Текст книги "Сколько волка ни корми...(СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Выходя из машины, девушка споткнулась о бордюр. Ничего серьезного, она бы легко удержала равновесие, но большая теплая ладонь предупредительно подхватила за локоть.
Их встретило радостное тявканье и повизгивание. Девочка успела соскучиться. Пришедший с альфой человек что-то говорил, совсем непонятное.
– Это твой поводырь, – ответил мужчина, взмахом руки подзывая щенка, – чтобы научить ее, нужно года полтора, до тех пор это просто друг.
– А как зовут? – Алена присела на корточки и с улыбкой попыталась нащупать щенка.
– Ещё никак, – и, уже обращаясь к малышке: – если твой человек садится и протягивает руки, надо подойти, она тебя не видит.
Немочка послушно подлезла под руки, оказавшиеся очень ласковыми. Иногда руки неудобно задевали уши или нос, но она терпела – альфа же сказал, что человек не видит, что делает.
– Ой, так мне можно ее назвать? – с восторгом уточнила Алена. Ей всегда так хотелось собаку, но родители не разрешали. Теперь же это подарок и будущая необходимость. – Всегда хотела назвать собаку Буддой.
– Это девочка, – подсказал Саша, отмечая, что щенок не испытывает неприязни к новому хозяину.
– Тогда я даже не знаю… – засомневалась эмиссар. Сразу же все мысли вылетели из головы, когда понадобилось придумать кличку. – А какая она? Черно-коричневая?
– Черная, – поправил оборотень, сунув руки в карманы и улыбаясь уголком губ.
Ему нравились люди, которые любят собак. Или хотя бы просто ласково к ним относятся, не обижают. Алена с явным удовольствием почесывала подставленное пузико, с такой нежностью улыбалась, что не оставалось сомнений в ее доброте.
– Хоть Кока-Кола называй, – вздохнула девушка, – а это мысль!
– Это твое имя, – предупредил брюнет, тоже садясь на корточки.
– Кока-Кола, – повторила девушка, почесывая свою будущую помощницу под подбородком, – Ко-о-ола, – наткнувшись на пальцы мужчины, она прикусила губу и ласково погладила его по запястью, – спасибо.
– Охотники попросили, – буркнул он, отдергивая руку и вставая.
– Ну ты ведь старался, выбирал такую хорошую малышку, – Алена тоже встала, – правда, спасибо. Мне можно ее забрать, да?
– Пока нет, – Саша покачал головой и только после вспомнил, что его не видно, – подготовлю к квартире к холодам.
– А тебя можно забрать? – тихо спросила она, нервно сплетая пальцы. – В гости?
Он неуверенно пожал плечами. Не успел озвучить свой ответ, как на самый кончик носа ему прилетела капля дождя. Уже через несколько секунд хлынуло так, что решение надо было принимать срочно.
– Иди направо, там козырек, а ты иди на место, – скомандовал он.
Задержался только, чтобы включить для Колы обогрев, и сам забежал под широкий козырек на крыльце. Вздохнув, достал из тайничка ключи и отпер дом.
Внутри пахло пылью, застоявшийся воздух неприятно оседал в горле, горчил. Постаравшись сглотнуть, альфа не смог. Здесь не было уже даже отголосков запахов стаи, и это место не воспринималось домом. Но он прекрасно помнил долгие вечера в этой гостиной у электрического камина, сказки и байки, ужины, беготню по двору. Он помнил слишком много, чтобы находиться тут.
Безошибочно идентифицировав задыхающийся горловой звук, Алена бросила трость, нащупала мелко дрожащего мужчину и максимально потянулась наверх, пытаясь обнять его. Он сам наклонился, сгорбился, крепко вцепляясь в нее и утыкаясь лицом в хрупкое плечо. Чувствуя, как его колотит, эмиссар мягко перебирала волосы на его затылке, целовала в висок и все шептала, что все хорошо, все обязательно будет хорошо. Она пообещала себе, что навсегда запомнит этого альфу таким безвольным, слабым, рыдающим у нее на плече, чтобы больше ценить его хмурые интонации и жёсткие движения. И никогда, никогда не будет напоминать ему об этом инциденте.
========== Часть 4 ==========
Нетипичная для Саши вспышка эмоций быстро прошла. Стянув пленку с дивана в гостиной, они расположились на нем. Оборотень удобно устроил голову на коленях девушки, иногда тихо урча от самых приятных почесываний. Он нашел лучшее из возможных решений – слепота. Закрыл глаза, избавляясь от болезненных напоминаний, и это помогло. Такое бегство от прошлого не было для него в новинку – он всегда убегал. Эмоции, сметавшие его сдержанность, как шквал, пугали и настораживали. Боялся он и навредить окружающим – куда же без этого. С ним рядом хрупкий человечек, который не увидит и потому даже не поймет, что произошло. Его всегда это останавливало – слабость всех вокруг. Даже отец не был сильнее дикого альфы, а потому вместо тренировок к двадцати годам Сашу перевели на йогу и медитацию. Теперь он потрясающе для альфы владеет собой, пусть и остаются такие вот инциденты.
– Мы когда-то… – неуверенно замолкнув от звука собственного хрипловатого голоса, оборотень ощутил подбадривающее прикосновение к шее. – Когда-то даже хотели побыть одни, уставали от них.
А теперь он был готов отдать все, хоть жизнь, лишь бы только увидеть их ещё раз.
– А у меня до похищения фразой-паразитом было «глаза б мои это не видели», – пожала плечами Алена и пораженно замерла. Мужчина тихо, еле слышно хмыкнул, но не пренебрежительно, а с оттенком веселья. Немедленно возгордившись, она все же решила спросить: – какого у тебя цвета волосы?
– Темные, – пробормотал не совсем готовый к такой резкой смене темы брюнет.
Образ высокого блондина начал рушиться, но оставалась надежда на зеленоглазость.
– А глаза?
– Голубые? – с сомнением ответил он, не понимая причину таких странных вопросов.
И только спустя несколько секунд пришло осознание, что она его не видит. И он сейчас ничего не видит, но совсем не так. Его темнота может рассеяться в любой момент, а ее уже ничто не вернёт к свету. Наверное, ей было бы проще, если бы она после укуса потеряла другое основное чувство – слух или нюх. А может и голос, тоже явно не так мучительно.
Наклонившись, эмиссар мягко поцеловала альфу в висок. Он вздрогнул, не ожидая прикосновений, но все же повернул голову, позволяя ей несколькими пробными касаниями найти тонкие губы. Она ещё тогда это заметила – он не целует первым. Принимает поцелуй, отвечает, перехватывает инициативу, целует глубоко и жадно. Но первым ни за что даже не потянется. Сначала ей казалось, что он просто неохотно поддается, не хочет целоваться и ее. Страсть вскоре заставила понять, что это мнение ошибочно. Теперь, зная о его Паре, она поняла: он берег поцелуи для нее, для суженой, не дарил их никому, но участвовал в тех, что дарили ему. Это было больше трогательно, чем раздражающе, так что Алена легко приняла правила игры.
От девушки повеяло желанием. Не похотью, а мягким, глубоким вожделением. Его тело и оба сознания тоже жаждали поскорее обнять ее, лизнуть вкусную кожу, пометить своим запахом, стирая страдания ласковыми движениями ладоней, непременно ласковыми. Садясь и привлекая ее к себе, мужчина совершил самую главную ошибку.
Он открыл глаза.
Спасительная тьма отступила, в голову ворвались, мешаясь, воспоминания. Он вповалку на этом диване со стаей. И очень часто ещё и с Парой.
Алена быстро догадалась о причинах, по которым он вскочил, как ужаленный.
– Не здесь, да? – она не видела его кивок, но легко расслышала сдавленное «угу». – Поедем ко мне в гости? Не за этим, конечно, – прибавила она, – я испекла вчера пирог.
Отвлекающий маневр сработал, он стал меньше сосредоточен на воспоминаниях.
– Как? – еле слышно, резковато, потому что слишком глубоко ушел в себя.
– Мама помогала, конечно, но я старалась все сама, – поднявшись, Алена надавила на его чувство ответственности, продемонстрировала свою мнимую беспомощность, вытянув руки вперед. Саша немедленно ухватил ее ладонь, почти больно сжал пальцы, – дома все равно до вечера никого не будет, потом убежишь в свое логово.
Он вздрогнул, не ожидав, что кто-то его поймет. Поймет, что страшно, не хочется к людям, помогает только забиться в угол и мучительно пытаться не думать. Это проще, чем объяснять, когда ему так сложно говорить вообще, не то что о стае. Больно видеть, что у других есть семья, любимые, друзья, которые ещё пока не отвернулись, бросив страдать от одиночества и страха не быть одиноким.
Ему хотелось поблагодарить, обнять и опять расплакаться, как маленький потерявшийся ребенок, но вместо этого мужчина осторожно потянул девушку к выходу, по пути наклонился за ее тростью.
Дождь уже закончился, но Кола все ещё сидела в своей будке, уютной, теплой и сухой. Прошло уже достаточно времени с прошлой кормёжки, так что, пока ждали такси, Саша выдал ей ещё одну порцию и поощрил за терпение и послушание вкусной витаминкой. Ему даже стало немного лучше, когда радостно повизгивающая девочка потерлась о его руки. Это напомнило жизнь с волками, тесный контакт, крепкие связи без интриг и лжи. Собаки всегда любят честно.
– И она будет тут совсем одна? – гладя мягкую шёрстку, Алена уже знала, что он разрешит взять будущего поводыря домой.
Оборотни не умеют отказывать эмиссарам, и, честно говоря, эмиссары этим даже иногда злоупотребляют.
– Каждые четыре часа еда, – отрезал Александр, подразумевая, что будет приходить ненадолго.
– Но ей же будет скучно, – продолжила гнуть свое девушка, – даже из будки не выйти, грязно же.
– О ней или о себе беспокоишься? – прозвучало грубо, обидно.
Тут можно было отшутиться или не обратить внимания, но Алена где-то читала, пока мечтала о собаке, что щенку надо дать понять, что он переборщил со сжатием зубов во время игры. Надо громко ойкнуть, чтобы впредь он умеривал силу.
– Хорошо же ты обо мне думаешь, – фыркнула она, заносчиво отворачиваясь.
Безобидная поддевка, которая была лишь попыткой пошутить, проваленной из-за одного тона, всегда используемого в разговорах, заставила его запереживать. Саша не хотел обидеть, хотел просто сказать, что заметно желание скорее забрать щенка, так что ему стало не по себе. Оттолкнуть человека, который кое-что в нем понимает, дарит ласку, не вызывает агрессии, не хотелось. Хотелось меньше всего на свете.
– Мы… – не зная, как облечь в слова все, что крутилось в голове, оборотень выбрал самый короткий путь. – Прости.
Пирог оказался очень вкусным. Яблоки с корицей и медом внутри, а в тесте маленькие кусочки фундука. Мед и орехи Саша очень любил, так что ему вдвойне понравилось. Алена, пока он ел, стояла рядом и перебирала его волосы, пытаясь привыкнуть представлять своего мужчину брюнетом. Почему-то хотелось звать его своим, в ней проснулось что-то вроде собственнического инстинкта альфы. Ей так хотелось дать ему вздохнуть полной грудью, оставить прошлое там, где ему и место – в прошлом. Хотелось и быть с ним, привлекательным в своей угрюмости.
– Вкусно? – тихо спросила она и улыбнулась в ответ на короткий кивок.
Кола крутилась у ног, выпрашивая хотя бы маленький кусочек, но девушка и без консультации кинолога знала, что собакам нельзя сладкое. Зато с разрешения оборотня Алена угостила ее из своих рук маленьким кусочком яичного белка. Раз уж планировалось держать собаку на сухом корме, лакомства давать нужно очень умеренно и, желательно, только в виде поощрения – на то, чтобы подобрать и выдавить из себя эти слова, у мужчины ушло не так уж много времени. Давать рекомендации хозяевам воспитанников для него было весьма привычно.
Пока оборотень объяснял Коле, где ее место, куда нельзя залезать, когда она будет ходить гулять и почему надо терпеть до выхода на улицу, эмиссар сидела на своей кровати и все пыталась спрятать за ладонью улыбку. Воркующие интонации в тихом голосе, который продолжал резко и грубовато произносить слова, буквально убивали ее. Альфы всегда хорошие отцы, и этот конкретный явно изливает свою нерастраченную на стаю любовь на воспитанников.
Кола отправилась исследовать новую территорию, оставив хозяйку и воспитателя вдвоем. В маленькой комнате стоящему на коленях мужчине нужно было только повернуться и немного наклониться вперёд, чтобы его голова оказалась на коленях у Алёны. Собственно говоря, так он и сделал.
– Я скоро начинаю учиться, – тихо сообщила девушка, запуская пальцы в густые волосы, – Кола тут одна сможет?
– Корм вовремя и сразу после улица утром и в обед, – пожал плечами он, – можно в час, не позже.
– Я постараюсь, – пообещала она, почесывая довольно засопевшего оборотня за ухом, – а корзинку большую купить или пока маленькую?
– Большую, – почти нечленораздельно ответил брюнет, жмурясь и млея.
Поняв, что пока лучше не приставать, Алена только улыбнулась его искренней реакции. Он такой открытый, когда все же подпустит кого-то ближе, покажет себя. Ласкового, доброго и заботливого.
Вздохнув, она перевела взгляд на стол, больше по привычке. Она знает, это слева, у окна. Там уже красовался принтер Брайля рядом с ноутбуком, пользование им она уже освоила. Голосовой помощник помогал вполне сносно ориентироваться в системе компьютера, но она все равно плохо себе представляла, как будет учиться без посторонней помощи. А просить помощи не хотелось, так хотелось перестать быть беззащитной жертвой. Скоро должен прийти по почте заказанный телефон, сенсорный, но озвучивающий все действия. Голосовые сообщения должны имитировать ей нормальные переписки, да только с кем ей переписываться?
Саша завозился, когда ее руки замерли. Приподнял голову и дернулся к ней, ближе, обнимая, нежно стирая слезы с щек.
– Все т-так сложно, – всхлипнула Алена, вцепляясь ему в плечи, – как я буду? А если будут издеваться?
– Не позволю, – еле слышно пообещал он, гладя ее по затылку.
Она хотела было сказать что-то о дне слез, но не решилась. Кто знает, как он отнесётся к упоминанию о своем срыве. Поэтому девушка просто прижалась к нему, пряча заплаканное лицо на широком плече, и крепко зажмурилась.
Как будто от этого что-то изменится.
========== Часть 5 ==========
Алена безумно нервничала, когда ей пришлось встать, собраться и пойти в сторону учебного заведения ещё раз. Но только не в качестве прогулки, а к началу пары. Мама пошла с ней, хотя для спокойствия в последнее время нужно было присутствие одного хмурого молчаливого оборотня. Не зеленоглазого блондина, но все же.
На кафедре куратор представила ее первокурсникам. Она успела проучиться два месяца, но с тех пор прошло два года. И встреча с нынешними третьекурсниками, сверстниками, была шумной. Несмотря на опасения, никто не пытался издеваться над ослепшей девушкой. В конце концов, они не маленькие уже, понимают, что и так тяжело. Ее провожали до аудиторий, помогали найти место. Забота была чрезмерной, надоедливой, но Алена только улыбалась и благодарила. Лучше пусть помогают там, где не надо, чем оставят без действительно необходимой поддержки.
– Помочь? – дружелюбно поинтересовался какой-то парень.
– Спасибо, но я уже немного освоилась, – приветливо ответила она, укладывая тетрадь в рюкзак.
Она носила ее с собой, иногда делала заметки, но не могла поручиться за их читабельность. Лекции все записывались на диктофон, так что с этим проблем не должно было быть.
– Мой старший брат учился с тобой, – сообщил одногруппник, пока Алена раскладывала трость, – Женя, ты помнишь его?
– Конечно, да и мы сегодня с ним виделись, – спускаясь по ступенькам аудитории, девушка ощупывала все перед собой тростью и мучительно пыталась вспомнить, на сколько ступенек она поднялась полтора часа назад, – это же была последняя пара?
– Ага, – ей казалось, что она чувствует на себе его взгляд, хотя быть такого, конечно, не могло, – тебя проводить?
– Я умею доходить до дома, если ты об этом, – потянувшись за вибрирующим телефоном, эмиссар остановилась, – но, если делать нечего, можешь и проводить.
Она сама плохо понимала, зачем согласилась. Вроде бы, ничего такого, да и по общению с молодежью она уже соскучилась, но все этим провожания могли быть намеком на… На не совсем дружбу. А она уже, вроде как, с Сашей. Сашей, который позвонил только буркнуть, что сегодня опять не сможет прийти, потому что работает.
– Что-то случилось? – буднично поинтересовался брат Жени. – Ты расстроилась.
– Ничего особенного, – натянув легкую улыбку, Алена перевела тему в другое русло.
Уже дома, завалившись на кровать, она зарылась лицом в подушку. По сравнению с альфой, из которого надо было вытягивать слова клещами, Дима казался просто невероятно открытым человеком. Шутил, смеялся, невзначай отвешивал прозрачные комплименты. Проявлял заинтересованность. Саша же стал ее избегать куда более усиленно, прекратил даже занятия с Колой, сославшись на ее возраст и последующие тренировки. Он не просто убегал в лес, он забился в глубокую нору и щелкал зубами, когда к нему протягивали руку. Она все никак не могла понять, что с ним творится последние несколько дней, пыталась, тянулась, а он бурчал в ответ и прятался в своем логове. Может, какая-нибудь годовщина смерти? Или полнолуние? Насчет первого она не была уверена, а вот второе точно только через три дня. Значит, ему не нравилось с ней – единственный закономерный вывод. Не хотелось оставлять его одного, только-только начинающего оживать, но кто угодно может устать.
Нашарив телефон, Алена позвонила ему. Долго ждала, считая гудки, хотя оборотень из соседней комнаты услышал бы даже вибрацию. Сосчитав пятнадцать, она сбросила, сунула телефон под подушку и решительно встала, чтобы выбросить в мусорку испечённый вчера специально для оборотня яблочный пирог с корицей и медом. Она просто устала.
***
С чего мы взяли, что так будет лучше?
Задав себе утром этот вопрос, Александр не нашел ответа. Конечно, будет лучше для нее. Сегодня она идёт в институт, окунется в бурлящую жизнь. Ему не место рядом с ней – замкнутому, всегда торопящемуся быстрей домой от людей подальше. Алена нравилась ему, несмотря на мучительное чувство вины перед Парой, неоспоримо нравилась. И ему хотелось лучшего для нее.
Следуя на расстоянии, он проводил ее в институт. Услышал в ее разговоре с мамой, что занятия сегодня до половины второго, и спокойно отправился на работу. Пусть придется исчезнуть из ее жизни для ее же блага, оставлять ее без защиты против всяких там альф Саша не собирался.
Волк ревниво зарычал, когда Алена появилась на улице в сопровождении парня. Они весело болтали, и брюнет, готовый уже последовать за ними, обессиленно опустился на лавочку. Озлобленный, угрюмый, болезненно одинокий мужчина сделал шаг назад, окончательно уступая привлекательную общительную девушку тому миру, к которому она и принадлежит. Нескоро ещё он смог подняться на ноги, чтобы отправиться в тот мир, который стал его спасением и тюрьмой – в маленькую, спартански обставленную квартирку, где, кроме эмиссара, никого не было уже много лет.
***
У Алены слезы наворачивались на глаза при каждом упоминании Саши. Она хотела быть с ним, но отпустила, раз уж волк пожелал остаться одиночкой. Ей казалось, что он привязывался к ней, что они сближались, и все оборвалось в один день. Угрюмый, грубый, но такой ласковый и по-своему заботливый оборотень будто растворился в воздухе. Словно его и не было.
От горьких мыслей она снова глупо разревелась, пока довольная прогулкой Кола бегала кругами вокруг лавочек и кустов. Заметив изменения в запахе своего человека, немочка вернулась к ней и, несмотря на запрет, оперлась передними лапками о колени хозяйки, чтобы дать понять, что она тут. Теплые руки немного неуклюже подняли щенка, прижали к груди. Человек плакал, солеными и горячими слезами, и Кола совсем ничего не могла сделать, только вылизывала гладкую морду человека, как делала ее мать, утешая и укладывая свой выводок спать.
Полнолуние миновало. Никакие озверевшие альфы не пытались ее принять в стаю, хотя на этот счёт Алена не волновалась. Она потеряла самое важное чувство и не боялась потерять ещё одно. Девушка старательно училась, просила родителей прочитать ей то, что не было возможности распечатать на принтере Брайля. Жалела только об одном – больше нельзя было слушать музыку по пути на учебу и обратно. Нет, конечно, можно, но тогда ориентироваться будет ещё сложнее. Дима норовил ещё раз прогуляться до ее дома, но она вежливо отказывала. Легче лёгкого было догадаться, что следом за проводами последует приглашение на свидание, а с этим столкнуться ей не хотелось, как и давать ложные надежды. Не повторять же за гадким оборотнем, который делал вид, что все хорошо, а потом свалил в туман.
Ровно так думала Алена, пока не услышала почти позабытый звук, ставший непривычным. Как раз в болтовне ее новых одногруппников наступила пауза, и она услышала. Робкие, подкрадывающиеся шаги. Его шаги, их ни с чьими нельзя спутать. Но, несмотря на относительную тишину, было довольно шумно для такого звука, все же это двор института после пары, поэтому она решила, что принимает желаемое за действительное.
Студенты во все глаза смотрели на высоченного нескладного мужика, застывшего за спиной у новенькой. Если бы не маска безразличия, они бы поняли, что он весь в нерешительности и сомнениях. Он выглядел как узник концлагеря – широкий, мощный костяк, заложенный природой, поддерживали удивительно маленькие по объему мышцы. В силе худощавого брюнета не возникало сомнений, но выглядел он на редкость нелепо.
– Ладно, я пойду, – поправив лямку рюкзачка на плече, Алена, уверенная, что сзади никого нет, развернулась и на первом же шаге налетела на не успевшего отскочить мужчину, – ой, простите… – горячие пальцы, обхватившие ее локоть для поддержки, были слишком знакомы, как и чересчур заботливый жест. – Кола по тебе скучает.
Саша заметно вздрогнул и сделал шаг назад. Он не был готов к такому спокойному тону и такому будничному содержанию ее фразы.
– Мы тоже, – почти смущённо пробормотал альфа, как никогда отчаянно желая оказаться от людей подальше, – кофе?
– Почему нет? – девушка протянула руку, и он почти благоговейно подхватил ее, сопровождая к выходу.
В полном доверии, которое все ещё сохранилось, можно было не сомневаться, потому что трость покоилась у ноги Алёны и не ощупывала предстоящий путь.
Ей безумно хотелось его помучить и подержать среди людей подольше, но сомневаться не приходилось, что поговорить с ним в кофейне не удастся. Поэтому эмиссар смилостивилась и пригласила его к себе.
Они добирались на такси, хотя идти было недалеко, так что кофе остался горячим. Устроившись за кухонным столом, девушка выложила на тарелку мягкий шоколадный маффин, сняла крышечку со стакана и с удовольствием глотнула сладкий мятный латте.
– Извиняешься? – сгорбившийся мужчина вздрогнул и тихо угукнул. – Куда пропадал?
Сглотнув, он потянулся к своему стакану, только чтобы занять руки. Теплый картон или из чего там их делают, не был желаемой целью. Ему бы хотелось прикоснуться к Алёне, но она выглядела отстраненной и обиженной. Нужно было сказать слишком много, чтобы объяснить, намного больше, чем он мог выдавить.
– Хотел оставить тебя им, – кое-как подобрав формулировку, Саша вцепился зубами в губу, потому что она не отражала его заботы, вообще все звучало так, будто он хотел отделаться от девушки.
– Кому? – почти без эмоций уточнила Алена, закидывая крошку от кекса в рот.
– Нормальным, – чувствуя себя непроходимым тупицей, альфа едва не стиснул хрупкий стаканчик, но вовремя опомнился.
Для девушки же все моментально встало на свои места. Тяжело вздохнув, она поднялась, обошла стол, придерживаясь за его край и, натолкнувшись ногой на колено оборотня, обеими руками обхватила его лицо.
– Не смог, я смотрю.
Он коротко и рвано кивнул, завороженно наблюдая, как эмиссар наклоняется. Она провела подушечкой большого пальца по его нижней губе, создавая для себя ориентир, и не без удовольствия ощутила лёгкий поцелуй. Этот несносный одиночка мог расцеловать ее с ног до головы, но ни за что не коснулся бы губ. Поэтому она сама поцеловала его. Ему понравился кофейный, мятный и сладкий вкус ее губ, понравилось почти привычным жестом запустить пальцы ей в волосы. Она так сильно ему нравилась.
========== Часть 6 ==========
Алёне так не хватало контактности оборотней. Вернее, одного конкретного оборотня. И того, что все до единого оборотни, находясь рядом с эмиссаром в тишине и покое, начинают засыпать. Дескать, успокаивающий запах и так далее. Так что Саша мирно дрых, свернувшись клубочком у нее на кровати и положив голову ей на колени. Кола тоже спала, уставшая после бурного изъявления радости от встречи с наставником. Вздохнув, откровенно заскучавшая девушка закрыла бесполезные глаза. Все вокруг делали все, что могли, для ее комфорта. Папа приезжает обедать домой, чтобы покормить и выгулять Кока-Колу. Мама помогает следить за собой, нашила на все воротники всех вещей пуговки, чтобы было лучше понятно, где изнанка.Одногруппники внимательно относятся, помогают. Даже безумный дикий альфа пытался исчезнуть из ее жизни для ее комфорта. Было бы у нее все это, если бы не тот чертов укус?
Чтобы отвлечься от глупых мыслей, она потеребила мужчину. Саша моментально проснулся, аж подскочил.
– Как я пахну? – озвучив первый пришедший в голову вопрос, Алена поерзала, садясь удобнее.
– Вкусно, – с легкой улыбкой ответил Александр, опять прижимаясь щекой к стройному бедру. Девушка недовольно вздохнула, так что пришлось конкретизировать: – миндалем, сиренью, чуть-чуть шиповником и лососем.
– Лососем? – фыркнула она, запуская пальцы ему в волосы и с огромным удовольствием ощущая лёгкий поцелуй на запястье.
– Это не запахи, – поморщился альфа, пытаясь придумать, как объяснить обычному человеку такую тонкую часть жизни оборотней, – это как… Мягкое и твердое. Ты не можешь сказать, что подушка мягкая так, а матрас мягкий так, но знаешь различие.
– То есть, просто ассоциации? – Алена не смогла сдержать улыбку, когда он с облегчением угукнул.
Ей так нравилось заставлять его говорить. Он буквально переступал через себя, выдавливая каждое слово. И для нее делал это чаще, чем для любого из окружающих.
Они оба замерли, услышав щелчок замка. Саша напрягся, готовясь к неприятной, как и любая другая, встрече. Он уже чуял запах перешагнувшего порог эмиссара, когда Алена вдруг рывком встала и выскользнула в коридор.
– Пап, пока не разделся, сходи за мукой, – попросила она.
– А с чем будет пирог? – зная любовь дочери к выпечке, ее отец даже не стал сопротивляться.
– С мясом, наверное, – пожав плечами, девушка дождалась, когда третий лишний уйдет, и вздохнула.
Глупо было спасать Сашу от встречи с папой, они знакомы, да и вряд ли бы папа был против их общения. Он мог и догадаться, в принципе, если заметил кроссовки гостя. Но сам оборотень явно не горел желанием видеться с кем бы то ни было.
Алена забавно вздрогнула, когда он подошёл к ней со спины и коснулся хрупких плеч.
– Спасибо, – буркнул брюнет, обнимая девушку и тесно к ней прижимаясь.
Пришло время подтащить упирающегося волка ещё немного ближе. В конце концов, она же заслуживает компенсацию за стресс во время благородного исчезновения.
– В качестве благодарности хочу поцелуй, – повернувшись в его руках, девушка замерла.
Александр был не против поцелуев. Скорее, даже обеими руками «за». Но она не шевелилась, не тянулась. И тогда он понял, что эмиссар хочет его поцелуй. Чтобы он сам ее поцеловал. Она так безропотно приняла его болезненную привязанность к Паре, а теперь…
– Я думал, ты понимаешь, – с ноткой обиды проворчал Саша, прикусил губу.
– Я понимаю, – ответила девушка, – но хочу хотя бы разочек себя почувствовать нужной тебе, а не заменой.
Стиснув зубы, альфа с трудом подавил злой взрык. Никто и никогда не сможет заменить ему Соню. Она навсегда останется в его памяти, он всегда будет ее любить. Ему так хотелось сказать, что даже эмиссар просто никто по сравнению с Парой, хотелось обидеть ее, как она сейчас обидела его, но он не смог. Она ведь просто не понимает, да ещё и так трепетно к нему относится, воспримет его слова слишком близко к сердцу. И, чтобы доказать, что никто из людей и оборотней не сможет заменить Пару, он наклонил голову и коротко, со всей возможной в его настроении лаской коснулся губ Алёны в долгожданном для нее поцелуе. Хотел отстраниться, но она обвила руками его шею, потянувшись ближе, и Саша не смог отказать.
========== Часть 7 ==========
Привычно считая шаги от поворота, Алена услышала тихое:
– Здравствуйте, это я, Леонид.
– Да, я узнала голос, – остановившись и повернувшись в направлении источника звука, девушка откинула волосы со лба, аккуратно пристроив трость у ноги, чтобы никто не споткнулся, – какими судьбами?
Этот охотник был первым, кому позвонил Саша, когда вытащил ее из подвала. Он же помогал ей вернуться к учебе и занимался компенсацией.
– К несчастью, по делу, – вздохнув, мужчина потер лоб. У него в голове не укладывалось, что произошедшее было правдой, – у вас нет планов? Можете поехать со мной?
– Что-то случилось с Сашей? – сразу же напряглась эмиссар.
Кроме нее и этого знакомого охотника, Саша больше ни с кем особо не общался. Да и с Леонидом общался иногда только потому, что он курировал его и регулярно проверял психическое состояние все ещё диковатого альфы.
– В некотором роде, – медленно и с сомнением произнес охотник, – он всегда казался мне нормальным, насколько это возможно, я не думал, что все это время… Почему же вы нам не сказали? Почему подтвердили его ложь?
***
– Мы тянули, сколько могли, но все улики против тебя, – бросив папку на стол, незнакомый Александру охотник вальяжно присел на край стола, – если бы у других оборотней был к тебе доступ, они бы тебя уже линчевали, – альфа хранил мрачное молчание. Он терпеть не мог незнакомых людей, с которыми необходимо было поговорить, – зачем ты так с ней, а?
Мотнув головой и стиснув зубы, брюнет уткнулся взглядом в стол. Серебряные наручники жгли запястья, раскалывалась голова, в маленьком и душном помещении оглушительно пахло крепким кофе и потом. Вся его вера в разумное, доброе и вечное рухнула этим утром. Никто не хотел верить. Да, будь здесь его отец, охотники бы уже давно извинялись. У их семьи когда-то был адвокат, но все контакты утеряны. И даже оправдания бесполезны, никто, никто не верит, даже Леонид.
– Пошел к заказчику тренировать поводыря, учуял эмиссара, услышал цепь, – сквозь зубы в который раз процедил Саша, – забрал ее, отвёз в больницу.
– Но у них в подвале нет жилых комнат, уж тем более, с цепями, – раскрыв папку, охотник показал фотографию, – зато в подвале твоего дома такая комната имеется.
Не нужно было обладать чутким слухом оборотня, чтобы услышать скрип зубов альфы. На фото была котельная в его доме, в доме его стаи, куда перетащили все те атрибуты заточения, что были в подвале настоящего виновного. Чужой альфа посмел войти на его территорию, посмел хозяйничать в его доме и вонять собой. А потом и охотники осквернили святыню, которая хранила лучшие в его жизни воспоминания – о доме, семье, стае и Паре.
