Текст книги "Жизнь и Смерть (СИ)"

Автор книги: Вельга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Тень на стене ==========

Когда из яви сочатся сны,

Когда меняется фаза луны,

Я выхожу из тени стены,

Весёлый и злой.

Октябрь 1981 года.

Две фигуры в длинных мантиях с капюшонами застыли в напряжённых позах по разные стороны детской кроватки, в которой надрывно плакал маленький мальчик, совсем ещё кроха. Но ни плач ребёнка, ни труп его матери в углу детской, казалось, не мешали этим двоим вести беседу.

– Задумывался ли ты когда-нибудь об энтропии, друг мой? Размышлял ли о том, что несёшь этому миру? – голос человека в белом балахоне был спокоен, в нём не слышалось и капли напряжения, и всё же поза, в которой этот человек замер, указывая волшебной палочкой на своего собеседника, буквально кричала о том, что он далёк от спокойствия.

– Зачем я здесь? – обладатель чёрного балахона даже не думал скрывать нервозности, сквозящей во взгляде его чёрных глаз, в каждом слове и жесте. – Что ты задумал? Зачем ты вызвал меня сюда? И как тебе это удалось?

– Энтропия всегда увеличивается – это закон, – невозмутимо продолжил человек в белом, игнорируя вопросы, заданные ему. – Закон этого мира, который выдумали маглы. Но я докажу, что они ошибаются. Любой хаос можно упорядочить – это мой закон.

Он взмахнул палочкой, и ребёнок в кроватке замолчал, изумлённо хлопая зелёными глазами, открывая и закрывая рот, из которого не доносилось ни звука.

– Всё в природе стремится к максимуму энтропии, – продолжил Белый человек. – Но мы – не маглы, нам подвластна магия…

– Причём тут энтропия? – Чёрный человек нервно огляделся по сторонам, словно в поисках выхода, волшебная палочка в его руке подрагивала.

– А поскольку нам подвластна магия, – продолжал его собеседник, не обращая на него ни малейшего внимания, словно разговаривал сам с собой, – именно мы должны поддерживать баланс в этом мире.

– Не понимаю.

– И никогда не поймёшь. Этим ты напоминаешь мне одного моего старого друга, очень сильно напоминаешь. Он так и не понял принципов существования этого мира, поэтому опять проиграл, на этот раз окончательно. Впрочем, что-то я заболтался. Ничего личного, Том, просто пришло время добавить немного равновесия. Ты принёс в этот мир достаточно хаоса, и ещё принесёшь, я уверен в этом… а пока – Авада Кедавра.

Зелёная вспышка, и фигура в чёрном балахоне осела на пол бездыханной куклой, лишившейся души. Ещё одно заклинание – на этот раз невербальное, и тело рассыпалось в прах.

– Вот так, Гарри, – пробормотал человек в белом, убирая волшебную палочку в рукав своей длинной мантии и склоняясь над кроваткой. – Я не надеюсь, что ты когда-нибудь поймёшь всё. Ведь для того, чтобы постигнуть природу равновесия, нужно прожить не одну жизнь, и даже не две. Но ты ещё послужишь на благо магического мира, даже несмотря на своё истинное предназначение. Мы оба послужим, поверь мне.

И Белый человек исчез, а через мгновение рассеялись и его чары – детская вновь наполнилась всхлипами перепуганного мальчика, в одно мгновение потерявшего всё.

***

Сентябрь 1986 года.

– Почему ты не хочешь научить меня этому? – рассерженный шёпот, практически шипение, принадлежал взъерошенному мальчишке лет пяти, он угрюмо смотрел на свою тень, словно ожидая от неё ответа, но тень безмолвствовала, поэтому мальчишка продолжил: – Почему я должен постоянно убегать от них? Я ведь могу… их всех, одним махом! Почему ты не научишь меня?!

– Ты избежал взбучки, разве этого недостаточно? – голос, далеко не детский, принадлежавший, должно быть, человеку в возрасте, исходил от тени, которую отбрасывал мальчишка.

– Нет! Мне надоело убегать и прятаться, надоело!

– Гарри, Гарри… – тень колыхнулась и исчезла.

– Что – Гарри? Я шесть лет уже Гарри, – мальчишка прислонился спиной к стене, туда, где ещё мгновение назад подрагивала его тень, которой там быть просто не могло, хотя бы в силу положения солнца, и сполз вниз, устроившись на корточках.

Его обидчики остались где-то далеко внизу, а сам он несколько минут назад будто бы по волшебству оказался на этой крыше, с которой теперь ещё нужно было как-то спуститься вниз. Но сначала, конечно же, стоило подождать, пока Дадли и его дружкам надоест толкаться в тупике, в который они его загнали.

Гарри вздохнул и едва сдержался от того, чтобы прямо здесь и сейчас разреветься от бессилия и горькой обиды. Он никак не мог понять, почему Мор не желает научить его всем этим штукам. Ведь если бы он – Гарри – умел контролировать все эти странности, то и дело случавшиеся с ним, никакие родственнички не посмели бы ему указывать.

Как было бы здорово по собственному желанию перемещаться в пространстве, двигать предметы, призывать ветер. Но Мор был непреклонен. А может, просто не мог ничему его научить. В конце концов, чему может научить воображаемый друг? Хотя Гарри не был до конца уверен, что действительно придумал его, а сам Мор не особенно любил говорить на эту тему.

– Предатель, – Гарри ещё раз вздохнул, но его гнев уже начал потихоньку затихать.

Всё же он действительно избежал нехилой взбучки, этого нельзя было отрицать. Впрочем, Дадли ничего не мешало отловить его завтра. Скорее всего, он так и поступит. Оставалось лишь надеяться, что в случае действительно серьёзной угрозы эти странные силы вновь вмешаются.

***

Июль 1991 года.

– Мор, а Мор, как думаешь, что было в том письме?

Гарри лежал на своей раскладушке в тёмном чулане и тщетно пытался разглядеть очертание тени на стене.

«Прекрати болтать», – раздался у него в голове привычный ворчливый голос.

Гарри не знал, почему ему чудилось, будто его незримый собеседник ворчит, ведь мыслеречь никогда не отличалась особой эмоциональной окраской. И всё же обычно он без труда определял настроение своего воображаемого друга.

«Ну Мор… ты ведь знаешь, расскажи. Интересно, же. Это как-то связано со всеми этими странностями?»

«Сначала ответь мне на один вопрос, Гарри. Что такое энтропия?»

«Это мера необратимого рассеивания энергии или бесполезности энергии, которую нельзя использовать для превращения во что-то полезное», – послушно ответил Гарри, словно читая по бумажке.

«А своими словами?»

«Ну… когда чайник кипит – это энтропия, когда Дадли засирает свою комнату день за днём – это тоже энтропия. Беспорядок, хаос…»

«Беспорядок – это плохо?»

«Да, конечно».

«Магические выбросы, сопровождающие тебя всю жизнь – это плохо?»

«Что? Ты… Не… Ты обо всех этих странностях? Нет, они наоборот помогают мне. От Дадли удирать и всякое такое».

«Особенно, когда тебе после влетает от тётки или дяди?»

«Ну… – Гарри задумался. – Я не понимаю, какого ответа ты от меня ждёшь, – в конечном итоге, признался он. – Беспорядок – это не очень хорошо, но его можно убрать, и тогда на какое-то время снова станет чисто».

«А потом снова устроить, а потом снова убрать, – в мысленном голосе Мора Гарри чудилась задумчивость. – Вроде бы всё логично, да?»

«Ну… кажется, да».

«Ладно, вернёмся к этому вопросу, когда ты немного подрастёшь».

Гарри обиженно фыркнул, он не очень любил, когда его называли ребёнком, но спорить с Мором было бесполезно, это Гарри отлично понимал.

«В данном случае… я говорю о письме, – на всякий случай пояснил Мор, – от тебя ничего не зависит. Привыкай к тому, что от тебя вообще ничего в этой жизни не зависит».

«Как будто я успел от этого отвыкнуть за те пять минут, что валяюсь здесь», – Гарри уныло вздохнул.

«Не имеет значения, какой путь ты выберешь, куда пойдёшь и что будешь делать – твоя жизнь упорядочена, а будущее предопределено».

«А как же энтропия?» – ехидно поинтересовался Гарри.

«Не в твоём случае».

«Значит, мне нужно просто расслабиться и ждать?»

«Ты всё правильно понял. Но устраивает ли тебя это?»

«Конечно же, нет!»

«Хорошо. Запомни это ощущение».

И Мор исчез. Гарри тяжело вздохнул и поудобнее устроился на раскладушке. Намёки воображаемого друга картины не прояснили. Впрочем, чего ещё от него ожидать. Если уж сам Гарри не знал, что было в письме, то откуда об этом знать тому, кого вообще не существует.

– Мальчишка!

Вопль Вернона Дурсля и топот слоновьих ног на лестнице заставил Гарри торопливо вылезти из чулана и подать признаки жизни, пока этот бегемот не обрушился вместе с лестницей ему на голову.

– Ты сегодня же переезжаешь на второй этаж, во вторую спальню Дадли! Это не обсуждается!

«Кажется, это должно называться обратной энтропией, ну или упорядочиванием энтропии, – думал про себя Гарри, быстро собирая вещи, пока дядя не передумал. – С другой стороны… Что там говорил Мор? Моя жизнь и так упорядочена. А если письмо – это не уменьшение уровня беспорядка, а увеличение?»

Гарри потряс головой, стараясь прогнать из неё сумбурные мысли. Он вообще не слишком хорошо понимал, что на самом деле такое – эта энтропия, лишь знал терминологию и несколько примеров, которые привела им учительница в младшей школе, не более того.

«И почему Мор вообще за это уцепился?»

***

Последующие несколько дней энтропия в жизни Гарри только нарастала, а Мор и не думал появляться, чтобы Гарри мог высказать ему своё недовольство или хотя бы сообщить, что ни о какой упорядоченности в таких условиях и речи быть не может.

А уж когда Дурсли сорвались и поехали куда-то, спасаясь от писем, буквально заваливших дом, Гарри и вовсе решил, что Мор его кинул. Рассеялся, исчез, растворился в его сознании, плодом которого и являлся. Но когда он сидел в сырой лачуге, завернувшись в лёгкую ветровку и стараясь не слишком сильно стучать зубами от холода, чтобы не дай бог не разбудить Дурслей, Мор всё же объявился.

«Не дрейфь, это крайняя степень, дальше даже я не стал бы тянуть», – сочувственно заметил он, ничего, впрочем, не объясняя.

Но и этого Гарри хватило, чтобы почувствовать себя лучше. Стало даже чуточку теплее. Мор всегда приносил с собой спасение от мерзкого чувства одиночества, лишь поэтому Гарри и терпел его до сих пор.

«И что будет дальше?» – спросил он, невольно замечая, что начинает расслабляться.

«Что-нибудь. Увидишь. Просто будь готов к этому», – и Мор снова исчез.

«Предатель», – в который раз подумал про себя Гарри, но внутреннее тепло никуда не делось, оно обычно держалось ещё как минимум день-два после появления Мора, если тот снова пропадал куда-то.

А потом началось «что-нибудь». Визит великана практически не удивил Гарри, чего нельзя было сказать о Дурслях. Унылая реальность с элементами фантазии внезапно превратилась в волшебную сказку! И даже печальные факты о родителях не слишком омрачили радужное настроение Гарри, ведь теперь его ждала новая жизнь. Жизнь с магией и без Дурслей.

Следующий день тоже стал волшебным: великан отвёл его в магический мир. Оказалось, что родители оставили Гарри полным-полно денег, которые он даже мог потратить на себя. Правда, только в магическом мире. Прекрасный подарок от Хагрида – великолепная белоснежная сова – завершил этот замечательный день. Сову Гарри назвал Хедвиг – она стала для него символом надежды. Надежды на то, что его жизнь действительно упорядочена, и всё предрешено.

Эта мысль очень радовала Гарри, но почему-то совершенно не понравилась Мору. Это Гарри понял сразу, когда тот появился в его сознании в следующий раз. Но Мор ничего по этому поводу не сказал, ограничившись дежурным «поговорим позднее». Гарри тогда подумал, что теперь, когда в его жизни появилось что-то ещё, что-то настолько значимое, он как-нибудь переживёт недовольство Мора и его постоянные отлучки.

***

Когда зелёным глаза горят,И зеркала источают яд,Я десять улиц составлю в ряд,Идя за тобой.

Июнь 1992 года.

Последний летний месяц пролетел незаметно, а за ним и практически весь учебный год. Гарри с головой погрузился в волшебный мир, не желая больше возвращаться в унылую реальность Дурслей. Мор появлялся несколько раз, но толком поговорить с ним почему-то никогда не удавалось.

И лишь в конце учебного года, когда Гарри стоял перед волшебным зеркалом и краем глаза наблюдал за профессором Квирреллом и противоестественным существом, торчавшим из затылка всё того же Квиррелла, Мор снова объявился и даже соизволил заговорить.

«Не бойся, ничего они тебе не сделают, – уверенно заявил он. – Спроси у Волдеморта, любит ли он убивать».

– Вы любите убивать? – послушно произнёс Гарри, появление Мора обрадовало его настолько, что он даже не стал с ним спорить.

– О да, и если ты немедленно не отдашь мне камень, я с превеликим удовольствием убью тебя.

Гарри поёжился и отступил ещё на шаг от Квиррелла. Волдеморт каким-то непостижимым образом знал, что камень находится у Гарри, и Гарри это не нравилось.

«Мор, что мне делать?»

«Ничего, наблюдай. Ты ведь помнишь? Будущее предопределено».

Но сделать это было куда сложнее, чем сказать. Гарри изо всех сил старался бороться со страхом и отвращением, и всё же ему на мгновение вдруг очень захотелось засунуть руку в карман и отдать Волдеморту камень. Ведь если Мор прав, и всё действительно предрешено, то это ничего бы не изменило.

– Хватит! – Волдеморт окончательно потерял терпение. – Схвати мальчишку!

Гарри рефлекторно дёрнулся к выходу, но Квиррелл настиг его очень быстро и, повалив на землю, вцепился руками в его горло, словно пытался задушить. Гарри закричал, стараясь вырваться, успокаивающие слова Мора разом вымелись из его головы, так ему хотелось жить.

Внезапно хватка Квиррелла ослабла, дышать стало легче, даже боль в шраме, преследовавшая Гарри весь год, немного утихла. Он совершил резкий рывок назад, практически в слепую, вскочил на ноги и понял, что Квиррелл не преследует его, а корчится от боли, ошеломлённо пялясь на свои руки, покрывшиеся красными волдырями.

«Неплохо, отличный спектакль, – вновь подал голос Мир. – Но я бы сказал, что с ним пора заканчивать».

Словно услышав это, Квиррелл поднял на Гарри обезумевший взгляд и снова кинулся на него. Бежать было некуда, Гарри приготовился защищаться. Он подпустил Квиррелла вплотную и, размахнувшись, ударил его по лицу, целясь в глаза. Получилось у него не слишком хорошо, но и этого хватило – Квиррелл заревел, словно раненый зверь, отшатнулся и схватился руками за обожжённое лицо.

«Мои прикосновения… они ранят его?» – пронеслось в голове у Гарри.

Мор промолчал, хотя его присутствие отчётливо ощущалось.

Решившись, Гарри подскочил к Квирреллу и вцепился руками в его голову. Прикосновения причиняли боль и ему самому, но он терпел, терпел так долго, как только мог. Однако до последнего сдерживаемый крик боли всё же вырвался из его груди, сливаясь с воплем Квиррелла, который, казалось, сгорал заживо.

«Я больше не могу, Мор…» – последняя мысль промелькнула в голове Гарри, и сознание милостиво покинуло его.

***

Когда Гарри пришёл в себя, Мора рядом уже не было. Зато на его кровати в больничном крыле сидел Альбус Дамблдор, и он буквально за несколько минут развеял все страхи Гарри, вселив в него уверенность, что всё закончилось, что Волдеморт снова побеждён, а философский камень в безопасности, и всё благодаря нему. Это польстило Гарри, но он никак не мог отделаться от мысли, что Дамблдор не был с ним до конца откровенен.

Когда тот ушёл, Мор всё же объявился, но не сказал ничего полезного, вместо этого он зачем-то напомнил Гарри о разговоре, который, казалось, состоялся так давно, что Гарри уже и забыл о нём… ещё в прошлой жизни.

«Энтропия, Гарри. Ты помнишь, что тогда мне ответил?»

Подробности того разговора, как назло, не желали всплывать в памяти Гарри, поэтому он лишь рассерженно тряхнул головой.

«Ты сказал, что беспорядок – это плохо, но его можно прибрать, и на какое-то время снова станет хорошо. Что ты сейчас думаешь по этому поводу?»

Гарри недоумённо нахмурился, уставившись на проявившуюся перед ним на одеяле тень. Мор словно пытался заглянуть ему в лицо, оценить его реакцию.

«Я не понимаю. О чём ты говоришь? Причём тут твоя энтропия?»

«Что ты чувствуешь, Гарри? – Мор не сдавался, но и объяснять ничего не спешил. – Ты прибрал беспорядок. Тебе стало хорошо? Волдеморт тебе больше не угрожает, ты разобрался с этой проблемой хотя бы на время».

«Но я ничего не сделал, я всего лишь не дал ему забрать камень. Я… погоди… – Гарри опешил, ему в голову вдруг пришла неожиданная мысль. – Я – убийца? Я убил Квиррелла?»

Некоторое время Мор молчал, словно давая ему возможность как следует обдумать эту мысль. И лишь когда Гарри практически погрузился в пучину отчаяния, он заговорил вновь, твёрдо и уверенно:

«Всё предрешено. Этого человека убил тот, кто сотворил с ним такое. Запомни это».

И Гарри действительно стало чуточку легче. Квиррелла убило существо, торчавшее из его затылка. Квиррелла убил Волдеморт.

***

Сентябрь 1992 года.

Гарри надеялся, что когда вернётся домой – Мор будет приходить чаще, но этого не случилось. Его друг детства не объявился даже после визита странного домовика, закончившегося полнейшей катастрофой. Не появился он и тогда, когда Гарри забрали в Нору – удивительный дом семейства Уизли.

В Норе, впрочем, Гарри уже было не до воображаемых друзей, поскольку это было замечательное время. Он днями напролёт играл с Роном и его братьями, уплетал восхитительную стряпню миссис Уизли и думать забыл о своём воображаемом друге.

А вот Мор, как оказалось, его не забыл. Он объявился очень вовремя: первого сентября, когда Гарри с Роном стояли на вокзале перед несговорчивым барьером, который не хотел пропускать их к поезду.

«Твоих рук дело?» – поинтересовался Гарри, почувствовав привычное, но уже позабытое шевеление в своём сознании.

«С чего бы это? – казалось, Мор даже опешил, он явно не ожидал обвинений вместо приветствия, о чём и сообщил: – Мог бы сначала поздороваться, а потом уже предъявлять».

«Ну привет, – угрюмо подумал Гарри, стараясь не отвлекаться на стенания Рона. – И что нам теперь делать?»

«Ничего…» – начал было Мор, но Гарри его перебил.

«Всё идёт так, как должно. Да-да, я помню, – раздражённо проворчал он. – И всё же, что нам теперь делать? Может, ты расскажешь мне, что должно произойти, чтобы мы сэкономили немного времени и ускорили события?»

Казалось, Мор совсем не ожидал такой реакции.

«Не думаю, что в этом есть необходимость, – немного помолчав, ответил он. – Сдаётся мне, у твоего друга появился гениальный план».

И Мор пропал, словно его и не было.

Гарри мысленно выругался и попытался сосредоточиться на болтовне Рона. Ему не сразу удалось понять, в чём именно заключается гениальный план его друга, а когда удалось… сказать, что Гарри в восторг не пришёл – ничего не сказать. И всё же визит Мора вселил в него уверенность, что ничего плохого с ними не случится. А зря. Энтропия в его жизни вновь нарастала.

***

Май 1993 года.

Этот учебный год оказался богат на события. Гарри практически не вспоминал о своём воображаемом друге, поскольку в Хогвартсе у него было полно настоящих, реальных друзей. Друзей, которые не игнорировали его потребности, не пропадали на несколько месяцев… ну, если не считать Гермионы, но она превратилась в камень не по своей воле.

И всё же, стоя в Тайной комнате перед призрачным воплощением молодого Тома Риддла, Гарри желал только одного – появления Мора. И тот не заставил себя ждать.

«Спроси его, любит ли он воскресать», – вместо приветствия произнёс Мор.

Гарри показалось, что его воображаемый друг появился лишь для того, чтобы поближе посмотреть представление.

«Представление», – задумчиво повторил его мысль Мор, но больше ничего не сказал.

«Вот если хочешь, то сам и спрашивай», – неожиданно даже для самого себя вспылил Гарри.

Отчего-то пренебрежение старого друга его очень сильно задело, настолько сильно, что всё остальное отошло на задний план.

«Я уже знаю ответ», – казалось, Мора забавляла ситуация, в которой они оказались.

Это ещё больше разозлило Гарри, но срывать злость на Море не имело ни малейшего смысла, поэтому он вернулся в реальность. И очень вовремя: плечо буквально горело огнём, феникс, устроившийся на нём, ощутимо сжал коготки, словно пытаясь привести Гарри в чувства.

– Да понял я, понял, – пробормотал Гарри, пытаясь подавить навязчивое желание согнать птицу.

И добавил уже мысленно:

«Пора заканчивать, да?»

Мор ничего не ответил, но его одобрение ощущалось отчётливо.

– Мы оба знаем, что ты не сможешь меня убить! – выкрикнул Гарри, не без удовольствия отмечая удивление, исказившее лицо Риддла.

«Волдеморта», – тут же поправил он себя, вызывая странное оживление, можно даже сказать – возбуждение, в том углу своего сознания, который обычно занимал Мор.

– Что ж, – молодому Волдеморту всё же удалось справиться с эмоциями, на его лице появилась полубезумная улыбка. – В таком случае, я хотел бы устроить небольшое представление.

Гарри едва удержался от обречённого вздоха, а Мор уже веселился вовсю.

«И чему ты радуешься?»

Ответа не последовало. Волдеморт же повернулся к статуе Салазара Слизерина и принялся толкать речь, начало которой Гарри успешно пропустил, пытаясь добиться ответа от воображаемого друга. Когда камень вдруг пришёл в движение, Гарри практически не удивился, и даже шевеление в открывшемся проёме не заставило его испытать что-либо хотя бы отдалённо походящее на удивление, он просто зажмурился.

«И дальше что?»

«Наблюдай, анализируй, действуй».

«Очень ценный совет, спасибо», – саркастично заметил Гарри, опускаясь на колени и нащупывая под ногами старую шляпу, которую доставил ему феникс, не просто же так птичка напрягалась и тащила сюда эту ветошь.

Страха не было. Гарри практически поверил в то, что василиск не причинит ему вреда. Вот только открывать глаза почему-то не хотелось. Вероятно, с его чувством самосохранения Мор справиться не смог. А может, просто здравый смысл был сильнее уверенности воображаемого друга.

Василиск скользил по полу, его тяжелая туша извивалась и громко стучала по камням, заглушая смех и пафосную речь Тома Риддла. Феникс внезапно взмахнул крыльями и слетел с плеча Гарри, оставляя после себя длинные и глубокие царапины.

«Тоже мне помощник», – Гарри перехватил ветхую шляпу левой рукой, а правую прижал к ранам, чтобы остановить кровь.

Раздалось свирепое шипение, а следом за ним оглушительный грохот, словно огромная змеюка каталась по полу.

«Смотри-ка, шансы сравнялись, – практически промурлыкал Мор в сознании Гарри, чем здорово его обескуражил. – Да открой ты глаза уже!»

И Гарри послушался. Над ослеплённым змеем, бьющимся в агонии, победоносно кружил феникс, заливаясь победной песнью. И всё же радоваться было рано.

– Мальчишка сзади, убей его! – заорал Риддл, ему явно не хотелось проигрывать.

Василиск послушался. Забыв о ранах, он замер на месте, словно прислушивался к происходящему, с его морды стекала потемневшая кровь, и это выглядело действительно жутко. Гарри почувствовал противный липкий страх – шутки кончились. Судя по всему, глаза василиску были не так уж сильно и нужны: он повернул окровавленную морду к Гарри и начал движение.

«Чёрт-чёрт-чёрт!» – Гарри попятился назад, сжимая в руке старую шляпу, и его пальцы внезапно ощутили в мягкой, лёгкой ткани что-то холодное и тяжёлое.

Недолго думая, Гарри потряс шляпу в воздухе, и в его протянутую ладонь опустилась рукоять меча – сверкающего и длинного.

«Ещё одна подачка Судьбы, да?» – мысленный голос Мора звучал насмешливо.

«Заткнись», – нервозно попросил его Гарри, он уже извлёк меч из шляпы полностью, но совершенно не представлял, что делать дальше, навыков владения подобным оружием у него отродясь не водилось.

«Расслабься и получай удовольствие», – посоветовал ему Мор.

Дальнейшее произошло словно само собой: василиск ринулся вперёд и напоролся на лезвие выставленного вперёд меча, проехался по нему, издавая полное боли шипение… и вонзил клык в плечо Гарри, и так уже пострадавшее от острых коготков феникса.

Боль была невыносимой, но Гарри как-то удалось отпихнуть в сторону уже мёртвую тушу, сломав при этом клык, торчавший из его плеча. Боль быстро распространялась по телу, а может, это яд расходился по венам – Гарри не знал. Он тяжело дышал и с опаской наблюдал за приближавшимся Риддлом.

– Я побуду с тобой, – проговорил тот с каким-то странным интересом во взгляде. – Посмотрю, как ты умрёшь. Можешь не спешить, мне торопиться некуда.

Боль постепенно уходила, даже несмотря на то, что феникс вновь опустился на плечо Гарри, из которого он уже успел выдернуть клык. Казалось, феникс плачет, склонившись над безобразной раной. Всё тело внезапно стало таким лёгким, словно ничего не весило. Гарри попятился немного, споткнулся обо что-то и даже не стал пытаться предотвратить падение.

Феникс возмущённо курлыкнул, ненадолго слетев с его плеча, а после вернулся назад и продолжил свою поминальную песнь. Его трель сливалась с победной речью Риддла, в которую Гарри особенно не вслушивался. Он чувствовал, что ещё немного и эта противоестественная лёгкость, заполнив его тело, доберётся и до его сознания. Но перед этим ему нужно было что-то сделать, что-то важное…

Гарри огляделся и зацепился взглядом за злополучный дневник, с которого всё и началось. Тот валялся рядом, нужно было лишь руку протянуть. Но в руке Гарри всё ещё держал клык василиска. Недолго думая, он подтянул к себе дневник, раскрыл его на произвольной странице и всадил в него клык, не жалея на это оставшихся сил.

«Молодец, ты справился», – похвалил его Мор с какой-то странной нежностью.

И Гарри отчего-то захотелось плакать, но он не стал, не оставалось сил.

«Как думаешь, Дамблдор и в этот раз найдёт меня и спасёт?» – спросил он Мора, стараясь игнорировать душераздирающий крик погибающего Тома Риддла.

«Думаю, в этот раз ты должен справиться сам. Ты уже большой мальчик».

Чуть поодаль застонала Джинни, приходя в себя. Гарри попытался было подняться на ноги, но предательская лёгкость уже захватила всё его тело.

«Кажется, я не смогу», – он виновато улыбнулся одними губами.

«Ничего, я помогу,– Мор говорил мягко, – а потом всё тебе покажу, отдохни немного».

Гарри облегчённо вздохнул и закрыл глаза.

***

Твоя душа в моих рукахЗамрёт, как мышь в кошачьих лапах,Среди тумана не узнает меня.

Август 1993 года.

С «приключения» в Тайной комнате прошло немало времени. Мор тогда сдержал своё слово, он захватил контроль над телом, пока Гарри пребывал в отключке, а никто даже ничего не заподозрил. Это было удивительно! Но самым удивительным было то, что Мор не пропал как обычно, он дождался пробуждения истинного хозяина тела, показал ему видением всё, что происходило, и лишь после этого сбежал.

Летом Гарри неоднократно вспоминал тот день с каким-то особый смешанным чувством. Он практически смирился с тем, что всё в его жизни идёт по чьему-то плану, и, можно сказать, его это устраивало. Ведь в особенно напряжные моменты с ним рядом был Мор. Гарри жалел лишь о том, что его воображаемый друг не появляется чаще.

К примеру, сейчас, когда Гарри сбежал из дома и трясся в волшебном автобусе, не зная, что делать дальше и куда податься. Да, в этот момент совет Мора пришёлся бы весьма кстати. Гарри уже успел успокоиться и после ссоры с Дурслями, и после встречи с таинственным чудовищем в ночи, однако страхи о будущем его никак не отпускали.

«Прекращай так громко думать», – раздалось у него в голове.

Гарри вздрогнул и мысленно чертыхнулся. Он настолько окунулся в свои мысли, что даже не заметил появления Мора.

«Ещё скажи, что я тебя разбудил», – ворчливо подумал Гарри, стараясь скрыть радость, охватившую его при встрече со старым другом.

«Что-то вроде того, – не стал спорить Мор. – Ну и чего ты унываешь?»

«Я надул тётку… в прямом смысле, сбежал из дома, чуть не стал обедом какого-то чудовища, а теперь еду в Лондон, не зная, что буду там делать. Наверное, ты прав – у меня нет поводов унывать», – и Гарри не унывал, немного злился, но не более того, уныния словно и не бывало.

«Я рад, что ты это понимаешь, – в голосе Мора Гарри почудилось одобрение. – Сбежал от Дурслей – наслаждайся свободой, никто тебя из магического мира не выпрет за парочку заклинаний. А если и выпрут…»

Мор почему-то замолчал, и Гарри стало очень неуютно.

«Ты заберёшь меня к себе? – спросил он.

«К себе? Куда? – казалось, Мор даже опешил. – Не думаю, что тебе стоит торопиться… ко мне».

Гарри ничего не понял из его бессмысленного бормотания, но это и не имело никакого значения. Он прикрыл глаза, откидываясь на сиденье, и попросил:

«Расскажи мне что-нибудь. Как тогда – в детстве. Ты помнишь?»

Когда Гарри был совсем малышом, и ему приходилось особенно трудно, Мор появлялся значительно чаще. Или, быть может, так казалось Гарри спустя столько лет. Иногда Мор показывал ему странные видения о людях, живших в других мирах, в другом времени. И Гарри помнил каждое из этих видений до сих пор.

«Я не могу, – мысленный голос Мира сопровождался отчётливым сожалением. – Мне нужно уйти, я должен разобраться… не важно. Я вернусь позднее, а пока не делай глупостей. Впрочем, что бы ты ни делал…»

«Это ничего не изменит», – закончил за него Гарри без особого энтузиазма.

«Молодец», – похвалил его Мор.

И исчез.

***

Июнь 1994 года.

И действительно, Мор снова оказался прав. Гарри не выгнали ни из магического мира, ни из Хогвартса. Ни даже из Дырявого котла не выгнали, где он по прибытию в Лондон снял комнату и прожил счастливые и свободные две недели. Конечно, он предпочёл бы провести это время в Норе, но так тоже было неплохо.

В следующий раз Мор появился в начале сентября, когда Гарри в поезде столкнулся с дементором. Но он и тогда ничего не объяснил, лишь выдернул его из пучины отчаяния, в которую Гарри погрузился при близком знакомстве с этой омерзительной тварью.

«Уходи отсюда. Ещё не время, ты пока не готов», – сказал ему тогда Мор, и всё прекратилось.

Но Гарри ещё долго вспоминал потом то видение, всплывшее в его сознании, когда он так позорно хлопнулся в обморок. Оно не походило на движущиеся картинки, которые иногда показывал ему Мор, оно вообще ни на что не было похоже. Гарри даже и не видел толком ничего, лишь слышал умоляющие крики, да заметил зелёную вспышку, оборвавшую чью-то отчаянную мольбу по помощи.

Но несмотря на появление дементоров в поезде, а потом и в самой школе третий учебный год пролетел… неплохо. Гарри действительно так считал, хотя и сам удивлялся этому. Вероятно, он начинал привыкать к тому факту, что беспорядок, возраставший в течение учебного года, неминуемо прибирался в конце словно по волшебству.

Впрочем, и в этот раз Гарри снова пришлось потрудиться, да и Мору тоже. Именно Мор спас их с крёстным от полчища дементоров, добавив своей силы к заклинанию, когда Гарри сотворил самое великое волшебство в своей жизни – телесного Патронуса.

«Мор, сделай что-нибудь! – взмолился он тогда, вглядываясь в происходящее на поляне сквозь листву кустарника.