Текст книги "Last resort (СИ)"

Автор книги: Велимера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Не люблю я всякие диспансеры еще с детства, когда к папе ходила в онкологический – проведать. Но я сама записалась на этот курс, поэтому мы небольшой группой, примерно десять человек, стояли у дверей отделения.

– Здравствуйте, молодые люди. – Вежливо и сухо поздоровался подошедший нарколог в белом халате. Такие же были накинуты нам на плечи. – Начнем, проходите.

Молча будущие психотерапевты вошли в палату. В узковатой светлой комнате было пять стандартных больничных коек, из которых заняты были только три. На двух из них постанывали и вертелись с боку на бок молодые мужчины, на третьей спокойно смотрел в потолок худющий парень с темными волосами. Наверное, давно на игле.

– Итак, здесь мы видим третью стадию абстинентного синдрома героиновой наркомании. – Размеренно и все так же безразлично заговорил мужчина средних лет. – Может кто-нибудь рассказать об этой стадии?

Я подняла руку. Меня всегда интересовали наркотики. Или, точнее, наркоманы. Я всегда любила покопаться в чужих мозгах и интересовалась причинами, по которым эти люди обрекают себя на смерть.

– Третья стадия наступает через 40-48 часов после последнего приема наркотиков. Характеризуется расширением зрачков, слезотечением, насморком, зевотой, болями в мышцах шеи, спины и ног, частым чиханием, ознобом, иногда сопровождается судорогами, отмечается общая злобность и напряженность больного… А чего это он? – Нервно поинтересовалась я у врача.

Тот, худой, сел на койке, поедая меня взглядом, и, кажется, был готов вскочить.

– Не знаю. – Так же встревоженно отозвался напрягшийся нарколог. – Насколько мне известно, этот пациент страдает когнитивными нарушениями психики и…

– Хорош говорить так, будто меня тут нет! – Огрызнулся брюнет. – Задолбали вы со своей шизофренией, глюки и глюки! – И резко успокоился, даже хмуриться перестал. – Я бы хотел с этой умницей поговорить.

– Исключено. – Отрезал врач.

– Что за консилиум? – Между студентами пробился абсолютно седой мужчина.

– Недоучки, Максим Федорович. – Усмехнулся врач, пожимая руку седому.

– А ты? – Максим Федорович повернулся к шизоиду. – Опять буянишь?

– Послушай! – Вскочив, раздраженный брюнет вцепился в предплечье седого и что-то яростно зашептал ему прямо в ухо.

– Молодые люди, у нас на очереди еще три стадии, гораздо более нелицеприятные, следом морг. – Заторопил нас нарколог, помахивая кистями так, будто отгонял голубей. – Прошу на выход.

Всей веселой стайкой мы вышли из дверей диспансера, я смогла, наконец, вдохнуть свежий прохладный воздух без характерного больничного запаха. Сквозь низкие тучи проглядывало солнце. Успеть бы до дома добежать, зонта-то нет.

– Простите, – к нашей шумной компании подошел давешний Максим Федорович, – я бы хотел с вами поговорить, мадемуазель.

Мда, а у меня есть выбор? Не успев договорить, приятной наружности мужчина ухватил меня чуть повыше локтя.

– Что вы хотели? – Я смотрела в сторону, стоя в пол оборота к собеседнику.

Невежливо, да, но я не могу иначе. Смотреть на того, с кем говорю, мне очень тяжело.

– Вы видели моего сына, мадемуазель. – Седой говорил ровно и четко. – Он все вокруг видит искаженным, даже то, чего нет. А вас он увидел настоящей. Максим из-за своих иллюзий стал довольно популярным писателем, но он боится тех монстров, что порождает его сознание. – И к чему это откровение? – Я прошу вас побыть немного с ним.

– Зачем? – Я быстро глянула на серьезное лицо мужчины, тут же снова отведя взгляд.

– Он сказал, что лишь вас видит нормальным человеком. – Периферийным зрением я отметила, что Максим Федорович пожал плечами.

– Послушайте, это…

– Я могу платить вам, как сиделке. – Я раздраженно втянула носом воздух – ненавижу, когда перебивают. – За вами каждый день после пар будет приезжать машина и отвозить к Максиму. Он живет за городом один, так ему комфортнее.

– Вы говорите так, будто я уже согласилась. – Недовольно буркнула я. – А вечером меня кто домой отвезет? Сама, что ли пойду? Нет, простите, мне нужно идти.

– Мадемуазель, я не желаю слышать отказ. – Я замерла, даже рот приоткрыла. Ну и наглость! – Пусть Максим мне и не родной сын, я готов ради него и его душевного спокойствия на все. Вам так сложно просто сидеть рядом с ним? Он полностью адекватен. Мадемуазель, я прошу вас. Пока прошу.

– И долго? – Я с тяжелым вздохом сдалась.

Не хотелось бы даже задумываться о проблемах, что может мне устроить сей седовласый субъект. Мама живет в Подмосковье, с этим проблем не будет. Вот только Димка заартачится…

– Что, простите? – Я вынырнула из раздумий.

– Мне нужен ваш адрес. – Терпеливо повторил Максим Федорович. – Завтра в пять за вами приедет машина.

Написав в поданной записной книжке адрес моей съемной квартиры и свой телефон, я отдала ее владельцу.

– Какую возьмете оплату? – Деловито поинтересовался мужчина.

– Будете оплачивать аренду моей квартиры и хватит. – Я, не прощаясь, спокойно пошла по направлению к дому.

Эти смутные угрозы, перспектива жить в одном доме с психом, да еще и наркоманом… Все это давило на мозг не хуже пресса, портя радужное до этого настроение.

С самым мрачным выражением лица я села в дорогой внедорожник. Только что поругалась с Димой, едва ли не до разрыва. И чего он завелся? Да, понимаю, я буду жить с мужчиной в одном доме, но это же не значит, что я обязательно буду изменять своему парню! Я вообще в этом плане принципиальная, а он форменную истерику устроил. Водитель молчал, поэтому я сунула в уши наушники, включив любимого Вивальди. Классика расслабляет, очаровывает и отстраняет все проблемы, отбрасывает их на второй план, погружая в переливы флейты и неповоротливый низкий звук контрабаса.

Через полчаса машина подъехала к обычному кирпичному дому “о двух этажах”, как сказали бы встарь. Во дворе уже стояла иномарка моего нанимателя, если можно так выразиться. Да и он сам не заставил себя ждать – вышел на крыльцо и вежливо-предупредительно взял мой рюкзак.

– Весь дом в вашем распоряжении, – я следом за Максимом Федоровичем поднималась по деревянным ступенькам на второй этаж, – только, если Максим попросит, по мере возможности…

– Поняла я, поняла. – Пробормотала я.

– Он редко выходит из библиотеки, так что, скорее всего, вам придется так же проводить там большую часть вашего времени. – Седой невозмутимо перешел на новый виток старой темы. – Я буду приезжать раз в неделю минимум. Это ваша комната. – Он открыл простую дверь, обшитую рейками. – Если что-то случится, звоните мне. – Оставив на тумбочке у кровати визитку, мужчина ушел.

Я выглянула в окно – дом стоит на окраине какого-то поселка и вид мне открылся на лес. Молодая, покрытая золотисто-рыжей листвой дубрава. И пара березок, таких стройных и тонких среди коренастых дубов. Глубоко вздохнув, чтобы погасить нервную дрожь, я мечтательно улыбнулась – всегда мечтала жить в доме, где витает такой непередаваемый аромат дерева. Тут, кажется, все деревянное – мебель, обшивка стен и паркет на полу. И никаких морилок и прочей дряни – медового оттенка прозрачный лак. Проводя рукой по стене, радующей глаз природным рисунком, я добралась по довольно длинному коридору до библиотеки.

– Привет. – Темноволосый Максим стоял спиной ко мне, опираясь плечом на стену у окна. – Я Макс. Бывший наркоман, как ты знаешь. Ты мне поможешь?

– Шиза не лечится. – Усмехнувшись, я с ногами устроилась в широком мягком кресле.

– Знаю. – Я вдумчиво рассматривала вихрастый затылок. – Видишь, ночь наступает. Многие боятся темноты, боятся каких-то чудовищ… А я с ними живу постоянно. И не могу их не бояться до паники, хоть уже и привык. А вот сейчас я боюсь повернуться. Я нормальными видел людей только на фотках, и они казались мне чем-то неправильным.

– Ты просто псих, смирись с этим. – Раздраженно откликнулась я.

– Да, я псих. – Все еще глядя в окно, Максим кивнул. – Вот ты. Ты видишь меня наиболее адекватным, – я скептически фыркнула, – но и ты говоришь, что я чокнутый. Представь, что видят остальные. Только представь, каким вижу себя я сам. – Обернувшись, болезненно худой парень впился в меня взглядом темных глаз. – Все, что я вижу – плод моей шизы. И только ты, – он горько как-то улыбнулся, – выглядишь реальной.

– Неожиданное признание. – Я опустила взгляд, пряча улыбку. – Кстати, тебя как из НД выпустили?

– Откуда? – Макс устроился боком ко мне в обычном офисном кресле у стола с ноутбуком.

– Из наркологического диспансера, не тупи. – Я закатила глаза.

Я сейчас нарушаю не то, что врачебную этику, даже технику безопасности. Как говорил наш препод, тихого психа, как и спящий вулкан, может завести какой-либо внутренний процесс.

– Задолбали вы со своими терминами, эскулапы, блять. – Проворчал под нос писатель, пробегая глазами текст на экране. – Я туда и лег только по настоянию отца, наркота себя не оправдала. Еще ломает немного, но скоро должно пройти. Вот объясни мне, – он вместе с креслом повернулся ко мне, я тут же опустила взгляд, – что значит “дефицитарная симптоматика”?

– А, это просто. – Пожав плечами, я продолжила изучать взглядом свои руки. – Это присущая шизоидам апатия, но у тебя ее не наблюдается. Наверное, у тебя продуктивная симптоматика?

– Да, но пусть одна из моих глюков сожрет мой мозг, если я знаю, что это. – Ухмыльнулся брюнет. – Да и когнитивное нарушение мне не понятно. Я смотрел в сети, там все мудрено написано и нихрена я не понял.

– Твои глюки и есть продуктивная симптоматика, они же – когнитивное расстройство восприятия.

– Вот так бы сразу. – Хмыкнул Максим, снова поворачиваясь к ноутбуку. – А то как заладят со своими терминами…

– Ты, я так поняла, недолго героином баловался? – Я снова пробежала взглядом по костлявому телу.

– Да от силы неделю, а что? – Тихий стрекот клавиш сопровождал его ответ.

– А чего ты худой тогда такой? – Поднявшись, я взяла одну из явно серийных книг, рядком стоящих на полке.

“Мягкий мрак”. Так называлась книга. Простые, чуть готичного вида, белые буквы на полностью черной обложке. И внизу имя автора – Максим Раненов. Тоже просто белое. Видимо, не зря говорят, что хороший товар не нуждается в дешевых трюках вроде окровавленного монстра на обложке.

– А ты попробуй, – низкий, чуть хрипловатый голос отвлек меня от раздумий, – подойти к холодильнику, когда его охраняет какая-нибудь тварь. – Резонно… – Еще труднее есть, допустим, котлету, которая на глазах превращается в кусок гниющего мяса, кишащего червями. – Меня передернуло, сглотнув, я раскрыла книгу. – А знаешь, что самое мерзкое? Я чувствую запах гниющей плоти, ощущаю, как черви шевелятся у меня во рту. Я потерял давно ту грань, которая помогала мне понимать, что это лишь глюки. А ты пришла и помогла мне вновь ее нащупать. Ты как маяк, ты разграничиваешь мир моего бреда и реальную жизнь.

Мне было нехорошо. Я спрятала лицо в ладонях, усилием воли прогоняя тошноту.

– Зачем, – глухо вопросила я, – такие… Подробности?

– Я привык все подробно описывать. – Макс раскатисто, по-старчески закашлялся.

– Что с тобой? – Скорее, из вежливости поинтересовалась я.

– Я дымил не хуже паровоза с пятнадцати лет, как ты думаешь, что со мной? – Иронично усмехнулся парень.

– А чего ж перестал? – Я снова попыталась прочитать первый абзац первой страницы.

– Отец сказал, что договорится с тобой только в том случае, если я брошу курить. – Равнодушно пояснил Максим. – А ты круче, чем наркотики и сигареты.

Вставать пришлось непривычно рано – по меньшей мере, час мне теперь придется добираться до универа. А там меня ждет, наверное, до сих пор злой Дима. Я даже завтракать не стала – вчерашние рассказы мне надолго отбили аппетит.

Стоило мне только переступить порог дома Максима, меня тут же сгребли в охапку.

– Как же мне было плохо без тебя… – Пробормотал брюнет, прижимая меня к своей дистрофичной груди.

Я уткнулась лбом ему в плечо и тихо заплакала. Комкая футболку на его спине, я шмыгнула носом.

– Что такое? – Макс погладил меня по голове.

– Я с парнем рассталась. – Проныла я. – Он меня из-за тебя бросил!

– Если он тебе не доверяет и ревнует к каждому столбу без причины уже сейчас, когда ты ему не принадлежишь, – усмехнувшись, он приподнял мое лицо за подбородок, – то что было бы потом? Посадил бы тебя на цепь?

А в словах этого шизика есть доля правды… Я отвела взгляд, не в силах прямо смотреть на малознакомого человека.

– Давай, умывайся и пошли обедать. – Потрепав меня по голове, Максим направился к кухне.

– Ты умеешь готовить? – Скептически приподняла бровь я.

– Неа, готовить будешь ты. – Донесся ржач уже из кухни.

Фыркнув, я все же улыбнулась – поддержал. По-своему, придурочно, а дышать легче стало.

Наливая нам чай, парень случайно пролил немного кипятка на руку, которой он придерживал ярлычок чайного пакетика.

– Бывают же в жизни огорчения! – Рассмеялась я, пока он шипел и тряс обожженной кистью.

– Ага, только пиздец бывает чаще! – Буркнул Макс, покидая кухню.

Вернулся он буквально через пару минут с ноутбуком.

– Ты не можешь подождать? – Я поставила перед ним кружку.

– Ты меня вдохновляешь. – Просто ответил Максим. – Я не особо понимаю, на что конкретно, но ты меня вдохновляешь. Так, – он положил пальцы на клавиатуру жестом пианиста, – пора заканчивать маяться хуйней и начинать писать такую охуенную хуйню, какой этот охуевший свет еще не видал!

Я поморщилась – не люблю, когда в речи собеседника много мата.

– А вдруг твоим читателям не понравится? – Я, грея обе ладони о кружку, сделала маленький глоток.

– Вечность меня простит. – Отмахнулся Макс. – То, что этот бред кто-то читает – лишь легенда. Мои глюки и то реальнее, чем она.

– Тебе уже почти двадцать пять, где твоя ответственность? – Возмутилась я.

– Хуетственность. – Отмахнулся наглец. – Все мы живем по принципу “покупай-работай-сдохни”, и я не исключение. И ты тоже. Вот я и работаю, как могу, зарабатывая папуле на новую тачку.

– Я думала… – Макс не дал мне договорить, а его взгляд словно пронзил меня в самую душу, выворачивая наизнанку самые ее потаенные уголки:

– Я недееспособен по законам государства и распоряжаться деньгами не могу. А он мой опекун, как назначила мама, хоть он и не был на ней женат. Ты, девочка, живешь в иллюзиях, хоть и не маленькая уже. Все продается. И ради денег приемного сына нетрудно сдать в психушку, хоть он и адекватен. Будучи простым редактором в издательстве, он сумел пропихнуть мои первые книги в печать. А теперь у него свое издательство. Я же имею только справку о том, что псих. Да, он заботится обо мне, но я все равно зол на него.

Я молчала – меня несколько обескуражила перемена в настроении обычно дурашливого парня. Но он тут же снова стал придурковатым весельчаком, ободрительно подмигнув мне, и чуть ссутулился, его пальцы быстро и явно привычно застрекотали клавишами.

– Ты чего надулась? – Его прокуренный голос вывел меня из задумчивости. – Не слушай меня, я же псих. – И, подтверждая свои слова, чуть жутковато засмеялся.

– Все мы немного психи. – Буркнула я, дуя на чай.

– Ага. Только псих стал бы дуть на триста пятьдесят лет назад остывший чай. – Захихикал Максим.

– Иди ты… – Я только отмахнулась.

– Не обижайся, – брюнет накрыл мою ладонь своей, – я дурак, да и юмор у меня под стать профессии. Ты же меня не бросишь?

Такую он просительную рожицу скорчил, сведя брови домиком, что я просто не могла его огорчить…

– Вер! – Раздался у меня над ухом хриплый шепот. Вздрогнув, я повернулась на постели и недоуменно посмотрела на сидящего рядом Макса. – Я с тобой полежу?

– Кошмары? – Я подвинулась, давая место парню.

– Вся моя жизнь – один сплошной кошмар. – Проворчал брюнет, укладываясь рядом со мной на узковатой для двоих “полуторке”.

– Эгей, грабли убери! – Гневно зашипела я, когда наглец попытался притянуть меня к груди.

– Злюка. – Буркнул Максим, послушно пряча “грабли” под подушку.

Поправка – под МОЮ подушку. Фыркнув, я с трудом умостила голову на том краешке мягкого предмета, который мне достался.

Проснулась я от бухнувшейся на мои бедра тяжести. Это подлый шизик закинул на меня ногу! Он еще и обеими руками прижимал меня к костлявой груди, тихо сопя в висок. Ладно, пусть поспит спокойно, скандал и разборки устрою утром.

– Пошло вон, блять… – Неразборчиво пробормотал Макс, крепче прижимая меня к себе.

Бедолага, даже во сне его не оставляет болезнь. Да и уютно с ним, хоть и поза у меня неудобная.

Проснулась я одна. Ну не приснился же мне ночной рейд Кощея Бессмертного? Отбросив раздумья, я вскочила с постели и, позевывая, направилась в ванную. Благо, у меня она отдельная. Быстро и без лишней возни приведя себя в порядок, я переоделась и покидала в сумку тетради. Спустившись на кухню, я приготовила обычный завтрак на одну персону – не имею привычки есть по утрам.

Допивая чай на ходу, я нерешительно приблизилась к двери в спальню Максима.

– Макс? – Стукнув пару раз костяшками пальцев по дереву, я повернула ручку.

Залитая предрассветным сумраком комната была пуста, даже постель идеально заправлена.

Быстро прошагав по коридору до библиотеки, я усмехнулась – парень со скоростью профессиональной машинистки печатал, чуть сгорбившись и жуя фильтр незажженой сигареты. Бесцеремонно усевшись на край стола, я пощелкала пальцами перед его воодушевленным лицом. Реакция была неожиданной – резко опустив крышку ноутбука почти до конца, он недовольно уставился на меня.

– Доброе утро. – Буркнул Макс.

– Доброе. Завтрак на столе, чтобы все съел, понятно?

– Не такой уж я и голодающий. – Проворчал Максим.

Мне сегодня пришлось целую пару сидеть в холле и ждать водителя, поэтому я была жуть как голодна. Зато хоть вволю с подругами посмеялись, а то эти два дня я была занята только шизиком и Димой. Но мой голод терял значимость в сравнении с голодом существа, что помещалось у меня в ладони. Существо дрожало, пачкало мне руки измазанной в грязи шерсткой и мурлыкало, когда я ласково гладила его между ушек.

В кухне я поставила в микроволновку на полминуты стакан молока – холодное пить вредно. Умиленно наблюдая за комочком грязной шерсти, я улыбалась. Надеюсь, Макс не будет против… Оглядевшись, я усмехнулась – он не только съел омлет и гренки, но и посуду поставил в раковину, умница какой…

– Пошли, грязнуля, мыться. – Подхватив котенка, я поднялась на второй этаж по скользким лакированным ступенькам.

Пока котя обнюхивал приготовленный для него и поставленный рядом с ним на стиральную машину пластиковый флакон геля для душа, я заткнула пробкой слив в раковине и включила теплую воду.

Воды котенку было по пузико, но он все равно устроил истерику. Мы оба шипели – я от боли, а когтистому комку шерсти просто не нравился, наверное, шоколадный запах пены.

– Уй! – Маленькие, но очень острые коготки глубоко воткнулись мне в предплечье.

К счастью, процесс помывки был почти завершен. Оставалось лишь смыть пену. Психанув, я просто подставила намыленную спинку котенка под струю воды. Он истошно заорал благим мявом, но я быстро прекратила издевательство и переставила малыша на расстеленное на стиральной машине полотенце, еще и закутала дрожащего котю в него.

Карие глазищи настороженно поблескивали из вороха ткани, когда я достала из ящика фен. Но, стоило только мне направить слабую струю теплого воздуха на него, оказавшийся темношерстным котенок тут же вылез из-под полотенца и задрал хвост трубой, подставляя под ветерок то один бок, то другой.

Некоторые, самые глубокие царапины все еще кровоточили и жутко болели, но при виде довольного кошака это все становилось незначительным.

Уже сухой и пушистый малыш с удовольствием устроился у меня на руках. Поставив негодника на кровать, я быстро переоделась в спортивные штаны и футболку. И вовремя – в дверь вежливо постучали.

– Заходи. – Я уселась на кровать и опрокинула котенка на спину, почесывая ему пузико.

Максим буквально ворвался в комнату, опустился на пол у моих ног и положил голову мне на бедра.

– Помоги мне. – Его сиплый шепот и странное поведение меня немного насторожило.

– Что случилось? – Я аккуратно погладила темные жесткие волосы.

– Они… – Он содрогнулся. – Говорят, что заберут тебя у меня. Навсегда.

– Глупости какие. – “Они” это, наверное, его монстры. – Настоящий бред. – Я сейчас его просто успокаиваю или меня и правда не беспокоит перспектива провести с ним… Не-ет, хватит! – Никуда я от тебя не денусь, глупый шизик.

– Правда? – Столько ужаса, волнения и боли было в его глазах, когда он поднял голову, что я снова не смогла разрушить его глупые надежды.

– Правда. – Я ласково улыбнулась парню, взъерошив его волосы.

– А что у тебя с руками? – Он ухватил мою кисть.

– Кота мыла. – Пожав плечами, я указала на уже уснувшего малыша, забравшегося на мою подушку.

– Пошли. – Крепко ухватив меня за руку, Макс потянул меня в сторону двери. – Надо было его просто кинуть в мыльную воду, сам бы отмылся.

– Максим! – Возмущенно вскрикнула я, попытавшись выдернуть руку.

– Да шучу я, шучу! – Кажется, бедняга не на шутку испугался. – Только не отпускай, пожалуйста…

Я удивленно на него воззрилась. С каждым днем он все более странным становится. Дальше – больше. Парень рывком притянул меня к себе, заключая в объятия.

– Только четвертый день тебя знаю, – тихо забормотал он, – а уже жизни без тебя не мыслю. Хочу просыпаться ночью, как сегодня, рядом с тобой, такой настоящей, что страх берет. Хочу закутывать тебя в одеяло и снова засыпать. – Я затаила дыхание. – Хочу целовать тебя. – Я мягко попыталась высвободиться, но добилась лишь того, что теперь Макс смотрел мне в глаза, наклонив голову. – Хочу обнимать тебя. Прижимать к себе. Слушать твои милые огрызания. Обними меня. – Сейчас я в его власти, так что лучше послушаться, а то мало ли… – Да, обними… – Он, явно наслаждаясь, прикрыл глаза. – Обними меня крепче…

Я послушно положила голову ему на плечо, прижимаясь к его груди. Какой бы он ни был худой, а стискивал он мои плечи неслабо, словно боялся, что я исчезну. Только бы у него планку не сорвало, только бы он не взбесился…

– Что, боишься? – Усмехнулся парень.

– Боюсь. – Я незаметно перевела дух – снова эта насмешливая интонация… – Ты ж псих.

– Да, я псих. Только ты можешь не бояться меня. Ты самое лучшее в моей сознательной жизни.

Мда, а ведь это не преувеличение.

– Пошли, Кощей, кормить тебя буду. – Я осторожно отстранилась и Макс тут же меня отпустил.

– Не такой уж я и худой. – Обиженно буркнул брюнет, держа меня за руку. – И тебе руки надо обработать.

– Да глупости, – я отмахнулась, – просто царапины. Принесешь мелкого вниз?

Максим тут же состроил жалобную мордочку, но я ответила твердым взглядом – пусть привыкает быть один. Не смогу же я всю жизнь с ним прожить, у меня планы…

Вздохнув, шизик нехотя отпустил мое запястье и в несколько шагов преодолел расстояние до двери моей комнаты. Я же быстренько сбежала по ступенькам, едва не упав – носки скользили по гладкому лаку. Когда я закопалась в холодильник, пришли два темноглазых брюнета. У них даже выражение глаз одинаковое – жалобно-усталое.

– Что хотел бы ты на обед?

– Мне ровно. – Фыркнул парень.

Вспомнив, что он испытывает во время еды, я сглотнула горький комок в горле.

Я дочитывала “Мягкий мрак”, развалившись в кресле – на один подлокотник опиралась спиной, а через другой перекинула ноги. Жующий очередную сигарету писатель что-то быстро печатал, иногда прерываясь, подпирая щеку кулаком и хмуро вглядываясь в экран. Книга в моих руках была захватывающей, мягко окутывала мозг простыми и понятными словами, жизненными диалогами. Даже на странице, где впервые появлялся какой-либо монстр, помимо его описания красовался карандашный набросок с подписью “Иллюстрация от автора”. Правильно говорят – талантливый человек талантлив во всем. Несмотря на увлекательность сюжета, я задремала.

Я стояла в темноте. Нет, во мраке. Подо мной и вокруг меня не было ничего, кроме тьмы. Но на чем-то вроде горизонта вдруг нарисовался силуэт. Он быстро приближался, а я очень сильно захотела проснуться. Я не могла пошевелить даже губами и странным образом понимала, что и в реальности мое тело неподвижно. А неизвестный приближался, постепенно прорисовывались страшные, уродливые детали его внешности. Нет, нельзя, чтобы он до меня добрался!..

– А ну вали отсюда! – Раздался прямо над ухом прокуренный голос.

Рука с длинными пальцами ухватила меня за плечо, помогая проснуться, развеивая тьму…

– Ну, тише… – Макс гладил меня по голове, а я прижималась к спасителю, боясь, что вернусь туда, если его отпущу. Если он меня отпустит. – Тихо, девочка, все хорошо. Я рядом.

Все еще цепляясь за его шею, я тяжело дышала, а в голове причудливо переплелись сон и то подобие признания Максима, которое так меня напугало. Он сможет меня защитить. Я помогу ему, а он защитит меня. Я в это верю.

– Не бойся, девочка, я не позволю им забрать тебя. – Подтвердил мои догадки парень. – Только больше не спи в этом доме, если я не рядом, ладно?

– Почему? – Максу явно неудобно стоять перед креслом на коленях и слушать мое сопение, но он стоял и слушал.

– Я же говорил, они хотят забрать тебя. Раньше я был в их власти, а теперь ты вернула меня в реальный мир. – Господи, ну и бред. – Я перестал обращать на них внимание, я с ними больше не разговариваю. Вот они и ревнуют, если можно так сказать. Ты лучше не заморачивайся на эту тему, ладно?

– Макс…

– Тсс… – Он чуть отстранился, непривычно серьезно заглядывая мне в глаза. – Не стоит углубляться в это. Чего доброго, видеть их начнешь, вообще покоя не дадут.

– Хватит, – взмолилась я, отворачиваясь, – я сейчас сойду с ума…

– Я же не сошел. – Ухмыльнулся брюнет, озорно сверкнув глазами.

Его губы прижались к моей шее.

– Н-нет, не надо… – Я спрятала лицо у него на груди.

– Прости. – Его пальцы зарылись в мои волосы.

Не знаю, как долго мы так сидели, мне было слишком уютно и тепло, хоть ребра у Макса и торчат…

– Пойдем спать, Вер. – Максим встряхнул меня. – Не бойся, я буду рядом.

– Правда? – Кажется, мы поменялись ролями.

Но мне все равно. Без этого шизика я не смогу уснуть.

– Правда. – Ласково улыбнулся брюнет, помогая мне встать. – Обещаю.

Я послушно следовала за ним по коридору, отчаянно цепляясь за его руку. Теперь я понимаю, что он испытывает – первобытный ужас мешал мне трезво мыслить, хотелось лишь крепче стиснуть пальцы на теплом запястье, бесконечно чувствовать спасительный размеренный пульс, такой живой, такой близкий…

– Тише, ложись… – Макс силой прижал меня к матрасу. – Я тут, не бойся. Когда не спишь, вообще можешь не бояться, ты для них недосягаема.

Теперь уже и речи не шло о том, чтобы Максим спал как-нибудь еще, кроме как в обнимку со мной. Я цеплялась за его шею, как за последнее средство спасения.

– Ну, пусти. – Тихо засмеялся брюнет. – Или ты со мной в душ пойдешь?

Я абсолютно серьезно задумалась, но парень вывернулся из моих рук. Свернувшись калачиком, я обхватила свои коленки и вдруг поняла, что что-то не так. Поворочавшись, я определила – подушка смутно знакомо пахнет горьким дымом и мятой. Приподняв голову и осмотревшись, я резко села – Макс привел меня к себе в комнату!

– А что такого? – Показалось абсолютно нормальным говорить с пустой комнатой. У меня кровать уже, чем тут. – Кажется, я тоже схожу с ума.

– Не кажется и не тоже.

Взвизгнув, я прижала к себе подушку – Максим еще в душе!

– Не надо…

– Как это “не надо”? Ты теперь тоже часть нашего мира.

– Пожалуйста, хватит! – Взмолилась я, пряча лицо в подушку, крепко зажмуриваясь и едва не плача.

Я не могла сказать, мужчина со мной говорит или женщина. Бесплотные, бесцветные мысли легко проскальзывали у меня в мозгу, тихие, почти незаметные…

– Мы теперь всегда будем рядом. Мы разные, как и люди. Радуйся, мы добрые. Относительно. Ты такая же, как…

– Хватит! – Резко хлестнул знакомый голос.

– Она должна…

– Этого много для нее, прекратите. – Теплая рука коснулась моего плеча, подушку у меня мягко отобрали. Я, всхлипнув, прижалась к парню, не открывая глаз. – Не бойся, девочка, – тихо проговорил Макс прямо у меня над ухом, – я их видеть начал через месяц после того, как первый раз услышал. – Он бережно зарылся пальцами мне в волосы, заставляя поднять голову. – Открой глаза. Ну же, давай. – Покорно приподняв веки, я увидела лишь непривычно серьезного брюнета в полумраке спальни. – Смотри, – Максим повернул мою голову – освещенная конусом света, падающим из коридора через приоткрытую дверь, комната была пуста, – никого нет.

Прижавшись щекой к обнаженной груди парня, я услышала и почувствовала биение его сердца под выступающими ребрами. Живой. Рядом.

Макс лег и утянул меня к себе. Крепко обняв его за шею, я уткнулась носом ему в висок. Вот он, источник того запаха – смесь впитавшегося в волосы за долгие годы сигаретного дыма и бессильного, почти забитого запаха мятного шампуня. Хоть брюнет уже и не курит, он нескоро сможет избавиться от этого чуть горького запаха, вызывающего у меня ассоциации с летом, бабушкиным домом в глухой деревеньке и неизменными кострами, что мы с соседскими мальчишками разводили из сухих веток яблонь и груш, используя для растопки старые газеты. Ровное дыхание, щекочущее плечо, живо напомнило мне легкий теплый ветерок и звонкий, радостный шелест дубовых и ясеневых листьев в лесу, куда мы с бабушкой ходили за грибами. Погрузившись слишком глубоко в воспоминания, я не успела отбросить от себя самые страшные моменты детства – бабушка, читая телеграмму от мамы, вдруг побледнела и упала, ударившись головой об стол. Я тогда застыла, не зная, что делать. И словно кто-то шепнул, направляя – я с криком побежала к соседке. И только через пару часов я узнала, что было написано в той злосчастной телеграмме. Папа умер утром того же дня, что и бабушка…

– Проснись! – Грубовато окликнул кто-то, столь же неаккуратно встряхивая меня за плечи.

Распахнув глаза, я приподнялась, словно стремясь вырваться из воспоминаний, и приоткрытыми для вдоха губами коснулась губ что-то говорящего Макса. Он замер, но тут же отстранился, даже отвернулся.

– Прости. – Чуть более хрипло, чем обычно, прошептал брюнет.

– Не прощу. – Зарывшись пальцами в жесткие чуть волнистые волосы, я заставила парня посмотреть на меня.

Завораживая меня пристальным взглядом темных глаз, в полумраке и вовсе кажущихся черными, Максим как-то робко склонил голову. Его поцелуй был неумело нежным, осторожным, мягким… Его ладони легли мне на спину, предупредительно поддерживая прогнувшееся тело. Я тонула в той эйфории, что испытывала только при самом первом, самом ласковом и несмелом поцелуе. Да и, как в тот раз, партнер мой явно неопытен.