Текст книги "Сквозь страницы"
Автор книги: Вероника Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2. Майкл
Мне нравится, что Маргарет понимает меня с полуслова. Наверное, это единственная женщина, которая может осознать и принять все мои капризы. Дело даже не в её мудрости и отзывчивости, а в ней самой. Та словно моё отражение, только более женственное и мягкое, а ещё совершенно не вспыльчивое. Мы всегда можем найти общий язык, а сама она подчиняется мне и боготворит меня, но только не как автора, а как мужчину. И, чёрт возьми, мне это нравится. Именно поэтому я даже немного грущу, что наши деловые отношения подходят к концу.
Маргарет старше меня на семь лет и имеет куда больший багаж знаний, чем я. Устроившись друг напротив друг, мы с теплотой вспоминаем то время, когда кропотливо работали над редактированием моих книг.
– И вот я говорю тебе: «А почему убийца носит кафтан, а не орден куртуазных маньеристов?» А ты такой: «Ну не всем же одеваться по моде, как мне!» – говорит она, и мы хохочем от радости и горя в унисон. Нас одолевают грустные эмоции, и только с ней я в состоянии их выражать.
В какой-то момент слышится стук в дверь. Я поворачиваю голову и замечаю на пороге Олливию Кларк, ту самую девчонку, которая будет работать со мной вместо Маргарет. «Кажется, что я видел её на весеннем корпоративе полгода назад», – слегка прищурившись, припоминаю про себя.
Она попалась мне на глаза, когда мероприятие только начиналось, причём совершенно случайным образом. Олливия вошла в зал на высоких шпильках, да ещё и в очень сексуальном платье, поэтому ту просто невозможно было не заметить. К ней быстро оказались прикованы взгляды всех собравшихся мужчин, что оценивали её, как добычу. Каждый из них тут же растерзал бы девушку, несмотря на все напускные приличия. Поглядывая по сторонам, я видел это и был полностью солидарен с ними. «Женщины всегда опасны, и с ними нужно играть осмотрительно. Один шаг в сторону – и игра примет совсем другой поворот», – пришла тогда ко мне мысль, которая надолго запомнилась. Весь тот вечер я грезил образом этой маленькой девочки, что произвела на меня неизгладимое впечатление. «Кто бы мог подумать! Олливия Кларк, такая неприветливая мышка у нас в офисе, но вдруг такая страстная дева вне его стен», – размышлял я в тот вечер, провожая её глазами.
В момент самого разгара корпоратива мы снова пересеклись. Я стоял у барной стойки и спокойно попивал виски, как вдруг появилась она. И, едва только в поле моего зрения снова попала эта сногсшибательная красотка, то в голове у меня снова вспыхнули самые сокровенные фантазии. Её огненные волосы были завиты в большие локоны, которые растекались по шее так сексуально, что, стоя рядом, я едва ли не потерял над собой контроль. На таких высоких шпильками её ягодицы казались такими круглыми, что мне сразу же захотелось сжать их в своих руках. «И почему женщины не всегда так ходят?» – задавался вопросом я, буквально пожирая её глазами, а в голове у меня уже возникали различные эротические картины. Моё воображение быстро нарисовало мне, как можно было бы накручивать её роскошные волосы на кулак, чувствуя наше общее возбуждение, становящееся с каждой секундой всё сильнее. «Должно быть, хорошо слышать её стоны, вздохи и запахи», – размышлял тогда я, ощупывая её взглядом и не имея возможности прекратить думать о ней. В таком образе она выглядела просто бесподобно. Что до меня, то мне же хотелось ещё немного продлить выдавшийся момент наслаждения собственными грёзами, однако… Нас прервал тот урод. Фрэнк или Фредди, кажется. Мне не запомнилось его имя, но, чёрт возьми, тогда он испортил буквально всё. В глазах Олливии был хорошо виден страх и непонимание, поэтому мне пришлось брать ситуацию в свои руки. Мной двигало огромное желание отодрать её, причём совершенно в любом месте. Я хотел её, откровенно раздевая глазами и представляя, как она беззащитная стоит передо мной в одном кружевном белье и не знает, что делать дальше. Гадал, как подчинить её себе и овладеть ею. Я увлёкся своим желанием настолько, что и не заметил, как она быстро удалилась обратно в огромную толпу людей, что хаотично двигались под ритмы музыки. Просто растворилась, а с ней тогда исчезли и все мои надежды…
Немного растерянно моргнув, я выныриваю из воспоминаний и вновь смотрю в сторону девушки. За последнюю неделю Маргарет много чего рассказывала мне о ней и её успехах. Последние меня не затронули, ведь, если быть откровенным, я до сих пор хочу Олливию в том элегантном чёрном платье. «Причём хочу сию же минуту!» – понимаю про себя, ощущая накатывающее возбуждение.
– Добрый вечер, Майкл Ким, – говорит объект моих размышлений, а её голос звучит мягко и уверенно.
– Ага, привет, – отзываюсь в ответ.
– Олливия, присаживайся к нам! – предлагает Маргарет и указывает жестом на стул, который располагается рядом с нами.
«Она всегда добра ко всем, но только мне не совсем понятно, для чего?» – мелькает у меня мысль, когда я бросаю взгляд в сторону своего редактора.
Олливия послушно заходит в конференц-зал, закрывает за собой массивную дверь и усаживается на указанном месте. «Интересно, а в постели она тоже ведёт себя послушно? Что-то есть в ней притягательное, но что именно, никак не могу понять», – продолжаю гадать я, внимательно разглядывая её. На этот раз она одета весьма безвкусно: серая юбка чуть ниже колена, розовая блуза, помятая за весь рабочий день, в на плечи наброшен серый пиджак, что лишь прибавляет ей возраста и выделяет сероватость лица от недосыпа. «Впрочем, вот с обувью у неё вкус превосходный», – опустив глаза вниз, отмечаю я, не без удовольствия разглядывая классические туфли цвета графит на шпильках, которые визуально удлиняют её ноги. В момент слабости, что длится всего долю секунду, я ловлю себя на мысли, что хочу прижать Кларк лицом к массивному дубовому столу напротив и слышать, как она молит меня остановиться. «Чёрт возьми! Это возбуждает!» – сцепив зубы, неожиданно прихожу к выводу я, одёргивая себя.
Тем временем разложив отчёты, она тихо спрашивает:
– Кофе? Чай?
– Если у тебя нет коньяка, то ты зря сюда явилась, – сухо отрезаю в ответ.
Как только она открывает свой похотливый ротик, то меня начинает это бесить. Её голос оказывается приятным, но в данный момент я не хочу его слышать. «Олливия не только нарушила наш милый диалог с Маргарет, но и всполошила во мне прежние фантазии, тем самым разозлив меня. Маленькая дрянь!» – ругаюсь про себя, на миг прикрывая веки.
– Майкл! Не будь таким невежливым! – тут же сердито бросает Маргарет, постукивая ногтями по столу.
– Хороший коньяк подобен женщине, – откликаюсь я, резко переводя взгляд на Олливию и заглядывая в её карие глаза. – Не пытайтесь взять его штурмом. Понежьте, согрейте его в своих руках, прежде чем приложить к нему губы.
Девушка смотрит на меня с каменным лицом, будто бы пропускает всё мимо ушей. Поймав себя на мысли, что мне нравится её покорность, я облизываю губы, продолжая смотреть на неё. И вот, всего лишь секунду спустя, она отвечает:
– Уинстон Черчилль.
– А ты, как я посмотрю, мозговитая девочка, – отмечаю я, выдавливая из себя ехидную улыбку, после чего перевожу взгляд на Маргарет.
Последняя же, демонстративно цокнув языком, принимается перебирать бумаги, которые подаёт ей Олливия. Что до меня, то я просто сижу и наблюдаю за девчонкой, бессовестно скользя взглядом по одежде той и представляя, как раздеваю её при свете дня. Изучаю мимику, жесты, взгляд. Её ямочки на щеках будоражат меня, вызывая излишне бурные фантазии, которые я изо всех сил стараюсь контролировать. Нас разделяет всего пара метров, но мне кажется, что она совсем недоступна для меня. Во мне бушуют сомнения, ведь я опасаюсь, что она примет заготовленную новость, как должное. Мне хорошо известно, как она относится к моему творчеству. Уже доводилось слышать, что она говорит обо мне. И все те гадости, что исходят из её ротика, до сих пор пробуждают во мне желание наказать девушку самым жёстким способом.
Пока я наблюдаю за Олливией, в конференц-зал заходят Чедд Кармон, финансовый аналитик, Айша МакПолс, маркетолог, Питер Фродд, художник и Барри Уокер, коммерческий директор. Я пожимаю руки Чедду, Питеру и Барри, а затем говорю им:
– Ну что, господа, я рад вас снова здесь видеть, в особенности в преддверии редактирования моей новой книги!
Все члены совещания, кроме Олливии, доброжелательно улыбаются. Её же спокойное выражение лица только раздражает меня. «Интересно, о чём она сейчас думает?» – гадаю я, бросая на неё один быстрый взгляд.
– Майкл, я слышала, что твои книги до сих пор никто не может перебить по продажам? – игриво затрагивает меня Айша.
– Очередной дополнительный тираж имеет место быть, – с улыбкой отзывается Маргарет.
– Мои книги популярны. Они востребованы. Их хочет заполучить каждый, кто приходит в книжный магазин или же заглядывает на интернет-площадку. Всё потому, что они – олицетворение божественности, – уверенно сообщаю я.
– А у тебя самооценка не проседает, – сразу же пробует съязвить Айша.
– А ей проседать и некуда. Она слишком высоко находится. Может, ты дашь мне мастер-класс на тему, как её опустить? – интересуюсь в ответ и начинаю сверлить её взглядом, прекрасно зная, что ей такое не нравится.
«Айша вообще ни рыба, ни мясо. Внешне доска доской, которая при этом пытается выделиться из толпы ярким макияжем и волосами. В общем-то, даже если бы все пластические хирурги в мире попробовали сделать из неё красавицу, то им бы всё равно не удалось. Слишком уж она уродлива, как снаружи, так и внутри. И при этом каждый раз хочет победить меня, осадить или подковырнуть, чтобы задеть мою самооценку. Ха! Ей, конечно же, не удастся это ни сейчас, ни в будущем», – понимаю я, улыбаясь с ощущением превосходства.
– Пожалуй, что нет, – говорит она и отводит взгляд в сторону.
Замечая последнее, я чувствую сладкий вкус победы. «Кто бы сомневался, что ты сдашься, уродина!» – фыркаю про себя, теряя всякий интерес к беседе и отворачиваясь от неё.
– Я очень надеюсь, что сегодня мы утвердим новые зарисовки к твоей книге. – заявляет Питер.
«О, ещё один объект раздражения на сегодня», – едва только услышав его голос, определяю я. Его постоянный энтузиазм бесит меня, причём так, что каждую конференцию у меня буквально чешутся кулаки, и я едва сдерживаю себя, чтобы не врезать ему в челюсть. Это смазливый паренёк, которому родители купили диплом, и он теперь занимает хорошую должность в самом крупном издательстве, хотя никаких выдающийся способностей к своим двадцати восьми годам не имеет. «На кой чёрт Барри его вообще взял?» – думаю я, вслух интересуясь немного о ином:
– А ты что, опять решил удивить меня каким-то новым дерьмом?
В ответ он обиженно прищуривается и затихает. «Поделом! Зачем влезать в разговор, если знаешь, что будешь повержен? Тупоголовый!» – пренебрежительно размышляю про себя, наблюдая за Барри.
Последний прижимает указательный палец к губам и задумчиво смотрит в окно, не проронив ни слова, пока все обмениваются любезностями. С ним у нас хорошие отношения и, я даже не побоюсь сказать, что дружеские. Впрочем, он очень мягко относится ко многим вещам, как мне кажется. «На его месте я точно бы поступал по-другому, ведь половина офиса давно нуждается в жёсткой чистке по профессиональным умениям. Что ни отдел, то шлак.
Хотя мне и без этого хватает проблем…» – мелькает у меня мимолётная мысль, пока он молча игнорирует общие разговоры.
Спустя где-то минуту оживлённую беседу в помещении прерывают его слова:
– Всем добрый вечер! Мы собрались тут не только для обсуждений редактирования твоей новой книги, Майкл.
Оперевшись на ручки кресла, он переводит взгляд на Олливию. Замечая последнее, я демонстративно принимаю отстранённый вид, будто бы меня совершенно ничто не интересует. Несмотря на это, мой внутренний голос при этом вопит и пытается вылезти наружу, чтобы самому сообщить этой маленькой дряни о том, что теперь ей предстоит работать со мной и моими романами. Я предвкушаю её реакцию, взгляд и эмоции, которые должны последовать за словами Уокера и оказаться незабываемыми. «Было бы куда лучше, если бы я сообщил ей всё наедине. Что бы я тогда увидел? Страх? Недопонимание? Агонию?» – в мыслях гадаю я, наблюдая за девушкой из-под опущенных век. Мне известно, что способности Кларк по редактированию и отбору новых романов безупречны, однако помимо неё у меня на примете есть и другие сотрудники. Что до Маргарет же, то она давно настаивает на ней, потому что считает, что мы сработаемся. Я вспоминаю её утверждение, что характер у Олливии весьма покладистый, но только мне кажется, что эта тихая лошадка может дать жару всем остальным, если её завести, как следует. «Хотя ей многому придётся научиться, прежде чем она сможет быть такой же, как Маргарет. Ведь никто не говорил, что работать с гениями легко!» – определяю про себя, занимая место за общим столом и расслабленно откидываясь на спинку стула.
– Марго, быть может, ты начнёшь? – спрашивает Барри Уокер.
– В общем… – произносит Маргарет, делая небольшую паузу и набирая в лёгкие воздуха, а затем продолжает: – В общем, у нас в издательстве открывается новая подредакция, которая будет нацелена на нехудожественную литературу.
Глаза Олливии замирают на ней, а сама она внимательно прислушивается к словам руководительницы. Я вижу её размеренное дыхание, как поднимается и опускается её грудь. Руки девушки сцеплены в замок и, по всей видимости, та переживает за свои отчёты. Все остальные члены совещания уже в курсе новости. Ей же Маргарет хотела рассказать всё вне совещания, но я настоял на том, что тоже имею право присутствовать при оглашении этих новшеств. Мне необходимо увидеть её реакцию и понять, готова ли она стать главным редактором моих книг. И, пока Маргарет объясняет, какие из моих работ будут в приоритете в первых печатных планах, Олливия продолжает неотрывно смотреть на неё, пока я наблюдаю за ней. «Бедная маленькая девочка. Как она будет работать со мной, когда ей противны мои романы? Чем она будет себя убеждать, продолжая выполнять обязанности? Деньги? Карьера? Кажется, что это захватывающее представление только начинается!» – с лёгким азартом понимаю я, довольно при этом усмехаясь.
Тем временем Маргарет заканчивает речь и передаёт слово Барри Уокеру.
– Исходя из всего вышесказанного, должность главного редактора остросюжетной литературы и редактора книг Майкла Кима переходит к Олливии. – говорит тот, и вокруг воцаряется полная тишина.
«Бум-бам-бам!» – мысленно добавляю я к общей картине грохот взрывов и пристально смотрю на Кларк, чтобы не упустить ни единой эмоции. Её глаза делаются стеклянными, и мной замечается, как она прикусывает с внутренней стороны щёку. Мышцы на лице девушки напрягаются, а все до единого смотрят исключительно на неё и ждут, когда же она придёт в себя. Пара мгновений – и она переводит испуганный взгляд на Маргарет, а потом на меня. В её карих глазах читаются и радость, и обида, и страх. Признаться честно, меня интересует больше всего последний. «Чего же ты боишься, бедная овечка? Что серый страшный волк тебя съест?» – иронично задаюсь я вопросом, слегка приподнимая бровь.
– Это прекрасная новость! – лукаво восклицает Питер и срывается с места, чтобы обогнуть стол и обнять её за плечи. – Я так рад за тебя!
«Господи. Тошнотворное зрелище. Что за телячьи нежности?» – с неодобрением думаю я, отводя глаза в сторону.
– Угу, поздравлялки! – сухо поддакивает Айша.
– Я… – с трудом выдавливает Оливия, у которой, по всей видимости, от услышанной новости пересохло в горле, а потом продолжает: – Я буду очень рада занять эту должность!
Барри Уокер тихо вздыхает, а мне кажется, что для него это было сложным решением. «Как-то раз, ещё перед тем, как полностью утвердить Олливию на эту должность, мы общались с ним, и он несомненно переживал за неё. Девушка для него, как дочь, которую он безгранично любит. Часто при разговорах Барри упоминает способности этой юной леди, которая за три года работы в его издательстве сделала невозможное. Та самая серия, которую она курировала и подняла с колен, как принято выражаться, в данный момент показывает очень даже хорошие результаты. Если не ошибаюсь, то ей приходилось тогда работать напролёт дни и ночи», – вспоминаю про себя, косясь в сторону коммерческого директора.
– Ну что ж, Ви. Тебе придётся изрядно потрудиться, чтобы мои книги вышли на новый уровень продаж, – говорю я девушке.
– С вами, авторами, поладить легко, если вы любите детей, – отвечает она и смотрит мне в глаза, облизывая пересохшие губы.
«Вот дрянь! Её колкие слова, как мёд для моих ушей. Прям ходячий цитатник!» – мысленно восхищаясь её стойкости, понимаю я.
– А она не промах! – игриво подмечает Чедд.
– Будь осторожна в своих желаниях, юная леди, – с ехидной улыбкой предупреждаю её.
– Олливия, я введу тебя в курс дела, чтобы понимать, над чем в первую очередь лучше рабо… – начинает Маргарет, но я перебиваю её на полуслове и заявляю:
– Я сам введу её в курс дела. Так она ближе познакомится с моим творчеством и некоторыми аспектами по редакции книг.
Сделав небольшую паузу, я с улыбкой добавляю, повернувшись к своему теперь уже бывшему редактору:
– Не волнуйся, Олли справится с этим. В противном случае мне придётся её убить.
Все в кабинете вмиг замолкают. «Кажется, моя шутка заставила их испугаться. Интересно!» – понимаю я, а Маргарет же натянуто улыбается и восклицает:
– Надеюсь, что до этого дело не дойдёт! Я рада, что Олливия согласилась на эту должность!
И, встав со своего места, она подходит к Кларк и обнимает её за плечи. Последняя же слабо улыбается в ответ, всё ещё переваривая новость, которую ей огласили. Что до меня, то я не могу понять лишь того, почему она ничуть не засомневалась при ответе. «Девчонка же ненавидит мои книги и знает, что поступает на место Маргарет, где ей придётся работать со мной. Или же она втайне грезит об этом? Мысль о последнем, конечно, очень приятна для моей самооценки, да и интерес к личности нового редактора изрядно подпитывает, однако…» – размышляю я, бросая на неё очередной взгляд.
После своей речи, Маргарет передала слово Барри Уокеру.
– Поэтому, должность Главного редактора остросюжетной литературы и редактора книг Майкла Кима переходит к Олливии. – сказал Барри и воцарила тишина.
Бум-бам-бам! Я смотрел на нее пристально, чтобы не упустить ни единой эмоции. Ее глаза стали стеклянными, и, я заметил как она прикусила с внутренней стороны щёку. Мышцы на лице напряглись. Все до единого смотрели на Олливию и ждали, когда она придет в себя.
Она перевела испуганный взгляд на Маргарет, а потом, на меня. В ее карие глазах читалось и радость, и обида, и страх. Именно он заинтересовал меня больше всего. Чего же ты боишься, бедная овечка? Что серый страшный волк тебя съест?
– Это прекрасная новость! – воскликнул лукаво Питер. Он побежал к ней, обогнув стол и обнял за плечи. – Я так рад за тебя!
Господи. Тошнотворное зрелище. Что за телячьи нежности?
– Угу, поздравлялки! – сухо отозвалась Айша.
– Я… – она замялась, и было видно, что от новости у нее пересохло в горле, – я буду рада занять эту должность – наконец, Олливия выдавила это из себя.
Барри Уокер вздохнул. Мне показалось, что для него это было сложное решение. Как-то раз, перед тем как полностью утвердить Олливию на эту должность, мы общались с ним и он несомненно переживал за нее. Олливия была для него как дочь, которую он безгранично любил. Часто при разговорах, Барри упоминал способности этой юной леди, которая за три года работы в его издательстве сделала невозможное.
Та самая серия, которую она курировала – подняла с колен, показывая хорошие результаты. Олливия тогда работала дни и ночи напролет, поглощенной работой. Я предполагал, что есть доля вероятности в отказе от нее. Но мой внутренний голос был уверен в этой малышке на все сто процентов.
– Ну что ж, Ви . Тебе придется изрядно потрудиться, чтобы мои книги вышли на новый уровень продаж. – сказал я.
– С авторами поладить легко, если вы любите детей. – Она облизала засохшие губы и взглянула мне в глаза.
Вот дрянь! Ее колкие слова как мёд для моих ушей. Ходячий цитатник, прям!
– А она не промах! – подметил игриво Чедд.
– Будь осторожна в своих желаниях, юная Леди. – Я ехидно улыбнулся ей в ответ.
– Олливия, я введу тебя в курс дела, чтобы понимать, над чем в первую очередь лучше рабо…
– Я сам введу ее в курс дела, – перебив Маргарет на полу слове, – так она ближе познакомиться с моим творчеством и некоторыми аспектами по редакции книг. – И с улыбкой произнес под конец, повернувшись к Марго, – Не волнуйся, Олли справиться с этим. В противном случае, мне придется ее убить.
Все в кабинете замолчали. Кажется, моя шутка застала их испугаться Интересно! Маргарет натянуто улыбнулась и воскликнула:
– Я надеюсь, до этого дело не дойдет! Я рада, что Олливия согласилась на эту должность! – встав со своего места, она подошла к Кларк и обняла ее за плечи.
Олливия слабо улыбнулась, все еще переваривая новость, которую ей только что огласили. Я не мог понять одного – почему она не засомневалась при ответе?
Она же ненавидит мои книги и знает, что вступает в полные обязанности на место Маргарет, поэтому ей придётся работать со мной. Или же она в тайне грезит об этом? Эта мысль ласкала свою самооценку, подпитывая огромный интерес к ее личности.
– Все отчеты, которые ты принесла сегодня с собой, можешь передать Маргарет. Она распределит эту работу по другим твоим коллегам, – сказал Барри . – Сейчас первостепенная задача, изучить и составить график редактирования новой книги Майкла, чтобы мы смогли уложиться в сроки.
– Я поняла, – ответила Олливия. – Когда приступать к работе?
Я рассмеялся вполголоса. Все-таки, я не ошибся в Олливии и ее страсти к работе. Ей нравилось зарываться в текст и поправлять работы авторов, чтобы потом с гордостью наблюдать за хорошими продажами ее работы.
Ах милая, милая. Ты даже не представляешь, в каком предвкушении я сейчас!
– Я сообщу, когда, будет следующая встреча, – сухо ответив, я взял стакан с водой со стола и сделал глоток.
– И когда же мне ждать вашего благословения, Майкл? – ее резкий вопрос застал меня врасплох. Олливия облакотилась на спинку кресла и буравила меня взглядом. Серый пиджак слегла оголил ее мятую блузу, под которым виднелась очертание бюстгальтера.
– Воу-воу! Смотрите! – воскликнул Чедд, – Кто-то выпустил коготки?
Айша и Питер лукаво заулыбались шутке Чедда. Святая троица кажется хотели перенять на себя внимание.
– Я еще не дописал последние главы, поэтому, как только они будут готовы, ты можешь приступать за работу.
– Хорошо, – ответила Олливия.
– А вот я, – перебил наш разговор Питер, – сделал наброски обложки для новой книги.
Он протянул папку с рисунками мне через стол.
– Пускай Олливия взглянет. – оборвав его надежду, Питер с грустью посмотрел на меня.
– Когда ты перестанешь быть таким?
– Каким таким?
– Засранцем.
– Ты хотел сказать, сволочью? – уточнил я.
– Ну нельзя так выражаться при дамах, Майкл. – воскликнул Питер.
– Не думаю, что их это удивит. Или может быть от таких выражений ты можешь упасть в обморок? Мягкотелый?
– Надрать бы тебе задницу… – фыркнув, Питер отдал папки Олливии и уставился в окно.
– За что, мне интересно?!
А вот теперь, Питер, ты не только меня раздражаешь. Я уже представил как выбью тебе зубы, которые с треском сыплются из твоего рта на асфальт. Как ты, дохлый глист отмахиваешься от моих кулаков, задыхаясь в своих же кровавых слюнях.
По пути я замечаю, что Олливия неподвижно сидит на своём месте, сложив руки на коленях. Остановившись за стеклянной стеной, которая разделяет коридор и отдел остросюжетной литературы, я наблюдаю за ней. В профиль очертание её лица напоминают мне мою бывшую жену, с которой я разошёлся не так давно. Задумавшись, я провожу взглядом по её шее, плечам и небольшой груди. Пытаюсь угадать, о чём она думает или какие чувства испытывает. Понимаю, что мне хочется спросить её об этом, но тут вижу Маргарет, что подходит к ней и начинает разговор, поэтому отбрасываю эту мысль прочь. «Да, для Олливии сейчас наступят сложные времена. Ей нужно многому научиться, прежде чем мы сможем работать с ней в унисон. Более того, ей придётся подчиняться мне и учитывать все аспекты моей прежней работы с Маргарет», – думаю я и, издав бесшумный смешок, двигаюсь дальше по коридору, оставляя девушку с последней наедине.
Кабинет Уокера – это очень просторное и светлое место, которое мне нравится, ведь наши вкусы с Барри насчёт интерьера полностью совпадают.
– О, Майкл! Заходи! – произносит он, радушно встречая меня.
– Уже, как видишь, – говорю я и, закрыв за собой дверь, сажусь в кресло напротив него.
Барри – крепкий мужчина, но своим характером больше напоминает Кота Леопольда, вечно говорящего: «Давайте жить дружно!» Я знаю его уже давно, успев познакомиться с ним ещё до того, как начал издавать книги в этом издательстве.
– Я думал, что огласить новость будет куда сложней…
– Почему?
– Олливия не так проста, как кажется, – произнеся это, он задумчиво смотрит в окно.
Выдержав небольшую паузу, я довольно сухо сообщаю:
– Если бы я не был так уверен в Маргарет, то не настаивал бы на её кандидатуре.
И, встав на ноги, направляюсь к барной стойке, которая спрятана в массивном дубовом шкафу.
– Почему ты её выбрал?
Открыв шкафчик и осмотрев драгоценные запасы алкоголя, я беру коньяк десятилетней выдержки. Барри знает о моём пристрастии к алкоголю, но никогда не вычитывает мне по этому поводу нотации, даже несмотря на нашу разницу в возрасте в двадцать лет. Сам он выпивает редко, да и то лишь на каких-нибудь важных мероприятиях.
– Она не такой циник, как я, – отвечаю ему, беря бутылку с коньяком и направляясь обратно.
– Возможно. Однако у всех моих сотрудников большие потенциалы в издательстве, – обрывает меня мужчина.
Промолчав, я предлагаю кивком ему выпить, но он отказывается. Плеснув себе в стакан немного алкоголя и добавив туда лёд, присаживаюсь на место и всё же возражаю:
– Но не такие, как у Олливии.
– Что ты хочешь этим сказать?
Сделав глоток и насладившись обжигающим содержимым стакана, я поясняю:
– Ты видел, как она отбирает текст для серий?
– Да.
– А по какому принципу их отсеивает, знаешь?
Барри задумчиво смотрит на меня. Он явно ждёт момента, когда я продолжу.
– У миссис Кларк безупречный вкус на остросюжетную литературу, – не став его разочаровывать, замечаю я.
– Я не беру к себе тех, у кого нет чувства вкуса.
– Да, но у Олливии он особенный.
– И какой же?
– Другие редакторы, которые тоже отсеивают литературу, не смотрят на полную составляющую сюжета. Им важней, чтобы было просто живо и с огоньком. Но не в случае Олливии. Она старается выбирать такие сюжеты, которые не только будоражат кровь, но и поднимают очень важные темы. Я изучил её досье, что сделала мне Маргарет. Каждый её проект уникален. Она не просто пытается выдвинуть какую-то книгу в массы, а проживает её, с самого начала и до конца. Буквально дышит ею. Эта девочка не просто редактор, она… Как бы это сказать? – убеждённо говорю я, прерываясь на мгновение и слегка задумываясь, чтобы подобрать правильные слова. – Она алмаз издательства. Её знания и опыт не заменит и десяток других редакторов. Маргарет всегда была уверена в её работе, в её силах. Если Маргарет доверяет ей, то и я доверяю Олливии.
Сделав ещё один глоток из стакана, я чувствую, как все мои мышцы расслабляются. Барри же молча наблюдает за мной и ожидает, когда же я завершу начатую мысль. Выдержав небольшую паузу, чтобы он мог ощутить удовлетворение от ответа на свой вопрос, я добавляю:
– Талант автора заключается в способности передать сложные чувства в простых выражениях. Редактор должен помочь собрать эти чувства в простые предложения. Она же больше, чем просто редактор. Я с весны следил за тем, какие книги выходят из-под её руки. И больше чем уверен, что если ей и не выпал бы шанс работать со мной, а с каким-нибудь автором на выбор, то она бы сделала так, чтобы её автор дышал мне в затылок. А это, знаешь ли, непревзойдённый талант.
Уокер внимательно смотрит на меня и явно обдумывает услышанное. Мы всегда откровенно говорим друг другу о том, что требует нашего с ним внимания. Да, он нечасто со мной соглашается, но я с лёгкостью могу надавить каким-нибудь аргументом в решающий момент, чтобы он прислушался к моим словам. И в данный момент, учитывая мои знания о том, что Олливия для него не просто сотрудник, у меня есть все инструменты для давления на него. Сидя напротив мужчины и наслаждаясь коньяком, что с каждой секундой расслабляет моё напряжённое тело, я с нетерпением ожидаю его ответа. В общем-то, Барри не заставляет себя долго ждать, поэтому произносит:
– Сначала произведения дают славу автору, а потом уже автор даёт славу своим произведениям.
– Прекрасные слова.
– Шарль Луи Монтескье.
И мы на некоторое время замолкаем, ведь каждый из нас думает о своём. Потом наш диалог переходит на обсуждение кое-каких нюансов предстоящего выпуска книг, за котором время проходит совсем незаметно. Прийдя к общему пониманию и завершив разговор, мы жмём друг другу руки, после чего я выхожу в коридор и направляюсь к выходу.
Нажав на кнопку лифта, замираю в ожидании последнего. Открыв телефон, обнаруживаю бескрайнее число писем на почте от фанатов, которые благодарят меня за прекрасные романы и найденный смысл жизни. Последнее мне очень льстит, заставляя довольно усмехнуться. Когда лифт наконец приходит, то я захожу в него и нажимаю на кнопку первого этажа, желая скорее попасть домой. Впрочем, не успевают двери закрыться, как в проёме внизу появляется женская туфелька. Машинально отменяя отправку лифта, я поднимаю глаза и понимаю, что последняя принадлежит миссис Кларк.
Кабинет Барри Уокера был просторным и светлым местом, и мне он нравился, потому что наши вкусы в интерьере совпадали.
– О, Майкл, заходи!
– Уже, как видишь, – закрыв за собой дверь, я сел в кресло напротив Уокера.
Уокер был крепким мужчиной, но напоминал своих характером Кота Леопольда вечно говорящий “Давайте жить дружно?”. С Барри я знаком давно, еще до того, как начал выпускать книги в его издательстве.
– Я думал, что огласить новость будет куда более сложней…
– Почему?
– Олливия не так проста, как кажется, – произнес это, Барри задумчиво уставился в окно. Выдержав небольшую паузу, я сказал:
– Если бы я не был уверен в Маргарет, я бы не настаивал на ее кандидатуре, – сухо произнеся, встал и направился к барной стойке, которая была спрятана в массивном дубовом шкафу.
