Текст книги "Попал по полной! (СИ)"

Автор книги: Velissa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Часть 1 ==========

Утро… Солнце ещё не поднялось. Данил открыл глаза и, улыбаясь, позволил себе просто поваляться в спальнике. Отец впервые взял его на сплав. Вот уже третью неделю они спускаются по какой-то таежной речушке, а вчера решили, что отдохнут и выспятся перед самым трудным участком.

А он сейчас пойдет рыбачить с Андреем, как они и договаривались вечером. Он высунул голову из палатки, огляделся: костер ещё дымил, над ним висел закопчённый чайник. Сейчас он глотнёт горячего кофе – и к речке. У палатки стояли удочки.

– Батя приготовил, – усмехнулся Дан, полностью вылезая из палатки. Сладко потянувшись всем телом, он двинулся к костерку. Нашарив в рюкзаке банку с кофе, он подбросил в костер пару сухих веток, с удовлетворением отмечая, что чайник забулькал. Сыпанул в кружку ложку кофе и, кинув пару кусочков сахара, дождался закипания чайника, после чего плеснул в кружку кипяток, улавливая запах кофе. Прихлебывая обжигающий напиток, подошел к удочкам, прихватил их одной рукой, не забыв зацепить ящичек с насадками.

Из палатки высунулась голова отца.

– Данька, ты возьми рюкзак, я тебе его вчера собрал.

Данька махнул рукой:

– Пап, зачем?

– В тайге, сын, идешь на час, бери припасов на сутки, – повысил голос мужчина, заметив, что Данька пытается что-то возразить. – Не спорь, мал ещё, с тайгой шутки плохи!

– Пап, мы же только к плёсу на несколько часов…

Но отец уже вылез из палатки и заставил Даньку взять рюкзак. За разговором они не заметили Андрея, подошедшего к костру.

– Андрей, хоть ты объясни…

Но, заметив за плечами у Андрея рюкзак, Данька замолчал и поднял рюкзак, пристраивая его на плечи. Отец говорил о чем-то с Андреем, тот кивал головой в знак согласия. Обняв Данила, отец сел у костра, а парни пошли по еле приметной тропе, которую они же вчера и проторили.

Из-за поднявшегося тумана всё приобрело какой-то ирреальный образ; мохнатые прибрежные заросли, подернутые серо-белым одеялом, напоминали сугробы. Данил покрутил головой: речки не было видно, она только угадывалась. Через некоторое время тропа нырнула вниз, и они вышли на пологий берег реки.

– Ну, еще немного – и на месте, – удовлетворенно пробормотал Андрей и обратился к Данилу: – Не устал?

– Не особо, – поморщился Данька.

Андрей усмехнулся.

– И ноги не болят?

Вот тут Данька не стал спорить. Пройти по кустам энное количество километров, да ещё в броднях! Для него это было пыткой. Но на рыбалку он сам напросился, поэтому будет терпеть. Похвастаться перед приятелями самолично пойманным хариусом – это шик!

Конечно, можно было половить и с берега, у стоянки, но уж очень хорош был перекат и омут, замеченные вчера. Они продолжили путь, изредка перекидываясь одним-двумя словами. Андрей уже знал, что Данька подал документы в несколько ВУЗов. Даньке осенью исполняется восемнадцать, но в армию идти он не испытывал большого желания. Получится поступить – будет учиться, не получится – значит, пойдет отдавать «долги». Наконец показался перекат. Данька хотел уже сбросить рюкзак, но Андрей его остановил.

– Погоди, пойду, разведаю, – с этими словами он нырнул в туман.

Данька честно стоял и ждал Андрея, но тот не появлялся.

– Андрюха, уже наверное, не одну поймал, – подумал он и пошел вслед за Андреем.

Парня на берегу не было. Даньке показалась, что по правую сторону что-то мелькнуло, и он решил посмотреть, не Андрей ли это. Туман стал редеть, он почему-то завис посередине реки, истончаясь и превращаясь в радужную пленку.

«Похоже на мыльный пузырь», – машинально отметил Данька.

Эта стена двигалась все ближе к нему, а после остановилась где-то метрах в двух и замерла. Заворожено Дан подошел к непонятному явлению и протянул руку – пленка упруго качнулась под ладонью парня. Данил нажал посильнее – пленка еле слышно чмокнула, и парня затянуло в нее.

Данька стоял посередине реки, но что-то изменилось. Парень внимательно осмотрелся и с тихим ужасом понял: это место разительно отличалось от того, где он стоял буквально секунду назад.

========== Часть 2 ==========

Данька с непониманием и страхом посмотрел на берег, с которого он спустился в речку. Он был густо поросший деревьями и колючим кустарником, а противоположный был засыпан мелкой, обкатанной галькой.

– Не может быть – прошептал парень, – такого просто не может быть…

Но если разум отказывался воспринимать окружающее, то взгляд подтверждал: Данька немыслимым образом переместился в место, которое ему было абсолютно чужим и незнакомым.

Через несколько минут паренек избавился от ступора, в который он впал, и медленно двинулся к берегу, покрытому галькой. Выбравшись на него, Данька, стараясь не взвыть от нахлынувшего чувства одиночества, пытался успокоить свой вскипающий мозг. Парень понимал: ещё несколько минут – и он сойдет с ума окончательно! Подвывая, он опустился на колени, и здесь его накрыло: он выл, катался по берегу, не чувствуя впивавшихся в тело камней и опавших сучьев. Истерика закончилась – как и началась – внезапно. Уже только подрагивающие губы и заплаканные глаза указывали на «слабость» Данила. Он сел на землю, подтянул к себе рюкзак и, все еще глубоко всхлипывая, начал проводить его ревизию. Обрадовали его кеды, положенные отцом.

– Батя… – чувствуя, что глаза наполняются влагой, Дан упрямо мотнул головой и сильно прикусил губу.

Нет, не время распускать нюни, это потом, когда он доберется до людей. Он перебирал вещи в рюкзаке и подвел итог ревизии. Итак, он имел в наличии удочку с набором насадок – это плюс, голодным не останется! Соль, специи и спички – в наличии; буханка хлеба, завернутая в полиэтиленовый мешочек, чай, сахар в банке, крем от комаров, две пары носков и настоящий охотничий нож в ножнах.

Затянув рюкзак потуже, Данька вздохнул. Конечно, это не мед, но хоть что-то. Он с благодарностью подумал об отце, заставившего его взять рюкзак и резво поднялся на ноги. Вспомнив уроки ОБЖ, он пошел вниз по течению реки, стараясь не выпускать её из виду.

Первые километры дались ему легко, но последующие заставили пожалеть, что раньше Данька наплевательски относился к спорту. Рюкзак, увеличивший свой вес за счет бродней, тщательно сложенных и завязанных носками, неудобно лежал на спине, оттягивая плечи; солнце, стоящее в зените, припекало так, будто сейчас не преддверие осени, а, по крайней мере, разгар лета, да ещё где-то в Каракумах.

Данька остановился, уперся рукой в ствол дерева и понял всё: больше он не сможет сделать ни одного шага. Он снял рюкзак и рухнул на землю, в блаженстве вытянулся и на минуту смежил глаза. Проснулся он, когда почувствовал прохладу. Солнце стояло уже над горизонтом. Тело не болело, но Данька задохнулся от своей беспечности. Заснуть вот так, на почти открытом пространстве… Что было бы, если на него наткнулся кто-то: зверь или человек? Остался бы он живым? Это вряд ли. Сетуя на свою безалаберность, он взглянул на часы и опять отругал себя. Часы, которые подарил отец по окончанию школы, были оснащены навигатором. Он включил навигатор, ввел в него направление, но навигатор молчал. Несколько раз Данька повторял свою попытку, но все не давало никаких результатов. Тяжело вздохнув, парень опять побрел по берегу, раздумывая о ночевке.

Уже в сумерках он спустился ближе к реке, набрал валявшихся у берега сучьев, внимательно посмотрел на получившуюся кучу дров и решительно пошел к лесу. Принести из него два толстых ствола потребовало определенных усилий, но теперь Данька был уверен, что дров на ночь хватит. Затем, пока не стало совсем темно, он занялся добычей хлеба насущного. Рыба в реке, наверное, не была знакома с достижениями цивилизации, поэтому клевала, как сумасшедшая. В течение часа Данька натаскал несколько приличных рыбин, успел их выпотрошить и присолить внутри. Глины, подходящей для обмазывания рыбин, Данька не заметил, поэтому тщательно завернул её в какие-то огромные листья и аккуратно положил у будущего костра.

Разжигать костер его научил родной дядька, страстный охотник и рыболов. На розжиг огня Данька потратил всего одну спичку. Дождавшись, когда дрова прогорят, он ножом вырыл неглубокую ямку, бережно опустил в неё завернутую рыбу, прикопал и осторожно подгреб угли, подкладывая в костер по мере прогорания по небольшой ветке. Голодным он не выдержал более получаса. Понимая, что гасить огонь нельзя, развел рядом другой и, уже чуть ли не подвывая от нетерпения, палкой разгреб зарытую рыбу, чувствуя, как от запаха рот наполняется слюной. Он не стал осторожничать, разворачивая рыбину; содрал кожу с неочищенной чешуей и, пальцами отдирая от тушки приличные куски, запихнул их в рот. Желудок в ожидании пищи сжался, а Данька опомнился только тогда, когда от довольно крупной рыбины остался один скелет.

Он съел, вернее, сожрал рыбину и не подумал, что рыба может быть ядовитой. В трансе он сидел подле костра, ожидая, что вот-вот его начнет выворачивать. Но, слава Всевышнему, этого не произошло. Данька еще раз обвел взглядом место, где он остановился и, плюнув на то, что это может быть опасно, решительно стал готовиться ко сну. Нищему одеться, только подпоясаться! Так и ему времени на приготовление понадобилось немного. Через некоторое время он уже спал.

========== Часть 3 ==========

Сколько дней он уже идет по бесконечному чужому лесу?

Данька перестал считать с того момента, как на его импровизированном посохе, вырезанном из местного кустарника, закончилось место для очередной зарубки. Осознание, что он находится чёрт знает где, но только не на Земле, пришло к нему после первой ночевки. Он помнит, как, проснувшись перед рассветом, смотрел на раскинувшееся перед ним бархатное предрассветное небо, выискивая знакомые созвездия. Россыпь звезд не хотела принимать их очертания. Данька из школьного курса астрономии помнил, что созвездия, расположенные на современном небосклоне, с течением времени изменят свои очертания. По предположениям ученых, ковш Большой вытянется, примет форму не неправильного квадрата, как сейчас, а станет похож на неправильную трапецию, да и Малая Медведица изменится! А в данный момент, как бы он ни вглядывался в место, где, по его предположениям, должен был находиться север, их не было, как не наблюдалось и Млечного Пути! В смятении Данька вскочил и стал с большим вниманием осматривать окрестности. Света для более детального осмотра не хватало. Он в нетерпении поднялся по обрывистому склону к растущим у края деревьям, мысленно ругая себя, что вчера, заворачивая рыбу в листья, не удосужился их рассмотреть: как-то было не до этого. Ухватившись за ветку, он сорвал горсть листьев и чуть ли не бегом бросился к своему костерку. Разглядев в неровном свете костра добытые листья, Данька, не мигая, уставился в костер. Отблески пламени отражались в его распахнутых глазах, но он всё не отводил взгляда от костра. Парень не был великим ботаником, но по форме листьев отличить березу от липы или тополя он мог.

Определить листья парень не сумел. Данька бессильно уткнулся лицом в колени.

«Спокойно, Дан, спокойно. То, что растения незнакомы, ещё не повод впадать в панику», – и тут же вспомнил созвездия. Чужой мир, чужая цивилизация, да и есть тут она?! Если есть, то он обязательно до неё доберется, поэтому нечего рассиживаться, пора двигаться вперед. Данька собрал свой нехитрый скарб, уложил в рюкзак оставшуюся запеченную рыбу и решительно направился вперед, отгоняя мысли о доме и родителях.

Он задержался на несколько минут только для того, чтобы вырезать из высокого кустарника что-то наподобие посоха и сделать на нем первую зарубку.

Хваленые дорогие часы приказали долго жить. Данька хотел сначала их выкинуть, но, повертев в руках, аккуратно вложил во внутренний карман джинсовки.

***

Он шёл вдоль реки больше недели, и за всё время его похода ему не встретилось даже намека на обитаемые места. Нужно было менять маршрут. На одном из привалов Данька решил задержаться на день. Обустроив место стоянки, он стал готовиться к переходу по лесу. Нажарил рыбы, тщательно обернул каждую тушку в листья растения, похожего на земной лопух, из коры прибрежного кустарника сплел кривое подобие туеска, выложил его полиэтиленовым пакетом из-под хлеба, набрал туда воды и несколько минут наблюдал за тем, чтобы вода не вытекала. Парень плотно поужинал так опостылевшей рыбой. Хорошо, что соль он расходовал экономно! И лег спать возле костра.

Проснулся он как обычно на рассвете, походил по отмели и замер. Встающее солнце осветило воду в заводи, и в песке Данилу почудились разноцветные отблески. Уходить, не удовлетворив свое любопытство, парень не захотел. Он торопливо стянул с себя одежду и приблизился к месту, где ему почудились блики. Осторожно присев, он захватил горсть песка и вытащил добычу из воды. Стараясь не замутить воду, двинулся к берегу. На мелководье он раскрыл ладонь – тихое течение смыло с ладони песок, и на ладони у него замерцали разноцветные камешки.

У Даньки дух занялся. Это же не простые стекляшки! В нем проснулся азарт старателя, он не ушел с места стоянки до тех пор, пока не намыл почти две горсти разноцветных камней. Он сидел на солнце, медленно согреваясь под горячими лучами, задерживаться больше не имело смысла. Ещё раз уложил рюкзак, тщательно запрятал в нем камешки, уложенные в носки, и решительно пошел в лес. Его приятно грела мысль, что если он выйдет пусть не к людям, но к разумным существам, то у него будет немного денег для начала новой жизни.

Лес обдал прохладой и запахами. Солнечные блики весело перемещались по земле, приподнимая Данькино настроение. Он шел, напевая под нос песню, которую знал, наверное, лет с четырех.

Мы – красные кавалеристы,

И про нас

Былинники речистые

Ведут рассказ:

О том, как в ночи ясные,

О том, как в дни ненастные

Мы гордо,

Мы смело в бой идем

Веди, Буденный нас смелее в бой!

Пусть гром гремит,

Пускай пожар кругом:

Мы – беззаветные герои все,

И вся-то наша жизнь есть борьба!*

Он, как наяву, увидел дедову избу в деревне: занавески на окошках, домотканые половики, огромная, на полкомнаты печь и «старенький дедушка» – так Данька называл своего прадеда. Тот по советским праздникам выпивал стопку водки и, хитро поглядывая на правнука, доставал из старого обшарпанного шифоньера древний патефон, бережно вытаскивал из бумажного заклеенного конверта пластину, водружал её на патефон и, задерживая дыхание, опускал на неё иглу. Пластинка шуршала, трещала, звуки, извлекаемые иглой, были почти неразличимы, но всё компенсировалось надтреснутым тенорком деда, подпевавшего хору.

Комментарий к

*Марш Буденного

========== Часть 4 ==========

Данил уже не обращал внимания на то, куда идет. Он сожалел о своем опрометчивом решении идти через лес. Как он ни старался растянуть рыбу, но последнюю он съел давно, побоялся, что она станет абсолютно несъедобной; воду он находил в оврагах, ямах и даже не думал, сколько бактерий в ней содержится, или собирал с огромных бархатистых листьев. Они имели форму чаши и, видимо, дождевая вода или роса собиралась в них. Идти с каждым днем становилось труднее и труднее, сил оставалась все меньше и меньше, да и отдыхать приходилось чаще. Иногда он, лежа после перехода, думал о том, что не сможет подняться, вот так и умрет, но потом собирался с силами и вставал.

Прошлым днем он вышел на небольшую поляну, ровно посередине росло огромное дерево. Данька внимательно его оглядел. Нижние ветви росли чуть выше парня. Несколько раз Дан обошел вокруг дерева и, решившись, скинул свой пустой рюкзак, снял рваные кеды, загоняя подальше свой страх, подпрыгнул и подтянулся. Ну, кто сказал, что по деревьям легко лазать? Забираясь выше и выше, Данька проклял свою самоуверенность в умении взбираться по деревьям. Шершавая кора царапала голые ступни, руки с трудом хватались за сучья. Да, с земли всё казалось проще, но он, стиснув зубы и постанывая, лез вверх. Вот и макушка! Крепко прижавшись к стволу, Данил перевел дух, осторожно отлепившись от ставшего таким родным ему ствола, внимательно оглядел окрестности.

Кругом мерно колыхалась зеленая масса деревьев. Дан не смог рассмотреть её границ. Чуть развернувшись, он посмотрел в другую сторону и замер. Над деревьями поднимался чуть заметный столб дыма. Данька не поверил своим глазам. Несколько секунд он просидел с закрытыми глазами и опять взглянул. Это был не мираж, не обман его воспаленного воображения, дымок все так же струился, давая новую надежду уставшему парню.

Ещё некоторое время Данил запоминал направление, куда ему нужно следовать. Он спустился на землю, привалился спиной к дереву и впервые за время, проведенное в этой неизвестной земле, улыбнулся. Неужели он спасен? Дело осталось за малым: добраться до источника дыма! Задерживаться у дерева больше не имело смысла, и Данил двинул навстречу своей судьбе.

Вероятность выйти к людям влила в измученное тело нехилую порцию адреналина, но повторить подвиг с залезанием на дерево Данька не решился, поэтому он старался не сбиться с намеченного маршрута. Он шел допоздна, делал несколько кратковременных привалов, после которых, кряхтя и стеная, как столетний дед, поднимался и снова шагал, теша себя мыслями о встрече с цивилизацией. Овраг, который ему сегодня встретился, тянулся и тянулся, и Данька понял, что его он не сможет обойти. Да, честно говоря, он боялся его обходить: вдруг собьется с пути. Он постоял у края и, глубоко вздохнув, решительно полез вниз, а потом, постанывая и мысленно отчаянно ругаясь, медленно полез наверх, хватаясь за ломкие ветви кустов или свисающие корни.

Забравшись на край оврага, Данил постоял на четвереньках, приводя дыхание в норму. Вдохнув очередную порцию воздуха, он непроизвольно сделал, как охотничья собака, стойку, втягивая, внюхиваясь в воздух, который заметно пах дымком. Запоминая направление, откуда доносился такой манящий запах, Дан принял вертикальное положение и, путаясь в ногах, побрел туда.

Он не углядел нырнувший ему под ноги узловатый корешок, упал ничком на землю и завыл, хватаясь за ногу. Он медленно подполз к дереву, осторожно снял разорванный кед и с ужасом уставился на лодыжку, которая принимала синевато-багровый окрас. Устроив ногу поудобнее, Дан принялся думать, что делать дальше. Если он правильно помнит, то лодыжку необходимо туго перевязать. Вопрос: чем? Пустить на бинты футболку? Так она сразу же разлезется, стоит её чуть-чуть потянуть, а больше ничего на роль бинтов и не годилось. Данька опять простонал, но уже не от боли, а от своего бессилия. Он прислонился к дереву и прикрыл глаза. Дерево? А что, это выход!

Осторожно подтянув поврежденную ногу, парень достал нож и срезал с дерева кусок коры, мысленно попросив у него прощения за свой варварский поступок. Несколько минут он старался приладить импровизированный лубок к ноге, перетянул его шнурком и осторожно попробовал подняться, перераспределив тяжесть тела на здоровую ногу. Опираясь на свою палочку-выручалочку, он побрел на запах дыма.

Сосредоточенный на том, чтобы несильно травмировать поврежденную ногу, Данил не заметил, как достиг своей цели. Лес внезапно расступился, и парень увидел небольшой дом, сложенный из замшелых камней. Сил хватило добраться до крыльца и привалиться к двери. А дальше – темнота…

========== Часть 5 ==========

Данька проснулся задолго до рассвета. Он лежал на мягкой кровати, внимательно прислушиваясь к ощущениям своего тела: оно не болело, даже поврежденная нога не ныла. Кожей головы он ощущал шершавое полотно подушки. Кожей головы? Данил поднял руку и ощупал свою голову. Волос он не обнаружил, голова была гладкой, как бильярдный шар. Парень почувствовал нежное прикосновение одеяла к коже и испугался. Кто его раздел, вымыл и обрил наголо? И, главное, для чего? Повернувшись к маленькому окошку, он со страхом наблюдал, как предутренняя темнота рассеивается, уступая свету. За своими размышлениями он не заметил, когда прикрыл глаза и снова задремал. Окончательно он проснулся от звука закрывшейся двери.

Что это хозяин, Данька не сомневался: уж очень уверенно вел себя вошедший в хижину человек. Сквозь ресницы парень наблюдал за ним. Тот подошел к столу, зажег свечу и подошел к кровати, после чего окинул лежащего на кровати Данила и вдруг спросил:

– Кес ке ва?

Данька задержал дыхание, хозяин нагнулся, тронул Дана за плечо и повторил:

– Кес ке ва?

Данька открыл глаза. Стоящий перед ним человек показался ему огромным: широкие плечи, обтянутые замшевой курткой, коричневые плотные штаны, заправленные в высокие сапоги, подчеркивали стать мужчины. Данил перевел дух и посмотрел мужчине в глаза. Серые глаза смотрели на него доброжелательно и чуть с насмешкой.

Мужчина положил ладонь на свою грудь, чуть наклонил голову и произнес:

– Уо, льер Корин. Ва? – его палец указал на Даньку.

«Видно спрашивает, как меня зовут», – догадался парень и дрогнувшим голосом произнес:

– Данил.

– Даниэль? – брови мужчины поползли вверх, он с волнением ухватил Данькину ладонь. – Даниэль!

«Господи, и чего его так переклинило на моем имени?» – ворчливо подумал парень, тихонько освобождая пальцы из горячей ладони этого Корина.

Через некоторое время Данил, одетый в брюки и рубашку Корвина, сидел на койке и осторожно пил вкуснючий бульон из чашки, которую держал Корин. Хотя он и чувствовал себя здоровым, Корин не позволил ему встать с кровати, и Данька честно выдержал трехдневный постельный режим. Они вечерами долго разговаривали, помогая в общении жестами. Вот в один из таких вечеров Данька и рассказал о своем появление в этом мире. Корин тогда промолчал.

Он стал выходить на улицу, помогал Корину по хозяйству и думал, думал о том, что узнал от Корина. Первое, что удивило Даньку – он быстро стал понимать язык, на котором общался с этим леером. Он как будто вспоминал давно забытые слова, и с каждым разговором ему становилось все легче и легче не только понимать, но и отвечать на этом языке.

Они сидели на улице у небольшого костерка, на котором жарили мясо. Данька смотрел на небо; заметив его интерес к созвездиям, Корин стал показывать на группы звезд, называя их.

– Даниэль, вон, видишь, три звезды рядом? – Данька кивнул головой. – Проведи две линии вниз и две вверх.

Данька скользнул взглядом, замечая, что хаотичное расположение звезд превращается в фигуру.

– Это Танцовщица, рядом – Ворон, чуть выше – Корона.

– Корин, а почему я понимаю тебя всё лучше и лучше, а я ведь даже язык не учил?

Корин осторожно переворошил прогорающие угли, стараясь не поднять в воздух пепел от них, и тяжело вздохнул.

– Наверное, в настройках портала была функция «изучение языка»…

– Но я же думал, пел на своем родном языке?!

– Для того, чтобы функционал сработал, необходимо встретится с носителем языка, вот я с тобой заговорил, и произошло соединение приобретенных знаний с твоим сознанием.

– А если бы я встретился не с тобой, а с говорящим на другом языке? У вас же не единый язык?

– Тогда бы, Даниэль, ты стал говорить на том языке, с носителем которого ты встретился, – и Корвин с извинительной ноткой продолжил: – Даниэль, я не великий маг, я – целитель. Всех тонкостей порталов я не знаю, поэтому вряд ли смогу помочь тебе в этом вопросе.

– А я смогу вернутся домой?

Корин вздохнул и ответил:

– Я не знаю, Даниэль…

Данька нахохлился и замолчал. Корин незаметно поглядывал на парня, и решение, которое он принял, найдя Данила на крыльце своей хижины, всё больше окрепло.

========== Часть 6 ==========

Целитель льер Корин был в городке Вайтерборг человеком уважаемым. Он не оставлял своим вниманием ни бедных, ни богатых. Перед лицом болезни были все равны.

К его отлучкам из города давно привыкли. Целитель отлучался из города ежемесячно, и все знали, что если он не уехал собирать травы, то, наверняка, поехал навещать своих родных, живущих в Приграничье. Жители города знали: у целителя есть сестра и племянник, но никто и никогда их не видел. Из поездки возвращался льер всегда довольным и веселым.

Только не в этот раз.

«Да, – подумал Корин, – только не в этот раз…»

Он, как обычно собираясь посетить сестру и племянника, накупил подарков и с легким сердцем поехал к станции телепорта. Даже у станции ничто не указывало на беспокойство. А городок, где жили родственники, встретил тишиной. Это чуть насторожило льера. Возле дома сестры стояла толпа, в молчании стоявшая у распахнутой настежь двери. Корин с затаенной тревогой вошел в дом. Раскиданные всюду вещи, перевернутая мебель – все указывало на борьбу и не шуточную.

Стражник, стоявший возле двух тел, лежавших на полу, устало потер лицо и тихо сказал:

– Корин, прости, но мы не успели.

Целитель опустился на колени, оглядел тела. Они лежали, пронзенные одной стрелой. Мальчишка был первым… Он, видно, защищал мать. Корвин огладил родные лица и спросил:

– Кто?

Стражник скрипнул зубами:

– Кочевники…

Из городка Корин выходил с тяжелым сердцем. В его заплечном мешке лежала шкатулка с документами его родных, больше из домика Корвин ничего не взял. И домой он сразу не поехал. Нужно было перебороть боль от потери родных, поэтому он и свернул к своей хижине, стоявшей в лесу. Собирая травы и корешки, Корвин приходил в себя; он чувствовал, как ледяная стрела в его сердце истончается, оставляя только тихую грусть. А судьба послала нежданный подарок…

***

Он уехал на три дня в деревню, расположенную где-то в мигах* четырех от его хижины. Закончились продукты, а так как он не собирался возвращаться в свой город, то принял решение закупить продукты и ещё пожить несколько дней отшельником: ему в одиночестве было легче. Непредвиденные обстоятельства (роды у селянки) задержали его в этой забытой богами деревне, но потраченное время ему щедро оплатили. За продукты у него не взяли ни медяшки, а новоиспеченный папаша в счет уплаты отдал детеныша сарха*. С одной стороны, более, чем щедро, а с другой – ну, на кой-ляд этому деревенскому увальню сарх? На нем не будешь пахать, не привезешь дрова из лесу, не запряжешь в телегу для перевозки товара на ярмарку, а ездить просто верхом, так это для уважаемого селянина чистой воды баловство. Вот и сбагрили из хозяйства неугодную живность. А для Корвина сарх в городе пригодится. Ездить верхом приходилось много и часто.

Так, размышляя, льер и добрался до своей хижины и остановился под пологом деревьев. На крыльце хижины целитель заметил ворох тряпья. Это было более, чем странно.

О его хижине знала пара его приятелей, тоже целителей. Иногда они просили его об одолжении – пожить в хижине несколько дней для сбора трав. Льер с пониманием относился к этим просьбам. Ночевать под крышей намного удобнее, чем под открытым небом, завернувшись в плащ, да травы требовали к себе определенного отношения, так что, увидев «посетителя» на крыльце, Корвин был больше удивлен, чем недоволен. Спешившись, он осторожно подошел к крыльцу и наклонился над нежданным гостем.

Незнакомец был молод, толстый слой грязи разводами покрывал его лицо, одежда была порвана, на ноге Корин заметил странную, непригодную для леса обувь, а другая нога была помещена в лубок из древесной коры.

«Умно! – с восхищением заметил Корвин. – Сырая кора подсохнет и утянет повреждение тугой повязкой!»

Но эта хитрость не очень помогла пострадавшему: Корин заметил набрякшие испорченной кровью края так называемой повязки.

«Вовремя не развязал, – с досадой подумал целитель. – Ну и что прикажешь с тобою делать, а?» – но глаза бояться, а руки делают.

Многолетняя целительская практика уже отдала команду рукам, и целитель осторожно раздевал пострадавшего, безжалостно срезая с него лохмотья. Так же он поступил и с лубком. Осторожно ощупал место повреждения, понемногу вливая в него силу, с удовлетворением замечая, как уходит опасная чернота.

В хижину незнакомца Корин не стал заносить: уж очень он был грязным. Осторожно взяв на руки изможденное тело, льер понес паренька под навес, где сушились травы и стояла огромная бочка с водой. Вода была предназначена для хозяйственных нужд, питьевую льер брал в небольшом родничке. Он осторожно положил свою ношу на стол для разбора трав, поставил корыто, наполнил его водой и сунул в емкость нагревательный камень.

Мыл он своего пациента несколько раз, только волосы не удалось промыть. Парень, по-видимому, не знал, что такое расческа, или потерял её, но придет в себя, тогда льер все и узнает. Распутать колтуны Корин не смог, поэтому, не задумываясь, он обрил юношу наголо. И пусть так поступают только с рабами, ничего, до возвращения в город волосы отрастут, и мазь для их роста нетрудно изготовить, целитель Корин или как?!

Несколько суток он держал незнакомца в состоянии сна, но, как показалось Корину, этого и не требовалось. Вымотанный парень спал бы и без наведенной сонливости, но перестраховка ещё никому не помешала.

Все эти дни Корин с тревогой наблюдал за пациентом, но все обошлось, тревога за юношу уходила на второй план. Перед льером вставал вопрос, что делать дальше с этим неожиданным гостем? Но мальчишка сам дал в руки Корину карт-бланш, рассказав, кем он является. Иномирец, пришелец, вот после этого у Корина и забрезжил пока слабенький, но план, как ввести в свой мир юношу, а когда он узнал его имя, план приобрел четкие черты.

О такой подлости, как сделать из мальчика раба, послушного его воле, Корвин даже не задумывался. Но выдать его за племянника было возможно. У парня совпадало имя, и, как это не странно, аура. Только у настоящего Даниэля она была голубая – аура человека без магии, а у Данила сквозь голубой туман пробивался чистый изумрудный оттенок.

«Будет мальчишка целителем!» – решил Корвин.

Комментарий к

Миг* – расстояние равное чуть больше километра.

Сарх* – ездовая рептилия.

========== Часть 7 ==========

Данил лежал в саду под деревом на расстеленном покрывале. Лежал так давно, что тень успела сменится солнечными лучами. Двигать покрывало ему было лень, да и солнышко не мешало ему читать толстенный том «Сравнительной анатомии». Вот уже третий год он живет в мире, куда его забросила судьба или, вернее, какой-то маг.

Тщетно он с помощью Корина в первый год пытался найти мага, который смог бы отправить Данила домой, а Данька, подумав, прекратил эти попытки. Почему? Он просто представил, как бы среагировали его родители на то, что он вернулся! Скорее всего, они «похоронили» своего сына, может быть, и жила надежда в их сердцах, но Данька представил, вот вернулся он домой живой, здоровый… Как он сможет объяснить свое долгое отсутствие? Сказав правду, он обеспечил бы себе «тепленькое» место в комнате, оббитой мягкими материалом, и ежедневные уколы галопиридола. И неизвестно, что было бы для родителей больнее: его смерть, пусть и мнимая, или его проживание в психушке.