сдать оружие, тем более если его еще и чистить как положено, плюнул и поехал так, со стволом, к зданию городского суда. Надел кепку, опустив посильнее козырек на глаза, черные очки я не люблю, да и кепка лучше скрывает, чем очки. Сразу часть головы исчезает. Борода еще не выросла, но щетина весьма сильно меняет мое лицо. Я надеюсь.

– Ваши документы? – тормознул меня судебный пристав на входе.

– Разве вход в здание суда осуществляется по документам? – уточнил я.

Честно говоря, раньше я не заходил сюда как посетитель, думал вход свободный. А чего у них тут тогда такой бардак всегда? То цыганский табор запустят, то таджиков целую орду. Сомневаюсь, что у них были документы. А может моя рожа теперь слишком похожа на чеченскую?

– Я обязан вас досмотреть, руки в сторону разведите.

– Эм…

– Что? В чем дело? Стандартная процедура. – напрягся молодой пристав.

– Спокойно, я сотрудник милиции, – предъявил я удостоверение.

– Оружие?

– Да.

– Эм… – теперь уже растерялся пристав. – Надо сдать.

– Ага, сейчас. Даже если на меня ствол на ставят, оружие я никому не сдам.

– Тогда, я не смогу пропустить вас.

– Ты дурак что ли? Тебе хоть один оперативник стволы сдавал, когда их на суд вызывали посреди работы?

Вряд ли пристав успел прочесть, что именно написано в моих документах, мент и мент, почти стопроцентно быстро предъявленная ксива не дает информации неопытному проверяющему. А парень явно неопытный. В моем удостоверении написано должность «милиционер-конвоир» и специальное звание «сержант милиции». Я до сих пор со старой ксивой прикрытия что осталась с внедрения. У большинства коллег, документы прикрытия или оперативников иных отделов, или кадровых работников, как вариант что-то еще под конкретную операцию.

Я хотел было напомнить начальнику про свою «левую» ксиву. Может начальство забыло, а может планировалось что-то еще где нужен именно сержант? В общем я так и не напомнил, а зря, думается мне они просто забыли. Странно если бы конвойник пришел в гражданке на какой-то суд, да еще и с пистолетом. Документы сотрудника УСБ в этой ситуации, я естественно показывать не собирался. И уж тем более еще одно удостоверение, выданное конторой, предъявить сейчас было бы верхом идиотизма. К счастью новичок не вчитывался что там написано.