Текст книги "Медвежий инстинкт (СИ)"
Автор книги: Vera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 37
Маша обмерла на месте, глядя на суровый прищур серых глаз.
– Артем? – удивленно спросила она. – Что ты здесь делаешь? Да еще с оружием.
– Поговорить пришел, – мрачно процедил охотник, направив дуло на неё и мотнув стволом в сторону стула. – Присаживайся.
Мгновенно оценив ситуацию, а так же серьезность угрозы, медведица с колотящимся сердцем молча присела за стол. Незваный гость расположился лицом ко входу и спиной к стене, чтобы контролировать обстановку.
– Что ты творишь? – тихо спросила Маша. – Ты хоть понимаешь…
– Я всё знаю, – перебил её Артем.
– О чем ты? – тревожно дыша, уточнила она.
– О твоем любовничке, – бросил мужчина. – Что он может в зверя обращаться, будто какой-то оборотень.
– Белены объелся? – нахмурившись, поинтересовалась Маша, не шевелясь от подступившей к горлу тошноты.
– Сам видел, – зло процедил охотник.
– Чего ты хочешь? – осторожно спросила она, глядя то на Артема, то на ружье. – Зачем ты явился? Убить меня?
– Как ты могла? – перебил вопросом мужчина, сжав карабин. – С ним! Он же зверь. Аномалия. Неужто нравится с таким шашни водить? Замуж собралась за чудовище.
Маша молчала, судорожно понимая, что он не посмел бы явиться в дом, предварительно не устранив опасность.
– Что ты сделал? – изумленно прошептала медведица. – Что ты с ним сделал?!
– В бане запер, – прищурившись ответил Артем. – Такое и с человеком, и со зверем случиться может. Потом скажут – угорели.
От этих слов у женщины голова пошла кругом и глаза защипало.
– Что же ты за человек, раз на такое пошел? – прошептала Маша. – Что они тебе плохого сделали?
– Это нелюди, – четко ответил Артем. – Ты знаешь, что я прав. Им не место среди нас.
Запрокинув голову, женщина почувствовала, как время утекает сквозь пальцы. Борис может не пережить эту ночь, если она ничего не сделает. Совсем недавно волки перестроили баню, основательно укрепив её новыми досками. Чтобы сломать там что-то – нужно будет сильно постараться, а ослабевшим от угарного газа оборотням может не хватить сил.
– Чего ты хочешь от меня? – отчаянно заморгав, чтобы остановить надвигающиеся слезы, воскликнула Маша.
– Поговорить и убедиться, что ты не помчишься спасать их, – честно ответил Артем.
– Ну, говори, – бесшабашно велела она, не зная, как его остановить. – Ты же за этим явился.
– Я тебе рассказывал о своей семье? – с сомнением начал мужчина. – Мой отец…
– Да, я знаю, – перебила его женщина. – Он тоже охотник, а твоя мать умерла после нападения медведя.
В этот момент Артем замер и, чуть склонив голову на сторону, тихо произнес:
– Откуда ты знаешь? Я никому не говорил, что это был именно медведь.
Неглубоко дыша, Маша пристально смотрела ему в глаза. Сердце уходило в пятки, а мозги крутились волчком под черепной коробкой.
– Он как-то связан с этим? – зло прищурившись, спросил Артем. – Это был кто-то из сородичей твоего женишка?! Отвечай!
– Какая разница? – мрачно хмыкнула медведица.
– Моя мать заплатила своей жизнью, – напомнил охотник, сведя брови.
– Не одна она, – парировала Маша. – Разве твой отец не застрелил зверя?
– Какой у него был выбор?! – возмутился мужчина, тяжело задышав.
– Именно из-за него ни у кого этого чертового выбора не осталось, – в сердцах воскликнула она, с трудом втягивая воздух в легкие. Паника еще не захлестнула её, но женщина была очень близка.
– Ты не знаешь, что произошло, – покачал головой Артем, чуть опустив напряженные плечи. – Не думаю, что твой женишок сказал тебе правду. Да и откуда ему знать.
– Твой отец страстный охотник, – с горечью произнесла Маша. – Прям грезил убить медведя, да?
В глазах мужчины зажглось недоумение.
– Он ведь спал и видел, как одолеет царя леса, – продолжила женщина, почувствовав, как по щеке покатилась одинокая слеза. – Твоя мама помогла ему. Раскрыла тайну, что добычу найти не так уж и сложно. И он хладнокровно убил. Только не простого медведя, а оборотня.
– Он убил зверя, – упрямо вставил Артем.
– У того зверя была семья и ребенок, – возразила Маша. – Они любили друг друга и ждали его вечерами домой.
– Не смей сравнивать, – предостерег мужчина, наставив на неё палец. – Это не одно и то же. Они созданы…
– Жить, – перебила медведица. – Мы все созданы жить. Кто ты такой, чтобы решать, кто и когда умрет?!
– Я – человек! – рявкнул охотник.
– Ты выбирал каким родиться?! – воскликнула Маша. – Кто будет твоими родителями? Цвет волос, глаз? Или может тебе дали возможность выбрать страну, где появиться на свет?!
Во внезапной тишине лишь раздавалось их тяжелое дыхание. Артем продолжал упрямо сжимать губы, сверля её взглядом.
– Нас всех создала природа, – горько сказала медведица. – Мы не выбираем, какими родиться, так почему ты считаешь себя выше других? Кто дал тебе право судить и выносить приговор?
– Не смей защищать его, – процедил мужчина, с трудом дыша. – Он – зверь, а значит по природе убийца. Таким место в лесу, либо в могиле.
– Ты погубил больше душ, чем он, – сдавленно прошептала Маша.
– Почему ты не хочешь понять меня? – отчаянно покачал головой Артем. – Он опасен! Они живут инстинктами и несут разрушение и смерть людям.
– Потому что та медведица, забравшаяся в ваш дом, – была моей матерью, – отчаянно произнесла женщина, чувствуя, как дрожь охватывает её с ног до головы. – Это моего папу застрелил твой отец.
Вместо ответа Артем в шоке сжал ружье и направил дуло на Машу. В глазах охотника плескалась паника и недоверие.
– Нет, – выдохнул мужчина. – Только не ты. Ты не можешь быть…
– Медведицей? – с горькой иронией произнесла она. – Это след от твоей пули.
В подтверждение женщина задрала подол домашнего платья и обнажила бедро. Едва охотник перевел взгляд на зажившую рану, Маша хотела сделать выпад и схватить ружье, но Артем оказался проворнее и подтянул его ближе к себе, пресекая попытку отобрать карабин.
– А говорил, что в людей не целишься, – мрачно усмехнулась женщина.
– Ты врешь, – покачал головой он. – Я наблюдал за вами в лесу и всё видел. Ты не менялась, так что не надо меня держать за дурака. Надеешься спасти своего зверька?
– Надеюсь уберечь тебя от фатальной ошибки, – стараясь сохранять спокойствие, ответила Маша. – Ты ведь убиваешь людей. Пусть не таких, как ты, но людей. С душою, чувствами и мечтами. Мы хотим мирно жить и больше ничего.
– И охотиться на наш скот? – уточнил Артем. – Для потехи убивая в лесу?
– Для потехи убивают только люди вроде тебя, – серьезно ответила женщина. – Ведь ты сознательно выбрал стать охотником. Никто не заставлял тебя взяться за оружие.
– Он – опасен, пойми, – со значением произнес мужчина.
– Единственный, кто действительно опасен, это тот, кто готов стрелять в любого, кто не похож на него, – в тон ему отозвалась Маша. – Отступись, Артем. Просто забери свое ружье и уходи, откуда пришел. Дай мне исправить то, что ты натворил, и мы никогда этого не вспомним. Пока еще есть возможность.
– И ходить по лесу, озираясь? – усмехнулся охотник. – Ждать подвоха от того, кто может напасть в моем собственном доме?
– Так это ты пришел к нам, не мы к тебе, – напомнила женщина. – И твоя мать поплатилась за предательство. Как думаешь, почему ты выжил? Медведица ведь не тронула никого, кроме той, за кем пришла. Я видела кадры из того репортажа. Твой отец застрелил маму, когда она уже уходила, в прихожей. Это была месть за смерть папы, не больше. «Око за око», разве это не людской закон?
– Если ты правда тоже зверь, то и тебе не избежать участи своего женишка, – вдруг зло произнес Артем, запыхтев. – Я избавлю мир от такой опасности. Чтобы вы не нападали на людей. Для этого мы и бродим по чащобе, чтобы простой народ спокойно ходил за грибами.
– За всю свою жизнь я не напала ни на одного человека, – спокойно ответила Маша, чувствуя, как рок навис над ними. – Всегда избегала людей и уходила дальше, чтобы вольготно провести день-два на природе.
Взволнованный мужчина вдруг стал сжимать ружье сильнее, явно принимая решение выстрелить, но его останавливал человеческий вид медведицы.
– Стреляй, – спокойно сказала она. – Я умру в таком виде, а тебя посадят за убийство. Потом найдут еще тела в бане, и ты никогда уже не выйдешь из тюрьмы.
– Я – защитник людей от лесных чудищ, – запыхтел охотник, убеждая Машу и себя. – Все было бы иначе, выбери ты меня. Он бы исчез и все было бы нормально.
– А однажды ты бы застрелил меня на охоте, а заодно и наших детей? – язвительно предположила женщина. – Это лучше?
– Я бы никогда не дал тебе сорваться, – с сожалением произнес Артем.
– На цепи держал бы? – горько усмехнулась медведица. – Или в цирке показывал?
– Я ведь полюбил, – тихо произнес мужчина. – Впервые за всю жизнь.
– Так не убивай, – взмолилась шепотом Маша. – Как ты дальше жить со всем этим будешь? Или я? Думаешь, мы после этого заживем, как ни в чем не бывало? Вместе?
– Ты поймешь, почему я так поступаю, – упрямо ответил Артем. – Не сразу, но со временем.
– Как ты себе всё представляешь? – неверяще усмехнулась она. – Думаешь, я когда-нибудь прощу тебя?
В этот момент она неосознанно коснулась своего живота, желая уберечь нерождённого малыша от ужасной перспективы. Движение привлекло внимание мужчины и вспышка понимания озарила Артема. Его глаза расширились и грудь заходила от глубокого дыхания. Он догадался, что она носила под сердцем дитя. Что-то неуловимо изменилось в воздухе. Если раньше еще были сомнения, то теперь мужчина будто успокоился и принял окончательное решение.
Тонкий слух оборотня внезапно уловил щелчок из спальни бабули. Неужели её боевая старушка вновь решила напугать своим нерабочим ружьем. Но это был шанс обезвредить охотника.
– Выходите, бабушка, – вдруг громко произнес Артем, не сводя взгляда с Маши. – Я слышу вас.
Вместо ответа, пенсионерка показалась из своей спальни, держа наготове оружие.
– Дурить вздумал, мерзавец? – сурово спросила старушка, целясь в незваного гостя.
– Я не хочу причинить вам вреда, – спокойно ответил мужчина, продолжая смотреть на медведицу с укором.
– В дом с ружьем пришел, а вреда не хочешь? – усмехнулась баба Эля. – Знаем мы такие сказки. Проваливай давай.
– Ваша внучка сделала неправильный выбор и впустила в дом зверя, – с отвращением продолжил Артем. – И не только в дом, насколько я понял. Неужели вы не против такой мерзости?
Мерзость – это их с Борисом ребенок? От этой мысли Машу затрясло крупной дрожью. Выбора больше нет. Он никогда не оставит их в покое. Охотник постоянно идет по следу за добычей, и отныне они всегда будут под прицелом.
Стоило мужчине на мгновение перевести взгляд на бабулю, медведица ринулась вперед, трансформируясь на ходу. Ошеломление в глазах Артема за секунду до смерти дало ей так необходимое время для взмаха когтистой лапой. Два почти одновременных выстрела оглушительно прозвучали в гостиной деревенского домика на отшибе.
Глава 38
Кровь брызнула густой струей, окрашивая стену и пол, едва Маша встала на все четыре лапы. Обернувшись к бабуле, она увидела дымок, шедший из дула её старого ружья.
– Прыгай в окно и уводи следы в лес, – тут же затараторила старушка. – Я приберу твои вещи!
Медведица стремглав вылетела в окошко и кубарем прокатилась по земле, петляя к деревьям. Обернувшись к дому, она заметила, как стал зажигаться свет в соседских окнах. Выстрелы разбудили всю округу, и скоро их двор будет полон людей.
Обогнув село, Маша прокралась на участок Бориса и нашла там припрятанную на всякий случай одежду. Они стали хранить запас, возвращаясь с прогулок. Женщину трясло, словно в лихорадке, а перед глазами стояло лицо Артема. Она впервые убила осознанно и убила человека. Слезы лились по щекам, не останавливаясь и грозя истерикой.
Дрожа от волнения и ужаса, она, пригибаясь, проскользнула обратно во двор, уже слыша глухие удары из бани. Значит, хоть кому-то Маша сохранила жизнь сегодня. Трясущейся рукой прикоснувшись к своему животу, медведица взмолилась:
– Господи, если Ты слышишь меня, не бросай в беде. Сохрани невинную душу.
Не успела женщина добраться до мужчин, как те уже выбили дверь и вырвались наружу. Дима вынес Кира, пока Яр, тряся головой, рухнул на четвереньки. Боря в ярости принюхивался к воздуху. Оборотни тяжело дышали и кашляли. Кинув брата на землю, старший волк стал делать ему непрямой массаж сердца и вдыхать кислород в рот.
– Маша! – ошеломленно проревел медведь, кидаясь к ней и заключая в объятья. – Что случилось?
Женщина не могла произнести ни слова, захлебнувшись в рыданиях. Закашлявшийся Кирилл привел её в чувство.
– Тот охотник – Артем, – сглотнув ком в горле, быстро произнесла Маша. – Это он запер вас в бане и хотел убить.
– Где он? – злобно прохрипел Дима. – Я загрызу его!
– Мертв, – поморщившись от отчаянья, ответила медведица. – Там в гостиной.
Страшная картина крови и мертвого тела мучила её.
– Как ты? – изумленно прошептал Борис, начав ощупывать женщину на предмет повреждений.
– Я у... убила его, – призналась Маша, закрыв глаза.
Собаки лаяли почти во всех дворах, когда к ним стали стягиваться односельчане. Бабуля присела на крыльце и никого не впустила в дом. Жители деревни отметили и полуголых, едва дышащих москвичей, зареванную почтальоншу и мрачную бабулю. На все вопросы о том, что же произошло, старушка задумчиво отвечала только одно:
– Беда.
Через полчаса прибыл Филимон с нарядом полиции. С ним пенсионерка уже поговорила.
– Я отправила Машку в новый дом по делу, а эти вон в бане пьянствовали и мылись, – начала рассказ Электростанция Петровна. – Потом слышу: шумит кто-то в сенях. Глядь! Мать честная – медведь! Прям в доме. Ну, я и рванула за ружьем. Пока дошаркала, да зарядила, а он уж дальше пошел. Выглядываю из-за угла, чтобы пульнуть в него, а там мужик какой-то. Тоже в медведЯ карабином тычет. Вот и пальнули мы оба, да только зверь-то быстрее нас. Мужика того лапой как даст и в окно сиганул, проклятый. Меня выстрелом назад ухнуло. Пока встала, да на улицу вышла – тут все и сбежались. Машка вернулась и перепугалась как мышь. Вон, до сих пор трясется. Мужики из бани в чем мать родила высыпали. Только вас ждали.
Филимон зашел в дом и осмотрел гостиную, сфотографировал труп, следы от пуль в стенах, кровавые отпечатки от медвежьих лап и разбитое стекло с клочками шерсти. Свидетелей было выше крыши, каждый стремился заглянуть в окно, чтобы увидеть хоть часть развернувшейся драмы. Скорая увезла останки охотника. Пока шли все эти действия, Маша стояла в объятьях Бориса и не могла успокоиться.
– Всё хорошо, – шептал он.
– Я …
– Всё закончилось, – прервал её медведь, целуя в висок.
– Я обернулась, – все-таки произнесла Маша. – А вдруг ребенок пострадал от этого.
– С ним все будет отлично, – спокойно уверил Борис.
– Электростанция Петровна, – со вздохом произнес вышедший из дома участковый. – У вас лицензия на оружие есть?
– Филимон, ты че, вчера родился? – недовольно проворчала старушка. – Нет, конечно.
– Тогда я вынужден его изъять, – строго отозвался служитель закона.
– Ему уж тыща лет! – возмутилась пенсионерка.
– И сегодня вы стреляли из него, – напомнил Филимон. – Огнестрельное оружие просто так хранить нельзя, не говоря уж о большем.
– А ты предлагаешь мне медведЯ чаем потчевать?
– Все равно, – возразил участковый. – Карабин я забираю. Оформите бумаги – отдам.
– Чтоб у тебя чиряк на жопе вылез, – высказалась бабулька.
– И вам не хворать, – отмахнулся Филимон. – Мы закончили. Всё, граждане, расходимся!
Взбудораженные сельчане не спешили по домам, но двор все-таки покинули. Маша изможденно уселась на стул, вынесенный Борисом из кухни. Сил и нервов не осталось, а страх все ещё не отпускал. Хоть она и была по природе хищником, человеческая часть души кричала от ужаса и сомнений. Может она поступила неверно? Может, стоило убеждать сильнее? Вдруг Артем бы согласился и ушел сам!
– У тебя не было другого выбора, – тихо произнесла бабуля, присев рядом. – Он пришел отнять жизнь.
– Если бы я протянула время дольше, Борис бы выбрался и …
– И убил бы он, – покачала головой старушка. – Или умер у тебя на глазах.
Эти слова потрясли Машу. Потерять любимого медведица не смогла бы. Не после того, как обрела счастье. Кир сидел рядом с ними, пока остальные мужчины прибирали в гостиной. Борис велел им не заходить в дом, чтобы не видеть потоки крови. К тому времени, как утро расцвело над деревней, оборотни всё вымыли и вычистили, даже законопатили выбитое окно.
На работу почтальонша не пошла, отпросившись у начальницы. Елизавета Антоновна уже слышала о происшествии и быстро согласилась. Слухи разлетались со скоростью пожара по сухой траве, и днем к ним заглянуло куча народу. Все выражали сочувствие, все-таки как-никак в их доме умер человек, защитивший их от медведя.
Узнав о судьбе Артема, явились и его друзья охотники. Выслушав версию бабы Эли, мужчины лишь опустили головы.
– Он был одержим этим медведем, – со вздохом произнес один из них. – Мы уже бросили это дело, но не Темыч. В последнее время он один ходил. Все-таки прав был – коварный зверь попался. Не надо было оставлять его, может, уберегли бы.
– Поздно сокрушаться, – философски отозвалась бабуля.
Выпив за упокой мятежной души по рюмочке наливки, охотники покинули двор. Маша весь день отрешенно провела в кровати и в объятьях Бориса, который взволнованно хлопотал вокруг неё. На закате к ним в дом постучалась Оля. Осторожно зайдя в спальню, подруга тихо спросила:
– Ты как?
– Не знаю, – честно ответила медведица, пожав плечами. – Никак в себя не приду.
– Поспала хоть? – участливо поинтересовалась Оля, коснувшись её руки.
– Нет, – вздохнула Маша.
– Стресс тебе вреден, – напомнила подруга, желая поддержать беременную женщину. – Не кори себя. Не думаю, что ты в чем-то виновата.
Эти слова можно было понять по-разному. С одной стороны их смысл подходил к бабулиной версии, а с другой – в глазах Ольги она видела намного больше. Едва успев нахмуриться, она услышала дальше:
– Он пришел в твой дом с оружием и, полагаю, недобрыми намерениями.
– Что? – удивленно переспросила медведица, попытавшись встать с кровати.
– Маш, – вкрадчиво произнесла Оля. – Я знаю обо всем.
– О чем? – еще более изумленно уточнила женщина, чувствуя волну паники и страха.
– Еще со времен школы я знаю, кто ты, – спокойно сообщила подруга. – Видела как-то. У нас медведи с корзинками в зубах по лесам не бродят.
– Ничего не понимаю, – хмуро пробормотала Маша, когда сердце в груди тревожно застучало.
– Не стоит переживать, я никому не скажу, – уверила Оля. – Столько лет молчала и собираюсь делать это и дальше. Просто хочу сказать, что раз всё обернулось таким боком, то этот мужик сам виноват.
Наступившая тишина давила на Машу невероятным признанием подруги. Она знала? Со школы? И никому не сказала?
– Я умею хранить чужие тайны, – мягко успокоила подруга. – И зная тебя, думаю, что этот мудак загнал ситуацию в тупик. Он пришел убить Борьку?
Вместо ответа медведица лишь неуклюже кивнула, поджав губы, как тут же получила комментарий от Оли:
– Вот подлюка.
Тревожно разглядывая давнюю подругу, Маша осторожно спросила:
– Почему ты раньше не…?
– Ты молчала, и я не вмешивалась, – пожала плечами Олька. – Чего молоть языком, раз ты не хочешь это обсуждать.
– Кто-нибудь еще знает? – настороженно уточнила медведица.
– Сама понимаешь, вслух такое не скажут, – иронично выгнув бровь, произнесла подруга. – Но мне кажется, полдеревни так точно в курсе.
– Что?! – ошарашенно воскликнула Маша.
– А что? – легко парировала Оля, раскинув руки в стороны. Уже свободнее вздохнув, продавщица спокойно продолжила рассуждать. – Думаешь, просто так твоей бабке всё сходит с рук? Все просто боятся с тобой связываться. И давай признаем, что другую такую бандитку уже давно бы приструнили, но только не бабу Элю. И потом вся деревня выпрашивает навигатор у твоей старушки, потому что там самые грибные и ягодные места обозначены. Никто, кроме тебя, так далеко не заходит. И потом, ты хоть раз из лесу с пустым кузовком вышла? А деревенским не всегда везет. Это уже может натолкнуть на мысль, что что-то тут не то. Ну, раз, ну два. Но годы наблюдений показывают, что ты без добычи не приходишь.
– Может, я ведьма? – насупившись, предложила Маша.
– Тоже вариант, но вряд ли, – весело опровергла эту версию Оля. – Ведьмой всю дорогу твою бабку называли. Наколдовала себе племянницу с внучкой ниоткуда и зажила припеваючи. Её ведь вся деревня знает, отродясь родни у бабы Эли не было, как и у её мужа покойного.
– И все молчали? – удивленно переспросила медведица.
– Так мама твоя жизни спасала, – напомнила подруга. – Старики говорят, что звери стали нас обходить третьей стороной. А раньше в голодный год волки могли коз да овец задрать, а то и корову. Так что все успокоились давно.
– А теперь вдруг убийство? – прошептала Маша, чувствуя горечь во рту, когда на мгновение вчерашний вечер мелькнул перед глазами. – Они меня возненавидят и будут бояться.
– Знаешь, о чем на селе толкуют? – вкрадчиво уточнила Оля, наклонившись чуть ближе. – Всех интересует, зачем охотник явился сюда с ружьем. Ваш дом – последнее место, куда бы залез медведь. Осуждения я не заметила, скорее недоумение.
– Он видел нас с Борей в лесу, – едва дыша, призналась Маша. – Запер мужиков в бане и надеялся, что они угорят.
– Сука, – выдохнула подруга, покачав головой. – И ты еще жалеешь о его смерти?
– Каким он был – неважно, – тихо ответила медведица. – Главное, что я поступила ужасно. И оказалась ничем не лучше его.
– Ты убила, чтобы спастись, – веско произнесла Оля. – Думаешь, он пощадил бы тебя?
– Теперь мы этого не узнаем, – печально вздохнула Маша.
Когда подруга ушла домой, женщина все еще лежала в кровати, размышляя о содеянном. Был ли иной вариант? Вспомнив взгляд Артема в тот момент, когда он узнал о ребенке, она честно ответила, что «нет». И все же тяжкий грех давил на душу, буквально физически не давая свободно дышать. Помимо горькой вины, в голове Маши роились и другие вопросы. Что теперь будет? Как дальше жить? А главное, что делать с новостями от Оли? Неужели половина деревни знала о её тайне и спокойно к этому относилась? После вчерашнего это, скорее всего, изменится. Ничего так не меняет мысли и суждения человека как страх. Животный страх перед превосходящим противником. Сначала её будут сторониться, а позже и явятся убить. Как когда-то за мамой. Маша вспоминала то время и часто спрашивала Марину, за что люди их возненавидели.
– Они боятся всего, что не могут объяснить или принять, – ответила медведица маленькой дочери. – Человек не научился жить в мире даже с собственным видом, не говоря уж о других, более сильных противниках. Люди истребляют животных, чтобы показать, что просто могут это. Возомнили себя венцом творения этой планеты.
– А если они узнают о нас? – тоненьким голоском спросила Маша, раскрыв глазки-пуговки и прижимая к груди единственную оставшуюся игрушку.
– Убьют, – решительно ответила мама. – Но для начала запрут в подвале и будут мучить, чтобы раскрыть секрет силы. На это понадобятся года, но потом все равно убьют. Такова уж их природа. Мы – угроза, а значит, они найдут себе оправдание и станут охотиться на нас и истреблять. Перевертыши убивают, чтобы выжить, а люди из страха и непонимания, но они все равно выиграют эту войну. Их больше и они не имеют жалости и сострадания.
Давний разговор всплыл в голове Маши, пока день потихоньку катился за окном. Мысли буквально взрывали ей мозг. Предположения и сотни вариантов того, как бы всё обернулось, прояви она больше сочувствия к Артему. Может, стоило просто обезвредить его? Но, перед тем, как взмахнуть лапой, медведица зажмурилась, убивая впервые. Слезы текли по щекам, обжигая кошмарными воспоминаниями.
Судя по звукам в доме, мужчины заносили в гостиную новую мебель. Борис сказал, что волки выкинули всё, что хоть как-то испачкалось в крови. Под жесткие репрессии попало и полюбившееся бабулино кресло, которое она полдня отстаивала, но все же сдалась, когда заметила багровые следы.
Борис заставил Машу поужинать вместе со всеми, не позволяя свалиться в затяжную депрессию. Если днем медведь еще сам кормил её с ложечки, то вечером был неумолим. Кир, казалось, еще не пришел в себя, прижимая к груди Бублика, хотя более взволнованным был Яр, с тревогой поглядывающий на близнеца. Мрачный Дима хранил молчание, пока бабуля недовольно бухтела.
– Филимон, собака такая. Отобрал-таки ружье, падла.
– Почему оно вообще выстрелило? – отрешенно спросила Маша, вспоминая два выстрела.
– Хм…, – прокашлялся Борис. – Я его почистил и смазал, на всякий случай.
– И правильно сделал, – твердо поддакнула старушка. – А Филимон, зараза, отобрал!
– Ба, – устало перебила медведица. – По закону – он прав.
– Что, я его не знаю? Как был балбесом, так им и остался, харя только выросла, да наглости на троих! – ворчала бывшая учительница на своего ученика.
– Борян, думаю, вам с Машей стоит на время уехать отсюда, – откашлявшись, произнес вдруг Дима. – Мы присмотрим за ремонтом, а вам надо сменить обстановку и отвлечься. К тому же кому-то стоит появиться в столице и заняться делами. Нас слишком долго там нет.
– Да, – поддержала его бабуля, закивав. – Свадьбу отложим на потом, а то невеста будто в трауре. Внуча выглядит, как обухом прибитая.
– Мне когда-нибудь полегчает? – риторически высказалась Маша, не обращаясь к кому-то конкретно.
– Конечно, – уверенно отозвалась старушка. – Все забудется, едва ты возьмешь на руки своего ребеночка. Солнце выйдет, и жизнь заиграет новыми красками.
– Правда? – с надеждой спросила медведица, взглянув на неё.
– Новая жизнь принесет новые заботы и хлопоты, – мягко ответила бабуля. – Ты всё забудешь, как страшный сон. Память она такая: стирает ужасы из нашей головы. Не сразу, но со временем детали рассеются.
Ночью, лежа в объятьях любимого, Маша вдруг поняла, что Борис практически ничего не сказал ей за целый день. Он ухаживал, кормил, обнимал, утешал, но не говорил.
– Ты меня осуждаешь? – печально спросила женщина, почти теряя уверенность в будущем.
– Что? – удивленно дернулся медведь.
– Молчишь и смотришь странно, – вздохнув, призналась она.
– Маш, я корю себя, что ты подверглась такой опасности! – возмущенно зашептал мужчина, чуть отпрянув назад. – Мне хочется отпинать себя за беспечность. Блядь, да все могло пойти через жопу, а я даже не понял, что мы заперты в бане.
– Борь…
– Ты вообще не должна была встретиться с ним, – громче продолжил он. – Я должен был все учесть и позаботиться о тебе и малыше!
– Борь…
– Я, блядь, так зол, что, боюсь, меня просто разорвет на куски, – прошипел медведь. – Будь моя воля, этот урод воскрес бы, чтобы я его лично искромсал!
– Никто не был готов к такому, – печально вздохнув, произнесла Маша, мягко коснувшись его груди, где сильно стучало взволнованное сердце.
– Я должен был все учесть! – упрямо возразил мужчина, поморщившись. – Надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь.
– Борь, тебе не надо просить о таком, – понимающе ответила медведица. – Беда никогда не предупреждает о своем приходе. Даже говорят, что она не приходит одна.
– О чем ты? – нахмурившись спросил он.
– Оля мне намекнула, что в селе догадываются о правде про нас, – сглотнув ком в горле, отозвалась Маша. – Возможно, нам стоит сменить место жительства.
– Что? – удивился Борис. – Ты уверена?
– Она видела меня в лесу, – глубоко дыша, сообщила женщина. – Много лет назад. Еще девчонкой.
– И молчала все это время? – с сомнением уточнил медведь. – Может это, наоборот, показатель надежности?
– Я не знаю, – вздохнула Маша. – Не понимаю, чего теперь ожидать? Вдруг они решат устроить охоту?
– Ты не одна, – мрачно произнес Борис. – Отныне я буду на чеку и не дам вас с малышом в обиду. К тому же батя тоже поселится рядом.
– Больше медведей? А вдруг это лишь спровоцирует людей на агрессию? – с сожалением предположила она.
– Тогда мы уедем, – уверенно сказал он. – Просто исчезнем с малышом, бабулей и батей. Одно твое слово, и нас уже не будет тут.
– А как же дом? – скуксившись спросила Маша.
– Построим новый, – легко ответил Борис. – Хоть на краю земли. Говорят, за полярным кругом весьма красивые места и с людьми негусто.
Нелепый смешок вырвался из медведицы, и печальная улыбка осветила лицо. Мир рядом с любимым казался дружелюбнее и безопаснее. Хотя маму от печальной судьбы это не уберегло.
– Вот так лучше, – нежно прошептал мужчина, погладив её по лицу. – Мне больше нравится, когда ты улыбаешься.
– Хорошо, – хмыкнула Маша.
– «Хорошо» – мы уезжаем или остаемся? – прищурившись, уточнил медведь.
– Остаемся, но держим ухо востро, – пояснила женщина.
– Как ты смотришь на идею посетить столицу? – уже спокойнее спросил Борис. – Мне надо будет решить несколько вопросов на фирме, да и продать кое-что ненужное.
– Надолго? – тихо поинтересовалась Маша.
– Месяц, может чуть больше, – пожал плечами мужчина. – Как у тебя с работой?
– Отпуск оформлю, больничный попрошу в крайнем случае, – вздохнула она, чувствуя, как страх и ужас стали немного отступать прочь.
– Я тебя люблю, родная, – со значением произнес Борис. – Когда понял, что случилось, почти с ума сошел. Не увидь тебя сразу, как выбрался из бани, точно сорвался бы с катушек. Обещаю, больше такого не повторится.
– Самое страшное во вчерашнем дне это не нападение, – ответила Маша. – Больше всего я боялась не успеть к тебе. Что было бы, если бы вы не вырвались? Кир чуть Богу душу не отдал!
– Всё закончилось, – уверенно ответил медведь. – Я снесу любую преграду, которая попробует нас разделить.
Крепко обняв его за шею, она впитывала силу и мощь этого большого оборотня, молясь, чтобы зло обходило их стороной.
